— А у Джаса нос своровали! — Захихикали сестрёнки, с которыми в своё время такой трюк уже проделывали, чтобы настырные отстали.
— Я на такое не поведусь, — насупился Джаспер, когда шепчущий Лариат зажал ему нос и отвёл руку, показывая фигу, словно бы на самом деле украл нос, чем вызвал у Хаскара и Осборна почти одно и то же покашливание, а у Коринны и Майси непроизвольные улыбки смущения.
Хотя обстановку удалось разрядить, Коринне словесные кружева Лариата более не казались милыми и смешными. Она теперь ясно видела, как некто очень часто гнул свою линию, так или иначе. Сильная женщина привыкла держать оборону, но не от собственного же ребёнка! И в который раз за этот день ей пришла в голову крамольно-смердящая мысль, что изначально это был вовсе не её сын, а кто-то другой — чужой до мозга костей! С другой стороны, новоявленная жрица догадывалась, что зло испытывало силу её веры и убеждений. Как говорится, утро вечера мудренее — ей просто надо наконец-то прилечь и как следует выспаться. В подтверждение:
— Ну и зря, — упрекнул Лариат. — Как говорит дядя Раэтар, без риска жизнь совсем скучна, а без доспеха ей медяк цена. Так и у поваров есть передник, чтобы не гваздаться у плиты — ты же видел запятнанные фартуки, когда поднакусывал мои печеньки. Раз Майси желательно сберечь на память мамин передник, значит, нам просто надо сделать для неё новые фартуки — модно светящиеся! Передник для медовых ватрушек, для клубничных плюшек, для пастилы и мармелада, карамели и шоколада...
— Да-да, и круассанов, и эклеров, и безе, и клафути... — оживились девочки, наперебой начав загибать пальчики.
— И трюфели с парфе, — добавил любимые лакомства Джаспер.
— И пончики с пюре, — сладко улыбнулся Гедув, тоже тот ещё сладкоежка. Его голос оказался решающим:
— Сделаем, сладкоежки вы мои, — изрёк зажатый со всех сторон Хаскар Второй, вынесший трудное решение о половом разделении. — После общего завтрака, дети, я познакомлю вас с кораблём и его командой, а шить и вышивать светящийся фартук для нашей Майси мы начнём завтра днём, с создания эскизов. Договорились?
— Ага! — Звонко ответили сестрицы за скуксившихся братишек. По мнению Джаспера, жирнее всех было Лариату, который опять отделается лишь нитками.
— Чудесно. Касательно ночёвок: девочки займут первую каюту по левому борту, мальчики потеснятся справа. Напомню, мы арендовали эту пассажирскую палубу на четыре года, а не выкупили в собственность, поэтому никаких новых переделок не будет. Вторую каюту слева сделаем нашим чуланом, вторая справа останется для уединённых занятий, — дал он расплывчатое определение её назначения.
Хаскар Второй постарался быть веским и твёрдым. Мужчину очень сильно задевало и коробило, что не он, а его малыш взял дикую ответственность за семью — это неправильная ситуация. В цивилизованном обществе дети должны жить беззаботно и защищённо. Даже взрослый ребёнок. Который непонятно как не только помирился с близнецом, но сумел много часов кряду продержаться в одной каюте с ним. Который продолжал дробить семью, и супругов разведя по разным каютам. Чем он жертвует и какие цели преследует?..
Осборн, не будь остолопом, правильно истолковал пинок под столом и пересел к растроганной девушке, приобняв и зашептав о том, что не даст её в обиду и что в случае чего — пусть обращается. Куртуазность не позволила ему прямо предложить сеансы индивидуальных физических упражнений.
— Пап, а давай соберём все растения и сделаем садик вокруг мачты? — Предложил неугомонный Лариат, когда после ужина они отправились в каюты (девочки собирать своих кукол, а мальчики помогать собираться маме).
— А мы лишимся красоты, сын? — Строгий голос матери вещал чисто на общем, без ласкающих ухо эльфийских словечек. После пережитой смерти на октаву ниже...
