Ругару

Она уже подъезжала к нужному повороту, когда зазвонил телефон. Регина могла поклясться: кто бы ни звонил, он будет отговаривать ее от встречи с зигорра. Поэтому когда увидела знакомое имя на экране, ответила холодно и официально:

— Да, Кирилл Авдеевич.

Он явно опешил. Затем с шутливым раскаянием поинтересовался:

— Я в чем-то провинился?

— Ты же звонишь, чтобы уговорить меня не посещать тюрьму. Или я ошибаюсь?

— Регина, я только хотел...

— Я не знаю, чего вы все больше хотите: оградить меня от опасности или унизить. Но я не только женщина и человек. Я старший следователь. Меня когда-то взяли на работу дознавателем, и я заслужила звание капитана добросовестным и успешным трудом. И сейчас я расследую убийство и кражу. Так не мешайте мне заниматься расследованием. Ведь в девяносто девяти случаях из ста я оказываюсь права. Так или не так?

— Ну так уж и в девяносто девяти, — мягко укорил он. — Регина, ты пойми...

— Нет, это ты пойми. Вы все поймите. Если бы поехал Фролов, ты бы возражал?

— Безусловно, — заявил Кир без тени сомнений. — Риск был бы такой же, хотя ты знаешь, что если что-то случится...

Белов собирался сказать что-то вроде "о тебе я буду скорбеть больше", и она перебила. Это было одно из правил игры. Он заинтересован ею, вот такой: зачастую лохматой и совершенно не женственной. Она замечала это по его взглядам, заботе, ненавязчивому ухаживанию. Но не позволяла произнести ни слова вслух. Потому что если он произнесет их, придется что-то лепетать, насчет комплексов и того, что "ты прекрасный мужчина, просто чудо, мечта любой женщины, но мне не нужно никаких отношений, даже с самым лучшим мужчиной". И она заранее знала, что ранит Кира, а ей не хотелось этого. Поэтому прилагала все усилия, чтобы ничего не менялось: они друзья и только.

— А если бы ты знал, что этот допрос поможет поймать преступника, все равно бы запретил?

Кир будто дар речи потерял — Регине удалось поставить его в тупик. Скажет "да" — покажет некомпетентность, "нет" — подтвердит справедливость ее упрямства. Он вышел из ситуации с честью, так, как она и предположить не могла.

— Регина... Будь осторожна, пожалуйста. Он на самом деле опасен.

Сердце на миг сбилось с привычного ритма. Кто бы мог подумать, что ее способна взволновать такая простая фраза, произнесенная с неподдельной искренностью. Эх, Регина, Регина. Не такая уж ты снежная королева.

— Спасибо, Кир, — произнесла она, справившись с собой. — Я буду осторожна. Обещаю.

— Перезвони, как освободишься, — попросил он напоследок.

— Хорошо.

Она подъехала к воротам, предъявила удостоверение. Ее пропустили. Уже внутри передала требование.

Лейтенант долго его изучал, переводя взгляд с бумажки на Регину. Потом ушел куда-то, бросив:

— Подождите, пожалуйста.

Вскоре пришел майор, который так же читал требование, затем гипнотизировал старшего следователя, будто в документе была фотография, и он сличал: точно ли приехала Нарутова или это ее двойник?

Майор невесело усмехнулся.

— Ну что вам сказать? Давно его не беспокоили, но раз вы считаете, что нужно... Только вам придется переодеться.

— Зачем? — удивилась Регина. — Будете обыскивать? Вы считаете, я готовлю ему побег?

— Нет, что вы... — на этот раз улыбка была доброжелательней, хотя чуточку снисходительной. — Но беседу вы сможете провести только в камере. Он будет за решеткой, но... Без костюма химической защиты, вы в его камере не выживете.

"Ничего себе!" — Регина еле удержалась, чтобы не произнести это вслух, но ее мысли отразились на лице, потому что майор понимающе кивнул.

Нарутова последовала за ним в специальную комнату. Туда же подоспела женщина — сержант внутренней службы. Майор справедливо предположил, что без ее помощи костюм Регина на себя не натянет. Но прежде чем они начали эту нудную процедуру, снова зазвонил телефон.

