Света с Великой Матерью подтащили свои стулья поближе и теперь любовались производимыми раскопками. Эльфа с выражением восторга на лице, дракона — мрачной решимости. Отправил своих "землекопов" добывать второй трофей, Боня подошел к ним.
— Свет, ты только посмотри, какой красавец (откопанный единорог явно относился к мужскому полу)!
— И характер, судя по выражению морды, отнюдь не простой. Я с ними раньше не сталкивалась, но по рассказам других, единороги с драконами плохо ладили. Точнее совсем не ладили. Я вот и думаю, может мне лучше заранее перекинуться, чтобы в случае чего...
— Да ладно ты! Как у нас в книгах писали, единороги хоть и не говорят, но существа разумные. Мы им быстро все растолкуем. Ты же знаешь, я буянов не люблю.
Великая Мать с такой оценкой единорогов была в корне не согласна. Но так как знала она о них только по эльфийским легендам, то ее мнения чрезмерного доверия не заслуживало.
Через полчаса пикси вытащили из ямы второго единорога и поставили его рядом с первым. Точнее, положили, так как этот единорог окаменел не стоя, а лежа, подогнув передние копыта под себя и положив голову на землю.
Боня, радостно пританцовывая, подошел к скульптурной группе и направил на нее поток концентрированной маны. На сей раз маны потребовалось много. Не так, как для дедушки Ди, но почти на одном уровне со Светой.
В отличие от той же Светы, единорогов никакая корка наслоений не покрывала. Они казались двумя мраморными скульптурами чрезвычайно реалистичной и тонкой работы. Поэтому наблюдать за тем, как в этих скульптурах пробуждается жизнь, ничто не мешало. Боня смотрел с громадным интересом, все остальные тоже подтянулись поближе и смотрели во все глаза. В том числе и Света. Правда, на сей раз она не лезла вперед, прикрывать собой Боню, а выглядывала из-за его плеча.
В какой-то момент по лежащей статуе как будто пробежала легкая тень, вслед за которой на рельефной фигуре единорога чуть дрогнула одна мышца, потом другая, а затем он весь немного сменил позу и открыл глаза. Боня подошел к единорогам поближе, присел, приподнял ожившую голову и положил к себе на колени. Единорог дернулся, пытаясь перевалиться к нему поближе. Подлетели пикси, подперли его и помогли немного приподняться. Теперь единорог лежал на брюхе, подобрав под себя согнутые в коленях передние ноги и положив голову Боне уже на плечо. Глаза единорог снова закрыл и прижался к Боне так трогательно и доверчиво, что того аж повело от умиления. Он нежно погладил голову этого, совсем не маленького зверя, и чмокнул куда-то в переносицу. Света за спиной неодобрительно фыркнула.
Отвлекшись на первого единорога, Боня проворонил момент оживления второго. Вдруг, стоявший справа от него зверь ощутимо вздрогнул и стал заваливаться. Хорошо, пикси подхватили и его, а затем аккуратно опустили рядом с Боней с другой стороны. Возникла симметричная группа: посередке Боня на коленях, а по бокам к нему прижимаются два лежащих единорога, положивших ему на плечи свои головы. При этом у обоих передние ноги тоже согнуты в коленях.
— Прямо как на молитву устроились, — улыбнулся Боня, — только смотрим в противоположные стороны.
Приходили в себя единороги еще долго. Стоять с ними в обнимку Боне давно надоело, спасибо, хоть тело не затекало, видимо, божественный апгрейд сказывался. Вдруг, первый единорог сфокусировал глаза на Свете, вздрогнул и подался назад, одновременно пытаясь встать на ноги. Второй, заметив это движение, тоже сделал попытку встать. Пикси подхватили обоих и помогли подняться. Боня тоже встал, придерживая их за шеи, но теперь ему пришлось тянуться: зверюги в холке были почти с его рост.
Первый единорог оказался, скажем, девочкой.
— У меня прямо Ноев ковчег получается, каждой твари по паре, — с удовлетворением заметил Боня. — Пара единорогов, пара горгулий, драконов... Гм, нет, драконов у меня два вида по одной штуке! И, вообще, Света не дракон, а моя жена!
