Смерть его игрушка

Представила, что ко мне вместо моего мужчины приходит кто-то вроде Рольсена, и не слушает никаких уговоров и просьб...

Жутко.

Он сказал, что теперь всё по-другому.

А так ли это?

Вышел после адских пыток. В изменившийся за больше, чем полстолетия мир. А если он просто не привёл ещё в норму свою жизнь? Что было, если бы я не любила его на самом деле? Если бы он не чувствовал лжи за моими словами?

Изменило бы это хоть что-нибудь?

Или я всё так же сидела бы на цепи?

'Я сделаю всё, что ты попросишь'.

'Всё'.

В сознании проходили кадры в обратной промотке. Девушка, больная раком... Украшение в виде морской звезды... Кошка из помойки... Горящий самолёт...

Не знаю. Но я ему верю.

Он бы не стал меня принуждать, если бы был мне неприятен.

— Даша, — Андрей сел рядом и укутал меня посильнее в покрывало. — Мне просто надо знать, то произошло. Ты же не слушала голоса разума — ни своего, ни чьего-либо ещё. Ты была влюблена, как кошка весной. Что такое? Он что-то сделал... не то?

— Значит, это он попросил тебя поговорить со мной? — вздохнула я. — И ты меня не освободишь? Хотя... наверное, ты прав, это и впрямь бесполезно.

— Даш, я тебя очень люблю. Но и Рамон мне дорог. Что бы он не говорил, друзьями в привычном смысле этого слова мы так и не стали. Он до сих пор воспринимает меня как старшего. Но, тем не менее...

— А раньше ты о чём говорил?! — рассердилась я. Что же он так хотел, чтобы я бросила Романа? Уговаривал, гадости рассказывал!

— Извини, — виновато ответил мой друг. — Но я не думал, что всё так запущено. Я считал, что Лана — его любовь на всю жизнь. К ней он относился совершенно не так, как к тебе. Но, похоже, я ошибся.

— Думаешь?

— Может быть. Теперь уже не уверен, что прав.

— И я не уверена. Но так похоже, что он её любит... и она его.

Я прижалась к нему:

— Слушай, обещай, что не скажешь Роману.

Он подумал. Кивнул:

— Хорошо.

— Андрей, я серьёзно. Поклянись.

— Клянусь, Даша, — мягко улыбнулся. Пусть смеётся, я потерплю.

— Я очень его люблю. Но Лане он нужен. Если он будет с ней, защитит от чего и кого угодно. А я... я и так проживу. Не надо говорить ничего и читать нотации. Я всё обдумала. И ты обдумай. Это самое верное решение.

Он смотрел в стену и молчал.

138.

Роман пришёл, когда уже стемнело. Он сел за моей спиной и долгое время просто смотрел на баталии Героев Меча и Магии, проходящие на огромном экране. Я не обращала на него внимания. Вернее, пыталась не обращать — если что-то надо, пусть сам скажет.

И сказал.

— Дашка, выходи за меня замуж.

Я фыркнула, бросила мышку и повернулась:

— И по какому обряду?

— Хочешь, религиозному.

— Я христианка. А ты?

— Милая, сейчас за деньги всё делают.

— Или, может, у тебя есть паспорт? — как можно более елейным голоском спросила.

— Вот.

Он развернул передо мной книжку паспорта.

'Иванов Роман Иванович'?!

— Ты издеваешься? — выдавила я сквозь зубы. Начинаю злиться. — Это российский паспорт!

— И что? Мы же собираемся жить в России.

Чуть поумерила злость, как можно спокойней сказала:

— Мой паспорт — это документ, который мне дорог. Это серьёзно. Твой паспорт — бумажка, которая для тебя ничего не значит. Ты таких можешь сколько угодно наделать. Ведь можешь же, да? Это не брак.

Он обнял меня и вздохнул:

— Дашка, девочка моя... Ну скажи что тебя не устраивает?

— Я говорила.

Усилием воли задушила эмоции. Впрочем, бесполезно. Думаю, он чувствует.

— Ром, ты кормишь моих животных?

Сменим тему. Эта слишком жестока. Для нас обоих.

— Конечно.

