Анна и змеиный царь

— Переведете? На меня?

— А на кого еще? В согласны принять свое наследство?

Лида кивнула. Прижала покрепче медальон к щеке, потом просунула цепочку под воротник блузки, да поглубже...

— Ни за что не откажусь.

— Тогда — поехали, — Эреш время не тянул.

— К-куда?

— Покажем вам дом, а завтра и документы переоформим. Аня, что там надо?

— Дарственную напишу, и хватит. А это точно — все?

— Конечно. Медальон мы отдали, наследство она приняла, сила ее приняла, так что еще?

— Не знаю. Мало ли...

— Нет. Этого достаточно. Сейчас покажем наследницу деду Михею, ну и...

— Поехали? — Аня вопросительно взглянула на Лидию. И та кивнула.

— Поехали.

* * *

В этот раз дом выглядел намного приличнее, даже лопухи как-то прижухли. Аня по-прежнему находила его весьма неказистым, но Лида смотрела с таким восторгом...

— Как здесь здорово!

Эреш фыркнул. Лида ничего не заметила.

— Как уютно! И красиво...

— Деревня называется Семиренка.

— Яблочная, значит...

— Пойдем?

Долго уговаривать не пришлось. Лида рванулась к домику деда Михея так, словно за ней собаки гнались. Аня и Эреш переглянулись, и последовали за ней.

Дед Михей себя ждать не заставил. Уже подвис посреди домика, светясь и кажется, даже обогревая окружающее пространство.

— Пришла! Нашлась!!!

— Признал? — Эреш церемониться не собирался.

— Не я признал, род признал...

Эреш только фыркнул в ответ на пафосное заявление. Подумаешь, род...

— Лида?

Женщина стояла сусликом, завороженно глядя на призрака.

— Это... это...

— Будьте знакомы. Лидия — дед Михей. Вы дальние родственники. Вот, дедушка и займется вашим обучением.

— А... э...

На большее молодая ведьмочка была неспособна. Дед Михей посмотрел на змея.

— Вы бы нас вдвоем-то оставили? Авось, и договоримся?

— Она здесь ночевать останется? — уточнила Аня.

— Н-нет... может быть, завтра?

— Тогда мы снаружи подождем, — благородно согласилась женщина. — А завтра, как дом подарим, приедем опять все вместе. За обещанным.

Дед Михей закивал. У призрака это выглядело достаточно забавно.

— Не обману. Что б мне век покоя не знать...

— Ты его и так век не узнаешь, — хмыкнул Эреш. — Лет пятьдесят — точно.

Дед Михей фыркнул в ответ.

— Сколько б не осталось, все мое. Тебе и того дольше шипеть придется.

И почему Ане стало так грустно при этих словах?

А ведь и верно, василиски живут дольше, намного дольше. Она состарится, умрет, и косточки ее истлеют, а Эреш наверняка будет таким же молодым. Но вслух она этого не скажет. Ни к чему...

* * *

На улице они сидели не слишком долго, около получаса. А потом дверь распахнулась и на крыльцо вышла Лидия.

Но какая...

Золушка?

Принцесса. И иначе тут не скажешь. И становится понятно, как конкурентки подпустили девушку к принцу. Поди, не подпусти такую! Не заметить ее просто нельзя. Как солнце.

— Спасибо вам.

Аня пожала плечами. А Эреш, гад ядовитый, не сдержался.

— Не за спасибо стараемся.

— Дедушка рассказал. Он все завтра отдаст. И он вам так благодарен...

— Дедушка? — не удержалась Аня.

Лида потупила глазки.

— Он попросил, чтобы я его так называла. И он учить меня будет...

Все было ясно. Ведьмочка нашла свое призвание, дед нашел внучку, а сила — место. Аня с Эрешем завтра получат свою оплату, и еще одна страница будет перевернута. Не худшая, не лучшая...

Но наверное, очень правильная.

Пока они ехали в город, Аня договорилась на завтра встретиться у нотариуса. А потом Лидия выпрыгнула из машины, помахала им рукой на прощание, и отправилась домой. Аня посмотрела ей вслед.

