Битва за Эллиоты. Часть 4

Я не писатель, я читатель.

Авторский произвол — это данность, ощущаемая в восприятии.

Не проверено. Не вычитано. Не напечатано. И не будет.

Этот, альт-исторический очерк, а не художественное произведение, вы читаете на свой личный страх и риск. И если это не личная страница автора, то значит, вы читаете честно уворованный текст.

Играю в 'цивилизацию', развил науку так сильно, что учёные там поняли, что они находятся в симуляции, и сами выключили игру, боюсь запускать.

Война выигрывается ещё до её начала, как бы это и не было прискорбно, для погибающих на ней бойцов.

Битва за Эллиоты. (черновой вариант, не вычитано, не проверено и не будет)

ЧАСТЬ 4

Глава 17.

1

Адмирал Вирениус стоял на окончании Рейдового мола, в порту Дальний. Возле маяка. И ожидал подхода последнего русского подразделения в этом городе. После того, как прорвав минные заграждения русских, в Талиенваньском заливе, японцы взяли залив под свой контроль, падение порта Дальний стало вопросом времени. Все русские укрепления, на перешейке между Талиенваньским и Кинджоускими заливами, оказались уязвимы как для японской морской артиллерии, калибром более семи дюймов. Так и тяжёлой, осадной артиллерии японской армии.

И падение города не заставило себя ждать. К середине сентября, японцы прорвали обе оборонительные позиции на перешейке, и вышли к передовым позициям оборонительной линии, на Зелёных горах. Продолжив наступление и на город Дальний. И вот сейчас дело шло к развязке.

Причём адмирал, где-то в глубине себя знал, что то, что он находиться здесь, нельзя сказать, что глубоко неправильно. Просто в этот же момент, адмирал осознавал, что знает другую историю. Где он, в этот момент времени, не должен был находиться тут. Но тогда, в декабре прошло года на него опустилось озарение. Адмирал проснулся, с осознание будущего, на ближайшие век. Хотя если быть точнее, то к его знаниям добавились знания ещё одного человека. При этом в той истории он смалодушничал, отвернул на полдороги. Не привёл свою эскадру к Квантунсому полуострову, а вернулся с началом войны в Либаву. Но знания того будущего его ошеломило и заставило действовать. Что бы хоть как-то нивелировать, последствия катастрофического окончания войны, для России.

На широкой части Рейдового мола, где он служил ещё и причалом для торгового порта, образуя вместе с Широким молом акваторию порта Дальний, между пустыми складами, показались бегущие фигурки людей. Город и порт русские оставляли не разрушенным. Но без единого гвоздя, рельса или мотка проволоки. Всё что можно было демонтировать, было демонтировано. Что вынуждало противника, при занятии города, полностью восстанавливать всю городскую и портовую инфраструктуру. Единственное, что в городе было разрушено, это были подпорки, удерживающие в доке корпус крейсера 'Муравьёв-Амурский', некогда бывшего 'Чиодой'. Бывшего японского крейсера, ставшего русским призом, после битвы у Эллиотов. Крейсера, который, теперь, рухнув на бок, полностью перекрывал возможность использовать один из доков Дальнего. Превратившись в огромную головную боль для японцев. И для того, чтобы ввести в строй док, японцам предстояло, либо разобрать крейсер. Что было проще и быстрее. Либо, что было предпочтительнее, с политической, да и военной, точек зрения, спрямить и восстановить корабль. У которого, после подрыва на японской мине, был ещё и демонтирован повреждённый участок корпуса, включая и набор.

Адмирал сумел не только привести свою эскадру. Он сумел, и воздействовать на всех, на кого имел влияния. Убедив их, что более серьёзное отношение, к войне с Японии, может быть выгодно и им самим. В первую очередь ими оказались великий князь Александр Михайлович, наместник на Дальнем Востоке адмирал Алексеев и вице-адмирал Макаров. Что позволило, не только присоединить, к эскадре адмирала Вирениуса, срочно приобретённые у Испании, броненосец 'Пелайо', ставший в русском флоте 'Иоанном Златоустом' и четыре контрминоносца, но и сберечь корабли порт-артурской эскадры. В результате в первые дни войны русские не потеряли ни один боевой или транспортный корабль. Даже те корабли, что ремонтировались, в Японии были заблаговременно выведены и пополнили русский флот. Хотя повреждённые корабли были. Не смотря на все попытки адмирала Вирениуса избежать потерь, в первые дни войны, оказались повреждёнными броненосцы 'Цесаревич', 'Ретвизан', крейсера 'Богатырь', ' Паллада', 'Боярин', минный заградитель 'Енисей'. Но гибели этих кораблей удалось избежать. А потом и вернуть их в строй.

Но этим адмирал Вирениус не ограничился. Он не только прорвался к Квантунскому полуострову, но и нанёс удар по передовой базе японского флота. На островах Эллиоты. Воспользовавшись тем, что японские броненосцы, в этот момент, вынуждены были получать уголь и боеприпасы, в портах Корее, между двумя операциями против Порт-Артура. И этот победный удар позволил не только несколько изменить ход войны. Но и принёс русскому флоту трофеи, что формально уравнивало силы сторон. Что, с одной стороны, позволило более активно использовать русский флот. А с другой стороны, уберегло от гибели адмирала Макарова. Первоначально возглавившего было флот.

Увидев командира арьергардной роты, Эллиотского временного морского батальона, адмирал, поднеся к глазам бинокли и всматриваясь, в постройки города, начинавшиеся перед портом, произнёс:

— Проверить наличие людей, доложить о потерях.

Адмирал пытался высмотреть в бинокль японцев. Которые всё-таки смогли дойти до порта и города Дальний. Правда, не в мае, как это было в другой истории, а только в сентябре. Адмиралу, с большим трудом, получилось посодействовать в замене руководства Квантунской области и расквартированных, на этой территории, войск. С подачи наместника, адмирала Алексеева, получилось назначить губернатором Квантунской области вице-адмирал Макарова. Комендантом крепости Порт-Артур стал генерал Белый. А Третий Восточно-Сибирской корпус возглавил генерал-майор Кондратенко. Начальником штаба корпуса стал генерал-майор Никитин. Седьмую Восточно-Сибирскую стрелковую дивизию возглавил генерал-лейтенант Стессель. Который, не справился с обороной Квантунской области. Потерпел поражение, в нескольких полевых сражениях, и был смещён с понижением должности. Четвёртую дивизию, после дуэли генералов Смирнова и Фока, возглавил генерал-майор Надеин. Помимо этих дивизий, в состав корпуса вошла и Вторая Восточно-Сибирская стрелковая дивизия, генерал-майора Анисимова. Переброшенная, тогда ещё, на Ляодунский полуостров. И с боями отошедшая на Квантун. По первоначальному плану, дивизия, без Пятого Восточно-Сибирского стрелкового полка должна была защищать Приморье. В составе Южно-Уссурийского отряда. Но оставив там приданный ей, взамен пятого, сорок первый Восточно-Сибирский стрелковый полк, дивизия вошла в состав действующей армии. Не позволив, тем самым, генерал-майору Анисимову, вместе с пятью приданными казачьими полками, порезвиться в северной Корее. Как это было, как знал адмирал, в другом варианте истории.

— Ваше превосходительство, — обратился к адмиралу командовавший ротой лейтенант, — Личный состав собран, не хватает двух нижних чинов.

— Как не хватает? — адмирал сурово взглянул, на бледного и сникшего офицера, — Где они? Что должны были делать?

— Их оставляли в боковом дозоре, на Инженерном проспекте, — с трудом произнёс офицер, — И они не вышли на место сбора роты.

— Чёрт знает, что, — напустил на себя суровости адмирал Вирениус, — Господин лейтенант, соблаговолите отправить на проверку их взвод, а сами займите оборону, в сооружениях, перед молом. И организуйте взаимодействие с миноносцем '221'. Он прикроет вас со стороны моря своими пушками. Потом примет последний взвод. По возвращению посланного на разведку взвода начинайте посадку личного состава, на миноносцы.

— Есть, ваше превосходительство, — лейтенант отдал честь и направился к своим подчинённым отдавать необходимые распоряжения. А адмирал повернулся к четвёрке миноносцев типа 'Циклон' и произнёс:

— На '221-м'!

— Есть на '221-м', ваше превосходительство! — тут же откликнулся командир миноносца лейтенант Веселаго. Вообще с этим миноносцем служилось не совсем приятная история. Бывший в составе эскадры адмирала Вирениуса миноносец потерпел крушение в битве за Эллиоты. И лишился носовой части. Но был поднят, доставлен в Порт-Артур, где миноносцу, с подачи адмирала Вирениуса, приклепали носовую часть, с разрушенного, однотипного, японского миноносца. Что резко выделяло этот миноносец из четвёрки 'циклонов', стоявших у мола. Из этих миноносцев, этой четвёрки, полностью силуэт корабля этого типа и русской постройки, имел только миноносец '222'. Вторая пара, стоявших чуть дальше у мола 'циклонов', имела японский силуэт. Будучи призовыми и восстановленными миноносцами.

— Алексей Михайлович, — обратился к командиру миноносца адмирал, — Я вас попрошу, подойдите к берегу, у основания мола, и поддержите огнём занявших там оборону десантников. При необходимости запрашивайте поддержку у 'Адмирала Посьета'.

И проводив взглядом, давший ход миноносец, адмирал Вирениус вспомнил, как был ранен великим князем Борисом Владимировичем, из-за своей воспитанницы Аюми. Аюми Кода, дочери его мусумэ. Временной жены, из тех времен, когда они, совместно со Степенном Осиповичем Макаровым, совершали плавание в этих водах, на бронепалубном корвете 'Витязь'. Та девочка, которую он встретил на Эллиотах, среди обслуживающего персонала японской базы. Превратив её в первого кинорепортёра. Ведущей кинорепортажи с фронта.

А, в общем, то ранение, можно сказать, спасло ему жизнь. Его знания заинтересовали английскую разведку. И Англия попыталась получить его под свою юрисдикцию. И, что было самое обидно, в руководстве Российской империи, нашли те, кто был готов отдать его. Лишь бы постараться не поссориться с британцами. Но те поссорились сами. Спровоцировав передачу, Империи Корея, большого количества кораблей из состава флотов Великобритании, Турции, Китая, Аргентины, Чили и даже интернированных в нейтральном порту кораблей Японии. И предоставив, в Египте, для флота Империи Корея военно-морской станции. А также поспособствовав развёртыванию корейской армии из восьми пехотных бригад, а по сути пехотных полков, до четырёх пехотных дивизий, четырёх резервных и одной артиллерийской бригады. Хотя всем сразу было понятно. Как только корабли, достигнут берегов Корее, то последняя, объявив войну России, передаст все 'свои' корабли Японии. Что и случилось. Корея объявила войну России, обвинив последнюю, в агрессии, против Кореи. Свежесобранная корейская армия, из трех пехотных дивизий, двух корейских резервных бригад и одной японской резервной бригады, а также корейской артиллерийской бригады, развернулась в Северной Корее. Угрожая и Владивостоку, и Харбину одновременно. Вынудив русское командование усилить армейскими корпусами, как Южно-Уссурийский, так и Корейские, отряды русской армии. Не позволив им усилить главные силы, русской армии. Одна корейская пехотная дивизия усилила первую японскую армию. А две резервные бригады, корейской армии, появились на Квантуне. В составе четвёртой японской армии.

А вот резкое усиление японского флота, заставили русский флот покинуть Жёлтое море. И после сражения в этом море, прорваться во Владивосток. При этом погиб новый командующий русским Тихоокеанским флотом, вице-адмирал Скрыдлов. А вице-адмирал Безобразов, командующий первой Тихоокеанской эскадрой, оказался тяжело ранен. И командование флотом принял вице-адмирал Макаров. Назначив, на время своего отсутствия, временно исправляющим должность губернатора Квантунской области контр-адмирала Вирениуса. А в результате русский флот прорвался. Причём прорвался без потерь. Успев встретить избиваемого вторым японским флотом 'Рюрика'. И привести его во Владивосток. Хотя японский флот тоже не понёс потерь в кораблях, во время этого сражения.

Контр-адмирал Вирениус тоже принял участие в том сражении. Он возглавил отряд сопровождения. Который должен был сопроводить прорывающийся во Владивосток русский флот. А потом, прикрыв флот, от атак японских миноносцев, вернуться к Квантуну. Где оказать содействие армии в обороне Порт-Артура. В принципе, практически все трофейные корабли, взятые после битвы при Эллиотах, и вошли во вторую минную дивизию Тихоокеанского флота и четвёртую бригаду броненосцев, первой дивизии броненосцев Тихоокеанского флота. Те самые соединение русского флота, которые и возглавил адмирал Вирениус. И которые, и должны были, разделить судьбу русской твердыне на Тихом океане. Причём такая структура флота тоже оказалась введена с подачи адмирала Вирениуса. Придя ко двору у командования флота. Так как из-за резкого увеличения командных должностей позволило продвинуть командованию наверх своих ставленников.

Правда, уход русского флота во Владивосток изменил баланс сил в Жёлтом море. И, сразу же, после возвращения, из битвы в Жёлтом море, адмирал Вирениус приказал эвакуировать русскую базу на островах Эллиоты. Понимая, что удержать изолированные острова, имеющимися силами, будет невозможно. К тому же потерявшим военное значение.

Что и подтвердилось через несколько дней. Японцы не стали занимать эти острова, а организовали передовую базу флота на островах Мяо-Дао. Южнее Квантунского полуострова. А получив усиление, японский флот, сумел прорваться в Талиенваньский залив. Не смотря на противодействие русских кораблей. После чего, японская армия, и смогла быстро прорвать обе русские оборонительные позиции, на перешейке между заливами Талиенвань и Кинджоу. Развив наступление вглубь полуострова Квантун. В том числе, и в направлении города Дальний. Стремясь как можно быстрее захватить одноимённый порт. И наконец-то, получить возможность быстрого и лёгкого снабжения, для своей армии.

Хотя, по большому счёту, пока война для японской армии развивалась успешно. По планам японского командования предстояло разгромить русские войска в южной Манчжурии. И занять город Ляоян. Основной русский форпост, в южной Манчжурии. Где трофеями японской армии оказались все русские запасы. Потерю которые русские не скоро смогут компенсировать. Флот же должен был нейтрализовать русский флот в Порт-Артуре и, содействуя в захвате крепости Порт-Артур, обеспечить перевозки снабжения для японской армии. Которая должна была захватить эту русскую твердыню. До того, как русская армия и флот получат подкрепления. В количествах, обеспечивающих русское превосходство над японскими армией и флотом. После чего предполагалось, что Россия запросит мира. Что бы исключить вторжение японской армии непосредственно на территорию России. И пока что, эти планы можно было сказать, что выполнялись. Правда, с отставанием от сроков. Войну планировалось закончить к исходу лета. А Порт-Артур ещё не пал, к ногам микадо[1]. Что делало эту крепость первоочередной японской целью. Что её захватам силой склонить Россию к заключению выгодного Японии мира. Но у Японии ещё было время. По расчётам, русская армия, должна была сравняться, по силам, с японской, только в конце октября. А усиление русского флота к этому времени должно было находиться ещё в водах Европы. На противоположной стороне мира. Что давало время на захват Порт-Артура. И позволяло бить русских по частям.

И для захвата, ставшей столь желанной цели, японское командование усилило четвёртую армию, причём не только корейскими новобранцами, но и перебросило на Квантун ещё и седьмую японскую пехотную дивизию[2]. Усилив, к тому же, артиллерийскую группировку осаждавших Порт-Артур войск[3]. Собрав на Квантунском полуострове всю артиллерию, что могла выделить, для осады крепости, Японская империя.

[1] Обожествление японского императора доходит, до того, что всякая земля, на которую вступала нога японского императора, считается исконно японской. Что приводит, например, к такому казусу, что японский император, будучи главой государства, просто не может покинуть территорию Японии. Дабы, простым своим появлением, на любом международном форуме, не вызвать международный скандал. В виде территориальных претензий.

[2] В реальной истории вошла в состав четвёртой армии поздней осенью 1904 года.

[3] В декабре 1904 года, под Порт-Артуром, японская армия располагала, следующей артиллерией. В составе полевой артиллерии имелось 204 полевых и горных семидесятипятимиллиметровых пушек Арисака, 28 двенадцатисамнтиметровыми и 24 пятнадцатисантиметровых гаубиц Круппа. В составе морской артиллерии было, 6 шестидюймовых морских орудий, 12 двенадцатисантимеровых морских орудиий, 38 трёхдюймовых морских орудий и 24 сорокасемимиллиметровых десантных, скорострельных пушек конструкции Гочкиса. В составе осадной артиллерии были следующие орудия и мортиры. Орудия — 4 стопятимиллиметровых пушки Круппа, а также, устаревшие бронзовые орудия, 40 двенадцатисантиметровых, 30 стопятимиллиметровых и 46 семьдесятпятимиллиметровых. Помимо орудий было 24 девятисантиметровых мортир, 72 старых бронзовых пятнадцатисантиметровых мортир, 12 новейших двадцатидвухсантиметровые мортиры и 18 'малышек из Осаки', девятидюймовых мортир. Имелись так же и трофейные орудия, в частности 6 восемьдесятсемимиллиметровых бывших русских полевых орудия. Всего не менее 588 стволов. При этом первые шесть 'малышек' открыли огонь, по крепости и кораблям, в сентябре 1904 года, вторые шесть в декабре 1904 года. Последняя шестёрка мортир была доставлена, но установить их на позиции не успели. Хотя всего в Дальний, к началу 1905 года, было доставленно 32 'малышки из Осаки'. Но 14 из них, к моменту падения крепости, находились либо в Дальнем. Либо на пути между Дальним и Порт-Артуром.

2

Со стороны основания Рейдового мола послышалось таканье пулемёта, а потом послышались и винтовочные выстрелы. А ходивший восьмёркой '221-й' развернулся бортом к берегу, и его пушки стали выцеливать что-то на берегу. Адмирал Вирениус посмотрел на стоявшего рядом с ним офицера. Все флаг-офицеры были уже разосланы, и рядом находился только мичман Гарнет. Бывший флаг-офицер адмирала, но после скандала с воспитанницей адмирала, возглавившего отряд боевых пловцов. И теперь щеголявшего, после похода на 'Форели', в новенькой кожаной тужурке, со знаком подводника на груди, силуэтом этой подводной лодки, с наложенным поверх неё имперским орлом. Вообще-то мичман выполнял, со своими пловцами, в Дальние особые задания. Во-первых, он заминировал кучи угля, минами похожими на уголь. После чего поджёг кучи, но так, чтобы японцам можно было довольно легко их потушить. А во-вторых, его командой была заминирована акватория порта Дальний. Было заложены самодельные мины, в которые был помещён высушенные пороховые заряды с потопленных японских кораблей. И эти мины были соединённые в подобие управляемого минного поля. Для подрыва, которого были выведены на сушу и замаскированы несколько кабелей. Да и каждая из мин соединялась как минимум с двумя соседними. Что должно было гарантировать подрыв всей акватории порта от одной взрыв машинки. Ещё одной акцией, проведённой мичманом в городе, оказалось уничтожение опор, удерживающих 'Муравьёва-Амурского' в доке, в вертикальном положении. Ну и подрыв батопортов в обеих доках порта Дальний. Что, с одной стороны, должно помешать использование японцами порта Дальний. А с другой, замаскировать минирование акватории порта. Которое производили тайно и ночью. И доложив о выполнении задания, а также, отправив своих людей, на один из миноносцев, мичман остался рядом с адмиралом, который к нему и обратился:

— Господин мичман, узнайте на '221-м', по кому ведётся огонь. И какими силами располагает противник.

— Есть ваше превосходительство, — ответил офицер и тут запросил связь на ближайшем миноносце. А адмирал, в ожидании закурил сигару. Поглядывая на север. Где дымил трубами своих броненосцев третий флот Японии. При этом, не рискуя приближаться к Дальнему. Ибо, на восток от порта, в море, виднелись русские корабли. Броненосцы 'Адмирал Посьет', 'Фёдор Стратилат', канонерские лодки 'Храбрый' и 'Грозящий'. Эти корабли, впервые после боя в заливе Талиенвань, пересекли минное поле, преграждавшее южный проход в залив. И служившее некой чертой, ограждавшей акваторию, контролируемую русским флотом, от зоны занятой японцами. До этого, в залив Талиенвань, ночью рисковали проникать только минные катера и небольшие миноносцы русских. Которые ставили мины в тех районах, где их днём снимали японцы. А также вдоль северного побережья залива. На основном пути японских кораблей, в ставший основной базой японского третьего флота посёлок Талиенвань. Откуда и вышли японские броненосцы. 'Танго', бывший некогда австралийским 'Цербером'. На котором, четвёрку старых, десятидюймовых пушек, заменили на такое же количество, современных шестидюймовок. И экс-турецкие 'Окиношима', 'Мишима' и 'Ики'. Вооружение, которых усилили парой шестидюймовок, установленных вместо мелкокалиберных орудий, на баке и юте каждого из броненосцев. Броненосцы сопровождали вспомогательный крейсер 'Лизистрата-Мару', суда береговой обороны 'Мусаси', 'Ямато', 'Кацураги', контрминоносец 'Фусими' и шести миноносцев. Но именно наличие, в составе русского флота 'Адмирала Посьета', некогда китайского броненосца, в очередной раз сменившего флаг, будучи ещё одним призов первой битвы за Эллиоты, при отсутствии, в данном районе броненосцев морского округа Торнтон 'Суво' и 'Сагами', заставляли наличные японские силы держаться в стороне от русских кораблей. При этом корабли японского военно-морского округа оперировали с китайских островов Мяо-Дао. Откуда в основном, занимались обеспечением безопасного снабжения японской армии, через Инкоу. А также, поддержкой японской армии на западном побережье Квантунского полуострова. При этом, у адмирала Вирениуса, не было не малейшего сомнения что, получив сообщение о том, что русские броненосцы, обнаружены в заливе Талиенвань, оба сильнейших, в Жёлтом море, японских броненосца, тут же выйдут с оперативной базы, на островах Мяо-Дао и на всех своих парах помчаться на север. Что бы перехватить русских севернее Порт-Артура. Но расчёт времени показывал, что русские должны будут успеть завершить эвакуацию Дальнего.

Для этого, адмирал Вирениус, получив сообщение о прорыве Нангалинской позиции японцами, тут же отогнал контрминоносцами японские патрули. Как, от Порт-Артура, так и у входа в залив Талиенвань. После чего два броненосца, две канонерские лодки, четыре самоходных баржи и действующие корабли четвёртого и пятого отряда миноносцев совершили переход от Порт-Артура в залив Талиенвань. Где десантные баржи стали проводить эвакуацию находившейся на островах у входа в залив русской сигнальной станции, дюжины, бывших китайских, восемьдесятсемимиллиметровых пушек, составлявших береговую оборону возле города Дальний. При этом одна из барж, а также миноноски и миноносцы подошли к пирсам порта Дальний. И на них стали собираться последние дружинники ополчения и десантники Эллиотского батальона. Последними оставлявшие город. И всё это прикрывали два русских броненосца и две канонерских лодки. Не позволяя третьему, или же 'смешному' флоту Японии помешать эвакуации.

Эвакуация практически подходила к концу. Оставалось принять только последнюю роту десантников и оставить внешний целый, но полностью выпотрошенный порт и город японцам. Для чего возле Рейдового мола оставалось всего пять миноносцев. Четвёрка 'Циклонов' и '226-й'. Но оставалась неизвестна судьба двух нижних чинов Эллиотского батальона. И адмирал приостановил эвакуацию подразделения прикрытия. Благо, по его расчётам, у русских ещё оставалось время разминуться с японскими броненосцами 'Суво' и 'Сагами' у Порт-Артура.

Снова у основания мола неспешно заработал пулемёт. И по его неспешной работе адмирал понял, что это последняя работа подпоручика по адмиралтейству Буторина. Исправляющего должность командира миноносца '227'. Ещё во время боя за залив Талиенвань, адмирал заметил странные конструкции на мостике миноносца. И при первой же возможности посетил миноносец.

В тот день миноносец стоял возле Минного городка на Тигровом полуострове. Как раз возле отстойника. Куда собрали все сильно повреждённые корабли. Ремонтом которых, было решено не заниматься. По крайне мере во время осады. Крейсер 'Командор Беринг', пароход 'Европа', контрминоносцы 'Боевой' и 'Разящий' стояли на мелководье возле берега. А непосредственно на берег была выброшена грунтоотвозная шаланда '14'. Входившая в состав трального каравана баржа, при проведении работ встала на якорь. И снимаясь с якоря, зацепила японскую мину. Которая оказалась, притянута якорем к борту. Взрывом шаланде разворотило всю носовую часть. Но баржа сохранила плавучесть и была отбуксирована в порт. И вот к этой, 'инвалидной команде', до решения его судьбы, и отбуксировали, получивший тяжёлые повреждения миноносец '227'. На котором появление адмирала никто не ожидал.

И приняв рапорт возглавившего миноносец Буторина, адмирал направился на мостик. Перешагивая через разбросанные, на палубе, инструмент и демонтированные листы дырявого железа. Заставив прапорщика по адмиралтейству поочерёдно то бледнеть, то краснеть. В зависимости от того на что обращал свой взор адмирал. Который, при этом, целенаправленно направлялся к мостику миноносца. Где, на крыльях мостика, были смонтированы переделанные винтовки Манлихера. Китайского образца. Установленные на тумбовых установках. При этом стволы винтовок были заключены в кожухи для воды, по типу кожухов для пулемёта 'максим'. Снизу виднелись самодельные магазины, патронов на двадцать. Слева от цевья виднелась приделанная к винтовке деревянная ручка. А вот справа к винтовке был присоединён механизм, при вращении ручки которого, винтовка должна была стрелять очередями.

— Такс, — только и произнёс адмирал, разглядывая механический пулемёт, — И кто же автор, этого сумрачного творения?

— Я, ваше превосходительство, — побледнев, но вытянувшись во фрунт, произнёс Буторин, — Я тут удумал, командир поддержал, а соорудили совместно с механиком миноносца.

Адмирал кивнул, а потом, повернувшись к сопровождавшим его офицерам, произнёс:

— Что, скажите господа? Но, только если мне не изменяет память, первым подобную механическую, одноствольную, скорострелку предложил господин Норденфельд. Где-то четверть века назад. Хотя по данному принципу работала и 'кофемолка' Эйгара. Хотя то оружие, уже времён гражданской войны в САСШ, и многие его относят к скорострельным пушкам. И нечто подобное, кстати, тоже из винтовки конструкции господина Манлихера, делали совсем недавно буры. Во время их войны с англичанами. Да и сами австрийцы работают над такой переделкой своих винтовок.

— Хм, ваше превосходительство, — хмыкнул полковник Мордовин, — Как я понимаю, конструкция не лишена некоторых неисправимых недостатков. Таких, как низкий темп стрельбы, невозможность вести прицельный огонь, по точечной цели. Хотя бы из проблем с центровкой спускового механизма. И необходимостью стрелку отвлекаться на вращение рукоятки, с постоянным темпом. Да и сама сложность механизма делает конструкцию сложной для освоения пехотой.

— Это всё так, господин полковник, и не могу с вами не согласиться, — снова покивал головой адмирал, — Конструкция порочна в своей основе. И я, простите уж старика, совсем забыл о таком, кстати, спасибо господин прапорщик, что напомнили, хотя и соглашусь, что тупиковом пути, в конструировании пулемётов. Хотя скорее не пулемёта, так как конструкция чисто механическая, то речь идёт всё-таки о митральезе. Митральезе Манлихера-Буторина. И при всех свойственных конструкции недостатках, у неё есть одно, очень важное в наших условиях, достоинство.

— И какое же, ваше превосходительство? — тут же послышался голос Мордовина.

— Одна такая митральеза сможет заменить почти десяток стрелков. Что для нас сейчас крайне важно. Кстати, господин прапорщик, не заметили в бою, когда стреляли из этих митральез, попадали ли в противника? — адмирал повернулся в сторону Буторина, по одному виду которого было видно, как отлегло у него на сердце. Когда бывший матрос понял, что стирать в лагерную пыль его не будут. По крайней мере, не за это, и не сейчас.

— Попадали, ваше превосходительство, как же не попадать, то, — прапорщик пустился в объяснения, — Их благородие, господин лейтенант приказал стрелять по минёрам на японских миноносцах. Так они враз попадали. И выстрелить из минных аппаратов не смогли.

— Хотите сказать, господин прапорщик, что всех минёров поразили? — с сомнением в голосе произнёс Мордовин.

— Ни как нет, ваше высокоблагородие, — отозвался Буторин, — они просто спрятались, но попадания в минные аппараты были. И пустить мины япошки не смогли.

— Всё понятно, господин прапорщик, всё понятно, в цель типа миноносец с трёх кабельтовых попасть можно, в одиночного матроса нет, — продолжая рассматривать оружие, произнёс адмирал, — Порфирий Александрович, я вас попрошу, повторить на нескольких китайских винтовках сию конструкцию. И испытать их в полевых условиях. А господин прапорщик вам поможет. Если не считать магазинов, то мне представляется, что подобной конструкцией будет легко оборудовать оставшиеся у нас винтовки Манлихера, или их аналоги, производства уже китайских арсеналов, под названием 'Ханьян'. Насколько я помню, там остались, после переоборудования, под конструкцию штабс-капитана Шметилло, только винтовки имеющие дефекты в ложе. А тут можно будет использовать сами механизмы винтовок без деревянного ложа. А несколько сот единиц скорострельного оружия, нам пригодиться. А то, что оно не очень точное, то это, несомненно, печально. Но при ведении огня, по плотным построениям пехоты, думаю, будет не критично. По крайней мере, это позволит повысить, в наших условиях, плотность огня пехоты. Для срыва атак японцев. И неплохо повысить.

— Есть, ваше превосходительство, — тут же ответил полковник, — Сделаем. А с магазинами для оружия действительно проблема. Очень уж эти магазины точности изготовления требуют.

— Так точно, ваше высокоблагородие, — вставил и свои пять копеек Буторин, — Шибко мы с ними намаялись. Преизрядно потрудились, пока исправно работать пулемёты стали.

— Это всё понятно, господа офицеры, — снова рассматривая конструкцию, произнёс адмирал, — И нам крайне необходимо добиться, что бы магазины оказались взаимозаменяемыми для разных единиц одного и того же образца вооружения[4]. А не как сейчас, когда приходиться подбирать магазины под конкретный образец. Но эту проблему решим потом. А сейчас, господин прапорщик, не покажите, как пулемётом вашей конструкции пользоваться?

— Так всё просто, ваше превосходительство, — Буторин протиснулся к пулемёту, отсоединил магазин. Опустив его в холщовую сумку, висевшую на леерах рядом со стойкой оружия. После чего прапорщик, передёрнул затвор, показывая, что патронник пуст. А потом взялся, за приделанную слева, от ложа оружия, рукоятку. При этом нажав рычаг, присоединённый, к рукоятке, и через шток, Буторин надавил на спусковой крючок оружия. И прижав приклад к плечу, конструктор стал вращать рукоять, механизма перезарядки.

— М-да уж, — только и проговорил адмирал, глядя на это, — эргономики, ни какой.

— Что, что вы сказали, ваше превосходительство? — удивлённо произнёс Мордовин. А прапорщик, перестав вращать рычаг, с опаской посмотрел на адмирала.

— Это новомодный научный термин, господа, — так же спокойно объяснил адмирал, — Обозначающий удобство работы с техникой. При такой концепции эргономика явно не на высоте, но работать можно. И кстати господа, не провести ли нам предварительные испытания сего оружия.

С этими словами адмирал прошёлся взглядом по лицам офицеров, которые всячески высказывали одобрение этому предложению начальства. А Буторин так проявил огромное рвение в реализации этого предложения. И адмирал продолжил:

— Тогда я попрошу вас, господин прапорщик обстрелять, по моему приказу, ближайшую мишень, на отмели[5]. До неё как раз кабельтовых три, с половиной, будет. Кстати, сколько магазинов, что у вас есть, подходит к этому конкретному образцу?

— Три, ваше превосходительство, три магазина, — тут же ответил прапорщик.

— Тогда сделаем так, вы, господин прапорщик, присоединяете магазин, по команде, отстреливаете его, меняете магазин, снова отстреливаете, ещё раз меняете магазин. И повторяете последний цикл, установив пустой магазин, без открытия огня, — нахмурившись, произнёс Вирениус, и добавил, уже обращаясь к своему флаг-офицеру, мичману Власьеву, — Вас же, господин мичман, я попрошу произвести хронометраж. Вопросы есть?

— Есть, ваше превосходительство, — откликнулся недоумевающе Власьев, — Что, что произвести?

В то время как Буторин произнёс:

— Усё понятно, ваше превосходительство, усё сделаем, как надоть.

— Вам, господин мичман необходимо сделать хронометраж. Это такой новый, научный термин, обозначающий затраты времени, необходимого на проведение каждой операции. Вы, Сергей Николаевич, берёте секундомер, и по выполнении господином прапорщиком, каждой фазы операции, фиксируете время, с начала испытания. А, нижний чин, заносит выданные вами результаты в журнал испытаний.

— Ясно, ваше превосходительство, — согласился мичман и достал карманные часы.

— Хм, — произнёс адмирал, — Тогда, господин прапорщик, вы приготовитесь, и сообщите господину мичману о своей готовности. А господин мичман, и отдаст приказ, когда будет удобно произвести хронометраж.

И Вирениус повернулся к мишени и поднёс к глазам бинокль. Действия адмирала повторили все офицеры, кроме Власьева, вручившего карандаш и блокнот одному из матросов миноносца, и теперь уткнувшегося в часы, подняв руку. И Буторина приготовившегося к открытию огня. Что и сделал, по команде мичмана. При этом мичман, вслух, отсчитывал:

— Двенадцать. Пятнадцать. Двадцать восемь...

— Разброс большой, ваше превосходительство, — произнёс Мордовин, стоявший рядом с адмиралом. Который ответил:

— И это ещё Буторин огонь ведёт. У остальных стрелков опасаюсь, рассеивание будет ещё больше.

— Тридцать две. Сорок четыре. Сорок шесть, — в это время продолжил отсчёт мичман.

— Прапорщик Буторин стрельбу окончил, ваше превосходительство, — оторвавшись от оружия и посмотрев на адмирала, произнёс, прапорщик по адмиралтейству, ожидая вердикта.

— Ну что же, — произнёс, несколько разочарованным голосом Вирениус, — при скорострельности порядка ста выстрелов в минуту, мы имеем темп стрельбы, порядка восьмидесяти выстрелов в минуту. При весьма посредственной точности стрельбы. Что, в общем то, и следовало ожидать. Не думаю, что это оружие подойдёт для вооружения кораблей. Но вот для вооружения десантных подразделений флота эти пулемёты вполне возможно использовать. Думаю, что, против плотных порядков пехоты, это оружие, и с такой низкой скорострельность сможет оказаться достаточно эффективно. Хотя из-за низкой скорострельности, и соответственно недостаточной плотности огня, поражение целей может быть затруднено. Но, по крайней мере, за эти винтовки и патроны к ним, казна не заплатила ни единой копейки. А посему, господин прапорщик, я вас попрошу пулемёты снять, привести в порядок и предоставить в распоряжение полковника Мордовина. Вам же господин полковник надлежит провести испытания этого типа пулемёта в полевых условиях. Для чего установить пулемёты на сошки и сделать небольшую партию пулемётов Манлихер-Буторина, и магазины к ним. Пулемёты передать, для войсковых испытаний, в морские батальоны. А там посмотрим, возможно, оставшиеся в крепости винтовки типа Манлихер, и переделаем по этому образцу. Вас же господин прапорщик, благодарю за этот пулемёт.

— Рад стараться, — выпалил Буторин, вызвав усмешку у остальных офицеров. А адмирал, улыбнувшись, продолжил:

— К тому же, господин прапорщик, за ваши заслуги я намерен представить вас, к ордену Святой Анны, четвёртой степени.

Власьев тут же явил обществу 'клюкву', но тут случилась заминка, у Буторина, совершенно не оказалось, в наличие, холодное оружие. О чём весь покрывшийся пятнами он и сообщил. Вирениус улыбнулся и произнёс:

— А вы, господин прапорщик, оказывается злостный нарушитель, формы одежды. Ставлю вам это на вид. Даю вам два дня, на приобретение холодного оружия.

— Есть, ваше превосходительство, исправлюсь. Как есть исправлюсь. И покорнейше благодарю, — снова невпопад, выпалил ошарашенный Буторин.

— И последние, господин прапорщик, что с миноносцем? А то наличие трёх автоматических пушек на не боеспособной единице я нахожу слишком расточительным.

— Отремонтируем, ваше превосходительство, — снова вытянулся во фрунт Буторин, сжимая в руке темляк, цветов ордена Святой Анны, — как есть отремонтируем. Все пробоины заделаем, котёл починим. Вон трубки для котла, подходящие нашли ужо. Меняем. Миноносец будет как новенький.

— Хорошо, — соглашаясь, покачал головой адмирал, — Чинитесь, и пока командира нет, исправляйте должность командира миноносца, господин прапорщик. А командир отряда вам поможет. Как только введёте миноносец в строй, вместе с механиком получите чин подпоручика, по адмиралтейству. Так что постарайтесь, ввести миноносец в строй, как можно скорее.

— Есть, ваше превосходительство, приложим все усилия, — вместо Буторина ответил капитан второго ранга Иванов 14-й, — И миноносец в строй введём. Думаю, в течении десяти дней.

[4] Подобная проблема впервые проявила себя на автоматах Фёдорова, когда магазины для автоматов подходили не ко всем образцам автомата. И приходилось подбирать эмпирическим путём. И эта проблема, даже не была изжита, для дисковых магазинов ППШ-41.

[5] На обсыхающей, в отлив, части бухты Порт-Артура находились мишени, для тренировки расчётов корабельной артиллерии.

3

В тот момент, на борту миноносца, воспоминание о командире корабля, больно кольнуло сердце адмирала. Как только эскадра вернулась в Порт-Артур, то командир '227' попал в госпиталь. Его раны, не смотря на все старания хирурга воспалились. И к вечеру следующего дня лейтенант Вирениус впал в беспамятство, от поднявшейся температуры. А врачи разводили руками. Спасти офицера могла только ампутация, но воспаление охватило верхнюю часть бедра молодого человека. И уже достигла жизненно-важных органов. И тогда, скорее взволнованный отец, чем адмирал направился к главному врачу Морского госпиталя Порт-Артура Обезьянинову Михаилу Николаевичу. Который и принял адмирала Вирениуса в своём кабинете. Где и подтвердил выводы коллег, что спасти сына адмирала может только его собственный организм. А хирурги бессильны. И тогда адмирал спросил, попросив вести разговор без чинов:

— Михаил Николаевич, помнится мне, когда я был вашим пациентом, мы вели беседу про новое лекарство, на основе вытяжки из плесени пенициллиновой группы. И вы сказали, что нашли очень интересный штамп, с весьма обнадёживающими свойствами.

— Да был такой разговор, — согласился Обезьянинов, — И мы проводим лабораторные испытания данного препарата. Но что вы хотите, Андрей Андреевич?

— Мне интересно, на больных, вы подобные испытания проводили?

В ответ доктор медицинских наук только покачал головой:

— Ваше предложение, проводить параллельные испытания, на нескольких штампах, одного и того же грибка ускорило работы. Мы сумели добиться необходимой концентрации, для лечения, лекарственного вещества в препаратах. Но пока мы не смогли добиться необходимой чистоты самого препарата, в различных партиях. От примесей погибает от трети и до четверти лабораторных животных. Хотя выздоровление остальных, при бактериологических инфекциях, даёт практически сто процентное выздоровление. Вот мы и не рискуем пока перейти на испытаниях на людях.

— Но есть ли испытанные партии, которые показали свою безопасность? — нахмурившись, спросил адмирал, — В количествах достаточных для проведения курса лечения. В течение недели. В идеале конечно дней десять.

Обезьянинов только покачал головой.

— Ну хотя бы дней на пять, — адмирал с надеждой посмотрел на доктора. Но тот развёл руками и произнёс:

— К сожалению, все получившиеся безопасными партии препарата уже использованы. А из крупных партий, мы как раз сегодня закончили работу над одной. Но проведение испытаний, как на чистоту, так и на лечебные свойства этой партии не проводились. И я опасаюсь, что они могут затянуться. Слишком надолго.

— Хорошо, хорошо, Михаил Николаевич, я понимаю ваши опасения. Но поймите и меня, я знаю, что подобный препарат способен спасти лейтенанта Вирениуса. И какова ваша оценка на благоприятный исход, без использования препарата?

— Честно, Андрей Андреевич?

— Хотелось бы честно, Михаил Николаевич, — смотря, прямо в глаза Обезьянинову, произнёс Вирениус.

— Несколько процентов, и это крайне благоприятный, для больного, прогноз.

— А если применить новое лекарство, Михаил Николаевич, вашей разработки?

— Шансы бы на благоприятный исход, несомненно, возросли бы, Андрей Андреевич, если бы я был уверен в чистоте препарата, — ответил Обезьянинов, — Но напомню, у меня нет испытанного, на достаточную чистоту, препарата.

— Я помню, Михаил Николаевич, помню, — смотря прямо на доктора, произнёс адмирал, — А что если нам провести испытание на животных? Я слышал кошки, крайне чувствительны к химическим веществам[6]. И если химический препарат окажется неблагоприятным, то думаю, мы быстро увидим реакцию.

— Хм, а вы знаете, Андрей Андреевич, я нахожу ваше предложение интересным, — усмехнулся Обезьянинов, — Вопрос, где найти подопытное животное. Кошки, в Порт-Артуре редкость.

— У меня, в доме живёт один кот, надо бы отдать распоряжение, что бы кота привезли. Кажется, моя служанка находиться в палате лейтенанта Вирениуса?

— Да, у его постели, посменно находятся добровольные помощницы, — кивнул доктор, — Вы хотите послать её за котом?

— Ей в руки он даться спокойно, — продолжил адмирал, — по крайней этот кот мере привык, к тому, кто его кормит. Вы распорядитесь, что бы её вызвали сюда? И думаю препарат лучше дать коту перорально, а не инъекцией. По крайней мере, негативную реакцию организма на препарат в этом случае, мы увидим быстрее.

— Хорошо, Андрей Андреевич, я распоряжусь, — согласился доктор, — Только укажите вес кота, чтобы рассчитать и приготовить пилюлю.

— Фунтов двенадцать или пятнадцать[7], Михаил Николаевич.

Когда Чжань Ли, прижимая к себе Самурая, который всячески старался вырваться, вошла в кабинет Обезьянинова, то там её уже ждали. И всё было готово. Так что, взяв кота на руки, Вирениус пальцами продавил горошину лекарства между клыками кота. И потом, приподняв мордочку животного вверх, обхватил челюсти кота ладонью. Не давая тому выплюнуть препарат. И как только кот прекратил жевательные движения, то адмирал, проверив, не лежит ли горошина препарата, в уголках рта кота, отпустил животное. Которое тут же метнулось под шкаф. Где кот и забился в угол. И отказывался вылезать, даже когда его позвала Ли.

— Думаю, придёт в себя и вылезет, — произнёс Вирениус, а сейчас надо бы принести сюда миски, с едой и питьём для кота, я прослежу за ним. И вы свободны, Чжань. Спасибо вам и ступайте к Николаю.

Молодая женщина выпорхнула из кабинета, а Обезьянинов произнёс:

— Андрей Андреевич, я распоряжусь, что бы коту принесли всё сюда. А сам я, пока займусь приготовление необходимых доз, из той партии. Время не терпит.

— Хорошо, Михаил Николаевич, — ответил Вирениус, усаживаясь на стул посетителя, — я останусь тут, если через пару часов, Самурай будет чувствовать себя нормально, то можно будет и начать лечение господина лейтенанта.

Самурай вылез из-под шкафа, минут через двадцать, когда в кабинете остался только адмирал. И обойдя человека по дуге, держась от него как можно дальше, подошёл к двери. Несколько минут посидел перед дверью и направился обследовать кабинет. По дороге опустошив миску с едой. И последним кто удостоился внимания Самурая был адмирал. К которому он подошёл, урча. И потеревшись, об ноги человека головой, запрыгнул на колени. Где примостившись, в конце концов, задремал. И именно эту идеалистическую картину, с гладящим спящего кота адмирала и застал Обезьянинов, в своём кабинете. Когда вернулся, сообщить, что всё готово, для эксперимента.

Поднимающееся солнце осветило, через окна, внутреннее убранство церкви Порт-Артура. Когда, осенив себя крестным знамением, адмирал Вирениус поднялся с колен. На которых, всю ночь простоял, перед иконой Порт-Артурской Божий Матери. И установив последнюю свечку, которую он зажёг, от огарка установленной им же ранее свечи, адмирал направился к выходу из церкви. Откуда взглянув на лик богоматери, осенил себя, в последний раз, крестным знамением. И надел фуражку, уже шагнув за порог церкви. Тогда отдав одному из санитаров кота. С наказом доставить, сладко зевающего и ещё не отошедшего ото сна, и поэтому покладистого, Самурая домой. А сам направился в палату к сыну. Где возле Николая сидела Чжань Ли. Одной рукой сжимая ладонь мужчины, а второй протирая, смоченным в уксусе бинтом, лоб лейтенанта. Встретив вошедшего адмирала, тоскливым, потухшим взглядом, на посеревшем лице.

— Всё будет, хорошо, девочка, всё будет хорошо, — только и смог тогда произнести адмирал, а китаянка в ответ только улыбнулась, уголками губ. И дождавшись, первой инъекции препарата, адмирал отправился в церковь, где опустился на колени перед иконой. Простояв так, всю ночь, в смирении, только шепча молитвы и осеняя себя крестным знамением. Моля о заступничестве и чуде.

И вот теперь адмирал стремился назад в палату к сыну. Взяв рикшу, он направился в Морской Госпиталь. Отдавая, чисто автоматически, честь встреченным по дороге офицерам. И игнорируя, как того требовалось, в то время, нижних чинов. Которые, при виде него, исправно тянулись во фрунт. Но мыслями Вирениус был в палате сына. Куда и направился быстрым шагом, как только рикша остановился перед входом в Морской госпиталь Порт-Артура.

И открыв дверь, адмирал увидел китаянку, которая, что то, весело напевая, открывала окно в палату. Ли, услышав шум за спиной, замерла и обернулась. И увидев адмирала, смотрящего на спящего сына, произнесла:

— Господин, молодой господин спит. Ночью жар спал, он пришёл в себя, я напоила его бульоном, и молодой господин уснул.

После чего мягко, почти не слышно ступая, подошла к кровати и встала за спиной у Вирениуса. А адмирал, подойдя к сыну, взял в руки его ладонь и, сжав их, удовлетворённо кивнул и произнёс:

— Коля, Коля, как же ты меня напугал. До смерти напугал.

После чего коснувшись лба сына и удостоверившись, что жар спал, а лейтенанта просто сморил здоровый сон, адмирал снял фуражку, перекрестился и добавил:

— Благодарю тебя господи, за милость твою.

И надев фуражку, повернулся и сказал, обращаясь уже к китаянке:

— Иди домой, отдохни. Ты же устала. А тебя, пусть кто ни будь, из остальных, подменит. Тебе и с детьми побыть надо.

[6] По этой причине, в Советской Армии, испытания химического оружия, в лабораторных условиях, производились на кошках.

[7] Фунт, в Российской империи равнялся 140 пуда или 0,40951241 кг.

4

У основания мола продолжал работать механический пулемёт Буторина. Что можно было чётко опознать по его длинным, неторопливым и неоднородным, очередям. В ответ, со стороны города послышались выстрелы. Которые, тут же были подавлены дружными залпами, судя по звукам выстрелов, русских винтовок Мосина, которыми был вооружён Эллиотский батальон. На вооружение этого батальона трофейных винтовок Арисака не хватило. Адмирал бросил взгляд назад, в сторону пришвартованных к молу миноносцев и увидел, подходящего к нему, мичмана фон Гернета, который, поднеся руку к околышу фуражки, доложил:

— Хунхузы шалят, ваше превосходительство. Банда, человек двадцать.

— Понятно, господин мичман. И странно, что японцев не видно, — проговорил в ответ адмирал и, снова поднеся к глазам бинокль, добавил, — Хотя уже и должны были появиться. Но вот хунхузы, могут помешать последнему взводу выйти к своим.

— Возможно японцы тушат пожар на угольных складах, ваше превосходительство, — предположил фон Гернет, — По крайней мере, дым оттуда, идёт явно реже. Да и смотрите, ваше превосходительство, на берегу. Левее от мола. Возле Карантинной пристани. Похоже наши нижние чины.

Вирениус перевёл взгляд, в указанном направлении, и увидел, что вдоль берега, укрывшись от взглядов хунхузов бетонным парапетом Карантинной пристани, и под прикрытием орудий стоящего у берега миноносца, перемещается несколько десятков человек, в форме русских моряков. При этом четверо несут одного, на импровизированных носилках. Достигнув мола, они подали раненого, выскочившим им навстречу матросам. Которые помогли взобраться на мол и остальным. А потом прибывшие матросы, неся раненого, стали быстро перемещаться вдоль мола к маяку. И увидев кондуктора, командовавшего взводом, адмирал произнёс:

— Кондуктор, доложи, что случилось. Из-за чего задержка?

Кондуктор, построил взвод, поставив всех по стойке смирно, после чего, закинул за спину пистолета-пулемёта и, удерживая оружие за ремень, произнёс:

— Ваше превосходительство, при выдвижении, вдоль Инженерного проспекта, обнаружили матросов Смирнова и Арсеньева. При этом матрос Арсеньев нес на себе товарища, который сорвался с крыши и сломал ногу. При возвращении взвода, у пирса, услышали звуки выстрелов и взяли трошки правее. Вышли к морю. И вдоль берега вышли к своим.

Адмирал Вирениус оглядел строй взвода и увидел на левом фланге самого низкорослого, худощавого, но при этом как говориться жилистого, матроса. У которого, был самый изнурённый вид. И отсутствовала винтовка.

— Этот? Нес на себе товарища.

— Так точно, ваше превосходительство! — ответил кондуктор, — Он нёс. Почти весь Инженерный проспект на себе.

Адмирал посмотрел на весьма высокого и массивного матроса, который лежал на носилках, покачал головой и произнёс:

— Командуй кондуктор, согласно плана, начать погрузку на миноносец. Командиру миноносца, передайте моё распоряжение, раненого доставить на 'Адмирала Посьета'. Арсеньева ко мне.

А потом, обернувшись, адмирал, уже обращаясь к мичману фон Гернету, добавил:

— Передайте командиру роты, пусть отходят в зону погрузки на миноносцы. Взвод прикрытия снять с основания пирса '221-му'.

— Есть ваше превосходительство, — ответил мичман. Но адмирал уже повернулся к матросу. Который вытянулся во фрунт, по-уставному ел начальство, и доложил о прибытии. Но, по всему было видно, что матрос сильно трусит.

— Ну-с, братец, рассказывай, как дело было. И где винтовка?

— В нужнике утопил, ваше превосходительство. Понял, что напарника и две винтовки на себе не унесу. Так я затворы вынул, а сами винтовки в нужник, что во дворе был, и опустил. А затворы вот они.

Адмирал кивнул и приказал:

— Затворы выкинешь в море. Но как так случилось, что только вы двое отстали?

— Ваше превосходительство, — матрос продолжал тянуться и пучить глаза, но было видно, что он испуган и побледнел, — Мы были в дозоре возле Городского Сада. Заметили в глубине сада японцев. В морской форме. Выслали вестового. Когда же японцы подобрались совсем близко, приготовились открыть огонь. И выслали другого вестового, к их высокоблагородию, командиру батальона, что японцы выходят к Инженерному проспекту. Но тут увидели сигнал об отступлении, стали спускаться, и Смирнов сорвался с крыши. Черепица поползла. И упав, он сломал ногу. Пришлось утопить винтовке в нужнике, сняв затворы и забрав патроны. А потом нести Смирнова на себе. Пока с нашими не встретились. Там они мне ужо трошки помогли.

— Говоришь, японцы в Городском Саду? — адмирал взглянул в сторону города.

— Ни как нет, ваше превосходительство, уже дальше прошли. Их дозорные были в середине проспекта, когда мы, с нашими, повстречались. Япошки дома обшаривали.

— Всё ясно, братец, — кивнул адмирал, наблюдая, как мимо него, пробегают к миноносцам, два взвода морских пехотинцев. А '221-й' навалился на мол, у его основания, и к нему подбегают матросы последнего взвода, — Ты всё правильно сделал. Сам погибай, а товарища выручай. Всё, как учил генералиссимус Суворов. Благодарю за службу!

— Рад стараться! — рявкнул в ответ, сразу повеселевший матрос.

— И ещё братец, — адмирал достал из кармана кошелёк, из которого вытащил пятёрку и протянул матросу, — это тебе за спасение боевого товарища.

— Покорнейше благодарю! — снова рявкнул довольный матрос, принимая ассигнацию от адмирала.

— И последнее, негоже такому бойцу, как ты, братец, без оружия быть, а по сему, — с этими словами адмирал снял с плеча ремень, с кобурой пистолета Маузера и протянул оружие матросу, — как добудешь себе винтовку, вернёшь.

— Покорнейше благодарю, ваше превосходительство! Это мы за раз, — матрос принял оружие и тут же накинул ремень, от кобуры через плечо, — как только у япошек винтовку отберу, так за раз и принесу.

— И последнее, вот тебе пачка патронов, и ступай братец, — произнёс адмирал, отдавая матросу новую пачку патронов и осматриваясь. А заметив у одного из офицеров роты, ставший популярным в Порт-Артуре пистолет. В молодом офицере адмирал узнал мичмана Александра Александровича Колчака, старшего сына капитана первого ранга Александра Фёдоровича Колчака. Командира четвёртого отряда миноносцев. А сам же мичман, будучи офицером 'Лейтенанта Буракова', оказался одним из двух офицеров, что отказались покидать миноносец. После того, как миноносец разломился. И приложивших все усилия, что бы части миноносца были доставлены в Порт-Артур. Но командование миноносцем принял мичман Витгефт, сын адмирала Витгефта. А, так как двух офицеров, на один аварийный миноносец, было многовато, то мичмана Колчака командировали в Элиотский батальон. Для службы в этом батальоне, отец мичмана, и приобрёл сыну пистолет Маузера. Причём, пистолет был в двадцатизарядном варианте. И, увидев оружие мичмана, адмирал произнёс, обращаясь уже к офицеру:

— Господин мичман, обучите нижнего чина обращению с оружием.

— Есть, ваше превосходительство, обучить нижнего чина обращению с пистолетом Маузера, — только и оставалось, что ответить офицеру.

Четвёрка 'Циклонов' отошла от мола. Возле которого остался только '226-й', со своим призовым автоматом фирмы 'Виккерс', ствол которого был направлен вдоль мола, а сорокамиллиметровые снаряды были весьма солидным аргументом, для тех, кто попытался бы преодолеть узкую полосу мола. При этом все остальные миноносцы направились, занимать свои места в ордере. Кроме одного, что направился к 'Адмиралу Посьету', чтобы доставить пострадавшего матроса к врачу.

Адмирал Вирениус, ещё раз осмотрел в бинокль порт Дальнего и произнес, обращаясь к стоявшим рядом с ним нижним чинам:

— Играть, сигнал 'внимание'!

Предстояло сделать последнее дело, что оставалось в городе Дальней, передать японской стороне подданных микадо. Причём так, чтобы их не обидели китайцы. Которые и так косо смотрели на японок. Довольно свободно чувствовавших себя в Дальнем. Но сейчас они сидели, в ожидании своей судьбы, возле маяка. Настороженно поглядывая на адмирала. На первый призыв к перемирию ответа не последовало. Впрочем, как и на несколько последующих. Но вот со стороны города, на призыв, так же ответила японская труба. И адмирал приказал матросу развернуть белый флаг, как сигнал о начале переговоров. И с противоположной стороны, над зданиями, у основания мола взвился белый флаг.

— Я с вами, ваше превосходительство, у вас только палаш, при себе, — предложил мичман фон Гернет, — Стоило ли отдавать свой пистолет нижнему чину, зная о предстоящих переговорах.

— Стоило, господин мичман, стоило, — не оборачиваясь, ответил адмирал, — Ваше, иное отношение к нижним чинам, не как к людям, может стоить вам жизни. Подумайте об этом. Да и вам господин мичман нельзя идти со мной. У вас будет два важных задания.

— Я могу узнать какие именно задания, мне предстоят, ваше превосходительство? — мичман внимательно посмотрел на адмирала.

— Да, господин мичман, задание первое, вам предстоит заминировать все кучи угля, которые окажутся доступны нам. Как в портах, так и на железнодорожных станциях. У вас же, кажется, остались ещё мины, в виде кусков угля?

— Да, ваше превосходительство, остались, — согласился мичман, — Ровно три дюжины. Но скорее всего, заряд в полтора десятка золотников, не способен причинить корабельному котлу значительные повреждения.

Вирениус продолжал смотреть в сторону противника, ожидая появления делегации от японцев. Но пи этом адмирал отвечал на слова фон Гернета.

— Господин мичман, для нас важно, что при взрыве будет выходить из строя котёл, что гарантированно ставит на ремонт корабль. А мы должны всячески уменьшать превосходство противника в силах над нашим флотом. Ну и мешать снабжению войск противника. Как на море, так и на суши. Так что распределение оставшихся мин, по угольным складам противника станет вашей, господин мичман, основной задачей в ближайшее время. Ко второй задаче приступите, когда подкинете все мины.

— А что будет за вторая задача, ваше превосходительство?

— Вы владеете немецким языком, господин мичман?

— Да, — удивлённо ответил фон Гернет, — Это мой родной язык, но зачем это необходимо?

— Просто вам, господин мичман, предстоит прорваться в Чифу, — произнёс адмирал, — И под видом немецкого коммерсанта, совершить путешествие в Циндао. Там примите груз, приобретённый, военно-научным отделом. В виде охотничьих, магазинных винтовок Маузера с телескопическими прицелами[8]. Патроны к ним. Ну и лекарство, гексоген. Потом вам будет необходимо всё это доставить в Порт-Артур.

— Но, ваше превосходительство, гексоген понятно, но зачем нам винтовки фирмы Маузер? — мичман внимательно посмотрел на адмирала.

— Вопрос там не в винтовках, а в прицелах к ним, — ответил адмирал, — Я прогнозирую, что в условиях осаждённой крепости, эти винтовки скажут своё слово. Весьма весомое слово. И мне пора, японцы появились. Вы же мичман оставайтесь тут, и как только я махну рукой, высылайте японок.

С этими словами адмирал, в сопровождении двух нижних чинов, направился навстречу четырём японцам. Которые, увидев, что русских всего трое замешкались, было, но продолжили движение навстречу русским.

— Командир второго батальона[9] Морского полка капитан-лейтенант Ямагучи, — первым представился, на хорошем английском языке, старший из японцев, поднеся руку к фуражке, внимательно смотря на адмирала. Хотя японец и стремился сохранить невозмутимость, но в его глазах буквально читалось желание того, что русский адмирал объявит о своём желании сдаться. Но Вирениус только внутренне усмехнулся и, отдав честь, произнёс, тоже на английском языке, давая тем самым знак, что готов провести переговоры на этом языке:

— Контр-адмирал Вирениус, командующий второй Минной дивизией.

После чего, адмирал протянул руку японцу, которую тот пожал, слегка склонив голову в знак уважение. Вынудив и адмирала Вирениуса сделать этот жест восточного уважения, но всё-таки склонив голову значительно выше, чем это сделал японец. И по завершению всех предварительных процедур адмирал произнёс:

— Не буду долго держать вас в неведенье, господин капитан-лейтенант, по поводу этой встречи. Но волею судьбы, под моё покровительство попало несколько нонкомбатантов, подданных микадо. Которых я хочу передать вам, господин Ямагучи, из рук, в руки. Опасаясь за их жизни, если они попадут в руки китайцев. Уж больно плохую память о себе оставила японская армия, в этих землях[10]. И я опасаюсь, что среди китайцев могут найтись те, кто будет угрожать жизням слабых и беззащитных женщин. Вы примите их под свою защиту, господин Ямагучи? И отведёте их в безопасное место, дабы мы могли и дальше спокойно убивать друг друга?

Сказать, что японец был разочарован, это было ничего не сказать. Досада буквально сквозила из его лица, но всё-таки сдерживая себя Ямагучи произнёс:

— Господин адмирал, я готов принять от вас этих подданных божественного императора. И обеспечить их безопасность.

Вирениус полуобернулся в сторону маяка и призывно махнул рукой. Заметив, как японки, всей толпой, засеменили в их сторону. Неся в руках саквояжи. Увидев японок, да и ещё в таком количестве, и отнюдь не в замученном виде, а буквально цветущих, японец приподнял бровь и добавил:

— Мне было очень лестно, познакомиться с таким воином, как вы, господин адмирал. Скажу честно, я не ожидал, такого вашего отношения к подданным микадо.

— Я исхожу, из того, господин капитан-лейтенант, что мы люди, — ответил Вирениус, — И должны оставаться людьми. В любых условиях. Да и не в моих правилах, что бы погибали дети и молодые женщины. Это те, кто должен выжить, в любых условиях.

— Интересная жизненная концепция, — наблюдая, как мимо них проходят женщины, ответил японец, — Она очень похожа с той концепцией милосердия, что декларирует, ваш граф Толстой, хотя и не идентична ей.

— К сожалению, граф Толстой, во многом не прав, — ответил Вирениус, так и не найдя в своей памяти ни одного великого японского писателя, на которого он мог бы сослаться в ответ, — И главное, в чём он ошибается, так это в том, что добро должно быть с кулаками. И уметь защищаться. Лучше всего с оппонентом беседу по душам вести в тот момент, когда он собирает выбитые зубы, сломанными руками.

Японец усмехнулся:

— Интересное замечание, в нём что-то есть, надо будет рассказать, у нас, в кают-кампании.

— Да, пожалуйста, господин капитан-лейтенант, поделитесь, — ответил, улыбнувшись, уголками губ, Вирениус, и заметив, что все японки зашли за Ямагучи, добавил, — Вот только я попрошу вас, господин капитан-лейтенант, как только вы обеспечите безопасность, этих хризантем жизни, то дайте знать. Что перемирие прекращается. А сейчас я бы хотел вас покинуть, господин капитан-лейтенант.

— Хорошо, господин адмирал, — Ямагучи поднёс руку к фуражке, вызвав ответный жест у адмирала, — На этом мы завершим наши переговоры. И сигнал к возобновлению боевых действий я дам.

И пожав друг, другу руки, склонив при этом головы, в знак уважения, русский адмирал и японский офицер направились в разные стороны. Добравшись до маяка, рядом с которым находился '226-й' Вирениус стал ждать сигнала, о возобновлении боевых действий. Одновременно отдав приказ лейтенанту Щастному, быть готовым немедленно дать ход. И как только на японской стороне труба заиграла сигнал 'Отбой' и исчез белый флаг, адмирал произнёс:

— Господин лейтенант полный ход. Правьте к 'Адмиралу Посьету'. Потом вашему миноносцу предстоит ещё эвакуировать сигнальную станцию с Сан-шан-дао. Сигнальщик играть 'Отбой', белый флаг свернуть.

Когда же миноносец, двинулся вперёд, набирая ход, то со стороны берега, по нему раздались выстрелы из сорокасемимиллиметровой пушки и залпы из винтовок. '226-й' ответил очередями из автомата 'Виккерса', заставив японцев прекратить огонь. А сам миноносец направился к 'Адмиралу Посьету', чтобы доставить на броненосец адмирала Вирениуса. А самому '226-му' предстояло ещё снять личный состав сигнальной станции на острове острова Сан-шан-дао. Под прикрытием орудий русских кораблей, направившихся к южному проливу, отделявших острова от материка. Японские же корабли направились параллельно русскому флоту, северным проливом, стараясь держаться как можно ближе к своему северному берегу залива Талиенвань.

[8] Оптическими прицелами.

[9] Для совместных действий с армией, в японском флоте, были сформированы несколько пехотных отрядов и Морской отряд тяжелой артиллерии. В книге пехотное подразделение японского флота представлено не разными морскими отрядами, а одним Морским полком, большей численности. А вместе с Морским отрядом тяжелой артиллерии, существует и Морской отряд лёгкой артиллерии. Последний объединяет легкие, в основном десантные орудия.

[10] В 1894 году, обнаружив в сдавшейся крепости Порт-Артур несколько трупов пленных японских солдат, японцы устроили резню. Убив часть военнослужащих гарнизона и гражданское население города. Погибло несколько десятков тысяч китайцев. Из которых солдат гарнизона было не больше 2000. Большая часть же часть китайских военнослужащих оставила крепость. И смогла обойти японские войска, по северному побережью Квантунского полуострова и ушла в Маньчжурию.

5

Сообщение с сигнальной станции на Ляотешане, что с юга к Порт-Артуру быстро приближаются 'Суво' и 'Таку', в сопровождении шести миноносцев, а за ними, у горизонта, видны ещё дымы, достигло отряд адмирала Вирениуса, как стоило им только выйти из Талиенваньского залива и взять курс на Порт-Артур. В этот момент, в центре построения, колонной шли четыре самоходные десантные баржи. Параллельно им, только соответственно ближе к берегу и мористие, двигались колонны миноносок, возглавляемых флагманом, миноносцем '226', и миноносцев. Правда, в этой колонне замыкающими шли 'Гайдамак', с флагманом 'Всадником'. Прикрывая подопечных своими трёхдюймовками с наиболее опасного направления. А замыкали построение следовавшие в колонне броненосцы 'Адмирал Посьет', 'Фёдор Стратилат' и канонерские лодки 'Храбрый', с 'Грозящим'. Прикрывая караван от четвёрки японских броненосцев береговой обороны, в сопровождении трёх кораблей береговой обороны, вспомогательного крейсера и десятка вымпелов легких сил. Державшихся позади своих больших кораблей, которые выстроившись колонной, прошли северным проливом. И сейчас огибали острова, на входе в залив, и пользуясь преимуществом в скорости, нагоняли русские корабли. И адмирал Вирениус не сомневался, что к Ляотешаню, сейчас приближаются броненосцы морского округа Торнтон 'Суво' и 'Сагами'. Что бы совместно с кораблями третьего японского флота разгромить главные силы русских в Жёлтом море. При этом только одни 'Суво', бывший 'Мессудие' и 'Сагами', бывший 'Асари-Тевфик', уже представляли для русских смертельную опасность. Неся два крупнокалиберных и одиннадцать орудий среднего калибра. В бортовом залпе. При этом имея возможность, за счёт более высокой скорости 'Суво', и практически равной с 'Посьетом', скорости 'Сагами', выбирать наиболее выгодный дистанцию и ракурс боя. Не говоря уже про преследовавших русские корабли четвёрку броненосцев. Имеющих в бортовом залпе шестнадцать шестидюймовых орудий. И этим орудиям русские могли противопоставить только шестнадцать среднекалиберных скорострелок. На кораблях отряда было, правда, ещё четвёрка старых двенадцатидюймовых орудий и не менее древняя девятидюймовка. Но под эти орудия японцев ещё следовало поймать. Да и противник располагал, ещё двадцати одним среднекалиберным орудием, из которых шесть, на 'Лизистрате-Мару', были современными скорострелками, а остальные полтора десятка, на трёх кораблях береговой обороны, хотя и были устаревшими, но могли составить конкуренцию не лучшим орудиям русского отряда. Так что сближаться с японцами было чревато.

Адмирал Вирениус сразу понял, ошибку в своих расчётах. Он исходил, из того, что оба японских броненосцев, с островов Мяо-Дао, будут идти одним отрядом. И их появление, перед Ляотешанем, как адмирал рассчитывал, должно было произойти только через час. И пока японцы обогнули бы зону действия береговой обороны русских, караван достиг бы этой зоны. И спокойно проследовал бы в крепость. Дав возможность силам прикрытия обменяться с японцами несколькими залпами. Мало что значащими залпами. После чего и эти русские корабли должны были спрятаться в Порт-Артуре. Но противник не стал играть по его правилам. И отправил самый опасный, для русских корабль вперёд. Тем самым полностью спутав планы русского командования. Следуя которым, русские корабли, буквально через полтора часа, оказывались зажатыми между двух огней превосходящих их сил. И вынуждены будут ещё столько же времени прорываться в безопасное место под огнём противника. А это могло русским кораблям дорого стоить.

Которые ещё не были полностью восстановлены, после боя в заливе Талиенвань. Тот же 'Адмирал Посьет', всё ещё был испещрён метками, вокруг наспех заделанных пробоин. Полученном в том сражении. И теперь все его настройки, да и корпус были покрыты, белымы квадратиками. Обрамлявшими, по периметру, места каждого из повреждений. И их было не сильно меньше, чем их было на этом же корабле, после битвы в устье Ялу, десять лет назад. Так что предлагаемая японцами схема боя адмирала Вирениуса не устраивала. От слова совсем. Поэтому пройдясь по мостику броненосца, и выйдя на левое крыло этого мостика, адмирал поднёс к глазам бинокль. При этом усиленно пытаясь найти решение проблемы. И привести все свои корабли в порт.

Первое, буквально инстинктивное желание вызвать все корабли из Порт-Артура и тем самым организовать прорывающийся навстречу отряд адмирал отмёл буквально сразу. Хотя и не полностью. Следующий во втором отряде, от островов Мяо-Дао, 'Асари-Тевфик' не оставлял, при встрече, бывшим гражданским пароходам, не единого шанса. Представляя серьёзную угрозу даже для 'Бобра' и 'Сивуча'. Но которые хотя бы могли противопоставить японскому броненосцу свои девятидюймовые пушки. Так что эти канонерки следовало отправить в бухту Тахэ. Где и ожидать подхода главных сил.

А вот последним для спасения следовало воспользоваться, единственным шансом. Тем, что японские отряды пока изолированы друг от друга. Что позволяло нанести последовательные удары по ним. И тем самым вырвать у противника инициативу по ведению боя. Не позволив противнику владеть ситуацией. И тем самым попытаться избежать не приемлемых потерь в бою. И адмирал повернулся, к командиру 'Адмирала Посьета', капитану второго ранга Канину, и произнёс:

— Господин капитан второго ранга, я вас попрошу, распорядитесь, первое, дать отрядный ход в одиннадцать узлов. И второе, необходимо дать телефонограмму в Порт-Артур. Пусть нам на встречу, в бухту Тахэ, выходят 'Бобр' и 'Сивуч', в сопровождении пары дежурных 'соколов'. И обязательно передайте, командиру отряда лейтенанту Шельтингу[11], инструкцию, до встречи с нами, в бой с японцами не вступать, в случае атаки, отходить, под прикрытие береговых батарей. Выполняйте.

Отдав необходимые распоряжения, Канин снова подошёл к адмиралу. И тот произнёс:

— А вот сейчас, господин капитан второго ранка я вас попрошу, распорядиться довернуть влево на четыре румба. А потом, когда весь отряд ляжет на новы курс, подняв сигнал: 'Поворот налево. Все вдруг.', повести отряд, на пересечение курса противника, строем фронта.

— Есть, ваше превосходительство, — вытянулся Канин, — Мы принимаем бой?

— Да, мы принимаем бой, — внутренне усмехнувшихся и, подавив желание произнести эту фразу, вынырнувшую, как и её товарки не вовремя, откуда-то из глубины сознания, как можно пафосние, ответил адмирал, — Но это не всё. Как только отряд, ляжет на курс атаки, передадите на 'Фёдора Стратилата' мой приказ, вести отряд. Сами же вы, господин капитан второго ранга, распорядитесь дать ход броненосцу до полного. И пусть механики делают что хотят, но в течение двух часов, они обязаны обеспечить полный ход корабля. Старичку предстоит преизрядно побегать. Очень преизрядно побегать. И последнее, господин капитан второго ранга, на курс атаки ляжете, как только скорость отряда достигнет одиннадцати узлов. И тут же пусть броненосец начинает набирать полный ход.

— Есть, ваше превосходительство, — произнёс Канин и добавил, — Разрешите идти.

— Если всё ясно, господин капитан второго ранга, то ступайте, — ответил адмирал Вирениус и снова поднёс бинокль к глазам. Рассматривая корабли японцев. Головной из которых шёл, милях в девяти, позади последнего русского корабля. А японские миноносцы отставали от последнего своего корабля ещё миль на пять. При этом скорость японского отряда узла на три превосходила скорость русского отряда. И на дистанцию своего эффективного огня японцы должны были выйти часа через два. Как раз к подходу 'Суво', к месту сражения.

Начало манёвра русских кораблей японцы благополучно прозевали. Да и вообще сложно понять, когда вражеский корабль стал набирать скорость и немного изменили курс. Если при этом даже скорость сближения отрядов если и изменилась, то тоже не столь заметно, как это можно было бы определить. И только когда, русские корабли, резко изменили направление движения, и строем фронта стали накатываться, на пересечение курса японского отряда, японцы начали реагировать. Но на то, чтобы принять решение, довести его до подчинённых и преодолеть инерцию корабля нужно время. В течение, которого, двигающиеся навстречу друг другу корабли, продолжали сближаться на скорости в более чем два десятка узлов. И в результате, в тот момент, когда флагманский 'Танго' начал поворот, чтобы лечь на пресечку нового курса русской эскадры и обрушить мощь своего бортового залпа, на способные отвечать только носовыми орудиями русские корабли, с 'Грозящий' начали пристрелку, по головному японскому кораблю. Кабельтовых с пятидесяти. Следом, пристрелку по 'Танго' начал и флагманский броненосец русских. Которому до цели было на десяток кабельтовых больше. И не отрываясь от бинокля, адмирал Вирениус произнёс, обращаясь к Канину:

— Василий Александрович, я вас попрошу, передайте на 'Федора Стратилата', пусть сосредоточат огонь отряда по точке поворота, и раздадут каждой из сестёр по серьгам. Продолжая движение прямо. Пока на новый курс не ляжет 'Кацураги'. Тогда им надлежит повернуть все вдруг вправо. И лечь на курс параллельный японцам. Думаю, кабельтовых сорок, для их орудий будет удобной дистанцией. Вы же сами начните пристрелку по 'Танго'. И измените курс на пару румбов влево. Ляжете на пресечение курса японской колонны. Пока они не отвернут.

— Есть ваше превосходительство, — откликнулся командир броненосца, отдав необходимые распоряжения и встав возле адмирала спросил:

— А вы думаете, что они отвернут, ваше превосходительство?

— Если они не отвернут, — рассматривая в бинокль, как пристрелявшись, комендоры русских кораблей развили полную скорострельность, — то минут через тридцать, вы Василий Александрович, тараните третий или четвёртый броненосец в их колонне. Ещё парочку разнеся своими двенадцатидюймовыми снарядами, что для японцев не приемлемо. И давайте пройдём в рубку. Будет обидно, если из-за потери управления кораблём и эскадрой мы проиграем.

А снаряды начинали летать все более массово. По мере поворота японских кораблей всё больше и больше японских орудий включалось в перестрелку. За те двенадцать минут, что поворачивала вся японская колонна, три русских корабля обрушили на семь японских кораблей, подставлявшихся последовательно, три девятидюймовых, и почти двести пятьдесят, шестидюймовых, и под сотню, двенадцатисантиметровых снарядов. Из которых в корабли японцев было зафиксировано около десятка попаданий. Но стрелял и 'Адмирал Посьет', четыре двенадцатидюймовки и шесть шестидюймовок, бортового залпа которого, успели выпустить, большей частью, по несчастному 'Танго', восемь двенадцатидюймовых и почти две сотни шестидюймовых снарядов. Из которых, во флагманский броненосец третьего флота Японии, попал один двенадцатидюймовый снаряд и половина дюжины шестидюймовых снарядов. Вызвав на японском флагмане многочисленные пожары.

Нет, японцы тоже отвечали огнём, причём они попытались сосредоточить огонь всех своих кораблей, на русском флагмане. По которому с поворотом четвёртого японского броненосца открыли огонь шестнадцать шестидюймовых орудий, к которым добавила свой голос, из шести стопятимиллиметровок, и 'Лизистрата-Мару', прикрывая огнём флагмана. Да время, если так можно сказать, маневренного боя японские броненосцы, и вспомогательный крейсер, успели выпустить почти четыреста пятьдесят шестидюймовых снарядов и три сотни стопятимиллиметровых. Море вокруг 'Посьета' буквально кипело, а попадания сыпались буквально градом. В русский броненосец попали четырнадцать шестидюймовых снарядов и девять снарядов со вспомогательного крейсера. Но броненосцы того времени, недаром носили титул повелителя морей. Большая часть снарядов разорвалось на его броне. Не причинив значительного урона кораблю. Только осыпав окрестности осколками. Другие же курочили не защищённые броней конструкции корабля и вызывали пожары. Мягко говоря, это было очень неприятно, но не смертельно, корабль сохранял и управляемость, и ход, и большую часть артиллерии. От более страшных последствий, корабль спасало и то, что он быстро сближался с японскими кораблями. Не позволяя пристреляться по себе.

Но всё хорошее, неизбежно и очень быстро заканчивается. И как только все японские корабли легли на новый курс, то и тройка русские корабли, ведомая 'Фёдором Стратилатом', легли на новый курс, параллельный японской колонне, на дистанции в сорок кабельтовых. Ведя огонь, по трём последним кораблям в японской колонне. Кораблям береговой обороны, 'Мусаси', 'Ямато', 'Кацураги'. И если для двух головных русских кораблей, вооружённых современной, скорострельной артиллерией, дистанция боя была вполне приемлема, то вот для японских кораблей и русского 'Грозящий', с их устаревшей артиллерией, дистанция превосходила таковую, для эффективного огня. И если последние в колоннах 'Грозящий' и 'Кацураги', просто обменивались залпами, практически не попадая друг в друга, то для двух других японских кораблей ситуация была не столь радужная. И 'Фёдор Стратилат', и 'Храбрый', имели по пять и четыре, соответственно, скорострельных орудия в бортовом залпе. Формально, несколько уступая японцам, имеющих по пять стволов в бортовом залпе. Правда русский броненосец имел в бортовом залпе ещё и четыре семидесятипятимиллиметровок Канэ. Но такой дистанции, и имея только бронебойные снаряды, эти русские пушки мало кому могли представлять угрозы. Гораздо меньше чем устаревшие, короткоствольные и использующих ещё дымный порох орудия бывших японских корветов. Да и русские корабли имели броневую защиту, в отличие от своих визави. В результате, японцы получили почти два десятка снарядов на двоих. Ответив своим оппонентам всего полудюжиной попаданий. И тоже на двоих.

Правда, для 'Фёдора Стратилата' всё было несколько хуже. По мере приближения 'Посьета', к колонне японцев, из его обстрела исключались японские орудия, с кормовых ракурсов броненосцев. И огонь этих орудий переносился по 'Фёдору Стратилату'. В результате по русскому броненосцу к окончанию боя вели огонь уже шесть подобных современных, скорострельных, крупповских шестидюймовок. Что добавило в броненосец береговой обороны несколько дополнительных попаданий. Которые, всё же это был броненосец, пусть и береговой обороны, пережил довольно спокойно. По крайней мере, даже его ответный огонь не ослаб.

Гораздо хуже приходилось 'Адмиралу Посьету'. Несмотря на то, что огонь по броненосцу несколько слаб, но из-за сокращения дистанции, снаряды стали попадать чаще. Почти три десятка снарядов поразили русский броненосец. К счастью снаряды, используемые японцами, в этом бою, в своё время принадлежали турецкому и китайским флотам. И по своим разрушительным свойства сильно уступали снарядам японской выделки. Часто оставляя, в месте своего попадания, ровные, аккуратные дырочки. Да и разрывы, снаряжённых, по большей части, порохом снарядов, не вызывали больших разрушений. Всё это позволило 'Адмиралу Посьету' приблизиться к колонне японских броненосцев на столько, что броненосец, продолжив он движение, разрезал бы колонну японских кораблей. Выводя японские корабли под гарантированные попадания своих двенадцатидюймовых орудий. Ещё один снаряд, из которых, попал в бывшего 'Цербера'. Заклинив у японского броненосца носовую башню. А десяток попаданий шестидюймовых снарядов окончательно превратили 'Танго' в огромный плавающий костёр.

И японцы отвернули. 'Танго' лег на курс, пытаясь вывести колонну на параллельный 'Адмиралу Посьету' курс. Одновременно подставляя под удар, следовавшие за ним бывшие турецкие броненосцы. Которые стали послушно, один, за другим ложиться на новый курс. Но стоило 'Танго' отвернуть, как адмирал Вирениус, всматривавшийся в амбразуру бронерубки произнёс:

— Господин, капитан второго ранга, распорядитесь повернуть влево, на восемь румбов, и пусть откроют огонь по проходящим мимо кораблям, начиная с 'Ики'. И распорядитесь передать на 'Фёдора Стратилата' приказ, выйти из боя и вступить в охрану конвоя, в качестве арьергарда.

До окончания манёвра японского флота, начало любого другого манёвра означало только одно, из организованной структуры флот превращался бы в неуправляемое скопище кораблей, которые уже можно было бы бить поодиночке. А снова вернуть корабли под единое командование уже было нужно время. И вот ради этого времени адмирал Вирениус и пошёл на это боестолкновение. Ибо на юго-западе уже были видны приближающиеся дымы. Но приказы только отдаются быстро, исполняются они далеко не сразу. Не по мановению маршальского жезла. Вот и пока сигнальщики набирали сигнал флагами, пока его поднимали, под огнём противника, пока сигнал прочитали и начали на него реагировать, бой продолжался. И поворот 'Адмирала Посьета' стал для японцев неожиданность.

Тут стоит вспомнить, что у этого типа броненосцев башни были не носовые и кормовые, а правая и левая, к тому же, расположенные по диагонали. Что бы иметь возможность, хоть иногда, стрелять на борт всеми четырьмя орудиями главного калибра. Вот в начале боя 'Адмирал Посьет' и стрелял по японцам из всех орудий, главного калибра. Но по мере сближения корабля, с японской колонной, правая башня уже пропустила несколько залпов, но была заряжена. И после поворота броненосца под орудия правой башни буквально сам вылез 'Ики', бывший 'Фетхи-Буленд'.

Это броненосец уже как-то принял участие, в одной, из самых загадочных историй русского флота. Во время русско-турецкой войны 1877-1878 годов, именно этот броненосец встретил 'Весту'. Небольшой, тихоходный и слабо вооружённый кораблик, однако гордо именуемый крейсером. Вспомогательным крейсером. Обладая преимуществом, и в вооружении, и в защите, и даже в скорости 'Фетхи-Буленд' кинулся вдогонку 'Весте'. И преследовал её, несколько часов ведя, огонь из единственного орудия, из которого мог стрелять в направлении 'Весты'. При этом 'Веста' тоже отстреливалась, из всего чего могла[12]. Но с эффектом, приблизительно, как убегая, на каблуках, от обидчика, стремящегося её обесчестить, девушка, чтобы его остановить, кидает в него, всё, что найдёт в сумочке. И тут, согласно официальной русской истории, один из русских снарядов, выпушенных из орудия под руководством, тогда ещё, лейтенанта Рожественского, удачно попал в турецкий броненосец. После чего из 'Фетхи-Буленд' повалил густой дым. И именно это попадание лишило броненосец возможности управляться. И туркам пришлось отвернуть. Турки же уверяли, что из-за поломки в машине вынуждены были сбавить ход. И снаряды 'Весты' тут были не причём. Кстати Рожественский уверял, что именно турецкая версия ближе к истине, и что бой 'Весты' это не подвиг, а позор, русского флота. Когда русский корабль постыдно убегал от более сильного противника. Но ни от звания, ни от ордена, присвоенных ему за этот бой, не отказался. И именно этому бою, где он принял участие как пассажир, не будучи членом экипажа 'Весты', Рожественский и оказался обязан, в своей карьере.

Но как бы то ни было, пусть подранная и побитая, но гордая и, в буквальном смысле, не обесчещенная 'Веста' гордо вернулась домой. Где и была обласкана. А её обидчик приполз в свою будку. И вот теперь, 'Фетхи-Буленд' встретился, в буквальном смысле, со 'старшим братом' своей несостоявшейся жертвы. Правда, при этом, сменив флаг, с белым полумесяцем, на красном фоне, на красное солнце на белом фоне. И 'братец', недолго думая, красное там, на белом, или белое на красном, вдарил. Со всей дури и аж два раза. Дуплетом. Один снаряд благополучно просвистел над баком 'Ики'. Аккурат между баковой шестидюймовкой и ходовой рубкой экс-турецкого броненосца. А вот второй, возможно, он нарушил управление турецким броненосцем, возможно, вызвал и неполадки в машине, это не известно. Просто сначала снаряд исчез в корпусе корабля, как раз под ходовой рубкой и, проложив себе дорогу уже внутри корабля, пробил броню каземата. А потом изнутри 'Ики', откуда, когда-то повалил дым, выплеснулось пламя от разрыва пороховых погребов. Тут же превратившееся в огромный столб дыма, взметнувшегося высоко вверх. И когда этот столб опал, то японского броненосца на поверхности моря не было. А следовавшие за 'Ики' три корабля береговой обороны, увидев, как из облака дыма, бывшего некогда более значимым, чем они кораблём, на них надвигается громада русского броненосца, стали стремительно разворачиваться, и отчаянно дымя, явно пытаясь самостоятельно отвернуть. Отчётливо понимая, что их ждёт, продолжи они своё движение навстречу русскому монстру.

Канин попытался было распорядиться прибавить ход и повернуть броненосец вправо, чтобы воспользоваться ситуацией и разбить ещё несколько горшков, в посудной лавке. Куда его корабль забрался подобно слону, но его посыл охладил Вирениус, который всматривался вдаль:

— То, что вы приказали добавить оборотов, это правильно, господин капитан второго ранга, но поворачивать корабль надо не вправо, а влево, и уходить от сюда.

— Но, ваше превосходительство, ещё пять минут, и мы ещё парочку япошек раскатаем, — эмоционально произнёс Канин, но услышал в ответ спокойный голос Вирениуса:

— Ещё пять минут, господин капитан второго ранга, и на дистанцию торпедного выстрела выйдут семь японских миноносцев. Вы хотите встретить их на носовых острых углах[13]? Я бы предпочёл оттянуть такую возможность для них, как можно дольше. И встретить их с кормового ракурса. Так что командуйте поворот влево, мы уходим. И постарайтесь занять положение в голове каравана, прежде чем к нему подойдёт 'Суво'. Для нас, он сейчас наиболее опасный противник. А без вашего корабля, господин капитан второго ранга, остальные с 'Суво' не совладают.

— Есть, ваше превосходительство, повернуть влево и занять позицию, во главе каравана, — только и оставалось, что ответить Канину, прежде чем он отдал необходимые распоряжения. И разрядив, напоследок, по ближайшим японским кораблям, свои шестидюймовки 'Адмирал Посьет' отвернул в сторону, прекратив атаку. Японские миноносцы не пошли следом за русским броненосцем, не рискнув его преследовать, да и ещё под огнём скорострельных шестидюймовок. Да и ещё с самого не выгодного ракурса для атаки[14]. А экипаж русского броненосца, не сбавляя хода и спешно чиня повреждения, повёл свой корабль на запад. Что бы буквально через полчаса обменяться залпами с подошедшим 'Суво'. И теперь русскому каравану предстояло преодолеть, на скорости около восьми узлов миль пять. До того момента как их смогут прикрыть береговые батареи. Но эти пять миль ещё предстояло пройти.

Причём командир 'Суво' сразу же воспользовался превосходством своего корабля в три узла над 'Адмиралом Посьетом'. И теперь держался перед русским броненосцем, так, чтобы японский корабль мог вести огонь всем бортом, а его русский визави мог отвечать огнём только орудиями с носового или кормового ракурсов. При этом не мог произвести эффективный выстрел из короткоствольных орудий главного калибра. И при этом русский корабль вынужден был прилагать максимум усилий, чтобы ни подпустить японский броненосец к конвою. Который оказался в этот момент прикрыт только с востока. Где в хвосте конвоя шли три русских корабля. Преследуемые контрминоносцем 'Фусими' и шестью японскими миноносцами. Правда, в отдалении несколькими отрядами двигались корабли японского третьего флота. Если же два броненосца, 'Окиношима' и 'Мишима' сразу же легли на курс преследования русских. Сразу, как только, горевший даже через час после окончания обстрела, флагман 'Танго', в сопровождении 'Лизистрата-Мару' взяли курс на залив Талиенвань. То трём кораблям береговой обороны 'Мусаси', 'Ямато' и 'Кацураги' понадобилось время, чтобы организовать колонну и попытаться нагнать русские корабли.

Вообще то завязка морского боя в то время было дело неспешное. Прежде чем дать ход, кораблям было нужно время. Если уж не развести пары, когда котлы были холодные, и в них было необходимо развести огонь и прогреть котлы до состояния, когда они начинали вырабатывать пар. А на это уходило несколько часов. Но была ещё возможность поднять пары. Это когда в котлах уже горел огонь и вода, в котлах, была нагрета, практически до кипения. Это ускоряло выход в море. Но всё равно требовало время. Вот и получив приказ выйти в море, две русские канонерки и два 'сокола', только через час, после того как получили приказ, вышли из бухты Порт-Артура. Но надо отдать должное, возглавившему отряд, командиру 'Бобра' лейтенанту Шельтингу. Только выйдя в моря, он поспешил исправить ошибку, допущенную адмиралом Вирениусом. И послал контрминоносцы вперёд.

Ведь кроме 'Суво', в подошедшим к месту боя вражеском отряде, были ещё и миноносцы. 'Таку' и шестёрка бывших турецких. Которые и организовали, было попытку атаки 'Адмирала Посьета', с носового ракурса. Вынудив русский броненосец отвернуть. Открыв голову каравана для атаки этими миноносцами. Но атаковать они не успели. Подход двух русских контрминоносцев, заставил японцев отказаться от атаки, во избежание оказаться зажатыми со всех сторон. И отойти мористие, под прикрытие орудий своего броненосца. Всех, кроме 'Таку', который пользуясь своим преимуществом в скорости, стал совершать лихие наскоки. На русские миноносцы, прикрывавшие со стороны моря миноноски и самоходные баржи. Обстреливая их из шести своих автоматических пушек фирмы Викерса. Тут же сразу отворачивая, как только, только этому японскому миноносцу начинала грозить какая-то опасность. Например, трёхдюймовые пушки русских минных крейсеров, или контрминоносцев. Пользуясь тем, что даже 'сокола', 'Таку' обходил как стоящих на месте.

Вообще к этому моменту, 'Таку' уже успел попить крови русским морякам. Буквально ополовинив количество русских минных катеров в Порт-Артуре. Сначала, буквально через ночь, после исхода русского флота из залива Талиенвань, сигнальная станция на Ляотешане сообщила о скоротечном бое, на западе от себя. Где находился дозор из четырёх минных катеров. Посланные туда миноносцы обнаружили только обломки, за которые держались выжившие. Они и доложили, что к ним стремительно приблизился миноносец, вооружённый шестью автоматическими пушками. Который буквально в течение пары минут расправился с русскими катерами. Успевшими сделать в ответ всего несколько выстрелов, из своих одноствольных Гочкисов. А на следующий день 'Таку' атаковал вышедший из бухты Такао конвой.

С момента создания второго, помимо Порт-Артура, военного порта на Квантуне, в этой бухте находились силы охраны водного района. Возле причалов небольшого китайского посёлка Дун-гоу стояли минные катера и миноноски, отдыхавшие между дозорами. Туда наведывался транспорт снабжения. И даже на отделявшем бухту, от моря, мысу была размещена батарея из нескольких сорокасемимиллиметровок Гочкиса. А с начала строительства позиций на Зелёных Горах эта бухта стала перевалочным пунктом. Где разгружали грузы, предназначенные для строительства южного участка этой позиции. Но в связи с изменившейся обстановкой все пункты базирования было решено ликвидировать. А все корабли перевести в Порт-Артур. Непосредственную охрану конвоя, из двух транспортов и четырёх вспомогательных канонерских лодок, и шедшего из бухты Такао, несли последние, остававшиеся в этой бухте, минные катера. Вот их то и отсёк, своей очередной атакой, от канонерских лодок, 'Таку'. И, не обращая внимание, на огонь из среднекалиберных орудий, в течение пары минут пустил катера на дно. После чего, пользуясь преимуществом в скорости, легко ушёл от кинувшихся к нему наперерез дозорных русских миноносцев.

Третью свою атаку 'Таку' выполнил ближайшей ночью, атаковав дозор из катеров, буквально у входа, в бухту Порт-Артура. Не смотря на огонь береговых батарей и попытку двух пар русских дозорных миноносцев прийти на помощь своим катерам. В этом бою жертвами, охотника за катерами, стали ещё три минных катера. Четвёртый катер был серьёзно повреждён, но спасён. Что вынудило адмирала Вирениуса окончательно отказаться от использования в ночных дозорах минных катеров. Поставив им, в ночное время, задачу охраны непосредственно прохода на рейд, а в дневное запретив покидать зону, контролируемую береговыми батареями. А в ближний дозор посылать миноноски.

В ближайшую ночь 'Таку' попытался атаковать и их. Но как оказалось, одно дело атаковывать вооружённые одним, очень редко двумя, тридцатисемимиллиметровыми пушками, опасными, по сути, только китайским джонкам, с находящимися на них японскими шпионами, катера. А совсем другим делом, стала попытка накинуться на четвёрку миноносок. И имевших, на отряд, четвёрку сорокасемимиллиметровок и шесть тридцатисемимиллиметровок. Из которых, пара были многоствольными 'Вулканами'. Тогда 'Таку' успел было приблизиться к миноноскам. Пользуясь своим ходом. Но огонь первыми открыли русские сорокасемимиллиметровки. А когда к ним добавились и 'Вулканы', то 'Таку' поспешил скрыться в ночи. После этого миноносец ещё несколько раз замечали в ночи у русских берегов. Но в бой он не вступал.

И вот сейчас 'Таку' снова пытался атаковать русские корабли. Явно имея задачей добиться серьёзного повреждения любого русского корабля. Что вынудит русских остановиться и позволит вступить в бой и 'Сагами'. Ещё одного японского броненосца береговой обороны, который, в сопровождении целой своры миноносцев, спешил, к месту боя, с юго-запада. И появление 'Сагами', на месте боя, до того, как конвой уйдёт под прикрытие береговых батарей, могло означать резкое изменение ситуации, в бою. Не смотря на вышедшие из прохода и спешащие на помощь своим две русские канонерские лодки.

К счастью, короткие наскоки 'Таку', на русские миноносцы, ни к чему не привели. Нет, попадания японских снарядов были. Шесть автоматических пушек, это конечно шесть автоматических пушек, но более солидные калибры русских орудий, постоянно заставляли 'Таку' отворачивать. Не давая ему войти в зону своего эффективного огня. И в результате головные корабли русского конвоя стали входить в зону, прикрытую береговыми батареями прежде, чем 'Сагами' успел сделать свои первые, пристрелочные выстрелы. При этом от атак миноносцев конвой стали прикрывать 'Бобр' и 'Сивуч', с присоединившимися к ним парой 'соколов' и дозорными миноносцами. Не позволяя больше десятка пришедших с 'Сагами' и шестёрки бывших с 'Суво' миноносцев даже попытаться выйти в торпедную атаку. Одновременно с этим пропуская мимо себя конвой, и из-за этого смещаясь в хвост колонны. От атак 'Суво' и 'Сагами' конвой прикрывал горящий, осевший носом и накренившейся, но продолжавший огрызаться из нескольких орудий, 'Адмирал Посьет'. А атаковать конвой, с кормы, третьему флоту Японии не позволял русский арьергард, который уже начал было манёвры. Что бы пристроиться в кильватер 'Адмиралу Посьету'.

И в результате, когда первые корабли конвоя, повернули в проход, на внутренний рейд Порт-Артура, диспозиция оказалась следующей. В конце ордера оказались подошедшие в ходе боя русские корабли. 'Бобр', 'Сивуч' и миноносцы. Прикрывавшие конвой от кораблей третьего флота Японии. В центре же находился, всё ещё готовый к драке 'Адмирал Посьет', которому в кильватер выходили 'Фёдор Стратилат' и две канонерские лодки. Пытаясь поддержать флагмана в его, ведущейся больше для проформы, но продолжающейся перестрелки, с двумя японскими броненосцами. Позади которых держались 'Таку' и весьма многочисленные миноносцы. При этом японцы старались держаться вне зоны обстрела русских береговых батарей.

Ну, как вне зоны обстрела, вне зоны обстрела береговых батарей на конец марта. Когда японские броненосцы последний раз приближались к Порт-Артуру. Но с тех пор всё несколько изменилось. Вместо пяти десятидюймовых орудий на 15-ой батареи 'Электрический Утёс' и двух десятков шестидюймовок Канэ, на 2-й, 9-й, 16-й и 19-й батареях, на береговых батареях, оказалось несколько побольше дальнобойных орудий. Добавились привезённые 'Кореей' ещё пятёрка десятидюймовок, установленных на 6-й батареи. На 20-й батареи установили одну двадцатичетырёхсантиметровую бывшую китайскую пушку. А на 13-й батареи 'Золотой горы' смонтировали два, бывших уже японских, тридцатидвухсантиметровых орудия. И заканчивали установку четырёх, уже двенадцатидюймовых, тоже бывших японских, орудий на 7-й батареи. При этом на модернизацию орудий не скупились. Стараясь добиться максимальной из возможных вариантов дальности стрельбы орудий. И считавшие себя в безопасности японцы, на самом деле находились в зоне обстрела тяжёлых русских орудий. Правда, на максимальной дальности. Предопределявшей большой разброс снарядов. И поэтому русские орудия молчали.

И в этот момент, всматривающийся, в японские корабли, адмирал Вирениус произнёс, обращаясь к командиру флагмана:

— Господин капитан второго ранга, я вас попрошу, сбавить ход узлов до десяти и позволить 'Фёдору Стратилату' вступить в кильватер. И как только это случиться, так сразу поворачивайте к входу на внутренний рейд. И распорядитесь, что бы подобную команду сообщили и на 'Бобр'.

С этими словами адмирал, достал носовой платок и, сняв фуражку, обтёр лицо. Стараясь сильно не беспокоить спину. Которая была испещрена мелкими осколками, вспоровшими мундир и залившими всю спину кровью из небольших ран. Разорвавшийся на одном колпаке барбета орудий главного калибра японский фугас выплеснул огромное количество мелких осколков, обрушившихся на боевую рубку броненосца. При этом часть этих осколков, проникла через амбразуры вовнутрь рубки. Ранив всех, кто в этот момент в ней находился. Но адмирал, не стал спускаться в лазарет, а превозмогая боль, от ран, продолжил управлять боем. И отдав необходимые приказания, Канин повернул своё, испещрённое мелкими осколками лицо, и произнёс:

— Считаете, ваше превосходительство, что бой закончился?

— Очень хочу на это надеяться, господин капитан второго ранга, — произнёс адмирал, продолжая наблюдать за идущими параллельно русскому броненосцу, милях в шести от него, 'Суво' и 'Сагами'.

— И вот не знаю, ваше превосходительство, стоило ли терять время. Из-за этих, двух нижних чинов и каких то японок, — произнёс Канин, бросив осторожный взгляд на адмирала, — В противном случае был шанс проскочить в Порт-Артур, до подхода 'Суво'.

— Стоило, господин капитан второго ранга, стоило. Не стоит забывать, что нижние чины, тоже люди, которые всё понимают и помнят. И матрос нёс товарища, в уверенности, что их ждут. Что их не бросят. И он оказался прав. И теперь об этом все нижние чины в крепости будут об этом говорить. А это для нас, в осаждённой крепости должно стать важным фактором. Да и, оставь этого героя там, то это, по отношению к нему, явилось бы величайшей подлостью. Да и те пол часа, что могли так выгадать, большой роли не сыграли бы.

— А японки? — напомнил Канин.

— А с японками сложнее, гораздо сложнее, — произнёс Вирениус, наблюдая как в кильватер флагману входит 'Фёдор Стратилат', — Конечно можно было бы их бросить. Но, в городе орудовали хунхузы. Доверять которым, судьбу женщин, я не рискнул. Их могли и убить, а потом всё это свалить на нас. Предоставив японским солдатам свидетельства гнусности северных гайдзинов. А мне, такой наш имидж, совсем не нужен. Японцы и так сражаются с полным ожесточением. А смерть этих японок, могла ожесточить японцев ещё больше. При этом их рассказы о плене у русских могут помочь японским нижним чинам принять правильное решение.

— Имидж? — нахмурился капитан второго ранга.

— Общественное мнение... — начал было говорить адмирал, но осёкся. Под днищем 'Фёдора Стратилата' вспенилось море, а из-под корабля вырвался столб воды, пламени и пара. А подом только донёсся звук от взрыва мины. На миг всё застыло, а потом время буквально понеслось.

— Господин капитан второго ранга, распорядитесь развернуть корабль и прикройте 'Фёдора Стратилата', — первым произнёс Вирениус, — И передайте на 'Храбрый', вступить нам в кильватер. А на 'Бобр', прикрыть повреждённый броненосец с востока. Сами прикройте с юга.

Но на подрыв русского броненосца отреагировали и японцы. Они не только усилили огонь, до максимального, но и взяли курс на сближение с повреждённым броненосцем. 'Фёдор Стратилат' остановился было, осел, накренился на правый борт. Но, похоже, пока держался на плаву. И теперь японцы всячески стремились его добить. Для этого, поднимая ход, к русскому броненосцу, устремились все крупные японские корабли, за которыми, набирая ход, пошли и японские миноносцы. Но стоило японцам пройти буквально милю вперёд, рассчитывая не войти в зону ведения огня береговой обороны, как заговорили русские береговые батареи. Причём в ведении огня чувствовалась опытное и мудрое руководство. Японские корабли оказались распределены между батареями. Огонь, которых не мешал друг другу. И буквально с первых же залпов русские взяли японские корабли под накрытие.

— Господин капитан второго ранга, запросите сигнальную станцию на Золотой Горе. Хочу знать, кто так виртуозно командует артиллерией. И запросите 'Фёдора Стратилата', что у них там случилось, — произнёс Вирениус, наблюдая, как вокруг японских кораблей, поднимаются столбы от орудийных разрывов. А сами японцы стремятся развернуться. И выйти, из-под обстрела, русскими орудиями. Отказавшись от попытки добить русский броненосец. При этом действовавшие восточнее два броненосца береговой обороны и три корабля береговой обороны японцев, разделившись на два отряда, отчаянно дымя, уходят на восток, под огнём 16-й, 19-й и 20-й батарей. И хотя двадцатичетырёхсантиметровое орудие ни разу не сумело попасть, но вот шестидюймовки Канэ успели подарить пару снарядов японцам. Хотя и без видимого результата. А вот, тоже было развернувшимся и начавшим было уходить 'Суво' и 'Сагами', досталось больше. Нет, Канэ до них не доставали. Но зато, по каждому из японских броненосцев, стали вести огонь, из своих десятидюймовок, 6-я и 15-я батареи. При этом по 'Суво' открыли огонь и по паре своих орудий 7-я и 13 батарея. И именно 'Суво' получил пару попаданий тяжёлыми снарядами. Электрический Утёс держал марку. От первого попадания, в носовую часть настройки, японский броненосец рыскнул, на курсе, и загорелся. А вот второе, буквально от последнего залпа заставило японский броненосец окутаться паром и явно сбавить ход.

— Эх, добить бы, — мечтательно произнёс Канин, наблюдая как уходит, причинивший столько неприятностей, японский броненосец и, бросив короткий взгляд на Вирениуса, добавил, — Может быть, попытаемся, ваше превосходительство? Догоним.

— Ещё неизвестно кто кого добьёт, когда мы их догоним, господин капитан второго ранга. Василий Федорович, — произнёс Вирениус, уже зная, что огнём береговой артиллерии руководил лично генерал-майор Белый, — и так за нас отомстил.

А потом адмирал добавил, наблюдая как к 'Фёдору Стратилату', на котором, как он тоже уже знал, взрыв произошёл в машинном отделении, как раз под правой паровой машиной, подходят оба спасателя эскадры, 'Силач' и 'Сибиряк:

— Вам, господин капитан второго ранга, ещё не меньше месяца броненосец ремонтировать. Так что лучше об этом, сейчас, подумать. А этих ещё добьём. Надеюсь.

А из привлёкших внимание адмирала спасателей, первый готовился взять аварийный броненосец на буксир, а второй, используя свои водоотливные средства, явно готовился пришвартоваться бортом к 'Фёдору Стратилату'. На котором взрыв не только разрушил одну из двух паровых машин, но и сдвинул её с места. И теперь на броненосцы аварийные партии старались подвести под пробоину пластырь. И подкрепить переборки, через которые вода начала поступать в котельное отделение, а водоотливные средства самого броненосца с этим поступлением не справлялись. Но на помощь уже подходил 'Сибиряк'. Что давала надежду всё-таки завести старый броненосец в порт, где и, посадив его на мель, спасти.

[11] В реальной истории последний командир канонерской лодки 'Бобр'.

[12] 'Веста' имела водоизмещение в 1800 тонн, скорость 12 узлов, вооружение состояло из пяти 152-мм. мортир, двух 107-мм., одного 87-мм. орудия и двух 44-мм. орудий. При этом основным вооружением корабля считались именно мортиры. Но практически попасть, с движущегося носителя, по движущейся цели, из мортиры, оказалось невозможно. 'Фетхи-Буленд' имел водоизмещение в 2806 тонн, скорость 13 узлов, вооружение состояло из четырёх 229-мм. орудий. Бронирование: борт 152-229 мм., каземат 152-229 мм., бронепалуба толщиной до 76 мм.

[13] Атака группы миноносцев, с острых носовых углов, считалась самой перспективной. И, чуть ли не единственной допустимой атакой, для атаки миноносцев, в дневное время. Так как обычно в носовые и кормовые проекции с кораблей могли стрелять наименьшее количество орудий. Из числа размещённых на корабле. При этом за счёт высокой скорости сближения корабля и миноносцев, время огневого воздействия на миноносцы были минимальным. Что могло позволить выйти миноносцам на дистанцию минной атаки.

[14] Атака корабля миноносцами со стороны кормы допускалась, но считалось, что за счёт того, что атакуемое судно уходит, время атаки значительно возрастает, что повышает вероятность, за счёт огня противоминной артиллерии, выхода из строя преследующих миноносцев. Атака же кораблей миноносцами, с бортовой проекции, допускалась только в ночное время или в условиях плохой видимости.

Глава 18.

1

Для генерала Марэсукэ Ноги то, что он видел в свой бинокль, вызывало чувство дежавю. Снова он видел перед собой только линии проволочных заграждений. И всё. Позиций гайдзинов как будто и не было. Не было видно ни линий русских окопов, ни оборонительных сооружений. Только зная, от агентов, что и где находиться, да и имея уже некоторый опыт общения с позициями 'британского типа' японский генерал угадывал, где проходит линия окопов, а где не просто бугорок, а скрывающиеся, под ним, русское укрепление. Его армия провала уже четыре подобных позиции. Каждый раз, обильно поливая кровью японских солдат подходы к ним. И чем дальше продвигалась японская армия, тем изощрённее становились эти гайдзины. И каждый раз приходилось придумывать, что-то новое, чтобы захватить русские позиции. Для начала, на Тафаншинской позиции, он решил засыпать русских снарядами, уничтожить их оборонительную линию. И только армия, без учёта флота, потратила на то, чтобы испещрить землю многочисленными воронками, более ста тысяч снарядов. С его наблюдательного пункта казалось, что на этом изрытом поле, с торчащими то, там то тут обломками не может быть ничего живого. Но каждый раз гайдзины встречали поднимающиеся в атаки японские цепи массированным огнём. И казалось, что все эти снаряды были выпущены, в пустую, потрачены зазря. И только огонь тяжёлых мортир и морских орудий давал видимый результат. Было видно, как под ливнем из тяжёлых снарядов замолкают русские бетонные и другие укрепления. А на их месте появляются обломки. И только это позволило захватить на одном из участков, Тафаншинской позиции, все линии русских окопов и удержаться перед русскими контратаками. После чего гайдзины отошли на следующую Нангалинскую позицию.

Тогда генерал посетил и осмотрел захваченную позицию и то, что он увидел, его не обрадовало. Несмотря, на мощный артиллерийский огонь, окопы оказались крайне устойчивы, к такому воздействию. Прямых попаданий в сами окопы было катастрофически мало. А последствия тех, что всё-таки были, довольно быстро нивелировались путём простого ремонта. В том числе и мешками с землёй. Заделывая те места, где воронка от разрыва снаряда накрывала окоп. А то и превращали воронку в новую огневую позицию. Да и разрушения оборонительных сооружений, от попаданий тяжёлых снарядов не устроили генерала при осмотре. Как оказалось, много сооружений имели смешанную конструкцию. Впереди находилась бронированная или бетонная огневая точка, за которой находились деревоземляная казарма и такой же пороховой погреб. И только попадание снаряда в саму бетонную часть сооружения приводило к его разрушению. И выходу из строя находившегося там оружия. Попадание же в казарму или погреб разрушали только эти сооружения. После чего русские проделывали новый проход к огневому сооружению. И пользовались им. Порой заделывая пролом в бетоне теми же мешками с землёй.

Поэтому, для штурма Нангалинская позиция генерал решил, не смотря на риск попасть под разрывы своих снарядов, выдвинуть пехоту на рубежи атаки ещё во время артподготовки. Японским солдатам удалось, не смотря на потери, как сказал один из американских журналистов, бывших при штабе третьей армии, от 'дружественного огня', преодолеть русские проволочные заграждения и занять первую линию траншей, до того, как в неё вернулись русские солдаты. Этим удалось выяснить, что при начале артобстрела русские солдаты покидают обстреливаемую траншею и переходят, по защищённым ходам сообщения, в безопасное место. А в траншее остаются только находящиеся в укреплениях наблюдатели и дежурные при противоштурмовом оружии. А в тот момент, когда японские солдаты преодолевают нейтральную зону, русские солдаты возвращаются на позиции. И встречают наступающих японцев своим огнём. Но во время того штурма, японцы уже успели ворваться в траншеи. Где и завязались рукопашные схватки. Рубежи, занятые японскими солдатами были видны сразу. Японцы не жалели флаги. Буквально в каждом взводе, был флаг, с изображением восходящего солнца. И как только японцы захватывали что значимое, на русских позициях. Как тут же водружали над этим местом флаг. Поэтому, за продвижением японских войск, было очень удобно наблюдать.

Генерал Ноги очень надеялся, что численное превосходство и воинственный настрой японских солдат поможет им сломить сопротивление русских. А приготовленные связки, из полудюжины динамитных шашек, которыми были снабжены японские солдаты, поможет им уничтожить русские укрепления. Забросав, их этими взрывающимися подарками. Но как оказалось, в мужестве и воле к победе северные гайдзины ничем не уступают сынам Аматерасу. А их физическая сила, более длинные руки и обучение штыковому бою позволяет компенсировать численное превосходство японцев. А потом в бой вступили моряки гайдзинов. И тут начало сказываться и техническое оснащение гайдзинов. В условиях окопов очень эффективны, оказались револьверы, огнемёты, небольшие пулемёты, под пистолетный патрон и как не странно охотничьи дробовики. Да и простая окопная лопата Линеманна оказалась весьма страшным оружием в окопной войне. И это уже не говоря о кривом кинжале гайдзинов — бебуте. А уж эти русские бомбочки, из гильз мелкокалиберных морских орудий оказались весьма страшным оружием. И крайне желательным трофеем для японских солдат. Но их доставалось катастрофически мало. И хотя, для третьей армии уже был сделан заказ на такие бомбочки. Но вот прибытие на фронт, этих бомбочек, было делом не скорым.

Ещё крайне неприятным сюрпризом гайдзинов оказались минные мортиры. Которые, по навесной траектории, стреляли либо оперёнными минами, либо минами из морских минных аппаратов. Причём эти мины, порой прилетали оттуда, где буквально, вот только что, ещё были японские солдаты. Всё говорило о том, что эти установки, гайдзины перемещали, на руках, прямо по окопам. Производя выстрелы из них, из этих же окопов. Да и ракетные установки гайдзинов оказались весьма неприятным сюрпризом. Похоже, русские, до этого, собирали для них ракеты. И только сейчас стали массово применять ракеты. Особенно сильно эти установки досаждали, когда накрывали выдвигающиеся резервы. Или обстреливали районы сосредоточения войск. Нанося очень серьёзные потери, стоило только собрать буквально несколько рот вместе.

И в результате, тогда, гайдзины не только не позволили прорвать последнюю линию русских окопов Нангалинской позиции. Но и вернули себе большую часть промежуточных позиций и почти половину первой траншеи. Что было сразу видно. Заняв, захваченную японскими солдатами позицию, русские тут же срывали японские флаги. И никогда не поднимали свои. Над русскими реял только один флаг, в глубине их позиции, на высоком шесте, был поднять русский крепостной флаг. Гюйс с броненосца 'Петропавловск'. Который переносился на каждую новую позицию, начиная с горы Самсон.

А, результатом, русских контратак стал своеобразный 'слоеный пирог', когда захваченные сынами богини окопы, чередовались с участками, где оборону держали северные гайдзины. А ведь надо было спешить. После поражения в битве у Ляояна гайдзины отступили в полном порядке. И теперь стремительно наращивали силы. Явно готовясь к наступлению. Что заставило спешить третью армию. Что бы взять Рёдзюн до начала этого наступления русских. И если получиться остановить, уже готовящееся и назначенное на октябрь, наступление гайдзинов, то был шанс закончить эту войну. Которая уже начала слишком дорого обходиться Японии. Даже допустив то, что эти, заносчивые снобы из флота так и не смогли выполнить одну из своих задач. Уничтожить русский флот. Хотя, наконец, и смогли наладить бесперебойное снабжение армии из метрополии. Где уже начинался откровенный голод. И при этом существовала постоянная угроза вторжения гайдзинов на священную землю Японии. Десантные партии русских постоянно высаживались с их кораблей. Уничтожая всё, особенно всё, связанное с железными дорогами. Что вынудило армию сформировать из женщин, подростков, стариков Кокумин Гию Сэнтотай, Народный Добровольческий Корпус[1], призванный защищать родную землю, от вторжения подлых гайдзинов. И сделать то, что не смогли сделать эти ничтожества из флота. Правда, на всех, в Народном Добровольческом Корпусе, оружия не хватило. И тогда рядовых бойцов, в этом корпусе, вооружили таке-яри, бамбуковыми копьями[2]. Для этого одеревеневший ствол бамбука срубался наискосок, давая при этом довольно острое и опасное остриё, без использования такого дефицитного для Японии метала.

Всё это вынудило спешить и продолжить штурм. Не смотря на потери. Пока русская армия не начала наступление. И эта спешка, превратила штурм, в череду боёв, за отдельные участки траншей или опорные пункты. Правда, тут выяснилось одна интересная особенность. Если сблизить на минимальное расстояние окопы сторон, то применение артиллерии становиться весьма затруднительно. Что позволило, уменьшит потери от русской артиллерии. Особенно от шрапнели русских скорострельных полевых орудий. Хотя минные мортиры гайдзинов оказались весьма опасным и не приятным оружием в такой войне. Что вынудило японских солдат, с подачи британского журналиста Эллиса Бартлетта, начать мастерить окопные арбалеты. Что бы закидывать в русские окопы трофейные бомбочки, и связки из динамитных шашек. Но, как бы то ни было, после тяжёлых боёв частям третей армии удалось прорвать Нангалинскую позицию. Вынудив гайдзинов оставить город Дайрен. И отойти на следующую оборонительную позицию. Как они её называли на Зелёных горах.

Напоминание об этом, первом захваченном городе гайдзинов, больно кольнуло генерала. На пустынных улицах города он встретил японского офицера, командовавшего отрядом из местных китайцев. Их отряд попал под пулемётный обстрел гайдзинов возле мола, отгораживавшего акваторию порта от моря. И генерал внимательно выслушивал офицера, которого старательно перевязывала молоденькая и худенькая до бледности медсестра. И пока офицер докладывал, что город не только совершенно пуст. Но и в нём демонтировано и вывезено всё, что могло быть снято. Даже крепления, для рельсов, были аккуратно вытащены из шпал. Чем вызвал большую досаду у генерала. Очень рассчитывавшего захватить в городе большие трофеи. И тем самым кардинально улучшить положение своей армии. В этот момент медсестра закончила перевязку, аккуратно собрала свою сумку и вдруг сомлела. Её глаза закатились, а она сама рухнула рядом со своим пациентом. Доктор, который в этот момент совершал омовение рук, после работы с раненым, спокойно взглянул на это и распорядился посадить девушку. Прислонив её спиной к колесу повозки. А потом дать понюхать нашатырный спирт и напоить водой. А генералу объяснил, что это Нака Такэба, которая прибыла с последним пополнением. И в этом пополнении, все медсёстры оказались крайне истощены. Но, несмотря на это, стараюсь скрупулёзно и очень тщательно выполнять свои обязанности.

И тут он увидел этих. Этих японок, которые громко смеясь и кокетничая со встречными офицерами, вышли прямо на генерала. Было видно, что женщины принарядились, и выглядели буквально пышущие довольствием. Цветущие и буквально довольные жизнью. И они явно не выглядели голодными, особенно на фоне бледной, осунувшейся, исхудавшей и только пришедшей в себя медсестры. А когда генерал узнал, что эти японки были отпущены из русского плена, где ублажали русских офицеров, хотя, в своё время, и нанимались на станцию утешения, получив за это деньги от Японии, это подняло в душе генерал такой гнев, что он приказал всех женщин оправить на солдатскую станцию утешения. Отрабатывать уже выплаченные им деньги. Полученные, правда, от флота. А отрабатывать их они будут, обслуживая солдат армии. Да и им, ещё предстояло привыкнуть, к тому, что в Японии была полностью запрещена торговля. Кроме саке и мелкой рыбы[3]. Из-за действий русских крейсеров Япония стала испытывать большие трудности с поставками. С поставками совершенно всего, особенно продуктов питания. Что вынудило пойти на крайние меры и организовать централизованное распределение продуктов в стране. Так что, этим недостойным, ещё предстояло похудеть и поблёкнуть. И ничем не выделяться среди женщин воюющей Японии.

И вот теперь генералу Марэсукэ Ноги и его третьей армии предстояло штурмовать новую оборонительную позицию северных гайдзинов. Которая располагалась очагами на высотах. Связанных, во втором эшелоне обороны, линиями траншей. И для их штурма генерал решил собрать в единый кулак всю артиллерию. И, Ноги был намерен, артиллерийским огнём уничтожить опорные пункты гайдзинов в центре обороны. Но не посылать заранее все войска, чтобы избежать потери от 'дружественного огня'. Потери оказавшиеся не только весьма чувствительными. Но и подорвавшими, и сильно подорвавшими, моральный дух войск. Войска должны были пойти в атаку, только после окончания артподготовки. Не менее чем четырёх сотен орудий, по одному опорному пункту. На горе Вейтаушан[4]. Это была позиция, выдвинутая сильно вперёд, относительно остальной русской обороны. И являлась, одним из основных опорных пунктов, в центре позиции гайдзинов. Прикрывая перевал, находящийся на этой высоты. Через который проходила дорога из Дайрена в Рёдзюн. На высоте Вейтаушан занимали оборону 15 и 16 стрелковые полки гайдзинов. И именно на высоту Вейтаушан, после окончания артподготовки, по проделанными сапёрами проходам, в колючей проволоке, и пойдёт на штурм пехота 9-й дивизии и 4-й резервной бригады. 1-й и 7-й пехотным дивизиям предстояло своими действиями сковать 2-ю и оставшиеся части 4-й дивизий гайдзинов. И задержать их на занимаемых позициях. А вот 11-й пехотной дивизии, усиленной двумя резервными корейскими бригадами, после захвата горы Вейтаушан доблестными войсками божественного микадо, надлежало разгромить 7-ю дивизию гайдзинов, на высотах восточного берега Лунвантанской долины. После чего, 11-й пехотной дивизии, надлежало обеспечить, с фланга, атаку 9-й дивизии и 4-й бригады, усиленных корейскими бригадами, на север, вдоль Лунвантанской долины. Во фланг лучших дивизий гайдзинов. С целью прижать те к морю. И уничтожить, не дав им отойти к Рёдзюну, дорога, на который, оказалась бы открытой. При этом планировалось сковать войска противника атакой на другую господствующую не только над этой местностью, но и над всем Квантунским полуостровом, высоту — гору Кензан. А сама крепость должна была бы быстро пасть, после решительного штурма. Неожиданности, при реализации плана, должна была нейтрализовать 1-я резервная бригада, которая оставалась в резерве.

А что бы ни позволить гайдзинам, занять оборону, после артиллерийской подготовки, он, генерал Марэсукэ Ноги, приказал подготовить ударные группы. Из добровольцев, вооружённых карабинами, вакидзаси и трофейными бебутами. Имеющих револьверы, связки динамитных шашек и трофейные бомбочки. Эти группы, по два десятка человек, должны были в момент артподготовки подобраться как можно ближе к русским окопам. И при завершении, артиллерийского обстрела, ринуться вперёд. И, или достигнуть вершины, или, если это будет невозможно, занять важный пункт обороны и оборонять их, до подхода главных сил, своих полков. Не давая гайдзинам успеть занять оборону. Тем самым расчищая путь главным силам. И обеспечивая победу.

Эти штурмовые группы, перед рассветом, уже ушли вперёд. И подобравшись, к русским позициям, ждали. Ждали, когда закончиться начавшая пару часов назад артподготовка. Что бы, как только взойдёт солнце, и смолкнут пушки кинуться в атаку. Пока взошедшее светило, будет слепить глаза гайдзинам. Не позволяя последним прицельно стрелять. В то время, когда лучшие сыны Аматерасу, смогут прицельно стрелять в освещённых солнечными лучами солдат противника.

[1] В реальной истории был создан в 1944. Как только появилась опасность вторжения англо-американских сил на Японские острова.

[2] Эти бамбуковые копья были основным вооружением Народного Добровольческого Корпуса и в реальной истории.

[3] Такой закон был принят, в Японии, в разгар Китайско-Японской войны 1937-1945 годов. Когда, из-за международной изоляции, поставки товаров в Японию резко сократились. А сама экономика Японии была мобилизована.

[4] Гора Вейтаушан — в русском варианте высота Хуиньсань, гора Кензан — соответственно гора Юпилаза. Основные, господствующие высоты Зелёных гор.

2

В домике смотрителя, на разъезде 11-й версты, ставшем штабом 3-го Восточно-Сибирского стрелкового корпуса собралась на совещание представительное общество. Помимо адмирала Вирениуса, за столом находились командующий корпусом генерал-майор Кондратенко, начальник штаба корпуса генерал-майор Никитин, командиры второй и четвёртой Восточно-Сибирских дивизий генерал-майоры Анисимов и Надеин. Квантунскую крепостную артиллерию, совместно с морскими артиллеристами, приданными 3-му корпусу, представлял командир четвёртого батальона Квантунской крепостной артиллерии подполковник Степанов. Не было только командира седьмой дивизии генерал-лейтенанта Стесселя, части которого оборонялись южнее. На высотах западного берега Лунвантанской долины. И не подвергались массированным атакам. Севернее, от высоты с отметкой 107 саженей и до высоты с отметкой 193 сажени, горы Юпилаза, являющейся главенствующей высотой гряды Зелёных гор, оборонялась четвёртая дивизия. Через оборону, которой, между высотами, с отметками, 107 саженей и 178 саженей и пытались прорваться японские части. Что бы отрезать части четвёртой и второй, оборонявшейся севернее, русских дивизий, от Порт-Артура и прижать их к берегу, в районе бухты Хэси. И как понял адмирал Вирениус, из доклада генерала Кондратенко, ситуация на высоте 107 саженей, до которой, от разъезда 11 версты, было около четырёх вёрст, была весьма напряжённой. Можно было сказать катастрафической. И, захватив высоту 107 саженей японцы получали прямую дорогу вплоть до бухты Десяти Кораблей. Отсекая две русские дивизии. И только благодаря артиллерийской поддержке и контратак морских батальонов удавалось удерживать ситуацию под контролем.

— Как долго, вы, ваши превосходительства, ещё сможете удерживать высоту 107 саженей, — бросив взгляд в окно, на высоту 107 саженей, над которой были видны разрывы шрапнелей, и поднимались столбы, от разрывов гранат, а потом, обратив взор на карту, произнёс Вирениус, обращаясь и к генералам Кондратенко и Надеину.

-Бог даст, солдатики выдержат, — произнёс Надеин, — Особенно если матросики и пушкари поддержат.

Вирениус посмотрел на генерала Кондратенко и тот, поморщившись, ответил:

— В резерве у меня остались только шестой полк, две роты пограничников и Эллиотский морской батальон. И то, последний только совсем недавно был выведен из боя. После контратаки. И вся надежда на артиллеристов. Флот то нас поддержать не хочет.

— Ваше превосходительство, — усмехнулся Вирениус, у меня нет кораблей, что могли бы стрелять на двенадцать вёрст, из бухты Хэси. Да и посылать туда некого. Все калеки и нуждаются в ремонте. Причём на единственный док уже образовалась целая очередь. Мы только вывели, из дока, 'Отважного', где ещё необходимо доделать работы внутри корпуса и сейчас срочно чиним 'Мощь Дракона'. А ещё на очереди 'Гром' и 'Фёдор Стратилат'. Причем, похоже, одну из машин последнего мы в осаде отремонтировать не сможем. И корабль получиться использовать только как тихоходную плавающую батарею. Вот такая очередь на корпусные работы в доке. Это при условии, что для ремонта корпуса 'Витязя' я решил использовать имеющиеся кессоны. 'Адмирал Посьет', 'Храбрый' и 'Грозящий' нуждаются в весьма серьёзных ремонтных работах. Которые, к счастью, можно проводить на плаву. А переоборудованные из гражданских пароходов канонерские лодки обладают весьма слабой устойчивостью в морском бою. Их можно использовать только для патрулирования и поддержки фланга армии. Но в безопасной зоне.

— А те корабли, что действуют в бухте Тахэ? — напомнил Кондратенко, — Они не могут перейти сюда, в бухту Хэси?

— У меня там всего две канонерских лодки, 'Бобр' и 'Сивуч', и пара вооружённых барж. Я сутки потрачу только на их переход, вокруг Квантуна, — ответил Вирениус, — Да и послать их будет означать их погубить. В бухте Тахэ, они прикрыты и минными полями и могут уйти под прикрытие береговых батарей. А до бухты Хэси им придётся идти без прикрытия. У нас там только минные поля на входах в бухты Луизы, Десяти Кораблей и Хэси. И не одной береговой пушки. Да и до высоты 107 они просто не достанут. Так что тут флот бессилен вам, чем-то помочь, — только и ответил адмирал, а потом посмотрел на подполковника Степанова, — А что скажет артиллерия, господин подполковник?

— Ваше превосходительство, вопрос в снарядах. На сегодня снарядов хватит, если не подвезут, то завтра стрелять будет нечем. Особенно желательны шрапнельные снаряды, для скорострельных трёхдюймовок. Можно сказать, что держимся только за их счёт. И за счёт железнодорожной батареи поручика Борейко, но для батареи тоже снарядов осталось мало, особенно фугасов, — с этими словами Семёнов указал глазами, на стоящую за зданиями разъезда железнодорожную батарею, развернувшую свои шестидюймовые орудия Канэ, в сторону высоты 107. А сам поручик расположился на крыше одного из зданий. Руководя огнём своей батареи по околышу фуражки.

— Вопрос понятен, господа, — Вирениус снова обратил свой взор на карту. Согласно нанесённой диспозиции, высоту 107 саженей оборонял 15-й полк, усиленный морским батальоном и морской пулемётной командой. На высоте 178 саженей находился, усиленный ещё одним морским батальоном и пулемётной командой, 16-й полк. Которые, с нашей стороны, поддерживает вся четвёртая артиллерийская бригада. Развёрнутая, на обратных скатах высот, с отметками 104 и 73 сажени. И практически вся выделенная крепостная, и десантная морская артиллерия. Причём, десантные орудия Барановского, выполняют роль противоштурмовых орудий. Со стороны японцев на два русских полка, вдоль дороги Дальний-Порт-Артур, вела наступление 9 дивизия японцев и четыре резервные бригады. При поддержке артиллерии 9 дивизии и мобильных орудий осадной артиллерии. А в тылу японцев адмирал заметил отметку, обозначавшую кавалерию. И обратил на неё своё внимание:

— Японцы подтянули к линии фронта кавалерию? Какие силы?

— До, четырёх кавалерийских полков, ваше превосходительство, — ответил Кондратенко, и добавил, — Похоже, собрали все кавалерийские полки, из состава своих дивизий. Но не думаю, что они примут участие в наступлении.

— Я тоже так думаю, ваше превосходительство, — ответил Вирениус, заставив генералов с некоторым удивлением, сменившимся уважением во взглядах, посмотреть на адмирала, — Я бы на подготовленную оборону с пулемётам кавалерию не послал бы. А вот в прорыв ввёл бы. В качестве подвижного соединения. Либо что бы отсечь наши войска севернее прорыва, либо захватить наши позиции на следующим рубеже. Хотя захватом разъезда на 11-й версте, японцы способны выполнить обе задачи. И захватить часть позиций на Волчьих горах и потом провести охват наших 2-й и 4-й дивизий.

А адмирал продолжил:

— Это хорошо, что шрапнель пока эффективна, против японцев, и они пока не осознали, как от неё можно эффективно защитить пехоту. Но, как я понимаю, вся наша оборона сейчас держится только на одной высоте 107. Как только противник её займёт, то вся наша оборона рухнет. При этом вернуть под наш контроль высоту с отметкой 76 сажени, не говоря уже про высоту с отметкой 170 саженей, у нас возможности нет. Причём пока мы держимся только за счёт артиллерии. Точнее наличия у артиллеристов снарядов. Я правильно понимаю ситуацию?

— Да, ваше превосходительство, — подтвердил Кондратенко, с уважением поглядывая на моряка, — Вы правильно изложили ситуацию. Причём, противник уже один раз сумел прорваться на высоту 107 саженей. И только контратака Эллиотского морского батальона и то, что артиллерия не допустила подхода резервов противника, позволила избежать прорыва фронта. И стабилизировать обстановку. Правда, батальон потом пришлось вывести в резерв.

— То есть, мягко говоря, сейчас отступать рано. А завтра может стать слишком поздно. Особенно если японцы повторят ночную атаку. На которую у них, для этого есть, и силы, и средства, и возможности, — Вирениус обвёл присутствующих взглядом. Одновременно напоминая им, про удачную ночную атаку японцев на высоту Хуиньсань. Тогда, дневная атака, с использованием штурмовых групп не увенчалась успехом. Хотя и создала критическую ситуацию, для русских. Японцы смогли продвинуться довольно далеко, а несколько штурмовых групп пробились к вершине высоты и закрепились там. Но на помощь стрелкам пришли моряки и пограничники. И совместным ударом удалось отбросить японцев и ликвидировать прорвавшихся штурмовиков. И тогда японцы предприняли ночную атаку на высоту. Которая оказалась более успешная. И японцы смогли захватить ряд ключевых позиций, пользуясь тем, что русская артиллерия не могла помочь своей пехоте. Которая после нескольких безуспешных контратак была вынуждена оставить высоту Хуиньсань. Что позволило японцам вклиниться в русскую оборону. И создать угрозу прорыва и окружения двух дивизий.

— Да, такая угроза есть, — согласился Кондратенко, и его поддержали Анисимов и Надеин.

— Тогда, как я понимаю, остаётся только выступить сегодня ночью, — усмехнулся про себя, всплывшей из глубины сознания ассоциации Вирениус, внешне продолжая сохранять невозмутимый вид, — Нет, я понимаю, что отступление это самый тяжёлый и опасный манёвр, на поле боя. Нет, есть те, кто им владеет в совершенстве, например, наш командующий Куропаткин, который им во всю и пользуется. Чем умеет, тем во всю и пользуется. Вот Суворов умел мастерски наносить удары, вот он эту манеру боя и исповедовал. Нам же наносить удары нечем. Три полка и три батальона, с двумя ротами, против дивизии, четырёх бригад и четырёх кавалерийских полков, в атаку идти не могут. Я правильно понимаю?

Кондратенко, сурово смотревший на адмирала, после его пассажа против Куропаткина, всё-таки согласился:

— Да, наступать мы не можем.

— Тогда я не вижу другого варианта, как оставить позицию на Зелёных горах и отойти, — Вирениус снова обвёл взглядом присутствующих, понимая, что именно этих слов от него и ждали, опасаясь произнести их первым. А адмирал добавил:

— Приказ об отходе я дам. Если конечно, нет других предложений.

— Жизни солдатикам это спасёт, — тут же ответил Надеин, — Отходить надо.

— Я тоже за, — произнёс Анисимов, — Я уже хотел предложить, что бы мне позволили отойти на рубеж высота с отметкой 147 саженей, высота с отметкой 139 саженей, высота с отметкой 51 сажень, населённый пункт Килинсыгоу и далее до бухты Хэси, что бы снизить угрозу охвата дивизии. И высвободить, в резерв корпуса, ещё один полк моей дивизии. Но, мне представляется, что это полумера, не способная повлиять кардинально на ситуацию.

Кондратенко склонился над картой, быстро проведя пальцем по предложенному генералом Анисимовым рубежу, оценив изменение обстановки, и возможность использовать ещё один полк в резерве корпуса, а потом, поморщившись, произнёс:

— Да, вынужден согласиться, предложение генерал-майора Анисимова, кардинально ситуацию не изменит. Значит, остаётся одно, организовать отход, в ночное время. На позицию на Волчьих горах.

— Хорошо, — кивнул Вирениус, — И что бы ваша совесть была чиста, господа, я готов отдать вам такой письменный приказ. Пусть составят, я подпишу. Вот только ещё несколько моментов. Первый момент, обозы, лазареты и прочие тыловые учреждения, в том числе и запасы боеприпасов, которые не собираетесь израсходовать сегодня, я думаю, следует направить, на новые позиции, уже сейчас. Далее, седьмой дивизии оставаться на своих позициях. Оставив противнику только высоту с отметкой 86 саженей, отойдя на этом участке за реку. И ещё, я считаю, что будет необходимо, выделить резервные подразделения, для организации прикрытия отхода колон. Особенно для отхода второй дивизии и левого фланга четвёртой дивизии. Первый рубеж такого прикрытия, я вижу, проходящим по высотам с отметками 104 и 78 саженей, далее населённые пункты Хуоси, Чанлиндза и далее до бухты Хэси. Второй рубеж разъезд 11 версты, гора Поворотная и далее до бухты Десяти Кораблей, вдоль южного берега ручьев. Обратив, на этом рубеже, особое внимание на мосты и броды через ручьи. Для этих целей выделить, на первый рубеж, резервный полк, Эллиотский морской батальон, при поддержке бронепоезда, железнодорожной батареи и не менее чем батареи, или десантных пушек, или скорострельных трёхдюймовок, на батальон. Второй рубеж организовать из передовых батальонов отступающих полков. На оставляемых позициях оставить охотничьи команды полков, усиленные морскими батальонами, кроме Эллиотского, и морскими пулемётными командами. Которые должны будут начать отход за два часа до рассвета, с позиций второй дивизии, за час до рассвета с позиций четвёртой дивизии. И с рассветом с высоты 86, частями седьмой дивизии, и первого эшелона частей прикрытия. Особое внимание уделяю на то, чтобы обеспечить оборону горы Хошань. Необходимо избежать возможности захвата этой высоты с ходу. Да думаю, вы, ваши превосходительства, сами понимаете важность этой позиции, для обороны Волчьих гор.

— Хм... — хмыкнул, Кондратенко и не упустил возможность вставить шпильку, — Даже интересно, где моряк научился так отступать? А то вы моряк позволил себе критиковать командующего армией.

— По службе, как начальнику военно-научного отдела, пришлось прочитать много научных книг, — только и усмехнулся, в ответ, Вирениус, — в том числе и по тактике. А генерала Куропаткина я считаю гением. Проиграть столько сражений, и после них отступить в полном порядке, сохранив армию, может только гений. К сожалению его гениальность, как и флюс, слишком однобока. И он далеко не фельдмаршал Кутузов.

— Досадно отступать, с этой позиции, — постарался сменить тему Кондратенко, — Я рассчитывал отсидеться на ней до начала наступления нашей армии. На реке Шахэ.

Вирениус поморщился:

— Я бы так не надеялся на это наступление.

— Это почему же? — встрепенулся, было, Надеин, — Вы ваше превосходительство не верите, в наших солдатиков?

— В нижних чинов я верю, ваше превосходительство, — Вирениус повернулся к самому пожилому генералу, среди них, — Но есть два момента, которые позволяют мне усомниться в удачном проведении этого наступления.

— И не уточните ли, ваше превосходительство, какие это моменты, — подался вперёд Анисимов.

— По имеющейся, у меня, информации, — прямо смотря на собеседников, произнёс адмирал, — Сам командующий против этого наступления, считая его преждевременным. Хотя в его распоряжение уже намерены предоставить девятый по счёту корпус, если не изменяет память, это должен быть 6-й Восточно-Сибирский корпус. И...

С этими словами адмирал посмотрел на генерала Анисимова. Помня, что в другом известном ему варианте, командую Южно-Уссурийским и Корейскими отряда русской армии именно генерал Анисимов достиг наибольших успехов. Не только обезопасив Владивосток, но и заняв весь северо-восток Кореи. И поэтому, улыбнувшись, адмирал добавил:

— Вот если бы операцию планировали бы вы, ваше превосходительство, или кто любой, из присутствующих здесь генералов, то я бы ещё поверил в её успех. Но, к сожалению, могущий составить вам конкуренцию, генерал-лейтенант Келлер погиб, а остальные наши генералы показали себя не самыми лучшими стратегами.

Генерал Анисимов только усмехнулся в ответ:

— Ну, вы уже скажите, ваше превосходительство. Но я так понимаю, есть и ещё одна причина для вашего скептицизма, в отношении этого наступления.

— Да есть ещё одна причина, — согласился Вирениус, — кто то из древних сказал, 'что если бы моя подушка могла говорить, то я её сжёг бы', когда его спросили относительно его планов. А тут планы о наступлении обсуждают даже не в штабе командующего. А в салонах столицы. И опасаюсь не только России, но и Японии. При таком раскладе, говорить про удачную военную операцию не приходиться.

-Вы, ваше превосходительство, уже скажите, — с некоторым недовольством произнёс Кондратенко, — Мы информацию получаем через посланцев, в штаб его высокопревосходительства. Кои рискуют жизнями, чтобы доставить сообщения. Вот и это сообщение, о готовящемся наступлении, доставил, с риском для жизни, совсем ещё мальчишка, Николай Зуев.

— Господа, я не говорю о нас, и несколько не умоляю подвиг посланцев, — примирительно ответил Вирениус, — Я просто говорю, что информация о наступлении находиться в слишком уж широком доступе. В настолько широком, что я готов поставить вопрос, о целесообразности её проведения. Будите готовить посланца, сообщите и мне. Я тоже напишу письма как его высокопревосходительству генералу Куропаткину. Так и его высокопревосходительству адмиралу Алексееву. И кстати господа, если со мной что-то случиться, то в моём сейфе лежит план на одну совместную операцию армии и флота. Прошу вас, при подходе возвращающегося в Порт-Артур флота, ознакомьтесь, с этим планом.

— А что там? — поинтересовался Кондратенко.

— Если бы моя подушка могла говорить... — только и усмехнулся Вирениус, — Господа имейте терпение. Всему своё время. Но есть ещё один вопрос, которые требует вашего, господа, решения. Я попрошу вас, найти в ваших дивизиях сверхметких стрелков. По тридцать два человека от дивизии. И направить их ко мне. И не бойтесь господа, всех ваших людей, после небольшого обучения вернут назад в дивизии.

Все генералы удивлённо посмотрели на адмирала. А Кондратенко произнёс:

— Зачем они вам, Ваше превосходительство?

— Хочу опробовать один тактический приём, который использовали англичане в войне с бурами, — снова стал валить всё на англичан, адмирал Вирениус, — Они использовали винтовки с телескопическими прицелами, для сверхметкой стрельбы, на большие дистанции. Называя таких стрелков снайперами. Подобные, тем, что использовались этими снайперами, винтовки, только системы Маузер, в количестве полусотни штук, закупил и мой военно-научный отдел. Вместе с запасом патронов. Я планирую оснастить ими ваши дивизии, по шестнадцать винтовок, на дивизию. Обучив ваших стрелков известным мне тактическим приёмам.

— Но зачем? — продолжал спрашивать Кондратенко, — И почему вы требуете людей в два раза больше?

— Я нахожу, что в условиях позиционной обороны, — улыбнувшись, ответил Вирениус, — вам пригодятся дополнительные наблюдатели, к тому же нейтрализующие японских наблюдателей, делегатов связи, офицеров, расчёты пулемётов и противоштурмовых орудий, сапёров, да и просто зазевавшихся солдат противника. А так мне представляется более эффективным тактический приём, действия таких снайперов парами. Когда один ведёт наблюдение и назначает цели. Второй их нейтрализует. Для наблюдателей, я полсотни биноклей фирмы 'Цейс' тоже приобрёл. Но всё по окончанию боевых действий попрошу вернуть. С оценкой эффективности снайперов. А сейчас, как председательствующий на совещании, я предлагаю его завершить. И приступить к реализации обговорённого плана. Или есть еще, какие-то предложения?

Предложений не последовало и все, кроме генерала Кондратенко, оставшегося составлять приказы, покинули помещение штаба. Генералы Анисимов и Надеин, поднявшись в сёдла своих коней, направились к штабам своих дивизий, а адмирал Вирениус направился было к своему автомобилю. Заметив возле него двоих мальчишек в форме русской армии и матроса. Чуть в стороне стоял журналист порт-артурской газеты Ножин. При этом, что-то быстро записывая в блокнот. Разъезд 11-й версты находился не только на железной дороге. Через него проходил и тракт соединявший Порт-Артур и Дальний. И на совещание адмирал прибыл на автомобиле, как раз проехав по этой дороге. Но буквально на крыльце его остановил, подполковник Степанов, который произнёс:

— Ваше превосходительство, разрешите обратиться?

— Обращайтесь, господин подполковник, — поднеся руку, к околышу фуражки, ответил Вирениус, — И вы что хотели? По службе или что-то личное?

— Вы, ваше превосходительство, с некоторым пренебрежением отнеслись, к шрапнельным снарядам, — произнёс Степанов, — И я бы хотел узнать причину. Вы никогда не говорите так, если не уверены в своих словах. А то пока я вижу высокую эффективность концепции единой пушки и единого снаряда, против японцев. А то знаете, ваше превосходительство, очень тяжело управлять разнородной артиллерией.

— А, вы об этом, господин подполковник, — улыбнулся Вирениус, — Тогда предлагаю, Николай Иванович, поговорить без чинов. Тем паче, что вам ещё быть артиллерийским генералом. И я вас понимаю, вам досталось в подчинение скопище артиллерийских систем. Я даже не способен подсчитать, каким разнообразием вы командуете. Но вопрос в том, что концепция 'одной пушки, одного снаряда' себя не оправдает. От слова совсем.

— Но почему же, Андрей Андреевич, — отошёл от официоза Степанов, — Шрапнель весьма эффективна против пехоты противника.

— Ну это она пока эффективна, Николай Иванович. И это пока продлиться до тех пор, пока генералы не удумают, надеть на головы пехоты, стальные защитные шлемы. Что сразу снизит эффективность шрапнели в разы. Кстати дарю идею, только постарайтесь попридержать её в секрете, до большой войны. Да и, надеюсь, вы сами заметили низкую эффективность шрапнели, даже поставленной на удар, против находящейся в укрытии пехоты. Те же глинобитные китайские заборы, наш шрапнельный снаряд, поставленный на удар, разрушить не в состоянии. Так?

Степанов нахмурился:

— Да, Андрей Андреевич, тут я с вами соглашусь. В отличие от японских гранат, наши шрапнельные снаряды, в этом деле, себя совершенно не показывают.

— Вот, вот, Николай Иванович, — продолжил Вирениус, — а если ещё и пехоту снабдить защитными, стальными шлемами, то и вообще целей для шрапнели не останется. А пехоту, особенно пулемёты, будет необходимо из укреплений выбивать. И тут уже будут нужны гранаты, подобные японским. Из доброй стали и с большим зарядом взрывчатки. Да и для ряда укреплений будет необходима артиллерия помощнее. И тут я вижу необходимость целой системы артиллерийского вооружения. Которая должна быть от батальонного звена и до резерва верховного главнокомандования.

— Артиллерия в батальоне? — Степанов удивлённо приподнял бровь.

— Да, Николай Иванович, в батальоне, если даже не в роте.

— Но что вы, Андрей Андреевич, видите в артиллерийском вооружении батальона, не говоря уже о роте.

— Ну в первую очередь миномёты, концептуальную конструкцию мичмана Власьева, мы сейчас проверяем в деле, — начал перечислять Вирениус, — Так вот в роте это могут быть двух, с половиной, дюймовые калиберные миномёты. По одному на взвод. В батальоне уже трёх, с половиной, дюймовые миномёты и лёгкие орудия, подобные сорокасемимиллиметровым орудиям Гочкиса. Из расчёта, по одному образцу каждого типа на роту. В полку батарея трёхдюймовых пушек, близких по характеристикам, к имеющимся современным горным пушкам, и батарея четырёхдюймовых миномётов.

— Хм, — Степанов посмотрел на Вирениуса, — а такие мелкокалиберные орудия Гочкиса зачем?

— Как орудия непосредственной поддержки пехоты, — стал перечислять Вирениус, — Для борьбы с пулемётными гнёздами противника. И для борьбы с бронеавтомобилями, что нам тут продемонстрировал князь Накашидзе. Или по бронепоездам, как например этот, поручика Костенко. В перспективе это будет весьма серьёзный вид военной техники.

С этими словами адмирал указал глазами на подходящий к разъезду бронепоезд, с подножки паровоза которого спрыгнул поручик Костенко. И опираясь на трость, быстрым шагом направился к штабу корпуса, по пути отдав честь адмиралу и подполковнику.

— Да, о такой перспективе я не подумал, — согласился Степанов, — А вы знакомы, с Михаилом Михайловичем?

— Знакомы, вместе в госпитале оказались, — ответил Вирениус, — Его, после битвы на реке Ялу, где он чуть было в плен не попал, привезли наши контрминоносцы. Ну и поместили в Морской госпиталь. А отпуск после ранения он решил было провести в Порт-Артуре. Так и остался. А вот нам, подумать о перспективах стоит. И поэтому, в дивизии необходимо сконцентрировать большое количество артиллерии. Не менее двух дивизионов скорострельных трёхдюймовок на бригаду и дивизион гаубиц подобных двенадцатисантиметровых конструкции господина Круппа. Если трёхдюймовки будут разрушать окопы и прочие лёгкие сооружения, то гаубицы будут нужны, для контрбатарейной борьбы и разрушения долговременных огневых точек.

— То есть, Андрей Андреевич, вы предлагаете иметь из расчёта в бригаде, помимо своей артиллерии, тридцать две трёхдюймовки и шестнадцать тяжёлых гаубиц, — Степанов с интересом смотрел на адмирала, — А из расчёта на дивизию в два раза больше? Но это больше чем сейчас орудий в корпусе.

— Где то так, — согласился Вирениус, — На ближайшие лет двадцать, именно такое количество артиллерии, я считаю близким к идеальному, для дивизии. Да и даже интересно, а какое количество артиллерии находиться в вашем подчинении Николай Иванович? А ведь только благодаря вам артиллеристам позиция ещё держится.

Степанов на минуту задумался, а потом, усмехнувшись, ответил:

— Ну кроме как по тридцать два скорострельных орудия на дивизию, мы имеем в корпусном подчинении, ещё тридцать четыре тяжёлых орудия и мортир, девяносто лёгких орудий и четыре с половиной десятка противоштурмовых мелкокалиберных орудий и митральез. Как бы близко к вашему предложению и получается. Хотя, вот сейчас, у нас даже несколько побольше стволов будет. Если не учитывать миномёты.

— Ну так мы ещё и про корпусную артиллерию не говорили, Николай Иванович, — улыбнулся Вирениус, — А в составе корпуса должно быть не менее двух полков четырёхдюймовых орудий и шестидюймовых гаубиц. Последние, близкие, по конструкции, к тем крупповским гаубицам, что есть у японцев, на Квантуне. Задача этих орудий, противобатарейная борьба и разрушение особо прочных сооружений. Кроме крепостей конечно. И да в корпусе должен быть полк подобных реактивных установок, что используете вы. Для обстрела площадных целей.

— Ну вашими 'катюшами' только такие цели обстреливать и можно, — тоже улыбнулся в ответ Степанов, — Хотя соглашусь, на японцев они страх наводят, особенно своими зажигательными ракетами. Но уж больно меткость у этих ракет низкая. Порой может пылать всё вокруг, но сама цель стоит целёхонькая. Но вы, почему-то не упоминаете пулемёты, Андрей Андреевич, а ведь это оружия себя неплохо зарекомендовало.

— А вот пулемёты, Николай Иванович, уйдут в пехоту, — смотря прямо на Степанова, произнёс Вирениус, — И станут чисто пехотным вооружением. Из расчёта ручной пулемёт на отделение, а станковый на взвод. Причём с гораздо более лёгким и удобным станком, чем существующий сейчас крепостной, артиллерийского типа лафет.

— Вы находите это необходимым, — задумался Степанов, — Хотя я вижу подобную структуру в ваших морских батальонах. По крайней мере, вы к ней стремитесь, в них.

— Да, пулемёт станет чисто пехотным вооружением, — согласился Вирениус, — Но вам артиллеристам, по моему мнению, печалиться не стоит. Ведь помимо полевой артиллерии, о которой мы с вами, Николай Иванович, говорили, должна быть ещё и осадная артиллерия. Находящаяся в резерве главнокомандующего. И которая будет придаваться от армии и выше. Предназначенная в первую очередь для разрушения крепостей, а когда она поставит на этих крепостях крест, то и оборонительных полос. И это будут как минимум шестидюймовые пушки, восьмидюймовые гаубицы и мортиры более чем сорокасантиметровые.

— Умеете вы впечатлить, — улыбнулся Степанов, — От перечисленного аж дух захватило.

— Конечно же, это идеальный вариант, — развёл руками адмирал Вирениус, — Скорее всего, не во всех ротах, будут ротные миномёты, да и для батальонной артиллерии, может не хватить техники. Особенно, если разворачивать полностью отмобилизованную армию. Но вот вопрос с обеспечением артиллерии, от полкового звена, должен быть решён. Особое внимание необходимо обратить на гаубичную артиллерию.

— Понятно, Андрей Андреевич, на всю армию такого количества артиллерии может не хватить. Но, неужели артиллерия сможет покончить с крепостями?

— Ну я бы сказал, что время крепостей уже прошло, — развёл руками Вирениус, — Во времена многомиллионных армий, крепости потеряли своё значение. Они могут быть легко, быть обойдены и блокированы. И тогда их гарнизон довольно легко станет добычей врага. А тяжёлая артиллерия довольно быстро разрушить все долговременные сооружения крепостей. Что мы и испытаем, своими головами, как только японцы смонтируют свои одиннадцатидюймовые мортиры. Против которых наши форты и укрепления бессильны. На смену крепостям пора вводить укреплённые полосы, которые будут пролегать между непроходимыми участками, и иметь протяжённость в не одну сотню вёрст. Например, Порт-Артур надо было защищать, создав полосу долговременной обороны от Порта Адама и до Бидзыво.

И тут Вирениус заметил, что недалеко мнётся невысокий матрос, в испачканной землёй синей форме морских батальонов. Левая рука матроса была забинтована пропитанным кровью бинтом и висела на перевязи, перекинутой через голову. На правом плече матроса висела винтовка, а в здоровой руке матрос сжимал какой-то свёрток. Причём было видно, по тому, как матрос баюкает руку, что рана его сильно беспокоит. И в этом матросе, адмирал узнал того Арсеньева, что вынес, В Дальнем, товарища на себе. И который теперь покорно ожидал, не смотря на боль, когда их высокоблагородия и превосходительства наговорятся.

Поэтому, не дав Степанову ответить, адмирал сменил тему:

— Николай Иванович, один момент, и думаю, это будет вам интересно.

Сказав это, адмирал повернулся к матросу, и произнёс:

— Ты, что то хотел, братец?

Услышав голос адмирала, матрос вздрогнул, но быстро собрался, и вытянувшись во фрунт, строевым шагом направился к Вирениусу, придерживая винтовку, за ремень, здоровой рукой.

— Ваше превосходительство, матрос Эллиотского временного морского батальона Арсеньев, разрешите обратиться?

— Посмотрите, Николай Иванович, каков молодец, сам собрался с духом и к адмиралу обратился. А я его помню, он своего раненого товарища, на себе, почти весь Инженерный проспект, в Дальнем, пронёс, — произнёс Вирениус, обращаясь уже к Степанову, — Вот на таких богатырях, воистину суворовских богатырях, Россия до сих пор и держится. И обращайся братец, что ты хотел?

— Пистолет ваш вернуть, ваше превосходительство, — с этими словами матрос протянул свёрток адмиралу, — Спасибо, вам ваше превосходительство, два раза спасибо.

— А второй раз за что? И вижу, винтовку ты себе добыл.

— Первый раз за то, что не бросили, ваше превосходительство, я как увидел, что миноносцы от мола отходят, думал всё. Бросили. Но потом увидел своих, что ко мне на встречу, по вашему приказу, ваше превосходительство, спешили, и тут так от сердца отлегло, что буквально бегом им на встречу побежал.

— У нас, у русских, главным правилом должно стать 'мы русские своих не бросаем'. Иначе сомнут нас. А ранило то тебя, братец как?

— При атаке высоты, ваше превосходительство, — продолжал говорить матрос, — Я всю обойму из вашего, ваше превосходительство, пистолета расстрелял, очень удобная для боя в окопе штука, и только успел перезарядить, как из хода сообщения, сбоку, японец выскочил и попытался пырнуть. Ну и я левой рукой, с лопаткой, и отбил выпад, а правой огонь открыл. Но вот штык мне руку и распорол. А потом я эту винтовку себе забрал. С винтовкой бы я так не сумел сделать. Так что ещё раз, спасибо вам, ваше превосходительство.

— А почему не в госпитале?

— Так отказался, я ваше превосходительство, — матрос продолжал стоять навытяжку, — И так в батальоне бойцов мало осталось. А если бы не пистолеты, что ещё у их благородия, мичмана Колчака, есть, так и ещё меньше было бы. С винтовкой не так ухватистее, в окопе, получается.

— Мичман то живой? — поинтересовался Вирениус.

— Так что, ваше превосходительство, живы их благородие, даже не поранены.

— Ну хорошо, братец, — адмирал достал кошелёк, вынул от туда рублёвую ассигнацию, и протянул её матросу, — Благодарю за службу. Что, будучи раненым, батальон не покинул.

— Рад стараться! Покорнейше благодарю, — рявкнул в ответ матрос, принимая ассигнацию. И в этот момент рядом блеснула вспышка магния. Адмирал повернул голову в ту сторону и увидел Ножина, который отрывался от своего фотоаппарата. А чуть в стороне стояла Аюми и крутила ручку своей камеры. Увидев, что на него недовольно смотрят, Ножин приподнял котелок с головы и вежливо склонил голову. Но адмирал уже снова повернулся к матросу:

— А теперь, ступай-ка братец. И ступай прямо в госпиталь, своим скажешь, приказ адмирала Вирениуса. И за батальон не беспокойся. Пришлю я пополнение. Сегодня к вечеру и пришлю.

— Есть, ваше превосходительство, идти прямо в госпиталь, — ответил матрос и, развернувшись, направился строевым шагом к палаткам, над которыми виднелся флаг красного креста.

— Не слишком ли вы, Андрей Андреевич, валандаетесь с нижним чином? — поинтересовался Степанов, проводив взглядом матроса, — Нет, я не спорю, каков молодец. Но разве не жалко было такую дорогую вещь нижнему чину отдавать.

