Битва за Эллиоты. Часть 4

Причём, что ещё больше удивили капитана первого ранга, рассмотрев пассажира катера, не смотря на его партикулярный костюм, тому даже разрешили подняться на борт броненосца. Причём вместе с вещами, включая и два больших деревянных ящика. А вокруг молодого человека тут же собрались свободные от вахты офицеры броненосца. И судя по их рукопожатиям, прибывшего они очень хорошо знали. При этом офицеры весьма эмоционально рассматривали японскую саблю и пистолет фирмы Браунинг, которые прибывший извлёк из доставленных вместе с ним вещей. Что заставило Добротворского обратиться, с вопросом, к командиру броненосца. От которого он и узнал, что это старший минный офицер броненосца лейтенант Витгефт. Который по линии военно-научного отдела Главного Штаба был командирован в Порт-Артур. Чем прибывший офицер и заинтересовал командира бригады броненосцев. И капитан первого ранга послал вестового к лейтенанту Витгефту, с приказом прибыть к нему, в адмиральский салон.

И предложив, по его прибытию, к капитану первого ранга, лейтенанту присесть, Добротворский сказал:

— Мне, господин лейтенант, сказали, что вы прибыли из Порт-Артура. Хотя, когда я принимал бригаду, мне о вас сообщили, что вас командировали, сопроводить минные катера и десантные орудия броненосца, во Владивосток. И тут вдруг узнаю, что вы возвращаетесь из Порт-Артура. Объясните, как это получилось.

— Господин капитан первого ранга, — лейтенант прямо смотрел в глаза Добротворскому, — Во Владивостоке, я встретился с отцом, и по его протеже, получил задание доставить в Порт-Артур начальнику военно-научного отдела контр-адмиралу Вирениусу ряд материалов этого отдела. А потом забрать и доставить ответ.

— В крепость так легко пробраться, господин лейтенант, или вы пробирались с боем?

— Ни как нет, боя не было, господин капитан первого ранга. Сначала я из Мукдена добрался, на лошадях, под прикрытием конвоя, до строящейся в этом районе английской железной дороги. Далее, в сопровождении нескольких нижних чинов нашего посольства в Пекине, добрался до Таку. И пароходом сумел добраться до Вей-Хай-Вэя. Где пересел на джонку. Которая доставила меня и мичмана фон Гернета, в одну из бухт в нейтральной зоне. Где нас принял на борт контрминоносец 'Скорый', который без боя сумел уйти из Порт-Артура. А потом, встретив сопровождение так же без боя пройти мимо японских дозоров.

Услышав фамилию, своего бывшего подчинённого, Добротворский покачал головой, а потом внимательно посмотрел на лейтенанта:

— А разве вы, господин лейтенант, не должны были и подобным же образом возвращаться?

Витгефт усмехнулся и произнёс:

— Должен был, господин капитан первого ранга, но подвернулась оказия. И я сопровождал взятых на 'Таку' в плен британских подданных, к британскому консулу в Чифу.

— Очень интересно, господин лейтенант, очень. Я наслышан об этом деле. Но мне интересны подробности. Я попрошу вас рассказать, что именно, там случилось.

— Я, как исправляющий должность флагманского минного офицера, находился на флагманском миноносце отряда, который сопровождал 'Портартурца' в его выходе к бухте Биндао...

— 'Портартурца'? — удивленно произнёс Добротворский, который сам был адептом подводного флота, перебив лейтенанта, — На выходе в бухту Биндао? И извините, господин лейтенант, что я вас перебил. Я просто знаю, где это. И удивлён, что самодельная подводная лодка смогла дойти то туда.

— Да, господин Налётов, сумел создать подводную лодку, способную к таким переходам, — согласился лейтенант, а потом, произнеся последующие слова, с удивлением посмотрел на Добротворского, который поднявшись из кресла, стал прохаживаться по салону, махнув рукой, что бы Витгефт продолжал рассказ, — Но продолжу. Так вот, пока лодка проникала в бухту, для минной постановке там, то мы ждали её возвращения и тут на нас наткнулся 'Таку'. В ходе завязавшегося короткого боя, наш флагманский '227-й' получил торпеду в кормовую часть. И потерял боеспособность. 'Таку' стал атаковать '226-й', но получив торпедой от 'Портартурца' тоже остановился. Попав под огонь '226-го' и подошедших к месту боя миноносок. Вот, и находившиеся на борту миноносца британские подданные и потребовали сдачи миноносца у своих японских коллег. Те отказались и были выкинуты за борт. После чего наёмники подняли белый флаг и сдали миноносец. Мне как старшему по званию пришлось возглавить возвращение отряда в крепость. Но спасти ни '227-й', ни 'Таку' не получилось. Они затонули в бухте Тахэ. Правда, потом, буквально через пару дней, плавкраном получилось поднять остов '227-го'. Который оказался не ремонтопригоден. И его остов оставили в корабельном отстойнике. А потом удалось снять и вооружение с 'Таку', затонувшем на мелководье.

Добротворский остановился напротив иллюминатора, смотрящего на вход в Порт-Саид, и задумчиво, спросил:

— А 'Портартурец'? Что с подводной лодкой?

— А что с ней будет, господин капитан первого ранга? По возвращению в крепость, стали планировать выход в бухту Десяти кораблей. Для минной постановке, с этой подводной лодки, там. Что бы помешать японцам, обстреливать, орудиями своих броненосцев, позиции нашей пехоты на Паньлушане. Произведя осмотр бухты и диспозиции в ней японцев с воздушного шара.

Добротворский поднял руку в знак помолчать, а потом, прищурившись, всматриваясь, на вход в Суэцкий канал, произнёс:

— То есть, вы, господин лейтенант, хотите сказать, что подводная лодка может беспрепятственно проникнуть на рейд, произвести торпедную атаку, а потом целой вернуться назад?

— Ну да, господин капитан первого ранга, в принципе может. Правда 'Портартурец' проникал в бухту для минной постановке, а торпедную атаку производил уже в море. Да и из двух выпущенных им торпед, в 'Таку' попала только одна.

— Но это же детали, которые не меняют сути? — произнёс Добротворский, повернувшись к лейтенанту. А потом добавил:

— И что случилось потом?

— Потом пленных британцев доставили в крепость. Однако их не поместили в лагерь для военнопленных. Его превосходительство контр-адмирал Вирениус весьма благосклонно отнёсся к ним. Англичан поселили в гостинице, малайцев в казарме. Всё это было зафиксировано на киноаппарате. И им было обещано, что их доставят к консулу в Чифу. И когда эскадра отвлекала внимание японского флота, прикрывая подъём '227-го', два 'сокола' сбегали в Чифу. Доставив этих пленных, а также меня и генерал-лейтенанта Стесселя в этот город. Где пленные были, уже с помощью нашего консула, были переданы британскому. И, конечно же, это так же было запечатлено. Фотографии тут же были напечатаны. А киноплёнку с этими событиями я привёз. Её, надо вместе с бумагами отдела, надо срочно доставить в Одессу. Вы знаете, господин капитан первого ранга, особенно бесподобно смотрятся кадры, когда пришедшие, для прогулки по Этажерке, британские офицеры, лейтенанты Макензи и Мортон, увидели отдыхающих там японок. Британцы были буквально пришибленны увиденным. Это смотрится крайне забавно.

Добротворский обернулся к лейтенанту и спросил:

— А какое это имеет отношение к вопросу разговора, господин лейтенант?

— Самое прямое, господин капитан первого ранга, — тут же ответил Витгефт, — Похоже, японцы сделали выводы из случившегося. По Порт-Саиду бродят толпы китайцев, готовые наняться на любое судно в Китай. Да и я разговаривал с компанией аргентинцев. Которые служили на 'гарибальдийцах'. И с которыми теперь был, досрочно, расторгнут контракт. Причём не только с ними, а со всеми иностранцами. Включая и британцев. Но эти уже устроились. Сейчас на японских кораблях нехватка экипажа доходит до трети личного состава. Из-за этого они не могут не то что выйти в море, для сражения, но и исправить повреждения. В результате японские корабли стоят на месте, в ожидании пополнения в команды. Они не стронулись с места, с тех пор как я сделал фотографии на их фоне. С привязкой на отмеченные на картах ориентиры.

— Хм... Вы провели не плохую разведывательную работу, господин лейтенант, — усмехнулся своим мыслям Добротворский, — Хвалю, хвалю. Думаю, за такую информацию вы вполне заслужили 'клюкву'.

— Орден Святой Анны, господин капитан первого ранга, у меня уже есть, — улыбнулся лейтенант, — За участие в штыковой атаке на Большое Орлиное Гнездо. Правда, у меня не оказалось запасного темляка, аннинских цветов, чтобы прикрепить его к своему кортику.

— Учту, господин лейтенант, но мне интересны несколько вопросов. Один из них заключается в том, что как я понял, вас отправили сюда после того как снеслись с Чифу. Но как? Насколько я понял, телеграфная связь отсутствует.

— С помощью голубей. Крепостная жандармская команда содержит голубятню. Я привёз голубей, из консульства в Чифу, в крепость. Обратно тоже доставил клетку с голубями. Это позволяет обмениваться короткими сообщениями.

— Понятно, господин лейтенант, — кивнул Добротворский, — И знаете, мне это кажется интересной мыслью. Снабдить 'Русь' голубятней[12]. А то 'Франции'[13] приходиться возвращаться, к крейсеру, после каждого обнаружения любого судна. Что бы сбросить сообщение. Хотя они уже и приноровились. Сбрасывают сообщение прямо на мостик.

— 'Франции', господин капитан первого ранга?

— Так назвали дирижабль фирмы Лебоди, господин лейтенант, что состоит на вооружении крейсера. К сожалению 'Германия', от фирмы Цеппелина, в ангар крейсера не помещается. Да и прибыл дирижабль слишком поздно. Уже перед самым нашим выходом в поход. Даже не знаю, как его доставят во Владивосток. В отличие от 'России' господина Костовича. Который всё-таки согласился сделать аппарат своей новой конструкции. Используя свой же старый двигатель[14].

— Учту, господин капитан первого ранга, — кивнул головой Витгефт, — И он бы нам очень пригодился бы в Порт-Артуре. По крайней мере, не пришлось бы подниматься с мичманом Вилькицким на воздушном шаре. Дабы рассмотреть бухту Десяти кораблей и расположения, с маршрутом движения японских кораблей в ней. Пришлось, помучатся, в этом небесном корабле, составляя диспозицию. Знаете, там недурственная болванка, как в хороший шторм.

— Хм, а вы знаете господин лейтенант, это интересное предложение, — Добротворский произвести атаку подводными лодками, по результатам авиационной доразведки. С помощью дирижабля. Нам с вами однозначно стоит посетить 'Наварин', и обговорить все, что вы рассказали ещё раз. Но уже в присутствии командующего отрядом. Обязательно возьмите свои фотографии с японскими кораблями. И у меня последний вопрос, его высокопревосходительство прибыл с вами? И из-за чего он покинул крепость?

— Нет, господин капитан первого ранга, генерал-лейтенант Стессель, с сопровождением отбыл в Вей-Хай-Вэй. Он стал генерал-адъютантом его величества и решил выполнить волю императора и перебраться ко двору. Для этого и решил отправиться на пакетботе до Лондона. Я же, так сказать, сменив амплуа, превратившись в бельгийского коммивояжёра, оставив, с его высокопревосходительством, вместо себя нижнего чина из охраны посольства, переодетого в схожий с моим мундир, отправился в Циндао. Где сел на самый быстро приходящий в Порт-Саид пароход. Что бы потом пересесть на пароход, идущий в Одессу. Но встретил эскадру.

— Всё ясно, господин лейтенант. Нельзя сказать, что я одобряю переодевание нижнего чина в мундир офицера флота, но возможно так было надо. Андрей Андреевич любит такие шутки. Так что думаю, у вас не было иного выбора, как ослушаться его приказ. Причём зная, Андрея Андреевича, приказ был письменный. Но господин лейтенант у меня к вам есть предложение.

— Я весь внимания, господин капитан первого ранга, — Витгефт внимательно посмотрел на командира бригады броненосцев, а тот произнёс:

— Сейчас броненосец лишён и торпедных аппаратов, и мин, как самодвижущих, так и шаровых. Нет на корабле и минных катеров. Поэтому думаю, младший минный офицер и дальше вполне справиться с оставшимся оборудованием, вас же господин лейтенант, я бы хотел видеть флагманским минным офицером бригады.

— Сочту за честь, служить под вашим началом, господин капитан первого ранга, — рывком поднявшись со стула, и встав во фрунт, произнёс Витгефт, — Только я должен выполнить ещё одну, устную просьбу его превосходительства контр-адмирала Вирениуса. Которую он просил озвучить всем командирам соединений нашего флота.

— И что же просит, Андрей Андреевич?

— Он просит, чтобы не далее, как через неделю, после прорыва эскадры во Владивосток, хотя бы бригада броненосцев появилась в заливе Талиенвань. Причём именно там, а не в бухте Порт-Артура. Доставив туда не менее бригады маршевого пополнения. Для третьего Восточно-Сибирского корпуса. Он оценивает время прорыва эскадры, как середина марта. И считает, что к этому времени в обороне крепости будет иметь место весьма тяжёлая ситуация.

— Но зачем это ему? Дальний, а не Порт-Артур.

— Не знаю, господин капитан первого ранга, его превосходительство не уточнил, зачем это ему. Но, его превосходительство считает это важным, для победы, и настоятельно просил сообщить эту свою просьбу флагманам второй эскадры.

[12] Голубятней, для оперативной передачи разведывательной информации с самолётов, был оборудован первый из американских авианосцев 'Лэнгли'.

[13] Дирижабль 'Лебоди II' объёмом 2660 кубических метров с двигателем в 40 л.с. В реальной истории потерпел аварию, из-за остановки двигателя, 28 августа 1904 года. Окончательно был разбит 6 июля 1905 года при посадке. Когда порыв ветра вырвал привязные канаты из рук наземной команды. Дирижабль понесло сначала на телеграфные провода, а затем на деревья. В обоих случаях обошлось без жертв.

[14] В 1882 году русский изобретатель Костович, сербского происхождения, предлагал дирижабль 'Россия', объёмом 5000 кубических метров, военному ведомству. Для чего им был сконструирован легкий, для своего времени, при мощности 80 лошадиных сил, двигатель весил 240 килограмм, двигатель внутреннего сгорания. Из-за возникших проблем с оплатой дирижабль не был закончен в постройке. Попытка в 1904 году вернуться к проекту не увенчалась успехом. Всё, что было сделано ранее, успело прийти в негодность. А сам конструктор охладел к воздухоплаванию. Больше занимаясь авиацией.

5

Как бы то ни было, но этот день жители Порт-Саида запомнили надолго. Сначала, как только взошло солнце, оказалась, что блокировавшая порт русская эскадра полностью собралась перед входами в Суэцкий канал. Да, да входов в канал два. Один, восточный, ведёт напрямую в канал. И по нему постоянно движутся проходящие транзитом Суэцкий канал корабли. Второй же, западный, по совместительству являлся и входом в порт Порт-Саида. Соединённым проходами с самим Суэцким каналом. И этим входом пользовались торговые суда и боевые корабли, заходившие в порт. Там же в части военно-морского порта располагалась и японская военно-морская станция. Разместившаяся в бассейне Шерифа.

Да и сказать, что русская эскадра блокировала порт, это было по большому счёту покривить душой. Все выходящие в Средиземное море корабли беспрепятственно проходили дальше. Мимо державшихся в видимости Порт-Саида русских броненосцев. А вот те суда, что шли в сторону канала, досматривались русскими кораблями. При этом все, что следовало в Японию или изымалось, включая и почту. Или выкидывалось за борт. Поэтому, очень быстро, грузы и почта, или снова пошли в порты Китая, европейских колоний, или же всё пошло в обход Африки. А находившиеся, в море, русские корабли стали некой местной достопримечательность. На которую все собирались поглазеть. Особенно ночью, когда русские корабли высвечивались огнями и освещали горизонт прожекторами.