Продолжить рассуждения Боне не дали. Единорог-девочка тревожно заржала. Единорог-мальчик нацелил рог на Свету и на нетвердых ногах подался на пару шагов вперед, пытаясь прикрыть подругу от страшного дракона.
— А ну, прекратить хулиганить! — гак можно более грозным голосом рыкнул Боня, хватая его за рог и поворачивая голову к себе.
Во взгляде единорога читались мрачная обреченность пополам с обидой. В смысле, "зачем воскрешали, если сейчас дракону скормят?".
— Свет, ты опасалась, что они на тебя кинутся, а они сами тебя боятся! Ты их там за моей спиной никак не пугала?
— Да тихо я стою! — возмутилась Света.
— Вот что, рогатые! — Боня повернулся к единорогам. — У нас тут команда дружная, никаких ссор я не допущу! Света — это не просто дракон, это мой дракон. Она Вас не только не обидит, но и всегда помочь готова. Свет, иди сюда!
Схватив единорога за ухо, Боня потащил его к Свете. Тот от неожиданности сделал пару шагов вперед. Света тоже осторожно шагнула навстречу.
Пикси подлетели к единорогам и стали в разнобой галдеть им на уши. Судя по обрывкам фраз, про разбитых в щебень горгулий рассказывали. Единороги подняли на Боню полные изумления глаза.
— Да, именно так! — заявил Боня и, схватив Свету за руку, сунул ее под нос единорога. — Знакомьтесь, это — Света! Запах запомнил?
Единорог неожиданно кивнул.
— Вот и хорошо! Свет, погладь его по носу!
Света осторожно дотронулась до единорога. Тот фыркнул и ткнул носом в ее ладонь. К ним очень осторожными шажками подошла и единорог-девочка. Света протянула руку и ей. "Ритуал" повторился.
— Молодцы, будем считать, что знакомство состоялось, — обрадовался Боня, — Хотя, не совсем. Рогатые, у вас имена есть?
Единороги дружно закивали.
— Блин, есть то есть, а вот как их узнать? — проворчал Боня. — Ладно, ты (Боня указал на "девочку") пока будешь Елизаветой или сокращенно Лизой. Вон, пока прижималась, все плечо мне обслюнявила! Ну а ты тогда будешь Александром или просто Сашей. Мне ваши имена всегда нравились, а здесь что-то не используются. Так что запоминайте!
После раздухарившийся Боня подвел единорогов по очереди ко всем присутствующим, представляя всех и каждого:
— Лиза, Саша, это — Сфенон! Сфенон, это — Лиза, это — Саша!
Только дойдя до Великой Матери Боня немного растерялся, как ее представлять. Но та перед единорогами выпендриваться не стала и сама сказала, что ее зовут Лючиэлью.
Единороги потихоньку приходили в себя, на ногах держались все увереннее и стали слегка пританцовывать. И даже прогарцевали вокруг полянки с пикси на спинах. Предложить им покатать кого-нибудь потяжелее Боня пока не решился.
В общем, на поляне царила полная идиллия, пока Боня не вспомнил, что работа еще далеко не закончена. Светино предложение отложить все остальное до завтра, Боня отклонил, как неконструктивное. Вышли они рано, так что хоть и долго уже возились, но день еще и до середины не дошел. Пришлось снова браться за лопаты и идти к склепу. Дамы уселись на свои стулья с видом заправских дачников 19 века. Единороги отошли чуть в сторону и стали пастись, как обычные лошади...
Приноровившиеся к лопатам "землекопы" с новой работой справились быстрее, чем за час. К счастью, искать вход не пришлось, дверь была аккуратно посредине обращенной на поляну стены склепа. И сама дверь оказалась невысокой, и в землю она ушла всего метра на полтора. В общем, повезло. Боня было заволновался, как они будут ее открывать, но горгульи просто уцепились когтями за край и вырвали ее вместе с петлями. Так что даже до конца отрывать не пришлось.
