Через полянку их окликнул человек, то есть эльф, в котором Боня узнал своего старого знакомого — посла Гильдельберта. Тот выбрался из примитивного шалаша на краю поляны и теперь спешил к ним.
— Дорогой Боня! — Гильдельберт так обрадовался Бониному появлению, что чуть на шею ему не бросился. — Как хорошо, что вы приехали! Мы с такими трудами добирались из Деная сюда, сообщить о визите ее галактического величества и деуса, а Великая Мать отправила нас охранять не знамо от кого этот пень. Меня, профессионального дипломата! Сижу теперь как привязанный на этой поляне. А мои бедные девочки день и ночь бродят по лесу в поисках пропитания, нам из поселка ничего не дают! Зато все деньги, которые вы щедро выдали нам на дорогу, Великая Мать отобрала. Так что нам даже вернуться в Денай стало невозможно.
— Ничего, мы здесь, так что все будет хорошо, — стал утешать его Боня. — И денег на обратную дорогу я вам дам, не беспокойтесь. А пока позвольте вас представить друг другу. Господин Феанор, это — господин Гильдельберт, посол Великого Леса в городе Денае на южном берегу моря. Господин Гильдельберт, это — господин Феанор, древний и великий маг, если позволите вас так называть.
Лицо Гильдельберта стало похожим на каменную маску. Видно было, что его челюсть очень хочет опуститься, а глаза вылупиться, но профессиональная этика и сила воли этому мешают.
— Безумно счастлив Вас видеть, Ваше Магичество. Сегодня воистину великий день! Какими судьбами и откуда прибыли Вы к нам в эти несчастные остатки Великого Леса?
— Всего лишь из склепа на соседней поляне, — улыбнулся Феанор. — Как видите, господин Боня времени зря не теряет.
В этот момент из леса вышли единороги и присоединились к компании.
— А это — Елизавета-Женевьера и Александр-Галахард. Рекомендую, чрезвычайно милые ребята, хоть и рогатые. А это, — Боня повернулся к единорогам, — ваш посол в городе Денае Гильдельберт. А его жена и дочка — Бертаниэль и Эллина где-то по лесу бродят, грибы ищут. Кстати, а где Фафнер?
— Простите. Юноша спал в палатке, он сегодня ночью дежурил, бедный, — возможность сменить тему явилась послу очень кстати, а то он уже еле держался из-за перебора впечатлений. — Пойду его разбужу. Он мне не простит, если пропустит единорогов.
— Да, разболтался тут народ, на Великую Мать посторонним жаловаться... — Феанор с сожалением посмотрел вслед Гильдельберту. — Надо срочно принимать меры. И без вас Боня, ничего сделать никак не получится.
— Вы говорите так, как будто точно знаете, что надо делать, — обрадовался Боня. — Расскажите, а то, глядя на этот пень, я в некоторой растерянности. Можно, конечно, накачать его манной и надеяться, что от корней новый побег пойдет, но не знаю... Обычному дереву точно уже ничто бы не помогло.
— Никаких побегов выращивать и не надо, друг мой, — Феанор снисходительно улыбнулся. — Все уже давно выросло. Пойдемте, я вам все покажу.
Сразу пойти не удалось, так как из шалаша прибежал Фафнер. Пришлось познакомить его с единорогами и попросить тех немного пообщаться с мальчиком, пока Боня с Феанором делами займутся. Те не возражали, Фафнер был счастлив. Феанор взял Боню под руку и повел дальше в лес, рассказывая на ходу.
