— А правило насчёт приглашений тоже не на всех вампиров распространяется? — вдруг спросил Семелесов.
— Ну что ты. Вежливы мы все без исключения, ибо вежливость города берёт, поверь мне, — ответил Максим, встав, посерди двора.
Он поднял руку, щёлкнул пальцами и вдруг начал расплываться, словно таял, постепенно теряя форму, пока не превратился в облако белого тумана, которое расползлось по земле и через щели в заборе всё улетучилось на улицу.
— И ты собираешься ему доверять? — шёпотом спросил Семелесов.
— Вычеркни это слово из своего словаря, — проговорил в ответ Крейтон. — Дружба, основанная на правиле враг моего врага, обычно заканчивается с исчезновением общего противника. Но это потом, сейчас пора заняться делом.
Двое товарищей удивлённо посмотрели на Мессеира, пытаясь понять, что он имеет в виду.
Примерно через пятнадцать минут Крейтон уже что-то чертил на земле во дворе длинной палкой, некогда бывшей стволом осины. Он держался за неё двумя руками, старательно погружая кончик в землю так чтобы как можно чётче провести линию, которую, впрочем, всё равно не было видно в темноте. Семелесов стоял чуть в стороне с недовольным видом, засунув руки в карманы. А рядом с ним зевая время от времени стояла Клементина. Кистенёв в это время находился со своим телефоном на втором этаже дома, где с горем пополам можно было подключиться к интернету.
— Ты скоро там? — крикнул ему Крейтон, поставив палку на землю, начертив два квадрата лежавшие наискосок.
— Сейчас, уже почти загрузилось, — послышался голос из дома.
Через минуту на улицу выбежал сам Василий с телефоном в руках, и подбежав к Мессеиру протянул его ему в руки.
— Не думал, что в интернете есть электронная версия манускрипта Войнича, — проговорил угрюмым голосом Семелесов.
— В интернете всё есть, — уверенно ответил Кистенёв.
Крейтон прижал палку к себе подмышку и, осторожно взяв телефон начал быстро листать приговаривая: 'Не то, не то ...'. Потом вдруг остановился, спросил у Кистенёва как увеличить и когда тот ему показал, попросил подержать телефон, а сам взял палку и пошёл чертить дальше, на этот раз, рисуя что-то замысловатое, несколько раз задумываясь, куда сделать закорючку и, пару сверяясь с телефоном.
— И ты здесь что-то понимаешь? — удивлённо спросил его Кистенёв.
— Конечно, это очень простой язык, а сама книжка весьма безобидная, со стороны очень смешно выглядит та шумиха, которую подняли вокруг неё.
— И что я тут делаю, — произнёс Семелесов. — Мне же вера не позволяет этим заниматься.
— Тогда и стой спокойно в стороне и не говори под руку, — ответил Мессеир, не глядя на него.
Он прочертил по дуге и ушёл куда-то в сторону, где стояли Алексей с Клементиной, так что ему пришлось тихо скомандовать: 'Отойдите-ка в сторону'. Через пару минут Мессеир закончил свою работу и на земле остался причудливый замысловатый узор.
— Воды, — скомандовал Крейтон.
Клементина повернулась и быстрым шагом направилась в дом и вскоре вернулась, неся в руке старую железную кружку с водой. Крейтон тем временем насыпал маленькую земляную кучку возле угла нарисованного квадрата. Кружку он поставил возле второго угла, после чего вновь скомандовал:
— Зажигалку.
Когда Кистенёв подал ему зажигалку, Мессеир воткнул её в землю возле третьего угла и оставил стоять горящей.
— Теперь самое главное, — произнёс мантиец, протягивая в сторону руку.
Тут же Клементина протянула ему маленькое белое блюдце, взятое из серванта. На нём лежало чуть побитое зелёное яблоко. Крейтон пристально посмотрел на него оценивающим взглядом и поставил в центр рисунка. Потом приподнялся, окинул всё ещё раз, взглядом проверяя и пробормотав что-то под нос, из чего можно было только разобрать: 'Так, воздуха тут полно ...' заключил, потирая руки:
— И так сойдёт.
