Как только мы выехали, я тут же свернул с дороги на твердую песчаную поверхность. Был риск, что на шоссе мы встретимся с теми, кто возвращается с «Рилтука». Я всё равно знал, куда направляться, потому теперь оставалось только ехать. Путь предстоял не близкий.
Через час пути я начал замечать, что в машине творится что-то странное. Хакет, сидящий справа от меня, нервничал и иногда пытался что-то сказать, но всё же не решался. Андерсон пытался поспать, но всё никак не получалось. А вот Даро вообще обняла руку Заала и уже спала на его плече. Я чего-то не понял, а это вообще можно? Где субординация? Я не уверен, что на Флоте так можно.
— Так куда мы едем? — прервал мои размышления Стивен. Наконец-то, хоть кто-то решился со мной начать разговор.
— Вначале на мой корабль, он ещё может летать. Потом через парный ретранслятор в систему Батарианской Гегемонии. Пролетим её — и через ещё один ретранслятор попадем на станцию Омега.
— На ту самую Омегу? — немного взволнованно спросил Андерсон.
— Да. Там я починю корабль, а вы пошлете запрос к своим, и вас заберут. Кого в Альянс, кого на Мигрирующий Флот, — как только я упомянул Флот, Заал и Даро сразу же напряглись. Сердцебиение участилось, да и Даро проснулась. Что-то тут не так.
— Я что-то не то сказал? — немного виновато спросил я, от чего Даро и Заал как-то приуныли.
— Для нас больше нет Флота. Нас изгнали, — грустным голосом сказала Даро, а я офигел окончательно.
— Что?! За что? — начал я осыпать их вопросами, так как было совсем непонятно, за что их могли изгнать.
— Из-за тебя, — сказала Даро, однако в её голосе не было никакого обвинения. Вообще. Просто печаль и всё.
— Оу… Простите. Просто я… — я попытался их как-нибудь утешить, но Даро меня перебила.
— В этом не столько ты виноват, сколько… Хан`Геррель. Он узнал, что я притащила гета на Флот и починила. Узнал, что я упустила тебя. Узнал, что это ты угнал «Морех». Собрал доказательства и предоставил Коллегии. Заала тоже обвинили, в пособничестве. Мы пытались оправдаться, и это у нас даже получалось, но потом… Эх, Хан узнал, что мы… Вместе… — опа, а вот это неожиданно. И это, кстати, многое объясняет.
— То есть, у вас… любовь? — поинтересовался я. Всё же, слово «роман» тут будет не сильно уместным.
— Да, — сказал уже Заал. — И с этим ничего не поделаешь. Вот только Коллегии на это было плевать. Как только они узнали про нас, то сразу же вынесли вердикт. Изгнание и точка.
— И что, даже шанса оправдаться не дали? Ну там, поймать меня — и вы возвращаетесь на Флот? — всё же, было интересно. Ведь Тали давали возможность, так чего не дать шанс двум адмиралам оправдать себя?
— Нет. У нас ведь нарушение субординации и устава. За такое не дают шанса вернуться, — грустно сказала Даро.
— То есть, теперь Флот пойдет на Раннох? Раз уж все поддержат Хана,
— поинтересовался я.
— Нет. Хан`Геррель… Погиб. Изгнанного адмирала должен сопроводить другой адмирал. Поэтому Хан пошел с нами, чтобы высадить нас на какой-нибудь колонии. И посмеяться над нами. Однако ретранслятор выбросил корабль здесь, потом нас сбили. Нас начали атаковать дреллы, почти весь экипаж погиб. Хану перерезали горло. После атаки мы послали сигнал бедствия. Потом к нам прибыл Андерсон, потом ещё одна атака. Потом прибыл адмирал Хакет. Когда прибыли очередные дреллы для атаки, нам предложили сдаться. Мы согласились, другого выхода всё равно не было. Как и надежды. Похоже, сдались не зря, — объяснила мне всё Даро, а я тихо офигевал. То есть, сейчас Флот лишился трех адмиралов. Один погиб, два других изгнаны, и ещё один, почему-то мне кажется, идет к своей погибели. Отец Тали, Раэль, он ведь погиб от рук гетов. Надеюсь, он не станет экспериментировать с ними, а то не хочется, чтобы Тали осталась сиротой.