Выяснилось, что в Великом Лесу росло гораздо больше, чем один, мелорн. Точнее, мелорн был как раз один, но стволов у него было много. Оказывается, каждый мелорн старается раскинуть свои корни, как можно дальше. Другим деревьям это не мешает, мэлорны не соки из земли тянут, они пропитанную магией экосистему создают. Всюду, куда дотянулись корни мелорна, есть мана, а растения подчиняются воле магов. Протянувшись метров на 200 от исходного дерева, корни мелорна выпускают наверх побег. Выросшее из него дерево не делается полностью самостоятельным, оно входит в общую сеть дерева-матери, но от него разрастается новая корневая система. Фактически весь Великий Лес покрыт такими мелорнами. Некоторые из деревьев молоды и невелики. В частности, такой рос на краю поляны со склепом. Наиболее старые практически сравнялись по размеру с деревом матерью. Оттого, что мумрики погубили главное дерево, вся система утратила магическую подпитку и окаменела. Но она уцелела. Так что с Бониной помощью есть шанс оживить какой-нибудь из наиболее крупных мелорнов-детей, а через него и всю сеть.
Подходящий мелорн нашелся совсем неподалеку, как и ожидалось, метрах в двухстах от поляны с пнем. От окружавших его деревьев он отличался только толщиной ствола, бывшем в диаметре метров пять с лишним. И голыми ветками.
Боня подошел поближе и направил на ствол поток маны, постепенно повышая ее концентрацию и перемещая поток по стволу от коней к кроне и обратно. Через некоторое время мелорн откликнулся. Поток Боня в этот момент направлял почти в землю. Мана перестала обтекать ствол, а со все возрастающей скоростью потянулась внутрь.
— Кажется, началось, — пробормотал Феанор. — Не верил, что доживу до такого...
На сей раз, напрячься Боне пришлось изрядно. Емкость у дерева казалась бесконечной, хорошо хоть, скорость всасывания маны тоже была громадной. Боня выжимал из себя все, что мог, но превысить способность дерева к поглощению маны так и не сумел.
Где то через час дерево начало понемногу меняться. С легким шорохом со ствола стала осыпаться каменная крошка, а поверхность приобретать вид обычной коры, вроде дубовой. Еще через полчаса на ветках стали завязываться почки, из которых на глазах стали вырастать молодые листки.
— Прямо как при замедленной съемке в фильмах о природе, — подумал Боня.
Наконец, интенсивность поглощения мелорном маны пошла на спад. Бонин поток концентрированной маны потянулся дальше за дерево, и он немного снизил напор. Заодно появилась возможность пообщаться с эльфом, а то, при максимальном напряжении, Боня как-то выпал из реальности.
Феанор тоже заметил перемену:
— Кажется получилось, дорогой Боня, можно уменьшать поток.
— Уже, — ответил тот.
— Вы совершили настоящее чудо! Эльфийский народ у вас в неоплатном долгу, — с пафосом заявил Феанор. — Позвольте раскрыть вам одну из величайших тайн эльфов. Пойдемте, я покажу.
Феанор подошел к стволу мелорна и положил на него руку. Казалось, с этой стороны кора у дерева чуть светлее, чем с противоположной. Неожиданно рука эльфа легко вошла в дерево и исчезла внутри. Феанор сделал шаг и сам наполовину погрузился в ствол, как будто вместо дерева здесь была одна иллюзия. Эльф повернулся к Боне и протянул ему руку:
— Идемте, друг мой. Не бойтесь, вы даже ничего не почувствуете, проходя сквозь ствол.
В последнее время Боня уже не удивлялся переменам, происходящим с магическими существами после полдачи на них маны. Но сейчас его проняло. Проходить сквозь стену... Это было похоже на чудо. Он подхватил руку Феанора и решительно шагнул следом.
Самого перехода Боня, действительно, не почувствовал. Разве что темно было, когда голова сквозь стенку проходила. Внутри оказалась небольшая круглая комната метра четыре в диаметре. Из стен лился мягкий приглушенный свет. Потолка, правда, видно не было. В комнате даже оказалась мебель, выраставшая прямо из пола и стен. Почти половину комнаты занимала широкая кровать, на которой сейчас эльф и сидел. За кроватью из стены выступали полки.
— Это — тайные дома эльфов-магов, — сказал Феанор. — Если дом не занят, войти сюда может любой маг, надо только мысленно попросить мелорн пропустить тебя. Но, находясь внутри, можно попросить мелорн больше никого сюда не пускать. Тогда, пока у мелорна не кончится мана, никакие враги не смогут сюда прорваться.
