Феникс - 1. Пламя теплится

Больше всего нападавшие походили на рептилий. Передвигались на четырех конечностях, причем задние были длиннее и мощнее передних, что позволяло их обладателям весьма далеко прыгать. Короткие пальцы венчали серповидные когти. Яркую, огненно-красную кожу местами покрывала отливающая желтым чешуя. С вытянутой приплюснутой морды, всей не то в складках, не то в морщинах, — смотрели немигающие глаза. Твари были вымазаны в какой-то отталкивающей смеси из земли и слизи. Некоторые успели покрыться кровью.

Дезире с ужасом наблюдала, как из казалось бы абсолютной пустоты появляется ощеренная морда. Беззвучный бросок и громкое шипение настигшего жертву хищника. Неизменный крик боли. Именно так таяли ряды и без того обескровленной общины. Люди падали или замедляли шаг, становясь одиночными целями для охоты. А одиночки этой ночью шансов не имели.

На этот раз Хилки не остался без дела. Дезире слышала россказни, которые уже успели обрасти домыслами, о том, как старик на заводе в одиночку расправился с кучей многоножек. Слышала, но не очень им верила. Не могла представить этого улыбчивого, постоянно витающего в своем мире деда — могучим волшебником, каким его расписывал зарккан. Но теперь сомнения развеялись. Хилки, держа в одной руке Браксуса а в другой посох, оказался на самом острие атаки. Случайно так вышло или нет — девушка не заметила, но, судя по всему, старик уверенно взял на себя роль ледокола, прокладывающего путь всем остальным. Он шел размеренно, чеканя каждый шаг.

Теперь от него не исходило былого спокойствия. Не способная к магии Дезире могла бы поклясться, что чувствует вокруг старика какое-то странное поле. И настолько оно было мощное, настолько напоминало взведенную гранату, что держаться от него хотелось как можно дальше. Но позволить себе этого девушка не могла.

Внезапно Дезире почувствовала, как земля под ногами начинает вспучиваться. Девушка взвизгнула и попыталась прыгнуть. Одна нога потеряла опору, отчего прыжок превратился в падение. За спиной раздались испуганные крики, сопровождающиеся беспорядочной стрельбой. Дезире что было сил вытолкнула Ани перед собой, а сама вцепилась в сухие, но прочные стебли какой-то травы. И, как оказалось, вовремя.

Крики за спиной усилились, но теперь к ним добавилось шипение. Девушка обернулась. Дороги, по которой они отступали, больше не было. Точнее, не стало целого куска автотрассы. В том месте, где еще недавно лежало твердое асфальтовое покрытие, теперь зияла с каждой секундой увеличивающаяся яма. На ее дне, окруженные неясными тенями, стояли пять человек.

Дезире замерла, почти перестала дышать. Любое, даже самое легкое движение неизменно вызывало новый оползень. Комья земли попадали под одежду, в глаза, рот. Немного грело лишь одно: Ани все же успела спастись. Оставалось надеяться, что выжившие смогут прорваться. Наверняка теперь твари отстанут от них, отвлекшись на столь удачно попавшую в ловушку добычу.

В яме, погруженной в густой мрак, можно было разглядеть лишь то, что выхватывали лучи фонарей. Казалось, что свет луны обходит это место стороной, боится прикоснуться к происходящему в двух метрах под девушкой, висящей из последних сил.

Вот один из лучей дрогнул и отлетел в сторону. Раздался крик, за ним сразу три выстрела, а потом какой-то чавкающий хруст. Дезире почувствовала, как сокращается желудок, а кожа покрывается потом. Как назло, он стекал по лбу, солеными каплями разъедая и без того раненые глаза. Девушка тихо скулила — до боли, до вкуса крови на языке закусив губу. Руки медленно скользили по траве. Дезире подняла лицо к небу, отсчитывая последние мгновения, стараясь не слышать того, что творилось внизу. Но воображение услужливо подсовывало картины — одну красочней другой.

