В чем будет заключаться этот экзамен? В том, что Эрнесто, по требованию своего учителя, должен был с особым усердием осваивать русский язык, "чтоб Ленина в подлиннике наконец прочесть". Доходило до того, что три часа каждый день Дон Педро требовал, "со мной говоришь только по-русски". Заставлял читать не только Ленина, но и Сталина, "Краткий курс", и другие русские книги — "Молодую Гвардию" и "Как закалялась сталь". Также, проверял, насколько свободно Эрнесто может говорить по-итальянски — этот язык давался Геваре намного легче, поскольку близок испанскому и французскому. А еще были и другие уроки — да и обычных тренировок, с оружием и в ближнем бою, в лесу и в спортзале, никто не отменял. В этих военных играх кроме Эрнесто принимали участие все его "гвардейцы" (числом уже до двух десятков), и даже младший брат Роберто. И сам "майор" дель Рио сказал:
-Уже что-то получается. По крайней мере, случись драться всерьез, в первом же бою вы "мясом" уже не будете.
В мае весь мир замер в тревоге: американцы бомбили Ханой, убив там кучу народа, в том числе и советских — в ответ русские ударили по сайгонскому порту, где разгружались транспорта, и по эскадре ВМС США, потопив два авианосца. Казалось, что новая мировая война, атомная война, уже неминуема — но в самый последний момент Президент Эйзенхауэр и русский Вождь Сталин сумели договориться. Однако русские и американцы продолжали смотреть друг на друга через прицелы — и во Вьетнаме, и в Китае, через реку Янцзы... а в Европе был страх, что если завтра все-таки начнется, то полем боя (уже атомным) станет эта часть света, а вовсе не русские равнины и территория США. В Буэнос-Айрес, Рио-де-Жанейро, Монтевидео прибывали эмигранты — на время, или насовсем, "у вас тут самое безопасное место, если опять война". Но поставки чая матэ уходили с плантации Матавердес с прежней регулярностью — а в конце мая Дон Педро сказал:
-Собирайся в путь, мой мальчик — повидаешь и Старый Свет. Пришла тебе пора узнать, кому и где ты должен будешь сдать экзамен.
Донья Селия была встревожена — узнав, что в этот раз ее сын уезжает на гораздо более долгий срок — "возможно, на год или больше". Но Дон Педро убедил и ее:
-Настало время представить Эрнесто моим друзьям. Тем, кто помогали мне и вам, все это время. Поверьте, что для мальчика это будет большим благом — вы ведь хотите, чтоб ученик своего учителя превзошел?
К счастью Эрнесто — который давно понял, что моряком ему быть категорически не дано — океан был спокоен весь путь. Впрочем, как сказал Дон Педро, в этих широтах летом шторма случаются очень редко. Так что все тяготы и лишения для молодого дона Гевары сводились к трудовому фронту со шваброй или кистью. Осмелев, Эрнесто даже сунулся было в машинное отделение — но был выгнан оттуда механиком, синьором Джакомо.
-Синьор Гевара, я ваш "Дневник мотоциклиста" читал. Был бы у нас дизель — может и было бы вам тут что-то интересно. А с паровой машиной вам точно, иметь дело не придется. И опасно тут: вон как шатуны ходят — неосторожному могут руку, а то и голову оторвать.
Ну а Дон Педро внаглую блаженствовал на палубе, принимая солнечные ванны. Тем более, что других пассажиров на "Принцессе Иоланте" не было — кроме экипажа, только их двое. Однако Эрнесто показалось, что даже капитан, синьор Гальярди, относился к его наставнику — минимум, как к равному себе. Так кто же вы, Дон Педро — бывший рядом уже десять лет, охотно учивший многим интересным вещам (которым ни в каком университете не научат), но неизменно молчащий, когда речь заходила о его прошлом? Как и подобает образованному человеку в двадцатом веке, Эрнесто Гевара был атеистом — но тут впору было поверить в слухи о "тех, кто правит миром", тайном церковном ордене, вроде масонов, розенкрейтцеров, тамплиеров, кого там еще?
