Коннор взгляд почувствовал сразу, но обернуться не спешил. А когда оглянулся на мальчишку-эльфа, слегка приподнял бровь, как заметила Селена, подошедшая ближе к пентаграмме. "Что, мол, ещё?"

Два взгляда скрестились, и недавно спокойно беседовавшие мальчишки, сами того не замечая, напряглись.

Оказалось, что, кроме них, в садовом домике оставался и Колин. Сено-то не всё вытащили. Остатки уплотнили, и мальчишка-оборотень в сухую душистую травную стену явно сел с размаху. И получил почти кресло, в котором уютно устроился с книгой. От двери-то его не видно. Когда Селена оказалась в поле его зрения, Колин помахал ей рукой, здороваясь. А потом, обращаясь к Коннору, сказал ему звучную фразу на древнеэльфийском. Коннор хмыкнул и улыбнулся.

— Я не знал, что язык оборотней... такой красивый, — с невольным удивлением сказал Вереск.

— Это не мой язык, — мирно отозвался Колин. — Это древнеэльфийский. Ну, язык драконов, которые придумали его для первых эльфов-магов. Я думал, ты узнал его.

— Я его не знаю, — резко сказал мальчишка-эльф.

— Ну, я тоже не очень, — меланхолично сказал Колин. — Я начал учить его месяца три назад, читаю очень медленно, а разговаривать могу, если только использую слова, нужные для разговора.

— А зачем... — Вереск споткнулся, но продолжил: — Зачем тебе этот язык?

Колин пожал плечами и улыбнулся.

— Интересно же. Вон, Коннор его знает. Мирт тоже начал учить, но ему легче — он многие слова и так узнаёт. Хельми тоже знает. А мне чего отставать? Тем более я теперь, после подземного города, в библиотеку могу попасть — мне Колр сказал. А там столько книг! — И он снова улыбнулся — на этот раз мечтательно.

Переключенное с Коннора на Колина внимание затянулось. Вереск помолчал, хмурясь, а потом нехотя (любопытство жгло, но спрашивать у оборотня!.. А вопросов так много! Хотя бы про библиотеку!) спросил:

— Ну и... зачем тебе книги?

— Хочу поступить в университет, — снова спокойно ответил Колин. — Селена сказала, что для этого надо много знать. Со мной теперь будет заниматься Бернар, так что надо дотягивать до всех ребят братства. Я ведь умел пользоваться магией, лишь чтобы разжечь огонёк на руке. А я хочу стать целителем.

— Ты оборотень... — пренебрежительно начал Вереск.

— Оборотень с недавно открытым даром в магии, — напомнил Колин. — Причём, как мне сказали, мой дар на уровне эльфийского. Не буду же я его зарывать в землю.

— Дар нельзя зарыть в землю, — насупился Вереск. — Он нематериальный.

— Это Селена иногда с нами так разговаривает, — объяснил, засмеявшись, мальчишка-оборотень. — Она называет такие словечки пословицами и поговорками. Тихо! Вы слышите? — И уже шёпотом он закончил, быстро встав с сена: — За дверью кто-то есть!

Все замерли — особенно Селена, стоявшая совсем рядом с входной дверью.

В тишине сначала услышали еле уловимый скрежет, а потом далёкий из-за закрытой двери увещевающий голос Хельми:

— Ну чего ты с-скребёш-шь? Подожди немного — я тебе открою.

Хозяйка места невольно попятилась. Дверь приоткрылась — и в проём сунулся любопытный чёрный нос. Нос сипло нюхнул запахи из садового домика. Пропал.

— Ну, зах-ходите-зах-ходите, — ласково уговаривал Хельми. — Не бойтес-сь.

Трое в садовом домике недоумённо переглянулись. Сначала Хельми обращался к одному существу. Теперь — к нескольким. Сколько их там?

Дверь открылась шире — и в домик влетело что-то небольшое и непонятное. Нечто, стремительно уткнувшись тем же носом в землю, по стеночке промчалось вокруг кроватей в пентаграмме. А следом, виновато повиливая хвостом и сутулясь от страха, вошёл Пират.

