Ведьма закрыла глаза.
— Как же ты мне надоел...
— Ничего, Маглейн, ничего. Потерпишь.
— Что теперь? — устало спросила она.
— А что теперь может быть? — удивился Виль. — Я скажу Большеногой, что ты очнулась и вроде на людей не кидаешься. А то ж не знал даже, в уме ли ты проснёшься. Она тебя поглядит, скажет Увару, что дорогу ты выдержишь, и поедем. Тут недалеко. Его ребята крепость уже высмотрели, только тебя ждут.
— А если не выдержу? — спросила Магда.
— Тогда Овелаалуухи нас убьёт, — пожал плечами убийца. — Незаметно нам к нему не подобраться, чужака они в крепость не пустят, духи к нему сытые вернутся, довольные. Он же тебя с самого начала хотел им скормить. Вот и скормит.
— Не дождётся, — процедила ведьма.
— Да я тоже так подумал. Выпороть бы тебя за твои выходки, но недосуг. Взбредёт же бабам в голову!
— Тебе не понять, — отозвалась Магда. Отвар, который наверняка варила Врени, немного унял и жажду, и сухость во рту, а вот слабость от голода оставалась. К тому же по-прежнему болела голова. Иргай. Чем бы он её ни приложил, ясно, что наёмник не слишком сдерживался. Ну да, он ведь ненавидит ведьм.
— Не понять? — засмеялся убийца. — Где уж мне! А это у тебя откуда?
Он протянул ведьме полотняный мешочек, который она припрятала на дне сумки. Мешочек с чёрным порошком, который дал ей физантский монах.
— Ещё по чужим сумкам шаришься, — отозвалась она брезгливо.
— Кто бы говорил, — поморщился Виль. — Ты с твоим волчонком не постыдилась мои старые портки обшарить.
Волчонок — так он называл рыцаря Арне, которого ведьма когда-то превратила в оборотня, спасая от смертельной раны. От той же смертельной раны он и умер, когда пытался спасти Эрну от белой волшебницы. Умер через семь лет после ранения. И убил его Виль, которому рыцарские замашки Арне очень мешали. Чутьё оборотня помогло Арне найти все тайники Виля, спрятанные у Магды в доме. Потом это пригодилось ведьме: она смогла привезти деньги и инструменты попавшему в плен Вилю.
— Не отвлекайся, Маглейн, — толкнул её убийца. — Я и так знаю. Что тебе сказал физантский монах?
— Голова-то не жмёт, ум в неё вмещается? — скривилась Магда. — Монах сказал, что разговаривал с Овелаалуухи. Духи скоро сгрызут меня, если я не убью всех вас. Что мне ещё оставалось?
— Думать, — отозвался Виль. — Посоветоваться со старшим братом. Совсем ума лишилась. Незнамо кто невесть что сказал, и ты сразу же!..
— Тебе бы так! — разозлилась Магда. — Они только и ждали, чтобы на меня кинуться! Я схожу с ума. Постоянно шёпот, шёпот, шёпот... убей, убей, убей! Они трогают меня! Трогают своими пальцами! Ты представляешь себе, каково это — всё время чувствовать их дыхание?! Ты представляешь?!.
— Уймись, Маглейн. Разоралась тут. Так и скажи — струсила и дала дёру.
— Я не...
— Цыц. Пойду скажу Большеногой, чтобы тебя посмотрела.
— Виль! — позвала Магда, когда убийца уже вышел из шатра.
— Ась?
— Яд верни, — тихо сказала ведьма.
— И не подумаю. Глядишь, пригодится однажды.
— Виль!
— Будешь бухтеть, для тебя и пригодится, Маглейн, — посулил убийца.
— Глава семнадцатая. Сражение
На этот раз "нет" сказал Увар.
— С ума сошёл, Паук? — возмутился он, когда Виль привёл его в шатёр Магды и сказал, что ведьму надо будет взять на штурм крепости. — Нечего ей там делать!
— Ты не гляди, что баба, — махнул рукой убийца. — Без Маглейн вам там не справиться. Там колдун знаешь какой? Ты таких не видел. Я таких раньше не видел, веришь, нет? Как нам повезло-то, что они с севера редко выползают. А Маглейн необязательно на стены лезть. Рядышком постоит. Я с ней побуду. Уж стрелы-то до неё точно не долетят.
