— Ну, спасибо, — кисло отозвался Дарин. — Дай угадаю, чем ты занимаешься. Строчишь еще одно завещание? Какое же оно по счету... шестнадцатое?
Из-за дивана выбрался въерошенный кобольд, встряхнулся всем телом, как собака, и вспрыгнул на стул.
— В остальных пятнадцати были кое-какие недоработки, — признался Дадалион. — Зато в этом я решил учесть решительно все. Но сам посуди: как же тебе без завещания-то? Я ведь догадываюсь... нет, я точно знаю: скоро у нас случится большая потеря, — Дадалион отложил перо, сочувственно оглядел Дарина с головы до ног и печально вздохнул. — Большая потеря и страшное горе! Не могу же я допустить, чтоб такое событие застало нас врасплох, — он снова потянулся за пером. — Хорошее продуманное завещание, вот что тебе сейчас нужнее всего! Прекрасная возможность обратиться к потомкам и...
— К каким потомкам?! — взвыл Дарин.
— ... и оставить за собой последнее слово! — продолжил Дадалион. — Кстати, вот слушай историю: в прошлом году в квартале Магов скончался весьма известный чародей Гаргуд. Дожил до преклонных лет, сколотил недурной капитальчик... торговал заклинаниями, да, кроме того, и сам изобрел парочку довольно удачный заклятий... словом, обеспеченный был человек. Незадолго до смерти составил, как и полагается, завещание. Написал, что весь его капитал — золото, ценные бумаги, разработки заклинаний — хранятся в сейфе в его кабинете. Надежнейший сейф гномской работы, да... Можешь себе представить, с каким нетерпением родственники ждали кончины Гаргуда!
Дадалион задумался.
— Я их понимаю, — признался он. — Когда в родне имеется богатенький родственник преклонных лет, поневоле начинаешь думать, что долголетие — это, в общем-то, не так уж и хорошо. Богатый родственник и сам должен это понимать и не особенно задерживаться на этом свете... неприлично заставлять людей ждать! Так вот, Гаргуд скончался, толпа родственников ликует... я хотел сказать, скорбит, — поправился Дадалион. — Гном-стряпчий вскрывает сейф и...
— И что?! — тявкнул Тохта, слушавший историю с горящими глазами.
— Сейф оказался пуст! Ни золота, ни драгоценностей — ничего!
Дадалион окинул слушателей торжествующим взглядом.
— Вот это я и называю: оставить последнее слово за собой! Капитал Гаргуда так и не нашли, — он обмакнул перо в чернила, приписал к завещанию еще пару строк и сменил тему разговора. — Кстати, Дарин, ты уже обдумал свои предсмертные слова? Раз уж ты собираешься придержать амулетик у себя...так?
— Ну, так...
— Значит, пора всерьез заняться обдумыванием предсмертных слов, — озабоченно сдвинул брови Дадалион. — Не откладывай, это очень важно. Может понадобиться в любой момент!
Он задумчиво покусал перо.
— Мне кажется, что, умирая, ты должен произнести твердо и четко: 'Покупайте чернила и пергамент только в лавке Дадалиона! А еще там есть прекрасные подержанные магические товары за полцены'! А, как тебе? Кстати, слово 'подержанные' можешь и опустить. К чему такие подробности?
— Отлично, — мрачно сказал Дарин.
— А меняльная лавочка? — горячо возразил Тохта. — Мне кажется, гораздо лучше, если он, умирая, скажет про меняльную лавочку!
— Протестую! — прогудел из-под потолка Фендуляр. — Лучше о соседях пусть перед смертью скажет! Например: 'Истребление соседей — святой долг каждого благородного человека'! Мои соседишки....
— Погоди ты со своими соседишками, — отмахнулся Дадалион.
— Почему? — искренне удивился Фендуляр.
Он плавно спланировал из-под потолка и завис прямо перед Дарином.
— Послушай, друг! — прочувствованно сказал призрак. — Я рад, что ты все еще жив! Радуюсь, ликую, можно сказать! Ведь это невероятно: у тебя такой опасный амулетишко, а ты умудрился прожить с ним целую ночь! Изумлен, прямо скажу, поражен до глубины души!
