Зверь лютый Книга 11. Фанфики

"Кабы я была царица,-

Третья молвила сестрица,-

Я б для батюшки-царя

Родила богатыря".

Аргумент для потомственной аристократии — фундаментальный. Царь Салтан, как услыхал, так сразу же исключил из списка претенденток "ткачиху с поварихой", воодушевился и приступил. К реализации:

"Здравствуй, красная девица,-

Говорит он,— будь царица

И роди богатыря

Мне к исходу сентября".

Три девицы под окном пряли, очевидно, "поздно вечерком" перед Рождеством. Так что, цели поставлены, сроки определены, планы напряжённые — за работу, товарищи. И никаких: "ой, я устала, ой, у меня голова болит". Чисто директивно, где-то даже — волюнтаристически: "Богатыря. К исходу сентября" — и чтоб без вариантов! Ну, начали.

Аннушка автоматически следует здешнему стереотипу брачной торговли — повышению привлекательности женщины путём рекламирования её способности к деторождению: "такая будет рожать сыновей как из пулемёта". Другой оценочно-положительный образ в русском фольке: "рожает танкистов прям с танками".

Вопрос о воспроизводстве рабочей силы мужского пола — для простолюдинов, или наследников — для аристократов — коренной вопрос средневековой современности. Поскольку основной ценностью здесь является род. Более высокой, чем отдельный человек, с одной стороны, или народ — с другой. Поэтому Рюриковичи и набирают в дружины безродную набродь или выращивают "янычар" — у этих нет такой "высшей ценности", с ними можно работать.

Девочка всё правильно говорит. Только это "правильно" — неправильно для меня.

Ты родишь. Только не "от меня", а "мне". Как царю Салтану. Что в моём случае означает перспективу счастливого семейного будущего с гарантированным титулом "рогоносец".

Да вообще-то — плевать:

"Папы разные нужны.

Папы всякие важны".

Кажется, царь Салтан придерживался сходных воззрений:

"Родила царица в ночь

Не то сына, не то дочь,

Не мышонка, не лягушку,

А неведому зверушку".

Явно же — не от законного, благословенного и венценосного! Ведь непохож совершенно! Даже не негр. Но глава семьи велел не трогать: "мы, чукотские, без предрассудков".

Аннушка же тихо сделать такое не сумеет! А звон по этой теме на "Святой Руси"... в моей подвешенной ситуации... утрата авторитета... крах "святого дела попадизма"... собственная ранняя насильственная смерть.

Надо обламывать девчушку. Очень не хочется, после такого-то восхитительного "огневого боестолкновения"... жаль, но надо.

Протягиваю руку, нащупываю её грудь и резко сжимаю. Аннушка взвизгивает и отдёргивается к стенке.

— Да ладно тебе, нечего из себя целку строить. Это ты давеча была — "честнАя вдова", а теперь — просто давалка. Да ещё и не первой свежести.

Средняя продолжительность жизни мужчин в моей России — 68.2 года, женщин — 78.2. В "Святой Руси" соотношение обратное: у женщин — 32, у мужчин — 39.

Аннушке — 16 лет. Полжизни — прожито. Какой-то эквивалент 39-летней дамы 21 века.

"Проходит время, и мы взрослеем. Страшно не то, что мы — взрослые. Страшно то, что взрослые — это мы".

Она — уже взрослая, но ведёт себя как ребёнок. Захлёбываясь собственными эмоциями.

— Ты...! Я к тебе...! Как к человеку, с любовью...!

Вот именно. "С любовью".

"Из России с любовью" — нормально. А вот "По Святой Руси с любовью"... мне противопоказано.

Акунинский Фандорин избегает влюблённых в него женщин, уверовав, после несчастной женитьбы, в свою способность навлекать на них смертельные несчастия.

Я — эгоист. Кроме разорванных на куски возлюбленных, я буду иметь ещё огромную кучу разных бедствий для себя лично. И меня это волнует больше.

Фандорин женщин избегал, а я к ним прибегаю. Для решения конкретных задач моей нынешней реальности. Например, для "разгрузки чресел молодецких".