Выстрелы стихли довольно быстро, крики же слились в бесконечную сводящую с ума какофонию. Дезире не могла понять — почему напавшие на них хищники просто не убьют свою добычу. Так, насколько она знала, делали все животные. Лишь разумные существа способны упиваться страданиями беззащитной жертвы. Гееры же, судя по всему, именно наслаждались, не давая людям умереть. Девушка чувствовала себя висящей над адской пропастью, из которой доносятся стенания грешников.

А потом крики начали отдаляться. Они становились тише, но не из-за того что кричащие смирились со своей участью, а потому что их попросту оттаскивали в стороны. По всей видимости, к яме вело несколько подземных ходов, а это значило — еще живых людей забирают под землю, в осклизлые переходы...

Дезире закричала — без слов, ни на что не рассчитывая, желая выплеснуть душившую ее боль и отчаянье. Она знала, что гееры ее сразу заметят, если до сих пор еще не видели. Знала, что вполне может пожалеть о содеянном, когда окажется на месте любого из той пятерки, что скрылась во мраке внезапно появившейся ямы. Знала, но ничего не могла с собой поделать. С нее вмиг слетел весь копившейся веками налет цивилизации, обнажив испуганную, взывающую к небесам натуру.

А потом над головой возникла тень. Она надвинулась медленно и осторожно, заслонив собой почти всю луну. Девушка сглотнула и подняла взгляд. На нее смотрели две пары глаз. Из ощеренных пастей послышалось приглушенное шипение, дохнуло гнилостным смрадом. Дезире показалось, что перед ней открыли крышку гроба и ткнули в разлагающиеся останки.

Почему-то гееры не торопились нападать. Они рассматривали беспомощную добычу, будто изучали ее.

Девушка уже приготовилась было разжать руки, надеясь, что падение принесет ей легкую смерть или хотя бы беспамятство. Но внезапно одна из геер дернулась, попыталась развернуться, а потом неловко свалилась в яму. Вторая отпрыгнула в сторону, пригнулась к земле. По ней скользнул тонкий луч, голова твари разлетелась кровавыми брызгами.

Дезире ошарашенно хлопала глазами, перед которыми уже плыли разноцветные круги. Вскоре сквозь нарастающий в ушах звон она услышала торопливые шаги. Луна снова скрылась за тенью — на этот раз значительно более крупной.

— Вот она, хватай — и сваливаем скорей!

— Легко сказать — хватай. Тут бы самому не свернуть голову.

— Давай попридержу за куртку. Так дотянешься?

— Вроде да. Все, держу. Тяни обратно...

— Что б я сдох! Она на дохляка похожа. Жива ли вообще?

— Дышит. Сознание потеряла.

— Нашла время...

* * *

Сначала Дезире почувствовала приятное тепло. Как же давно ей не было так легко и спокойно? Наверное, с тех пор прошла целая вечность, а может быть, и больше... Девушка разлепила веки, перед ней медленно обретало очертания пламя костра. Оно плясало в диком танце, извивалось, перепрыгивало с одного полена на другое, разлеталось алыми искрами.

— Я знала, что ты жива, — послышался тоненький голосок. — Я им всем говорила, что надо вернуться. И они вернулись.

Дезире подняла голову. Рядом сидела Ани и широко улыбалась. Девушка улыбнулась в ответ.

— Что случилось? — спросила она. — Кто меня вытащил?

— Кто надо вытащил, — с другой стороны костра раздался голос Гракха. — Клянусь станками родительских цехов, ты должна быть благодарна девочке! Если бы не она... — зарккан замолчал, поковырял в ухе. — Если бы не она, то лежать тебе сейчас не у теплого костерка, а в какой-нибудь норе в окружении геер, чтоб они сдохли!

Дезире взглянула на Ани, порывисто ее обняла. На глаза сами собой навернулись слезы, но девушка не пыталась их сдержать. Малышка спасла ее. Кроха не только сумела догнать уходящую группу, но и уговорить их вернуться. Но как? Произошедшее не укладывалось в голове. Хотелось задать тысячу вопросов, тысячу раз поблагодарить. И не только Ани, но и всех, кто рискнул собственными жизнями ради нее — полуослепшей, приносящей одни несчастья полукровки.

Дезире попыталась выдавить из себя хоть слово, но горло сжалось, от чего с губ сорвались лишь еле слышимые хрипы.

— Не надо плакать, тетя Дезире, — сказала Ани. — Плачут только маленькие девочки. Тебе нельзя.

Девочка провела ладошкой по ее щекам, вытирая слезы.

— Нет, нет, — наконец, произнесла Дезире. — Я уже не плачу.

* * *

— Не скажешь ей? — спросила Марна.

— Я лучше зашью себе рот, — усмехнувшись, ответил Кэр. — И ты не вздумай говорить. Гракх не проболтается... я надеюсь.

— Я тебя иногда не понимаю. Кто ты такой, Кэр?

— Чего?

— Кто скрывается под маской?

— Марна, мы не на маскараде и в шарады тоже не играем. Нет никаких масок. Есть я. Только я — и никого больше. Если ты об этом.

— Что ж, как скажешь. Тогда ответь мне на вопрос — кто такие, эти гееры? Я почти ничего не слышала из твоего с Гракхом разговора. Но поняла, что их не должно здесь быть.

— Не должно, — кивнул эрсати. — Эти твари пришли вместе с заркканами. Ну, ты же знаешь, той проклятой штуке было все равно, что перемещать — живых ли существ, механизмы, дома...

— Знаю. В общих чертах.

— А подробностей уже, наверное, никто не знает, — Кэр пожал плечами. — Так вот, вместе с нашими предками в ваш мир попали и животные. Не только домашние или прирученные. Вот гееры — это яркий тому пример. Хищники у себя на родине, не изменили вкусам и здесь — на чужбине.

Марна невольно улыбнулась.

— Все дело в том, что у заркканов они жили в болотах, в мягких рыхлых почвах. Питались, как и здесь. Способ добычи пропитания — охота.

— Кстати об охоте. Что там за история с головой? — вспомнила Марна, и улыбка с ее губ исчезла.

— Голова... — протянул Кэр. — Сейчас уже трудно что-то говорить наверняка... Ходят слухи, что гееры — искусственный вид.

— То есть?

— То есть они не появились, как все, путем эволюции. Возможно, сами заркканы когда-то обладали технологией и знаниями, которые позволили им создать этих тварей.

Марна скривилась.

— Они же технари. С генетикой не знакомы даже поверхностно.

— Я же говорю — слухи. Но есть и другие версии... Они крутятся вокруг того, что заркканы не были единственной разумной расой в своем мире. Доминирующей — скорее всего. Но не единственной.

— Ты хочешь сказать, что гееры обладают разумом? — лицо Марны выражало полное недоверие. — Это же звери.

— Я только говорю то, что слышал. Подтвердить или опровергнуть все это некому. Согласись.

— Хорошо, но что все же с головой?

— Как бы там ни было с происхождением геер, но за ними замечали некоторые... странности, что ли. Еще до войны, когда активно шло изучение новых видов. Так вот... Во-первых, они имеют строгую иерархию в своих стаях или семьях. Не знаю, как правильнее. Во-вторых, проявляют необыкновенную изобретательность во время охоты. Особенно охоты сразу на группу существ.

— Таких, как мы?

— В общем, да. Другое дело, что тогда их популяция была невелика. Но суть ты уловила верно. Причем первая жертва всегда обезглавливалась, а голова выставлялась потенциальным жертвам напоказ. Вроде как объявление войны.

— Но зачем? — Марна всплеснула руками. — Какая в этом необходимость, смысл, логика?

— Не знаю. Может быть, своеобразный кодекс чести...

— Глупость какая...

— Согласен, — улыбнулся Кэр. — Им бы хватать и рвать, раз уж заманили в ловушку. Ан нет. Кстати, свои жертвы они убивают не всегда. Не всегда сразу. Иногда утаскивают с собой. Еще живые.

— А это зачем?

— Может быть, впрок — вроде как свежее мясо.

