— А конкретнее? — спросил Эннеаро. — Я не о подозрениях. Интереснее иное: какие именно формы примет твоя более чем выдающаяся щедрость?
Рин снова пожал плечами.
— Сначала решите, нужна ли вам эта щедрость вообще, — сказал он. — Ключ к свободе — это, конечно, хорошо. Приятно звучит и всё такое. Но я сомневаюсь, что Деххато так просто позволит вам пользоваться этим ключом и раз за разом пробовать на прочность границы доступного.
В зале с гобеленами установилась хрупкая тишина. Которую разорвал слегка хрипловатый голос Мориайха Энгастийского:
— Властительный риллу лишил меня младшего сына. Ты это знаешь — и всё равно думаешь, что я поставлю на кон целое королевство?
— Разумное существо, — ответил Рин, — не стало бы играть при таких ставках. Однако штука в том, что ставка эта сделана до вас и без вас. Сейчас и здесь вы выбираете не то, будет ли жить ваша держава. Вы решаете, КАК она будет жить... и как будет умирать.
— Красивые слова.
— Не люблю косноязычия.
— А отправлять на гибель миллионы разумных — любите?
— Не надо софизмов. Миллионы так и так умрут, ведь даже бессмертные не вечны. Вопрос, как уже было сказано, в том, какую жизнь проживут эти абстрактные миллионы. Итог всегда один, но кто-то горит, превращаясь в пепел, а кто-то гниёт и становится слизью.
— Вы старательно толкаете меня к ситуации, где выбора нет.
На это замечание Рин отвечать не стал. А Мориайх посмотрел на Айса — глаза в глаза.
— Что выбрал бы ты?
— Смотря по обстоятельствам.
— Не увиливай!
— В таком случае попытаюсь тебя успокоить. Если Эйрас сур Тральгим не сильно ошибалась в оценке побудительных мотивов Деххато — а мне не известны факты, противоречащие её оценке — то всё происходящее может оказаться частью нового плана властительного. Не столь изящного, более долгосрочного, но, полагаю, и более надёжного. Возвышая Ниррит, он хотел — и страшился — взрастить свою освободительницу — и разрушительницу его мира...
— Вот как?
Айс криво улыбнулся.
— Деххато тоже стремится к личной свободе. Частью своего существа. А для него свобода связана с полётом... с возвращением на Дорогу Сна. Если энгастийские маги, получив доступ к высшим заклятьям, не сумеют примириться с Кругом Бессмертных и сообща разнесут Аг-Лиакк в войне, какой ещё не случалось... Деххато — его немалой части — надоело тление. А тебе?
— Безумец. Ты думаешь, что этим можно меня успокоить?
— Риллу устроит любой исход. Как ни крути, Круг Бессмертных — тоже его творение. Так что я бы не стал бояться его прямого вмешательства. А маги Круга... что ж, у Энгасти тоже есть маги. И мудрость, позволяющая распоряжаться их силой. Рин прав: сейчас и здесь выбираем мы.
Говорильня, которую мы развели, не имела большого значения. С одной стороны, принцип свободы выбора соблюдался: я принял бы от Мориайха и согласие, и отказ, не думая нарушать свои же принципы ради "выгодного" мне ответа. С другой стороны, я заранее знал, к какому решению он склонится под давлением неумолимых обстоятельств. Такой вот парадокс, похожий чем-то на пресловутый принцип корпускулярно-волнового дуализма. Ведь на деле вопрос о том, предопределено событие или нет, почти всегда не имеет смысла.
Так изначально обречены попытки ясно и однозначно определить, какой является серая вещь: белой? Чёрной?
Ни то, ни это. Или — и так, и так.
Для миров, сутью своей восходящих к хаотичности Дороги Сна, такая неопределённость не удивительна ничуть. Скорее, она вполне естественна и закономерна.