Ведьмочка шла по городу, а мужчины замирали, глядели ей вслед, и глаза у них были...

— Иду я, это, вся такая красивая по улице, а вокруг мужики падают, падают, и сами собой в штабеля укладываются, — не удержалась Аня.

Эреш поднял брови.

— А это нужно? Чтобы падали?

— Это цитата. Я тебе покажу этот фильм.

— С удовольствием посмотрю... — промурлыкал василиск. И имел он в виду явно не фильм. Но Аня ничего ему ответить не успела, позвонила Нина.

— Ань, привет.

— Привет, здоровались уже.

— Ну тогда тебе новость. Делом Пономаря будет заниматься Артемьев. Петр Семенович.

— А адрес, телефон?

— Запишешь?

— А смс-кой никак не скинуть?

— Сейчас сброшу.

— С родными у тебя как? Как дела?

— Не поверишь, — голос женщины искрился счастьем, — ни одного визита! Звонят, Алешку к себе зовут, но сами к нам ни ногой.

— А...

— А Алешке некогда. Я его делом заняла по самые уши.

Аня фыркнула.

— Ты счастлива?

— Анечка, милая, не то слово!

— Пусть Хранителя подпитывать не забывает, — напомнил Эреш, который слышал весь разговор.

— Я скорее сама поесть забуду! — горячо заверили из трубки.

После недолгих расшаркиваний с обеих сторон, женщины попрощались, а на телефон Ане прилетело сообщение с именем и адресом. Аня показала его Эрешу.

— Поедем?

— Думаю, ближе к вечеру...

— Только как бы сделать так, чтобы он нас не узнал потом?

— Есть у меня одна идея. А пока — поехали домой?

Аня подумала пару минут. Почему бы — нет? Им найдется чем заняться дома. К примеру, генеральной уборкой, две недели уже не убирала...

* * *

Эреш уборкой заниматься не собирался. Вообще.

Зато любовью он заниматься мог и умел, так, что Аня себя не помнила. И только когда они оторвались друг от друга, обнаружили, что в дверь барабанят что есть сил.

Пришлось открыть.

На пороге обнаружилась Революция, грозная, как ее тезка.

— Ах вы, охальники!

— Чего надо? — не стала церемониться Аня, весьма небрежно завернутая в простыню.

— Вы чего это среди бела дня....

— До десяти вечера, в своем доме я могу заниматься, чем хочу, — отрезала Аня. — Еще претензии есть?

Претензии были. А вот парткомов, месткомов и прочих 'комов', на которых можно было бы обвинить Аню в аморальном поведении — не было.

И уже давно.

Так что перед носом возмущенно шипящей бабки грохнули дверью, и вернулись бы к прежнему занятию, но тут зазвонил телефон.

— Да?

— Аня, здравствуй.

Голос у Марины был таким грустным, что Аня даже не сразу его опознала.

— Что случилось? Марина?

— Димка пропал.

— Как?

— Ань, его второй день дома не-е-ет...

— Цыть! Рассказывай, давай, повыть всегда успеешь.

Марина хлюпнула носом, и принялась рассказывать.

Началось это с Семена-мексиканца. Аню его Санта-Барбарячья история оставила безразличной, женщина в принципе не интересовалась подобными глупостями. Но нашлась добрая душа, пожалела паразита.

Манька была родственницей Марининого мужа. И родственницей любимой. Ну и...

Классическое Мольеровское 'явился бог весть кто, неведомо откуда...'* не сработало.

*— Ж.-Б. Мольер, 'Тартюф', прим. авт.

Манькин муж, Вася, был оскорблен до глубины души внезапно прорезавшимися рогами. И даже попытался забодать ими Маринку. Не получилось.

Жену Димка отстоял, а вот сестра ушла. Аргументы у нее, конечно, были потрясающие. Жизнь проходит, молодость уходит, и прочее, в том же духе.

Маринка бы плюнула и забыла. Не пахнет, так и черт с ним, трогать не будем. Тем более, что Маньку она терпеть не могла еще с давних времен, чуть ли не с добрачных. Но Димка плевать не собирался.