— Ну хоть одна приятная новость, — кое-как попытался я утешить их, но это не сильно помогло. А вот потом я всё же решил высказать всё, что думаю. Когда ещё у меня будут такие слушатели и собеседники. — Это ж надо было додуматься, изгнать за то, что полюбил! По-настоящему.
— Да нет, это мы виноваты. Надо было сдерживать себя, а мы… — тут же начала Даро. Заалу не сильно это понравилось, но он всё же понимал, почему Даро так говорит.
— Вот только не надо мне этого! Вы и так имеете самое большое счастье, которое можно иметь! Вас любят, вы любите, вы можете любить! Вы, блин, на меня посмотрите. Жрать не надо. Пить не надо. Дышать не надо. Спать не надо. Даже в сортир ходить не надо! Идеальный солдат! Только… Вот именно, что солдат. Машина для убийств и только. Ходячая груда металла и полимеров. Кто такого полюбит? Так что радуйтесь. Вы есть друг у друга. Вот и наслаждайтесь этим, пока можете.
От моих слов все зависли в прямом смысле слова. Они даже пошевелиться не могли, так как пытались переварить то, что я сказал. Наверное, это было ещё из-за того, что я гет. Да, именно это им мешало спокойно меня слушать. Однако, когда до них наконец-то дошло, то Даро и Заал как-то даже повеселели. Даро прижалась к Заалу ещё плотнее и просто… наслаждалась.
— Да. Да, ты прав, — спокойно сказала она, а я даже почувствовал себя лучше. Хоть кто-то меня поблагодарил искренне. И от этого мне действительно стало веселее.
— Всегда пожалуйста. Но что-то мне подсказывает, что вас ещё кое-что беспокоит, — что-то мне говорило, что у неё ещё что-то было на душе.
— Да. Есть ещё… Эх, моя дочь, Лина. Я волнуюсь за неё. Она теперь дочь адмирала-изгнанницы. Что может быть хуже? — да уж, действительно проблема. Хотя…
— Знаете, я не думаю, что ей будет от этого хуже. Она ведь и так дочь адмирала. Ей не привыкать.
— Что ты хочешь этим сказать? — немного злобно спросила Даро.
— А то и значит. Вы были так заняты служению Флоту, что забыли про собственную дочь. — Начал объяснять я.
— Да кто ты такой, чтобы так говорить?! — уже действительно злобно спросила Даро, но я уже знал, как на это ответить.
— А это не я сказал, а ваша дочь, — и в доказательство этого я начал копаться в своей памяти в поисках нужного фрагмента, а после того, как нашел его, я выставил одну руку, и из ладони появился голограммный экран. Это было видео, снятое моим глазом тогда, когда я прятался в технических коридорах «Мореха». То самое свидание Лины и Кэла.
— Кэл.
— Лина? Привет.
— Как ты?
— Ээээх, я не знаю. Завтра мы летим какую-то планету. Там батарианцы устроили лабораторию по изучению гетов.
— Хочешь остаться?
— Эх, послушай, это третий вылет нашей группы за неделю. Мои парни уже валятся с ног или спят стоя. Я всё понимаю и я не прошу за себя, но ты можешь поговорить с матерью, чтобы она послала другую группу? Этой высадки они уже просто не выдержат.
— Послушай, ты же знаешь, что уговаривать её бесполезно. Вы самые опытные, потому она и посылает вас. Да и притом, если я попрошу, она может догадаться… о нас.
— Чего ей не хватает? Мы и так приволокли сюда столько гетов, что на роту хватит.