— Мамуля, — вступился Джаспер единым фронтом с близнецом. — Мы же тут тренироваться будем. Чик-чик и тю-тю, пи
* * *
... — изобразил он руками выпалы меча и разрезание светящейся лозы.
— О "пи" мы отдельно поговорим с тобой, Джаспер... — начала строго выговаривать мать.
— Это конюх, — быстро сдал Лариат "источник" и съёжился под взглядом.
— ...но что ещё за "чик-чик"? — Стала выяснять Коринна, после трапезы ощутившая себя чуть бодрее.
Джаспер бросил предательский взгляд на брата, от которого и услышал эту фразу, а уж он откуда её подобрал...
— Так-так, ребятушки. Чего мы с мамой ещё не знаем? А ну колитесь! — Потребовал взрослый, которому была очень подозрительна картина спевшихся братьев.
— Эм-м... — укоризненно протянул Лариат, подняв руки.
Чик-чик — коротко пропели вспышки крохотных молний вокруг его кистей.
— Мам, я уже хорошо освоил магию фамильяра, мне пора учиться контролю над стихийной. У Джаспера нет ни капли своей магии, а вся от его фамильяра стекается в ученический кулон, реально действующий, не чтоб было. Разреши мне, пожалуйста, в доход семьи носить два кулона и на пользу брату учить его взаимодействовать с Разз. Я сам прекрасно справлюсь с его обучением, правда, я прекрасно помню свитки архимага Келбена, — заверил мальчик, повышая интерес брата.
— Ах вот оно в чём дело... — синие глаза в обрамлении белых волос делали лицо бледным и холодным.
— Понятно, — до Хаскара Второго тоже дошла причина, по которой близнецы поладили. Одна из.
— Пожа-алуйста, — заныл Джаспер, состроив самую просительную рожицу из всех в своём арсенале.
— За растениями на корабле ухаживает капеллан, практикующий морской друидизм. Пап, у меня есть тёплый светящийся моток пряжи для развешивания лоз. А ещё я прихватил с собой постоянно горящие нити, засунув в фиал из-под алхимического огня. Этими нитками можно обмотать печные духовки для круглосуточного жара внутри них и на конфорках над ними с целью кипячения чайников ночными вахтами без траты дров и магии, — сказал Лариат, не сомневающийся, что отец поймёт о поводе завязать знакомство и заручиться поддержкой. — Кулоны-фляжки я буду заряжать одновременно. Одну для капеллана в качестве платы за то, чтобы он во взятые Осборном пятнадцать единиц мифрилового оружия за полмесяца вложит на долговременной основе срабатывающие по фразе заклятья волшебного оружия и разряда молнии. Бабуля Скарлет научила меня очень аккуратно заряжать и разряжать амулеты, вредоносная магия не сработает в моих умелых руках. А чтобы по примеру жезла молний из этих тренировочных пособий со временем получились колдовские артефакты на полмиллиона золотых в сумме, надо будет ежедневно из второй фляжки, а через месяц из обеих поливать их лезвия магической эссенцией на алтарном камне в корабельном святилище всех богов. Поочерёдно следующие потом молитвы об обнаружении ловушек или благословении от мамы или брата Роба смогут охватить весь корабль, прибавят клирикам сил и авторитета среди экипажа, — сделал заманчивое предложение Лариат при брате, считая его уже достаточно взрослым.
— Куда тебе такие деньжищи? — Неприязненно спросила мать, пока отец в задумчивости тёр подбородок.
— В исторических книжках говорится, что массовый голод гонит людей в города — это обязательно случится из-за лютых заморозков в следующем месяце. Могучее оружие станет очень востребованным для поддержания правопорядка и защиты от голодных орков. Деньги Хунаба загрузят ткацкие мануфактуры, верфи и парусные мастерские, которые многих новоприбывших деревенщин обеспечат работой, средствами на кров и еду, профессией. Промёрзшая земля обесценится. Дом Хунаба скупит целые долины и деревни, перестав быть зависимым от поставок сырья с чужих угодий, окружающих наши производства. Через несколько лет почва возродится и народ всё равно отхлынет обратно возделывать землю, нашу землю, сохранённую от разорения и защищённую купчими, силой и законами Уотердипа, — высказался Лариат, поглаживая своего фамильяра.
— Это всё хорошо и правильно, — присел на одно колено сентиментальный человек, взяв своего мальчика за плечи и заглядывая в сухие серые глаза. — Но почему за других должна платить наша семья, Лариат?
— Это не плата и жертва, это благодарность и благословение. Я расшториваю ваши взгляды, мои родные и любимые, — мальчик провёл рукой по небритому лицу папули. — Мир за окном всегда пугает, манит и пленяет. Пожалуйста, всего несколько шагов — несколько дней, и вместо рыданий вам захочется кричать от неподдельного счастья, как визжал сегодня мой брат, — мальчик возвращал отцу тёплую улыбку, которую тот много раз дарил ребёнку в своём кабинете или у камина.
Джаспер порозовел от смущения. Его подвижное лицо бесхитростно выразило эхо дневных эмоций. Хаскар Второй совершенно не улыбался, начиная понимать жену — словно чужой человек вселился в их маленького сына.
— Я устала, пойду спать, спокойной ночи, — поджав губы, сказала Коринна и вышла из каюты, с неприязнью и недоверием обойдя висящего по центру ловца снов с золотой стилизацией совы и бусинами явно искусственного янтаря. Мириться с подобным в своей каюте она не собиралась, повелев брату Робу повесить волшебный предмет в самом углу у головы Майси, когда сама с девочками собиралась устроиться головой к диагонально противоположному углу и ногами в сторону кормы.
— Не отчаивайся, пап, — сын порывисто обнял отца, слишком семейного и мягкосердечного. — Последний рывок и всё начнёт воздаваться, — прошептал он на ухо. — Я люблю тебя.
— Папуля, я тоже тебя люблю! — Джаспер прильнул с другого боку. Нелады в семье очень страшили его.
— И я вас люблю, дети, — тихо признался Хаскар Второй. Не чужой, а свой, просто — взрослый. Это даже выгодно...
И глава семейства непроизвольно улыбнулся, когда своей доли ласки захотел и мяукнувший котёнок Гумо, остающийся жить в мужской каюте, когда Сату и Зити будут ночевать в женской. У Хаскара Второго всё равно отсутствовал выбор. Лариату было жизненно необходимо высвобождать из себя магию. Раньше ответственность за этот процесс держала Скарлет, контролируя всю баснословную выгоду. Теперь же...
Брат Роб, видевший финал сцены, лишь покачал головой на сентиментального вотердевиана, слывшего модным парикмахером и вряд ли знавшего вкус своей крови из разбитых губ или носа — в этом Осборн ошибался. Хотевший курить молодой человек уже знал, насколько по вечерам матросня разгорячена грогом. Галеон благородного дома сродни плавучей крепости и не идёт в сравнение с купеческими лоханками, но всё равно — ещё и поэтому тормит сопровождал аристократа, по вине которого экипаж сорвали с законного отдыха, пусть и выплатив компенсацию за две неполные декады на суше по морской ставке — владелец корабля ещё столько же им начислит к десятому миртула.
Вскоре оба мужчины отправились от кормы к носу, оставив мальчишек на третьего "сокамерника". Рубку озарял волшебный дневной свет. Седеющий себе на пользу дамский сердцеед в капитанском кителе флиртовал с юной ученицей молодого мага, уже не раз доказавшего свой профессионализм. Сорокалетний усач с холёными бакенбардами подливал всем вина, особенно сероглазой блондинке в форме старпома. Самую ценную бутылку охранял чешуйчатый красный псевдо-дракон с витыми рогами, свернувшись вокруг неё прямо посреди стола, заставленного пиршественными яствами, магией удерживаемыми на скатёрке. Ещё один такой же фамильяр, розоватый и гладкокожий псевдо-дракон из той же "небесной сотни", расхаживал по клеткам наверху бака и запугивал жертвенных лебедей, то крокодилью морду сунув, то скорпионий шип (той же породы был Разер, псевдо-дракон Скарлет).