— Нечего Бертильде делать в бою, — угрюмо повторил Увар. — С ней один Иргай справился, а ты говоришь, будто от неё толк будет.
— Ну ты сравнил — Иргай! У Иргая твоего от рождения голова с трещинкой. Кабы там такие иргаи сидели, они б колдуна к себе не пустили бы. Не по пути им было б с колдуном.
— Нечего ей...
— Не сиди сложа руки, Маглейн, — перебил его Виль. — Давай, покажи брату, что умеешь. А то я тебя расхваливаю, расхваливаю, а ты сидишь, ручки сложила.
Ведьма вздохнула. Болело всё тело. Виль очень ругался и клялся, что Эрну — дайте только до неё добраться! — вырастит повыносливей, чем мамаша. Неохота было даже рукой двинуть, не то что колдовать.
— Ты не охай, Маглейн, ты делом займись, — подбодрил её убийца. Магда повела рукой. Ветер, привыкший к ней, прикормленный, послушный как верный пёс, подхватил шатёр, оборвал верёвки, связывающие полотно с опорой. Ведьма хлопнула в ладоши — и ветер сорвал все шатры в лагере. Они хороводом окружили лагерь, легко уворачиваясь от рук ругающихся наёмников.
— Довольно? — спросил Виль. Увар кивнул, не говоря ни слова. — Маглейн, прекрати это.
Легко сказать — "прекрати"! Ветер было проще призвать, чем успокоить. Магда с трудом подняла руки — проклятая слабость! — и повела рукой по голове. Кто-то — не иначе как Виль — постарался, выбирая из её волос мусор, который набился туда в лесу, и заплёл тугую косу. Не то делать было нечего, не то задумал чего. Магда вырвала волосок, другой... разжала пальцы... ветер унёс её подарок, закружился ещё сильнее... бросил шатры на землю и стих. Бросил каждый на его место.
— Видишь? — с гордостью спросил убийца, как будто сделанное было его заслугой. — И это она ещё не старалась. Всё с ней хорошо будет, Увар. Отрядишь кого-нибудь прикрыть Маглейн, если совсем плохо станет... Иргая того же и отрядишь. И всё хорошо будет. Может, вам крепость штурмовать-то не понадобится. Сама двери откроет.
Увар пристально посмотрел на Виля, потом покосился на Магду.
— Темнишь, Паук, — сказал он.
— Темню, — с готовностью согласился убийца. — Иргаю-то скажи, чтобы меня слушался, как до дела дойдёт. Хороший у тебя парнишка, ничего не скажешь, хороший.
Оберст скривился.
— Чуть Бертильду не убил. Почему ты сказал ему, чтобы он её оглушил? Сам, что ли, встретить не мог?
— А тебе кто меньше нужен — Маглейн или этот парнишка? Живой он бы её точно не притащил, если б она его увидеть успела. И я б не притащил. Разговаривать с ней не о чем было. А так — подумаешь, шишка на голове. Заживёт шишка-то. Вот возьмём крепость — и пройдут у нашей Маглейн все хвори да напасти. Если колдун дать дёру не догадается.
— Никуда он не денется, — с ненавистью прошипела ведьма. — Он здесь, рядом... он близко.
— Где он, Маглейн? — быстро спросил Виль.
— Рядом... крепость... тут везде горы... дорога... поворот... и обрыв... нет другого пути на юг...
— Я зна... — начал было Увар, но Виль предостерегающе шикнул.
— Он сидит... сидит во дворе... один... — продолжала ведьма, глядя перед собой враз ослепшими глазами. Её зрение перенеслось туда, в горную крепость, в которой прятался враг, — к нему никто не подходит... Он навёл мор на прежних защитников... и крепость сдалась... а теперь он её охраняет... раскинул мысли словно паук... не подойти... он... он...
Ведьма забилась в судорогах и Виль поспешно вывернул на неё котелок с холодной водой. Видать, приготовился.
— Дальше не вижу, — угрюмо сказала Магда, ладонями оттирая мокрое лицо. — Это неважно. Я должна подойти к нему — и духи всё сделают сами.
— Видал? — кивнул на неё убийца. — Куда вы без неё-то пойдёте?
— Видать-то видал, только ваш колдун наверняка и почище может, — хмуро произнёс Увар. — Вы ж говорите, он её учил.