Он уселся рядом со мной, на полу.

— Котята орут и ползают. Когда их раздать?

— Пока рано. А Хомка?

— Я скормил его кошке.

— Ром!

— Ну?

— Зачем говоришь такие вещи?

Он засмеялся.

— С ними всё хорошо.

Я отвернулась в телевизор. Пусть развлекается как хочет, а у меня тут герой вражеский к замку подобрался.

139.

— Ну что, поделимся новостями?

Эльвильяр настоял, чтобы обязательно присутствовала Лана. Андрей не стал возражать — пока ещё не знал, зачем.

Девушка нервничала. Она полуприкрыла глаза ресницами, и бросала из-под них короткие взгляды то на Андрея, то на Романа.

Последний смотрел на неё, не отрываясь.

Потом сказал:

— Милана, поговорим откровенно?

Она подняла на него полные слёз голубые глаза, и кивнула.

— Садись. Монах, я хочу кое-что уточнить. — он свирепо улыбнулся девушке.

— Еретик, о чём можно ещё говорить, если у тебя Даша, прикованная к кровати цепью, и ты ей даже одежду не даёшь?

Андрей говорил ровно, но ярость в голос прорывалась.

— Так зачем ей одежда? Слушай, мы это обсудим, но не хочешь ли ты обсудить столь же важные вещи, а?

— Если может быть что-то столь же важное.

— Разве не важно то, почему охота на Лану ведётся под руководством отнюдь не главы одной из российских лож. Тебя это интересует?

Андрей недоверчиво посмотрел на него.

— Вот, и меня тоже. Угадай, какая ложа приняла постановление о казни?

Мистик посмотрел на Лану, на слёзы у неё на глазах... У Эльвильяра куда больше возможностей, чем у них обоих. Что же такое он раскопал? И неужели...

Бесцветным голосом он предположил:

— Французская?

— Ну вот, — притворно расстроился тот. — А я хотел тебя удивить.

— Но почему? — конечно, удивил. Ложи не лезут в дела друг друга. Даже три российских стараются не пересекаться.

— Да, мне тоже интересно. И ещё возникает вопрос: что случилось тогда, когда я умер?

Андрей поморщился. вот сейчас только риторических вопросов недостаёт.

Хотя стоп...

— Подожди, ты что, не знаешь?

— А как я мог это узнать? — весело засмеялся тот. — свободного времени на выяснения немного не хватало. Да и на прогулки не выпускали. Думаю, в мою честь организовали праздник?

— Да, по поводу твоей смерти мало кто горевал. Извини.

— Лана, а ты? Ты меня пожалела? — рассмеялся Эльвильяр.

— Ничего подобного! — она надула губки и отвернулась. — Но я тебе благодарна.

— Ну так расскажи, что ты сделала.

Она посмотрела на него глазами, полными слёз:

— Я не знаю. Правда!

— Да как же вы достали!

Он внезапно двинул кулаком в стену. Бетонная крошка посыпалась на стол.

— Еретик, стена, конечно, не несущая, но не мог бы ты так больше не делать? — невозмутимо попросил Андрей.

— Я первый раз ненавижу ложь. Она врёт, и я не пойму, почему! Что такого случилось страшнее смерти?

Лана возмутилась:

— Я не вру!

— Молчи! Но самое паршивое — Монах, самое паршивое, что врёт Даша. Смерть Ланы-то я переживу. А вот Даша!..

— Господи, Рамон... Я скажу тебе. Я ей клялся и обещал, и знаю, она мне верит... Милая моя, доверчивая девочка. В конце концов, я не лучше вас всех, так чего же...

— Дюфо, хватит тянуть! — взорвался его друг. — Что?!

— Я и не тяну. Она просто уступила тебя.

Тот судорожно вздохнул. Руки его дрожали, и незамеченным это не осталось.

'Что я сделал?' — билась мысль у Андрея. Но он продолжал:

— Она считает, что ты сможешь защитить Лану, если будешь с ней рядом. Откуда взялась эта ерунда?

— Так вот, что значила та СМС-ка!

— Какая? — настороженно посмотрел на подругу Рамон, и в глазах его разгоралась тьма.

