Рекламный трюк

Заросший только кивнул в ответ. Макс прошел первым. За ним, по одному, все остальные, кроме заросшего. Его пост был здесь.

У лестницы, ведущей наверх, в главный холл, Макс остановился.

— Все помнят, что делать? — тихо спросил он.

Утвердительное бормотание было ему ответом. Он взмахнул рукой, и банда электов, как смерч, ринулась вверх. Послышались крики, несколько выстрелов, грохот и брань. Потом на лестнице снова появился Макс.

— Все чисто, поднимайтесь.

Его понятие чистоты явно отличалось от общепринятого. В холле был настоящий погром, кое-где на белом полу отчетливо виднелись пятна крови. Елена побледнела, но держалась стойко. Трех избитых охранников и нескольких случайно попавших под раздачу служащих спеленали изолентой на манер мумий. Двое электов перетаскивали их за регистрационную стойку, остальные стаскивали к входным шлюзам все, что в их силах было сдвинуть с места.

Макс одобрительно кивнул, проходя мимо. Антон направился было к лифтам, но главный по неприятностям молча указал на лестницу.

— Нам на одиннадцатый этаж, — напомнил ему Антон.

— Зато лестница не застревает между этажами, — отозвался Макс. — И поспешите. Стрельбу наверняка зафиксировали, так что время пошло.

С таким стимулом пешком поднялись быстрее, чем на лифте, хотя и здорово запыхались.

— Девятнадцать ноль четыре, — сообщил Макс. — У нас одна минута на перекур. Вы — наверх.

Последнее относилось к двум электам с пистолетами, которые послушно затопали дальше по лестнице. Ровно в девятнадцать ноль пять Макс открыл ногой дверь в студию, и под прицелом камер оказалась совсем не та массовка, которую заказывал ведущий шоу. Та в этот момент поспешно удирала вниз по лестнице, подгоняемая вооруженным до зубов электом с укуренными злыми глазами.

— Вы дверью не ошиблись, — зло прошептал ведущий, худой лысый человечек в аляповатом розовом комбинезоне.

— Нет, — сказал Макс, предъявляя пистолет и стреляя в ближайшую камеру.

Ведущий судорожно икнул. Двое электов, размахивая пистолетами, разогнали команду и сами заняли места за пультом управления.

— Передача транслируется в прямом эфире, — осторожно сообщил ведущий.

— Знаю, — равнодушно ответил Макс. — Что тут у нас?

— Животрепещущий вопрос о канонизации гражданина шестого уровня, который при следовании кортежа Патриарха выглянул в окно и был ликвидирован снайперами, — тотчас доложил ведущий. — Человек в порыве религиозного рвения отдал жизнь за возможность хоть мельком увидеть воплощение Демократизма и непреложной Истины.

— Да я не к тебе обращаюсь, — отмахнулся Макс. — Ты вообще молчи, а то в следующем шоу про твою канонизацию говорить будут. Что с эфиром?

— Мы на линии, — доложил один из электов. — Я тут запутался в их ботве, поэтому мы сейчас на всех каналах разом.

— Вы посмели прервать девятнадцатитысячную серию "Богатых..."? — поразился ведущий, даже на миг позабыв о грозном предупреждении.

— Заткнись, я сказал! — прикрикнул на него Макс.

— Надо же, а я и забыла, что сегодня юбилейная серия, — вздохнула Елена.

— Ты смотришь? — спросил Антон.

— Иногда. Там, в принципе, все серии одинаковые, но костюмы красивые.

— У этого, — Макс ткнул пистолетом в ведущего. — Костюм уродский, так что никто ничего не потерял. Поехали. Куда говорить?

— Хрень с синим глазом видишь? — отозвался один из электов. — Туда и говори, и по монитору контролируй.

На большом экране за спиной электа отображалась студия и стоящий посреди нее Макс с пистолетом в руках.

— Отлично, — сказал Макс, сориентировался по монитору и продолжил: — Значит так, пиплы. Вы тут пролетели на какое-то уродское шоу, но мы покажем вам кое-что покруче, так что оставайтесь с нами и никуда не переключайтесь, потому что по другим каналам тоже мы. Короче, не парьтесь и слушайте, что вам умные люди скажут.