-Ложь часто является одной из сторон правды, ну а правда, одной из сторон лжи — усмехнулся Дон Педро — думаю, что в конце этого нашего приключения ты узнаешь многое. В том числе, и свое будущее, и мое прошлое. Одно могу тебе сказать сейчас: твой путь будет зависеть от твоего выбора. И никто не предложит тебе совершить что-то противное твоей чести. А пока не пришел срок — пользуйся спокойным временем, учись или отдыхай.
-А что было бы, если бы я женился на Ильде — серьезно спросил Эрнесто — если вам ведомо будущее, то что записано там?
-Ты бы стал защитником бедных и угнетенных, строго в рамках законности и умеренности. Открыл бы при своей плантации лечебницу, где не брал бы платы с неимущих. Принимал бы в доме тех, кто зарекомендовал бы себя "левым", имел бы в шкафу томики Маркса и Ленина. Вел бы за столом разговоры, и растил бы брюшко, умиляясь при виде своих милых детей и счастливой жены. Которая, перейдя в статус замужней дамы, быстро забыла бы о "труде на общее благо", и всецело посвятила бы себя семье. И, как в романе, "прожили бы долго и счастливо, и умерли в один день" — если только в вашей стране не сел бы кто-то вроде дона Сомосы, при котором даже думать о неположенном смертельно опасно. Тогда — ты видел, что было в Гватемале. Где большинство казненных по приговорам военно-полевых трибуналов, или просто убитых без всякого суда, были вовсе не коммунисты, а "подозрительные", чья вина зачастую была лишь в инакомыслии — или кто просто под руку подвернулся. И как тебе такой выбор, мой мальчик?
-Не хочу — ответил Эрнесто — знаю, друг Альберто, сейчас преуспевающий доктор в Каракасе, меня не понял. Да и Рохо тоже — был с ним разговор. И для кого-то из моих "гвардейцев" — тоже наверное, после их детства, предел мечтаний, найти себе рай земной. Но это будет, как в Коста-Рике — идиллия, а под ногами спит вулкан. Или как у Уэллса элои — поют и танцуют под солнцем, не думая о том, что будет ночью. Хочу сам владеть своей судьбой! Только Ильду жалко — она хороший человек, и никому не желала и не делала зла. Если бы мы обвенчались, и она приняла бы аргентинское гражданство — наверное, тогда ее не посмели бы тронуть.
-А после ты бы встретил другую. Которой был бы нужен не хозяин плантации, а Команданте революции. Как в том фильме, что мы в Буэнос-Айресе смотрели.
-Это правда, что синьора Смоленцева — не только в кино, но и в жизни героиня?
-Знаешь, у русских настоящий культ героев, после этой Великой Войны. Высшей наградой считается Золотая Звезда — имеющих ее, в СССР больше десяти тысяч. Есть те, кто был награжден дважды — таких чуть больше ста. Единицы имеют три Звезды. Но также у русских весьма почитаются те, кого неофициально называют "апостолами", среди своих. Те, кто имеют Звезду, а также Золотую Медаль "за воинскую доблесть" — высшую военную награду Италии — и еще, ватиканский орден Святого Сильвестра. Их всего двадцать или около того — и больше уже не будет.
-Почему?
-Потому что эти три награды получили те, кто поймал Гитлера. Взяли живым, вытащив из поезда, в котором он ехал с целым полком охраны. А до того эта же команда спасла Папу Римского из немецкой тюрьмы на острове в Средиземном море. И точно известно, что синьора Смоленцева была вместе со своим мужем, минимум в последнем из этих славных дел. А до того была бойцом Гарибальдийских бригад — и уже тогда в ее честь была песня, которую сейчас можно услышать в Риме на военных парадах — причем считается, что слова сочинил сам Юрий Смоленцев, восхищенный красотой и храбростью своей героини-партизанки. Так что наверное, та ее роль в фильме по роману прошлого века — лишь бледный отпечаток ее самой в реальности.