Дарин машинально нащупал под рубашкой амулет.
— Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя придурковатый юмор? — недовольно осведомился он у Фендуляра. — Ведешь себя, как дурак!
Призрак нисколько не обиделся.
— Дружище, вчера вечером, когда ты решил оставить у себя амулет, ты вел себя ничуть не лучше. Ты был просто королем дураков!
— Это еще почему?
— Да потому, что любой здравомыслящий человечишко не стал бы рыться в книгах, выясняя, что за штука попала ему в руки. Он бы просто отдал амулетишко — и дело с концом!
— Любой здравомысляший человек ухватился бы за такой шанс, — огрызнулся Дарин. — Это моя единственная возможность вернуться домой!
Фендуляр описал круг по комнате и вернулся к столу.
— Поверь, мертвым совершенно все равно где находиться, в этом мире или в том. Взгляни на меня. Я...
— Знаешь, Фендуляр... — едва сдерживаясь, начал Дарин, но призрак перебил его.
— Придумал! Придумал! — он сделал еще пару кругов по комнате. — Отлично может получиться! Дарин, если первым за амулетом явится Риох, то до того, как он тебя прикончит, попытайся с ним поторговаться. Поговорить! Пусть дракон разрешит твоему духу остаться на этой половине жизни. Ну, мы вчера с тобой говорили об этом, помнишь? И ты обещал подумать. Так как?
Тохта вытаращил глаза.
— Поговорить?! С др... с Риохом?! Фендуляр, да ты спятил!
— Ну, что 'спятил', — недовольно сказал тот, опускаясь в кресло. — Подумал просто, что Риох так изумится тому, что услышит, что может и разрешит. У драконов вообще странное чувство юмора!
Дарин понял, что пора брать дело в свои руки.
— Все, — решительно объявил он. — Можете сколько угодно чесать языки, а я иду завтракать. Иду на кухню, ясно? А вы...
— Стой! — приказал Дадалион.
Парень остановился.
Дадалион вытянул руку и величественным жестом указал на порог.
— Вот с этим что прикажешь делать?
Дарин взглянул, куда указал Дадалион и скривился, как от зубной боли. На коврике под дверью мирно почивал раб Басиянда, подаренный накануне купцом Меркателем.
Прибыв вчера поздно вечером в дом с синими ставнями, Басиянда освоился на удивление быстро: перезнакомился со всеми его обитателями, слопал на ужин огромную краюху хлеба с сыром, запил крынкой молока — и при этом не переставал рассуждать о том, как сказочно повезло Дарину с рабом. Уминая хлеб, Басиянда пространно описывал свои достоинства, которых у дареного раба оказалось не счесть, и угомонился только тогда, когда разъяренный рабовладелец пообещал его придушить.
— Нам всем надо что-то решить, подумать, — озабоченно проговорил Дадалион. — Куда его девать? Почему он не хочет стать свободным человеком?
Дарин покосился на Басиянду.
— Он профессиональный раб, что ты хочешь? И как все профессионалы не желает терять квалификацию. Я его вчера полдня уламывал, золотые горы сулил... говорил, что в Лутаке он всегда сможет заработать себе на кусок хлеба. Не тут-то было — не соглашается — и все! И вот, как видишь, явился! Интересно, как он дом отыскал?
Басиянда зашевелился, потянулся, громко зевнул и открыл глаза.
— Приветствую, почтительно приветствую всех собравшихся! — Он уселся на коврике, скрестив ноги, и обеими руками пригладил волосы. — А тебя, мой хозяин, я приветствую гораздо более почтительно, чем всех остальных! И прямо сейчас, подкрепившись, как следует, я готов служить тебе не на жизнь, а на смерть.
— Вот! — вскричал Дарин, тыча пальцем в его сторону.— Вот видите! Опять! Он снова за свое! Басиянда, пойми, наконец, в Лутаке нет рабов!
— Уже есть, — непреклонно ответил тот. — Вот посмотришь, господин, как замечательно я буду служить тебе! А со временем, и другие граждане Лутаки поймут, что они сильно заблуждались и тоже приобретут себе отличных рабов. Конечно, до меня им будет ой как далеко! — Басиянда скромно опустил глаза.
