Металлический дракон. Часть 2 - Внутренние Области

— Надеюсь. Староста Мердок, разрешите нам на той отмели, что тонет вёснами, установить перенесённые из закромов чародея Вильгельма в Хоннлите статуи в виде монумента в честь героев отечественных войн?

— Конечно, сэр Искор, — не моргнув глазом, согласился он, стоя у виселицы.

— Благодарю, — поспешил произнести Искор, предотвращая поток ненужных слов от старосты, чтившего право командора распоряжаться, но ещё больше беспокоящегося об эрле, при котором вырос из пацана в мужа и старосту. — Имейте ввиду, уважаемый Мердок, колокольный звон возведённой эльфами башни касается всех обитателей озера Каленхад. Самых крупных проще ловить в полдень. А теперь прошу меня простить, надо выполнить обещанное и с напарниками полететь в Лотеринг для поимки, усмирения и рекрутинга разбойников с их сбором в замке Редклифф. Полагаю, у вас тоже есть насущные дела. До встречи.

— До встречи, — попрощался тяжеловес Мердок, понявший намёк быстрым взглядом в сторону эрла, из последних сил державшегося на цыпочках.

Больше ни на что и ни на кого не реагируя, победоносный Искор призвал из Тени грифона и взлетел — посуровевший Алистер на лету срезал верёвку у виселицы. Всё-таки Снуфлер увидел долгожданный пример для подражания: младший брат Теган бросился к старшему брату Эамону вместе с деревенским старостой Мердоком.

Солона не ведала, что ещё неделю назад и даже триместр до этого Искор бы нипочём не взялся сооружать ничего апофеозного, однако нынче всё сильнее входил во вкус эпицентра внимания толпы, управляемой им от икоты до рукоплесканий, как до того во время тренировки сама Солона оказалась во власти своих эмоций.

Умная новик верно догадалась, примерно что и как произойдёт дальше, потому без понукания приземлилась на отмели с домом на сваях, настраиваясь на магию. Искор поставил свой посох с висящим у верхушки каменным големом — Солона встала напротив и взялась под мужскими руками, закрыв глаза и сосредоточившись на Стихии Земли. Она не обратила внимание на развернувшийся под ногами магический символ в виде раскручивающейся спирали с разными стрелками-векторами для распределения магии в объёме каменной породы. Солона, как маг, благоговела перед живым камнем голема, сделанного дварфами и пристроенного Искором себе на посох. С учётом однозначно женского пола уменьшенного существа, человеческой женщине получилось более полно ощутить нужного рода магию и значительно повысить объёмы проводимой из Тени субстанции — аж сама засветилась и волосы зашевелились.

Тем временем, озадачив напарницу, командир вытащил статуэтку Андрасте и щитоносца, с разрешения Маттиаса взятых из подземелья чародея Вильгельма. Он выставил их спина к спине на каменном кубике. По как-то переданному Искором образу и воле самой талантливой Солоны лица воплощённых в камне и осовремененных фигур приняли почти живые очертания молодого короля Мэрика Тейрина и его более юной жены Роуэн Геррин. Щит воина опустился к ноге, приобрёл узнаваемую форму дварфкого ростового щита с гербовой выпуклостью, на поверхности которой изобразился рельеф раскрывшего крылья грифона, несущего на шее медальон с трилистником Ордена Серых. На женской шее повис образ талисмана, который Джонсон отобрал у Эамона и купил за него у преподобной матери Ханны обвинительный вердикт Церкви. Символики Тейринов и Герринов с Ферелденом и Редклиффом тоже были учтены. Мужчина смотрел в закат, женщина на восход. Со стороны озера полуторный меч и венок, явственно совпадающий с гербом Рода Кусланд, при взгляде из деревни щит и... Вместо двуручного меча Роуэн держалась за толстенький росток молодого деревца, увенчанного священным для эльфов листом вендаля с той самой многовековой веточки, найденной в гроте замкового острова.

