— Я не хочу. Зачем? Эм... — Заупрямился Джаспер. Его собственная речь едва не разбила иллюзию — на миг всё вокруг смазалось и размылось до мигрени и тошноты.
— Вот за этим — привыкнуть к высокой магии, — напряжённо ответил Лариат, с натугой выправляя ситуацию. — А ещё мы с тобой — вотердевианы. В нас течёт благородная кровь двух родов людей и одного эльфийского. Если ты по незнанию сделаешь каверзу другому вотердевиану, то тебя выкинут за борт, а мне не хочется вместе с тобой валандаться какашкой в море. Корабль — это не наша вилла, Рыжий.
— Ладно... — согласился всерьёз убоявшийся выпасть в бушующую и бесконечную воду.
— Не бойся, Рыжий, я же рядом, в обиду не дам. А теперь флаги, брат. Ты ведь хочешь стать таким же умником, как я и папуля? Опиши, вспомни, произнеси, — подсказал Серый алгоритм.
— Жёлтый нос корабля и полная луна... А, это Дом Зулпэйр! Они водоплавающие купцы.
— Молодец. Дальше, — подбодрил его Лариат, побуждая к занятию примерно так же, как репетитор Гедув подцеплял Трелбама или Зара учить неинтересные им темы.
— Второй флаг с жёлтым фоном и половинчатым лицом человека и красного демона — это Дом Граулханд, эм, наёмники... — говорил Джаспер, вовсю пользуясь подсказками в виде эмоций брата. — Третий с оранжевым парусником и лунным серпом — это Дом Хелмфаст, кораблестроители.
— Давай посмотрим ещё раз, — он вновь направил фантома за "правое плечо" корабля. — Согласно дедуле Арлосу, большой первый флаг с гербом Зулпэйр означает, что корабль принадлежит этому Дому и капитаном является кто-то из этого рода вотердевианов. Второе полотнище — это военный стяг. Он означает, что галеон Люцентия находится под охраной Дома Граулханд и что представитель этого рода вотердевианов является майором — главой всех воинских подразделений экипажа корабля. Третий флаг маленький, вероятно, кто-то из офицеров благородного происхождения и является официальным представителем Дома Хелмфаст.
Сильно выступающая назад верхняя палуба юта начиналась от последней трети между грот-мачтой и бизань-мачтой. Тут сходились плоскость палубы и задранная корма, отчего кабина получалась с очень низким потолком — пролетевший у окон магический шпион увидел там ряды гамаков и стенку с откидными столами да плоскими сундуками-сиденьями. Над вертикальной башней-пристройкой стояли шесть столбов "беседки" для парящего там шлемного ужаса — оживлённых магией лат с секирой и щитом. На крыше обеих "беседок" размещались большие фонари и штыри с флагами. До кормы по борту пристроек тянулся хитрый фальшборт, верхняя часть которого откидывалась скамейками — со спинками. Перед бизань-мачтой размещался верхний штурвал, перед ним компас и часы. По бокам снасти, а за бизань-мачтой из палубы чуть выступала решётка, откуда доносился клёкот грифонов — фейри-дракон на слух определил четыре взрослых самки и два юных самца. Три давешние большие летучие мыши кожистыми мешками качались под срединными площадками всех трёх мачт.
Собственно, отвезя дядю Джапа к вилле Дома Ванд, он с братом Робом залетал на виллу Деслентир, чтобы обрести порцию мата, словарь морских терминов и разговорник на иллусканском. Так что Лариат, вставший раньше Джаспера, успел пролистать иллюстрированный том. Экскурсия помогала соотнести прочтённые термины с реальностью — братик же просто восторгался видами.
— Рыжий, гляди на вымпелы, вывешенные на беседке с фонарём. Здесь правила почти как для вечеринок на виллах. Зулпэйр. К правой стороне подвешены два малых вымпела. Это значит, что вместе с капитаном на корабле находятся два его взрослых сына. Хелмфаст прицеплен к Граулханд — жена под мужем.
— С правой стороны тоже два малых вымпела, значит, с нами плывёт их семья с совершеннолетними детьми? Да, Серый?
