Смерть его игрушка

Но слушать его не стали. Рамон хотел найти Дашу и винил Лану, она просто заявила, что не позволит Еретику таскаться за ней постоянно.

После этого они снова поцапались... И ни о каком сопровождении речи теперь не шло.

Но ведь так похоже на ловушку! Знали ведь, что Лана бросится искать подругу... Она так тщательно пряталась, а теперь?

Даша... Как он сам мог так с ней поступить? Она доверилась ему. Он обещал. И что?

Но в глубине души Андрей чувствовал, что сделал правильно. И от этого становилось ещё более стыдно.

Он не только обманул, но ещё и оправдывает себя.

Противоречивые чувства раздирали на части. Астральные пятна мельтешили перед первым энергетическим каналом третьего глаза.

Жжение посреди лба становилось нестерпимым. Рывками ауры прибавляли яркость, обретали чёткость.

Что это? Он не может так видеть. И он не найдёт Дашу так! Никогда Андрей не видел её ауру чётко — сейчас он просто её не узнает!

Точность, ясность переливалась вокруг, всё усиливаясь, лёгкость охватила душу.

Растерянность правила в сознании.

145.

Дверь проскрипела, проскрежетала что-то и затихла. Я даже не успела сообразить, что делать.

Метнулась к входу, но тяжёлые пласты, окованные металлом, снова были недвижимы.

Нет. Нет!

Я с удвоенной силой застучала, но наткнулась на что-то мягкое и испуганно вскрикнула.

Нечто застонало.

Человек?

Такой же узник?

— Эй! — я похлопала человека по щекам. По волосам и коже можно предположить девушку. И духи... знакомые!..

— Эй, ты кто?

Сонный голос промямлил:

— Даша?

— Лана? И ты здесь? Как? Лана! Лана, не спи!

— Прекрати меня бить! — сказала она уже более осмысленно.

— А ты приди в себя! — я её тряхнула. — Ну, давай, сядь!

— Ой, Дашка, что случилось? Я тебя нашла! — она говорила всё ещё неуверенно. — Правда, толку от этого мало.

— Ты меня искала?

— Рамон нас поднял на уши. Так что нас ищут.

— А где мы?

— В районе 'Летнего'. Здесь нашу ауру хорошо маскируют посетители. Весь день покупатели, ночью — клубы, под утро — постояльцы гостиницы в правом крыле. Мы как раз под ним.

— И зачем? Кому мы нужны?

Подруга фыркнула:

— Я думала, ты объяснишь.

— Вообще ничего не понимаю. Здесь пусто и дверь открылась впервые за всё время чтобы тебя занесли. Лан, ты одеждой не поделишься? У меня только Ромина рубашка. Пол цементный, я, кажется, простудилась.

— Значит, ты здеь давно, с самого похищения, раз уже успела почувствовать, — рассудительно предположила Лана.

— Что там успевать? — получилось чуть более раздражённо, чем я хотела. — внизу живота боли. Наверное, придатки застудила.

Та ахнула.

— Дашка! Стой, сейчас я отдам тебе колготки. Не уходи никуда, мы в этой темноте друг друга не найдём.

— Лана, — удивилась я. — Ты в июне одеваешь под джинсы колготки?

— Радуйся, что они у меня есть, — отозвалась она, шурша одеждой. — Вот, возьми. Здесь нет ничего, на чём посидеть?

— Здесь нет ничего вообще. На ощупь пусто.

— Ладно, иди сюда, — Лана потянула меня за руку, — сядем на мою куртку.

Она обняла меня, и я с радостью прижалась к тёплому телу. Через некоторое время боль начала потихоньку отступать.

— Так ты не знаешь, зачем тебя держат? — деловито спрашивала Лана. — я тоже ничего не успела заметить. Меня взяли возле комплекса, отвлеклась на поиски, потеряла осторожность. Сама виновата. Но почему меня не убили?

— Меня тоже не убили, — отозвалась я.

— Тебя-то понятно, за тебя Еретик ноги по частям оторвёт, побоятся.

— А за тебя?

— Не-а. Слушай, Даш, ты ошибаешься в нём. И во мне. Знаешь, я не хотела так. Я не думала, что у вас всё... так. Не надо мне его, раз он тебя так любит. И ты не будь дурой, наслаждайся. Что уж там.

