| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
В общем, поляки со своим прометеизмом как всегда сели в лужу. И Вирт не хотел даже стоять рядом с одним из прометеистов — 'арием' Никурадзе, и уже тем более с еще более древней ягеллонской идеей единого государства Польша-Белоруссия-Украина. Уж очень всех достали эти самозваные Христосики Европы.
Так что порой, потянув за цепочку людей, состоявших в нашем подполье, мы выходили на довольно неожиданных людей, про которых и подумать бы не могли, что они согласятся сливать нам информацию. Иногда даже случался конфуз, когда приходилось возвращать семью такого человека, которая 'гостила' на одной из наших баз.
Очень нам помогали молодежные антинацистские организации — Пираты Эдельвейса, Белая Роза, Свинг-Югенды — все эти организации вбирали в себя молодежь, настроенную прежде всего против тотального контроля со стороны других людей, ну а раз нацисты устраивали такой контроль — то и против нацистов. А мы еще подливали масла в огонь, рассказывая о зверствах нацистов на оккупированных территориях — с описаниями, фотографиями, даже документалкой — материала хватало, но не всегда хватало средств чтобы остановить излишне горячих — за полгода из нескольких тысяч членов этих организаций почти две сотни человек погибли на собственноручно устроенных акциях — диверсиях, саботажах, распространении листовок. Зато остальные, кого мы включили в работу, вскоре поняли, что тихой сапой они сделают гораздо больше чем громкими акциями.
А то у тех же Пиратов Эдельвейса все начиналось невинно — в первой половине тридцатых они 'просто' протестовали против форменной одежды Гитлерюгенда, одеваясь в рубашки и блузки ярких цветов, белые гольфы и шляпы, к которым прикалывали цветок эдельвейс и хотели сами решать, как одеваться и как себя вести, саботируя предписания национал-социалистов относительно того, как следует выглядеть немецкой молодежи (неудивительно, что у нас потом гоняли стиляг и прочих битников — все всегда начинается невинно, с каких-то внешних проявлений в стиле 'да это просто расцветка такая', и если сразу не дать по башке, то у людей может снести крышу от безнаказанности — типа они явно выбиваются из общей массы и им за это ничего не было — а не попробовать ли что-то еще ?). Нацисты это списывали на обычный подростковый бунт и не принимали в расчет, тем более что и время тогда было еще сравнительно мягкое — нацисты только входили во власть. А только в рейнско-рурском регионе этих эдельвейсов насчитывалось до трех тысяч человек, столько же было и по другим регионам. И они выглядели привлекательно для все новых поколений юнцов. Поэтому приток к ним не прекращался.
К 1939 патрули гитлерюгенда уже вовсю прессовали эдельвейсов — могли и побить, или просто остановить-обыскать. Эдельвейсы отвечали тем же — били югендов, и даже пошли дальше — начали расклеивать листовки типа 'Кельн стал таким же коричневым, как дерьмо! Граждане, просыпайтесь!', пустили под откос несколько составов, отправлявшихся на фронт, к 1943 в том же Кельне группа 23-летнего Ганса Штайнбрюка помогала дезертирам и евреям уходить от преследования, да и вообще делали вылазки из подполья, воровали еду — один раз умыкнули 26 центнеров сливочного масла — страшный дефицит, собирали взрывчатку и оружие, запланировали взорвать главное здание гестапо в Кельне — тут мы их и перехватили — здание взрывали вместе (в РИ их поймали и казнили), но РСХА выпустил меморандум "Борьба с юношескими бандформированиями" — собственно, благодаря картотеке органов безопасности мы и выходили на эти банды, вовлекая их в свою деятельность.
