Рождество или Библия волшебника

— Давай коротко.

— Вы вернулись сюда неспроста.

— Нет?

— Нет. Всё было подстроено. Конечно, здесь есть и Ваша вина. Отказались надевать корону на церемонии. Но, в основном, это дело рук одного человека.

— Кого?

— Не знаю. Но так поговаривают королевские трепальщики.

— И что мне делать?

— Не поддаваться.

— Но люди умирают вокруг!

— Мессир, Бог дал, Бог взял...

— Эээ...

— Даже Высшие Силы разделились во мнениях.

— Я узнал, что убили одного мальчика из-за того, что он стал свидетелем странного события. Это важное. И оно меня касается. Не знаю, как объяснить это, но я просто чувствую. Даже уши горят. Это Гурий убил подростков из детского дома?

— Да Вам уже всё известно и без меня, — кот спрыгнул на землю, усевшись у ног Кирилла.

— Я видел ещё в палате у Доброслава, как Королева говорила о чём-то с...

— Ах, Вы о том? Подростки из детского дома N 14 были не первой попыткой...

— Попыткой чего? Спасти Доброслава?

— Оу, мессир, что за мысли? Тем более, конец уже близится.

— Варфоломей, не понимаю снова тебя.

— Ваш путь ещё не закончен. Следуйте за знаками.

— Но Доброслав...

— При всём моём уважении, завершайте свои дела...

— Что я ещё должен сделать?

— Вы должны разгадать главную Тайну. Не исключено, что меня уже разыскивают. А вдруг, бедного Варфоломея кастрируют?

— Что делать???

— Детский дом номер 14, — кот улыбнулся и, будто что-то увидел, прыгнул в траву.

*

Вечерело. Кирилл думал о словах кота, снова направляясь в злосчастный детский дом номер 14. Всю дорогу парня сопровождали каркающие вороны, кружащие и какающие. Но мимо.

Ему казалось, что Варфоломей многого не договаривал. Передвигаясь по лесу, юноша отгонял наглых комаров и мошек, которые так и норовили впиться в его тело.

Призрак Пров летел неслышно над землёй, не обращая внимания на бешеных птиц. Просчитав на два шага вперёд, куда направляется Кирилл, он сделал сальто в воздухе, умудрившись задеть двух ворон, которые переговаривались о своих вороньих делах.

Пров появился возле здания за несколько минут до прихода парня. За это время он успел надрезать поливной шланг, лежащий на земле у входа, и приоткрыть на кухне окно. А затем сесть в невидимом состоянии на крыше, наблюдая за происходящим с появившимся в руке напитком горячего шоколада.

Через секунду появился и Кирилл. Понимая, что может попасть на глаза озлобленных подростков, он двигался в полусогнутом состоянии. Парень заглянул в окно одной из спален, убедившись, что все подростки находятся в своих постелях. Многие из них хохотали. Где могла находиться комната Филиппа? Кирилл глянул в окно кухни и сильно удивился. Леокадия Львовна не то, что не умерла, она была живее всех живых. Сидела, попивая шампанское с поварихой.

А дальше всё пошло по плану. Разорвавшийся шланг, брызнул со всей силы прямо на дверной замок, от чего тот зазвонил, вызвав к себе воспитательницу. Повариха сказала, что сходит пока в туалет. А затем... открытое окно, через которое смог влезть Кирилл. И спустившаяся на кухню... Лилия, которая пожелала выпить на ночь молока. Стечения обстоятельств, мастерски подстроенные Провом.

— Ты жива!!! — шёпотом произнёс Кирилл, застыв от удивления на подоконнике.

Лилия сразу узнала в парне своего полуночного знакомого. Она подошла, погладила его по голове, как давно пропавшего дворового пса Борьку.

— Мне нужна твоя помощь, он спрыгнул на пол. То, что парень находился в такое время на кухне в трусах, Лилию не смущало.