Лана протянула телефон.

Некоторое время молчания.

Кажется очень долгим.

Он поднимает глаза, в которых — ярость и жуть.

— Я убью её. Убью!

— Рамон! — окликом Андрей останавливает его руку в дециметре от стены. — Ты про стену?

Шутить Монах не умеет, обстановку разрядить не получилось.

— Mierda! Я что, предмет гардероба, который можно одолжить подруге?! Поносить и отдать?

— Успокойся...

— Дюфо, я должен кого-нибудь убить. Не подставляйся! — почти прорычал мистик.

Андрей вздохнул. Уронил в пол мрачный взгляд.

— Я знал, что нельзя было говорить. Ничего хорошего из этого не вышло. Но... мне казалось, она всё-таки тебя любит. Мне казалось... ты придумаешь, как поступить... наилучшим образом. Надеялся на твоё хладнокровие. Когда Даша рассказала, что ты вышел из себя, я не поверил. Вижу — зря.

Рамон шумно дышал.

— Монах, ты же не попадал в такую ситуацию. Тебя всегда ценили. Уважали. С тобой считались. А я...

Тот поморщился:

— Еретик, только не надо ныть, про то, какой ты несчастный. Ты же взрослый мужик! Успокойся и поговори с ней.

Рамон вздохнул, но до спокойствия ему было далеко.

— Рольсен. Больше некому! Это он её хорошо напугал! Что-то рассказал, но что... С чего она начала так бояться за Лану?

— За меня?! — ахнула девушка. — Почему?

Она получила тяжёлый, злой взгляд и подобралась поближе к Андрею.

— Я вправлю мозги Даше, а Рольсена всё-таки убью. Ждите меня, это недолго.

140.

Смятое покрывало, тихая музыка Героев Меча и Магии, начатая чашка с чаем на полу.

Цепь в пластиковом чехле перерублена, звенья покорёжены, на ковре титановая стружка.

Даше явно для этого не хватало сил.

Пустой дом. Куда она могла уйти, если из одежды ей оставалась всего одна рубашка — даже нижнее бельё давно превратилось в обрывки?

Даша упрямая девочка. Ушла бы в любом случае.

Но перерубить цепь?

Одним ударом — вот вмятина на ковре.

Здесь кто-то был. И кто-то ей помог.

Возможно, этот кто-то о ней позаботился потом.

Но иллюзий не осталось — давно. Считать, что она в безопасности, оснований нет.

141.

Теперь я понимаю, почему заключённым так сложно следить за временем. Кромешная темнота каменного мешка не позволяла даже понять, день на улице или ночь. Тем более навещать меня никто не собирался — а я давно хотела есть и в туалет.

Но самое главное — я ужасно мёрзла. Пол был цементный, и страшно в нём не то, что он царапает ноги. Единственная моя одежда — рубашка — помогала мало. Она даже не доходила до середины бедра, и я в первый раз пожалела, что Роман не обладал параметрами викингов.

Снять её и подложить под себя я не решалась — кто-нибудь же в конце концов войдёт?

Через непонятное время пришла резкая боль внизу живота. Она нарастала, и сделать с ней ничего было нельзя — потому что для этого надо уйти с холодного пола.

Я несколько раз обшарила помещение — но оно было совершенно пустым. Несколько метров холодного бетона на полу и стенах.

А боль усиливалась. Я съёжилась в маленький комок на полу и тихо всхлипывала. Рома, ты где? Почему меня бросил? Ты не знал, что та женщина меня увела? Но почему до сих пор не узнал?

Или это месть? Проучить меня за то, что я хотела расстаться.

Нет, так жестоко... Не может быть. Он не мог этого сделать.

Он просто не знает, что я здесь. Или не думает, что мне так плохо... Господи...

От нового приступа боли перехватило дыхание. Я заплакала. Обычно от этого становилось легче. Правда, сейчас ничуть не помогло.

142.

— Следов нет, значит её увели мистики.

Рамон тщательно изучал срез цепи, Андрей разглядывал помещение.

— Еретик, это могли быть просто аккуратные люди.

— Энергетических следов нет. Это мистики.

— Тем не менее, должны быть всплески там, где Даша находится сейчас.