Вот, разгрузился в детку, очень даже ко взаимному удовольствию. Так ей мало — она ещё и вякает! Любви хочет, замуж напрашивается, права качает... "Забыла своё место". Указываю.

— Когда бабёнка гулящая ноги перед человеком раздвигает с любовью — это хорошо. Слаще получается. А коли мужик доволен — то и баба не битая. Ты запоминай как это делается — теперь частенько на тебе кататься буду.

— Никогда! Чтоб я с тобой ещё раз...! Вон! Вон из моей опочивальни! И чтоб вы все...! Чтобы завтра и духу вашего на подворье не было! Ни тебя, ни Акима твоего, никого! Вон пошли из моей усадьбы! Все! Вон!

Оп-па... Бздынь повторный...

Заигрался, заинтриговался, ошибся.

Я ведь сюда шёл для укрепления контактов и согласованности действий. Сообщить о предстоящей перестройке усадьбы. Ремонт кое-какой надо сделать, новые амбары под зерно поставить, конюшню перебрать...

Вообще-то — просто вежливость. Ряд о передаче вдовы и её имущества под управление и защиту Акиму подписан и местным начальством просмотрен. Но... бабы они и есть бабы. Вот у неё настроение переменилось, и плевать на подписанные соглашения и договора.

По закону — мы в своём праве. Но ведь дура же! Ей на закон и права плевать. То, что после "плевка" будет "отдача" — она не думает. Не может и не хочет думать. Поднимет скандал, вызовет племянников, кинется к церковникам... Шуму будет... И всё из-за чего? — Из-за сиюминутного желания выйти замуж? Хотя, как я подозреваю, из-за интуитивно неприятного результата сравнения размера ещё не изобретённых лифчиков: "я некрасивая — у меня груди меньше".

— Ах! Переубеждайте меня! И почаще!

Попаданцу из 21 века — "секс не повод для знакомства". А вот в "Святой Руси" — ожидания другие. "Нет ничего страшнее обманутых ожиданий" — таки мудрость.

Надо было соглашаться. Типа: "О! Как я счастлив! Я мечтал об этом с самого своего рождения! И даже раньше!".

Конечно: "Хорошее дело браком не назовут" — мужская народная мудрость.

Потерпел бы её бредни в форме планов на свадебное платье, сдохших от зависти подруг, тотального шопинга и обустройство детской спаленки...

Потом бы, по утру, она и сама бы... или я бы как-нибудь... отложили бы... перенесли... внезапно возникшие неодолимые обстоятельства... изменение ситуации... волатильность котировок...

"Услышав сигналы точного времени, он произнёс в радиоприёмник: — Слушаюсь, товарищ полковник! — И больше я его не видела".

"Наступило хмурое холодное утро. Таким утром женщины, проведя ночь в сладких грёзах о будущем счастье, возвращаются в реальность и отправляются делать аборт".

Ванька! Нефиг ломиться напролом будто ты настоящий ГГ! Мягче надо было. "Если бы я был таким умным как моя жена потом". А теперь... придётся девушку или уламывать, или доламывать. Просто потому что я, дурак, позволил возникнуть её глупым надеждам. Всё-таки, с проститутками легче.

Глава 233

Я, уже одетый, сидел в темноте опочивальни на краешке постели. Аннушка в крайнем раздражении начала пихать меня ногами, пытаясь вытолкнуть с лежанки.

Не часто, но и такие игры в моей первой жизни случались — метода отработана. Даже без американских технологических излишеств типа палки с ременными петлями из "Оттенков серого".

Просто ухватываю за лодыжку. Мой захват немедленно пытаются столкнуть второй ногой. Теперь у меня в руках две лодыжки. Поднимаем и разводим. Широко разводим — на всю ширину рук. Держим.

Пациентка дёргается, шипит, ругается, но без помощи рук освободиться не может. Когда эта простая мысль доходит до раздражённого сознания, и она тянется ко мне — резко встряхиваем согнувшееся, было, тело, так чтобы дама отвалилась на спину. И рывком переворачиваем на живот. Возгласы типа "ах!", "ой!", "урод!", "скотина!" — взаимозаменяемы и к рассмотрению не принимаются.

