— Знаешь, Ксюша, я хочу сделать тебе предложение!
Девушка подняла голову, посмотрела на меня изумленными глазами: — Сережа, но ты ведь женат!
— Тем не менее, Ксюша, — продолжаю я, — переходи к нам жить, жена согласна. Будешь младшей в моем гареме!
Улыбнулась, а потом решительно кивнула: — Согласна, хоть десятой!
Уточняю: — Не десятой, а четвертой!
— Какой четвертой?
— Ты в моем гареме, Ксюша, будешь четвертой.
— Вот это да, Сережа! Ты, оказывается, женолюб, а так меня мучил!
— Но ты же согласна?
— Согласна! Вот выпишусь из больницы, возьму вещи и перейду в твой гарем! Теперь ты от меня не уйдешь. Ведь так, Сережа?
Соглашаюсь: — Так, Ксюша, — а потом добавляю, — только предупреди родителей, они ведь должны знать.
— Представляю, Сережа, как они воспримут, что я ухожу в гарем! Но никуда не денутся, придется им согласиться, я знаю.
Оставил девушку в бодром настрое, из больницы отправился в институт.
Глава 3
День прошел как обычно, только девушки (разве что кроме Даши) объявили мне молчаливый бойкот. Мелисса вообще убивала меня взглядом, ненависть и презрение лилось от нее рекой. Не стал объяснять что-либо им, вел себя как ни в чем не бывало, вызывая осуждение окружающих. Как же, девушка из-за меня едва не погибла, а я, бессердечный, даже не переживаю за нее, тем более, не раскаиваюсь в своем проступке. После занятия не стал заезжать в больницу, туда отправилась вся группа навестить страдалицу. Поехал на работу, поздним вечером, после возвращения домой, отчитался подругам о разговоре с Ксюшей.
Согласие девушки переехать к нам они приняли благожелательно. Тут же принялись выбирать для новоселицы комнату из свободных, их еще в нашем доме с запасом, а потом наводить в ней порядок и обустраивать разными, нужными для юной девушки, принадлежностями и мелочами. За два дня все подготовили, а после в нетерпении ожидали приезда отчаянной девушки, решившейся из-за неразделенной любви на подвиг (так мои романтичные подруги восприняли безрассудство Ксюши, даже более прагматичная Таня). Они уже заранее были готовы принять ее под свое крылышко, помочь вжиться в нашу все увеличивающуюся семью.
Девушки группы простили меня после встречи с Ксюшей, судя по тому, что прекратили бойкот. Заметил у них вспыхнувший с новой силой интерес ко мне, глядели на меня круглыми глазами и перешептывались между собой. Можно и не гадать, Ксюша поделилась с ними тайной о моем гареме, теперь они живо обсуждают такую интересную и волнующую юные девичьи сердца новость. Наверное, кто-то из них не против присоединиться — если приняли Ксюшу, то почему и не их? Но я вновь игнорировал подобные поползновения, а пойти примером отчаянной девушки — на такой подвиг никто из девиц не рискнул.
Каждый день навещал Ксюшу, она уже вставала, выходила из палаты, все торопилась выписаться. Встречала меня объятиями и поцелуями, не стесняясь соседки и заходящих в палату служительниц персонала. Я отвечал ей больше из жалости, но ее ласки не были мне противны, так что не утруждал себя в обхождении с девушкой. Обоюдные ухаживания еще более разжигали пыл Ксюши, ей не терпелось скорее переехать ко мне, так и высказалась:
— Сережа, я не могу больше ждать! Мне уже снится, как ты ласкаешь меня, я таю в твоих объятиях. Просыпаюсь мокрая от слез, а тебя нет!
На четвертый день девушку выписали, я заехал за ней и тут впервые встретил мать, Ирину Владимировну. Ксюша сказала мне, что родители знают обо мне и моем предложении, но оставили с решением до ее возвращения домой. Встреча вышла тягостная, только присутствие дочери сдержало возмущенную мать от резких высказываний мне в лицо. Она не ответила на мое приветствие, в глазах видна только ярость. И еще обида. Как же так, злодей, едва не погубивший кровиночку, теперь похищает ее в свой вертеп! А она, дурочка, простила своего погубителя и идет как на веревочке за ним. Не стесняется родной матери, пристает с ласками к этому подлецу, а он, сволочь такая, еще нос воротит, даже не обнимет покрепче!