Сестра ушла неясно к кому?

Так надо прояснить ситуацию.

Как это может сделать электрик?

А так же, как и массажист. Профессионал в своем деле очень быстро обрастает связями, знакомствами, друзьями и даже учениками, если повезет. Димка был профессионалом, и в милиции кое-кого знал. Знакомого и попросил.

Сначала пропал знакомый.

Теперь и сам Димка. Ань, что делать-то? Делать-то что?

Аня поглядела на Эреша. А правда, что делать?

Змей подумал пару минут.

— Прядь волос, или что-то вроде носового платка есть? Могу посмотреть, жив или нет, если мертв — тело найду.

Аня закивала. И тут же озвучила Маринке задание. Ехать к ней и везти прядь волос. Немедленно. Если Димка жив, тогда будем разбираться. А если мертв...

Некромант у них есть. Тоже разберемся.

Марина не поверила, но приехать пообещала. Немедленно.

Эреш поднял брови.

— Она... обрадовалась?

— Да.

— Почему?

— Эреш, у нас в стране очень сложно найти человека, — вздохнула Аня. Тема была больной, и достаточно давно. — Понимаешь, если взрослый человек исчезает, его часто и искать-то не будут. Выгонят тебя из отделения...

— Как?

— А вот так. Скажут, что муж или жена от вас загуляли, что девушка уехала с любовником, что парень решил посмотреть мир, что дедушка поехал в деревню... да много отговорок. И тянуть будут до последнего. А потом постараются не принимать заявление. Опознаниями измучают... много чего могут сделать. А не сделать — еще больше. И пропадают люди, которым могли бы помочь, если бы взялись за поиск в первые часы, по горячим следам. Погибают, и косточек иногда не находят...

— Некромантов тут у вас нет.

— Нет. А иногда надо бы...

Эреш грустно посмотрел на кровать. Но понял, что спокойной жизни им не дадут.

Ладно, подождем до ночи.

* * *

Марина приехала через сорок минут — рекорд для ее деревни. Видимо, гнала через все светофоры.

— Аня...

— Цыц! Что менты сказали?

— Чтобы я шла на фиг. С любовницей у меня муж уехал, что тут непонятного.

— А Маньке ты звонила?

Марина откровенно замялась.

— Ань...

— Подробности? — рыкнула женщина, затаскивая подругу на кухню и заливая в нее чай с коньяком, предусмотрительно заваренный Эрешем.

— Я... мы немного поссорились.

— Она жива?

— И даже в травмпункт не попала.

После того, как Манькин муж высказал все Маринке, женщина разозлилась. Простите, отвечает она, что ли, за чужую продажность? Да ни разу!

Манька сама выбрала, сама решила наставить рога мужу, сама поставила всех перед фактом... она устраивает личную жизнь. Кому тут что не нравится?

Поэтому, после тяжелого разговора с Васей, Марина пребывала не в лучшем состоянии духа.

И когда они случайно через два дня встретились с Манькой в магазине...

Встреча была бурной.

Марина обозвала Маню шалавой, на которой пробы ставить негде, получила десяток нелестных эпитетов в ответ.... Орали дамы друг на друга, как сведенные, мужики едва растащили. И вовремя, Маринка могла бы и прибить. Юность у нее была тяжелая, рука — тоже, от Маньки б только тапочки остались, и те на крыше.

Аня точно знала, они с Маринкой давно дружили.

Могла, еще как могла...

Маньке стоило поставить свечку в церкви, что ушла не оскальпированной. Но то дело прошлое. А созвониться дамы точно не могли.

— Телефон...

Марина послушно продиктовала цифры. Аня поменяла карточку в телефоне, на специальную, номер которой не отражался у абонента, и принялась тыкать пальцами в кнопки, но прошло не меньше шести звонков, прежде, чем она услышала недовольное:

— Аллё?

— Мария Сталининовна?

— Да...

Аня придала голосу побольше казенных ноток.

— Отлично. Дмитрий Семечкин — ваш родственник?

— Да...

— Сообщите, где его можно найти.

— Эммм...

Продиктованный адрес Аня знала. Но...

— По этому адресу его нет. Известно, что вы были последней, кто видел его живым.

— Я? Но я...

— Будьте дома завтра. К вам подъедут наши люди, проведут допрос.

— Д-допрос?

— А вы как думали? Человек пропал... — Аня смягчила тон. — Я вам по секрету скажу, Дмитрий нашему генералу проводку на даче начал делать, так что товарищ генерал приказал его хоть из-под земли достать.

— А я тут при чем?

— Еще раз повторяю, вы — последняя...

— Да нет же! Я его два дня уже не видела!

— А жена и того дольше. А ваш супруг?

— Вася?

— То есть сожитель...

— Я... Сеня...

— Предупредите его, завтра и к нему на работу приедут наши люди.

— П-полиция?

Аня рассмеялась.

— Девушка, вы что — с ума сошли? Полиция... Ну-ну.

И трубку повесила.

— Ты что несешь? — выпучила глаза Марина.

— Ты ее слышала?

— Н-нет...

— Марин, ты думаешь, она бы мне не соврала сейчас?

— Соврала. Наверняка. Та еще тварь, ради своей выгоды она золотые коронки у покойника вырвать не погнушается. Но...

— Если Димка жив, они побояться его убивать. И зашевелятся. А нам того и надо будет...

Эреш кивнул.

— Надо туда съездить. Может, вечером доедем.

— Маришка, у тебя волосы Димкины с собой?

— Да. Только не с головы, с бритвы. Подойдет?

— Вполне, — фыркнул Эреш. — Хоть с задницы.

Взял сверток и отправился в комнату.

Оборудование было несложным. Две свечки, не обязательно черные, между ними блюдце из черного камня, на нем волосы, рядом осколок обсидиана.

— Если засветится алым — жив. Останется черным — мертв, — буркнул Эреш.

И ловко щелкнул зажигалкой, поджигая сначала свечи, а потом волоски.

Те занялись, нещадно воняя. Свечи оказались с кокосовым ароматом, так что смесь запахов была просто убийственной... Маринка закашлялась и зажала себе рот рукой, мало ли. Но Эрешу такие мелочи помешать не могли, он уже шипел что-то по своему, по змеиному, и Аня была уверена, что глаза его становились золотыми, с вертикальным зрачком. Точно такими же они становились в моменты их близости...

Так, не думать об этом! Человек пропал, дура озабоченная!

Аня пропустила момент, когда в обсидиане зажглась крохотная красная искорка.

Она разгоралась, не сильно, но уверенно, она была...

Жив?

Женщины, не сговариваясь, выдохнули.

Эреш провел рукой над блюдцем, и огонек потух. Но он был, БЫЛ!!!

— Живой, — согласился василиск. — Но не слишком.

— К-как? — побелела Маринка.

— Молча. Или под дурманом, или еще что, но чувствуется он очень плохо.

— Манька... — Марина сжала кулаки. — Я из этой твари все выбью! С зубами! Будет самой востребованной в секс-услугах!

— Спокойно, — Аня перехватила подругу. — Думай головой! Если ты сейчас рванешь выколачивать правду из Маньки, что будет?

— Я ее выколочу!

— А если пропадешь, как твой муж?

Такого вопроса Маринка явно не ожидала.

— Я?

— Ну не сама ж Манька Диму уработала! Наверняка Сеня постарался, или еще кто...

— А что тогда делать? — растерялась Марина. — Она же знает...

— И это не факт. Судя по разговору, Манька твоя — откровенная дура.

— Да нет. Не дура.

— А похожа?

— Она такая... хитрозадая. Всегда устроится.

— А на хитрую попу... слышала? Кто сказал, что это не тот винт?

— Не знаю... — Маринка размышляла, но хотя бы в бой не рвалась, и то хлеб.

— Так подумай. Она может быть хитрой, но не умной. А это все затеял человек неглупый. Наверняка.

— Сеня?

— Может, Сеня, может, Беня. Не знаю. Но не дурак, это точно. И Маньку твою могут использовать вслепую, даже наверняка — используют.