— Региночка, Елисея украли! — зарыдала Ольга, стоило ей ответить на вызов.

Она слушала сбивчивый рассказ женщины, а сама боролась с желанием повернуться и удрать из тюрьмы, чтобы заняться ограблением, убийством... Кражу ребенка вряд ли ей отдадут. Это дело следователя по особо важным делам.

Аэропорт

— Произвел посадку самолет рейс номер 7R 1303 авиакомпании "Air France" из Москвы.

Доминике нужен был именно этот рейс, но она заинтересованность не проявила, лениво повернулась в ту сторону, куда рванули сразу несколько тележурналистов с видеокамерами и микрофонами. Роскошные каштановые волосы чуть колыхнулись. Это другим нужны шампуни и прочие причиндалы для объема волос, а ее Бог красотой не обидел. Типичная внешность молдаванки: густые темные волосы, идеальная смуглая кожа, глаза-вишни и губы-лепестки. И фамилия типично молдаванская — Могила. Поэтому лет с семи, как только она пошла в школу, где регулярно делались переклички, она жаждала выйти замуж. Пусть жених будет сутул и косоглаз, главное, чтобы фамилия была красивая. Лебедев, например. Или Царевский. Ну и деньги тоже бы не помешали. Хотя те, что работали на каторге, не бедствовали, даже секретарши получали больше, чем, скажем, секретарша в обычном суде. Другое дело, что большинство из сотрудников нелюди, а значит, ничего серьезного с ними не получится. Они ищут в супруги кого-то из своей народности, чтобы получилась нормальная семья, дети... Таких, как Юрий Эрнестович или Тарас, не так много. Но на Тараса без слез не взглянешь — гриб-боровик. Он на человеческой женщине женился и радуется, что такую красавицу отхватил, потому что по сравнению с гномихами любая женщина — красавица. А Юрий Эрнестович на ссыльной женился. Тоже ей за счастье, что человек такого высокого ранга ею не побрезговал. И опять же Регинка у него есть. Больше вроде как и не нужно ничего.

А Доминика... Вот обратит, например, на нее внимание Царевский. Не так как обычно обращает, когда уж совсем невмоготу без женщины, а по-настоящему влюбится... Ну и как с ним жить с таким? Да если она хоть раз увидит, как он ест, у нее разрыв сердца случится. Или опять же Матвей. Красавец-мужчина, ничего не скажешь. Дух захватывает. Но только для разового свидания. Максимум годик-другой можно с ним повстречаться. Потому что сколько она еще молодость сохранит? Лет пятнадцать. При некоторых усилиях двадцать (она же маг, хоть и слабенький). А дальше придется стареть рядом с неизменно прекрасным мужем. Нет уж, простите великодушно. Это испытание не для нее. А разводиться — тоже вроде как... Одной жить не очень хочется. Снова замуж выйти — опять фамилию менять, а Доминика хотела это сделать один раз. В общем, сплошные проблемы.

У Кирилла Авдеевича не такая красивая фамилия — Белов. Но это можно потерпеть, не Подмогильный же — опер за ней такой ухаживал всерьез. Уже от одного этого факта вся прокуратура со смеху умирала, а если бы они поженились? Кирилл Авдеевич не устраивал ее тем, что староват. Иногда в глубине души противный голосок замечал, что неизвестно, нужна ли она сама прокурору. Все-таки Доминика почти два года секретарем у него работала, а он заинтересованно не взглянул ни разу. Но девушка заставляла этот голос умолкнуть. Если и не глянул, так потому что она не очень этого и хотела. А если захотела бы — любого мужчину добилась.

Ну почему мужчины так дорожат своей фамилией? Даже если эти самые фамилии матерные, все равно не меняют, берегут. Бред какой-то. Взял бы папенька, а еще лучше дед, фамилию жены и не пришлось бы Доминике так страдать.

Девушка размышляла, наблюдая за дверями, — оттуда просачивались пассажиры, прилетевшие из Москвы. Она постукивала ухоженными пальчиками по дорогой сумочке, напоминавшей большой кошелек. У выхода неожиданно образовалась толпа. Идут или не идут?

— Что это там за гости такие важные? — негромко спросили за спиной.

Обращались не к ней, а в пустоту, но Доминика обернулась и смерила взглядом парня примостившегося рядом. Ничего так, интересный. Фигура неплохая. Летом хорошо — сразу понятно, что человек собой представляет.

— Рок-группа питерская приезжает. "Солдаты удачи", что ли... — вежливо отозвалась она. — Или другая, — спохватилась (откуда бы ей об этом знать?), — но такая же известная. Вон сколько журналюг понаехало.

Парень растерялся. Наверно, женщины не баловали его вниманием. А может, не баловали такие стильные, как она. Он сильно сомневался: не заговорила ли с ним так радушно эта красотка, чтобы потом изящно продинамить и таким образом самоутвердиться? Осторожность боролась с желанием завязать знакомство. Доминика вновь взглянула на выход. Пусть соображает, только скорее, потому что как только музыканты появятся, ей надо будет оказаться хотя бы в тридцати метрах от них. Будет стоять дальше — не выполнит поручение.

— А вы любите русский рок? — поинтересовались из-за спины.

— Если честно, не очень, — она сморщила носик, зная, что это выглядит очень трогательно — не один час перед зеркалом репетировала, чтобы не показалось некрасиво, вульгарно или, спаси и сохрани, презрительно. — Я не могу не уважать людей, которые столького добились, но мне нравится более спокойная музыка.

Фразы тоже тщательно выверены. Она не глупая девочка, которая, чтобы понравиться, готова рассуждать о русской литературе и смотреть артхаус. У нее есть собственное мнение, она не поступится им, потому что ценит себя, но в то же время она толерантна и уважает чужие вкусы.

— Что например? — парень осмелел от столь откровенного поощрения и пошел в атаку.

Но тут в дверях образовался настоящий затор, и Доминика легко коснулась ладони нового знакомого.

— Давайте к ним поближе подойдем, а затем я вам расскажу о своих вкусах, а вы мне о своих.

Они вместе поднялись и направились в сторону музыкантов. От назойливых поклонников и журналистов их довольно успешно защищала охрана, но на требуемое расстояние Доминика все-таки подошла. Не очень близко, чтобы ее не засекли, но достаточно, чтобы прощупать группу.

Их было четверо. Солистка — уже немолодая женщина в застиранных джинсах и черной футболке — чем-то напомнила Регину. Хотя Нарутова все же более женственна. У этой знаменитости и манеры мальчишечьи, и фигура. Если бы Доминика не знала, что у солистки есть муж и дочь, обязательно бы подумала о нетрадиционной ориентации. Следом за ней полукругом, будто оберегая, трое мужиков. Двое длинных — с одинаковыми "мушкетерскими бородками", только у одного за спиной развевается грива темных волос, а другой поглядывает на всех лукаво из-под длинной челки. Сколько она знала — это первый играл соло на гитаре, второй — клавишник. Между ними — шустрый коротышка. Хотя, может, он и не коротышка, средний мужской рост, но очень уж неудачно встал между этими оглоблями. Голова невысоклика словно состояла из сплошных темных кудрей да гигантские очки поблескивали. Замыкал шествие абсолютно лысый и очень добродушный пухлячок. Девушка с любопытством изучила всех. А ведь хорошо идут, грамотно...

И еще интересно... Всегда ее интересовало, как это возможно: вместе работать, вместе выступать, находиться рядом иногда двадцать четыре часа в сутки и... остаться друзьями? Ни разу не вспыхнуло желание расслабиться после утомительного концерта? И как они выходят из положения, если она одна, а их трое? Пожалуй, надо поискать в Интернете, какие сплетни ходят об этой группе.

В общем гвалте, поднявшемся вокруг, парень что-то комментировал, склонясь к ней. Доминика не слышала ни слова, но доброжелательно кивала, а сама делала то, ради чего, собственно, Кирилл Авдеевич ее сюда отправил. Благо на это не требовалось ни много сил, ни времени, ни особых манипуляций. Когда толпа схлынула, она знала ответ и от души себя похвалила.

— ...И тогда мне показалось, что они как будто обо мне спели... — а новый знакомец-то делился тем, какую музыку любит.

Очень жаль, но придется его прервать.

— Мы с вами так и не познакомились, — она улыбнулась так очаровательно, что даже закоренелый эгоист не обиделся бы. — Как вас зовут?

— Сергей.

— А меня Доминика, очень приятно, — она протянула ладонь — "кошачья лапка" — пальцы собраны вместе, ладонь вниз. Тоже тщательно продуманный жест. У многих возникает желание поцеловать эту нежную руку, а вовсе не пожимать ее. Парень не решился. — К сожалению, я сейчас улетаю... — диспетчер очень вовремя объявил о посадке на рейс Волгоград — Адлер. — Надо идти на регистрацию. Но я вернусь через три дня. Может быть, тогда продолжим знакомство?

Она никогда не стеснялась предлагать подобное первой. Ни разу ей еще не отказывали, зато это давало свободу для маневра. Например, вот так попросить, откликаясь на его восторженное согласие:

— Давайте обменяемся телефонами. Только мне нужна ваша фамилия, а то у меня тут и брат Сергей, и ремонт стиральной машинки Сергей, и водитель начальника...

Она сочиняла. Благо имя у нового знакомого довольно распространенное, так что вполне правдиво прозвучало, и при этом ее не примут за шалаву.

— Да, конечно, — он заглянул в ее в телефон и продиктовал по слогам. — Жа-бин-ский.

Затем он называл цифры, но девушка уже пропускала их мимо ушей. Затем назвала свой номер, "случайно" перепутав две цифры местами.

Помахав на прощание, она скрылась за дверью, ведущей к стойке регистрации. Там предъявила документы, и ее вывели через служебный вход. Через десять минут она ехала на машине обратно в город. Еще на трассе набрала номер Белова.

— Кирилл Авдеевич? Это Доминика. Да, вы были абсолютно правы, приехали именно они. Да, я возвращаюсь. Минут через сорок, если не попаду в пробку, буду на месте. Хорошо.

Прежде чем отложить телефон, она удалила номер Сергея. Жабинский. Надо же! Очередная идиотская фамилия. Неужели их так много, что она постоянно попадает на такие? Когда-нибудь же должно повезти!

В кабинете Кирилл нажал отбой и тут же набрал Угрюмова.

— Прохор Савельич, — сообщил он без предисловий. — Не знаю, поможет ли вам и как вы это преподнесете, но имей в виду: мои предположения подтвердились, приехали именно они. Да. От Регины известий нет? Ладно, звони, если что.

Положив телефон, он посидел немного, бездумно уставившись в стену. На месте Угрюмова он бы пренебрег всеми условностями и сразу помчался в гостиницу, где остановилась эта четверка. Все-таки ребенка украли да не обычного ребенка. Но указывать начальнику следственного отдела он не имел права. Пусть сам рулит. Он может только еще и важняку намекнуть на полученную информацию. Дай бог, чтобы все благополучно разрешилось. И чтобы без потерь они вышли. Какая же Регина упрямая. Не то что ежик — настоящий дикобраз. Только тронь — ощетинивается иголками. Изменится ли это когда-нибудь?

Блаженство

Зинаида заканчивала экономический факультет Волгоградского университета. И по правилам университетского образования им преподавали предметы не только непосредственно относящиеся к экономике, но и много прочих дисциплин, как то: историю России, астрономию, историю русской литературы.

От преподавания последней в памяти осталась лекция, которую читала очень интересная дама — Татьяна Владимировна. Сравнительно молодая — может, едва за тридцать, очень высокая и худая. Не стройная, а костлявая — элегантная, длиннополая одежда висела на ней, как на вешалке. Всегда в черном, отчего щеки казались еще более запавшими, а кожа приобретала какой-то сероватый оттенок, будто у мертвеца. У нее были манеры дворянки и привычка курить на лестнице длинные дамские сигареты.