— Эй! — замахал он руками перед её лицом, чтобы девушка начала читать по его губам. Но та была сонной, поэтому лишь отмахнулась. После последней встречи с Кириллом она странно себя вела. И ни разу не покидала своей комнаты, пока парень жил в детском доме. Даже нужду справляла в бидончики, оставляя их у себя под кроватью.

— Помоги мне! Где находится комната Филиппа? — торопил её парень, пока Леокадия Львовна боролась со шлангом, а повариха, прячась в уборной, ела сыр.

Лиля закрыл глаза, расставив перед собой руки, будто пыталась получить тепло от солнечных лучей. Она повернулась в сторону, затем снова повернулась, зашагала по коридору, затем по лестнице наверх, остановившись перед дверью в комнату.

Кирилл убрал задвижку, войдя в совершенно пустое помещение. Они оборачивались по сторонам. Абсолютно ничего.

Девушка покачала головой, позвав парня за собой. Неслышно они снова прошли по коридору, а затем вошли в комнату, где жила Лилия. Она пустовала — из-за вони, исходившей из бидончиков, другие девочки не хотели с ней жить.

Кирилл сделал вид, что ничего не чувствует. Но завтрак сам собой вырвался наружу. Лиля положила на рвоту старый выпуск газеты, а затем поставила на столе... ту самую обгорелую доску Уиджи, достала из ящика чистый лист бумаги и почти пустую шариковую ручку.

"Ты должен вслух прочитать заклинание-просьбу", написала она.

— Я не могу! — прошептал парень. — Это равносильно самоубийству!

"В этом я бессильна! Я же глухонемая! Ты не видишь?"

— Чёрт! Но это — в самый последний раз!

"Высшие Силы, прошу мне, рабу Божьему Кириллу, вызвать того-то и того-то. Читай, с кем говорить будешь!"

— Высшие Силы, прошу мне, рабу Божьему Кириллу, вызвать дух Филиппа, — не успел парень дочитать слова, как неимоверный холод ворвался в комнату, инеем приклеившись к весящей на потолке лампе.

Указатель показал букву "Ф", затем "И", "Л", "И", "П", "П". Лилия быстро записывала буквы, превращавшиеся в слова. Когда указатель остановился, они вместе посмотрели на текст.

"Филипп, Павел, Степан, Тихон, Епифан, Ермил, Лучезар, Марк, Ипполит, Андроник, Ираклий, Мир, Казимир, Константин. Призовите нас!"

— Как? — произнёс Кирилл.

"В доме твоего друга. Пентаграмма", — ответила доска.

— Но дом сгорел! — неведомая сила снова начала его вытягивать из тела.

"А пентаграмма осталась".

— Спасибо! Я отпускаю вас. Ты со мной? — обратился он к Лилии. Та набросила на себя простыню, дала в руки Кириллу доску, накрыла его второй простынёй. И тут, по велению Прова, зависшего под потолком, с полки на пол упала книга. Девушка взяла и её.

Ребята также неслышно покинули дом. Два белых пятна на фоне чёрного леса.

*

Они сидели на развалинах разрушенного дома, глядя на наблюдающие за ними звёзды. Тучи прошли стороной. Уплетая одну за другой плюшки, украденные с подоконника соседской старушки Лады, они размышляли, с чего же начать приготовления к вызову духов детей. Лилия была несерьёзна. Расположив свечи по периметру несгоревшей в коморке у Мишкиной бабушки пентаграммы, она жгла свои волосы в ожидании чуда.

Вороны, будто слетевшись со всей округи, расселись на траве, став невольными зрителями Лилиных проделок. Они не каркали. А возможно, просто ждали подходящего момента, чтобы продемонстрировать свои певческие данные.

На измазанном сажей не догоревшем стуле девушка раскрыла книгу сказок. Перелистывая страницы, она пыталась найти отрывок из романа, в котором ярко описывались любовные пристрастия главных героев. Кирилл в это время проглатывал плюшку, оглядываясь по сторонам, боясь гнева недовольных деревенских соседей.