Он отступил в сторону, предоставляя слово Елене.

После редакторской правки речь получилась очень короткой, но прочувствованной. Елена говорила о свободе, о праве людей самим определять свою судьбу. Гневно прошлась по властям и даже жрецам, узурпировавшим власть и диктовавшим под видом высшей свою волю. Не забыла и об истинно верующих, призвав их вспомнить девятую заповедь и восстать против превращения самого свободного общества в истории человечества в очередную разновидность рабовладельческого строя.

— Вдумайтесь! — патетически воскликнула Елена. — Ведь Тоталитарная Демократия — это полная и окончательная власть народа. Не власти, не храма, а именно народа. Нас с вами, дорогие мои!

Драматическая пауза для лучшего усвоения материала, и снова вперед.

— Оглянитесь вокруг! — воскликнула Елена.

Антон послушно оглянулся. Макс слушал ее с горящими глазами, ведущий выпал в астрал и потерял дорогу обратно, а дядя Ваня куда-то запропастился.

— Что вы видите? — вопросила Елена. — Вся наша жизнь строго определена установленными сверху стандартами. Мы должны говорить, как положено, делать, что положено, и даже думать в пределах разрешенного. Мультистандарты политкорректности опутали нас, как паук свою жертву паутиной. В качестве торговых знаков зарегистрировано практически все, что хоть как-то выделяется из серого ряда официально разрешенного контента. Нас с вами пытаются низвести до уровня ходячих желудков, озабоченных только потреблением благ цивилизации. Реклама, реклама, реклама — двадцать четыре часа в сутки! Для самых стойких — нормы обязательного потребления. Разве все это — свобода?!

— Кристалл прибыл? — тихо спросил Антон у Макса.

Кристалл с записью последних действий полиции Понимания на территории северо-западного сектора должен уже был доставить один из людей Георгия. Макс только покачал головой.

— Ребята должны были сообщить, как появится. Погоди, а этот твой приятель не за ним пошел?

— Какой приятель? А, дядя Ваня. Да нет, вроде.

— Ладно, сейчас выясню.

Макс связался со своими людьми внизу. Антон некоторое время пытался прислушиваться к тихой беседе, но она велась на столь высокохудожественной фене, что уловить смысл непосвященному было не дано. Судя по эмоциональному фону, обстановка не соответствовала идеальной. Антон выглянул из студии. В коридоре дежурил элект с автоматом.

— Эй, — окликнул его Антон. — Здесь мой приятель в сером плаще не проходил?

Элект молча показал в сторону лестницы. Антон хотел пройти к лестнице, но неожиданное подозрение заставило его вернуться обратно. Выбрав уголок в студии, куда не были направлены камеры, он осторожно приоткрыл черный кейс и заглянул через щелочку. Внутри было два нанокомпьютера и два комплекта документов, завернутых в прозрачную пленку. От крупной пачки чайных денег осталось лишь несколько купюр.

— Кристалла нет, — сообщил подошедший Макс. — Но, говорят, твой приятель уже пошел за ним.

— Угу, — мрачно кивнул Антон. — Только, боюсь, он не успеет к сроку.

— Надо доверять своим людям, — назидательно заметил Макс. — Будем ждать, время еще есть.

Имевшееся время быстро истекло, а ни кристалла, ни дяди Вани они так и не увидели.

— Вот это — свобода?! — воскликнула Елена, и сделала драматическую паузу.

Здесь следовало подать в эфир запись побоища, учиненного разошедшимися патрульными полиции Понимания, но записи не было. Положение неожиданно спас ведущий, прочитав где-то в своем астрале, что это лучшее его шоу. Судорожно передернувшись, он перегрузился из астрала в виртуальный архив и буквально за секунду извлек оттуда довольно-таки циничный репортаж о позапрошлогоднем голодном бунте в какой-то сырьевой зоне. Как смутно припоминал Антон, там вышли перебои с поставками, и разгневанные потребители настояли на конфискации добывающего оборудования и закрепленных за ним месторождений, с целью передачи всего этого самому надежному из них. Пока судили да рядили, кто там самый надежный, оборудование было временно законсервировано, а обслуживающий персонал — уволен. Оставшимся без средств к существованию людям была — абсолютно бесплатно! — выдана вполне разумная рекомендация: реализовать имеющуюся собственность, приобрести транспортную лицензию и мигрировать в другие сырьевые зоны, где тоже мог пригодиться их квалифицированный труд. К сожалению, к тому времени голод непоправимо помутил коллективный разум, люди устроили беспорядки и в итоге были ликвидированы войсками.

