| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
(прода от 28.12.2021)
Хотя и раньше она была непростой. Очень непростой. Ведь, напомню, именно Канарис снабжал заговорщиков оружием в 1938 году, когда военные собирались произвести переворот после начала войны с СССР, Англией и Францией из-за Чехословакии, оба начальника генштаба — и ушедший в отставку Бек, и назначенный вместо него Гальдер — собирались устроить переворот, их к этому активно подталкивали все начиная от Ялмара Шахта, который тогда был главой Рейхсбанка. По нескольким каналам англичане были уведомлены и о готовящейся агрессии против Чехословакии, и о уже-готовом перевороте. Но так как агрессия была направлена на восток, что устраивало всех, кроме СССР и собственно Чехословакии, то дело закончилось Мюнхенским сговором 1938 года, и этот 'заговор Остера' не состоялся — западные плутократы предпочли мировую бойню.
Но антифашисты никуда не делись — Гальдер, Остер, Канарис и куча людей помельче так и продолжали служить и работать в немецких учреждениях и силовых структурах. С антифашистами из национал-социалистов мы сталкивались и ранее, когда некоторые попавшие к нам в плен заявляли, что они всегда были против фашистов, капиталистов и Гитлера. Поначалу-то мы думали, что эти заявления связаны с обстановкой — чего только не скажешь когда попадешь в руки к врагам. Но диалектика брала свое, постепенно количество переходило в качество — возвращаться обратно отказывались не только те, кто заявлял себя немецкими коммунистами, социал-демократами и прочими либералами, но и среди националистов тоже хватало невозвращенцев. Было о чем задуматься. Как минимум о том, что все-таки всех немцев убивать не следует, и слова Сталина о том, что 'мы воюем с фашизмом, а не с немецким народом' были не такими уж и неправильными, как я считал ранее. Что совсем не упрощало задачу — до того казалось, что убьем всех немцев — и наступит счастье, а оказывается, с ними надо также разбираться, индивидуально. Вот гадство.
И это гадство крылось в том числе в корнях НСДАП — недаром даже Гитлер хотел ее назвать 'Социал-революционная партия', благо что среди ее кураторов хватало русских эмигрантов. Причем долгое время Гитлер был в партии не единственным вождем. Братья Штрассер — старший Грегор и младший Отто — были самыми видными представителями левого крыла НСДАП. Собственно, они и олицетворяли букву 'С' от слова 'социалистическая'. Причем если Грегор изначально был праворадикалом и даже организовал свой отряд фрайкора для подавления рабочей революции, то Отто — наоборот, после Первой Мировой вступил в СДПГ и во время того же Капповского путча в 1920 году командует отрядами красной гвардии — по сути братья воюют друг против друга по разные стороны баррикад, разве что им не довелось столкнуться напрямую — Грегор воевал на юге — в Баварии, а Отто — в Берлине (да и Гитлер служил в Красной Гвардии, правда, непонятно — сознательно или пошел прицепом, так как в Баварской Советской Республике весь гарнизон Мюнхена был зачислен в красногвардейцы, Гитлер был даже депутатом в советы от своей части, а вообще тогда он раздумывал — быть ли ему политиком или архитектором). И так как вскоре социал-демократы кинули рабочих — красную гвардию распустили, а фрайкор — нет, то Отто в знак протеста выходит из СДПГ и после разговоров с братом вступает в НСДАП — партия как раз собралась выходить на общегерманский уровень и нужен был авторитетный человек, знакомый с рабочим классом.
Именно Отто таким и был, и благодаря его усилиям вскоре в НСДАП было уже много отделений на индустриальном Северо-Западе Веймарской республики — а то был как-то непорядок — до того партия была сильна только в крестьянской Баварии, и, хотя и имела в своем названии слово 'Рабочая', но по факту она была лавочно-крестьянской. Не, крестьяне, конечно, тоже работают, да и в лавках дел хватает, но вот в политике слово 'рабочая' — это именно пролетариат заводов и фабрик — и никак иначе.
В результате уже через пару лет — к 1923 году — под крылом Штрассеров была вся северная половина Германии, тогда как Гитлер так и варился в своем Мюнхене — как писал Геббельс про братьев Штрассер в 1925 году — 'они были оружием борьбы против склеротических бонз в Мюнхене' — под бонзами понимая Гитлера и тех, кто им руководил.
Собственно, Геббельс, Гиммлер, Эрих Кох — 'один из решительнейших социалистов' (а позднее — рейхскомиссар Украины) — всех их и многих других деятелей заметили, подняли и продвинули в партийной иерархии именно Штрассеры. Более того — левое крыло НСДАП (а фактически — отдельная партия, так как Штрассеры были независимы от Гитлера), отличалось от той же Комунистической Партии Германии совсем немного — КПГ получала финансирование из Москвы и в ней присутствовали евреи — вот и все различия, ну и по национальному вопросу тоже были расхождения — Штрассеры все-таки хотели главенства немецкой нации, тогда как коммунисты были за равенство всех наций.