Вполне могу представить себе разумных, которые бы на месте Мориайха Энгастийского с тяжким вздохом "пошли на неизбежные жертвы". То есть смирились с властью Круга, позволили бессмертным выкорчевать правящую династию, погасить столичный Источник Силы, разогнать или попросту перебить всех толковых энгастийских магов, по ходу дела втоптав население острова в безвластие и нищету — только ради призрачной надежды, что "всё как-нибудь обойдётся". Или, просчитывая ситуацию с редкостной дальнозоркостью, — ради перспективы восстановления королевства из руин примерно в нынешнем виде лет через пятьсот.
Если оно сумеет подняться снова. Если ему позволят подняться.
Принятие позы эмбриона, однако, полностью противоречило бы жёсткому, бойцовскому характеру монарха. Он умел при нужде "идти на неизбежные жертвы", умел сурово спрашивать и со своих подданных, и с себя самого... но сдаваться, даже не попробовав скрестить клинки? Никогда! И я сделал своё предложение, от которого Мориайх не смог отказаться. Предложение, которое в ином случае попросту не стал бы озвучивать.
...что отличает высших магов от довольно многочисленных высоких посвящённых? Если не углубляться в суть и не стенать о непреодолимости качественного барьера, в первом приближении — всего лишь больший опыт и полная автономность доступной Силы.
Разрешить вопрос с источниками энергии, гораздо более стабильными, универсальными и мощными, чем Окна Стихий, не слишком сложно. Пустота очень кстати подкинул мне идею самомножащихся активных форм, адаптировать которую для реализации "в заклятьях", используя энергии Предвечной Ночи, я мог без особых затруднений. Но даже если бы этого не случилось, я всё равно решил бы вопрос создания новых Источников Силы без своего прямого участия, разве что более сложным и долгим путём.
Что же касается недостающего опыта... ха! Разжать тиски тихого террора, дать лучшим из магов Энгасти жить столько, сколько позволяет талант и навыки, а не столько, сколько считают нужным маги Круга Бессмертных и персонально властительный Деххато — и смертные покажут, чего они стоят! Я буду не я, если всего через столетие королевство не обзаведётся десятком собственных высших магов, молодых и зубастых — таких, как Ниррит Ночной Свет!
Хотя нет. Целых сто лет... многовато будет! Традиционные методы обучения и накопления опыта хороши, спору нет. Не сильно преувеличивая, можно сказать, что эти методы в Энгасти доведены без малого до совершенства. Но они скорее надёжны, чем по-настоящему эффективны. Кроме того, Академия всё же рассчитана больше на "середнячков". И это тоже можно понять: экономике нужны именно рядовые маги, в больших количествах, но не слишком дорого. Для выполнения разных рутинных процедур, вознёй со схемотехникой, для варки стандартных зелий по прадедовским рецептам и прочих бытовых нужд даже уровень магистров — изрядный перебор. А уровень мастеров магии и высоких посвящённых так уж вовсе...
Гм. Это что получается? Если я хочу ускорить процесс, мне придётся сочинять учебную программу повышенной интенсивности для избранных талантов? М-да. Очередной внезапный геморрой на мою голову. Неужели нельзя как-нибудь обойтись без суеты с отбором будущих высших магов и их воспитанием? Дело-то не рутинное, на поток не поставишь, с одной меркой ко всем потенциальным гениям от магии не подойдёшь.
Гений, каковым обязан быть всякий высший маг, есть явление штучное. Как говорится, орлы — не воробьи, стаями не летают.
Вот бы изобрести нечто такое, чтобы эти самые гении учились сами, ровно в том темпе, какой их устраивает! Это же азы ТРИЗа: идеальная обучающая машина не должна потреблять ни энергии, ни редких материалов, ни занимать место, которое может пригодиться для чего-то ещё... и, само собой, такая обучающая машина должна действовать без затрат времени. Р-раз — и всё, идеальный конечный результат достигнут! Увы, в реальной жизни приходится мириться с существованием Академий Высокой Магии. Которые занимают весьма дефицитное место в самой середине города, где земля особенно дорога, которые тратят на превращение студента в младшего мага в среднем четыре года и при этом часто портят даже перспективные... хм... "заготовки". О нешуточных тратах денежных средств, которых на одни только зарплаты преподавателей уходит больше, чем на содержание крупной торговой флотилии, можно даже не упоминать.