— Ты молоток, чучело, — похвалил ведущего Макс.

Сигнал нанокомпьютера заставил его оторваться от происходящего. Макс выслушал доклад, ругнулся и выскочил вон. Антон счел это недобрым знаком.

Едва Елена закончила говорить, Антон вручил электу за пультом кристалл с записью структуры защитного пси-слоя. Тот вставил его в гнездо, нажал, наверное, с полсотни кнопок, и на мониторе отобразилась красочная схема. Дальше пошли цифры и графики, понятные только посвященным. В студию вернулся Макс.

— Вы скоро? — спросил он.

— Уже все, — сообщил Антон.

— Отлично. Полиция Понимания уже здесь.

Елена вскрикнула. Не так громко, как обычно, но тоже впечатляюще.

— Да не совсем здесь, на площади перед входом, — поспешил уточнить Макс. — Вот.

Большой экран, изображавший панорамное окно, уловил общее настроение и скорректировал изображение. Псевдоокно как бы нависло под небольшим углом над площадью. Один за другим подъезжали броневики, исторгая из себя людей в черных бронекомбинезонах с изображением золотого тельца на груди. Проскользнула тень от парящего гравиплана. Чуть дальше патрульные в серой форме оттесняли назад внушительных размеров толпу зевак.

— А мы популярны, — усмехнулся Макс.

— Не могу сказать, что меня это радует, — вздохнул Антон.

С выдвинутого вперед броневика призвали сдаваться, обещая перестрелять всех без лишней жестокости. Патрульные растянулись полукругом, готовясь к атаке. Внезапно, словно призрак голографической рекламы, словно бы ниоткуда перед ними вынырнул старик-проповедник в черном комбинезоне. Вознеся свою потертую книгу над головой, он с жаром заговорил. То ли доказывал что-то, то ли просто убеждал. Патрульные молча смотрели на него. Потом чей-то выстрел отмел старика, как несущественное возражение.

Длинная очередь полоснула по стене здания. Броневики, яростно взревев турбинами, двинулись вперед.

— Началось. Уходим! — крикнул Макс.

Повторное приглашение никому не потребовалось. Едва выскочили в холл, этажом выше сверху загремели выстрелы. По лестнице скатилось мертвое тело.

— Через ретранслятор прошли, — сообразил Макс. — В лифт!

Двери открылись сразу. Антон нырнул в кабину, втащив за собой Елену.

— Вниз! — крикнул Макс, выхватывая пистолет.

Он дважды выстрелил в кого-то на лестнице, потом резко дернулся, выронил оружие и осел на колени. Антон поспешно надавил кнопку с цифрой 1. Двери закрылись и уже никто не увидел, как от следующего выстрела голова Макса разлетелась в клочья. Выскочивший было из студии элект отпрянул назад, и вслед за ним влетела газовая граната.

Первый этаж вообще напоминал о Великой войне. Четыре броневика просто протаранили стену со шлюзами, наполовину въехав в холл и увязнув в импровизированной баррикаде. Восемь крупнокалиберных пулеметов замолотили с башен в унисон. Занимавшие первый этаж бойцы Макса погибли практически сразу. Пулеметы не умолкали. Командующий операцией Контролер не хотел рисковать своими людьми, и мощные заряды методично превращали холл в труху.

Антон с Еленой, на свое счастье, спускались на крайнем лифте. Все прочие двери были сметены выстрелами, но до крайнего заряды не долетали. Обрушившаяся с потолка бетонная балка мешала правому броневику повернуть башню, а прочим, видимо, было не до того.

Антон осторожно выглянул из дверей и тотчас отпрянул обратно.

— Вроде, нас не заметили, — прошептал он. — Слева лестница, и там никого нет. Поползли.