— Да, молодец, Рыжий, — поощрил Лариат старания брата, получающего море удовольствия от полёта, пусть иллюзорного и неполного, но всё-таки зримого.
А ещё Лариат про себя особенно чётко порадовался хорошей дикции и словарному запасу Джаспера, прочно сидевшего на крючках репетитора-языковеда, десятки лет занимавшегося наречиями с детьми вотердевианов. Но даже по его меркам рыжий близнец являлся выдающимся примером, в свои полные шесть лет способным дать фору десятилетним мажорам, не отличающим "экзекуцию" от "экскурсии". А уж о сероглазом близнеце и говорить не приходилось, хотя тот обычно (более полутора лет назад!) превращал занятия со старшими детьми в нечто несусветное, вернее, это его фамильяр метил мотками в чернильницы или опутывал ноги детей и ножки стульев — озорство терпели из-за приносимых им денег, ну и несомненной пользы для развития его маленького хозяина, своими успехами стыдящего старших родственников и тем побуждавшего их к усердию. Увы, средних близнецов Хаскара Второго не часто можно было увидеть играющими вместе, отчасти поэтому они друг другу никогда не надоедали и почти не ссорились — потасовок точно не было. Казалось бы, и теперь ситуация не должна была поменяться, ведь, по сути, площадь ареала обитания не поменялась, а вокруг по-прежнему была недружественная атмосфера, просто в новых лицах. Впрочем, многие гвардейцы от Силмихэлв и так дольше месяца у них на вилле не задерживались — их дни на вилле Хунаба засчитывались за выпускной экзамен. Однако вот — братья увлечены одной игрой. Мечта родителей и гувернанток, увольнявшихся с работы быстрее охранников.
— Рыжий, видишь, слева на женском вымпеле колечко? У них ещё есть взрослая и пока незамужняя дочь, отсутствующая на этом корабле. Наш светящийся символ пока ещё не вывесили, но он будет выглядеть так: Деслентир под Хунаба и по бокам пары лент — несовершеннолетние двойняшки-мальчики и близняшки-девочки, а тут место для старших разнополых двойняшек, — Лариат при помощи Дога подправил зримую ими кальку с реальности. — Теперь левый борт. Скажешь, что тут, Рыжий?
— Тут вывешены боги! — Ответил восторженный Джаспер с замиранием сердца, поскольку чуткий брат приказал фантому Дога сделать крутой вираж, нырнув под полощущуюся на ветру ткань так, что дух захватило — едва не был сбит!
— Ага, — весело улыбнулся Лариат. — Большое полотнище с двумя схлестнувшимися волнами означает, что корабль посвящён богине морей Амберли. Она же является небесным покровителем Дома Зулпэйр. Дальше ты, Рыжий.
— Два глаза в окружении семи звёзд — это Селунэ, богиня странников и нашей мамули! — Он заметил её шикарное платье в окне среднего этажа, где жрица раздавала указания рабочим, пока девочки под присмотром сиделки Майси играли в куклы в тесной каюте за стенкой, где те разложили привезённые братом Робом наряды и домики, пока старшие братики изволили почивать. Знали бы они, чего Лариату стоило затариться стольким барахлом!
— Ага!
— Вымпелы с тучками на синем платке, эм, это тоже отец и два сына, да? Они жрецы Акади, богини воздушной стихии.
— Верно, Рыжий, ты крут! Прямо как через несколько лет будут жрицами Селунэ наши сестрёнки под наставничеством мамули, как наши старшие брат с сестрой и дедуля Хаскар станут священнослужителями бога Гонда, покровительствующего Дому Хунаба. Но ты начал с конца, а не с начала, Рыжий.
— Ну, два жреца Амберли... Они странно подвешены, Серый. Что это значит?
— Старшим является клирик, ему подчиняется и его защищает монах, равный по степени посвящения. Ничего странного, что оба мужского пола. Дальше.
— Латная перчатка...
— Без глаза, — быстро внёс важное уточнение Лариат, дополнив речь эмоциями. Прижимавшийся к боку брат переменился:
— А, тогда это Торм, бог долга и чести! Уау, тут на корабле живёт драконий наездник, правда?!