— А как же узнать, кто находится снаружи?
— Достаточно мысленно попросить мелорн, и часть стены станет прозрачной изнутри, снаружи это не будет заметно.
Феанор посмотрел на стену, и, действительно, на ней проявилось небольшое окошко. Был хорошо виден кусочек леса.
— Кроме того, — продолжил Феанор, — можно мысленно попросить мелорн сформировать тут любую мебель, а также вещи или даже еду. Еду, конечно, не любую, но ассортимент достаточно широк.
Из стены напротив выдвинулась столешница, а потом из нее выросли два стакана с какой то жидкостью. Феанор взял один из стаканов и протянул Боне, затем сам подхватил второй и стал пить. Боня тоже попробовал. На вкус было что-то вроде березового сока. Довольно приятно.
— Обалдеть! — только и смог сказать он.
Столешница снова втянулась в стену.
— Попробуйте сами, — предложил Феанор.
Боня мысленно пожелал, чтобы на стене появилось зеркало и через несколько секунд смог наблюдать в нем свою растерянную физиономию.
— Правда замечательно? — спросил Феанор и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Дорогой друг, но я вас привел сюда не совсем просто так. Не могли бы вы немного усилить поток маны и обработать мелорн изнутри? Поверьте, это чрезвычайно важно.
— Да пожалуйста, — ответил Боня увеличивая поток.
— А я, если позволите, на несколько минут вас покину. Мне бы надо задать пару вопросов этому вашему Гильдельберту, если не ошибаюсь? Ну а вы тут поэкспериментируйте пока. Я через пять минут вернусь.
В ответ Боня только пожал плечами.
Феанор подошел к стене и проскользнул сквозь нее. Боня еще немного увеличил поток маны. Туман клубился внутри очень плотно, но никуда и не думал втягиваться.
— Он тут что, запас маны хотел создать? — подумал Боня. — Так бы и сказал. Я все равно тут твердой маны оставить собирался.
Развлекаясь, Боня сделал у комнаты потолок из твердой маны. Примерно метровой толщины. Затем вызвал из стены стол, а из пола табуретку. Попросил еще стакан, но уже с колой. Стакан появился, но пустой. Дерево, видимо, не поняло, но у Бони возникло ощущение отклика.
— Блин, да оно чуть ли не живое, — поразился Боня.
Он попытался представить себе колу на вкус. Стакан заполнился темной жидкостью. Боня попробовал. Что-то не совсем то, но пить можно. Значит, сам не смог четко задачу поставить.
Боня еще немного поразвлекался, попробовал местный кекс и даже плошку горячего овощного супа. Тут ему пришло в голову, что надо бы посмотреть, а как выглядит сейчас дерево снаружи. Вот твердой маны он сюда целый потолок напихал, верх и низ пленкой прикрыл, но к стенам то он ее просто прилепил. А как они с манной взаимодействуют? Поглощают? Работают как пленка? Или свободно пропускают? В общем, Боня убрал лишнюю мебель, подошел к стене, положил на нее руку и попросил его выпустить. Ничего не произошло, стена осталась твердой.
Следующие полчаса Боня пытался понять, что же он делает неправильно. Окно вот появлялось охотно, а дверь — нет. Кстати, никакого Феанора в окрестности не наблюдалось. Неужели он так с послом заболтался, что забыл про Боню? После всех расшаркиваний? У Бони стали появляться нехорошие подозрения.
Тут его посетила несколько странная мысль. Он снял с ноги сапог и прижал его к стене. Затем попросил мелорн пропустить его. Неожиданно, сапог легко вошел в стену, но как только к стене приблизилась рука, лафа закончилась. Пустить ее вслед за сапогом дерево отказывалось. Боня вытащил сапог из стены, снова надел его и сел думать.
Итак, что мы имеем? Бонины команды мелорн воспринимает и выполняет. А вот выпускать — не выпускает. Но он пропускает сапог и спокойно пропустил эльфа. Чем же он от них отличается? Ответ очевиден: тем, что ману выпускает.