— Лан, дело не только в этом. Он меня уже обидел. Но это мелочи. Зачем нас обеих здесь держат? Может быть, если мы выясним это, сможем что-то придумать? Или раз ты нас нашла, то и Рома может?

— М-м, Дашка, давай подумаем. Понятно, может. Затерять нас в толпе — маскировка слабая и ненадёжная. Значит, им надо нас здесь всего лишь какое-то время выдержать. Гляди, устранить от чего-то — ладно я, а ты? Что ты можешь сделать? Разве что Рамона попросить. Возможно, кому-то просто надо, чтобы в определённый момент нас не было в определённом месте.

— А что, может быть, — согласилась я. — Тогда времени мало.

— Второй вариант — они нашли способ подобраться к Рамону. И мы — приманка. Кто именно заманчивей — разобраться не смогли, мы и сами, как видишь, не слишком разбираемся. Поэтому взяли обеих. И в таком случае, дорогая, времени у нас ещё меньше.

— Ты же сама говорила, что легко меня нашла. Наверное, и Роман найдёт. Даже если мы — приманка, думаю, он разберётся.

Почему-то я не боялась. Наверное, всерьёз не верила, что кто-то сможет причинить ему вред.

Логично предположить, что зря не боялась. Должны быть способы. Просто я их не представляю.

Например, убить меня. Или Лану.

— Всё-таки, кто из нас ему важен? — не удержалась. Разве можно задавать такие вопросы сопернице, Даша?

— Надеюсь, обе. Но, думаю, главным образом, ты, — деланно-равнодушно отозвалась подруга.

— Брось. — Пожала плечами. — Не думаю, что он так сильно меня любит. Всё-таки с тобой его многое связывает.

— Ты слепая или дура? — скучно спросила она.

В последнее время Лана частенько обзывалась... Но почему-то в мыслях не было обидеться на неё.

— Например, иной раз он говорит что-то вроде 'Хочу тебя', а этого на самом деле нет. Или...

— По энергетике, — перебила Лана, — он хочет тебя постоянно. Стоит присмотреться, такие флюиды жарят... Даже не скрывает.

Я уже покраснела, и уже не рада была, что затронула такую тему. В конце концов много и других признаков.

— Я флюидов не чувствую, — сердито буркнула ей. — Я чувствую только физические... э... проявления.

— Ты имеешь в виду, что у него не стоит? — Лана рассмеялась. — Так и скажи. И правильно, а зачем? Чисто тебе польстить? Когда надо, приведёт в боевую готовность. У вас что, хоть раз из-за него не получилось?

— Я думала... оно само... Ну ещё вот не только это... — попыталась я сменить тему.

— У кого-то само, а Рамон усилием мысли кровь гоняет. В смысле кровообращением полностью управляет. Что у тебя ещё?

— Ему не очень важно, что я чувствую и думаю. Он сначала обошёлся со мной... не... очень... красиво, — не хочу я ей объяснять подробности. — И тут же приходит, и забирает на прогулку по Парижу.

— Вы летали в Париж?! — глаза у Ланы радостно загорелись. Так, сейчас потребует полного отчёта. Она вообще поняла, о чём я?

— Не летали. Роман как-то перенёс меня на несколько минут.

— Он не мог тебя перенести, — отрезала она. — Живой ты бы и в один конец не добралась. Наверное, он просто показал тебе Париж как проекцию.

— Ага, и грязь на платье в том месте, где я сидела — тоже проекция?

— Даша, в пространственных перемещениях человека отрезает от потоков энергии. Умирают мгновенно. Не только люди. Вообще всё живое. Рамон — единственный мистик, который может перемещаться. Ему умирать можно сколько угодно. После Ада даже боль ему не страшна. Так что если он тебя и правда переместил — считай, что ради тебя сделал открытие века. А ты — 'неважно, что чувствую'... Дашка, хватит ныть, я его лучше знаю. Хотя, после возвращения его трудно понять. Трудно даже ждать чего-то определённого. И вообще, разве он тебя чем-то не устраивал? Ковриком стелился, а ты всё рефлексируешь! Кончай ломаться. Что он там тебе сделал? Так ты сама и виновата!