Когда оглянулись на Колина, тот, хохоча, валялся в сене и хватал серого зверя за морду, отпихивая его, чтобы не лез целоваться.

Селена же погладила Пирата, прижавшегося к её ногам, и, выпрямившись, велела:

— Так. Всем работа! Колин, назвал зверя какой-нибудь кличкой (Ирма так и не удосужилась!) — и в столовую, завтракать! Коннор, встал с кровати — и в столовую! Хельми, не прячься, мы тебя видели! Дожидаешься Коннора с Колином — и в столовую. Вереск сидит и ждёт, когда Космея ему принесёт позавтракать! Тебя предупредили, что некоторое время ты не можешь выходить за пределы пентаграммы? А если и выходишь, то буквально на минутку?

— Предупредили, — с невольным вздохом отозвался мальчишка-эльф.

— Селена, давай я с ним посижу, пока Космея не придёт? — предложил Колин.

Поколебавшись, Вереск недовольно сказал:

— Не надо со мной сидеть. Я не хочу разговаривать с оборотнем.

— И не разговаривай. Мне здесь, в сене, сидеть очень нравится. И я пока имя придумаю зверю.

— Откуда он у тебя?

— Из подземного города.

— Но он выглядит нормальным! — поразился Вереск.

— Колр говорил, что процион недавно попал под землю — магия позвала живого, — объяснил Коннор, подходя к входной двери. — Тамошняя магия не успела полностью изменить его. Только обесцветила шкуру. Селена, пойдём?

Она с недоверием посмотрела на остающихся. Нет, Вереск как раз хотел поболтать с Колином — слишком много непоняток услышал за минуты разговора, только не желал в том признаваться. Но... не подрались бы... Мальчишка-эльф, конечно, будет гораздо выше и выглядит крепче, закалённый жизнью в подземном городе. Но Колин-то, как и все, учился у чёрного дракона. Если сцепятся, драка будет до крови. Но ведь и сказать об этом нельзя. Придётся надеяться на миролюбие Колина и на то, что времени до прихода Космеи к брату осталось чуть-чуть.

— Пират, пойдём с нами! — позвала она.

Собака помешкала и шагнула было к двери, но отпрянула и улеглась. Вот и гадай теперь: то ли процион ей понравился, то ли в домике комфортно себя чувствует среди запахов сена и в летней тени.

— Я его приведу, — пообещал Колин.

Не спеша шагая по тропке между мальчишками, после сухого воздуха садового домика наслаждаясь прохладной поутру свежестью и сочными запахами трав и цветов, Селена спросила:

— Я мельком посмотрела вашу пентаграмму, но так и не поняла, как она изменилась. Вижу, что стала сложней, изощрённей, но в чём суть?

— Вереск оторван от поступления новой порции дикой магии, — сказал Коннор. — А та, что поступает от нас, постепенно вымывает из него ту дикую, что есть в нём, не сразу, но смешивается. Может быть немного больно, но эта боль как при простуде. Ну, когда лежать хочется и насморк. Главное, чтобы он сейчас не использовал силу.

— Но ведь ваша магия тоже вступает в противоречие с его магией, — настаивала Селена. Пентаграмм она вообще не понимала, как и многих ритуалов, но разобраться в течениях и предназначении магических сил было можно.

— На наш-ших кроватях теперь тоже обереги, — объяснил Хельми. — Трис-смегис-ст и Коннор нас-строили их таким образом, что Верес-ску передаётс-ся только час-сть нас-стоящей, чис-стой магии.

— Поэтому ему придётся спать в пентаграмме очень долго, — добавил Коннор. А помолчав, насмешливо закончил: — Ему повезло, что лето. Если что — крышу разберём, будет на солнце греться. А то в подземном городе отвык от смены дня и ночи.

— Хельми! — услышали они зов Мирта.

Мальчишка-дракон заторопился к другу, в то время как Селена, сама того не замечая, приутишила свой шаг, а Коннор так же машинально подстроился под её.

— Мирт как будто специально позвал Хельми, пока мы вдвоём, — задумчиво сказала Селена. — Потом мне будет настолько некогда, что я не смогу спросить. Коннор, прости, если тебя заденет мой вопрос. Вчера вы работали с Трисмегистом. Ты всё ещё воспринимаешь его... кукольником?