Очень спасла скатерть бабы Лады, её ножи, оставленные на столе, а также вода и молоко, которые она по неосторожности оставила в своём холодильнике. Ребята вынесли всё, что плохо лежало. И хотя этот проступок они считали гадким, другого выхода не было. Надо было брать.

Пока Лиля листала книгу, Кирилл, по её просьбе, развёл огонь. По просьбе девушки, он расчистил лежащий на полу мусор, поставив вокруг пентаграммы испорченные стулья. Они были способны из последних сил держать попы господ, в последний раз удосужившихся на них усесться.

Девушка, кажется, нашла необходимую страницу. Она пробежала глазами по строкам, рассказывающим о ночных встречах влюблённых. Исподлобья она глянула на Кирилла и, выдохнув горько, щёлкнула дважды пальцами.

Буквы на странице запрыгали, перемещаясь в стороны, толкаясь и выстраиваясь в новые слова.

Лиля жестом показала, что данный текст подлежит немедленному прочтению. Но Кирилл, оттолкнув книгу, принялся отговариваться. А затем затаил дыхание.

— Ничего не вижу, всё темно, всё темно! — к невысокому забору, отделявшему территории хозяйств, подошла баба Лада. Создавая имидж будто бы слепой старушки, она часто засовывала нос в чужие дела. Непонятно было, почему в столь поздний час персона советского разлива не спала. Она не поленилась выйти на дорожную развилку, обойти ограду, чтобы войти во двор разрушенного дома Мишкиной бабушки. — Ничего не вижу. Всё темно перед глазами. — Она прошла к небольшому сараю, где спали домашние кролики, взяла несколько штук, засунула в целлофановый пакет, и пошла обратно в свой дом, бурча на свои слабые ноги.

— Не заметила, — с облегчением произнёс Кирилл, расставляя новые свечи.

Как только Лиля снова протянула парню книгу с просьбой зачитать содержание, старушка-вор вернулась. Продолжая жаловаться на свои ноги и утверждая, что она окончательно потеряла зрение, женщина аккуратно прошла по тропинке к сараю, снова упаковала кроликов и также аккуратно вернулась в свой дом.

Девушка тыкнула в книгу, пригрозила на пальцах, что нужно читать немедленно, а сама взяла в руку нож.

— Но я не могу!

Лиля была непоколебима. Она посмотрела на парня так, что тому ничего не оставалось делать, кроме как читать текст на арамейском.

Непонятные ранее слова обретали смысл. Появлялась логика и у того, что ребята делали здесь. Кирилл точно знал, что будет дальше: он верил в свои силы. Его веру охватывали и знания Лилии. С каждым произнесённым словом становилось спокойнее. А когда парень дочитал до последней точки, всё вокруг замерло. Перестал дуть лёгенький ветерок. Медленно трава вокруг дома начала покрываться инеем. Замерзал и огонь. Обгладывая сухие ветки, языки пламени стали заметно меньше.

Свечи игриво заплясали в танце, ведомом только им. А затем замерли и они.

Краем глаза Кирилл заметил: в этих трущобах они... не одни. Медленно поднимая голову, он посмотрел на Лилию. Та поднесла к губам указательный палец. По спине бежали мурашки. Холод пронимал до костей. Парень чувствовал, что прямо за ним кто-то стоит. Он опустил голову, перевёл взгляд. Юноша мог видеть только чьи-то босые ноги в серых штанах.

Костёр погас. И теперь ребят освещали только еле горящие свечи.

Лилия передала Кириллу листок бумаги с написанным от руки текстом. Он понял, что и это ему предстоит прочитать.

Это он и сделал. Тихо, но внятно произнёс вслух слова на арамейском. И снова его тело окутало спокойствием, а душа погрузилась в умиротворение. Даже захотелось петь. Страх отступил, а пятки почувствовали тепло прикосновения невидимых рук.

Кирилл уже не боялся поднять голову, не боялся подпрыгнуть на месте, и даже плюнуть в сторону дома бабы Лады.

