Проблема всей жизни

И все же — ну что теперь делать с этим сорокакилограммовым балластом?

— Нихао, Кхилилэ! — это охранник с нашего причала. Увидел что я не один, с гостьей, растянул улыбку на всю свою физиономию и приветственно машет рукой. Был бы очень приятным узкоглазым парнем, если бы не пил как мерин. Каждое третье дежурство сваливается в запой, и как его еще со службы не поперли?

— Нихао-нихао, Лань. Как ты?

— Во хэнхао, Килилэ, спа-си-по те-пе, — блеснул знанием русского сторож, открывая сетчатые ворота причала. Потом перешел на английский, который в его устах звучал немногим лучше языка родных осин.

— Сегодня я очень хорошо. Сегодня, я смотрю, ты с девушкой?

Я обернулся на девчонку, снял ее с табуретки. На этот раз она не дергалась и даже помалкивала.

Обычная, немного чумазая мелкая китаянка, только волосы белее снега, из-за чего не покидает ощущение, что мелюзга нацепила мамин парик. Одета по-европейски, впрочем, сейчас пол Китая так одевается: футболка, правый рукав порван, и что-то похожее на джинсы. На ногах белые кроссовки.

Если не считать волос, абсолютно ничего такого, что выделает ее из толпы.

— С Проблемой, с Проблемой, — ответил я сторожу.

—

Глава 2. Проблема исчезает

— Хьюстон, у нас Проблема.

Стир даже не дернулся. Капитан смотрел мультики по ТВ, в этом мы с ним сходимся — я тоже люблю анимацию. Впрочем, больше сходных со моими черт за Брюсом Стирлингом я не замечал.

— Стир, твою мать! Говорю, у нас проблема! Точнее, у меня.

— У-у-у..., — откликнулся толстяк. — Большая?

— Метр сорок пять в высоту, меньше сорока килограммов весом.

Стир почесал затылок, не отрываясь от экрана. Потом мучительно вздохнул и произнес:

— А в человеческих единицах?

Если кто еще не понял, Стир у меня пиндос. Американец, то есть, но как раз того самого типа, за что жители Северо-американских Штатов получили от нас эту ядовитую кличку.

Стир ненавидел все, что не касалось его жизненных удовольствий. А удовольствия у него были наперечет по пальцам одной руки: пожрать, поспать, посмотреть мультики (если нет, то комиксы) и, пожалуй, еще посетить санузел. В гальюне мог пропадать часами, сидя на толчке и просматривая очередной выпуск "графических новелл". То есть тех самых комиксов.

— Четыре фута и девять дюймов, меньше девяноста фунтов! — выпалил я без запинки, переведя метрические величины в идиотские.

Пардон, американские. Поскольку за груз на корабле отвечаю я, то и все эти утрясания разных единиц измерения тоже висят на мне. За три с половиной года научился считать быстрее, чем любой другой на калькуляторе.

— Корабль вообще пустой, — лениво пробормотал Стир, наконец вспомнив состояние загрузки. — Запихни в техтоннель... только сначала его почистить от джема надо... Займись.

Я уже было хотел возмутиться, ведь контрабандный джем раскокал именно Стир. Потом вспомнил зачем, вернее с кем я приехал в порт, и захотелось дать пиндосу по толстым ягодицам. Только ведь без толку, не пробьешь даже футбольной бутцой.

Ленивчик от экрана валялся рядом с диваном. Я нагнулся и заграбастал плоскую коробочку до того, как туша Стирлинга заметила неладное. Щелкнул на красную кнопку. Капитан пару секунд еще таращился в погасший экран, потом взгляд его как-то расфокусировался и он, наконец, повернулся ко мне.

— Какого черта, Кир?

— Я говорю, у меня проблема. Вот она, познакомься, — и кивнул в сторону Проблемы.

Девчонка, которую я оставил у входа, церемонно поклонилась дивану с капитаном.

— Кир, у тебя через сорок минут таможенный досмотр, — родил, наконец, первую здравую мысль шкипер "Воланса".

— Я знаю.

— Так какого черта ты приволок узкоглазую шлюху?