Конечно, эти их действия хотя и были героическими, но по большому счету — ребяческими в плане эффекта. Но и это было Поступком. Естественно, только еще начиная входить в наши структуры, они понимали как надо работать по серьезному. Так, тот же черный рынок Третьего Рейха давал нам много доходов — мы ведь не стеснялись подломить склады магазинов и торговых баз — собственно, на таких налетах мы и тренировали своих подпольщиков — охрана хуже, а риск и возможность попасться — почти такие же. Причем общее количество грабежей увеличилось не более чем на пятьдесят процентов по сравнению с обычным — мы просто заместили собой те уголовные банды, что раньше работали по этому профилю — те из их членов, кто посообразительнее, быстро примкнули к нам и стали отличными учителями, ну а кто был туговат умом — просто исчезал. Причем мы работали не только по продовольствию — с товарами народного потребления тут тоже было плохо, причем еще до войны — как вспоминал Шпеер в своих мемуарах касательно аншлюса Австрии — '(март 1938 года): "Немало господ из "сливок" "старого рейха" уже поспели сюда — например, полицай-президент Берлина граф Хельдорф. Очевидно, их притягивало изобилие товаров. "Там еще есть прекрасное белье... А там шерстяные пледы, и сколько угодно... А я набрел на лавочку с заграничными ликерами..." ...Мне все это было противно, и я ограничился покупкой только одной элегантной шляпы фирмы "Борзалино"' — на австрийские магазины налетела черная саранча). Правда, иногда мы зарывались — так, в марте 1943 мы перехватили целый состав, забитый товарами с черного рынка — все это богатство предназначалось Герингу от его давнего побратима по авиации Лерцера — у сопровождавших была полная разблюдовка и даже примерные цены, по которым на черном рынке будут продаваться все эти чулки-кофточки и прочая колбаса — чтобы не сбивать рыночные цены в Третьем Рейхе. Ну мы по этим ценам потом все и продавали, заодно распространив и слухи что нацистские бонзы получают контрабандные товары целыми составами.
Да и расклеивание листовок мы заменили менее громкими, но более действенными акциями. Ведь, напомню. Од нашим контролем было много третьестепенных газет Третьего Рейха, в которых мы не только под видом исследований 'славной истории германского народа' разъясняли немцам что их не существует, но и прославляли подвиги непобедимого вермахта.
Конечно, прославляли так, чтобы оставалось непонятное послевкусие. Например, опубликуем статью о героических действиях какой-нибудь роты, которая сначала успешно провела наступление на русские позиции, потом героически сражалась в окружении три дня, и с помощью деблокирующего удара несколько человек смогли выйти обратно на исходные позиции. Ну то есть когда весь официоз трубит о неостановимом и мощном наступлении германских войск, а тут вдруг рассказывается, как их окружают и уничтожают почти под ноль, да еще не удается продвинуться вперед — это будет выглядеть странным.
Ну да, мы порой немного привирали в этих статьях — например, в заметке о той злосчастной роте мы написали, что русские, потрясенные героизмом немецких солдат, даже передали немецкому командованию захваченных в плен раненных солдат той роты. Вот это было точно вранье — раненные немцы были для нас очень ценным ресурсом — нам ведь надо было учить врачей и фельдшеров, а на ком их учить как не на немцах — этих хотя бы не жалко. И так как учителями зачастую были немецкие же врачи, захваченные в плен, то и у последних был стимул учить наших хорошо, на совесть — ведь если научишь плохо, то умрет твой земляк.
Или — рассказ о лейтенанте-герое, который после разгрома штаба полка russkim specnazom взял на себя командование полком и героически сражался с превосходящим противником. И тут у читателя сразу возникают мысли — 'ага, русские громят полковые штабы нашей армии', и 'ага — русские имеют превосходство'. А мы еще тиснем фотографию этого лейтенанта, правда, уже весьма небодрого вида, с сорванными погонами и без ремня (потому что сделана в нашем плену) — и типа дополним 'Вот они — наши герои !'. Да, мы играли в долгую. Потому что имели соответствующие ресурсы.
ГЛАВА 15.