А если втянуть ману в себя? Помнится, снимая бинты пикси, он добился уменьшения вокруг себя слоя маны до миллиметра. Надо попробовать!
Боня снова снял сапог и надел его на руку. Затем максимально убрал ману вокруг руки. Пригляделся повнимательнее. Вроде, за пределы сапога тонкий слой маны вокруг руки не просвечивал. Он с волнением пододвинул руку с сапогом к стене и попросил пропустить его.
Есть!!! Рука вошла в стену до конца голенища. Боня попробовал продвинуть ее дальше.
Собираясь в лес, он одел довольно плотную одежду, опасаясь колючек. Вспотеть он не боялся, организм бога легко подстраивался к изменениям температуры без неприятных ощущений. Так что на нем была кожаная куртка. Боня как мог уменьшил слой маны по всей руке. Проходит! А вот морда уперлась в стену и не идет. Впрочем, так и ожидалось.
Боня с сожалением втянул руку с одетым сапогом назад. Получается, надо прикрыть открытые участки кожи чем-нибудь плотным. Только вот вся одежда и так уже на нем. Штаны, вроде, тоже плотные, так что реально открыты только кисти рук и голова.
Куртку можно одеть и на голое тело. Рубашка, конечно, не очень толстая, но довольно большая. Можно ее сложить в несколько слоев и попробовать прикрыть голову. А что делать с руками?
Боня вздохнул, снова снял сапоги и смотал портянки. Ладно, придется пока надевать на босу ногу.
Самое сложное оказалось одновременно обмотать руки и голову. Сквозь рубашку видно было плохо. А спеленатыми кистями рук аккуратно голову не обмотаешь. В конце концов Боня, обмотав голову, оставил узкую щелку для глаз, которую прикрыл уже культями.
Следующая задача была просочиться сквозь стену. Боня предельно сконцентрировался, максимально убирая ману вокруг ноги. Просунул ее наружу и нащупал землю. Вслед за ней отправил руку и плечо. С замиранием сердца протащил голову. Затем — вторую ногу. Внутри оставалась только половина левой руки. Именно через нее Боня и продолжал гнать всю выделяемую собой ману.
В начале своего "пути" Боня увеличивал толщину потолка комнаты сверху. Когда голова оказалась снаружи, контролировать поток маны ему стало неудобно, поэтому он стал формировать из нее шар на кончиках пальцев левой руки. Шар, к счастью ничего не весил, так что не мешал, а то его размер от волнения Боня догнал до весьма изрядного.
Передвинув шар маны к самым кончикам пальцев, Боня резко выдернул руку. Дерево сомкнулось, шар маны остался, естественно, внутри. Рука, вроде, была цела. А вот кончика культи из портянки как не бывало. Боня с какой-то отрешенностью посмотрел на рваные обрывки, в которые превратился конец его портянки, прикрывавший пальцы.
— Хорошо, что с этой стороны стена всего сантиметров 20. С противоположной мне бы полруки оттяпало. Отросла бы, наверное, но все это наверняка очень больно и неприятно.
Минут десять Боня просто просидел на земле, отходя. К мелорну прислоняться не стал, а вдруг назад провалишься? Наконец, отпустило. Он, как смог, намотал обратно портянки, надел рубашку и отошел от дерева. Мана вокруг мелорна не клубилась. Значит, наружу ее дерево свободно не выпускает, работает, как защитная пленка.
Злобы на мелорн Боня не испытывал. Дерево все-таки к разумным существам отнести было нельзя. Максимум — к полуразумным. Так что пусть себе растет и радуется. Маны в него Боня накачал — на несколько лет хватит. А если что, надо будет одеться соответствующим образом и можно еще добавлять. Были бы у него перчатки да закрытый шлем, никаких проблем не возникло. Всего-то делов!
А вот с эльфами надо бы разобраться. Очень похоже на подставу, а Боня такого не любил. Впрочем, кто подставы любит? Если не ты, а тебя?
Чтобы удостовериться, Боня вернулся на поляну с пнем. Посол нашелся в своем шалаше. Феанора не наблюдалось.