— Она не шлюха, это раз. А два — это длинная история, Стир, — сказал я и присел за стол. — Расскажу потом. Сейчас надо решить что делать с нашей Проблемой. Понимаешь ли, за девчонкой гонятся. И по-моему, это Триада...

Я не был уверен, что бандюганы на спорткаре принадлежали когда-то преступной, а сейчас фактически правительственной мафиозной группировке. Но судя по тому, как решительно они открыли огонь, едва меня заметив, все к тому шло.

— Что-о-о-о?

Чем хороши толстые люди — они безопасно сердятся. Первые пять-десять секунд, пока не набрали скорость или, как в случае со Стиром, не вскочили с лежанки.

— Что слышал. За девчонкой охотится Триада, я ее вытащил из Тайпея. Впрочем..., — взмахом руки я не дал капитану взорваться еще одним "что-о-о-о", — мне и выбирать не приходилась. Приклеилась ко мне намертво. Очень прилипчивая особа.

Я кивнул в сторону Проблемы, та снова почтительно поклонилась, на этот раз и мне, и вскочившему американцу.

— В общем, — толстяк набрал побольше воздуха в свою бочкообразную грудь. — Выбросить эту мейд-ин-чайна с корабля! Немедленно!

— Она еще не на корабле, Стир. Мы тоже, если не заметил, — напомнил я.

В самом деле, разговор шел в комнате отдыха для портовых грузчиков. За не имением таковых сейчас ее занимал экипаж экраноплана "Воланс", то есть Кирилл Уайт (Российско-арабский союз, карго-мастер и второй пилот) и Брюс Стирлинг (Северо-американские Штаты, капитан и первый пилот).

— В общем, слушай меня, Стир, — сказал я спокойно. — Если не хочешь проблем с досмотром, позаботься о девчонке. И чтобы действительно позаботился? Олл райт?

Американец сдулся. Когда дело касалось поворчать-поорать, Стир чувствовал себя Капитаном, Президентом и почти Господом Богом. Но так случилось, что грузы, которые мы с ним возим, стоят в сотни и тысячи раз больше, чем весь "Воланс" вместе с экипажем. И наш работодатель особо оговорил в контракте: любое незапланированное внимание таможенников к настоящим (а не задекларированным) грузам в трюме означает пожизненное исчезновение всего экипажа где-то на просторах Тихого океана. После кое-каких событий в моей жизни я не боюсь ни смерти, ни таинственного исчезновения. А Стир боится за свою тушу с истинно пиндосской одержимостью.

А за груз и общение с таможней отвечаю я.

Таким образом, пока судно в порту, тот самый Боженька на корабле — тоже я. И меня надо слушаться и понимать с первого раза — скрижалей на память выбивать не буду.

Это я объяснил толстому "как бы командиру" еще во вторую ходку на Тайпей. Стир хоть и мерзкая, ленивая скотина, но понятливая, так что проблем с ним у меня не было. У него со мной тоже — на его увеличенный паек первого пилота и повышенную зарплату капитана мне было плевать со сто первого этажа. А его больше ничего и не заботило.

— И что будем делать, мистер суперкарго? — затаив обиду, поинтересовался американец.

— Я — смотреть мультики и ждать таможенного инспектора. Ты — передавать девчонку в хорошие руки. После всего, что я видел, ей нельзя оставаться в Тайпее, так что пристрой ее на какой-нибудь борт в сторону Гонконга. Или еще куда...

С видом безумно усталого человека я забрал со стола ленивчик, проследовал к промятому дивану, и секунду спустя пружины жалобно крякнули под моим весом. Клик на кнопку — и на экране снова возникли любимые персонажи китайской детворы, а я попытался вспомнить, как называется мультсериал.

Брюс ничего не сказал. Лишь опустошил стоящую на столе бутылку пива, повернулся к Проблеме и вытолкал девчонку за дверь. Потом вышел и сам. Где-то за дверью раздался громовой хрюк американца: капитан звал сторожа. Наверное, ищет переводчика. Толстяк знает по-китайски еще меньше чем я.

Я лежал с закрытыми глазами, не выключая экран. Больше всего не понравилось то, как Проблема (вот ведь черт, так и не узнал как ее зовут на самом деле!) посмотрела на меня, выходя из комнаты. Все ее естество говорило "увидимся". На кой закрылок мне снова с ней видеться?

* * *

Есть проблемы решаемые, решаемые не полностью и вообще не решаемые. Белобрысая девчонка представляла что угодно, но не первый тип точно. Это стало понятно, едва я заглянул с фонариком в щель между контейнерами.

Впрочем, обо всем по порядку. Перемотаем на пару часов назад.

Я усердно ставил подписи в документах, таможенник лениво прохаживался по комнате отдыха для грузчиков, я ее использовал как офис.

— Все, принимай, — я вынул свой карго-паспорт из слота и вернул планшет таможеннику.

— Как обычно? — поинтересовался тот.

— Ну, ты меня знаешь.

Я улыбнулся. Действительно, Женя меня знал. Хорошо знал. И в рамках этого знания и не думал проверять груз физически — дело в очередной раз обошлось заполнением протокола, и никто даже не заходил в карго-секцию "Воланса".

Таможенника на самом деле зовут Жень. Чжю Жень, если быть точным. Его я знаю уже гола два, и за все два года не помню ни одной проблемы в работе с этим малосимпатичным, но очень вменяемым пожилым китайцем. Побольше бы таких. Может быть, дело в том, что родился еще до Армагеддона? Шут его знает.

Женя сверил список документов, пролистал несколько подменю и остался доволен. Вставил свое удостоверение и кликнул на большую зеленую кнопку "Accept". Раздался мелодичный звук, и возня с документами на том закончилась.

— Счастливого пути, Кирилл, — это был единственный поднебесник, который легко произносил рычащую согласную в моем имени. — Если пойдешь отсюда в Сидней, дай знать. Я отправлю с тобой посылку родным.

Я кивнул и накрепко запомнил свое обещание. Женя не тот человек, которого можно прокинуть даже в мелочи и думать, что не заметит. Он вообще очень... правильный китаец. Иногда жесткий, часто невыносимо занудный. Но правильный.

— Удачи, — таможенник козырнул, пожал руку и уже было направился к выходу, когда с той стороны решительно постучали.

— Откройте, господин Уайт, полиция!

Жень удивленно уставился на меня. Я не менее удивленно сначала на дверь, а потом на него.

Гости ждать не стали, и дверь распахнулась. В помещение ввалились два эмпешника, затем офицер, также из эмпэ, и наконец — два синемундирщика — представителя власти из муниципалитета Тайпея. В комнате тут же стало тесно.

— Килилэ Уайт? — скорее подтвердил, чем спросил офицер МП. И хотя офицеры-марины отлично говорили по-английски, врожденную китайскую идиосинкразию к звуку "р" они не потеряли.

Я кивнул.

— Да, я Уайт. В чем дело?

— Вы и ваш корабль задержаны до выяснения причин.

— Причин, простите, чего?

— Вы и ваш корабль задержаны, — повторил эмпешник. — Пожалуйста, следуйте за мной.

— Кхм, офицер! — наконец подал голос Женя.

— Да, офицер?

Эмпешник козырнул, таможенник вяло ответил на уставное приветствие.

— В чем дело? — спросил Женя по-прежнему по-английски, а я мысленно зааплодировал. Не хватало мне еще скорострельной беседы в стиле "лю-сю-сю". — Какое основание у вас для задержания господина Уайта? И тем более, его корабля?

Моряк-полицейкий коротко, но жестко произнес несколько фраз по-китайски. Потом еще раз козырнул, и снова направился к выходу.

Но моего Женю так просто не возьмешь.

— Чин шуо йингуо, нин сы дзе!

Фраза таможенника остановила офицера МП в дверях, развернула и снова подтащила к столу. Рядом по-прежнему я, Жень и два солдата-эмпешника. Муниципальная полиция застыла возле дверей. Двумя синими столбиками.