Марну передернуло от омерзения.

— Может быть, для развлечения... Если предположить у них наличие разума. Пусть звероподобного, но все же более развитого.

Марна молчала. Сколь невероятными ни казались слова Кэра, но они заронили в ее сердце сомнение. Одно дело знать, что близкие тебе люди погибли, пусть и болезненно, но быстро. И совсем другое — если они попали в лапы полуразумных существ, неизвестно на что способных.

— Что, не понравилась сказка?

— Нет, — покачала головой Марна. — Мы могли им помочь?

— Ты сама все видела. Сама знаешь ответ.

Она знала, но от этого не становилось легче...

Глава пятая

Впервые за время знакомства с Хилки Дезире видела его уставшим. Старик был бледен и изможден. Если раньше в его глазах жила искра, то теперь она потухла, а лицо приобрело желтоватый оттенок. Он походил на сухую мумию, неведомо как вставшую на ноги. Вернее сказать — с трудом севшую и облокотившуюся об угол разрушенного дома. Никто его не трогал. Все понимали, что если бы не он, то прошедшая ночь могла обернуться куда большими потерями.

Во время прорыва община потеряла еще несколько человек, и теперь ее численность сравнялась с чертовой дюжиной. Тринадцать уставших, плохо выспавшихся беглецов. У них почти кончились боеприпасы. Некоторые, стараясь максимально облегчить себе отступление, остались без еды и смены одежды.

— Смотри, что я нашла, — Ани протянула Дезире поблескивающий в лучах восходящего солнца предмет.

— Что это?

— Не знаю, он выпал из сумки дедушки.

— У Хилки?

— Да. А почему он говорит с хорьком? Хорьки ведь не разговаривают.

— Подожди... — девушка взяла в руки находку Ани. Это было нечто вроде хорошо отшлифованного металлического жезла с закругленными торцами. Никаких украшений или выступов, никаких надписей или опознавательных знаков — цельная зеркальная поверхность. — Ничего себе...

— Я знала, что тебе понравится, тетя Дезире, — заулыбалась девочка. — Это волшебная палочка. Правда? Мне про нее мама рассказ... — оборвав фразу на полуслове, Ани замолчала.

Дезире заметила, как подбородок малышки начинает дрожать, а глаза наполняются слезами.

— Иди ко мне, солнышко.

Девочка уткнулась ей в плечо, заплакала.

— Знаешь, не называй меня тетей. Хорошо? — Дезире гладила ее по волосам. — Ты мне за эти дни сестренкой стала. Самой родной.

Ани подняла заплаканные глаза.

— Хорошо, — прошептала она.

Спустя несколько минут они вдвоем крались к Хилки. Старик сидел, держа на руках своего пушистого любимца и о чем-то с ним беседуя. Рюкзак одиноко лежал поодаль. Судя по всему, пропажа до сих пор не была обнаружена.

Дезире приложила палец к губам, призывая Ани вести себя тихо. Девочка кивнула с самым серьезным видом. Она сейчас походила на маленького шпиона — сосредоточенного на выполнении поставленной задачи. Дезире мысленно похвалила себя за то, что сумела отвлечь малышку от грустных воспоминаний. Этим она убивала двух зайцев: не давала Ани раскиснуть и возвращала Хилки его имущество. Но возвращала не просто, а с намерением разузнать о странном предмете.

Приближались заговорщицы к старику так, чтобы он их не заметил. Когда до сидящего оставалось всего несколько шагов, Дезире прицелилась и метнула предусмотрительно захваченный с собой камень. Описав плавную дугу, снаряд упал в полуметре перед ногами Хилки. Старик встрепенулся, с кряхтением поднялся, направился к камню. Дезире даже стало его жалко, но отступать было поздно.

Стоило Хилки наклониться, как девушка выскочила из-за укрытия и метнулась к рюкзаку. Шнуровка на нем была распущена, но Дезире не стала прятать предмет внутрь, а небрежно положила рядом. Со стороны могло показаться, что он попросту выскользнул, а потом откатился в сторону.