— Прямо по этой аллее идите, доберетесь почти до самого конца и там сразу за поворотом. Увидите.
— И это все? — разочарованно спросил Дарин, ожидавший каких-то невиданных спецэффектов.
— Он нас уже ждет? И будет с нами говорить?
— Насчет 'говорить' — ничего не могу вам сказать. В моей власти его поднять, вернуть в мир живых на какое-то время. А будет он с вами общаться или нет — это большой вопрос, — некромант усмехнулся. — Но если хотите знать, когда я его поднимал... вот только что... сообщил, как предписано, что к нему гости... он буркнул что-то вроде: 'Чтоб их тролль сожрал, этих гостей'!
Тохта и Дарин переглянулись.
— М-да...
— Он еще кое-чего добавил, — некромант деликатно кашлянул. — Но уж это я не стану повторять. В общем — удачи! Желаю процветания!
Он уселся на скамейку, открыл книгу и погрузился в чтение.
Дарин помялся, потоптался на месте, потом собрался с духом и решительно двинулся по аллее, по направлению к нужной могиле. Он очень волновался, представляя предстоящий разговор. Следом трусил Тохта, бдительно поглядывая по сторонам, точно ожидая, что из кустов вот-вот выскочат ламии, а замыкал процессию раб Басиняда.
— Наверное, и говорить с нами не захочет... пошлет куда подальше... — пробормотал Дарин.
— Ты ошибаешься, господин, — авторитетно сказал Басиянда. — Каждый чародей будет счастлив поговорить с таким важным человеком!
Возле нужной могилы они остановились. На кладбище царила тишина, только шуршал ветерок в кустах, да распевали на все голоса птицы.
— И что? — растерянно спросил Дарин, озираясь по сторонам. — Где он?
Они подождали еще немного и тот самый момент, когда Дарин уже собирался уходить несолоно хлебавши, из-под могильной плиты выползла струйка белого дыма, заклубилась, потом дым сгустился, сделался плотнее, и принял вид невысокого остороносого старика с глазами навыкате, облаченного в халат и ночной колпак с кисточкой.
— А! — набросился старик на посетителей. Голос у него был на редкость сварливым. — Явились! И ста лет не прошло! Впрочем, ничего другого я и не ожидал! Ну-с, послушаю, что скажете в свое оправдание?!
Тохта и Дарин переглянулись.
— Оправдание?!
— Сколько я прошений подавал, сколько раз пытался привлечь внимание! Бочку чернил извел! Я писал, что усопшие ведут себя шумно, еженочно устраивают попойки с гостями, а ваша Гильдия и ухом не вела! Вы чем там занимаетесь?! А дежурные некроманты?! Невежественные ослы, позор Гильдии! — призрак грозно навис над Дарином. — Я подробно описывал, чем они тут занимаются по ночам! Вы читали?
— Нет, — оторопев, признался Дарин. — Не читал.
Призрак метнулся и завис над могилой.
— Нет?! Так зачем же я писал? — раздраженно выкрикнул он. — Я указывал на недостатки, а вы мои послания даже и не читаете? Ну, я этого так не оставлю! Я на вас управу найду, даже если мне придется подавать прошение самому королю! Кто нынче у власти?! — рявкнул он, поправляя сползающий на ухо ночной колпак.
— Э... Бутфарп четырнадцатый, — поспешно ответил Тохта.
Чародей хмыкнул.
— Небось, такой же болван, как его папаша. Знавал я Бутфарпа тринадцатого, вот уж дубина, так дубина! Решено — сейчас же напишу жалобу королю!
— А чем некроманты занимаются но ночам? — поинтересовался любопытный кобольд.
— Играют в азартные игры с усопшими! — отрезал призрак.— В кости и карты! Режутся до первых петухов!
— На деньги?
— И на деньги — тоже. Недавно один упокоившийся купец собственное могильное надгробие проиграл... вот до чего дошло! Ну, правда, на следующую ночь отыгрался. Но я этому положу конец! Я тут порядок наведу! — он погрозил кому-то кулаком. Басиянда поспешно отступил.
— А мои соседи?! Ведь слова доброго ни о ком сказать не могу, все, как один — скандалисты, пьяницы и дебоширы! Бирюзовые рудники по ним плачут! И где они? Отвечаю: разбежались все до единого! Побросали могилы — и дали деру! Жаловались некромантам, врали, что у меня невыносимый характер!
Призрак умолк и сложил руки на груди, сверля сердитым взглядом пришедших.
— Ну, — молвил он. — Хорошо, что руководство соблаговолило, наконец, прислать проверяющих. Хотя, — он по очереди оглядел Дарина, Тохту и Басиянду. — И так вижу, что вы олухи, каких мало. Могли прислать кого-нибудь посолидней. И с каких это пор кобольды служат в Гильдии некромантов?! Что за новшества?!
— Вы извините, — проговорил вконец растерявшийся Дарин. — Но мы совсем по другому вопросу...
— По другому? А! По поводу моей последней жалобы? — догадался чародей. — Наконец-то! Заявляю еще раз: эти рыдающие статуи кого угодно из себя выведут! Я их тут не потерплю! Убрать с глаз долой! Развели сырость! У меня от их слез не могила стала, а болото!
— Нет, не из-за статуй...
Чародей разъярился окончательно.
— Тогда что вы вообще тут делаете?! Явились отнимать мое время?! Думаете, у меня его так много? А кто за меня жалобы писать будет? Еще три штуки состряпать нужно, да не как попало, а с выдумкой, с подковыркой! Кляузы писать — дело нелегкое!
Призрак метнулся к могильной плите.
— Мы по поводу вашей волшебной книги, — поспешно крикнул вслед ему Дарин. Он испугался, что чародей нырнет сейчас под плиту — и поминай, как звали.
— 'Попуций и неведомое', это же вы ее написали? Выдающийся вклад в магическую науку внесли!
Призрак застыл.
— Ну, внес, — осторожно проговорил он, колыхаясь над могилой, как встревоженное облако. — То есть, это я так считаю. А наша Гильдия магов, конечно же, другое мнение на этот счет имеет! Само собой, их мнение в корне неверное, да они, упрямые ослы, не хотели признавать, что как маг и мыслитель я — величина незаурядная, а они все и в подметки мне не годятся!
— А о путешествии в другой мир вы писали? — Дарин не сводил глаз с чародея.
— Ну, писал, — согласился Попуций. — Но Гильдия — настоящие остолопы! Сказали, что я это выдумал все! — он гневно фыркнул. — Глупцы! Целая Гильдия слабоумных идиотов! Никто мне не поверил! Твердили, что это неправда, да еще и обижались, почему я бросаюсь на них с кулаками. Косные умы! — яростно вскричал он. — Не могут вообразить, что вселенная не ограничивается одним-единственным миром! Не могут поверить, что есть и другой мир!
— Так это правда, что вы там были? — быстро спросил Дарин. — Были?
Призрак медленно подплыл к нему и белые глаза в упор уставились на парня
— Вот оно что, — сказал чародей дрогнувшим голосом. голосом. — Как я сразу не догадался! Ты ведь тоже оттуда?
Глава — 6.
Легкий ветерок шумел в верхушках деревьев, колыхал цветы на клумбах. Солнечный луч скользнул по отполированным до блеска надгробиям, пробежался по гранитным могильным плитам, вспыхнул рубином в глазах кобольда. Беломраморная статуя, которой наскучило слушать долгий разговор, вспомнила о своих обязанностях, попыталась зарыдать и уже всхлипнула пару раз, но изваяние с соседней могилы многозначительно кивнуло в сторону чародея Попуция, погрозило статуе кулаком, и она тут же испуганно умолкла. Сам же чародей ничего не замечал: он кружил над собственной могилой, то и дело поправляя колпак, съезжавший на нос.
— Вот было время, время золотое! — возбужденно выкрикивал он. — Эх, вспомнить приятно!
— Вы соседей не разбудите? — кашлянув, поинтересовался Дарин, оглядываясь по сторонам: он опасался, что крики чародея сбегутся, чего доброго, все обитатели кладбища.
— Они переехали давно, — отмахнулся тот. — Смылись подальше от меня, туда им и дорога! Эх, как же я рад, как рад! Право слово, был бы жив, обнял бы тебя и расцеловал!
— Лучше не надо, — твердо отказался Дарин, переглянувшись с Тохтой.
Чародей уселся на могильную плиту.
— Понимаешь, ведь ты — единственный, единственный человек, кто моей книгой заинтересовался! А самое главное — ты же сам из другого мира! — ликовал он. — А они все твердили: нет никакого другого мира! Посмотрел бы я сейчас на них, посмотрел бы! Да, ради этого стоило жить!
— 'Они' — это кто?
— Ослы безмозглые из Гильдии магов, — пояснил Попуций. — Завистники да интриганы! Мнят себя крупными чародеями, а сами дальше своего носа не видят ничего. 'Этот мир, говорят, единственный — и точка'! Уперлись, как бараны!
Попуций гневно фыркнул и пробормотал в адрес 'завистников и интриганов' что-то нелестное.
— А я — как чувствовал! — продолжал он, немного успокоившись. — Сижу, бывало, листаю старинные книги по магии, труды древних волшебников о перемещении во времени читаю, а сам думаю, думаю... нет, не может быть, что наш мир — единственный! — он стукнул себя кулаком по коленке. — У меня, конечно, никаких доказательств не было, но я верил! Верил, магию изучал, да собственное заклинание придумывал. Несколько лет на это потратил, но не жалею. И — вот! — Попуций сорвался с места и в восторге закружился над могилами. — В один прекрасный день, я — там!
Басиняда вытаращил глаза.
— Господин, но разве это возможно?
Чародей отмахнулся и подлетел поближе к Дарину.
— Я, конечно, был совсем недолго, буквально минутку-другую. Так, глянул одним глазком — и назад! Заклинание-то несовершенно, я, признаться, боялся: вдруг застряну в чужом времени?! Поэтому торопился, — Попуций сокрушенно покачал головой.
— А сейчас думаю — ну, и застрял бы? И что?! Жил бы себе, не тужил... понравилось мне там, очень понравилось! — он мечтательно вздохнул, выписывая над могилой круги.— Все необычное, странное но... ну, магии, само собой, нет, но люди там и без нее прекрасно обходятся! А как там девушки одеваются, — восторженно сказал Попуций и закатил глаза. — Ты не поверишь! А, впрочем, что я говорю, ты-то как раз и поверишь. Словом, не мир, а мечта, сказка! Передо мной будто окно распахнулось!
Он с размаху опустился на мраморную плиту и поправил колпак.
— А потом? — спросил Тохта, который слушал рассказы о неведомом мире, пренебрежительно сморщив нос.
— Потом... — Попуций вздохнул. — Вернулся я назад, написал книгу... так и так, вот где я побывал! Думал, фурор произведу, обрету известность, славу! А меня на смех подняли, — он с досадой пожал плечами. — Не поверили! 'Подавай, говорят, доказательства'! А с доказательствами у меня плоховато было, — признался Попуций. — Хотел я им показать, что к чему, этим индюкам надутым из Гильдии, да во второй раз заклинанье не сработало...
— Почему ж оно не сработало? — осведомился Басиянда. — А вот мой господин...
— Умолкни, Басиянда!
— Почему? — Попуций сокрушенно почесал в затылке. — Гм... умений моих магических не хватило. Я ж не великий маг, не дракон! Так, обычный волшебник.
Он снял колпак и принялся теребить кисточку.
— Да и времени маловато оставалось. Я, разумеется, и дальше над заклинанием работал, да многого не успел: скончался к тому времени! Чародеи хоть и долго живут, а все же не бессмертны.
— А в вашей книге, — осторожно, сдерживая нетерпение, поинтересовался Дарин. — Идея... идея... перехода... она описана?
Попуций кивнул и невесело улыбнулся.
— Идея-то описана, но... эх, слышал бы ты, как потешались надо мной эти глупые чародеишки из Гильдии! — неожиданно снова вскипел он. — Прочитали мою книгу, вникнуть в суть, разумеется, не смогли: где уж им постичь всю глубину моих размышлений! Но что делать прикажете, если во всей Гильдии только один умный человек имелся, мыслитель и философ — я! А они никак уразуметь этого не могли... буквально, к каждой строчке придирались. Даже название им не понравилось! — он сердито стукнул кулаком по мраморной плите. — Нескромное, говорили. А название прекрасное было, прекрасное, прямо скажем!
И чародей, прикрыв глаза, с удовольствием произнес: 'Попуций и неведомое: мой выдающийся вклад в развитие магии'.
Он открыл глаза:
— Что здесь нескромного?
— Все очень скромно, — поддакнул Тохта.
Чародей благосклонно посмотрел на кобольда, кивнул и перевел взгляд на Дарина.
— Приятно, что молодежь, наконец-то, моими трудами заинтересовалась! При жизни-то как-то не очень... что ж, спрашивай, побеседую с тобой охотно! Ты что же, в Гильдию магов Лутаки поступил?
Дарин помотал головой.
— Нет, я...
— И правильно! — горячо одобрил Попуций. — Ничему хорошему у этих спесивых болванов не научишься. Мой тебе совет — подавайся в Пустынные Королевства! Там чародеи настоящую магию творят, древнюю, как наш мир! И Гильдия у них сильная, с традициями. А хочешь, я рекомендательное письмо тебе напишу?! Ей-ей, напишу, есть там у меня среди змеелюдей хорошие приятели, не откажут тебе в помощи!
— Погодите, я...
— Или ты к змеелюдям с предубеждением относишься? — насупился маг. — Напрасно! Прямо скажу — вот напрасно ты это! Выглядят они, конечно, странно, согласен, но как маги...
— Без предубеждений. Но...
Попуций просиял.
— И отлично! Пододвинь-ка мне чернил пузырек, да вытащи лист бумаги из-под могильной плиты. Сейчас такое письмецо тебе состряпаю, что...
Дарин с отчаянием посмотрел на Тохту: маг так воодушевился перспективой пристроить нового знакомого в обучение к змеелюдям, что и слышать ничего не хотел. Кобольд решительно взял дело в свои лапы.
— Чародей Попуций! — протявкал он. — Чародей Попуций!
Тот, откупоривая большую склянку чернил, взглянул на менялу.
— Чего тебе?
— Он не хочет магии учиться, он домой, в свой мир вернуться хочет!
Попуций посмотрел на Дарина, тот поспешно кивнул.
Чародей с сожалением вздохнул, заткнул пробкой флакон и задвинул за могильную плиту.
— Гм... домой. А я уж размечтался, думал, пройдешь выучку в Пустынных Королевствах, вернешься в Лутаку настоящим магом... будешь иной раз меня навещать, советоваться по чародейским вопросам...
Он почесал в затылке. Дарин развел руками.
— В Пустынные королевства я бы с радостью, но...
— Так тебя мое заклинание заинтересовало? Вернуться хочешь?
Дарин кивнул, не сводя глаз с Попуция. Чародей снова вздохнул.
— Что ж, время, конечно, подходящее, повезло тебе. Скоро лунное затмение, граница между нашим миром и всеми другими мирами почти исчезает. Я уже пару дней это чую, — Попуций неопределенно покрутил пальцами. — Беспокойство какое-то чувствуется, тени и духи так и шныряют туда— сюда!
— Где? — испуганно озираясь, спросил Басиянда.
— Вы их не видите, — успокоил чародей. — И не увидите, пока живы. Но они здесь! Накануне затмения духи вольны перемещаться куда пожелают, вот они и летают. Усопшие в могилах ворочаются — в это время всегда бессонница, по себе знаю — или шатаются по миру живых, — он развел руками. — Магия затмения, ничего не поделаешь! А как оно закончится, так все и успокоится.
Он посмотрел на Дарина.
— Вернуться...что ж, Попуций никогда в помощи не отказывает, такое уж у меня благородное сердце! Но... — он задумался и снова принялся теребить кисточку. — Не все так просто!
Чародей решительно нахлобучил колпак.
— Затмение, то есть, магия силы природы — Попуций загнул один палец. — Мое заклинание, — он загнул второй палец. — Я его, кстати, в большом секрете держу, даже в книге не полностью описал, придержал кое-какие сведения, чтоб эти болваны из Гильдии головы поломали. Да где им! — он пренебрежительно фыркнул. — До сих пор не додумались! Сам господин Схипхол как-то письмо прислать изволил, интересовался. Ну, я ему написал! — Попуций усмехнулся с довольным видом. — Я ему так ответил!