Хватало оппонентов фашизму и среди церковных деятелей, особенно среди протестантов — в 1932 году пронацистские церковники объединились в движении Немецкие Христиане, которое не только поддерживало Гитлера, но и его тезис 'позитивного христианства' — то есть отказ от христианской догмы об изначальной греховности человека. В 1932 это движение получило треть мест на выборах в Прусскую Церковь, выступило с идеей объединения 28 региональных церквей в единую имперскую, что и было сделано в 1933 — появилась Немецкая Евангелическая церковь, объединившая 22 из 28 протестантских церквей. Бавария и тут решила выпендриться и отделила свои протестантские институты от имперской церкви, создав Исповедующую Церковь, да и в других регионах возникали всякие местные объединения церковников — кто-то выступал против Гитлера, кто-то против антисемитизма, кто-то против попыток создать государственную церковь, протестантам не нравилось, что многие нацистские бонзы — с католического юга Германии, католикам не нравилась воинственность протестантских пруссаков — взаимных недовольство более чем хватало. Соответственно, часть священников из различных групп даже посадили в концлагеря, часть, хотя и приняли власть Гитлера, но с теми либо иными оговорками. Так что с этой стороны у нас тоже хватало сторонников, тем более что к 1937 году церковные дела в общем были улажены к удовольствию нацистов и Немецкие Христиане распущены, соответственно их функционеры лишились теплых местечек и были этим очень недовольны.
Благо что папа Пий 12й, будучи еще не папой, работал нунцием в Баварии и заключал конкордаты с правительствами немецких земель (конкордаты определяли права и обязанности сторон в конкретном государстве — то есть католическая церковь действовала в конкретном государстве согласно заключенному договору — налоги, собственность, хозяйственная деятельность — все это определялось конкордатами на конкретной территории) — такой конкордат был заключен и с нацистами, хотя, как отметил один из священников, 'Души добропорядочных людей находятся в смятении, результатом которого стала тирания национал-социалистов, и я просто констатирую факт, когда говорю, что авторитет епископов среди католиков и не католиков был поколеблен одобрением национал-социалистического движения со стороны духовенства'.
Правда, нацисты в итоге недалеко ушли от Бисмарка с его Культуркампфом — тогда протестант Бисмарк, после объединения Германии Пруссией получив под свое управление католический юг, повел жесткую борьбу с католической церковью за ограничение ее прав, вплоть до того, что именно гражданский брак стал обязательным по всей империи, а кто против — штраф-тюрма — из-за этих и других акций тогда до четверти католических приходов лишились священников. Гитлер же поначалу вроде как расширил права церковного брака, но к 1937 году 'все стало понятно', так что папа Пий 11й (это еще предыдущий) опубликовал энциклику Mit brennender Sorge ('С огромной обеспокоенностью' — да, выражение обеспокоенности — это явление не нашего времени, как и движение #MeToo — это старый недобрый митуизм — типа именно из-за него после войны республиканцы потеряли власть в Белом Доме — 'главная причина неудач республиканской партии в послевоенные годы — стремление ее руководства рабски подражать демократам в своих политических программах и действиях' (см. Беглов И.И. США: собственность и власть, 1971)). В энциклике упоминаются нарушения соглашения с Церковью, и она содержит критику расизма и других аспектов нацистской идеологии. Ее текст тайно развезли на мотоциклах по всем приходам Германии и прочитали в Вербное Воскресенье по всей стране — демонстрация возможностей была слишком явной, чтобы ее игнорировать, поэтому нацисты 'спонтанными народными демонстрациями' разгромили множество приходов, закрыли все католические издания в стране и 'приняли многочисленные меры против Церкви, включая организацию длительной серии испытаний безнравственностью католического духовенства' — ну то есть угрозами и подкупами заставили или склонили к сотрудничеству много священников.