Эмоции матери читаю и без дара, но не пытаюсь их как-то унять. Сейчас это бесполезно, надо дать время им уложиться. За весь путь от больницы до Ксюшиного дома не перемолвился с Ириной Владимировной и словом. Только отвечал возбужденной девушке, почти не смолкавшей всю дорогу. Она обращалась то ко мне, то к матери, пыталась навести между нами мостики. Мы кивали ей согласно, но в контакт между собой не вступали. Уже дома втроем посидели за столом, а потом Ксюша повела меня в свою комнату, ждать здесь прихода отца.
Едва закрыла на ключ дверь, тут же набросилась на меня, одежда полетела от нас во все стороны. Я ласкал истомившуюся девушку, а она стонала, почти не сдерживала крики. Ее тело отзывалось на каждое касание. Ксюша вся выгибалась под моими губами, ласкающими ее грудь, живот, лоно. А когда я вошел в нее, затрепетала, содрогалась в непрекращающемся оргазме. Такой страсти еще не встречал у подруг, девушка терзала меня неустанно, после одного экстаза вновь продолжала сладостную пытку до следующего. Так в объятиях и наслаждении мы провели неизвестное время. Оно пролетело как миг, когда услышали голоса, пришел отец Ксюши, Юрий Николаевич.
Спешно стали приводить себя в порядок, раскрасневшаяся девушка проскочила в ванную и приняла душ, пока отец был занят разговором с матерью. Вышли к родителям, ожидавшим нас в зале, в более-менее приглядном виде. Я первым поздоровался с Юрием Николаевичем, он ответил, а потом принялся расспрашивать Ксюшу и меня о наших отношениях и планах. По сравнению с супругой настроен он ко мне заметно мирно, как-то пытался разобраться, понять наши намерения. Ирина Владимировна в разговор не вступала, доверилась мужу в решении семейной проблемы. После, выслушав нас, Юрий Николаевич высказался:
— Сергей, в том, что случилось с Ксюшей, вина твоя есть. Но забудем о ней, надо жить дальше. Если Ксюша хочет жить с тобой, то мы с Ириной Владимировной противиться не будем. Для нас важнее ее счастье, чтобы никогда не повторилась такая беда. И не обижай, родительское терпение не бесконечное, за дочь мы ни перед чем не остановимся.
Немного помолчав, обратился к дочери:
— Ксюша, мы с мамой любим тебя. Знай, мы всегда готовы принять, чтобы с тобой не произошло. Если Сергей нужен тебе, то иди, поступай, как считаешь нужным. Дай боже, чтобы он дал тебе счастье. Пожалуйста, звони нам, навещай, мы ведь переживаем за тебя.
Ксюша не стала откладывать с переездом, принялась складывать свои вещи в сумки и коробки. Набралась целая груда, хотя я сказал девушке, что мои подруги взяли ей все нужное. Разве что кроме самого личного. Таким и посчитала Ксюша все отобранное. Одних платьев и прочей одежды сложила с добрый десяток тюков. Уговорил часть оставить, просто все в машину не влезет, прихватим в следующий раз. Но и без того набили мою Камри битком, напоследок присели перед дорогой. Катюша простилась с отцом и прослезившейся матерью, в последнюю минуту все же благословившей нас, и мы поехали в наш особняк.
Новоявленную сожительницу мои подруги приняли приветливо. После того, как я познакомил их, они окружили заботой Ксюшу. Пока я переносил вещи из машины, разговорили смущенную вниманием девушку, развеяли ее начальную настороженность. Слышал, как они вместе смеялись, наперебой рассказывали о чем-то. С некоторым облегчением воспринял, первая встреча между ними прошла, можно считать, благополучно. Ксюша с интересом приглядывалась к нашим детям, потешкалась с Леной и уже бегающим по комнатам Сережей-младшим, свела знакомство со старшими Валюшей и Сережей. Да и заметно округлившаяся Алена привлекла ее женское внимание, попросила послушать у той плод, а потом замерла, прислонившись ухом к выступающему животу.