— Хорошо, — эмпешник метнул взгляд на меня, на Женю, потом снова на меня, словно пристреливаясь к двум мишеням сразу. — Господин Уайт задержан до выяснения причин трагической смерти его капитана, господина Стирлинга. А также портового служащего Ланя. Пока ведется следствие, господин Уайт не имеет права покидать территории дока. Я буду осуществлять сопровождение.

— А с каких пор офицеры Морского Союза стали распоряжаться на территории тайваньских портов?

Женя очень вежливо улыбнулся. Даже у меня свело зубы от холода, просочившегося через его улыбку в комнату.

— Я сотрудничаю с муниципалитетом, офицер, — парировал эмпешник, махнув рукой куда-то в сторону бессловесных идолов в синих мундирах. — Так что оставим этот спор, уважаемый.

Жень улыбнулся вторично. На этот раз изморозь пошла по синей форме муниципальных сотрудников.

— Я прошу вызвать сюда представителей полиции города Килунг, офицер. Пока она будет добираться, я беру на себя ответственность за действия господина Уайта с этой минуты. И пока местная полиция не прибудет, я не позволю вам распоряжаться на территории моего порта. Вам все понятно, уважаемый?

У эмпешника дернулось веко, но он сдержался. Холодно-вежливо кивнул, еще раз взял под козырек и вымелся из комнаты. Следом утопали солдаты, последними выползли синемундирщики. Лица у них были под цвет форменной одежды.

— Рассказывай, во что вляпался, Кирилл, — Жень присел на столешницу и вынул пачку сигарет. Предложил мне, хотя знал, что я не курю. Я покачал головой, китаец же сунул сигарету в рот и пощелкал пальцами. Я кивнул ему за спину.

Когда Жень выключил комфорку, попыхивая сигаретой, я уже вкратце рассказал всю сегодняшнюю историю с моей Проблемой.

— Я тебя очень уважаю, Кирилл, — произнес Жень между затяжками. — Но ты глупец.

Я вопросительно поднял брови.

— Если бы ты наступил на хвост Триаде, — наставительно воздел к небу палец таможенник, — я бы до сих пор искал тебя по всему порту и недоумевал, почему ты решил сорвать выход в рейс. И поверь, так бы никогда и не нашел. Ни живого, ни мертвого.

Я лишь пожал плечами. Местному виднее.

— Пошли, посмотрим на твоих бедолаг, — предложил китаец. — Сдается мне, надо тебя отсюда выталкивать в океан подобру-поздорову.

— Огнестрел, тхамадэ..., — сорвался на родную матершину таможенник, склонясь над телами Стира и сторожа. — Обычные хулиганские стволы, в любой оружейной лавке этого барахла чертова куча.

— Ты в полиции служил? — поинтересовался полицейский из Килунга, по просьбе таможенного офицера старательно выговаривая английские слова.

Вызвал наряд килунгской полиции, понятное дело, Женя. Просто позвонил с мобилы, не дожидаясь, когда эмпешник сделает официальный запрос.

Таможенник распрямился над трупами, поморщился и помассировал спину. Видно, жизнь служителя морской границы и офисная работа весьма способствует радикулиту. Да и немолод уже китаец, далеко не молод.

— Я, сынок, где только не служил, — улыбнулся Жень. Непонятно было, то ли это полицейскому, то ли мне. И тот, и другой вполне годились ему в сыновья, а то и внуки. У китайцев очень сложно определить возраст.

— Девчонку вытащили? — сварливо поинтересовался эмпешник. Скорее для того, чтобы придать своему здесь присутствию хотя бы видимость необходимости.

Я понимал, моряку очень неуютно. Женя его вообще игнорировал, а прибывшие полицейские Килунга общались с офицером на грани между вежливой надменностью и завуалированным хамством.

На твердой земле легавых морских псов не жаловали. Было за что: Морской Союз полностью монополизировал океанские средне— и крупнотоннажные перевозки. По сути, любое судно, пассажирское ли, грузовое ли, было обязано идти под колпаком у Союза. А фрахт-менеджер этого судна — переводить за "охрану" весьма круглую сумму в юанях. Рэкет чистой морской воды. Но что поделать — у руля Поднебесной после Армагеддона встали крупнейшие акционеры Союза.