— Но их нет. Я прекрасно помню ауру моей девочки, и на астральной карте Яшильтово её нет.

— Посмотри ещё раз, — спокойно попросил Андрей.

— Дюфо, я иссмотрел её вдоль и поперёк. Вспомни, почему мы живём в городках типа Яшильтово? Как раз из-за малого количества энергетических возмущений ауры.

— Я ещё помню, — раздражённо ответил тот. — Но возмущения-то всё равно есть?

— Несомненно, и, надеюсь, Даша в одном из них.

— Проверим?

— Может, ей просто помогли сбежать? — вмешалась Лана, которая подпирала стенку рядом.

Рамон раздражённо нахмурился:

— Солнце моё, ты сама-то в это веришь?

— Давай проверим все возмущения. Я, ты и Лана.

— Монах, при всём уважении...

— Нет, Еретик, послушай, я вижу их. Я снова начал различать какие-то энергетические проблески. Может, беспокойство за Дашу пробудило отголоски силы, не знаю. Но её ауру я опознать смогу. Мы просто сделаем всё быстрее, если ты позволишь мне помочь.

Рамон присел на стул и глянул ему в глаза:

— А если она просто сбежала? Я, знаешь ли, не очень хорошо с ней обращался. Если моя куколка просто прячется от меня?

Дюфо глянул в его безумную улыбку, покачал головой:

— Она тоже с тобой обращалась не слишком хорошо. Надо же такое выкинуть... Еретик, я не одобряю тебя. Но если позволить Даше обидеться, если поступать благородно и по-человечески... Она останется несчастной на всю жизнь. Мы найдём её в любом случае, и вы просто поговорите.

— Монах, я снова запру её в спальне и посажу на цепь.

— Рамон, ты должен с ней поговорить. Не пугай меня, я же знаю, что тебя это не устраивает самого. Ты хочешь вернуть расположение Даши, и наверняка попробуешь сначала что-нибудь другое.

Тот рассмеялся:

— Не делай меня лучше, чем я есть, а?

— Я всю дорогу этим занимаюсь.

Андрей встал:

— Может, уже пойдём?

143.

Сколько времени меня держали, не могла сказать даже приблизительно — боль не унималась. Но ни кормить, ни навещать меня не собирались. Если бы не хлороформ — или чем они там меня надышали — можно было бы попросить захватить с собой хоть какую-то тряпку.

Холодно. Больно.

Ну хоть кто-нибудь! За что?

Месть студёной зимней Виктории?

Потому что если нет, то я ничего не понимаю.

Не может же кто-то рассчитывать подобраться к Роману через меня? Он же как нечего делать разберётся...

Правда?

Целую вечность лежу, съёжившись на полу. Даже думать не в состоянии. Даша, что такое? Хочешь провести здесь остаток жизни?

Ну хоть что-нибудь изменить.

С трудом разгибаюсь, ощупываю стены. Кажется, дверь здесь.

Стучу. Долго. Громко.

Сползаю на пол — ещё одна вечность. Меня не собираются здеь забыть? Заморить голодом или что-то вроде того?

Скрип двери слышен как во сне.

144.

Андрей проверял южные районы. Биополе их выглядело самым спокойным, но узлов было и здесь не мало. Рамон сам взял полгорода с севера, и, несомненно, ему проще, и проверит он всё гораздо быстрее. Но и они с Ланой помогут сэкономить время.

Пятно ауры Даши особенное, как и у любого человека. И внутреннее зрение поможет им найти девушку независимо от стен домов и прочей городской обстановки. Но издалека её разноцветное сияющее пятнышко сливается с другими. Рамон на расстоянии просмотрел энергетический фон в парках, на речках, пустырях — там он более или менее ровный — для города. Но в местах скопления людей придётся походить.

Он беспокоился ещё и за Лану. Зря её отпустили одну. Слишком взбалмошная, что она может выкинуть?

Хотя подруга клятвенно обещала, что если найдёт Дашу, просто сообщит. И больше ничего делать не будет.

Но всё равно... Неспокойно как-то.

Вообще не стоило оставлять её одну. Учитывая, что за ней ведётся охота...