На четвереньках они быстро пересекли небольшое расстояние от лифта до лестницы и скатились по ней в подвал. Стрельба смолкла.

— Всех убили, — испуганно прошептала Елена.

— Надеюсь, что нет, но боюсь, что да, — также шепотом ответил Антон. — Удираем.

Короткой перебежкой они добежали до металлической двери с надписью "Вход только для авторизированного персонала". Антон схватился за ручку и тотчас с воплем отпустил.

— Что? — вскинулась Елена.

— Горячая, — провыл Антон.

— Как это?! — взвизгнула Елена. — Открой немедленно.

Антон осмотрел подозрительную дверь и злобно выругался.

— Она же заварена, — простонал он. — Посмотри, аж края оплавлены. С той стороны заварили.

— И что теперь? — спросила Елена, беря себя в руки.

— Назад, — решительно ответил Антон.

— Поздно, — прошептала Елена.

По лестнице спокойно спускался Контролер с пистолетом в руке. За ним тенью следовали два патрульных с автоматами в руках. Елена медленно сползла по стене на пол.

— Почему стоим? — совершенно беззлобно поинтересовался Контролер.

— Дверь заварена, — вздохнул Антон.

Контролер подошел, пощупал дверь и от души расхохотался.

— Ну, повстанцы, вы даете. И зачем вам враги с такими друзьями?

— И что с нами теперь будет? — тихо спросил Антон.

— Вас будут судить, — проинформировал его Контролер, и сверился с нанокомпьютером. — Открытый процесс, который состоится завтра, в пятнадцать тридцать. Планировали на сегодня, но что-то там не срослось, так что еще поживете. Скажу честно, шансов у вас немного.

Антон обречено вздохнул.

— Простите, — тихо сказала Елена. — Вы сказали, что планировали на сегодня?

— Да, — подтвердил Контролер. — Я так сказал.

— Но... Вы знали?

— О чем? Об этом балагане? — Контролер обвел вокруг пистолетом. — Разумеется. Это же моя работа.

— Но...

— Не мямлите, — сказал Контролер. — Говорите прямо.

— Простите. Но... Ведь так получается, что нам позволили выступить? Почему?

— А почему бы и нет? — пожал плечами Контролер, изучая данные на экране своего нанокомпьютера.

— Ну, мы же рассказали людям... Про шлем, например... — совсем неуверенно продолжила Елена. — Про свободу...

— Смешная вы, Елена Соколова, — усмехнулся Контролер. — Да наплевать людям и на свободу, и на шлем, и на вас тоже. И потом, затыкать рот говорящему, как показывает история, акт бесполезный до бессмысленности. Если в сердце горит, человек как таракан, в любую щель пролезет, но о своем проорет, и вся служба контроля не уследит, когда это случится. А вот если заткнуть уши слушающим — совсем другое дело. Пускай орет, сколько ему вздумается. Прокричится, успокоится и, глядишь, снова станет полезным членом общества. Жаль, что с вами этого не произошло. Очень жаль.

— Мы — всего лишь щепки, попавшие в водоворот жизни, — печально припомнил Антон слова шпиона.

— Именно, — кивнул Контролер. — Люди не техникой, они жизнью зомбированы. Маммона — это же не просто символ. Нет. Это — дух нашего общества.

Угольная гавань, складской сектор.

Юрий Максимович аккуратно припарковал дельта-мобиль и откинулся в кресле. В конце концов, все сложилось даже лучше, чем он ожидал. Его авантюра не только увенчалась успехом сама по себе, но и удачно вписалась в какой-то важный правительственный проект. Рейтинг Пал Палыча упал почти на два процента. Конечно, грамотная рекламная кампания быстро вернет тому утерянные позиции, но цель уже достигнута. Юрий Максимович получил очень лестное предложение: войти в совет директоров конгломерата. Недостижимое, казалось, стремление вознестись во внутренний круг правителей планеты вдруг обрело вполне конкретные очертания. А что? Пал Палыч на хорошем счету наверху и вполне может рассчитывать на следующее повышение, что освободит кресло Управляющего для лучшего из директоров. Юрий Максимович не сомневался в том, кто именно будет лучшим.