Пока сурово настроенный Алистер опорожнял "дырявый рулон" с тысячами фунтов крупных кристаллов обычного лириума и по телепатическим указаниям выкладывал из кулька классические соты скрупулёзно подобранных в полёте рунных камней. Солона в стихийную энергию преобразовывала проводимую через посох магию Тени. Искор внутрь кубика пьедестала вставил двойные совершенные руны барьера, доспеха, защиты, невосприимчивости, а на дне выгравировал Камень. Затем он в качестве дополнительной иллюминации и защиты, а также функциональности, при помощи тут же сварганенных на рунных пластинках арканных глифов создал у всё ещё уменьшенных фигурок Героическую и Целительскую Ауры, поддержав их вечность плотными спиритическими эссенциями с одушевлением статуэток ангелами Доблести и Веры — по известному примеру Эленай Зиновии. Спиритов полно в Тени, вычитание двух незаметно, точнее, их добровольный уход в бренный мир для заботы о грешных людях.

Когда минуты предварительных приготовлений завершились, а вездесущие зеваки сбежались к пристаням поглазеть, венценосный чародей отразил заклятье уменьшения в восьмикратное увеличение, недостающую породу на сдвоенную статую и высокий пьедестал под фигурами изъяв с озёрного дна, заодно углубив его и облагородив выступавшую на север часть островка для променада и швартовки высокобортных судов — Солона на пределе сил направляла и стабилизировала. Вписанным в квадрат шестиугольником наверху пьедестала появились шестиугольные же каменные чаши: две с боков стоп, по одной у ног фигур, — они навечно запылали кострами Завесного Огня в два и три ярда высотой соответственно. Всё было сооружено в едином процессе роста, продлившимся считанные на пальцах мгновения, словно на самом деле Искор всего лишь в уменьшенном виде перенёс чужой труд. Солона каким-то интуитивным образом знала, что этим святым статуям станут поклоняться, значит, будет расти и сила аурных заклинаний, покамест действующих на одну восьмую.

Грандиозный памятник!

Искор в совокупности потратил сорок своих эссенций души и ещё через природную чакру влил квинтэссенцию для одушевления кубического постамента стихийным духом огромного каменного элементаля: ради пущего укрепления и устойчивости, применимости рунных табличек на весь мемориал, а также для подъёма над озёрными водами половины островка с созданием диагонального креста глубоководных причалов и сторонами террас с боковыми лестничными спусками в воду, которая к зиме поднимется минимум на ярд, а весной ещё на полтора, так что сейчас всё великанское сооружение значительно возвышалось над великим озером Каленхад.

Совершив величественно монументальное чудо, победоносная команда Серых на грифонах совершила пафосный круг почёта, обозрев деревню, замок, народ и полк, собиравшийся у арки врат на перевале и глазевший на огромный памятник героям. Испытывавшая суеверный трепет Солона думала, что толпа деревенщин замотивирована по самое не балуйся, однако не тут-то было! Перед полётом в Лотеринг кое-кем был импульсивно сделан финальный штрих, как контрольный выстрел:

— Молю о Песне за Серых Стражей и Остагар!

Кружась и куражась от направленных эмоций толпы, Искор замахнулся на святое, самолично обеспечив магию звука и через тотем проводя из глубин времён и Тени неземной женский голос, то ли Анрасте, то ли Роуэн, на всю бухту проникновенно запевшей загадочные строфы...

(Примечание: Наргиз — Верните память!

https://www.youtube.com/watch?v=9f6VgTkmnr8

)

Помянем, братья, тех, кто мир собой закрыл;

Про личный свой успех, для нас навек забыл.

Помянем их мольбой, чтобы простили те,

Кто нас не взял с собой, оставив на земле.

Помянем их стократ — и рюмкой, и слезой;

И горечью наград за их прощальный бой.

Помянем, стоя все, склонившись над травой —

Они ушли там, где свет прячется за мглой.

Верните память, вернитесь сами!

Я отмолю вас всех слезами!

Земля и небо, слились навечно —

Как это больно, бесчеловечно.