-Я слышал, есть еще фильмы, где она снималась? Про современность, а не прошлый век — которые не показывали у нас в Аргентине. Хотел бы посмотреть!
-Посмотришь обязательно. В Италии, да и в Испании тоже — русское кино не менее популярно, чем у вас Голливуд.
-Отчего у нас не снимают про наше славное прошлое? Про времена Боливара — как наши страны тоже завоевывали себе свободу. Отчего мы должны у себя смотреть — фильмы о подвигах гринго? Где на экране они — люди чести. А в жизни, когда мы видим их рядом...
-Это называется пропаганда, мой мальчик. Ты еще увидишь, что они снимут про Гватемалу и Вьетнам.
-Иногда мне кажется, что я опоздал родиться. А жить бы мне тогда, в годы Освобождения.
-И кем бы ты был — мстителем в черной маске, меньше надо сказки про зорро читать. Запомни — одиночка всегда, в конечном счете, проигрывает организации. И очень скоро ты обнаружишь, что политика, это нередко очень грязное и несправедливое дело, весьма далекое от того светлого образа, которое останется в веках. Но надо уметь видеть суть за внешними частностями. Возвращаясь же к нашей теме — выбрав путь Команданте, ты еще встретишь такую, как Елена из того фильма. Которая примет сначала твою Идею, а уже после, тебя самого. Ведь и с Ильдой у тебя были расхождения, относительно "крайностей" марксизма — в дальнейшем, или они стали бы между вами пропастью, или ты бы смягчился, стал бы умеренным — о том я тебе уже сказал.
-А отчего я? А не она стала бы такой как Лючия?
-Поверь моему опыту: я видел многих мужчин, попавших под влияние любимых женщин — но не знал ни единой женщины, изменившей себя ради самого любимого человека. Они могут внешне это изобразить — но суть остается неизменной. Хотя возможно, я таких просто не встречал.
"Иоланта" считалась быстроходным транспортом-рефрижератором, для перевозки скоропортящихся продуктов и фруктов. Но путь почти через всю Атлантику наискосок занял больше трех недель. Ближе к Гибралтарскому проливу чаще стали встречаться другие суда, затем в небе появился американский военный самолет — и тут эти чертовы гринго, им Нового Света мало?
-Дальний морской разведчик, из Португалии летит, скорее всего — определил Дон Педро — британский "Милитари обсервер" пишет, что самые милитаризованные государства в мире, по числу солдат и военных баз относительно территории и на душу населения, это Дания, Бельгия и Португалия. Еще Окинава впереди с большим отрывам — но это остров, а не страна. И везде из перечисленного — американцы. Касаемо же Португалии, история повторяется в виде фарса — когда-то Святой Престол весь мир поделил пополам между Португалией и Испанией, ну а теперь Салазар, с американскими штыками за спиной, угрожает Мадриду, "будете плохо себя вести, мы вас завоюем". В итоге, Испания, провозгласившая нейтралитет — одновременно, крупнейший покупатель советского оружия, из числа стран не входящих в Московский договор. А ее нейтралитет гарантирован всеми великими державами — что означает, если гринго на Испанию нападут, то русские получат законное право вступиться за короля и каудильо. Это в продолжение нашего разговора — Арбенс проиграл, потому что старался быть и против гринго, но ни в коем случае не за коммунистов. А Вьетнам, союзник советских — с "непобедимыми" США воюет уже второй год.