— Совсем ещё зелёный и пока без своего дракона, но всё впереди, — загадочно улыбнулся Лариат, намекая на брата Роба, которого Джаспер невзлюбил. — Ещё?
— Ну, глазастая свеча — это Денейр, Лорд Всех Глифов и Образов. Это наш учитель Гедув, — сказал Джаспер, радуясь, что рядом останется знакомое с виллы лицо, никогда не унижавшее, не оскорблявшее, всегда почтительное, но и строгое...
— Да. И не надо так усердно жмуриться, Рыжий. Просто держи глаза закрытыми и смотри иллюзию под веками... Мы вместе и всё у нас будет хорошо, брат.
— Угу... — буркнул вновь приунывший Джаспер, вспомнив виллу с тоской и болью.
Всюду на галеоне сновали члены его команды, весьма небольшой для такого громадного судна, способного вместить более полутысячи человек. Моряки трудились на снастях в бело-синих тельняшках и крашенных луковой шелухой клёшах, бегали по палубе в столь же единообразных тёмно-синих костюмах с белыми полосками. Среди обычных и мастеровых матросов выделялись гардемарины, носившие ботфорты и сине-жёлтые мундиры. Хотя многих выдернули с бодуна и блуда, кое-кому сразу бросилась в глаза всеобщая опрятность и однообразность внешнего вида коллектива по сравнению с разношёрстной солянкой на лоханках, которые первыми повыскакивали из Великой Гавани, подставляя паруса северному ветру с восточным уклоном — в самый раз для перевозки груза во Врата Балдура и ниже по Побережью Мечей вместо поползновений в грязи весенней распутицы трактов или трат сотен золотых на грузовой круг телепортации.
— Чем крашено, определишь? — Пытливо спросил Лариат, почему-то шёпотом.
— Плёвое дело! Марена, вайд, индигоска и лук, — без проблем различил цвета сын модельера, ответив также заговорщически, словно они реально подглядывали и могли быть разоблачены в самый неподходящий момент. Джаспер запомнил это из посещений подземелий старой карги и родовой науки.
— Молодец, — не забыл похвалить брат, поймавший себя на мысли, как реально приятно делать другому приятное, а главное чувствовать в нём зарождение этой эмоции вместе с одобрением твоих действий. Вот почему сестрёнкам так нравится всё делать вместе!
Ют средний захватывал две трети пространства между бизань— и грот-мачтами. Это был пассажирский отсек. По правому борту в родительской каюте с иллюминатором и окном к носу корабля сейчас находились "фантазирующие" близнецы. По бокам от мачты две узкие каюты, вокруг ствола достаточный простор для снастей и решёток с приставными лестницами под спуск-подъём и вентиляцию. Дальше узкий коридор с двумя каютами, стены которых в данный момент разбирались, чтобы почти вдвое расширить кабину кают-компании с мягкими сиденьями вдоль наклонённых окон кормы.
Ют нижний чуть выступал перед грот-мачтой. Юркнувший туда невидимый шпион попал в тесный кубрик, посередине которого громоздился ещё один голем — для защиты от неприятелей и автоматизации функций шпиля для натяжки канатов или якорной цепи. По бокам от мачты огородили две двухместные каюты со входом из кубрика. От них ближе к корме справа была большая каюта, а напротив неё по левому борту закуток со сдвоенными двухъярусными кроватями и дверью, открывавшейся вовнутрь узкого отхожего места с символом падающей волны Истишиа, бога стихии воды, осуществляющего круговорот воды в природе и как должное принимающего малые нужды, одним ненужные, а других удобряющие. Тесный центральный коридор этой палубы заканчивался правильным треугольником с дверьми — светящиеся символы сразу давали представление о занимаемой магом правой половины кабины — капитан у левого борта. В коридорчике имелась решётка-половица, откуда просматривалась нижерасположенная универсальная мастерская с хитрым рулевым механизмом и люком со средней палубы на нижнюю, где наверняка был подобный спуск в кормовой трюм — каждый из трёх наглухо отделялся переборками.