Но, скажем, Штрассеры на полном серьезе говорили, что нужна 'революционная оборона в союзе с СССР против империалистов Запада', 'самое интенсивное обложение посреднических прибылей' — а это империалистам было как нож в сердце. 'Место Германии на стороне грядущей России, так как Россия тоже идет по пути борьбы против Версаля, она — союзник Германии' — писала главная нацистская газета 'Фелькише беобахтер', а Геббельс в статье 'Беседа с другом-коммунистом' вторит — 'Мне нет необходимости разъяснять своему другу-коммунисту, что для меня народ и нация нечто иное, чем для краснобая с золотой цепочкой от часов на откормленном брюшке. Русская Советская система, которая отнюдь не доживает последние дни, тоже не интернациональна, она носит чисто национальный русский характер. Ни один царь не понял душу русского народа, как Ленин. Он пожертвовал Марксом, но зато дал России свободу. Даже большевик-еврей понял железную необходимость русского национального государства'.
В итоге в 1925 году Отто Штрассер представил измененную программу НСДАП — там и передача государству 30% акций предприятий а рабочим — 10%, и передача помещичьей земли крестьянам — то есть все проблемы, на критике которых потом поднялся Гитлер, могли бы быть решены еще в середине двадцатых. И единственное, почему они не были решены — никто из властьимущих не собирался делиться теми самыми процентами акций и земельными наделами — неудивительно, что ставку сделали на Гитлера, провозгласившего, что надо идти на восток завоевывать земли там, а не отнимать у своих помещиков и буржуазии.
А 'северяне' в начале 1926 года приняли на своем предварительном съезде эту программу, но окончательно рвать с 'южанами' не решились, так как все финансирование было именно у них. Поэтому протестантскому северу пришлось прогнуться перед католическим югом — и это несмотря на то, что еще за три месяца до того они заявляли 'у нас нет папы — как решило большинство, так и будет', 'Долой мюнхенских реакционеров! Долой прислужников князей!' (это когда левое крыло НСДАП выступало единым фронтом с КПГ по делу о конфискации собственности всех германских князей), Геббельс так просто предложил 'исключить мелкого буржуа Адольфа Гитлера из НСДАП'.
Но — бабло победило — под угрозой прекращения финансирования Гитлер продавил проведение окончательного съезда партии у себя в Баварии, куда из-за нехватки денег не могли приехать многие северяне — поэтому на съезде оказалось непропорционально много южан — сторонников Гитлера — повторялась история с российскими эсэрами, когда основное население России поддерживало лозунги именно левых эсэров, которые и проводили основную агитацию на местах, но власть в партии захватили малочисленные центристы и правые -просто потому, что они имели деньги на проезд.
Поэтому из-за предстоящего явного провала Грегор даже не выставлял программу брата на обсуждение, более того — Геббельс переметнулся к Гитлеру, сразу же получив пост гауляйтера Берлина — то есть начальника городской партийной организации — ну и бабла естественно, а заодно он расколол и лагерь северян, так как до того Геббельс стараниями тех же Штрассеров успел наработать среди них большой авторитет.
Тем не менее, Геббельс еще открыто провозглашал свои левые взгляды, так что к 1929 году он смог продавить Гитлера по профсоюзной части — тот наконец согласился на создание националистических профсоюзов, что вообще-то было против воли его хозяев — банкиров и промышленников — те вели дело к фашизации страны — но без профсоюзов пока было никак — это был тренд и хайп, и кто его не возглавит — окажется за бортом. И не прогадали — количество ячеек, а следовательно и сторонников НСДАП — стало резко расти, за партию в 1930 году проголосовали уже 2 миллиона рабочих, благо что их и в партии было уже аж 28% — в два раза раза больше чем в КПГ.
На этой волне и Штрассерам удалось удержаться в партии и даже продолжать свое дело — в 1929 году Отто — все еще главный идеолог и рупор партии — писал 'НСДАП является социалистической партией. Она знает, что свободная германская нация может возникнуть лишь путем освобождения трудящихся масс Германии от всяческих форм эксплуатации и угнетения. НСДАП является рабочей партией. Она стоит на точке зрения классовой борьбы трудящихся против паразитов всех рас и вероисповеданий'. Насколько эти слова отличались то того, к чему привел партию Гитлер ... Более того — Отто писал, что 'партия выступает за народное советское государство'.
Отто Штрассеру вторил его брат Грегор — 'Мы социалисты. Мы враги, смертельные враги нынешней капиталистической системы'. Да и другие не отставали, давая резкую критику капитализма, который 'планомерно злоупотребляет собственностью на средства производства, отдал богатство и собственность в руки хапуг. Как тогда отмечали, 'весной 1930 года левые нацисты, коммунисты и левые социал-демократы были малоразличимы, представляли революционное движение в Германии'.