Повезло и с тем, что внутри земли не оказалось. Так, наплыло немного у двери, но сам склеп остался невредим. Боня заглянул в образовавшийся лаз и даже собрался туда пробраться, но пикси его опередили. Пока горгульи, взяв лопаты, стали формировать ко входу земляные ступени, маленькие летуны один за другим вынесли на поверхность три гроба. Боня попросил поставить их на краю холма "ногами" в сторону поляны.
В рассказанной вчера легенде гробы были названы хрустальными. В принципе, материал, из которого они были сделаны, был бесцветным, но абсолютно непрозрачным. Что у них внутри не было видно абсолютно. Сдирать крышки Боня не рискнул, просто встал перед гробами и направил на них поток концентрированной маны. Остальные присутствующие, включая единорогов, столпились чуть за ним, кто сбоку, а кто и выглядывая через его плечо.
Процедура для Бони стала совсем рутинной. В результате он уже не сомневался. Просто гнал ману и запасался терпением. Впрочем, долго ждать не пришлось. Буквально через пять минут стенки гробов стали постепенно проясняться и делаться прозрачными. Стало видно, что в гробах лежат двое мужчин и одна женщина, все — эльфы, на вид молодые и красивые. Одеты они были в длинные кафтаны зеленовато-голубых тонов, явно из дорогой ткани, но без показной роскоши. У женщины кафтан был до щиколоток, у мужчин — чуть короче, но все равно, прикрывали края сапог. Один из мужчин был яркий блондин, у второго мужчины и женщины волосы были тоже светлые, но потемнее.
Еще минут через десять древние эльфы стали чуть шевелиться и открыли глаза. Пикси по знаку Бони кинулись снимать крышки. Света встала рядом с Боней и взяла под руку. Тот только улыбнулся в ответ.
Пикси потянулись подхватить эльфов под руки, но один из них сделал останавливающий жест.
— Не спешите, друзья, дайте нам еще немного времени собраться с силами, — его голос был одновременно густой и мелодичный.
— Будь я женщиной, заслушался бы, — подумал Боня, — мне бы такой!
Он ревниво глянул на Свету, но та стояла напряженной, буквально вцепившись ему в руку. Великая Мать признаков потери рассудка тоже не проявляла, наоборот, она была напряжена не менее Светы и пялилась на древнюю магиню.
— Гм, а ведь им теперь титул Великой Матери как-то делить придется, — сообразил Боня. — Древние тут в свое время всем рулили, вряд ли они захотят кому-нибудь подчиняться. Тем более, что сейчас и магов у эльфов не осталось.
Древние маги тоже пристально вглядывались в Боню и его спутников, но их лица продолжали сохранять абсолютно безмятежное выражение. Первой потянулась вставать женщина.
— Мы рады приветствовать своих спасителей, — голос у эльфы был грудной и обволакивающий. — Позвольте представиться. Меня зовут Галадриэль, а моих спутников — Феанор (кивок в сторону блондина) и Элронд.
— Ни хрена себе, — невольно вырвалось у Бони. — Неужто те самые?
— Не знаю, мой друг, — совершенно спокойно прореагировала Галадриэль. — В наше время имена у нас были вполне распространенными. Звали так и многих героев древности. А легенд о себе мы, извините, не читали.
— Простите, просто эти имена были на слуху совсем в другом мире, — извинился Боня. — Меня зовут Боня, а это — Света, Эвриала, Сфенон и местная первая леди — Великая Мать Лючиэль.
Великая Мать на Галадриэль не произвела впечатления, а вот на Свету она обратила пристальное внимание.
— Какое у вас странное имя, госпожа дракона, — сказала она. — Мы привыкли к именам типа Солнценосная из Авердина клана Всепожирающего пламени...
Боня заметил, что ранг "Солнценосной" Свете явно понравился, но та улыбнулась и ответила:
— Нет, я просто Светлана Волохова, — и сделала книксен.
Боня ей мысленно зааплодировал.
— Наверное в мире многое изменилось, пока мы спали, — спокойно констатировала Галадриэль. — Не знаете, сколько лет прошло?
— Более четырех тысяч лет прошло, — вмешалась в разговор Лючиэль. — Наш народ крайне сократился и влачил самое жалкое существование без маны и магии. Но то, что к нам прилетела госпожа дракона и принесла с собой бога, подарило нам надежду. Уже сейчас жители нашего поселка быстро поправляют свое здоровье, а они обещали еще постараться оживить Великий Лес. Уверена, с вашей помощью у них все получится.
— Госпожа дракона, господин бог, — сказала Галадриэль, в голосе которой впервые появились радостные ноты. — Еще раз позвольте поблагодарить вас за ваше участие. Наше пробуждение произошло чуть ли не в лучших условиях, чем мы только могли надеяться. Конечно, такой вариант мы тоже предполагали, но ни как не рассчитывали. Господа маги, вариант це-прим. Наша работа по восстановлению Великого Леса начинается в самых благоприятных условиях. Господа маги, работаем!
Слова "работаем" прозвучали как команда, что Боню немного напрягло, но ничего особенного не произошло. Просто маги закончили общий разговор и распределили между собой собеседников. Ему достался блондин Феанор, сама Галадриэль выцелила Свету, а Лючиэль подхватил Элронд. Горгульи, пикси и единороги были предоставлены сами себе.
Феанор, после нескольких минут расшаркиваний, взял быка за рога и предложил Боне сходить к мэлорну, посмотреть, что можно сделать для его восстановления. Это вполне совпадало с целями самого Бони. Он вопросительно взглянул на Свету, но та не возражала. Они с Галадриэль уселись на стулья рыболова и вели светскую беседу. Лючиэль Элронд повел куда-то в лес, задавая на ходу вопросы о состоянии эльфийского поселка. Собственно, наибольшее беспокойство у Бони вызывала Света с ее нелюбовью к эдьфам, поэтому он попросил горгулий и пикси побыть рядом и держать ситуацию под контролем.
— Опасаетесь, что наш дамы могут вспомнить старые обиды? — улыбаясь спросил Феанор. — Не беспокойтесь, Галадриэль умеет контролировать себя. Впрочем, помощь от ваших спутников нам у мелорна не понадобится.
Единороги потянулись следом за ними.
— Галахард, Женевьера, — обратился к ним Феанор, но те вдруг дружно замотали головами.
— Ой, я не знал, как их зовут, — чувствуя некоторую неловкость пробормотал Боня, — вот и назвал их Елизаветой и Александром или кратко Лизой и Сашей.
Единороги теперь дружно закивали и по очереди потерлись носами о его плечо.
— Я смотрю, вы уже с ними поладили, — удивился эльф, — но все равно, Лиза и Саша, разве вам не хочется впервые за столько лет просто поваляться на травке?
Единороги немного задумались, но потом все-таки пошли следом за ними.
Идти было недалеко. Видимо, древние эльфы свой склеп не случайно на той поляне поместили. Просто выбрали ближайшую большую поляну к срубленному мелорну. Поляна, на которой возвышался пень мелорна, была небольшой. Возможно, когда-то ее всю закрывала крона срубленного дерева, которое оказалось чрезвычайно большим, Боня ничего подобного раньше не видел. Не в высоту, в толщину. Чтобы его обхватить, понадобилось бы человек десять, а то и больше. Пень был срублен вовсе не под корень, как утверждалось в легенде, а на высоте 2-2,5 метров. Ствол валялся рядом, длинный, но в пределах допустимого. Если мелорн возвышался над окрестными деревьями, то ненамного.
Боня обошел ствол и глянул на торец. Дерево оказалось пустотелым. Стенки по бокам оказались не очень и толсты, от метра с небольшим с одной стороны, до всего сантиметров двадцати с другой. Идею посчитать годичные кольца Боне пришлось отставить.
— А ствол-то у мелорна совсем и не такой мощный внутри оказался, как снаружи выглядит, — подумал Боня. — Понятно, почему он и не особо высокий был, просто больший вес не выдержал бы. Хотя, магические деревья законам физики могут и не подчиняться...