Протянем руки к тем, глаза чьи слёз полны;

Чей дом осиротел от ужаса беды.

Помянем их, прошу, помянем миром их —

Погибших за Страну, за честь и за своих.

Глава 10, рекрутинг.

Едва деревня Редклифф скрылась за выдающимся в озеро горным гребешком, как Искор устало развалился на спине грифона, при помощи инкарнума подстроив крепления под спокойный лежачий полёт, когда даже думать лениво. В очередной раз ему удалось в заботе о благе ближних провериться на стрессоустойчивость и серьёзно экзаменоваться, поступательно развиваясь на успешном выполнении трудных задач. Внутри бурлили направленные на него и уловленные эмоции порядка двух тысяч людей с вкраплениями эльфов и дварфов, с трудом приведённые к общему знаменателю и теперь с перевариваемые в эссенции: излишки незаметно кристаллизовались под плащом и прятались в подсумке про запас, медитация избавила от навеянного бреда.

Он чувствовал, как привычный к масштабным выходкам Алистер испытывал благодарность за великое воплощение в камне похожего на него отцовского облика и одновременно осуждал за поведение с Эамоном, споря сам с собой в трусливом нежелании брать на себя высокую ответственность — крепко вдолблённое монастырское воспитание и явленные чудеса уже побудили Алистера к безоговорочному служению Искору. Сам же старший был рад хотя бы такому пониманию дружбы и эмоционально поощрил поступок младшего, исподволь напоминая о жестокости самого Эамона по отношению к фактически прогоняемому им мальчику, изжитому эрлессой Изольдой. Самой главной эмоциональной составляющей Алистера сейчас, по мнению Искора, была его гордость за вклад в создание величайшего во всём Тедасе монумента королю Мэрику и королеве Роуэн именно в Редклиффе, где королевский бастард почти беззаботно рос до отрочества. Не решаясь путаться в словах, Снуфлер телепатически помалкивал, а потом и вовсе призадумался о мотивах Искора поступить именно так, а не иначе. Старший счёл это отличным признаком, что младший скоро сам собой прекратит отождествлять себя с оружием, потому эмоционально и доходчиво похвалил размышления. Прогресс налицо, а терпения металлическому дракону не занимать...

Он видел, как Солона недолго пребывала тихой мышкой верхом на кошке, вскоре переключившись со священного трепета на предвкушение встречи с дальними родичами. Искор лучше самой девушки знал, что у неё оторванное от реальности книжное понимание династий и родов. Зато новик прекрасно осознавала, что она рекомендует и просит, но не приглашает в орден. Довлеющим же чувством у Солоны стала зависть к троюродным братьям и сестре, выросшим в полной семье; эту эмоцию сластило её отменное магическое образование и дорогостоящая раритетная амуниция, а также воочию наблюдаемое влияние зрелищных магических действий на необразованную толпу, попадавшую на колени и взмолившуюся Творцу и Андрасте вместо былого Создателя.

Он переживал, как аукнутся его импровизации с колдовским ужасом и деревней Редклифф. С одной стороны, получилось замутить "воды прорицания" и сбить очевидные расклады. С другой стороны, хаос нужен и опасен потерей инициативы. С третьей, пылкое желание сражаться уведёт за полком многих редклиффцев. С четвёртой, исполнение приказов полевого командира в эрлинге Редклифф отныне будет безоговорочным, как и в двух соседних эрлингах. А ещё с пятой и десятой...

Он гадал, как дварфского голема активировать. У Искора отсутствовал управляющий жезл, содержащий системный набор рун, дополняющих те, что имелись на изделии. Беда в том, что даваемого ясновиденьем внешнего вида мало, поскольку жезл представлял собой стержень с гравированной рунами пластиной металла, свёрнутого на манер бумажного свитка. Возраст голема превышал тысячу лет, заглядывать так далеко в прошлое Искор всё ещё не мог без поддержки качественного и мощного магического круга — вековую планку покорил! Гадание гаданием, а организовать будущее стечение обстоятельств надо бы уже этой ночью — об этом лениво думал Искор, тиская камень с душой дварфа. Не сказать, что он хотел сделать голема гуттаперчевым, просто крошил кристаллизовавшийся лириум для его равномерного распределения внутри, что прибавит ловкости и регенерации, а подпитка стихийными и спиритическими эссенциями усилит до возможностей не только привносить магию в более мощные физические атаки, но и кидаться заклинаниями Каменного Кулака да покрываться Каменным Доспехом, в том числе с целью косметических изменений внешности, ценимых женской натурой.