Лилия наблюдала за всем одухотворённо. На её глазах проступили слёзы — камень, на котором она сидела, оказался острым. Но слезать с него девушка не хотела.

Плясали вокруг начёрчённой пентаграммы в виде круга вызванные духи, впитывая в себя дым от гаснущего костра, обретая временные тела. Не зная, откуда, зазвучала добрая музыка, объединяющая бьющиеся сердца живых людей воедино.

Три призрака — Пров, Прокл и Прокофий — наблюдали за всем молча, попивая компот, который они успели "одолжить" из холодильника соседской старушки Лады.

Завороженная сидела и ничего "не видящая" бабушка. Она прокралась в будку, где раньше жила собака Динка.

Удивительная картина произошла далее: Кирилл прочитал очередной текст, после чего в воздух взмыли вороны и баба Лада. Они вихрем закружились, танцуя в такт с вызванными духами, после чего неожиданно замерли. С бабы Лады тапки послетали.

Духи окончательно обрели свой временный слегка прозрачный вид. Это были дети, которых парень видел на дне озера. На них не были видны следы насилия. Обычные подростки-сорванцы, которых попросили задержаться после занятий. Они зависали в воздухе, еле касаясь земли носками обуви. Заговорил мальчишка:

— Вы вызвали нас, мы знаем ответ, -

Последний магический "да" или "нет".

Кирилл глянул на Лилию, доедающую плюшку. Девушка рукой показала, чтобы он не отвлекался. И парень ответил, медленно подбирая слова:

— Вы знаете то, чего мне не сказали?

Что же это? Гурия сандалия?

У него всегда было плохо с воображением и подбором нужных рифм. Выждав несколько секунд, мальчишка ответил:

— Со мною общались Вы через доску,

Нагоняющую страх и немного тоску.

Моё имя Филипп.

Оно вам о чём-то говорит?

Кирилл понял, что не только у одного него проблемы со стихосочинением:

— Слышал раз. Или два. Или три.

Когда был в детском доме. Внутри.

Духи выругались, после чего мальчишка ответил:

— Эта женщина. Колдунья. Она меня убила.

За то, что стал свидетелем, в речке утопила.

Это было озеро конечно, но с рифмой тяжело, -

Теперь она страдает. Ведь это же грешно!

Решила Леокадия ведьмою стать и

На местных деревенщин страх нагонять.

Но не только это произошло в те самые день и час,

За это поплатился. Глупый лоботряс.

Заслушанный, Кирилл стоял, разинув рот. Он пришёл в себя, только когда Лилия бросила в его сторону пирожок:

— Получается, вас не Гурий убил?

Не он в этом озере вас утопил?

В разговор вступила юная девица:

— Убил он нас. Мы жертвы жестокого обмана,

Что точится с начала всего Вашего романа.

Филипп фигурой главной был! Ошибкой оказался.

За то, что свидетелем навечно остался.

Баба Лада парила над землёй. Кирилл произнёс:

— Свидетелем? Чего? Чего теперь таить?

Извольте всё на полках аккуратно разложить.

Даже духи удивились:

— Не понимал, о чём я, речь. Не знал, о ком идёт беседа.

Они говорили. Леокадия и Гурий. Сказали: "Королева

Переворот готовит. Что не отдаст свой трон.

И что новый Король в дом принесёт урон".

Гурий предложил Леокадии ведьмою стать,

Чтобы честь и корону Королевы защищать.

Сказали, что нет приемника на свете —

Уедут в мир иной все на её карете.

Кирилл оторопел совсем:

— Продолжайте, духи, вы! За что же вас убили?

За что вас всех в речке утопили?

Филипп молчал. Заговорил былой проказник Петька:

— Она знала, что Филя не забудет. Была идеей омрачена.

А с жизней мы расстались, чтобы Королева правила вечно.

Рифма глупа. Но другой не подобрать.

Вы должны до конца всю правду узнать.

Нас убили всех сразу не ради Доброслава.

Там заговор! Там ложь! Там больше нету права!

И последнее, что Вам, наконец, нужно знать!