— Он старый, — хрипло сказала Магда. — Он задолжал духам. Я слишком близко. Он не будет драться с вами, сначала он захочет убить меня.
Оберст поспешно осенил себя священным знаком.
— Болтунья ты, Маглейн, — проворчал Виль. — Теперь твой братец тебя к крепости не подпустит.
Ведьма встрепенулась.
— Я должна быть там!
— Во-во. Ты, Увар, не трясись над ней. Я видел Маглейн в деле. Справится она с этим колдуном, справится. Если не пустишь — она же с ума сойдёт и будет на людей бросаться. Её же скоро связывать по ночам придётся, эту вредную бабу.
— Я подумаю, — сказал оберст и ушёл отдавать приказы своему отряду.
— Дура ты, Маглейн, — глядя ему вслед, буркнул Виль. — Одно слово — ведьма. С вами свяжись, попробуй... умнее-то ничего не придумала, чем шатры срывать? Ставить назад, небось, не станешь.
— А ты не ставь, — отозвалась Магда. — Мы здесь ночевать не будем.
Когда наёмники уже собирались тронуться в путь, покинув княжий замок, в уже свёрнутый лагерь пришёл посланный из замка и очень вежливо попросил оставить "малышку, которая рассмешила всех на пиру". Племянница князя, мол, ею интересуется. Конечно, никто не собирается разлучать дитя с матерью... поэтому Даку и маленького Сагилла князь тоже приглашает остаться. Кроме них ещё монаха Юлди, которому господин Рехор так благодарен за подаренные фигурки. Князь уверен, им есть что обсудить с монахом. И, конечно, никуда не надо ехать Ферко, ведь он не до конца ещё оправился от недавней раны. И мальчик. Он ведь брат Даки? Мальчик пусть тоже останется. Племянник князя охотно бы с ним побеседовал. Мальчики почти одного возраста и юному Либору интересно познакомиться с сыном далёкого воинственного племени.
Заложники.
Князь выбрал заложников.
И спорить бессмысленно.
Если они не вернутся... если они не возьмут крепость...
Князь также любезно предложил оставить обоз, чтобы наёмники могли двигаться налегке, поэтому им пришлось снимать часть груза с телег и грузить на вьючных лошадей. Сундуки и тюки с остатками взятого в дорогу добра, конечно, тоже оставили, зачем оно на штурме?.. Так что в случае неудачи наёмников князь неплохо поживится.
Врени никто не приглашал остаться, кому она сдалась? Пришлось громоздиться в седло и ехать вместе с отрядом. Если предстоит драка, без цирюльницы не обойтись.
Когда дорога в обход леса изогнулась и впереди показалась стоящая над обрывом крепость, они отступили в сторону и разбили лагерь так, чтобы его было не видать из смотровой башни. Иргай, злой до невозможности от того, что у него забрали жену и детей, поговорил с Медным Пауком и уехал. Вернулся только к ночи с перекинутой через седло ведьмой. Магда была без сознания и выглядела... как ведьма. Растрёпанная, в изодранной одежде, исцарапанная, с окровавленными ногами... ух, и ругался же Увар! А вот Паук не ругался. Лично затащил ведьму в свой шатёр, велел сварить что-нибудь "полезное" и оставить их в покое. Утром, мол, всё скажет.
Костров никто не жёг, только Врени разрешили развести маленький, для целебного отвара. Ужинали и завтракали вяленым мясом. Увар чего-то ждал. Чего ждал — стало ясно, когда цирюльница осмотрела Магду, перевязала её сбитые ноги, дала выпить укрепляющего питья от усталости и растёрла мышцы разогревающей мазью. Едва она закончила, как Паук притащил оберста в шатёр, выгнал Врени и мужчины принялись о чём-то спорить. Видать, спорили они о Магде, иначе зачем бы ведьма посрывала все шатры в лагере, а потом разбросала их по земле? Сразу после этого представления Увар занялся подготовкой штурма... Это было странно. Даже Врени понятно, что тут только и можно, что стоять у ворот и бессильно ругаться. Эта крепость, как и все прочие, которые они проезжали, закрывала дорогу начисто. Им даже близко подойти не дадут, не то что на стены влезть или таранить ворота. Осадить — нечего и думать. Перекроете вы одну сторону, так с другой и сами не подойдёте, и припасы подвозить не помешаете. Врени пожалела, что рядом нет Даки с её беспечным доверием к мужчинам отряда. Цирюльница за свою жизнь убедилась, что нет такой глупости, которую не сделали бы люди обоего пола, и пока не видела причин разубеждаться.