Дадалион задумчиво пожевал губами.
— Кажется, я начинаю понимать, почему купец так стремился всучить тебе его, — многозначительно проговорил он. — Очень коварно с его стороны. Чем ты так насолил Меркателю, Дарин?
— Сам хочу узнать, — горько ответил тот. — Встречу в Морском Управлении — спрошу. Но сейчас-то что с этим подарком делать?! Только раба мне не хватало!
Фендуляр неторопливо взмыл к потолку.
— Прирезать его, да и все дела, — зловещим голосом посоветовал призрак. — Всадить нож в...
Басиянда заволновался.
— Господин, — сказал он, преданно глядя на Дарина. — Ты ведь не последуешь этому совету? Я ведь могу быть так полезен! Многое умею, многое могу... я же был купцом у раба.... то есть, рабом у купца! Когда я волнуюсь, я всегда путаю слова, — торопливо объяснил он. — Подумай сам, господин: если у меня в спине будет торчать нож, я не смогу качественно и хорошо прислуживать тебе!
Дарин только рукой махнул, и раб тут же приободрился. Он поднялся на ноги, отряхнул свое мешковатое одеяние, свернул коврик трубочкой, аккуратно пристроил возле порога и скромно кашлянул.
— Осмелюсь напомнить, господин, — почтительным голосом проговорил Басиянда. — Сейчас время завтрака. Все приличные хозяева кормят в это время своих рабов. А если я не позавтракаю, то не смогу служить тебе так замечательно, как ты того заслуживаешь!
Дарин подавил желание стукнуться головой о стену
— Но может быть, — с надеждой начал он. — Может быть, ты все-таки попробуешь начать новую свободную жизнь, а? Найдешь свое место под солнцем...
— Мое место здесь, рядом с тобой, господин, — твердо заявил Басиянда. — У каждого приличного человека обязательно должен быть раб. Каждый почтенный господин кормит своего раба, одевает и обувает.
— Прирезать, — настойчиво посоветовал из-под потолка Фендуляр. — Взять кинжалишко и...
— Согласен, — кивнул Тохта. — Фендуляр дело говорит!
Мгновение Дарин сверлил сердитым взглядом Басиянду, потом обреченно вздохнул.
— Дадалион, осталось у нас что-нибудь от вчерашнего? — мрачно поинтересовался 'рабовладелец'. — Придется его покормить.
Через несколько минут Басиянда, всем своим видом выражая полное довольство жизнью, уже сидел на полу возле порога и уписывал холодную кашу, черпая ее из горшка прямо руками.
— А дальше что? — спросил кобольд, неодобрительно наблюдая за действиями Басиянды.
Дарин почесал в затылке.
— Ну что... блин, вот ведь привязался... не до него мне сейчас. Что ж делать-то? Схожу в Морское управление, разыщу Меркателя и верну ему подарочек.
— Вот это правильно, — кивнул Дадалион. — Ни к чему нам в хозяйстве раб. Лично мне и волшебного зеркало хватает... знал бы ты, какие ужасы показывало оно вчера очередному покупателю! И видел бы ты, с какой скоростью несчастный покупатель покинул нашу лавку! Как будто за ним по пятам бешеный грифон гнался.
— А, по-моему, гораздо проще прирезать, — встрял Фендуляр. — И ходить никуда не надо.
— Тоже неплохо, — Дадалион задумался и потянулся за чистым листом. — Напишу-ка я между делом новое завещаньице...
Он окунул перо в чернильницу.
— Начну так: 'Я, раб Басиянда, находясь в здравом уме и твердой памяти'... гм...
Дадалион посмотрел на Басиянду.
— А, если поразмыслить, что может завещать раб? У него и имущества-то никакого нет! Строго говоря, он сам и является имуществом Дарина.
Дадалион решительно отодвинул листок.
— Нет, не годится. В плане завещания раб — абсолютно бесполезный человек. А вот в твое завещание, Дарин, надо внести некоторые уточнения!
Он порылся в груде бумаг и вытащил большой желтоватый лист, исписанный мелким почерком.
— Так. Вот оно. Нужно сделать приписку, относительно раба. Раз ты им обзавелся, то должен подумать, кому ты его завещаешь, если что. Сам понимаешь, вопрос не праздный!
