— Не задержусь, — пообещал он, набивая рот хлебом. — Только в библиотеке разузнаю, что к чему, да Меркателя найду. Басиянда, собирайся!
Раб с готовностью отставил пустой вылизанный горшок и подскочил к Дарину.
— Я готов, господин, следовать за тобой куда угодно!
— И я пойду, пожалуй, — небрежно проговорил кобольд, спрыгивая со стула. — Дела у меня... а по дороге поговорим про меняльную лавочку, — пробормотал он сквозь зубы, бросив на парня многозначительный взгляд.
— Чародеишки тебя к библиотеке и близко не подпустят, — прогудел Фендуляр в качестве доброго напутствия. — Не разрешат они, кому попало их магические книжонки читать. Так что лучше сиди дома да повелителя ламий жди. Отдашь амулетишко — и дело с концом! А, может, тебя все-таки прикончат? — с надеждой спросил он.
Дарин наградил призрака сердитым взглядом.
— Знаешь, Фендуляр, я иногда очень хорошо твоих соседей понимаю. Ты кого угодно достать можешь!
Тот пожал плечами.
— Просто дал тебе дружеский совет... советишко, так сказать! Иди, да расскажи потом что и как. Изнываю от любопытства!
— Ладно, ладно... Басиянда, за мной!
Дарин торопливо выскочил за дверь, с грохотом сбежал по ступенькам и у калитки нос к носу столкнулся с Тайей.
— Э...м-м-м... — промычал он, с досадой подумав, что встречи, пожалуй, можно было бы избежать, если б покинуть дом через задний ход.
— Ты что, дар речи потерял? — насмешливо спросила девушка.
— Потерял, ага, — пробурчал Дарин и посторонился, пропуская ее. — И найти никак не могу. Дадалион в лавке.
Тохта потянул носом.
— Опять булочки? Дарин, хочешь булочку?
— Нет уж, спасибо, — пробурчал тот, незаметно проглотив слюнки. — Надоело: каждый день булки и булки. Терпеть их не могу!
Кобольд задумчиво почесал бок.
— Вчера вечером ты их уписывал, будь здоров!
Дарин незаметно пихнул его ногой и понятливый Тохта тут же умолк.
— А это кто? — Тайя кивнула на Басиянду.
— Ч-черт... это... все тебе знать надо! Знакомый это мой, поняла? Знакомый!
Басиянда протиснулся мимо Дарина и отвесил девушке поклон.
— Я — раб этого господина! Уже второй день я — его раб и могу сказать, это были счастливейшие дни моей жизни, госпожа!
Глаза 'госпожи' округлились.
— Как это?
— Басиянда! — процедил Дарин, сверля глазами раба. — Кто тебя за язык тянул?!
— У тебя теперь есть раб?!
Дарин закатил глаза.
— Да! У меня теперь есть раб! Будет мне еду готовить, рубашки стирать и...Басиняда, чем там еще рабы занимаются?
— Господин, — почтительно, но твердо ответил тот. — У рабов очень, очень много дел! Но готовить еду и стирать, это, господин, обязанность твоей жены!
— Ага. Вот только жены мне не хватало, — недовольно проворчал Дарин. — Ладно, пора нам. У нас, рабовладельцев, дел полно, болтать некогда. Поняла?
Вот так-то. Привет жениху!
Первые несколько минут на улице Дарин чувствовал себя не очень-то уютно: трудно радоваться жизни, когда ежеминутно приходится ожидать таких неприятных гостей, как ламии или драконы. Но долго унывать он не умел и, в конце концов, решил так: что будет, то и будет, главное — попытаться успеть сделать то, что задумал. Да и трудно унывать, когда начинается прекрасное утро и теплый летний ветер несет запахи моря и цветущих садов! Дарин и Тохта почтительно поприветствовали гоблина-сапожника, уже открывшего свою лавку, кивнули водоносам, топившимся у круглых колодцев, прошли до конца переулка и повернули на широкую, вымощенную камнями улицу. Тут народу было побольше: все спешили к Привратной площади, надеясь купить что-нибудь в последний день Летней Ярмарки.
Басиянда, шедший, как и подобает благовоспитанному рабу позади, вдруг откашлялся.
— Господин, я приступаю к своим обязанностям, — громко объявил он.
— К каким еще обязанностям? — осведомился Дарин, отвлекаясь от разговора с Тохтой.
Вместо ответа Басиянда приосанился, набрал в грудь побольше воздуху и заголосил.
— Дорогу, дорогу моему господину!
Он неожиданности Тохта подпрыгнул, упал на все четыре лапы и зашипел.
Басиянда же проворно проскочил мимо остолбеневшего Дарина и, расталкивая людей, завопил дальше:
— Вот идет мой господин! Уступите ему дорогу! — он отпихнул мальчишку-посыльного, оттеснил в сторону гнома, катившего ручную тележку, и повернулся к Дарину. — Проходите, господин, путь свободен!
— Басиянда... — пролепетал изумленный 'рабовладелец'. — Ты чего?
— Я счастлив служить моему господину! Я самый прилежный раб и самый счастливый из всех существующих! Следуйте за мной, господин!
И он устремился вперед.
Дарин опомнился, в два прыжка нагнал 'прилежного раба', ухватил за полу одеяния, оттащил в сторону и прижал к стене.
— Ты что, сдурел? — прошипел он, оглядываясь по сторонам. — Чего ты орешь? Проходите, проходите! — махнул Дарин остановившимся зевакам. — Чего уставились? Большой человек, что на него глазеть?
— Я прославляю тебя, мой господин, — непреклонным тоном объявил Басиняда. — Так положено. Я вижу, что ты, мой господин, еще не до конца понимаешь, что долг каждого раба — прославлять своего...
Он набрал побольше воздуху и заголосил так, что у парня зазвенело в ушах:
— Я — счастливый и преданный раб моего...
Дарин скомкал листок бумаги и ловко запихнул комок Басиянде в рот. Раб поперхнулся и протестующее замычал.
— Чего он вопит, как голодный драконид? — сердито тявкнул Тохта. — Если он заорет еще раз, я его укушу! Разорву на части, как крысу!
— Басиняда, — проникновенным голосом начал Дарин, глядя в серенькие глазки преданного раба. — У меня к тебе две просьбы. Первая: заткнись и прекрати орать! Я по некоторым причинам... гм... не хочу к себе лишнего внимания привлекать. И вторая просьба: не вздумай проглотить документ Морского управления! Я три дня этот перевод делал. Если ты его сейчас сожрешь, я без денег останусь! Понял?
Басинда с готовностью закивал.
Дарин вытащил у него изо рта комок бумаги и осторожно расправил.
— Отлично... даже чернила не расплылись...
— Почему господин не желает, что я прокладывал дорогу для него и прославлял? — беспокойно спросил Басиянда.
— Прославлял, ага... этого только не хватало! У господина сейчас небольшие проблемы, — честно признался Дарин. — Поэтому господин желает понезаметней быть. Ясно?
— Попробуй еще хоть раз крикнуть! — сердито рявкнул Тохта, сверкая рубиновыми глазами. — Я тебя придушу, как кролика!
-Тогда я не смогу служить моему...
— Заткнись, наконец! — потерял терпение Дарин. — Закрой рот и иди молча! Я приказываю! А ты, как прилежный раб, обязан подчиняться своему хозяину!
Дальнейший путь прошел без особых приключений. Басиняга, изнывая от невозможности восхвалять господина, то плелся позади, то, подобрав полы своей диковиной одежки, обгонял Дарина и Тохту и безмолвно вздымал руки к небу, вращая глазами.
— Он похож на помешанного, — неприязненным тоном заметил кобольд.
— Лишь бы молчал, — угрюмо отозвался Дарин, настороженно наблюдая за действиями раба. — Ничего, доберемся до Морского Управления, верну его Меркателю. Еще и деньги с него стрясу — за моральный ущерб, так сказать!
Услышав про деньги, Тохта немного оживился. Настроение у него улучшилось: он вспомнил упитанную аппетитную кошку, что жила в доме напротив, жирную, молоденькую... по негласному уговору, кобольды не охотились в городе на домашнюю живность, но наглая кошка постоянно крутилась возле дома с синими ставнями, прямо-таки сама напрашивалась на то, чтоб ее съели... просто вынуждала...
Кобольд мечтательно облизнулся.
— Эй, Тохта! — донесся до него голос Дарина. — Проснись!
Кобольд стряхнул с себя задумчивость и огляделся: они входили в квартал Магов.
Дарину заглядывать сюда еще не доводилось, но Тохта бывал тут частенько. Он уверенно шел по улицам, сворачивал в переулки, пересекал небольшие площади, пока, наконец, не оказался возле красивого старинного особняка с остроконечными башнями, стрельчатыми окнами и цветными витражами.
— Вот, гляди, — ткнул он лапой. — Вот эта она самая и есть. Магическая библиотека!
Дарин остановился. Неизвестно почему, он вдруг почувствовал странную робость: уж очень величественно выглядело это огромное здание, почти до крыши густое увитым темно-зеленым плющом.
— А что... прямо так можно взять и зайти? — неуверенно спросил он. — Я думал, тут охрана... стражники?
— Магам охрана без надобности, — деловито пояснил Тохта. — Тут все заколдовано и без приказа чародея ни одна дверь не откроется! Плющ, опять же... — кобольд покосился на резные листья. — Не обычный, а... ты от него подальше держись. На всякий случай.
— А что?
— Да рассказывал кто-то с год тому назад... кто — не помню, — он почесал лапой за ухом, пытаясь припомнить. — Нет, из головы вылетело. В общем, какой-то бедолага пытался редкие книги украсть. Уж не знаю, как ему удалось в библиотеку проникнуть? — Тохта посмотрел на высокие окна со свинцовыми переплетами и цветными стеклами. — Словом, прихватил что нужно, а когда стал обратно по стене спускаться, тут-то плющ его и подкараулил! В одно мгновение оплел...
Басиянда поспешно отступил и спрятался за спину Дарина.
— Господин! Давайте не будем приближаться, давайте лучше вот тут, в сторонке постоим...
— Умолкни, Басиянда, — велел Дарин, однако, на всякий случай решил и близко к плющу не подходить. — Дальше что было?
— Ну, что, — уклончиво ответил кобольд. — То ли плющ его продержал до прихода дежурного мага-библиотекаря. То ли того...
— Что — того?
— Съел, — скучным голосом сказал Тохта и покосился на Басиянду. — Это же плющ-хищник и для того он тут посажен, чтоб незваных гостей ловить.
Кобольд дернул Дарина за полу рубахи и добавил сквозь зубы:
— Давай, скормим ему твоего раба?
Басиянда в ужасе уставился на Дарина круглыми глазами.
— Господин... я же такой хороший раб... делаю все, что скажут... приказаю выполняния... то есть, выполняю приказания...
— Заткнись. Он шутит, не видишь что ли? Шутит!
— Не шучу, — твердо сказал Тохта.
Парень вздохнул.
— Как вы мне надоели... ну, вот что! Я зайду в библиотеку и спрошу, можно ли... разрешат ли мне...
— Я с тобой, господин! — поспешно сказал Басиняда. — Нипочем не останусь наедине с... — он указал дрожащей рукой на менялу. — Он не любит рабов, я сразу заметил! И как только ты уйдешь, скормит меня плющу! И у тебя, господин, не будет верного преданного раба — и все почему?!
Дарин отмахнулся.
— Надеюсь, эта книга там есть, — пробормотал он и двинулся к крыльцу. Басиянда немедленно устремился следом, то и дело испуганно оглядываясь на кобольда, трусившего позади.
— Может, и есть, да только тебе ее не дадут, — буркнул Тохта.
— Но почему? — рядом с хозяином Басиянда сразу осмелел. — Кто же осмелиться отказать в такой малости уважаемому человеку? Позволь, господин, я выскажусь, — решительно сказал он, подергав Дарина за рукав. — Войти следует важно, пышно, как подобает знатной персоне! А ведь ты — важный господин, у тебя даже есть свой раб, — многозначительно прибавил Басиянда.
Услыхав это, Дарин вздохнул, а кобольд насмешливо фыркнул. Басиянда же, нисколько не смутившись, продолжил:
— И все тотчас же падут ниц, и принесут тебе все книги, какие только есть в этой... как ее? Библиотеке!
В просторном холле было пустынно и сумрачно, солнечный свет пробивался сквозь высокие стрельчатые окна, украшенные витражами, и падал на пол радужными пятнами. Широкая лестница из серого мрамора уводила наверх, а возле резной дубовой двери стояли позолоченные латы громадных рыцарей с алебардами, будто охраняя драгоценные книги от посягательств самозванцев, не имевших чести состоять в Гильдии магов.
— К кому бы обратиться, — пробормотал Дарин, беспокойно оглядываясь по сторонам. — Ведь ни одной живой души кругом!
Тохта хмыкнул.
— Зачем она тебе нужна, живая-то душа? И без нее обойдемся.
Он просеменил к одному из рыцарей и деловито постучал лапой в рыцарский сапог.
— Пропуск в библиотеку по личному делу.
Что-то громыхнуло, звякнуло, и доспехи отозвались металлическим голосом.
— Благоволите обождать!
Басиянда от неожиданности подскочил, а Дарин уставился на говорящие латы по все глаза.
— Благоволим, конечно, чего уж там, — поспешно сказал он.
— Подождем, — согласился Тохта. — Да все равно, зря это все, вот увидишь, — пробормотал он и снова погрузился в приятные кулинарные мечтания о соседской кошке.
Ожидание затянулось.
Кобольд уже мысленно обсудил сам с собой степень упитанности кошки, сам с собой поспорил, как лучше ее съесть — свеженькую или все-таки дать полежать тушке денек-другой, чтоб у мяса появился тот непередаваемый аромат, который так высоко ценят кобольды-гурманы, и совсем было решился побеспокоить рыцаря еще раз, как вдруг дверь возле мраморной лестницы распахнулась, и появились двое.
Первым важно выступал высокий и дородный человек. Лицо его было чистым и холеным, редеюшие каштановые кудри окаймляли розовую лысину, а над аккуратно постриженной и завитой бородой явно потрудился модный цирюльник. Бархатное одеяние винного цвета спадало почти до пола, давая, однако, возможность полюбоваться прекрасными кожаными сандалиями, украшенными мелким жемчугом, на груди лежала массивная цепь с бляхой. На бляхе был изображен морской змей — символ Гильдии магов Лутаки.
Следом за ним спешил тощий и загорелый мужчина, одетый гораздо скромнее: полинявшая от времени рубаха да штаны из парусины, 'украшенные' неумело нашитыми заплатками. Деревянные башмаки громко стучали по каменному полу. К груди человек прижимал целый ворох свитков из бумаги и дешевого пергамента.
— Но послушай, Форин, — беспокойно говорил тощий, пытаясь заглянуть собеседнику в глаза. — Разве я многого прошу? Я всего лишь хочу, чтоб эти свитки — мои чертежи и описания изобретений — хранились бы в магической библиотеке! Ведь она отлично защищена и от пожаров, и от потопов, и от воров! Мне будет гораздо спокойнее, если я буду знать, что они хранятся не в моей хижине на берегу моря, а в таком надежном месте. И, кто знает, может быть, много лет спустя, когда нас с тобой уже и в живых-то не будет, чей-нибудь пытливый ум заинтересуется ими? Прочитает свитки, задумается?
Форин развел белыми пухлыми руками.
— И рад бы тебе помочь, Хиндус, да не могу!
— Не может быть, — в отчаянии воскликнул Хиндус, пытаясь удержать расползающиеся свитки. — Чтоб в такой большой библиотеке не отыскалась свободная полочка... где-нибудь в уголке... в каком-нибудь дальнем хранилище... куда бы я мог бы положить...
— Не могу, Хиндус и не проси! Сам господин Схипхол строго-настрого запретил брать на хранение твои бумаги. Скажу по секрету, — Форин понизил голос. — По старой дружбе: господин Схипхол очень тобой недоволен. Ты его ужасно раздражаешь!
Хиндус вздохнул.
— Вот как? — в голосе его послышалась ирония. — Я живу в крохотной деревушке на берегу, в Лутаке бываю раза два в год — чем же я могу раздражать главу Гильдии магов?