По телу дамы проходит характерная волна с переворотом. Так куриц встряхивают, перед тем как отправить на колоду под топор. Женщина — не курица, поэтому ступор длится недолго. Но мне хватает: вскакиваю верхом на голую спинку — только что нежно гладил, а вот уже оседлал и придавливаю.

Обещал же, что покатаюсь. "Шаман, однако".

Ручки выворачиваю назад. Я уже успел надеть безрукавку, так что наручники оказываются в моих руках автоматически. И так же быстро — на её запястьях. Косами подтягиваю руки к голове. Или — наоборот? Короче: как Яков на Варваре показывал. А мой мячик для разминки пальцев оказывается у неё во рту.

Объект упакован, зафиксирован, переведён в малоподвижный и низкошумящий режим.

Ну и? И чего теперь?

Ванька, итить тебя ять! От твоей крутизны — никакого спасу нет! Выучился, наконец-то, руки крутить да рты затыкать. Крут — как варёное яйцо! А думать когда будешь?! Чего теперь делать-то?!!

Можно поподпрыгивать на этой спинке, можно ущипнуть за ягодицу или ещё где. Это что — цель, которую ты поставил и достиг? Идиот! Получилось девку оседлать — можно радоваться?! Кретин. Цель была — расширение сотрудничества, укрепление взаимопонимания, развитие доброжелательных отношений! Реализация прав управления собственностью путём демонстрации обоюдного согласия и тотального консенсуса!

А я... стыдно сказать — как ГГуй какой-то. Обездвижил дурочку, которой замуж захотелось, и обрадовался:

"Но близок, близок миг победы.

Ура! мы ломим; гнутся шведы".

В смысле — "гнутся руки". А дальше?

"И грянул бой, постельный бой!"?

Так только что было! Повторить? Можно, но не сразу же! Я ещё как-то... не готов.

Можно придумать обоснование моей глупости: Аннушка первая женщина в этом мире, которая решила сходить за меня замуж. До сих пор для не столь многих моих женщин, как я понимаю, загибая пальцы, место в моём гареме — предел мечтаний. А тут... трах-бах — и под венец...

Ну, испугался, растерялся, возмутился... Весьма типичная мужская реакция в такой ситуации. Но дело-то как сделать?! Что-нибудь, кроме воспроизведения вопля обманутых сперматозоидов:

— Ребята! Мы в ж..опе!

Я не могу на неё серьёзно физически надавить — она нужна целая, самоходная, разговаривающая. Я не могу с ней нормально, логически убеждая, разговаривать — она крайне обижена и раздражена. Я не могу её послать — нам нужна её недвижимость и без скандала.

Остаётся только попросить у неё прощения. Вытерпеть кучу капризов, нытья и упрёков. Изобразить домашнюю собачку: повилять хвостиком, полизать хозяйке ручку.

Да фигня! Лицедейство — не проблема. Но у неё возникнет иллюзия моей зависимости. От её желаний, от её настроений, от её воли. А воли своей я не отдам никому!

Она будет "дёргать за ниточки" — проверять степень искренности моего раскаяния и к ней привязанности своими капризами. И будет делать это публично, на людях. Посыплется не только её собственная подчинённость, но и управляемость всей моей команды.

"Позади он слышит ропот:

Нас на бабу променял

Только ночь с ней провожался

Сам на утро бабой стал".

Как личности — мне глубоко плевать на любой "ропот". А вот как попаданцу-прогрессору-"атаману"... "Ропот" придётся забивать назад в глотки моих людей. Их кровью.

Факеншит троекратно! Только доламывать! Но — без мордобоя! А что я умею по этой теме? В ограниченное время, в ограниченном пространстве, с кучей граничных условий... без привлечения дополнительных ресурсов... Почему "без привлечения"?!

Щелчок моей "зиппы" осветил опочивальню. Аннушка снова заелозила подо мной, попыталась стукнуть меня пяткой по спине. Негромко произношу в сторону дверей в сени:

— Сухан, сам и служанку — сюда.

"Зомби" всегда следует за мной. Хотя, наверное, не за мной, а за своей душой в костяном пальце у меня на шее. Служанка... Слуги постоянно присутствуют где-то рядом с господами. Прирождённые аристократы и сильно воспринявшие аристократизм попандапулы об этом постоянно забывают. Я — дерьмократ, и о любых людях в зоне видимости-слышимости-досягаемости помню постоянно.

— Заверни боярыньку в половичок.

Придерживая немую служанку за горло (чисто для полноты восприятия), посоветовал никуда не отлучаться и вести себя прилично, типа: "нихт ферштеин" по любому поводу.

Замотал боярыне голову простынёй. Ну, "панночка", придётся нам с тобой ещё и третью "вийскую" ночь пережить. Фанфик не отпускает.

Но я уже не Хома Брут — третья ночь у нас будет иначе. Левитирующего гроба — нет, застревать в дверях — никому не позволю, шахтёр-рентгенолог... — как получится.

Пошли в часовенку. Я ещё успел к себе за кое-каким реквизитом заскочить. Самый объёмный — мой любимый Псалтырь.

Спустились в склеп и устроили Аннушке распятие.

Гос-с-поди! Ну не гвоздями же, конечно! Горизонтально, женщина всё-таки!

Причём распятие не по Иисусу Назаретянину, а по апостолу Петру.

Как известно, старший из апостолов полагал, что быть распятым подобно "сыну божьему" — неотмолимый грех гордыни. Поэтому упросил распять его вниз головой. Типа: я скромный и знаю своё место.

Где было место головы — известно. А вот дальше повествователи расходятся. По одной версии Петра распяли на перевёрнутом кресте. По другой — на обычном, но вниз головой.

Второй вариант кажется мне более правдоподобным: не будут римские легионеры нарушать устав исключительно по желанию казнимого старика.

Поскольку речь идёт о казни на кресте, а не на столбе, то понятно и расположение апостольских ножек.

Притащил в подземелье пару лавок, поставил их буквой "Т". Очень удобно: поперечную ставишь под конец продольной. Клиент своим собственным весом прижимает конструкцию, и ножки поперечной входят в землю.

Ножки Аннушке растянули, по апостолу Петру, в полный шпагат по поперечине, привязали, ручки бедняжки от кос освободили, завели под лавку. Тоже очень удобно: разумно ограниченная наручниками свобода движений. Конечно, не фирменная вязка от Якова: "доска в косе", но для моих целей достаточно. Перекладиной, "лицом", так сказать — к саркофагу. На концах — свечи, посередине — свечи, в головах — свечи, на земле у саркофага — тоже свечи.

Грохнул Псалтырь ей на животик, начал читать да поглаживать. Прямо так, с первого псалма первой кафисмы и запономарил:

"Блажен муж, иже не иде на совет нечестивых и на пути грешных не ста, и на седалищи губителей не седе, но в законе Господни воля eго, и в законе Его поучится день и нощь".

Мой монотонный голос, неспешно бубнящий церковнославянский текст в тишине подземелья, даже меня самого вгонял в сон. Но воспоминание об игумене-гипнотизёре будоражило, вызывало азарт:

— Ишь, блин, развели тут, понимаешь, православие со словоблудием! Или мы, попадёвые прогрессняки, хужее?

"Нам внятно всё — и бесогонов свист,

И бесконечный стон молений".

Счас как гипнопну! По давно... "податливому". И я продолжал монотонно распевать куплеты из столь полюбившегося мне "Псалтыря".

Одновременное, такое же монотонное, размеренное сжимание её клитора, согреваемого теплом близкостоящей свечи, вызвало у Аннушки сперва бурную реакцию. Но дёргалась она недолго. Скамья доходила ей до лопаток — шея у неё устала, ослабела, и голова откинулась, метя косами землю.

Я ещё некоторое время прислушивался к её дыханию, постепенно замедляя ритм речи и своих движений. Похоже, что Аннушка впала в транс.