Он снова макнул перо в чернильницу и вопросительно взглянул на Дарина.
— Ну? Так кому? Предупреждаю сразу, даже не вздумай завещать его мне. Последняя воля, дело, как говорится, святое, но только не в этом случае.
— Прекрасно, — пробормотал Дарин. — Наконец-то у меня имущество появилось! Да еще какое, блин... врагу не пожелаешь!
— Тохте подари, — ехидно посоветовал Фендуляр.
Кобольд встрепенулся.
— Что? Мне? Раба? Ты что, спятил?! Фендуляру отдай, пусть он мучается!
— Что? Мне? — встревоженно загудел тот. — Я — призрак, зачем мне раб? Да еще такой прожорливый?
— А куда его девать, по-твоему?!
— Тихо! — воскликнул Дарин. Все умолкли. — Вы можете заниматься, чем хотите: писать завещания... кстати, какое это уже по счету? Обсуждать мои предсмертные слова, а я, пока еще жив, отправляюсь по делам! Подарочек Меркателю вернуть надо, — Дарин покосился на Басиянду, доедающего кашу. — В Магический квартал заглянуть... как думаете, разрешат мне в библиотеке книгу чародея Попуция почитать?
— Вряд ли, — покачал головой Дадалион, не отрываясь от завещания. — Библиотека — для магов, а чтоб обычных людей туда пускали — не слышал такого.
Он отложил перо и пристально посмотрел на Дарина.
— Мой тебе совет, — голос Дадалиона звучал очень серьезно. — Отдай амулет — и забудь про него. Перемещение в мирах, о котором болтал полоумный Полпуций — это, конечно, замечательно.... но драконы и феи? С ними, знаешь ли, шутить опасно.
— Попробую все же в библиотеку зайти,— сказал Дарин, не слушая. — Попытка — не пытка.
— Пытка? — Дадалион снова обмакнул перо в чернила, добавил к завещанию еще строчку, потом покосился на Басиянду и спросил, понизив голос: — Гм... это ты к чему? Вижу, тебя не переупрямить. Скажи тогда, если повелитель ламий наведается — что передать? Сам понимаешь, он... гм... не очень доволен будет, если на месте тебя не обнаружится.
Дарин на мгновение задумался.
— Дадалион, мы же вчера договорились? Тесс не знает, что я все про амулет разузнал, стало быть, я должен вести себя, как обычно! Встал утречком и в Морское Управление направился. Не могу же я дома целый день торчать и его ждать... Тессу это показалось бы странным. Он бы сразу заподозрил, что тут что-то не то!
Дадалион с сомнением покачал головой.
— Ну-ну...
— Что? Мне действительно в Морское Управление надо: Басиянду вернуть и документики кое-какие Барклюне отнести. Он просил несколько доверенностей перевести, я и перевел.
— Эх, кабы не моя проклятая прозрачность! — с досадой воскликнул Фендуляр. — Полетел бы я с тобой! Прошвырнулся бы по городишку, народишко посмотрел! Да пока на улице солнце, я и носа высунуть не могу!
Дадалион возвел глаза к потолку, отыскивая устроившегося между балками призрака.
— Клиент сегодня придет, помнишь об этом? Тохта, кто будет?
— Купец из Пяти Княжеств Дакена.
— Опять купчишка! — недовольно прогудел Фендуляр. -Надоели они мне, ничего не слышали о бароне Патоне Пике...
— А ты все же возвращайся побыстрей, — посоветовал Дадалион Дарину. — Не очень мне хочется с повелителем ламий беседу вести.
— Я быстро, быстро. Сейчас, соберусь только, — пообещал Дарин и понесся наверх, в свою комнату.
Сборы были недолгими. Из корзины с бельем он вытащил зеленую рубаху, мельком оглядел ее и признал вполне чистой: пятно от чернил на воротнике все равно никто не заметит, а следы от горячего воска на рукаве — и вовсе ерунда. Поверх рубахи набросил кожаный жилет Дадалиона, рассовал по карманам мелочь, прихватил несколько листов бумаг — документы для Барклюни и еще успел заскочить на кухню, отломить кусок булки.