Девушке понравилась приготовленная для нее комната — светлая, просторная, больше, чем ее прежняя, высокие стены с красивыми шелковыми обоями. Мебель тоже приятная, новая, для всех нужд. Принялась раскладывать вещи как ей удобно, прибиралась, пока остальные подруги накрывали стол. Ужин у нас получился запоздавшим, особо не налегали, разве что Алена кушала за двоих. После подруги уложили детей, сами разошлись по своим комнатам, оставили меня с Ксюшей наедине в общей спальне. Она еще подивилась огромной кровати, зачем нам столько. Рассказал о наших семейных оргиях, одновременно со всеми женами. Ксюша в первый момент растерялась, переспросила:
— Со всеми сразу? Как так?
— Да, все вместе, сразу. Но все по общему желанию. Если не захочешь, то будем только вдвоем.
— Да, Сережа, скучать с тобой не придется! И как ты, справляешься, всех сразу?
— Вроде подруги не жалуются. Ты сама завтра сможешь узнать у них.
— Да, мы еще поболтаем, между нами, девушками! Но сегодня ты только мой, я возьму тебя всего, как мечтала!
Да, то, что делала в своей квартире Ксюша, оказалось только цветочками. Сейчас же в нее вселился демон в женском обличье, настоящая суккуб! Она кричала, царапалась, кусала, никак не могла насытиться. Еще никогда такого со мной не было, едва справлялся с обезумевшей от похоти дьяволицей. Не ожидал от обычной с виду девицы такой страсти, ни одна из прежних партнерш даже близко не могла сравниться с ней. Час за часом между нами шла схватка, я напрягал все силы, но все же одолел хрупкую девушку. Кому об этом расскажешь, не поверят! После, когда мы лежали без сил, Ксюша призналась:
— Сережа, я с тобой сошла с ума! У меня ни с кем такого раньше не происходило. Но я ни о чем не жалею, за такое счастье могу еще раз отдать жизнь! Только всю тебя расцарапала, извини. Как же ты завтра пойдешь на занятия?
— Не переживай, до свадьбы заживет! Да и прикрою чем-нибудь, если будет видно.
Наутро занялся ранками, восстановил кожный покров, но бледные полоски на их месте остались. Ксюша дала свой шейный платок, обвязался им. Если не приглядываться, то следы девичьего буйства не заметны. Так и выехали утром, вначале завез Наташу в ее институт, а затем с Ксюшей поехали в свой. Ее встретили как героиню, девушки окружили стайкой, стали обнимать и целовать, а затем засыпали вопросами. Ребята также подходили, спрашивали о самочувствии, но, видя ее занятость подружками, отходили. Ко мне вначале внимания не проявляли, но концу занятий я уже стал героем. Заметил в который раз, у Ксюши секреты не задерживаются, та еще балаболка. Наговорила подругам невесть что, те дыры прожгли на мне заинтересованными взглядами. Да еще норовили подойти поближе и заглянуть под платок.
В последующие дни, вернее, ночи такого безумства Ксюша уже не допускала, как-то контролировала себя. Если и срывалась, то не до такой степени. Еще разузнала у Наташи, с ней она особо сблизилась, о наших оргиях, также захотела испробовать эту экзотику. Сначала с Наташей, а после и с Таней, устроила мне кучу-малу, не чуралась любовных утех и с ними. До активный лесбийских игр они не дошли, но пикантности нашим оргиям такие забавы добавили. Ксюша проговорилась мне, не сомневаюсь, и подружкам в институте тоже, что ей в нашей семье нравится все больше, такие мы все интересные и ласковые! Родителям тоже, мы заезжали к ним в первый месяц почти каждые выходные, потом реже.