Неудивительно, что и в Советском Союзе национал-социалистов считали естественными соратниками коммунистов в борьбе против правого крыла социал-демократов, которые кинули рабочий класс еще десять лет назад и так и продолжали это делать — не зря на соцдеков навесили прозвище социал-фашисты — как и фашисты, они хотели сохранить и законсервировать существующую капиталистическую систему, но, чтобы получить хоть какую-то поддержу со стороны народа — естественно, повторяли мантры насчет социальной обеспеченности населения — не уточняя, как и за счет чего это будет исполняться — видимо, как и фашисты, камлали на ту же добрую волю буржуев. Социал-демократы в долгу, естественно, не остались, сказали что 'красные равны коричневым' (что они продолжают делать и в наше время, вот только в начале 30х между красными и коричневыми, действительно, еще было мало различий, а потом — в Ночь Длинных Ножей, когда было уничтожено руководство левого крыла НСДАП — коричневые просто закончились — у власти остались только черные, но их продолжали называть коричневыми исходя из целей пропаганды) и начали еще сильнее бороться против рабочего движения. В том, что тогда эти течения были равны — во многом правда — что коммунисты, что национал-социалисты боролись именно за коренные изменения в обществе, то есть чтобы прибыли распределялись равномерно, а не загребались верхушкой — и НСДАП получила мощную финансовую подпитку от промышленников и банкиров именно после внутрипартийной победы Гитлера в конце 20х-начале 30х и, соответственно, фактического сворачивания социалистического проекта и переориентации партии на путь фашизма.
ГЛАВА 11.
К тому же летом 1929 года Отто Штрассер представил '14 тезисов германской революции', чтобы все-таки заменить '25 тезисов' от 1920 года. Там Отто писал:
'2. Немецкая революция провозглашает свободу немецкой нации в рамках сильного государства, охватывающего все немецкие племена среднеевропейского пространства, которое будет простираться от Мемеля до Страсбурга, от Ойпена до Вены'
— то есть никаких потуг на земли на востоке, наоборот — упоминание Страсбурга наверняка напрягло французов, а Ойпен — это бельгийский-с-1919-года Эйпен — тоже мало кого порадовало на западе (хотя Гитлер к тому времени уже опубликовал Майн Кампф, где ставил целью завоевание земель именно в СССР — вот только на тот момент Гитлер еще не получил полной власти в партии, не говоря уж о самой Германии, поэтому и советское руководство видело вполне адекватных людей в немецких антиправительственных кругах — а их разговоры об исключительности и главенстве немецкой нации не отличались от таких же разговоров в Англии, США, Франции, Турции и других странах включая Буркина-Фасо существуй она тогда, а собственно и Восстание в Вольта-Бани 1915-16 годов наверняка происходило под лозунгом 'Вольта для вольтанутых !' — то есть в этом тоже не было ничего исключительного и неадекватного).
'3. Немецкая революция отказывается от эксплуатации и угнетения других народов и наций, она хочет не больше не меньше чем достаточного жизненного пространства для молодой немецкой нации, в значительной мере признавая, что глубочайшие противоречия между несправедливостью одних и правами других народов и наций могут решаться только посредством войны, которая является волею судьбы.'
— про жизненное пространство, конечно, тоже проскакивает и у Штрассеров — все-таки тема Лебенсраума активно обсуждалась с середины 19го века, это был хайп, но тогда под ней скорее подразумевались колонии в Африке или Америке, чем в России — именно Гитлер окончательно развернул партию с африканского на русское направление — почему его и поддерживали плутократы запада. А вот как раз про наличие каких-то глубочайших противоречий между русскими и немцами Штрассер и не говорил — наоборот, он говорил, что именно эти два народа противостоят западной плутократии. То есть в случае прихода к власти этих националистов, в отличие от гитлеровских фашистов, войны не предвиделось как минимум в лозунгах, наоборот — проглядывало расширение сотрудничества между СССР и Германией, как это начиналось с Веймарской Республикой пока не убили ее министра иностранных дел Вальтера Ратенау и не устроили Германии экономический кризис после подписания Раппальского договора, чтобы напомнить немчуре кто здесь главный.
'8. Немецкая революция отвергает капитализм, являющийся индивидуалистической хозяйственной системой, чье крушение станет залогом успеха Немецкой революции. Она со всей решительностью провозглашает себя носительницей корпоративной системы социализма, исходя из того, что дух экономики должен служить удовлетворению потребностей нации, а не стяжанию прибыли и богатства.'
— вот оно — коренное отличие от фашизма — в обоих случаях провозглашается лозунг 'мы едины', но в случае фашизма — 'мы едины для послушания нашим капиталистам, а они заботятся о нас', а в случае с социализмом — 'капиталисты не нужны — мы сами позаботимся о себе'.
'9. Немецкая революция провозглашает верховную собственность государства на почву, недра и полезные ископаемые. Люди, наделенные ленами, являются лишь пользователями, которые должны отчитываться перед государством, как используется в интересах нации эта собственность.'
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