А ведь эти зарплаты — не самая увесистая из статей расходов на содержание Энгастийской Академии... Эх, тяжела ты и неказиста, реальная жизнь! А уж несовершенна — ну просто до боли.
Ладно. Плевать на вериги "текущего положения дел". Сосредоточиться надо не на том, что есть, а на том, как должно быть. Вернёмся к ТРИЗу, сформулируем требования к нашей идеальной машине для обучения, прикинем, какие разделы магии можно использовать для приближения к идеалу... и какие существующие свойства Академии можно использовать без изменений.
(Без изменений можно оставить, конечно же, Источник Силы, — тот самый, подаренный своей alma mater одним из благодарных студентов после получения высшего посвящения... да... Источник Силы... Силы? Но...)
Опа! Вот что значит правильно поставленный вопрос.
Как завопил, пребывая в полном восторге от собственного озарения самый знаменитый гражданин Сиракуз, — эврика!
(Угу. Теперь осталось всего ничего: понять, как это можно организовать на практике).
17
В раскрытое настежь окно мимо слегка колышущихся занавесок заглядывают закадычные друзья: солоноватый тёплый ветер и солнечный свет — пёстрый, как леопард, из-за шелестящих листьев растущего под окном деревца. По белёному потолку гуляют совсем уже слабые, но для зорких глаз всё равно с лёгкостью различимые тени. А точнее, тени теней: прозрачные, уютные, ласковые, как раскормленная домашняя кошка.
"Ничего не понимаю".
Лежащая на кровати женщина (или, скорее, девушка, если судить по зримым приметам возраста) моргнула. Шевельнулась — сперва едва заметно, неуверенно, но уже секундой позже вполне целенаправленно. Согнула в локтях руки... и снова почти полностью замерла, разглядывая собственные ладони, как нечто малознакомое, но всё же не совсем чужое. Ладони у неё, кстати, оказались вполне симпатичные: узковатые, с пропорциональными тонкими пальцами, без мозолей и шрамов. Кожу покрывал хорошо заметный загар, на фоне которого выделялись тоненькие волоски — то ли выгоревшие до белизны, то ли сами по себе, от природы, очень бледные.
Насмотревшись и опустив руки, лежащая замерла. Веки её сомкнулись. И сразу же по комнате прошёлся еле заметный поток магии. Не встретив препятствий, поток стремительно взбурлил, свиваясь в бесплотный, но при этом очень тугой вихрь. Один слой, второй, третий; взаимоналожения и хитрые, на грани полного хаоса и высокого искусства переплетения энергии окружили лежащую коконом, который счёл бы непробиваемым даже опытный боевой маг. А заклятья становились всё мощнее и изощрённее...
Минут через десять, доведя плотность и насыщенность защиты до предела, девушка снова открыла глаза и встала с ложа. Её движения отличала некоторая неуверенность. Такая или почти такая присутствует в жестах, осанке и шагах больных, долгое время пролежавших в постели. Без колебаний подойдя к дальнему углу комнаты, девушка замерла, глядя в напольное ростовое зеркало — одно из тех, слава которых перешагнула границы Аг-Лиакка, на экспорте которых богатели энгастийские ремесленники и торговцы.
Из зеркала на оригинал смотрело отражение молодой, не старше двадцати лет, блондинки. Одежда её была простой и очень лёгкой, как раз по погоде: белая, до середины бёдер, туника без рукавов из плотного непрозрачного шёлка, подпоясанная тоже шёлковой, но чёрной лентой. Босые ступни упираются в упругий ворс ковра. Серо-голубые глаза, чуть вздёрнутый нос, не особо красивое, но вполне симпатичное лицо, обрамлённое коротким каре прямых бледно-соломенных волос. То же самое (не красотка, но в то же время далеко не уродина) можно сказать о фигуре: рост великоват, плечи широковаты, грудь еле заметна, но безупречная стройность и вполне женственные бёдра искупают эти недостатки.