Бак состоял из двух этажей, если не считать составленных сверху клеток с уменьшенными рофами и лебедями. Бак верхний имел со всех сторон роскошные окна, от пола и до потолка. Перед фок-мачтой размещался носовой штурвал, сейчас игравший первую роль — дымящий трубкой штурман умудрялся орать и активно жестикулировать. Сбоку от мачты — люк-решётка, позади и с другого боку высились шкафы с инструментами и тубусами. Между боковыми входами поперёк палубы стоял стол, сейчас заваленный картами и лоциями — последствия спешного отплытия. Были ещё боковые шкафы-сейфы и две угловые конторки с откидными столами, за которыми сейчас тоже активно и привычно трудились, отрабатывая высоченные зарплаты.
Бак нижний являлся камбузом, где посерёдке, прямо за стенкой и под столом сверху, располагалась хитрая печь: с боков бочкообразные кладки с топками с кипящим котлом и скворчащим казаном, посередине две конфорки и две духовки; трубы дымили у носа корабля, попутно нагревая воду в "душевых" бочках. На кухне вовсю кипела работа над обедом, запланированным на четыре часа дня, здесь же: на одном столе играли в карты, на другом бросали кости, за третьим курили, глумливо промывая косточки толстосумам, которым вдруг взбрендило арендовать целый отсек и раскошелиться на немедленную отправку — "хоть куда в море"!
Лариат посмеялся над Джаспером и потом поощрил его за аристократичное смущение, когда невидимый фантом воспользовался случаем попасть на нос следом за широкоплечим полуорком. Открытый небесам гальюн оказался не только занят "заседающим" матросом, но и бесстыдно намыливающейся фигуристой девицей — полуэльф с небесно-голубыми очами и блестящими антрацитовыми волосами. Ловкая девушка, устойчиво пользующаяся нагретой водой на ощутимо качающейся и скользкой палубе, совершенно не смущалась тискающего свой пенис человека, к которому, не будь идиотом, присоединился справивший малую нужду полуорк. Если бы не повешенные женской рукой шторки на окнах камбуза, то поглазеть бы собралась целая толпа.
Шпион, шмыгнув между баллистическими турелями, поспешил облететь массивную носовую фигуру четырёхрукой наги и поднялся ввысь, спланировав к верхней палубе и мимо двух пар вложенных друг в друга лодок снова влетев в проходной камбуз — внутри под наружными лестницами наверх располагались спуски на среднюю палубу.
Три иллюминатора кубрика матросов от второго гардемаринского кубрика шириной в два иллюминатора отделяли две каюты, устроенные по бокам грот-мачты. Слева — святилище всех богов. По правому борту — каюта корабельного капеллана, делящего её с монахом. Посередине центрального кубрика имелись такие же половицы-решётки: сверху в качестве вентиляции и настила для лодок, снизу находился главный трюм, сверху до низу забитый бочками и ящиками. Поскольку спальные места — подвесные, пол обоих кубриков заставили всякими бочками и ящиками, игравшими роль столов и сидений. У бортов под лестницами наверх, в камбуз, располагались отхожие закутки, хотя всё равно не все успевали добегать — какой-то кислый матросик с пушком под сломанным носом стыдливо поносил в бадью, которых тут и там да разного калибра стояло вдосталь. Дальше за лестницами у бортов средней палубы — одиночные каюты для шкипера и штурмана с входами со стороны носа, где находился кубрик корабельных мастеров — и как ютились среди завалов снастей? Рюшки на внутренних прямоугольниках окон скрывали тесные каюты с двухъярусными кроватями крохотных женских частиц большого корабельного коллектива в сто двадцать лиц, не считая пассажиров. В проходе между двумя парами этих узких кают располагался усиленный "фундамент" для вышерасположенной печки камбуза, под ним и был сделан спуск на нижнюю палубу, где устроили парусный и хозяйственный склады с огромными бухтами толстых канатов, кучами якорных цепей и буёв, чем только не забитыми полками да запертыми на висячие замки сундуками и кладовками.
