Проблема всей жизни

Тьянь вывалилась наружу с опозданием, секунд через двадцать. Я даже начал волноваться, но вот из воздуха выскочила, наконец, фигурка азиатки. Впрочем, сначала оттуда вывалилась наша зеленая сумка, еле успел подхватить у самой земли.

— Кирилл, что б тебя, ты сумку в одной второй забыл! Пришлось возвращаться, убила полдня, пока нашла!

Тьянь моргала, привыкая к спокойному окружению в зеленых тонах.

— Не понял, — я замотал головой. — Тебя не было полминуты!

— Это для вас, блин, полминуты.

Тьянь огляделась.

— Ну и куда нас вынесло? — спросила девушка. — Есть предположения?

— Есть уверенность, — отозвался летчик. — Мы в городе Сочи, где по преданию темные ночи. Между прочим, моя историческая родина. И как это сюда вынесло-то, вот ведь, а?

— Чего удивительного? — ответила Тьянь. — Ты же нас вел вдоль Грани. Вел бы Кирилл — вынесло бы... Ты где родился, Кирилл?

— Во Владивостоке, — буркнул я, глядя сквозь тропическую листву. — Что это там такое блестит?

— Где? — спросил Борода. — А, это канатная дорога. Прямо под нами Курортный проспект, до него минут пять пешком по дендрарию.

— Чему-чему? — спросила Тьянь.

— Это парк такой, — пояснил я. — В Сочи один из самых больших в мире заповедников тропической растительности.

Проблема глубоко вздохнула, потом без слов опустилась на землю и вырубилась. Я дернулся было к ней, но летчик опередил. Наклонился, пощупал пульс, послушал дыхание.

— Дрыхнет как сурок по зиме, — сказал Борода и улыбнулся. — Вымоталась девчонка.

—

Глава 16. Новый игрок, новые ставки

Как и предполагал Берг, его идею внимательно и вежливо выслушали, после чего так же вежливо сочли недостаточно подтвержденной. Такова была официальная версия, а на деле Коллегия просто высмеяла умозаключения Данте, как высмеивали их коллеги по сеульскому институту. Вопросов профпригодности нового кардинала никто не поднимал, в конце концов, каждый имеет право на собственную теорию. Но в глазах монсеньора Лучиано было заметно удивление — итальянец не ожидал, что свою карьеру на должности кардинала Берг начнет со столь странных теоретизирований. Если бы в "Непсисе" было больше от церкви и меньше от корпорации, его получасовую лекцию вообще сочли бы ересью, и тогда прощай высокий пост. Разжаловали бы мигом до иеромонаха, а то и вообще выбросили бы из иерархии.

Впрочем, нет, не выбросили бы. На планете очень мало людей, способных одухотворять сложнейшую аппаратуру "Непсис", и все они крайне нужны Церкви. Ведь без человека даже самый заштатный оплот где-нибудь в скучной Норвегии — обычная биоэлектронная игрушка. Остановить вторжение Инферно сам он не может. Только в координации с живым человеком: кардиналом, епископом или иеромонахом. Каждый, кто имеет сродство с биоэлектроникой, автоматически входит в состав иерархии "Непсис", и ему открыты очень многие двери. Но поскольку иерархов все равно слишком мало, они не успевали воспользоваться благами своего положения ни в какой другой области, кроме служения Церкви.

Данте недолго оставался наедине со своими мыслями, выбравшись из зала заседания. Это уже восьмая пауза.

Подошли два мужчины. Одного из них Берг знал — епископ Джу Джоу из Восточного викариата, помощник управляющего, а на деле — главный человек в "Непсис" по восточному региону. Рядом с плюгавеньким китайцем вторая персона высилась гранитной глыбой. Здоровый, ростом за два метра, европеец с совершенно неевропейской серьгой-кольцом в левом ухе.

— Позвольте представить, — начал Джоу, — это руководитель оперативного отдела нашего викариата. Мистер Чинтано.

Китаец церемонно, по-восточному поклонился и ушел, оставив мужчин наедине. Картина, должно быть, выходила презабавная. Невысокий, субтильного сложения и наполовину облысевший уже Данте — и огромный Чинтано с густой иссиня-черной шевелюрой, выдающей в нем уроженца средиземноморья.

— Очень приятно, — довольно холодно ответил Данте.

— Это мне очень приятно, — расплылся в улыбке громила. — Я наслышан о ваших успехах на оперативном поприще, кардинал. Очень впечатлен. Редко когда иерархи прокладывают себе путь в Коллегию не политикой и деньгами, а реальными достижениями.

В чуть хриплом голосе мистера Чинтано не слышалось ни капли ерничества. Он не пытался поставить новоиспеченного кардинала на место, как это делал американец Эткинсон, негласно припоминая "провал" в Касиме. И похоже, мужчина действительно уважал Данте. Впрочем, оперативник оперативника и должен уважать, даже если это враги. А с этим здоровяком Данте был в одной лодке.

— Чем обязан вниманием? — спросил Данте.

Чинтано немного замялся, потом рубанул ладонью воздух.

— А, да какого дьявола! В общем, я подслушал вашу речь в Коллегии. Я знаю, за это положено поражение в правах, но у меня свои связи в отделе технического обеспечения, и я выслушал вашу теорию насчет Падшего.

— Вот как? — Берг действительно удивился. Мало кому хватало наглости подслушивать закрытое заседание Коллегии, и еще меньше людей уходили безнаказанными. — Не боитесь, что я сейчас же арестую вас за шпионаж?

— Не боюсь, монсеньор. Потому что я разделяю вашу теорию, и даже больше, кое-какие ваши выводы близки моим. Я их сделал по результатам анализа поведения нашего небочеловека.

— Кого-кого?

— Небочеловека, — повторил Чинтано. — Там мы называем эту китайскую девчонку из спецпроекта поднебесников. Я тоже уверен, что в основе этой сущности, кроме человеческого тела, есть иномировое начало.

Данте промолчал. Он думал.

Здоровяка мог подослать Эткинсон. С американца станется зарубить на корню карьеру человека, с которым он не поладил с самого начала. Возможностей у бедствующего мультимиллиардера тоже достаточно.

С другой стороны, пока еще теория о Падшем не имеет опасности для Коллегии и лично для американца, да и вообще выставила Данте в не лучшем свете. Даже благожелательно настроенный Афанасий — и тот лишь вежливо улыбнулся, но комментировать идею Данте не счел нужным.

Можно ли расценивать появление Чинтано как первый из политических козырей, просящихся в рукав?

В конце концов, а что он собственно теряет? Карьеру кардинала? Так жил без этого сана, проживет и дальше. Если его теория верна, а Данте был уверен в собственной правоте на все сто, то лишение монсеньорского титула лишь замедлит наступление его триумфа веры. Но не отменит его.

— Мистер Чинтано, давайте сделаем так, — произнес Данте. — Сразу же по окончании Коллегии я побеседую с вами в приватной обстановке.

Здоровяк с готовностью кивнул.

— И пожалуйста, не надо больше нелегальных подключений к видеосистемам Коллегии. Все что нужно, вы узнаете от меня лично. Я, знаете ли, не хочу терять новоявленных союзников.

— Итак, господа, вернемся к нашим баранам.

— Лучиано, будьте прямее, — попросил Эткинсон. — Они не бараны, а самые что ни на есть козлы.

Итальянец с укоризной посмотрел на Эткинсона. Американец лишь дернул подбородком, и еще фривольнее устроился в кресле, закинув ногу за ногу.

— Энжи, не надо недооценивать восток, — наставительно произнес кардинал-викарий Лью Синь, впервые за все заседание. Даже собеседование с пекинским филиалом МГБ старый китаец, возглавляющий Восточный викариат, провел молча. Хотя с госбезом Поднебесной успели переругаться почти все кардиналы, включая Данте.

— Вы можете считать азиатов кем угодно, но это ваши национальные предрассудки, не более.

— Да ну? — меланхолично отозвался Эткинсон.

— Я знаю, Энжи, что в Прелюдии у вас погиб брат, военный летчик. И то, что последующий Армагеддон унес жизни остальных членов вашей семьи в Калифорнии. Но это не значит, что в ваших несчастьях виновны исключительно китайцы. Политика США эпохи до Армагеддона была не менее... скажем так, вызывающей, чем политика Поднебесной.

— Синь, не надо чистить мне мозги, — ответил американец. — Вся моя прошлая жизнь осталась в прошлом. Я говорю про сейчас. А сегодня ваши соотечественники у нас под носом в нарушение всех соглашений умывают нам задницу скипидаром. Что и подтвердила наша перепалка с их спецслужбами. Вы сами все слышали.

Да, Синь слышал, как и все остальные члены Коллегии. Видеоконференция с руководителями китайского МГБ оставила впечатление, что китайский госбез безусловно согласен со всеми решениями Коллегии, но не считает нужным подчиняться европейской и общемировой Церкви. Министерство опровергло обвинения в свой адрес о том, что оно поддерживает проект создания биологического оплота Границ. Более того, госбез Поднебесной сам выразил желание разобраться, кто и на какие деньги создает какое-то так биологическое оружие против Инферно. Генералы МГБ всячески уверяли, что уже начали копать в эту сторону и что поиски следов таинственного проекта уже ведутся. Пока результатов немного, известно лишь, что из частной клиники на юге страны была похищена девочка, рождение которой покрыто мраком тайны. Вроде бы, она — следствие искусственного оплодотворения с применением новейших генных технологий.

Но это все, что якобы знали в госбезе КНР. Любое участие правительства в каком-либо тайном проекте генералы опровергали. От участия своих агентов в поиске открещивались. Были готовы даже передать полный и подтвержденный протокол действий агентуры в последние две недели. В общем, переговоры с МГБ закончились ничем. Стороны раскланялись и расстались без сожаления. А между тем, к поднебесникам оставалось множество вопросов. Увы, влияние "Непсис" на КНР по-прежнему оставляло желать большего.

— Я все равно считаю, что вы не владеете китайским вопросом, — сказал Синь. — И поэтому...

Вдруг кардинал-викарий отвлекся от американца, прислушался. Поднял голову, постучал себя ладонью по уху, затем поднял указательный. Давал знать, что новость, поступившая ему на мобилу, действительно важная. С минуту выслушивал доклад, задал несколько вопросов по-китайски, затем снова обратился к Коллегии.

— Господа, только что мне доложили, что замечена активность китайского госбеза в наших телекоммуникационных сетях.

— Ну и что? — удивился Махмуд. — Одним из пунктов нашего соглашения с КНР является взаимное предоставление линий связи.

— Да, — склонил голову в согласии китаец. — Но впервые МГБ использовала наши сети в режиме интеллектуального поиска.

Все до единого кардиналы посмотрели на Синя. Это действительно новость! МГБ рьяно охраняло секреты своей системы интеллектуальной прослушки, и вот, ввело в бой тяжелую артиллерию. Нет, сверхтяжелую. Известно, что Прелюдия началась с щелчка по носу американским спецслужбам, когда КНР получила доступ к правительственной связи США. По сути, интеллектуальная система прослушивания госбеза КНР представляла собой мощнейшее оружие. Грубое, но эффективное. Внедрение программных агентов Большого Уха, как называли систему в мире, заметно даже самому неподготовленному коммуникационному администратору. Но ничего сделать с этим он не может. Лишь констатировать прослушку и стараться лишний раз не общаться через Сеть.

— Что они искали? — спросил Афанасий.

— Фильтры агентов настроены на поиск наших касимских беглецов. Девчонку и беглого контрабандиста.

— Нашли? — это Лучиано.

— Да. Господина Уайта зафиксировали по сетевому следу где-то в Хабаровске, это совсем рядом с китайско-российской границей.

— Надо думать, что мистер Уайт уже в руках МГБ, — сделал вывод Эткинсон. — Поздравляю, господа, нас только что поимели еще раз.

Коллегия молчала. Коллегия переваривала поражение. И что самое обидное, враг, а скорее даже не враг, а соперник воспользовался оружием самого "Непсиса" — сверхскоростными сетями передачи данных.

— Ну и что, господин Синь, — улыбнулся американец, — помогло вам знание Востока?

— Считалось, что проект Большое Ухо закрыт, — сказал китаец. — Никому не хотелось повторения Прелюдии.

— Как большое ухо — да, закрыт. Но как ма-а-аленькое такое ушко — вовсе нет. Итак, — Энжи поднялся из полулежачего положения и хлопнул ладонями по столешнице. — Кто за экскоммуникацию Китая из наших сетей? Я считаю, что мы не имеем права и дальше выдавать КНР такой карт-бланш.

Первым заговорил Александр, кардинал-вдохновитель. По общему мнению, истинный глава Коллегии "Непсис". Он задавал направление, и кардинал Лучиано вел церковь по заданному пути. Сам Александр был очень молод, дай бог лет тридцать пять — сорок. Безобразно юн даже для епископа, что уж говорить о представительстве в высшей власти. Но его слово каким-то таинственным образом всегда было решающим.

— Энжи, — сказал Александр. — Вы поднимаете вопрос не в вашей компетенции. Стратегическое планирование ведут исключительные иерархи нашей организации. Ни вы, ни я в их число не входим.

Исключительных иерархов было два. Господин Тодоровски, глава CERN и по совместительству председатель совета директоров компании "Отпорные технологии Инкорпорейтед". И господин Камир аль Триях, председатель правления Российско-арабского союза поставщиков энергоресурсов. Грубо говоря, первый продавал для всей планеты безопасность, а второй — ресурсы для обеспечения этой безопасности. С момента, когда мир опутала паутина оплотов Границ, больше трети всей производимой энергии уходило на поддержание работоспособности этих устройств. А ведь человечество лишилось всех атомных электростанций. Попытка защитить сверхвысокомощные реакторы от вторжения Инферно требовала столько оплотов и столько энергии для их питания, что на три четверти покрывало возможности самой АЭС.

— Ну и что, будем сидеть сложа руки и смотреть, как наши милые восточные друзья сжимают нам горло? — Эткинсон обвел взглядом членов коллегии. — Не пора ли показать китайцам, что такое жизнь без нашей теплой опеки? Отключить к хренам им всю связь, оставить лишь инфоподдержку оплотов Границ. Повод у нас есть. Они своими ушами вклинились в нашу инфрастуктуру.

— Соглашение не предусматривало запрет на прослушку, — заметил Афанасий.

— Тогда нахрена нам вообще такое соглашение? — Эткинсон повернулся к русскому. — Я понимаю, Афанас, ваше тоталитарное общество защищено от подобного рода коллизий, у вас доступ к связи ограничен. Но Китай — не Россия. Там у власти люди, не продающие свободу нации ради энергетических рынков.

— Вы, я смотрю, знаток не только Востока, но и Севера, да? — Афанасий приподнялся в кресле. — Конкретно вам скажу — русские люди счастливы. Мы построили то, что почти удалось Китаю, пока он не погряз в дрязгах с американцами. И теперь я гарантирую спокойствие и полную управляемость подотчетного мне региона. А что гарантируете вы, кроме миллиардов ничем не обеспеченных долларов, а? Может быть, мне вспомнить отделение анклава Квебек в нарушение наших договоренностей с французскими сепаратистами? Или мексиканскую резню в пятьдесят восьмом, когда ваше марионеточное правительство не сумело остановить переворот у латиносов? Или, быть может, вы объясните, каким образом этот ваш румошный киборг сбежал от родителей, и с десяток лет каждое Рождество издевательски переводил один доллар на поддержание обороноспособности государства? Наконец, ваши сверхкрутые спецслужбы до сих пор не выяснили, кто угнал у тихоокеанской бригады целый взвод морских пехотинцев. Мне лично вместе с господином Синем пришлось чуть ли не на коленях упрашивать Морской союз открыть охоту за взбесившейся плавбазой. Которая — ах, какая неожиданность — умыкнула нашу девчонку и контрабандиста за несколько минут до прорыва в Касиме.