— Я не знаю. Я вообще начинаю за неё волноваться. С тех пор, как вы приволокли того штурмовика, она уже три дня не спала. Заперлась в своей лаборатории и никого не пускает. А как тут ослушаешься приказа адмирала? Не беспокоить — значит не беспокоить.
— Ты пыталась с ней поговорить? О нас.
— Да. Пыталась перейти к этому, но она всегда занята. А если я скажу прямо, то… Ты даже не представляешь, какая она в гневе. Тебя же она считает просто воякой, который нужен, чтобы исполнять приказы. Эх, она никогда не поймет меня… Мне иногда кажется, что я ей не нужна.
— Не говори так. Она твоя мать. Просто у неё много работы. Она адмирал, к тому же ещё и ученый. Она преданно служит Флоту.
— Вот именно. Флоту. А про меня она иногда просто забывает. Я знаю, возможно, это эгоистично, но… Мне просто не хватает её внимания. Из-за того, что я дочь адмирала, у меня почти никого нет. Ни друзей, ни подруг. Все от меня чего-то хотят и ждут.
— Эй-эй. У тебя есть я.
— Да. У меня есть только ты.
На этом видео я оборвал. Незачем им смотреть, что было дальше. Да и того, что я им показал, было достаточно. Даро просто не могла поверить в то, что увидела. Я, конечно, не мог читать мысли, но был точно уверен, что у Даро они сейчас не самые приятные.
— Как я могла… — только и смогла произнести Даро, после чего просто заплакала. Заал сразу обнял её, пытаясь утешить, хотя это и не сильно помогало.
— Да ладно вам. Может и больно, да, но вы теперь знаете, что вашу дочь есть кому защитить. Уж кто-кто, а Кэл точно не даст её в обиду.
— Ты… Ты и вправду так считаешь? — спросила Даро, пытаясь сделать голос более нормальным.
— Да. Я, может, и машина для убийств, но что такое любовь — понимаю. И я могу точно сказать, что этот «вояка» любит вашу дочь до гроба и будет бить морду всем, кто косо посмотрит в её сторону. Это я хотел сказать, — я никогда не умел утешать, но похоже, это сработало. Даро успокоилось, хоть и до этого я её довел до слез. Ну вот что я за… разумный.
— Спасибо. Знаешь, ты совсем не похож на гета. Во всяком случае, изнутри, — уже решила перейти к другому Даро, как вдруг в разговор встрял Хакет.
— Да. И притом ты прав.
— И в какой части именно я прав? — заинтересованно спросил я.
— Про машину для убийств, — я вначале подумал, что оскорбление, но потом понял, что Хакет сам как-то приуныл, а значит, дело совсем в другом. — Эх, я сам знаю, каково это.
— О чем ты, Стивен? — спросил Андерсон. Он, похоже, сам не понимал, о чем сейчас говорит адмирал.
— Эх, я о том, что часто быть солдатом — это значит отказаться от семьи. Я помню, как влюбился во время одной из увольнительных. Потом свадьба, потом родился сын. Эх, а потом я понял, что начальству глубоко плевать на то, что у тебя сын и жена. То туда полети, то там проведи учения, то с журналистами пообщайся. В общем, сын вырос, а я и не заметил. Я даже не был на его восемнадцатилетии. Он этого мне так и не простил. В конце-концов моя жена не выдержала. Однажды, в одну из увольнительных, я приехал к ней без предупреждения. Хотел сделать сюрприз. А вместо этого нашел записку на холодильнике. Она не выдержала этого и… попросила не искать её. Я всё же нашел, но возвращать её всё-таки не решился. Я понял, что даже если она даст мне второй шанс, то это ничего не изменит. Так что я полностью ушел в службу.
— Да уж, неприятно. А ведь теперь вы начальство для своих солдат. А теперь вопрос — вы как-нибудь помогли своим солдатам, у которых есть семья? — такой вопрос поставил Хакета в тупик. Похоже, он об этом и не думал.
— Вот черт, — наконец-то сказал он. — Я же… О Боже…
— Да ладно вам, у вас ещё есть шанс исправиться. Когда выберемся, — утешительно сказал я.
— Хм, а ты прав. Спасибо. Кстати, как тебя зовут? — Вот блин, а я ведь и вправду ещё не сказал им своего имени.
— Легат.
— Легат? — удивленно спросил Андерсон.
— Да. А что?
— Да нет, ничего, — я всё, вижу Андерсон. Ты слишком удивлен, но притворяешься. Но ничего против я не имею.
— Ладно. У кого ещё есть, что сказать? Нам ещё долго ехать, — предложил я.
— Дэвид? — намекнул Стивен.
— А что, моя история не сильно отличается от твоей. От меня тоже ушла жена из-за моей службы. Хотя про твою историю я не знал. Ты не сильно любил говорить про свою личную жизнь. Даже если выпьешь.
— Из-за это никого нельзя винить, — вдруг встрял в разговор Заал. — Иногда прошлое может быть очень… болезненным.
— Знаешь на собственном опыте? — спросил я.
— Да. У меня нет семьи… То есть… Она могла быть. Эх, у меня была жена, Ларин. Мы любили друг друга, потом я узнал, что она беременна, а потом… Она умерла. При родах. Ребенок тоже умер. Потом меня год мучили кошмары. Со временем я стал адмиралом и это помогло. Мысли были заняты службой, так что получилось забыться. Но я всё равно не люблю вспоминать это.
— Тут все трудно, Заал. С одной стороны, «кто старое помянет, тому глаз вон», но с другой… «нельзя забывать прошлое — оно учитель будущего», и чему именно следовать, выбираем только мы, потому что мы сами пишем свою судьбу. И хоть иногда наш выбор бывает неправильным и мы поворачиваем не на ту дорогу, главное — вовремя сойти с неё и прожить жизнь, так чтобы тебя вспоминали добрым словом.
От этого все зависли окончательно. Хотя я и сам не знал, что я такой философ.
— Да уж. Так много я не размышлял, — высказался Заал, и все его молча поддержали.
— Положительные стороны мышления со световой скоростью, — объяснил я, правда, без ухмылки по понятным причинам.
— А есть отрицательные? — поинтересовался Дэвид.
— А ты спроси себя — для чего ты читаешь книги? И кроме того, что ты скажешь: «Чтобы знать больше!» — сказал я голосом Андерсона. — Ты ещё скажешь: «Ну чтобы время скоротать.» И вот тут ты сам отвечаешь на свой вопрос. Если ты можешь весь полет между Землей и Цитаделью читать «Войну и Мир» и так и не прочитать её, то я сделаю это за ноль целых тридцать пять тысячных секунды. (0,035) И да, я уже проверял.
— Понятно, — сказал Андерсон, и мы все уже через пару секунд поняли, что нужно о чем-то поговорить. И я как всегда не нашел ничего лучше.
— 99 бутылок молока на борту
99 на борту
берешь одну, пускаешь ко дну
98 осталось на борту, — пел я, а Хакет и Андерсон даже начали подпевать.
Через 15 часов
Глубокая ночь
— Сингапур.
— Рим.
— Милан.
— Неаполь.
— Лиссабон.
— Несауалькойотль.
— А это еще что такое? — удивился Андерсон.
— Город в Мексике. Никогда не мог его нормально выговорить, — ответил вместо меня Хакет. Вот так вот мы уже 7 часов играли в города. Даро заснула 3 часа назад, а Заал просто наблюдал, так как его запас городов оказался скудным. Оказалось, на Флоте вместо географии детей учат астрономии. Прямо с ранних лет, потому многие уже давно забыли даже название столицы Кварианской Республики. И именно не планеты, а города. Заал же кое-что знал благодаря своему детскому любопытству и дедушке, который тоже много чего знал.