Я слушала это с неприятным удивлением. Как Лана может так говорить? Для неё же это сделала. И сама она просила.

Обидно. Очень

146.

Со стороны двери заскрипело и появился свет. Первые мгновения он сбивал с толку — глаза привыкли к темноте. Тёмные фигуры в дверном проёме. Я прижалась к Лане сильнее.

Меня поймали за руку и подняли:

— Пошли.

Рядом тащили Лану. Коридор с крашеными стенами и тусклыми лампочками. Ярко освещённая комната. Я прикрыла глаза рукой.

— Давай их сюда.

Голос... знакомый? Где-то я его точно раньше слышала. Но не вспомнила — где, и посмотрела.

Как его там... Валерий Степанович, кажется. Хозяин вечера. Такая штука.

В принципе, то, что я его узнала, ничего не меняет. Какая разница — кто? Понятнее было бы увидеть здесь Рольсена.

Оглядываю остальных двух. Нет, Рольсена нет. Оба незнакомые.

Мужчина, высокий и уверенный в себе. Смуглый, темноволосый — восточный колорит, явно. В явно стильных-модельных спортивных брюках и рубашке. Женщина — красивая, с дьяволятами в глазах. Мистики. Они почти все выглядят красивыми и опасными.

Кроме Андрея.

Валерий Степанович подошёл к Лане и взял её за запястья.

— Стойте, я куртку одену, — просто попросила она.

Оделась, застегнула молнию, задумалась, посмотрела на меня:

— Нет, лучше отдайте её Даше.

Мистик раздражённо сдвинул её руки и застегнул на них кандалы с блестящей цепью.

Жаль. Холодно. Впрочем, подруга сама замёрзнет без куртки.

Второй — восточный — мужчина посмотрел на меня внимательно, вроде бы даже с сочувствием, снял с себя рубашку, оставшись в спортивной майке, и укутал меня.

Толстая, фланелевая. Не стану отказываться — все прелести холодного подвала уже ощутила ранее.

Теперь я неплохо одета с чужого плеча. И не только плеча. Если бы хотели убить, не одевали бы, мелькнула мысль.

Снова смотрю на Лану. Цепь прицепили к потолку, вытянув её за руки. Может, её тоже не убьют, — мелькнула надежда.

Или — не убьют быстро.

Холод расцвёл внутри, обжёг душу — от него не спасут и две мужские рубашки. Они же не хотят... Нет. Не может быть.

Но мистики способны на многое. И ни во что не ставят других людей. С них вполне может статься, например, пытать Лану, у меня на глазах.

Роман, почему ты нас ещё не нашёл? Мне страшно. Очень-очень.

— Что вы от нас хотите?

Валерий Степанович не обратил на меня внимания. Он достал из кармана шприц, быстро нацепил иглу и ловко вколол Лане в плечо.

Подруга ахнула, по её лицу пробежала тень ярости и досады. Она что-то прошипела сквозь зубы — я не расслышала.

— Нет, я не забуду, — усмехнулся мистик.

— Даша, не бойтесь, — тихо сказал мне второй мужчина и принялся обматывать руки за спиной скотчем.

Ничего себе 'не бойтесь'!

— Не надо, — попросила я жалобно, скорее, от страха, чем думала, что он правда остановится.

— Извините, — сказал он и связал мне ещё и ноги.

Вышли все трое молча. Лана заговорила сразу:

— Дашка, не сопротивляйся им, всё равно ничего не получится.

— Лана, что он тебе вколол?

— Наркотик. Под кайфом невозможно сосредоточить силы, энергию. Я не смогу ничего сделать. Первая доза уже кончалась, я надеялась... Даш, слушай, делай, что они говорят. Ясно?

— Что они с нами хотят сделать? Тебя не убьют?

— Убьют. Но сначала мы, видимо, всё-таки приманка. Ловят Еретика на живца. Убьют меня точно, его — если нашли способ. Что-то задумали.

Она вдруг прервалась и застонала:

— Ой, действует... Слушай, если этот будет клеить тебя — будь с ним хотя бы вежливой. Это спасёт тебе жизнь.