Он присел на одно колено, достал нож и уколол палец, так что капля крови упала на яблоко. Мессеир склонился над ним, шепча что-то на неизвестном языке, потом резко встал и отошёл в сторону, разведя руки, как бы призывая остальных отойти подальше.
Все уставились на яблоко. Поначалу ничего не происходило, но потом яблоко вдруг задрожало, повернулось набок, перекатилось и стало кататься на блюдце по кругу. Семелесов только перекрестился, прошептав: 'Пресвятая Богородица'. Кистенёв вовсе стоял, не веря своим глазам, Клементина только протяжно зевнула, и лишь один Крейтон радовался, потирая руки. Он медленно подошёл и поднял блюдце с всё ещё катающимся по нему яблоком с земли.
— А мы там что-нибудь сможем увидеть в самом блюдце,— неуверенно спросил Семелесов.
— Для этого придётся омыть всю тарелку человеческой кровью, — проговорил Крейтон. — Хочешь, давай пальчик.
Алексей в ответ на это предложение только промолчал. А Мессеир что-то прошептал яблоку, оно остановилось, прижавшись к краю дна блюдца, приподнявшись так, словно кто-то тянул его несильно в сторону. Крейтон, держа блюдце ровно, медленно повернулся и яблоко, чуть перекатилось, так что оно словно стрелка компаса находилось от центра всегда с одной стороны, наискосок указывая в сторону забора. Крейтон поднял его на уровень глаз, и довольно улыбнувшись, объявил:
— Поздравляю вас, друзья мои, у нас есть курс. Мы идём на Северо-запад.
Глава девятнадцатая.
В СЕРДЦЕ ТЬМЫ
Они выходили рано утром, когда только рассвело и солнечные лучи ещё не прогрели воздух. На всех троих были высокие сапоги, Кистенёв и Семелесов были одеты в лёгкие ветровки, и старые джинсы, за плечом у них было по походному рюкзаку, а в руках каждый из них нёс по карабину Симонова. На Крейтоне как всегда был его чёрный плащ, он один не нёс рюкзака, повесив за ремень на плечо тот самый карабин, прихваченный им из своего мира.
Клементина проводила их до выхода на улицу, оставшись стоять возле калитки. Мессеир чуть отстал от своих друзей оставшихся ждать его в нескольких метрах впереди, чтобы попрощаться с ней как делал это всегда. Он чуть приобнял её свободной рукой, второй придерживая карабин, поцеловал в верхушку лба и громким шёпотом проговорил:
— Пока мы не вернёмся, не выходи из дома, пистолет держи всегда при себе, не бойся, я скоро.
После он развернулся и вышел на дорогу, к Кистенёву с Семелесовым, которые пропустили его вперед, и пошли следом, а Клементина осталась стоять, прислонившись к воротам, провожая троицу тяжёлым взглядом.
А юноши пошли к реке, спустившись возле моста они прошли вдоль берега по просёлочной дороге до того места, где в зарослях на берегу находилась старая деревянная лодка, привязанная цепью к проржавелой железной рейке воткнутой в землю, едва различимой в густой траве.
Перепилить цепь оказалось не так трудно, как казалось сначала, благо ножовка была хорошая, и через двадцать минут заговорщики, забросив в лодку свои мешки и оружие, отталкивали её от берега. Семелесов запрыгнул последний, звонко плеснув сапогом возле самой кромки воды, и присел на корме.
— А кто хозяин лодки? — спросил Крейтон, когда лодка по инерции уже чуть отплыла от берега.
— Считай что никто, — ответил Василий, беря в руки вёсла.
— Дед Прохор, царствие ему небесное, — послышался с кормы голос Семелесова.
— Понятно.
До устья Демьянки шли быстро по течению, дальше стало труднее. По мере того как солнце поднималось, становилось всё теплее, и день похоже обещал быть жарким, так что уже к десяти часам Кистенёв и Семелесов сняли куртки, и только Мессеир не хотел оставаться без своего плаща.
— Ты бы хоть что-нибудь сказал, — произнёс Крейтон, недавно севший за вёсла. — А то всё сидишь, молчишь.