Из-под складировавшийся на верхней палубе лодок тоже лился свет, но он дополнялся разудалой музыкой. Осборн уже знал, что игравшего на цитре потомственного полуэльфа зовут Ниленас Крапчатый и он — корабельный секретарь. Учителю аккомпанировала великолепная лютня молодого квартермейстера, а старый пройдоха задавал звонкий ритм на тамбурине, одолжив свою видавшую виды мандолину лунному эльфу Луламину Разводному Ключу — тот ещё слесарь!
Кто-то праздновал куш с пассажиров, а кто-то отмечал удачу, что утром разминулись с грозовым фронтом, накрывшим Уотердип за кормой Люцентии. Осборн знал, а Хаскар полагал, что через голову капитана нельзя прыгать, а потому оба вопроса с пристраиванием волшебных клубочков следовало начать решать именно с Сарастина Зулпэйра. А там и на другие темы легко перейти будет.
А в это время Лариат, в отличие от Джаспера, совершенно не стеснялся Гедува, вынужденного в который раз за день обустраиваться из-за очередного переезда в соседнюю каюту. Взрослый мальчик смешал в махоньком алхимическом пузырьке содержимое их с братом кулонов-фляжек:
— Я так делал, Джас. По капле жидкой магии перед сном, после сна, перед кормлением, после кормления, — говорил Лариат, оставив при себе заумь про щадящую стимуляцию — это взрослый свидетель сам потом объяснит волнующимся родителям. Говорил Лариат как по писанному. Архимагом писанному. — Запомнил?
— Ага. Давать перед сном, после сна, перед кормлением, после кормления — ничего сложного, — кивнул Джаспер, глядя на переливы сине-голубой субстанции.
— По капле, Джас. Вот такой, — показал Лариат, прихваченной из подземной лаборатории пипеткой уронив светящуюся голубовато-синюю каплю в послушно раззявленный рот псевдо-дракончика. Он точно знал, что, хотя клирик Денейра раскладывался на полках и стоял к братьям спиной, его струящиеся до лопаток волосы держала у затылка заколка в виде свечи с волшебным огоньком и подвижным глазом волшебного взгляда Тоджанида, дающего носителю круговое зрение.
— Ага. Моя Раззи, моя лапочка, утю-тю-тю... Чего смешного? — Вдруг переменился он в лице.
— Хи-хи, так Ан-Па играют в куклы с кисками... — открыто засмеялся Лариат.
— Дурак! Не обращай на него внимания, Раззи, он нам завидует, — утешил Джаспер своего фамильяра, на блёклых чешуйках которой постепенно начал проявляться таинственный отблеск от растекающейся по тельцу магической энергии. Лариат действительно остро позавидовал беззаботности близнеца.
— Мистер Гедув, будьте добры, капните этой эссенции на совиные глазики ловца снов, — попросил маленький мальчик.
— Хм, что это даст, милорд? — Осведомился любознательный полуэльф, действительно именно и исключительно капнувший — без касаний самого ловца снов. Черные кристаллы засветились тёмно-голубым.
— Подсказку.
— Хм, вам известны его скрытые свойства, Лариат? — Дослужившемуся до высокого поста клирику Денейра не составило труда одной силой веры совершить магическое опознание предмета.
— Вы как-то на уроке задавали нам парадокс Огмы: "Во многих знаниях многие печали, но знание сила". Он разрешается афоризмом Огмы: "Во многих знаниях многие силы, печали и оковы".
— Во истину, — священнослужитель осенил себя одним из символов своего бога, протянув от глаз столбики свечей и раскрыв кисти пламенем. — Бойтесь невежества.
— Папуля слишком застенчив и благовоспитан, мистер Гедув, вы знаете. Прошу вас, не ждите, когда он сам придёт к вере и служению Денейру — по понятным причинам он этого стыдливо стесняется. Пожалуйста, подумайте перед сном о проведении обряда посвящения в нашем общем сновидении, тогда после него наяву, едва Хаскар Второй Хунаба будет внутренне готов увидеть свечу светлейшего Денейра, свершится чудо спонтанной инициации, что умиротворит смятенную душу и даст новый взгляд на мир, а также предотвратит искушение для жрицы Селунэ насаждать мужу нормы поведения её церкви.
