Ветер и крылья - 2

Вот, будет приятное развлечение — любоваться со сковородки на то, как твоим близким плохо. По твоей вине, тупая, жестокая, эгоистичная дрянь!

Это Адриенна и высказала, не сильно стесняясь в выражениях. Стражники от себя кое-что добавили, тоже не особенно стесняясь. Но — куда там!

Ревела Анна и без того неплохо, хоть ты в речку головой суй! То-то полноводная будет...

Впрочем, Адриенна тоже не собиралась ругаться долго. Выплеснула негодование — и успокоилась.

— Кто — отец?

— Дана...

— Чего ты на меня смотришь, как овца на волка?! Кто обрюхатил, тот пускай и женится, чего неясно?! — разъярилась дана. — Заставим, никуда не денется!

Анна молчала.

Только глазами хлопала, словно сова.

Луп. Луп.

Мужчины переглянулись.

Это Адриенна кое-чего не знала, потому как ее это не касалось. А так-то... шила в мешке не утаишь. И слуги видели...

— Это, часом, не дан Леонардо? — прямо спросил Бернардо.

Ответом был поток слез, хлынувший по распухшим щекам девушки.

— Леонардо? — ошеломленно выговорила Адриенна.

Анна, понимая, что поздно уже таиться, кивнула.

— Дан... он зимой приехал... мы встретились. Я ему букеты для матери собирала, он каждый день приезжал...

— Букеты, — уточнила Адриенна недобрым тоном.

— Д-да...

— Для матери.

Кивок.

— И когда у вас все это началось?

— З-зимой...

Адриенна отвернулась.

Зимой, значит...

Для матери, значит...

С таким откровенным цинизмом она сталкивалась впервые. Не привыкла еще. Девушку даже затошнило. Анна, было, дернулась к дане, хотела что-то сказать, но умница Бернардо положил ей руку на плечо и поднес палец к губам. Мол, посиди молча, а то тебе сейчас достанется все то, что нельзя выплеснуть на 'виновника торжества'.

Поручить любовнице составлять букеты... для кого?! Кто ей Леонардо?!

А правда — кто!?

То, что он делал... дарил цветы, сладости... ухаживал. Он ей никто, но ведь намекал, что хочет стать кем-то большим. Что Адриенна ему интересна, что он ее.... Любит!?

Ан нет.

Вот этого Леонардо не произносил ни разу.

Поведение — было. Охи-вздохи были. А вот конкретных фраз не было. И от всего можно отпереться.

Вот ведь... мразь!

Весь в мамочку, и чего бы удивляться — на осинке не растут апельсинки! Эданна Сусанна дрянь редкостная, а сынок у нее, надо полагать, ангелом вырастет? В жизни, конечно, все бывает, и такое в том числе. Но редко, крайне редко.

Адриенна заметалась по берегу, в ярости пнула корень сосны. Та укоризненно вздрогнула и стряхнула девушке на макушку шишку. А нечего тут!

Держи себя в руках!

Роз тут нет, но это ж не повод природу портить? Вон, уже ветер подул нехороший...

Шишка чуточку отрезвила Адриенну. Девушка вдохнула-выдохнула раз, второй, третий — и взяла себя в руки. Развернулась ко всем участникам этой сцены.

— Так... Анна, ты хоть понимаешь, что ты чуть две души не погубила? Свою и ребенка?

— Д-дана...

— Обрекла бы на вечное проклятье. Как самоубийца и убийца. Ты это осознаешь?

Анна заревела.

Адриенна поморщилась.

— Ладно... Леонардо о ребенке знает?

— Н-нет...

— Сроки какие? — уже деловито принялась выспрашивать Адриенна. Она ж не на облаке живет, а на земле и овцы ягнятся, и кобылы жеребятся, а про куриц так и вовсе молчим.

— Третий месяц.

Анна тоже жила не на облаке. Но сообразила не сразу... связь с Луной не обрывается? Так бывает. Труд на земле, он тяжелый, всякое случается. А когда сообразила, заметалась.

Леонардо уехал вместе с матерью, броситься было не к кому.

Знахарка померла, плод стравить не получится...

Адриенна только головой покачала.

— Ты дура, что ли?! Третий месяц? Сдохнешь же!

— А какая разница? — Анна поняла, что хуже уже некуда, а раз так — можно и не стесняться. — Что так помру, что этак — кто на мне женится? Отец еще прибьет...

Адриенна задумчиво кивнула.

— Понятно, просто так на тебе не женятся. Но... Бернардо, Тоно... кто у нас? Разузнать сможете?

— Что — разузнать? — Анна заподозрила неладное.

Адриенна только головой покачала.

— Подумай сама, Анна. Просто так на тебе никто не женится. Но если найдется человек, согласный за деньги прикрыть грех — почему бы нет?

— Деньги? Отец никогда...

Адриенна махнула рукой.

— Кто обрюхатил, тот и заплатит. Не думай об этом.

Из средств СибЛеврана на содержание данов и эданны выделялись определенные суммы.

Ну так вот!

Ни рии Леонардо до конца года не получит! И его мамаша тоже! Все уйдет в приданое девушке... так, на Леонардо выделяется по четвертям года, сорок лоринов... до конца года это восемьдесят лоринов. На эданну Сусанну — семьдесят. Это еще сто сорок лоринов.

Итого двести двадцать. Ну, еще до трехсот Адриенна из своих добавит, ладно уж...

Много? По городским меркам хорошо, по деревенским — очень богато!

А дело не в том. Адриенна ощутила себя ответственной за эту дурочку. Пусть Анна и старше, и матерью скоро будет, но... что это за детство такое? Топиться!?

Еще бы вешаться решила.... Вон, на сосне!

Хотя нет. Не пойдет.

Пока до нормальных сучков на сосну долезешь, уже раз двести вешаться передумаешь. Она ж внизу неудобная, а до верхушки далековато. На дубе, разве, попробовать?

Тоже не факт, что получится. Или ветка сломается, или веревка оборвется, а то еще вынесет кого, вот, как ее сегодня.

Искупалась...

Анна даже поежилась, когда на губах Адриенны зазмеилась ехидная улыбочка.

— Приданое я тебе дам, — повернулась она к Анне. — И сама к твоему отцу съезжу, поговорю.

Анна поежилась.

— А ты сядь, да и подумай. Небось, по округе слышала, кто, кого... за кого ты можешь выйти замуж? Чтобы он и тебя принял, и твоего ребенка, и издеваться не начал. Дитя ж ни в чем не виновато.

Анна медленно кивнула.

— Я... хорошо, дана.

Адриенна прикусила костяшку пальца.

Да, выход только один.

— Сейчас едем в замок, оставим это сокровище под присмотром Рози, да и я отдохну. А уж завтра... поговорю я с ньором Бароне!

И так это было сказано...

Мужчины серьезно поежились. Спускать это происшествие Адриенна никому не собиралась.

* * *

Рози даже не сильно удивилась, получив на руки зареванное сокровище.

Адриенна кратко разъяснила ситуацию, и женщина, охнув, умчалась на кухню.

Кормить, таскать за уши, отогревать и разъяснять ситуацию.

Дура ж ты, дура! Безмозглая!

Не побывала бы Рози в такой ситуации, может, и не нашла бы нужных слов. А так — кто лучше поймет? Кто поддержит?

Кто разъяснит, что один козел, попавшийся тебе на дороге, не означает конца всей жизни?

Адриенна в это время расхаживала по комнатам, зло шипя себе под нос. Как на грех, еще и все разъехались, посоветоваться не с кем. Так она бы к дану Рокко пошла... да она бы сейчас и к знахарке пошла! Ан нет!

Сама по себе!

Вслух, что ли, говорить?

В дверь постучали, и на пороге показался Марко.

— Дана...

— Входи, кивнула Адриенна. — Ты мне скажи — ты знал?

— Ну... догадывался.

— Что этот козел голову девчонке морочил?

Марко хмыкнул.

— Риен, тут такое дело... Анна тоже не ребенок. Можно я откровенно?

Адриенна кивнула. Марко позволялось многое, очень многое. В том числе и прямой разговор на любые темы.

Молочный брат. Этим все сказано.

Тоньо тоже, но тот еще мал. С ним пока не посоветуешься... а вот Марко неглуп. И может подсказать нечто полезное.

— Давай.

— Ты не задумывалась, что мужчинам — надо?

Произнесено это было таким тоном, что стало ясно, речь не о колбасе или выпивке. А именно, что о женщинах.

— Не думала, — созналась Адриенна.

— Правильно. Но даже я из плоти и крови.

— Ты? — удивилась Адриенна.

Марко потупился, потом посмотрел с гордым видом.

— Ну... в деревне есть несколько женщин, которые по этому делу. Отец меня к одной из них и отвел, когда четырнадцать исполнилось.

— И ты...

— Риен, я имен называть не стану. Но я к ней захожу. И детей не будет, она знает, что для этого сделать надо.

Адриенна кивнула.

— Анна Бароне — не ангелок. И парней она много отвернула, я знаю. Хотела самого-самого...

— Получила?

— Что она получила — дело другое. А вот что хотелось ей красивого, умного, богатого, а лучше — дана... это точно.

— Она не понимала, что на ней не женятся?

— Да кто ж ее знает... но думаю, занеслась. А когда поняла, что выхода нет... когда Леонардо приедет?

— Думаю, раньше конца лета они тут не появятся, — вздохнула Адриенна. — Чтобы эданна Сусанна раньше от развлечений уехала? Век не поверю. Как бы еще и не начало осени, а то и до распутицы.

— А если деньги кончатся?

Адриенна фыркнула.

— Дело не в этом. Ты мне сейчас хочешь сказать, что будь здесь Леонардо, история пошла б иначе? Он бы женился, или признал ребенка?

— Последнего ты добиться можешь.

— А надо ли? Лучше я дурочку замуж выдам, приданое дам, а уж все остальное... как сложится — так и будет. Я ее спасла, я из реки вытащила, мне и отвечать. Понимаешь?

Марко понимал.

Точно так же, как взяла на себя ответственность за его мать Рианна СибЛевран, сейчас решала Адриенна. И решала правильно, для данных обстоятельств.

— Меня другое злит, — Адриенна обхватила себя руками за плечи и поглядела на Марко испытующе. — Ты же понимаешь, что Леонардо за мной... ухаживал?

Марко фыркнул.

— Допустим.

— Допустим? Ты считаешь, что это было игрой?

— Почему нет, Риен? От тебя здесь зависит многое, если бы ты ему стала больше доверять, если бы влюбилась...

— Деньги?

— Рано или поздно, все упирается в деньги и власть.

— Ты становишься циничным, Марко?

— Нет. Я взрослею.

Адриенне оставалось только развести руками. Может быть, Марко и взрослел. А она?

Ей сейчас было...

— Мне не больно. Но я злюсь, потому что едва не поддалась на подлые уловки. Потому что букеты для меня составляла Анна. Потому что Леонардо — подлец и мразь. А мой отец виноват в том, что он здесь появился.

— Ты злишься на отца?

— Нет. На себя. И от этого совершенно не легче.

Марко вздохнул. Подошел к Адриенне, коснулся ее руки.

— Ты держись, сестренка. Правда...

Адриенна даже улыбнулась. Хотя и одними губами.

— Обещаю. Я держусь.

Марко вышел. Адриенна подошла к окну.

Гнев, боль, ярость, осознание, что она могла опоздать...

И вот уже внутри девушки разворачивается черный сухой вихрь. Крутится, бесится, не находит себе выхода...

— НЕНАВИЖУ!!!

То ли крик, то ли вой...

Но это позволяет выплеснуть ярость из самых глубин души. И Адриенна постепенно успокаивается. Но зато портится погода.

Ночью будет ветер, в лесу поломает деревья, взмутит реку, помнет посевы...

А утром все прекратится.

Выглянет солнышко, и Адриенна вспомнит, что жизнь продолжается. И наличие в ней одного подонка ничего не меняет. Подонков много. Жизнь — одна, и ее надо ценить.

* * *

Стефан Бароне, отец Анны, держал коров на молоко. Делал сыры, масло...

И совершено не ждал, что к нему во двор заедет разъяренная (не особенно, но сейчас это было необходимо) дана с четырьмя стражниками за спиной.

— Стефан...

Голос Адриенны не предвещал ничего хорошего. Как и хлыст, который трепетал в ее руке. Как и взгляд, и то, что она даже спешиться не соизволила. Но сложно устраивать кому-то разнос, глядя снизу вверх. Можно, но лучше не напрягаться.

— Дана... какая честь...

Стефан поспешил поклониться.

СибЛевранов он ценил. Его отец пришел сюда в поисках лучшей доли, и Стефан не уставал благодарить родителя за принятое решение. Он отлично помнил, как из них выжимали соки, у прежнего дана. Сколько ни заработай — все отдашь и еще должен останешься.

Ему лет пять было, когда пришлось с земли срываться, и он все преотлично запомнил. Такое — не забывается, равно, как и холод, голод, нужда...

СибЛевран принял их, как и многих других, дан не душил налогами, а жить на земле можно, если есть голова и руки.

Но почему дана так нехорошо смотрит?

— Стефан, а где твоя дочь?

— Анна?

— У тебя их несколько?

— Нет, дана... что вы... сыновья сейчас ищут. Запропала, непутевая!

Адриенна сверкнула глазами.

— Стефан, скажи мне, ты не был в курсе ее шашней с данном Манчини?

Стефан невольно потупился.

Ну... с одной стороны, возразить было боязно. Это — дан! А Стефан отлично помнил, как наложила на себя руки его старшая сестра, когда над ней такие молодчики поизмывались...

С другой... Анна все одно загуляла, а так может, хоть польза какая будет?

Адриенна хищно улыбнулась.

— Могу тебя поздравить. Ты скоро станешь дедом.

— Дана, — так и охнул Стефан. — Да как же ж... да что ж... она что...

Выразить свои чувства словами он так и не смог. Анна что — пошла к дане? В замок?!

Ну, он ее... он ей... неделю на задницу не сядет, дрянь такая!

Адриенна покачала головой. Покосилась на стражников, но те были далековато. Ладно, все одно узнают... а с падре она сама поговорит.

— Твоя дочь едва смертный грех не совершила. Она себя жизни лишить хотела.

— Дана!

— В воду бросилась, мы ее вчера выловили.

Стефан где стоял, там и сел. Как-то сразу и сестра вспомнилась, и почерневшая от горя мать, и отец, который понимал, что даже справедливости не добьется... что он против дана?

И Анна.

Дура, конечно! Но дочка ведь! Родненькая, кровиночка...

Адриенна только головой покачала. Вот почему, почему некоторых надо лопатой по башке треснуть, чтобы дошло? Сразу нельзя по-человечески, с родными? Но с коня спрыгнула. И даже соизволила Стефана по плечу потрепать.

— Успокойся. Жива она, здорова и сейчас в замке. И ребенок жив.

Стефан действительно перевел дух.

— Дана, а что ж... как тогда...

— А вот так, — прищурилась Адриенна. — Ты мне скажи, жених-то у нее был? До этого... козла?

Стефан задумался.

— Вроде как молодой Тоцци на нее поглядывал. Но теперь уж вряд ли... им шлюха в семью и не надобна...

Адриенна только головой покачала. Ну что за люди, а? Небось, как сам гулять, так не в укор! И сейчас... не Леонардо осудил, а дочь. Хотя вины там как бы не обоих поровну.

Леонардо было плевать на девчонку и возможные последствия. Анна надеялась, что все обойдется. Ну и... поженить бы их, да не получится. А жаль, очень жаль.

— Раз оступиться — бывает. Ты мне еще скажи, что ни разу от жены налево не сходил!

Стефан вильнул взглядом туда, где подходила уже супруга.

— Ни разу, дана!

И главное, так честно смотрел... вот сразу взять и поверить!

Адриенна только головой покачала.

— Стефан, ты подумай. Приданое я за ней дам, все ж, не чужие теперь. А вот парня надо хорошего, чтобы не гнобил ни ее, ни ребенка.

— Ребенка, дана?

Жена Стефана, тоже Анна, услышала часть разговора, и Адриенна сжалившись, вкратце пересказала остальное. И поняла, что услышана.