Мальчишка даже остановился.

— Помнишь, ты мне сказала, что надо общаться с ним, как с незнакомым человеком? Или как будто он посторонний? Это очень тяжело. — Коннор на мгновения прикусил губу. — Старик постоянно смотрит на меня, как будто хочет спросить... Ну, это мне постоянно кажется... что он хочет спросить, где пульт от меня.

— Ну, не знаю, — задумчиво сказала Селена, хотя внутренне её чуть не передёрнуло при слове "пульт". — Когда я смотрю и вижу его взгляды на тебя, у меня другое впечатление. Он как будто не верит, что именно из тебя он делал киборга. Мне кажется, он пытается вглядеться в тебя и постоянно удивляется тебе. Не забудь, что он, как и Вереск, был оторван от военных событий здесь. И теперь ты для него... — Она вздохнула. — Ты для него незнакомый мальчишка с огромными талантами и огромным же потенциалом для науки. Не забывай ещё, что он оценивает тебя, человека, с точки зрения эльфа. Ты вызываешь его удивление своими познаниями и желанием учиться. Даже на ходу.

Коннор скептически хмыкнул.

— Не фыркай, — усмехнулась Селена. — Я же видела, как вы вчера шли, склонившись над чертежами пентаграммы, и как он заглядывал тебе в лицо! Он даже и не скрывал, как поражён твоими знаниями.

— Я ему не верю, — бесстрастно сказал Коннор.

Селена вспомнила человеческую поговорку, едва уловимо улыбнулась.

— Главное чтобы он в тебя верил. Коннор.

— Что?

— Можно, я расскажу ему про храм некромагов?

— Как хочешь.

Он не смотрел на неё в момент беседы, поглядывал на ребят у входной двери. И Селена сама оценивающе посмотрела на высокого скуластого подростка, который вытянулся слишком быстро, как будто всего лишь в последние дни, и в очередной раз подивилась, как же быстро повзрослел её старший сын. Коннор будто считал её мысли, оглянулся и взял её за руку повести к Тёплой Норе.

Несколько шагов — и он вдруг остановился. Посмотрел испытующе в глаза.

— Селена, ты хочешь оставить его в нашей деревне! Но зачем?

Трудный вопрос. Селена и сама ещё точно не знала, почему ей хочется, чтобы Трисмегист жил рядом с Тёплой Норой. Но попробовала объяснить.

— Бернар знает многое, но ты скоро перерастёшь его знания. Колр знает больше, но ему учить теории неинтересно, да и обучающей методики он не знает. Ты часто заглядываешь в библиотеку прошлого, но во всём ли, что читал, хорошо разбираешься? Трисмегист — единственный учёный среди нас. Мне бы хотелось... — Она замолчала, пытаясь объяснить чётко. — Мне бы хотелось, чтобы такой эльф был рядом. Посмотри, как тенью следует за ним Ривер. Он ведь тоже старается учиться у Трисмегиста. Коннор, прости, не могу объяснить, как надо. Но чувствую, что Трисмегист нам нужен.

Коннор нерешительно пожал плечами и пошёл к ребятам.

Переступив порог гостиной, Селена неудержимо улыбнулась. Это счастье — быть в Тёплой Норе! Счастье — начинать новый, пусть и самый обыкновенный день, который будет в чём-то повторяться, со звона детских голосов, смеха и хихиканья!

Первым делом Селена выглядела Космею и велела собрать в кухне завтрак для брата. Девочка-эльф сначала насторожённо приняла сообщение, что Вереск теперь будет дневать и ночевать в садовом домике, но подошедший Мирт быстро объяснил, что её старший брат будет в домике не один, а также объяснил, что именно происходит в пентаграмме, и Космея с облегчением побежала за корзинкой. У порога в столовую девочка-эльф обернулась, словно ища кого-то, а потом зашла за дверь. Глядя ей вслед, Селена нахмурилась, поняв, что Космея в одиночестве — это непривычно, а потом оглядела гостиную. С трудом нашла Мускари, сидевшего в кругу мальчишек-рыболовов, что-то оживлённо обсуждающих. Мальчишка-эльф, чуть пригнувшись — так, чтобы от столовой его не было видно, с непонятным выражением тоже смотрел вслед Космее. А ведь раньше он чуть не хвостиком ходил за нею. Что случилось? Они поссорились?