Благо что еще с 1935 года шли так называемые 'монастырские процессы', так как согласно параграфу 175 — антигомосексуальное положение уголовного кодекса Германии, действовавшее с 1871 по 1968 годы — заметное количество священников можно было обвинить в 'противоестественном блуде между мужчинами' — ну то есть папа беспокоился не зря, хотя его энциклика лишь все усугубила — в 1938 эти процессы достигли своего пика — в тот год по статье было осуждено несколько тысяч священников (это из 50 тысяч всего осужденных в Третьем Рейхе по этой статье — да только пришедшие следом демократы во главе с Адэнауэром осудили по ней с 1953 по 1965 год столько же (при общем количестве дел в 100 тысяч; в Англии в те же года довели до самоубийства Алана Тюринга — одного из основоположников информатики, помилован в 2013 году — зачем-то ждали 60 лет)).
Церковь защищала не только своих гомиков, но и евреев — 'Евреи всегда будут помнить, что католическая церковь сделала для них по приказу Папы во время Второй мировой войны. Когда война бушевала, Пий XII часто высказывался, чтобы осудить ложную расовую теорию', и даже Франклин Рузвельт восстановил дипломатические отношения с Ватиканом после семидесятилетнего перерыва (в 1870 Папская область была аннексирована свежесозданным Итальянским королевством — Савойский правящий дом был не особо набожным, зато алчным, и свой суверенный клочок земли Ватикан получил из рук Бенито Муссолини в 1929 году, и, кстати, название Ватиканского холма, вероятно, появилось от этрусского названия города 'Ватикум', в настоящее время не существующего. Согласно легендам, на этом месте этрусские прорицатели (а позже — римские авгуры) провозглашали свои предсказания — 'ватицинации' (лат. vaticinatio — 'предсказание', 'пророчество') — это все к разговору о том, кто основал Рим (сам Ватикан и находится в Риме)).
Но вот к православным отношение было иным — даже имея список священнослужителей, которые присоединялись к убийствам сербов, папа решил не осуждать режим хорватских усташей и не принимать меры против духовенства, опасаясь, что 'это приведёт к расколу в хорватской церкви или подорвёт формирование будущего хорватского государства'. А ведь тогда в результате геноцида погибло от 200 до 800 тысяч сербов (по другим оценкам — от 330 тысяч до 1,2 миллиона), 240 тысяч сербов было насильно обращено в католичество, 400 тысяч бежали — всех этих людей папа просто вычеркнул ради стабильности 'будущего хорватского государства' — то есть из шести миллионов населения Хорватии под миллион сербов был уничтожен в хорватских концлагерях или в ходе актов устрашения сербского населения, а 'человеколюбивый' папа заботился как бы хорваты не протеряли свое государство.
Собственно, Ватикан еще с 1919го года — когда усташи только-только появились — оказывал им серьезную поддержку — католики так и продолжали крестовый поход против православных (ну то есть еретики все пытались уничтожить истинную церковь — 'Мамай же, подстрекаемый лукавыми советниками, которые христианской веры держались, а сами творили дела нечестивых, сказал князьям и вельможам своим: 'Захвачу Землю Русскую, и церкви христианские разорю и веру их на свою переменю...' (понятное дело, что эти слова, взятые из 'Слова о житии и преставлении Великого князя Дмитрия Ивановича Царя Русского', прославляли этого князя, который по факту и восстановил Ордынское Иго на территории Руси (в 1382, разгромив Мамая и упрочив свою власть в Орде, Тохтамыш вернулся на Русь и возобновил выплату дани Москве другими княжествами — основные московские силы были заранее уведены с пути продвижения ордынцев — эти силы потребуются чтобы приводить к покорности другие русские княжества, да и роптавшая Москва была отдана Бяконтами на разграбление), а так-то генуэзцы были заинтересованы не в завоевании Земли Русской, они хотели выбить конкретно Московское княжество как оплот золотоордынской власти на Руси — конечной же целью генуэзцев было свергнуть Орду и пробить торговый путь в Китай, ну и падение Москвы им открывало залежи меда и пушнины — это шло прицепом. Но и без церковных дел тоже не обошлось) — она и до сих пор у них как бельмо на глаза, так как показывает кто они и откуда).
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