Руки поднялись, кончиками пальцев ощупывая лицо. Так слепец изучает малознакомый предмет, не доверяя отсутствующему зрению... губы шевельнулись, роняя хрипловатое:
— Что это?
Ответ последовал без промедления.
— На основе образца ткани — кажется, это был кусочек кожи, но не поручусь — провели полный генетический анализ. Затем результаты анализа перерасчитали, убирая... гм... ошибки. И использовали для создания магической репродукции. Таким могло быть твоё собственное тело, если бы не влияние порчи и не чрезмерно жёсткое посвящение.
При первых же звуках чужого голоса девушка очень резко отвернулась от зеркала и со смесью отнюдь не дружественных чувств уставилась на непрошеного собеседника. Который возник неизвестно откуда прямо на подоконнике с таким видом, словно уже давно там сидел. На первый взгляд — да и на второй — что-либо угрожающее в нём отсутствовало.
Обманчивое впечатление!
— Но прости мою невоспитанность. Мы ведь не знакомы... хотя уже успели помериться Силой в поединке. Меня зовут Рин Бродяга.
Блондинка чуть ссутулилась, сжимая руки в кулаки.
— Что ты со мной сделал?
— Хочешь объяснений? Имеешь право. Пойдём.
Спрыгнув с подоконника, Рин кратчайшим путём добрался до двери и вышел. Немного поколебавшись (и усмирив всплеск противоречивых чувств, которые она сочла неуместными), девушка последовала за ним.
Далеко идти не пришлось. Добравшись следом за Рином до одной из соседних комнат на том же этаже, блондинка зашла внутрь — и замерла, как изваяние.
— Как видишь, — сказал Бродяга безупречно ровным "лекторским" тоном, — никто с твоим исходным телом ничего страшного не сделал. Его не расчленили, не растащили на амулеты и эликсиры, не пустили на сомнительные опыты... хотя исследовать всё же исследовали, уж извини. Можно сказать, что тело, в котором ты пребываешь сейчас — извинение за беспардонность энгастийских учёных. А это тело пребывает в глубоком сне.
Помедлив, Рин усмехнулся и проворчал словно себе под нос:
— Спящим больше, спящим меньше...
— И чего вы теперь от меня хотите?
— Ну, о "мы" речь вести рано. А вот я для начала хотел бы ответной любезности.
— Я не умею создавать новые тела.
— У меня с этим тоже не блестяще. То, которое ты носишь, — итог беспардонности мастера биотрансмутаций Сигола Лебеды. Но вообще-то под ответной любезностью я имел в виду имя. Я своё назвал и хотел бы знать, как мне называть тебя.
Молчание. Растянувшееся на минуту с лишним. И — неохотное:
— Зови меня Киэшт.
— А более благозвучного имени у тебя в запасе не найдётся? — нахмурился Рин.
— Чем тебе не нравится это?
— А разве тебе самой нравится кличка, самое безобидное значение которой — "отродье"?
Блондинка вздрогнула, как от порыва холодного ветра.
— Ты владеешь магией Имён?
— Даже не знаю, что ответить. То, что ты подразумеваешь под магией Имён — по большей части всего лишь мутная суеверная ересь. Но в то же время я обладаю некоторой властью над именами, понятиями, системами описаний и прочим, что в сумме можно назвать магией имён.
— Вот как...
— Не подумай, что я увиливаю от ответа. И если ты подозреваешь, что я стремлюсь обманом или хитростью завладеть твоим "истинным именем", подозрения твои напрасны. Хотя бы потому, что мне вовсе не требуется знать данное тебе при рождении имя, чтобы проявить свою власть.