Вильма, чьи ясельники уселись на ковре, обсуждая что-то важное, на тот же ковёр сняла с подола своего платья сонных волчат Тибра, Фаркаса и с колена — дремавшую, притулившись к её плечу, Айну, а потом сообщила Селене, что, пока её не было, дежурные мальчишки вдребезги кокнули две суповые тарелки. Селена усмехнулась: несколько месяцев назад Веткин бы чуть не плакал над разбитой посудой и гневно клеймил неуклюжих дежурных преступниками! Но сейчас... Сейчас, когда есть Кам и его станок для лепки из глины!.. Домашний только напомнил дежурным о соблюдении осторожности! Чудо — да и только!

Потом хозяйка места подошла к гостиному шкафу — порадовать сердце созерцанием скульптурок Кама, но не успела даже заметить, нет ли среди привычных новых изделий. Несколько смущённо к хозяйке места подошёл Андрис, а за ним мальчишки-рыболовы. Окружив Селену, они вполголоса принялись уговаривать её отпустить их рыбачить на заводь: Ривер рассказал им оригинальный рецепт сушёной рыбы — при условии, что она крупная, и теперь рыболовам не терпелось опробовать именно так засушить улов. Веткин, незаметно объявившийся среди просителей, сжав ручки на груди, тоже просительно поглядывал на Селену.

— Если Эрно согласится идти с вами — пожалуйста! — сказала та. — Не забывайте, что дракон очень любит рыбу, а такой сторож, как Эрно стоит десятка бойцов.

— А мы? — обиделся Моди. — Мы тоже хорошо дерёмся!

— Я не в упрёк вам, — объяснила хозяйка места. — Просто таким образом мы одним выстрелом убиваем сразу двух за... ой, кроликов: и охрана хорошая, и Колр доволен.

Заморочив голову мальчишкам, которые ничего не поняли, но решили, что теперь присутствие Эрно не обидно, и, успокоившись, отошли обсуждать уже будущую рыбалку, Селена, вздохнув, поняла, что сейчас, при детях, не до созерцания прекрасного. Движение около двери столовой снова привлекло её внимание.

Вышедшую с корзинкой Космею окружила плотная толпа писклявых ясельников. Вильма подняла было голову — она наблюдала за волчатами, но снова спокойно принялась следить за самыми маленькими подопечными: Космея внешне не сердилась, а доброжелательно беседовала с детьми. Правда, Вильма не заметила короткого умоляющего взгляда девочки-эльфа на Селену.

Пришлось подойти и выяснить, что случилось.

Оказывается, Ирма прониклась судьбой несчастного заболевшего мальчика-эльфа, который теперь один томится в садовом домике. Волчишка решила отнести Вереску свою лииру, чтобы тому не было скучно. А её друзья решили проводить её в домик. Ну, а заодно и Космею. И девочка-эльф сейчас пыталась изо всех сил, но осторожно отговорить Ирму с приятелями не ходить в садовый домик... Космея не сказала о причине нежелательного появления ясельников в гостях у Вереска, но Селена поняла сразу. Она боится, что старший брат обидит тех, к кому успела привязаться девочка-эльф.

Селена с трудом удержалась не обернуться в поисках Мускари, который наверняка тоже следил сейчас за этой сценкой. Хозяйка места и это сообразила наконец: Вереск, при Мускари высмеяв здешних ребят и воззвав к расовой солидарности, может нарушить дружбу между мальчишками — ту самую дружбу, которую теперь ценил Мускари. А Мускари не умеет протестовать и защищать свои принципы — характер не тот. Он легко привык к здешнему распорядку, а после жизни и учёбы в храме некромагов готов прятать голову в панцирь, лишь бы ни с кем не спорить, но жить там, где ему нравится и где ему легко. Поэтому он боится подходить к Космее, с которой всегда был рядом до появления её брата. Ведь она может попросить его проводить её к брату... Селена вздохнула.