— А что не так? — спросил разлёгшийся на корме Семелесов, изображая удивление.
— Ничего особенного. Просто в последний раз я вот так на лодке плавал с Клементиной. Больше года назад на пруду в центральном парке Иссельдара. Вот она точно также сидела и молчала, поэтому, пожалуйста, или спой или скажи хоть что-то.
— Зря ты сказал насчёт 'спой', — предупредил Кистенёв. — Он же сейчас реально запоёт.
— Заткнись, Кистенёв, — крикнул Семелесов, и затянуло отрывисто, но мелодично. — Погоди, погоди, на часы посмотри. Вот опять голову потеряла Москва ...
— Вот я же говорил. Хотя согласен, если вы с ним опять будете говорить о тщетности саморазвития, то пусть поёт.
— И чем тебе не угодили эти разговоры, — спросил Крейтон продолжая грести.
— Да мне сама философия ваша нравится.
— Это Стратагема Феникса, — вдруг ответил Семелесов, зачерпнув воду за бортом.
— Что? — удивлённо спросил Кистенёв, выглядывая из-за плеча не менее удивлённого Крейтона.
— Чем сильнее ты чего-то желаешь, тем труднее это получить, поэтому стремиться нужно всегда к противоположному твоей истинной цели, в этом вся суть, — ответил Семелесов пропуская воду через пальцы. — К перерождению через обращение в пепел, к возвышению через падение ниц, через саморазрушение к вечной жизни.
Крейтон только улыбнулся и продолжил грести.
Края леса они достигли примерно через час подъёма по Черноголеевке. Когда лодка подошла к тому месту, где по берегам поле сменялось стеной густого лиственного леса посередине разрезанного руслом реки, Мессеир попросил Кистенёва сменить его на вёслах и встал спереди, достав блюдце с яблоком, служившее им вместо компаса.
— Нам действительно нужно плыть туда, — спросил Василий оборачиваясь.
— Именно, друг мой.
Кистенёв только тяжело вздохнул и недовольно посмотрел на Семелесова, которому, по-видимому, было на всё плевать, и он спокойно сидел на корме, смотря куда-то вдаль и вверх.
Сначала не происходило ничего особенного, лес по берегам уже не выглядел угрожающим. Давила только тишина. Из леса было слышно разве что негромкое пение птиц, в остальном над водой царило леденящее душу спокойствие, так что обычный плеск воды и скрип уключин казались жуткими, и раздававшееся время от времени в прибрежных зарослях шуршание или плеск, заставляли вздрагивать всех кроме разве что Крейтона привычного к вещам и похуже.
Впервые они увидели цель своего путешествия, когда лес по берегам немного отступил, и на пологих склонах холмов зазеленели поля, поросшие высокой травой. Первым его заметил Мессеир, который чуть приподнявшись, довольно произнёс:
— Вот он, красавец.
Его друзья тут же повернули головы в ту же сторону и действительно увидели над кромкой растущего на холме леса медленно двигавшуюся жирную тёмную точку. Семелесов тут же бросил вёсла и приподнялся, отчего лодка угрожающе закачалась, Кистенёв схватил ружьё.
— Успокойтесь, друзья мои, он от нас далеко, — флегматично произнёс Крейтон. — И положи оружие на место, Вася, для него эти пули всё равно, что мелкая дробь, не пробьют даже чешую.
— Тогда зачем мы их взяли?
— В этом лесу полно ещё всякой дряни. А чтобы убить дракона, нужен как минимум 'Стингер' или 'Игла', с мечом на них ходят только в сказках.
— Есть ещё вариант, сразу прилететь на тяжёлом штурмовом вертолёте с установленными ракетами 'воздух-воздух', но это всё мечты, — сказал Семелесов, садясь обратно за вёсла.
— Или чисто мантийский вариант: дирижабль жёсткой конструкции, — добавил Мессеир.
После Крейтон несколько раз сверялся с картой и с яблоком, сделав вывод, что скоро нужно будет выходить на берег.
И выходить действительно вскоре пришлось, когда на берегу появились странные холмики поросшие травой, из-под которых местами виднелись почерневшие брёвна, оставшиеся видно от стоявших там домов. Крейтон приказал причалить и все трое отправились осматривать это странное место. Ружья держали наготове, хотя в округе, похоже, не было ни одной живой души. Между остовами домов ещё проглядывали улицы, теперь заросшие травой и редким лесом. Несколько раз встречались полуразвалившиеся каменные печи, с которых уже слетела почти вся побелка, а местами рассыпался и кирпич.
Приказав стоять своим друзьям на месте, Мессеир отошёл куда-то в сторону, зашёл внутрь развалин одного из домов, послышался треск, ветхого дерева, когда он расчищал вход и через минуту Крейтон вернулся к своим, держа в одной руке карабин, во второй старую фарфоровую чашку, всю в грязи, со сколотым краем.
— Люди уходили отсюда в спешке, — заявил он уверенно. — Посуда, похоже, ещё стояла на столах.
Мантиец отбросил чашку в траву и, пройдя мимо Кистенёва с Семелесовым, зашагал в сторону лодки.
— Да что здесь произошло, чёрт побери? — спросил Василий.
— Всё что я могу сказать так это то, что здесь был пожар.
— То есть эта деревня отчего-то загорелась.
— Или от кого-то.
— Думаешь, здесь был дракон?
— Вряд ли, костей не видно, люди уходили торопясь, но уйти всё же успели, далеко ли это отдельный вопрос. Хотя тела могли и унести.
— Странно, — проговорил Кистенёв. — Почему я ни разу не слышал про это место?
— Таких деревень брошенных по всей стране видимо-невидимо. А тут сама деревушка небольшая дворов двадцать не больше, — вставил Семелесов. — Да и местечко странное, кто мог здесь поселиться. Даже церкви нет.
— Какая разница, — проговорил Крейтон, двинувшись к реке. — Нужно проплыть ещё версту другую, а там можно будет разбить лагерь.
В лодку возвращаться не хотелось, но и оставаться в брошенной деревне желания не было. Так или иначе, когда холмики с торчащими брёвнами, исчезли за поворотом реки, Василий почувствовал явное облегчение. Не дожидаясь пока можно будет вновь пристать к берегу, решили перекусить прямо на лодке, в момент, когда сменялась очередь грести, так чтобы не прерывать плавания, а есть по очереди.
— Я вот только одного не понимаю, Мессеир, — заговорил Кистенёв, сидя на вёслах. — В вашем мире умеют дрессировать драконов?
— Говорят, умели раньше, когда они ещё водились в Горнии и Ангельдарии.
— Они вымерли?
— Ну что ты. Улетели за море на другие континенты и, в особенности, к пылающим островам, далеко на юге, куда не осмеливаются отправляться даже кархейские броненосцы. Есть один способ остановить дракона, — Мессеир сделал характерный жест рукой с оттопыренными двумя пальцами, словно прочерчивая дорожки от глаз. — Нужно посмотреть ему в глаза, и смотреть пристально, не отрываясь, тогда он не нападёт.
— И тогда можно будет его поймать? — неуверенно спросил Кистенёв, которому вдруг стало не по себе от взгляда Крейтона.
— Если не сойдёшь с ума, — флегматично ответил тот.
— А это вероятно? — спросил Семелесов.
— Практически гарантировано.
— Тогда какой в этом смысл?
— Никакого. Только немногие способны заглянуть им в глаза и остаться в рассудке, говорят, на это был способен Матиас второй, в те времена драконы ещё залетали на земли людей, пока те не стали господствовать в воздухе. Но наша задача закрыть ему глаза, а не смотреть в них, здесь в лесу это должно сработать, у драконов широкие кожистые крылья, которые они очень бояться повредить, а когда вокруг столько деревьев это проще простого, особенно когда ничего не видишь.
Мессеир вдруг затих и дал знак поворачивать к берегу возле небольшой заводи. Заговорщики вытащили лодку на берег и достали оттуда все припасы. После того как Крейтон отметил это место на карте и ещё раз сверился по яблоку на блюде, к которому теперь даже Семелесов относился как к обычному компасу, хотя дотрагиваться до этого компаса не желал из принципа. Время близилось к четырём часам пополудни.