24 июня с "Иоланты" увидели русские военные корабли — как определил Дон Педро, крейсер типа "Свердлов" и четыре эсминца. Прошли мимо на запад и скрылись за горизонтом, а через два дня, возле входа в Гибралтарский пролив, снова появились за кормой, в этот раз уже возвращаясь в Средиземное море. Эрнесто смотрел в бинокль (услужливо предоставленный капитаном) на первых советских, увиденных им (как он полагал). Зрелище его не впечатлило — в сравнении с тем, как в пятьдесят первом в Буэнос-Айрес приходила с визитом эскадра ВМС США, линкор "Монтана" (как утверждают газеты, сильнейший в мире) и больше трех десятков кораблей поменьше. Или, в кино показывали, "Коралловое море" про минувшую войну, и как в кадре сотни кораблей под звездно-полосатым флагом, от горизонта до горизонта, и взлетают тысячи самолетов бомбить японцев, на каком-то острове, где японская база и японский флот в лагуне, все тонет и горит — и титры в конце, "все сцены с участием военной техники являются натурными — кинокомпания благодарит командование и личный состав Седьмого Флота ВМС США" — то есть вся мощь, что была показана, это лишь один из семи (а возможно, и большего числа) флотов гринго! Которые, конечно, мерзавцы — но чертовски сильны, имеют больше всех солдат, кораблей, самолетов. Хотя во Вьетнаме им и правда, так и не получается победить?
Никто на борту "Иоланты" (даже Дон Педро) не догадывались о своих невидимых спутниках. Даже капитан — знал лишь, что ему требуется соблюдать график перехода, чтобы быть в указанном месте посреди океана в оговоренный срок (плюс-минус сутки), и не подозревал об операции "Сомали", переходе советских атомарин А-6 и А-9 с Севера на Средиземное море, с попутной боевой задачей, сопроводить некий транспорт под итальянским флагом. Перестраховка? Но когда писался приказ, в Москве еще не знали, что наш "человек из будущего" во Вьетнаме не в американском плену (прим.авт. — см. Красный бамбук), и имя Че Гевары американцам не известно — а после того, как совсем недавно американские истребители сбили над Южно-Китайским морем советский пассажирский Ту-104 рейсом на Ханой, атака "неопознанной" подлодки где-нибудь в Атлантике имела ненулевую вероятность. И Главный Штаб слегка доработал плановую операцию по усилению подводных сил ЧФ — что потребовало не только изменить время выхода встречающего отряда Средиземноморской эскадры, но и обеспечить страховку на случай отказа техники — даже посреди океана, при переходе атомарин в нескольких "контрольных точках" находились суда торгового флота СССР, ГДР или Италии, способные в самом крайнем случае оказать помощь, ну а упомянутый отряд кораблей ЧФ мог при необходимости идти в дальний поход в Атлантику (дозаправившись от танкера "Темрюк", совершавшего переход из Новороссийска в Нарвик — но в чрезвычайной ситуации вступавшего в подчинение данному отряду флота). И все это надо было рассчитать по графику, с соблюдением секретности, чтобы ни у кого не возникло вопроса, а чем так ценен этот итальянский пароход, в своем обычном рейсе из Буэнос-Айреса (в случае, если будущая роль Че Гевары остается тайной для США). Так что Эрнесто, драя палубу, даже не подозревал, сколько нервов стоил этот вояж иным ответственным лицам. А ведь у американских и английских подводников была практика, в мирное время встретив в море торговое судно, отрабатывать по нему "учебную атаку", понятно, без выпуска торпед — и если бы это случилось сейчас, то пополнился бы список пропавших в море без вести, поскольку командиры атомарин имели даже не дозволение, а прямой приказ, топить без предупреждения любую подводную цель, "действия которой будут угрожать охраняемому объекту". Однако повезло, что дураков и наглецов не нашлось. И капитаны 1 ранга Фисанович (в этой истории не погибший в 1944) и Стрижак (в Отечественную командовал черноморской "щукой") получили благодарность за успешное выполнение задания — и лишь через тридцать лет, вице-адмирал в отставке Израиль Ильич Фисанович (в этой реальности умерший в почете и покое в 1996 году) в своих изданных мемуарах упомянет эпизод с охраной итальянского судна. А из тех, кто тогда был на мостике крейсера "Чапаев" и эсминцев "Свирепый", "Сметливый", "Строгий", "Суровый" — никто мемуаров не написал. Да и задача была не сложной: Средиземное море, это на три четверти наше море: наши базы тут и в Народной Италии, и в итальянской Ливии, и в Югославии, Греции, и на островах Крит и Кипр, и в Израиле (Хайфа), нет дураков здесь на советских нападать!