— Клеить? — я испугалась — Лан, ты о чём? С чего бы ему меня клеить? Ой.

Ну конечно.

— Вечер? Тот долбаный вечер, да? Когда я вырядилась... Но я же не такая! Я на самом деле совсем не вамп. Я просто... пустила пыль в глаза. Ну зачем, зачем я это сделала... Лана, я же не такая.

Тогда мне это нравилось. Внимание мужчин, зависть женщин.

Сейчас это вызывало страх.

— Ну и дура! Будь такой, это тебе жизнь спасёт.

Оба мужчины вернулись, вызвав у меня очередную волну страха. Восточный держал стул. Поставил его и посадил меня.

— Спасибо, — я забралась с ногами.

— Даша, подождите, — он достал скотч, обмотал мои ноги под коленями и талию, закрепив руки у тела.

Потом пальцами приподнял мне подбородок.

— Не надо! — я догадалась, что он хочет сделать, и это привело меня в ужас.

— Всё будет хорошо, с вами всё будет в порядке, — мягко заверил он и залепил мне рот.

Кажется, на ресницах повисли слёзы. Мужчина с тревогой посмотрел на меня и погладил по голове:

— Не бойтесь. Нам нужен только Эльвильяр. С вами всё будет хорошо. Вас никто не тронет.

Вот теперь он перепугал меня вообще до смерти. Если раньше я ждала, когда придёт Роман и спасёт, то теперь я боялась и за него тоже.

Что они хотят сделать? И — главное — как?

Раз рискнули, значит, уверены, что смогут с ним справиться.

Подошёл Валерий Степанович, ощупал меня, хмыкнул.

— Пошли.

147.

Я забралась с ногами на стул, чуть не упала, сжалась в комок. Посмотрела в сторону, где висела Лана.

Подругу полностью укутали в плотную ткань — с головой. Лёгкий укол страха — ей там есть чем дышать?

Помычала через скотч, услышала ответное мычание. Похоже, не задыхается?

Сидели мы целую вечность. Время опять стёрлось.

Что они могут сделать Роману? Вряд ли убить, он уже мёртвый. Вряд ли отправить в Ад, это решать не им, во-первых, а во-вторых, если они и сговорятся с высшими силами, подстраивать какие-либо ловушки нет смысла. И так заберут.

Что ещё? Запереть? Вряд ли, для человека, умеющего перемещаться мгновенно на огромные расстояния, стены — не проблема. Проходил же он ко мне, несмотря на закрытую дверь.

Что ещё?

Не знаю.

Слишком мало знаю о силах и способностях мистиков, чтобы понять.

Как справиться с тем, кого нельзя убить?

Сломать кончик иглы в яйце? Воткнуть осиновый кол? Прочитать благословение Талоса? Бросить в Ородруин?

Как?

Хоть бы никак, а?

Впрочем, слабо вериться.

Ведь нет ничего невозможного?

А Андрей ничего не может сделать, чтобы помочь нам?

Кажется, у него нет силы мистиков.

Мне страшно. За Романа, за Лану. Даже за себя.

Хотя за себя меньше.

148.

Чего бы я не ожидала, не произошло ничего.

Сначала я ворочалась, пытаясь поудобнее устроиться на стуле со связанными ногами и руками, потом глянула на Лану и устыдилась. Вот кому действительно неудобно.

Время всё ползло, Романа всё не было. Он вообще за нами придёт? Или... или его и правда поймали?

Ответа я так и не получила, но догадаться могла, когда дверь снова скрипнула.

Безумная надежда, сильный страх — возникли на мгновение.

И схлынули, уступив место отчаянию.

Вошёл тот мужчина восточного типа.

— Даша, всё уже кончилось.

Он подошёл ко мне:

— Я сниму чувствительность, будет не больно.

Дёрнул скотч с губ — правда, не больно, но очень неприятно. Кожа осталась липкой.

— Меня зовут Арджун, — сказал он, срезая остальное — с рук и ног.

И что?

— А Роман? — не выдержала я.

— С ним уже разобрались. Даша, — проникновенно начал он. — Я понимаю, вы теряете людей, которые в какой-то степени стали вам дороги.

В какой-то степени? Я его люблю!