— Большеногая, останешься с Габором и Карско, — подошёл к ней Увар, — они посторожат вьючных коней. Если что...
Он махнул рукой. Врени кивнула. Не было для них никакого "если что". Если они не возьмут крепость, князь-вампир сожрёт Даку. Увар, может быть, и наплевал бы на женщину, но в обход замка Рехора им домой всё равно не попасть.
— А Магда? — вдруг спохватилась цирюльница. Ведьма так сбила ноги, что ходить толком не могла, да и после удара по голове ещё не оправилась, сама в седло сесть не сможет.
— С нами пойдёт, — отозвался оберст и хмуро взглянул на Врени. Она опустила взгляд. Рехнулся Увар, что ли? — Там по колдовской части будет работа.
Цирюльница снова кивнула. Если так, то понятно. Паук-то всё их колдуном пугал, который в этих краях где-то затаился.
— Делом займись, — буркнул Увар. — Мало ли что после штурма потребуется.
— Куда ты её тащишь? — спросила Врени Медного Паука, который, спихнув названную сестру с постели, сворачивал их пожитки. — Она ж на ногах не держится.
— Куда надо, Большеухая, — издевательски отозвался убийца. — Ничего, пойти не сможет, ползком доберётся. Тут недалече.
Врени вдруг обратила внимание, что волосы ведьмы, вчера вечером растрёпанные, с утра уже были причёсаны и убраны в косу. Не сама же Магда их причесала. И мусор весь не сама же выбрала.
— Чего смотришь, Большеногая? — хмыкнул Паук.
— Ты, что ли, ей косу заплетал? — не удержалась цирюльница.
— Ну я, — пожал плечами убийца. — Думала, не умею?
Врени расхохоталась.
— Рассказать кому — не поверят.
— А ты не рассказывай — целее будешь, — ласково посоветовал Паук. В его голосе было столько жути, что Врени поспешила ретироваться.
— Зачем ты это сделал? — тихо спросила Магда. — Я же не Эрна и мне давно не шесть лет.
— Дура ты, Маглейн, — сплюнул убийца. — Свой инструмент в порядке надо держать.
Ведьма с трудом провела по волосам рукой. Пальцы противно дрожали. Ну да... ведьма колдует, распустив косы. Если её остричь, она потеряет свою силу, а ещё... Магда искоса взглянула на названного брата.
Он не знал, какой она проснётся.
Он хотел лишить её преимущества.
Она слабо улыбнулась. Ведь не лень было. До последней травинки вычесал.
— Сама тоже не болтай, — пробурчал Виль.
— Кому я могу такое рассказывать? — устало сказала Магда.
— То-то же. Вставай, Маглейн, я тебя на закорках не потащу. Ножками пойдёшь, ножками.
— Я не дойду, — охнула ведьма, попытавшись опереться на ноги.
— Ай, какая неприятность, Маглейн! Кто бы мог подумать? Ты чем думала, когда босиком два дня гуляла? Я ж тебя без башмаков не видел никогда. Думала, так просто всё будет?
— Я не дойду, Виль, — с отчаянием произнесла Магда, усаживаясь обратно на землю.
— Дойдёшь, — со злостью произнёс убийца. — И не думай...
Он не договорил, подметив приближающегося к ним Увара.
— В седле усидишь, Бертилейн? — ласково спросил оберст. Виль сплюнул и отвернулся.
— Я... — начала ведьма, но у неё перехватило дыхание. Она очень устала и ослабла. — Я постараюсь.
— Рядом поеду, — буркнул убийца. — Авось успею подхватить, если свалишься.
Увар подал сестре руку и помог подняться. Ведьма тяжело оперлась на зятя и с трудом сделала шаг. Ноги горели, будто она шла по углям. Оберст заботливо довёл Магду до лошадей и подсадил в седло смирной каурой кобылы. Седло было дамское, один Заступник знает, где они его взяли в этой дикой стране и как выпросили. Не с собой же везли из самого Тафелона. Виль вскочил на гнедого мерина и подъехал ближе.