Искор не ускорял полёт и не следил за временем, когда скалистая береговая линия вогнулась бухтой, похожей на Редклиффскую. Тут команда сделала привал для роздыха грифонам и перекуса. Купание голышом приятно отвлекло всех троих от Редклиффа на взаимоотношения, мужское занятие боксом прошло одновременно с закаливающей отработкой падений — по колено в воде на пропесоченном бережку.

— Интересно, улитка без раковины голая или бездомная? — философски озадачился Алистер, достав из-под пятки хрустнувшую бедняжку.

— Без раковины она съедобна и прикольно шевелится в желудке, когда проглотишь целиком, — поделился опытом Искор.

— Как личинки из касу марцу? — Снуфлер сощурил правый глаз.

— Вкуснее. Хочешь изобрести новый сыр, посадив улиток в дыры маасдама?

— Э-э, если только улиток пожарить или отварить...

— Ребята, что-то случилось? — окликнула их Солона.

— Улитка всмятку, — хмыкнул Искор. — Как думаешь, фрикаделька из неё будет голым пельмешком или бездомным пельмешком?

— Дураки, — буркнула девица, разогревавшая готовый обед из Хоннлита.

Дальше озеро Каленхад загибалось почти строго на север, а по пути прямо на восток раскинулась Долина Леди Шайны. В этой некогда священной для эльфов местности со множеством шестигранных останцев люди вели добычу драгоценных и полудрагоценных камней — даже жадюги-дварфы почитали здешние места священными сверху донизу. Лесные и подгорные жители никогда не вели тут никакой добычи, а вот заселившиеся люди понатыкали шахтных вышек с лебёдками, не опускавшимися даже четверть до уровня Глубинных Троп и не имевшими туда выходов, слава Андрасте. Сюда по воде не добраться из-за окружающих гор, а по суше вёл всего один узкий проход с названием Овраг Мятежной Королевы. Пока здесь была относительно безопасная область, к сожалению для металлического дракона, слишком прибыльная, дабы её оставили подобру-поздорову. Необычная красота отвлекла от дум и спутников Искора, в любопытстве закрутивших головами.

За Долиной Леди Шайны лежало озеро Слизня, чьи скалистые берега были негодны для заселения и чья вода перетекала в озеро Каленхад. История умалчивает автора сего названия, но ходят басенки о некоем подслеповатом банне, усмотревшем на карте слизняка, а оказалось — это озеро. Сюда впадала река Драккон, начинавшаяся с горы Пик Дракона, чья верхушка виднелась из самого Денерима. Хотя эта водная жила самая длинная в Ферелдене, она слишком норовиста и порожиста для судоходной артерии, и потому речная деревня Лотеринг просто торговая, а не портовая. Озеро Слизень оказалось гораздо теплее озера Каленхад — очередная остановка по той же схеме будоражащего купания обнажёнными с последующим наслаждением подогретыми пирожками и блинчиками да горячим чаем из тут же собранных Искором трав.

Смеркалось, когда Искор дважды воспользовался эффектом неожиданности. Сперва в клубах развеявшегося грифона превратился в сероватого филина, чуть не задевшего крыльями древесную крону. Это чтобы низколетящие напарники вспомнили про ранее наблюдаемых в магическом шаре разбойников. Собственно, во-вторых, крупная птицы приземлилась за спинами шайки бандитов, устроившихся прямо на тракте за спешно созданной баррикадой для обирания всех слабосильных, бегущих с юга от Мора. Трупов пока не образовалось, но кого-то разбойники уже ограбили.