Скоро о Ксюше узнали и мои родители, когда пришли навестить нас и детей, но особо не поразились. Мама только посмотрела на меня укоризненно, но Ксюшу приветила. Правда, доченькой не называла, как Наташу. Та вообще у мамы любимица, ни с кем из других моих подруг так не ласкова, как с ней. Отец же наедине недоуменно высказался мне:
— Как же ты справляешься с ними всеми?! Тут с одной замучаешься, всю плешь проест, а у тебя вон сколько!
Сам иногда задавался вопросом, как мои подруги, совершенно разные по характеру, мирно уживаются, даже, можно сказать, живут душа в душу. Наверное, их объединяли общие семейные заботы. Но все же главное, предполагаю, — авторитет мужа, ради него шли на компромиссы, старались не вызывать недовольства даже в самом малом. А моя похвала, на которую я не скупился, сторицей воздавала их терпение в каких-то житейских мелочах или неурядицах.
Между любовными и семейными треволнениями продолжал освоение новых возможностей дара, открывшимися после недавней благодати святым духом. Именно с их помощью я смог справиться со сложнейшей клиникой Дашиного сына. Ранее мысль о подобном казалась кощунственной, только погублю ребенка. Даже с новыми, многократно выросшими, силами удалось вылечить малыша полным напряжением, на каждом сеансе до дна исчерпывал свою энергию.
Но первый опыт дал мне многое, главное, научился оперировать на самом тонком уровне, вплоть до мельчайших капилляров и нейронных каналов. Преодолел страх, когда брался за них, а потом ювелирными воздействиями энергетическим лучом, микрон за микроном, прошел каждый их них. Вымотался от натуги, боясь допустить хоть какую-то ошибку, но добился нужного. В последующем такие операции проводил намного увереннее, с гораздо меньшим напряжением сил.
Мне открылась новая способность видения в аурном свете. Я уже четно видел состояния всего организма, а не фрагментами, как прежде, протекающие в нем процессы — прохождение нейросигналов, сокращение мышц, циркуляцию крови, гормональные всплески. При детальном осмотре какого-либо органа или системы замечал мельчайшие оттенки вплоть до отдельных узлов или тканей. Мог уже прослеживать реакцию оперируемого участка на мои действия и корректировать при отклонении от требуемой, тем самым вовремя исправлять ошибки.
Пока очень осторожно, точечными уколами, сначала на себе, а потом на ближних, приступил к влиянию на отдельные центры нервной, сердечно-сосудистой, иммунной систем. Добился первых, пусть и небольших, сдвигов с ними. Не всегда, но получалось снимать тревогу и боль, или, напротив, добавить жизнерадостности, останавливать кровь в каком-то сосуде, восстанавливать иммунную защиту. Не ставил целью подчинять волю окружающих, но такую возможность не исключал. Как, например, преступника, угрожающего жизни, или возмутителя спокойствия. Правда, до такого мне еще далеко, но посчитал вполне реальным, первые опыты обнадеживающие.
В канун Нового года Алена родила сына. Ночью у нее начались схватки, все подруги захлопотали вокруг роженицы, помогая ей собраться. Не стали вызывать скорую, я сам отвез ее в роддом и прождал здесь до рассвета, когда мне передали весть о рождении сына. Слава богу, все прошло благополучно, мать и ребенок в полном порядке. После занятий заехал с Ксюшей к ним, видел в окно уже вставшую на ноги Алену. Она передала нам записку, что чувствует себя нормально, ей уже приносили ребенка. Таня с Наташей навестили ее вечером, оставив Ксюшу присматривать за детьми.
Так каждый день, по очереди, мы проведывали Алену, как и ее родители. Я им позвонил сразу после рождения сына, мать примчалась в больницу в тот же час, а отец к вечеру. Ребенок у них первый внук, так что чувства новоявленных бабушки и дедушки понятны. На выписке встречали молодую маму с младенцем мы с Ксюшей. Я принял сына из рук цветущей от радостной улыбки Алены, она также, как когда-то Наташа, спросила:
