Но опять-таки: зачем?
Далеко не сразу Мориайх додумался проверить ближайшего и вместе с тем самого невинного из подозреваемых. Тут-то его и ждал сюрприз. Потому что в теле магра завелась тень его личности, след, оставленный активным и длительным ментальным контактом. Который он долго не замечал из-за того, что до поры новорождённое эго оставалось именно тенью, очень похожей на "хозяина" и малозаметной даже при глубоком самоанализе.
Что делать и кто виноват? Король решил подождать и проследить за происходящим.
Месяцы складывались в годы. Для Энгасти настали времена, на фоне которых какая-то там избыточная самостоятельность магров — мелочь, чушь, незаметный штрих на картине мира. Но Мориайх не хуже иного мага затвердил: мелочей не бывает! В отличие от своего наследника, он использовал старейшего магра для ночных бдений не в поисках удовольствий, а для развития магического дара — и быстро обнаружил, что двойник, вынужденный включать мозг в режиме максимальной отдачи, прогрессирует заметно быстрее того двойника, который перебирает бумаги и принимает посетителей днём. Нет, читающий отчёты и мимику просителей магр тоже заметно прогрессировал с момента создания — но старейший двойник опережал его с большим отрывом.
У короля появился тайный собеседник. Совсем тайный. А заодно — наперсник, друг, враг, советчик, помощник и личная королевская шизофрения.
Апофеозом отношений Мориайха с двойником стал отказ магра впустить "хозяина" в себя. Подкреплённый, между прочим, неплохой стеной ментальных барьеров.
Сигол получил заказ на нового двойника, а монарх принялся думать, что делать со старым.
Паранойя в избавленном от шизофрении королевском сознании советовала тихо устранить слишком уж своевольную куклы. Что называется, я тебя породил, я тебя и в воду — с камнем на шее и с концами. Нет тианца — нет проблемы. Удобно. Но... как-то нехорошо. Неправильно даже. И уж тем более не справедливо. Усыпить и тихо утопить безответного магра, которому неделя от роду, и то жалко. Не котёнок, чай. А уж избавиться от магра "взрослого", самостоятельного, да ещё имеющего, в довесок к твоему собственному лицу и телу, разум, очень похожий на твой...
Мориайх думал. Мятежный двойник тихо сидел в комнате для медитаций, изучал алхимию, пил вино (не только асгейловое) и читал классическую литературу, на которую королю в юности не хватало терпения, а в зрелые годы — времени. И чем дальше, тем меньше походил на оригинал. Наверно, если бы Мориайх мог позволить себе отречься в пользу сына и устраниться от дел, он бы проводил время именно таким вот мизантропом-пенсионером.
В итоге король решил проблему другим простейшим способом. Спустился в дворцовый подвал, оккупированный магром, и поговорил с ним. Не на правах второго голоса в голове, а лицом к лицу. Старейший двойник с бывшим "хозяином" в теле двойника новейшего пообщаться в таком формате тоже не отказался.
— ...знаешь, он меня удивил. После той... ссоры я, честно говоря, ждал совершенно иного. Засыпая, я не надеялся проснуться. Заслышав шаги служанки, менявшей бельё и приносившей мне еду, — против воли напрягался, стараясь вовремя услышать иные, более тихие шаги. Я знал — или думал, что знаю Мориайха — так, как никто иной. И вполне в его духе было бы лишить меня милосердия, одновременно оказывая честь: позволить умереть в сознании...
"Вот они, результаты усердного чтения классической литературы. Король не отличается и половиной такой витиеватости высказываний.
Вполне закономерно. У него нет времени на витиеватость".
— ...а вместо того, чтобы прислать уборщика мусора, он пришёл сам. Посмотрел мне в глаза. Затеял беседу. Долгую, на час с лишним. Я во время разговора даже не поддерживал магических щитов, кроме тех, которые прикрывают разум и память. Это единственное, чего я не хотел испытать снова: быть перчаткой на чужой руке, стеклянной статуэткой, лишённой любых секретов. И ради исполнения этого единственного желания я готов был... погаснуть. Не быть вообще.
Пауза.
— Но вместо ожидаемой смерти я получил имя, положение и жизнь. Правда, без приставки Энгастийский... но об этом ничуть не жалею! Я Соэлар, иначе — Упрямец, граф Лигдоса. Это такой островок в южном полушарии Длего, четыре тысячи лет как никому не нужный кусок камня. А граф Лигдоса — один из мало кому даже в королевской канцелярии известных титулов монархов Энгасти. Их целый шлейф, этих виртуальных титулов... по старой традиции графство Лигдоса передают старшему из признанных бастардов короля. Забавно, не правда ли?
— Не очень. Скажи, Соэлар Упрямец: зачем ты рассказал мне всё это?
— Ну как же? Ведь Мориайх послал меня к тебе в качестве своего представителя. А тебе, Рин, надо знать, что я собой представляю.
"Очередная почти изящная игра слов. Стоило ожидать..."
— Что ж, буду иметь в виду. А теперь позволь познакомить тебя с тем, что будет составлять предмет твоей непосредственной заботы.
— Я весь внимание.
Предыдущая беседа имела место на веранде всё того же, с некоторых пор трёхэтажного коттеджа. Когда Соэлар объявил о готовности, нас обоих окружили четыре якоря перехода в Межсущее, которые я с некоторых пор начал делать без привязки к материи (хватало привязки напрямую к Туману и к заклинателю). Однако "подталкивать" переход я не поспешил: не иначе как общение со "старшим бастардом" заразило меня вальяжностью.
— Сможешь повторить? — кивок на якоря.
— Сходу? Это даже не смешно.
— Это не так сложно, как кажется.
— Для высшего мага — наверняка несложно.
Хмурое выражение лица я скрывать не стал.
— Заклятье доработал до формы, которую ты видишь, Айс. Бывший Айселит. Хочешь уверить меня, что ты глупее своего "сводного брата", граф Лигдоса? Впрочем, потом освоишь.
И нас выдернуло с веранды, перенося...
— Что это?
— Межсущее, разумеется.
Кажется, Соэлар меня не услышал. Ну-ну.
Вокруг нас возвышались шпили, корпуса и переходы строения, которому как нельзя более соответствовал эпитет "фантастическое". Эта архитектура заставляла предполагать в привычной радуге существование как минимум трёх дополнительных цветов, а сверх того явно нарушала законы перспективы и вульгарного здравого смысла. Только, в отличие от картин Мориса Эшера, ЭТО существовало не в плоскости рисунка, а в трёх измерениях.
И ещё — немного, местами — в четвёртом.
Под ногами лежала мостовая, выложенная кирпичом таким жёлтым, что издали его можно было принять за золотой. Знаменитый и отлично узнаваемый Туман Межсущего клубился чуть поодаль. А над Дворцом Видений в небесах, которые далеко не сразу и далеко не каждый способен отличить от реальных, мирно сосуществовали бледное солнце, три круглых луны (белая, красная, чёрная: сплошь древнейшие сакральные цвета). И громадная дуга, изображающая, кажется, вид на кольца — вроде того, что вокруг Сатурна — снизу и чуть сбоку.
— Это спроектировала Схетта, — сообщил я, когда ошарашенный гость более-менее пришёл в себя. — И я тоже, немного. А строил, точнее, воплощал в основном я. С небольшой помощью главного проектировщика. Называется всё это Дворец Видений. Иди за мной.
— Это... реально?
— Вполне. Правда, ничего материального во всей этой красоте нет. Почти. Слишком велик был бы соблазн для тварей Межсущего, так что мы вспомнили нюансы устройства одного не слишком отдалённого Лепестка — и вот... возвели.
— А много времени это заняло?
— Не очень. По часам Энгасти — примерно от вечерней зари до утренней.
— Хорошо быть высшим магом, — хмыкнул Соэлар.
— Да, неплохо.
Размер Дворца точному подсчёту не поддаётся, и расстояния в нём обманчивы. Более того: переходы в Межсущее могут привести во Дворец из точек, разнесённых на сотни километров, но при этом попасть не то, что во Дворец, но хотя бы в его окрестности через обычный каменный круг, не зная ключа, нереально. Получается, что Дворец Видений расположен разом "над" всем островом Энгасти — и в то же самое время "нигде". Сделано всё это, разумеется, специально: мы со Схеттой вовсе не собирались делать его общедоступным.
Сам по себе Дворец важен, но спрятанное в нём — важнее тысячекратно.
Через арку, убедительно до жути похожую на развёрнутое к входящим жерло активного вулкана, мы вошли внутрь. С каждой ступенькой лестницы вид немного и трудноуловимо менялся, поэтому вместо бассейна с жидкой лавой нас ждала сперва грубая анфилада лавовых тоннелей (такие получаются у матери-природы в том случае, когда верхний остывший слой камня застывает коркой, похожей по форме на длинный купол, а истощившаяся лавовая река образует плоский "пол"), а затем, слишком быстро — вывернутая перспектива несомненно рукотворных залов. Всё вокруг менялось слишком быстро, опережая темп ходьбы; я потратил слишком много времени на откровения Соэлара и не собирался растрачивать его и дальше. Спутник мой вертел головой, разглядывая словно для великанов созданные интерьеры, но не отставал.
Минут через шесть, одолев несколько километров и сделав несколько крутых поворотов, мы добрались до зала, по контрасту с предыдущими кажущийся едва ли не крохотным. Пять метров до потолка, от стены до стены — немногим больше. Да и сами стены — всего лишь такой же дымчатый материал, вроде обсидиана, какой под ногами и над головой, гладкий, без рельефов и украшений.
Но сам зал — мелочь и ерунда. Вот его (а заодно и всего Дворца) Сердце...
— Что это? — снова не сдержался Соэлар, уставившись на мягко мерцающий, полный огня и жизни октаэдр, висящий в воздухе в центре зала и довольно медленно, но всё же заметно для глаз поворачивающийся вокруг вертикальной оси.
— Выражаясь технически — бриллиант. То есть огранённый алмаз. Единственный объект во Дворце, не считая твоего тела, который по-настоящему материален.
— То есть этот... камешек — настоящий?
— Вообще-то он синтетический. Двухтонных бриллиантов, да ещё с идеально правильной атомной решёткой, природа не выпускает. Подойди к нему.
— Зачем?
— Для знакомства. Я собираюсь вручить тебе полный доступ к системам Дворца.
Соэлар не двинулся с места. И я добавил:
— Мориайх правит в Энгасти, ты будешь править здесь. Или тебе не нравится перспектива?
— Зачем?
— А ты предпочитаешь киснуть в подвалах дворца? Ну так Дворец по первой просьбе отгрохает тебе такие подвалы, что критский лабиринт покажется сельским подворьем...
— Я имел в виду... почему именно я?
— Предложи лучшую кандидатуру. А если серьёзно, то вот тебе расклад: мне и Схетте вникать в административные вопросы лениво и не по чину, даже если забыть о том, что нашего внимания будут требовать совершенно иные вещи вдали от Энгасти. Айс самоустранился — ибо у него обожаемая дочка и вдобавок проснулась страсть к самосовершенствованию. Хиари, та самая дочка, Сигол со своими ассистентами, Шъюмат и ещё несколько достойных магов получили перворанговый доступ во Дворец, — но это же почти сплошь исследователи, увлекающиеся существа. За ними самими нужен постоянный пригляд! Одно время я почти всерьёз думал озадачить Ренея. Он бы точно справился — бывший глава отдела подготовки, как-никак. Но тогда пришлось бы забирать из его ведения тайную службу и думать, кого поставить на его место... в общем, я лишний раз убедился, что решение кадровых вопросов — совершенно не для меня тема, и пошёл за советом к признанному специалисту в этой области. А Мориайх долго думать не стал и быстренько вспомнил, что у него граф Лигдоса простаивает без полезной нагрузки. Так что при встрече можешь сказать ему спасибо. Давай, иди к Сердцу!
Соэлар, словно загипнотизированный, сделал шаг вперёд.
— ...вот в таком примерно разрезе. Прямо сейчас, кстати, последний кирпичик встаёт на своё место: Дворец Видений обретает нового полноправного хозяина.
— Оригинально, — заметил Фартож. — А что вообще натолкнуло тебя на такую идею?
— У, этого так просто не перечислишь. Если не вдаваться в частности, не вспоминать Скалу Шёпотов и немагические системы обмена информацией, знакомые мне по родному миру, то всё выглядит достаточно логично. Я сам, признаться, долгое время пользовался Предвечной Ночью только как источником энергии, пока не поумнел. А с рассуждениями всё было просто. По ассоциации: если при Энгастийской Академии есть свой Источник Силы, почему не добавить к нему Источник Знаний? Это же само напрашивается!
— Напрашиваться может много разного, — заметил Неклюд, — только реализовать до сих пор мало кому удавалось. А то, что удавалось, на Источник Знаний не тянуло. Никак.
— Я тоже не один месяц реального времени пыхтел, пока не добился своего.
— Вот как? Не поделишься техникой?
— Почему бы нет? Держи.
Неклюд поймал бриллиант размером с фалангу большого пальца, очень похожий на Сердце Дворца, и принялся его разглядывать.
— Занятная штука. Как она работает?
— Как удалённый терминал. Правила пользования просты до примитивного: смотришь на него, входишь в лёгкий транс — а дальше уже работает то, что называется интуитивно понятным интерфейсом. Прелесть в том, что даже транс не является необходимым: можно просто заснуть, держа терминал в руке, и учиться в буквальном смысле без отрыва головы от подушки.
— Не верю. Подобные системы не раз пытались создать и отладить. Центральное хранилище данных, устройства связи... я ведь правильно понял, что терминал — это и есть такое устройство?
— Правильно. Связь — на магии подобий, через Межсущее. Теоретически должна работать во всех мирах всех Лепестков... ну, кроме Хуммедо и, возможно, Сияющих Палат.
— Ну-ну. Связь, может, и работает, а универсальная обучающая система — нет!
— Когда её пытается создать классический маг — возможно. Но я-то использовал ламуо.
— Что? То есть...
— Именно. Друид способен достучаться до чужого сознания напрямую, минуя привычные ограничения знаковых систем. Соответственно, мой Источник Знаний говорит с каждым на его языке, реализуя — ну, скажем так, синхронный перевод.
"Звучит просто, но мороки с воплощением было... пером не описать!"
— А объём информационной базы?
— Как и положено Источнику с большой буквы, не ограничен.
— Почему? В смысле, как тебе удалось этого добиться?
— Не мне. Схетте. Есть на Дороге Сна такое явление — река смыслов...
Неклюд моргнул. Фартож Лахсотил склонил набок свою "голову". Тенелов изобразил беззвучный свист и немое восхищение. А обе богини просто сидели и слушали.
— М-да, — сказал хозяин. — Как насчёт ещё по чашке чая?
И аккуратно положил бриллиант удалённого терминала в свой нагрудный карман.
...а вдали, в другом мире, Лимре Колобок достал такой же бриллиант и вгляделся в него.
Часть шестая, или Миссия миротворца
1
День, когда они вернулись, Сейвел запомнил надолго. Он в любом случае запомнил бы тот день, когда Рин снова объявился в Ирване. Сложно игнорировать чело... гм, существо, которое ты сначала просишь о личном ученичестве, получаешь согласие, на следующее утро обнаруживаешь, что это самое существо исчезло (как оказалось позже — на три с лишним года!) — а когда снова видишь его и задаёшь вполне естественный вопрос, слышишь:
