За хлебушком

— У-ти какая... Люблю крупных тупых блондинок!

— Я сказала — отпустили девочку!

— Она ещё и разговаривает. Иди сюда, детка, я для твоего язычка найду занятие получше...

Продолжение было слишком грязным, чтобы я его слушала.

Отвлекающий взмах сумочкой и мой кулак впечатывается в солнечное сплетение придурка. Минус один. Одновременно мыском туфли, утяжелённым фигурной стальной накладкой бью по голени второго. Минус два. Не давая опомнится, выдёргиваю водителя и прикладываю его мордой о капот. Минус три. Капот придётся рихтовать... нндаа... машину жалко — она-то ни при чём.

Ребята пока занимаются девочкой. Аптечка и носовой платок. Однако пора рвать когти, пока не началось.

— Загружаемся и сваливаем.

Троих амбалов ребята забросили в багажник, подхватили девочку и уселись... на заднее сиденье. Эххх... вот я и за рулём — сбылась мечта идиота. Авто реально для младенца — сплошная автоматика. Интуитивно включила движок и... кто не спрятался — я не виновата.

Проехав на скорости по прямой, свернула с проспекта и покружив по улицам, загнала машину в тихий дворик. Вытряхнули терпил из багажника и начали беседу. От девочки толку мало — она еле-еле удерживается от истерики.

— Ну, рассказывайте. Как докатились до жизни такой.

— Вы трупы. Все. Хозяин вас и на базе достанет.

— На кого работаете?

— Не помню. — А улыбка кулака просит — такая наглая. Но мы пойдём другим путём. Вспомним девяностые. Посмотрела с жалостью.

— Не помнишь? А сколько у тебя пальцев помнишь?

На морде лица видна работа мысли. Ребята тоже недоумевают. Не стала томить ожиданием.

— Правильно, много.

Схватила ручонку, приложила к проёму пассажирской двери, оттопырив мизинец, и хлопнула по нему дверью. Чтобы приглушить вой, легонько двинула по почкам.

— Отдохни, пока я с твоими друзьями побеседую. Готовы к беседе?

Парни дружно закивали, демонстрируя готовность. Правильно преподаватели учили — с каждым надо говорить на его языке. Одна минута и полное взаимопонимание.

Новый кусь 21.06.2021

* * *

— Нанесение телесных повреждений моему клиенту...

— Моя клиентка согласна уплатить штраф.

— Меру наказания определяет суд. Штрафом ваша клиентка вряд ли отделается.

— Моей клиентке было нанесено оскорбление, господа присяжные. Естественно, она вспылила.

— Ваша клиентка отреагировала неадекватно ситуации, мэтр.

— То есть вы считаете, что баронесса Ольга фон Фальке должна была оставить оскорбление без внимания?

— Мля! Я не знал, что она баронесса.

Адвокат бандита требовательно зашептал ему что-то на ухо. Пристав ударил молоточком.

— Предупреждение! Штраф за неуважение к суду!

— Простите, ваша честь, мой клиент в шоке.

Начальник нашего гарнизона, получив судебный иск, решил действовать по закону. Родственники прислали адвоката — пусть работает. А если закон повернут куда нам не надо, тогда мы решим вопрос иначе. Пока что, адвокат запретил упоминать, что я решила помочь местной девочке. Сказал, что для оправдания моих действий будет достаточно нанесённого мне оскорбления. К девочке мы приставили охрану из частного агентства — во избежание. Наверное, надо было просто съесть этих быков — нет тела, нет дела.

* * *

Вспомнился другой суд. Точнее, пародия на него. Потому что, когда за умышленное убийство, совершённое по сговору с другими лицами, всем причастным дают по три года условно — это не суд.

Началось с похорон. Меня вызвали к директору нашего детского дома. Пока шла, перебирала все свои прегрешения, не понимая — за что? В кабинете, помимо директора, присутствовал какой-то дядечка.

— Вот она. Мороз Ольга Александровна. Лёля, это к тебе.

На миг ворохнулась надежда, что за мной приехали. Напрасно. И приехали, и за мной, но не по тому поводу.

— С вами поедет один из воспитателей.

Дядечка молча кивнул головой. Дождались дядь Мишу и поехали. В морг при больнице.

— Мы с ребятами скинулись, чтобы всё, как надо было. Чтобы проводить его по человечески...

Смотрела на задрожавшие руки и стиснутые зубы и ничего не понимала.

— Тебе не говорили, как ты в дом ребёнка попала?

Молча помотала головой. Случилось что-то очень плохое. Кто-то умер. Кто-то из моих близких, которых я не знаю. И, наверное, не в срок — слишком сильно реагирует этот мужчина. Не горе, но ярость.

— Я отнёс тебя в дом ребёнка после дежурства. А принёс тебя в отделение бомж, дядь Санькя. Нашёл в мусорном контейнере, закутал в свою телогрейку, и голый до пояса бежал по морозу в отделение, чтобы о тебе позаботились.

Молчала, пытаясь осознать услышанное. Значит, всё намного хуже — не в роддоме меня оставили, а просто выбросили, как мусор.

— Два дня назад трое успешных молодых людей увидели спящего бомжа. Решили, что такие, как он, недостойны того, чтобы жить. Облили его бензином, подожгли и наблюдали, как он горит. Там рынок неподалёку небольшой, люди на крик прибежали, потушили и скорую вызвали. Он в больнице умер — слишком сильно обгорел. Сегодня похороны. Я подумал — ты ему не чужая — проводишь.

Моя голова словно ватой набита и меня трясёт, как от холода. Дядь Миша мою руку сжал — дрожь прошла, и спросил:

— А с этими что? Узнали их?

— Узнали, конечно. Суд будет. Только сомневаюсь, что... сам знаешь, как у нас теперь. Они и сейчас под подпиской о невыезде дома сидят, а не в КПЗ.

— А родни у него точно нет? Вы узнавали?

— Родители умерли, жена... Он контрактником был, сам знаешь, командировки по нескольку месяцев. А жена умудрилась сначала его в розыск подать — ушёл и не вернулся, а потом и опознала в морге. Вернулся парень из командировки, а у него ни любимой жены, ни квартиры уже нет. И документы аннулированы. Вот и сорвался — правду искать не стал, отправился сначала в запой, а потом бродяжничать в провинцию. В нашем городе осел.

— Твою мать...

— Мы его подкармливали иногда после того случая с младенцем. Предлагали заявление написать на восстановление, но он отказался. Сказал — привык уже.

Похороны прошли не хуже, чем у благонадёжных граждан. Отпели в храме при кладбище, святой отец посыпал освящённую землю в гроб. Могила не общая — гроб опустили, мы по горстке земли кинули на крышку, закопали и крест поставили. Потом менты поехали в отделение, а мы с дядь Мишей в детский дом вернулись.

Наш самый гуманный в мире суд приговорил этих мажоров к трём годам условно. Конечно — один сын мэра, второй — депутата, а у третьего маменька директор местного ЦУМа. Но порадоваться свободе им не довелось — через неделю после суда автомобиль, на котором они катались по городу, взорвался и слетел с моста в реку. Расследование оказалось безрезультатным — глухарь, как он есть. Как родители их ни прыгали — виновных в гибели кровиночек не нашли. Не бомжа покойного обвинять же? А о том, что дядь Миша и менты нашли его сослуживцев, чтобы те могли навестить могилу при случае, никто объявлений не делал.

↑Adeptus — "достигший, помогающий", то есть, ревностный приверженец какого-либо учения, идеи, знания, помогающий понять идею и знание. "Адепт" может обозначать пройденную инициацию или определённую степень иерархии, уровня посвящённости человека в тайное знание.

© Тигринья 21.06.2021