— Знаете, Николай Иванович, — ответил Вирениус, — я надеюсь, что японцы, уже включили в нас, режим 'русские не сдаются', так вот нижние чины должны почувствовать, что офицеры с ними. Конечно, нижние чины, должны стойко переносить, вся тяготы и лишения царской службы. Но мы офицеры, обязаны сделать так, чтобы этих тягот и лишений было поменьше. Тогда и нижние чины, на службе, горы свернут. Не говоря уже, про каких-то японцев. А по поводу пистолета, так я его и покупал, чтобы с японцами воевать. И если уж не сам с ним в атаку иду, так пусть другие постреляют.

Степанов задумался, а потом ответил:

— Вы знаете, Андрей Андреевич, я до этого этот вопрос, под таким углом не рассматривал. И, похоже, в ваших словах, что то, есть. Да и они у вас крайне необычны, ни разу о таком не слышал, но правда в них есть. Надо будет об этом подумать. И этот матрос, как его, Арсеньев кажется, очень пистолет ваш нахваливал, неужели это такое хорошее оружие? Может быть, стоит на вооружение взять?

— Ни в коем случае, Николай Иванович, — покачал головой адмирал и стал развязывать свёрток, — К величайшему сожалению, Маузер, это не армейский пистолет. К тому же он чрезвычайно дорог, имеет сложное и не удобное перезаряжание, имеет большой вес, большие габариты, сложен по конструкции, у него не рукоятка, а буквально 'метла ведьмы', крайне неудобная в руке. Так что эргономики, никакой.

— Простите, Андрей Андреевич, эргономики?

— Нижние чины говорят, более ухватистей, Николай Иванович.

— Понятно, — улыбнулся Степанов, — Но простите, я вас перебил.

— Да ни чего, так, в общем, то список недостатков, из-за которых этот пистолет нельзя назвать армейским почти заканчивается, — ответил Вирениус, — Ещё только можно добавить отсутствие предохранителя[5], и то, что пистолет не обладает возможностью, к немедленному использованию. Да и вообще концепция охотничьего 'пистолета-карабина', по которой фирма Маузер позиционирует этот пистолет, себя не оправдала. С ним не то, что на слона нельзя выйти, с ним и от льва то, с кабаном, отбиться проблематично будет. Единственное, на кого с ним можно эффективно охотиться, это двуногая цель, весом от четыре и до семи пудов.

Степанов рассмеялся, а потом проговорил:

— Ну вы совсем раскритиковали этот пистолет. А я уже подумывал его себе приобрести.

— Покупайте, обязательно покупайте, Николай Иванович, — ответил Вирениус, рассматривая японский штурмовой флаг, в который был, завёрнут его пистолет, — И себе и сыну. Если они ещё в продаже остались. Но, вот если вы себе хотите именно пистолет, вместо Нагана, то я бы вам порекомендовал бы Браунинг, модели 1903 года. Вот это оружие уже настоящий боевой пистолет. Хотя патроны для них и слабоваты, но как оружие последнего шанса, я бы его рекомендовал офицерам. Из имеющегося сейчас это лучшее. Хотя, к сожалению, пока ещё это достаточно редкий образец оружия. И похоже, маловато я матроса наградил, надо будет госпиталь посетить, и за флаг ему 'зелёненькую'[6] вручить. Но сказать, что за скромность, а то японскими флагами завалят.

— Ваше право, Андрей Андреевич, — усмехнулся Степанов, — Но что-то я вас не пойму, вы раскритиковали пистолет, а сами советуете купить. И даже два купить.

— А потому что другого оружия такого класса нет. Пистолет Маузера то относится, к наиболее мощным образцам самозарядных пистолетов. К плюсам пистолета можно так же отнести точность и дальность боя, мощный патрон и хорошую живучесть оружия в экстремальных боевых условиях. При весьма высокой мощности выстрела и хорошей прицельной дальности. Саженей до пятидесяти, вы наверняка поразите двуногую цель, весом от четырех и до семи пудов. При этом это всё-таки не винтовка, ухватистее будет, особенно для офицера. Хотя наган, для немедленного использования, оставить стоит. Да и для вашего сына, Александр, оружие будет более сподручное, чем даже карабин.

При этом адмирал Вирениус, вертел в руке японский штурмовой флаг, с интересом его, рассматривая и периодически усмехался. Да так что Степанов решился спросить:

— Нашли, что то интересное, в этом флаге?

— Вы, Николай Иванович, не поверите, но да, — улыбнулся Вирениус, — По сравнению с теми, что я видел у Кинджоу, очень сильно просело качество флагов[7]. Там они были из плотной ткани, а тут ситчик какой-то. Буквально прозрачный. Плюс качество окраски. Дешёвая, пачкающаяся краска. К тому же не ровно нанесённая. А ведь подобные флаги, это чуть ли не единственная награда. В японской армии. Похоже экономическое положении Японии весьма близкое к катастрофическому.

— Интересное мнение, — скептически произнёс Степанов, — Причём основанное, на одном лишь флаге.

— Что поделать, профессиональная привычка, анализировать ситуацию и по косвенным признакам, — поморщился Вирениус, догадавшись, что ему не верят, — И, Николай Иванович, мне кажется или накал боя за высоты стал гораздо тише?

Степанов посмотрел, на высоты 107 и 178, и произнёс:

— Пожалуй, вам не показалось, Андрей Андреевич, похоже на сегодня противник отказался от попыток штурма этих высот.

— А вот это меня и начинает беспокоить, — задумался Вирениус, — У Ноги, не так уж много времени, он должен спешить, с захватом Порт-Артура. Похоже, он, что-то придумал. Похоже, придётся мне, к рассвету, прислать в Бухту Десяти Кораблей дюжину миноносцев. С трёхдюймовыми пушками. Если что обезопасить отход второй дивизии. Так что, Николай Иванович, пожалуй, закончим мы эту беседу. И я поспешу в крепость. Надо будет прислать несколько сотен человек, маршевого пополнения, в Эллиотский батальон. И подготовить миноносцы к выходу. Прислав во вторую дивизию, артиллерийских наблюдателей от флота, с сигнальщиками.

И с последними словами адмирал направился к своему автомобилю. Возле которого крутилось два подростка, в военной форме. И если, Александра Степанова, адмирал Вирениус уже знал, то второго, с двумя знаками Военного ордена на груди, он видел впервые. Хотя и догадался, что это и есть, тот самый воспитанник корпуса Пограничной стражи, Николай Зуев[8]. И уже подходя к автомобилю, адмирал услышал, как с тоской глядевший, на награды Зуева, Степанов рассказывал, как он уже катался на автомобиле. Только не совсем таком, а бронированном. И как он стрелял, из подобного, висевшему в чехле, возле водителя автомобиля Манлихера-Мордовина, автоматического карабина. Но Зуев всё равно с превосходством смотрел на своего собеседника, у которого на груди была только медаль за храбрость. И он-то первым и увидел подходящего к автомобилю адмирала. И первым вытянулся во фрунт, поднеся руку к папахе. Заставив и Александра вытянуться, отдавая честь. Вирениус усмехнулся и, ответив мальчишкам на приветствие, произнёс:

— Ну что, Александр Николаевич, научились попадать из орудия? А то, как стрелять, так многие могут набраться смелости. А вот навык попадать, в цель, гвардейцу-артиллеристу всегда пригодиться.

— Ни как нет, ваше превосходительство, ещё не научился. Только заряжать, — звонко ответил повеселевший Степанов, с некоторым снисхождением посмотрев на Зуева.

— Так постарайтесь, постарайтесь научиться, молодой человек, пока возможность есть. Да и управлять артиллерией в бою вам, Александр Николаевич, тоже надлежит научиться. Дабы родину защищать, — улыбнулся Вирениус, — Ну а свою медаль вы всегда сможете с гордостью носить. Даже когда офицером станете. Кстати, Александр Николаевич, вы ещё не пробовали свои силы на литературном поприще? Я думаю, у вас должны получиться, весьма недурственные литературные произведения. По крайней мере, там полёт вашей фантазии ничего не будет ограничивать.

— Ни как нет, ваше превосходительство, — смутился Степанов младший, — Ещё не пробовал.

— Тогда это необходимо немедленно исправить, — с этими словами адмирал посмотрел на всё ещё стоящего по стойке смирно Зуева, — Подумайте, как вам описать подвиги, хотя бы вашего фронтового товарища. Как я понимаю, рядового Зуева?

— Так точно, ваше превосходительство, рядовой Зуев, — рявкнул, в ответ подросток.

— Да не кричи, ты, так, — улыбнулся адмирал, — Наслышан я, наслышан, о твоих похождениях Зуев. Вот их то и поведайте, Александру Николаевичу, а он их попробует до читателей донести. А помочь ему в этом, мы попросим господина Ножина. Ведь так господин Ножин, вы ведь обязательно поможете, юному сказочнику?

Адмирал посмотрел на подошедшего ближе репортёра, который явно расслышал слова адмирала. И застигнутый врасплох, прозвучавшим предложением, вынужден был согласиться. Но быстро совладав с растерянностью, репортёр попросил адмирала помочь добраться ему до редакции. Вирениус усмехнулся и согласился, добавив:

— Поедите со мной в автомобили, у меня к вам тоже будет просьба, господин Ножин. Вот только с рядовым Зуевым разберусь.

С этими словами адмирал повернулся к Зуеву. Который весь подобрался, с опасением поглядывая на адмирала. А Вирениус, поднеся руку к фуражке, произнёс:

— Благодарю, за службу!

Услышав в ответ:

— Рад стараться!

— Правильно, Зуев, старайся. Полковником станешь, вот только дам один совет. На будущее. Постарайся его запомнить, на всю жизнь запомнить. Как бы не было обидно и досадно, но никогда, запомни, никогда не надо идти против своей страны. Защищая интересы других, чужих стран. А тем паче нельзя присоединяться к чужой армии, и воевать против своей страны. Это предательство, Зуев. И это навсегда перечеркнёт, и то какой ты герой. И все твои подвиги. Запомнил, Зуев?

— Так точно, ваше превосходительство, — мальчишка ошарашено посмотрел на адмирала.

— Тогда свободен, ступай братец, — произнёс в ответ адмирал и, повернувшись уже к Степанову-младшему, добавил, — Да и вы, Александр Николаевич, ступайте. Мне пора ехать.

— Вы, что то знаете, Андрей Андреевич? — проводив, удаляющегося сына взглядом, произнёс Степанов.

— Откуда, — улыбнулся Вирениус, — Не больше чем вы. Я единственное что могу, так это предполагать. Вашему сыну, сейчас явно светит Михайловское артиллерийское училище. А позже и Михайловская артиллерийская академия. И за него, все командиры в гвардейской артиллерии, буквально сражаться будут. А Зуев, всё, на что может рассчитывать, так это, на какое ни будь, Оренбургское казачье училище. Причём, за казённый кош. Но человек он смелый, до полковника дослужиться. А для более высоких чинов уже думать надо уметь. А он, похоже, только соображать, и умеет. В отличие от вашего Александра, Николай Иванович. И, к сожалению, нам, пожалуй, пора завершить наш разговор. Но, вы подумайте, над перспективами развития артиллерии. Мне представляется, в ближайшем будущем, именно артиллерия, будет играть решающую роль на полях сражений. А значит, её будет необходимо много. И крайне разнообразной. И тут уже вам карты в руки, как специалисту. К тому же обладающим, пока уникальным, опытом управления крупной артиллерийской группировки. В современном бою. Всё обдумайте, проанализируйте и внесите в Главное Артиллерийское Управление свои предложения. Вы поняли свою задачу, господин подполковник? От вас сейчас зависит будущее артиллерии России.

Последние слова заставили Степанова подобраться, и тот, поднеся руку к фуражке, произнёс:

— Есть ваше превосходительство, проанализировать и внести предложения в ГАУ, по опыту боёв.

Адмирал отдал честь и направился к автомобилю, произнеся уже своей воспитаннице:

— Аюми, собирайся мы уезжаем.

Но тут его, своими словами, остановил Ножин:

— Ваше превосходительство, вы не могли бы уделить мне несколько минут?

— Вы, Евгений Константинович, хотите взять интервью? Не получиться, — посмотрев на репортера, произнёс Вирениус, — Я не собираюсь давать интервью прессе. Даже вам.

Вообще то репортёр порт-артурской газеты 'Новый Край', пользовался большим покровительством моряков. Которые всячески прикрывали репортёра, от гнева Стесселя. Особенно в бытность того губернатором Квантунской области. Особенно Ножину покровительствовал адмирал Григорович, что позволяло репортёру выходить сухим из воды. Не смотря на негативное отношение к нему лично губернатора. А после того как, при смене губернатора были запрещены публичные порки, в пожарной части Порт-Артура, введённые приказом генерал Стесселя, уверявшего что на Квантуне есть только один закон, его, то о моряках вообще сложилось мнение как о прогрессивно настроенных людях. Что ещё больше усилилось после того как, с подачи уже адмирала Вирениуса, с входа на 'Этажерку' исчезла табличка с надписью: 'Вход с собаками, китайцам и нижним чинам запрещён'. Заменённая на 'Вход с собаками и в непотребном виде запрещён'. Что придало вежливому адмиралу ареол, чуть ли не либерала, в глазах общественности. Который, к тому же, весьма благосклонно относился к деятельности газеты в крепости. Помогая в обеспечении всем необходимым.

— Но почему, ваше превосходительство? — Ножин пытался всячески расположить своими жестами и лицом, адмирала к разговору, — Я думаю, многим будет интересно знать вашу оценку ситуации. И что ждать, в осаждённой крепости.

— Вот именно поэтому я и не хочу давать интервью, Евгений Константинович, именно поэтому. К сожалению, вы, не вы лично, а вся пишущая братия, недостаточно правильно оцениваете тот вред, который может причинить ваша четвёртая ветвь власти.

— Четвёртая ветвь власти? — Ножин удивлённо посмотрел на адмирала, — Однако, вы ваше превосходительство, и слишком высоко оцениваете нашу скромную роль.

— Отнюдь, Евгений Константинович, — усмехнулся Вирениус, а потом посмотрел на фотоаппарат Ножина, — Это вы не совсем верно оцениваете свои возможности, особенно в свете новейших технических достижений. Кстати, вы мне можете пригодиться. У вас ещё остались пластины, чтобы сделать несколько кадров?

— Да, ваше превосходительство, — произнёс всё ещё несколько смущённый Ножин, — Четыре кадра я смогу сделать.

— Замечательно, — только и ответил Вирениус, — Тогда я буду вынужден вас забрать с собой. Садитесь в машину. Послужите делу обороны крепости.

И обращаясь уже к воспитаннице добавил:

— Аюми, деточка, пересядь, пожалуйста, к водителю. А мы с, Евгением Константиновичем, расположимся уже сзади. Остальных я попрошу расположиться в пролётке.

Время, есть время. И если адмирал мог позволить себе автомобиль, то четыре казака конвоя были уже верховыми, а для флаг-офицеров приходилось использовать пролётку. И вот эта кавалькада и направилась по тракту в сторону Порт-Артура. По дороге, проходящей через проход в Волчьих горах. Перед которым и находился разъезд одиннадцатой версты. Мимо нависающей над разьездом и проходом горы Хошань. Ключевой позиции на Волчьих горах. И первым заговорил Ножин:

— Ваше превосходительство, вы так высказались, о работе репортёров, я могу узнать, с чего вы так высоко её оценили. Назвав четвёртой ветвью власти. И почему четвёртой?

— Евгений Константинович, давайте обойдёмся, без чинов в нашем разговоре. И не будем его считать интервью, я сразу прикажу военной цензуре запретить любую вашу ссылку на меня, — ответил Ножину адмирал, — Но на некоторые ваши вопросы я отвечу, например, почему власть четвёртая. А по тому, что уже есть законодательная ветвь власти, а также исполнительная и судебная. И формируется ваша, информационная. Или вы думаете, что развитие радиодела не позволит людям получать информацию, обмениваться ею и этим самым формировать общественное мнение. А уж в купе с развитием синематографа и использование его в репортажах вообще позволит превратить в репортёров любого человека.

— То есть, Андрей Андреевич, каждый сможет стать репортёром и выдавать свои материалы?— усмехнулся Ножин, — Но тогда мир потонет в потоке информации. И разве там не будет цензуры?

— Каждый сможет им стать, но не каждый сможет им быть, усмехнулся Вирениус, — Все распадутся на аудитории. По интересам. Кто-то будет иметь миллионные аудитории. А чей-то голос будет совершенно не слышен. И уж поверти, наиболее значимые из подобных любителей, будет куплены с потрохами сильными мира сего. Не говоря уже про профессиональных репортёров. Которые будут рупорами чужого мнения. Или их быстро будут подавлять.

— Независимых репортёров не будет? — Ножин внимательно посмотрел на Вирениуса, — Но это же полностью уничтожит репортёров.

— А кто же им позволит быть независимыми, Евгений Константинович. Особенно если они будут обладать такой властью, над умами людей, и будут формировать общественное сознание. Пройдёт буквально несколько десятилетий и про независимых репортёров можно будет забыть. Всё будет под жёстким политическим контролем.

— Но как же, Андрей Андреевич, мы видим расцвет либерализма, всё идёт к развитию личности. К её свободе. Это должно будет привести к расцвету цивилизации свободных личностей.

— Вообще то, это всё ведёт к большой бойне, Евгений Константинович, — адмирал попытался приземлить Ножина, — И всё это заложено в самом постулате либерализма. Когда люди просто не могут быть равны. Равны финансово. Кто-то будет богаче. И будет развивать свободу своей личности как можно дальше. Становясь при этом всё богаче. За счёт других. Превращая личную свободу во вседозволенность, которую они могут себе позволить. Что дозволено патрицию, коим они себя мнят, то не дозволено рабу, за которых они держат тех, кто беднее их. Мы уже столкнулись с этими противоречиями. В англо-бурскую войну, в эту войну, которую сейчас ведут Россия и Англия. Хотя последняя и руками японцев. Мы видим издержки мирового либерального проекта. А дальше будет ещё хуже. И сегодняшняя бойня, на фоне миллионных жертв, которые потребуются для удовлетворения свободы сильных сего, это вообще мелочи.

— Но если издать устраивающие всех законы, которые не будут ущемлять права и интересы личности, и при строгом соблюдении этих законов можно создать идеальное общество, — произнёс Ножин, посмотрев на Виренуса, — Надо только убрать влияние государственных структур. И тогда общество независимых граждан расцветёт.

— Да полноте вам, так превозносить людей, — усмехнулся Вирениус, — Как это делают те же анархисты. Человек существо далеко не социальное. И что бы человек подобным существом стал необходимо, во-первых, создать необходимую материальную базу. Что бы человек не только свои базовые потребности удовлетворить. Дабы просто выжить. Но и мог полностью удовлетворить все свои сверх потребности. В виде потребления чего-то модного, престижного или статусного. И от чего способность к выживанию, у этого человека, никак не зависит. И мало того, этот человек, должен быть и ещё воспитан, причём полностью в социальном ключе. Осознавая, что его личная свобода оканчивается там, где начинается свобода другого человека. А сейчас человечество находиться на гораздо более приземлённом уровне социального развития. Так что таких, идеальных людей, просто нет, физически. И сталкиваясь со свободой других, такой богатенький хам, а благородство, и стремление только к прибыли, вещи не совместимые, в полном соответствии, со своей идеологией, стремиться уничтожить конкурента. Дабы расширить свою свободу. Будучи существом по сути биологическим. И весьма далёким от совершенства.

— То есть вы, Андрей Андреевич, всё-таки предрекаете расцвет личности и отмирание государства? За счёт развития цивилизации, появления цивилизованного человека. И исчезновения варварства.

— Если только, Евгений Константинович, — Вирениус усмехнулся, — либеральные цивилизаторы не уничтожат цивилизацию раньше. Осознав, что на всех, в их обществе ресурсов не хватит. Да и потом, тут ещё необходимо понять, что мы считаем цивилизацией, а что нет. Вот вы считаете французов цивилизованным народом?

— Несомненно, Андрей Андреевич, французы, как впрочем, и остальные европейские народы, принадлежат к числу цивилизованных народов.

— Вот, вот, Евгений Константинович, ловлю вас на слове. Ибо, не так давно, чуть больше чем девяносто лет назад, этот цивилизованный народ, во главе других цивилизованных народов, посетили Россию. С целью её цивилизации. В том числе посетили и Москву. Что могли, сожгли, что могли, разрушили, кого могли, расстреляли, дабы те не расхищали принадлежавшее цивилизаторам имущество. Про женщин я вообще молчу. А потом был обратный визит. В Париж. Где победители, были галантными к женщинам врага, добры к их детям. Не стали палить Собор Парижской Богоматери. Хотя имели на это полное право. Или устраивать конюшни в Лувре и Версале. Да и ещё были крайне суровы к тем, из своих, кто был недостаточно честен, по отношению к имуществу врага. Или его женщинам. А потом, вообще сделали нечто ужасное. С точки зрения европейца.

— Это что же, Андрей Андреевич? — Ножин непонимающе посмотрел на адмирала.

— Победители стали платить побеждённым. Мало того, что они спустили всё жалование, что получили в Париже, так и ещё оплатили все сделанные там долги. А, цивилизованные люди, Евгений Константинович, так не поступают. А то ведь ещё ранее, чем русские побывали в Париже, солдат армии Суворова в Италии назвали святыми, по тому, что они никого не убили, и не ограбили. А потом итальянцы отметились под Севастополем. В составе ещё одной, совместной армии цивилизаторов, в которой были и такие цивилизованные европейцы, как турки.

— Ну вы уж скажите, Андрей Андреевич, да и это было давно. С тех времён прошло очень много времени. Сейчас, все будут так поступать так, как поступили русские в Париже, — произнёс Ножин.

— Да полноте вам, Евгений Константинович, — усмехнулся Вирениус, — вы уж поверти мне старику, ни кто так поступать не будет. Те же немцы, сейчас уверены в свой исключительности. И готовы устраивать тотальное уничтожение захваченных городов. Вместе с их населением. Включая и младенцев, и древних стариков. Просто что бы запугать другие народы, причём европейские народы[9]. А вы что-то говорите о победе цивилизации над варварами. Вопрос кто был более цивилизованным сто лет назад. Европейцы или простые русские мужики. Которые пришли в Европу с ответным визитом. И не совершили то, на что, по мнению тех же европейских цивилизаторов просто обязаны были совершить.

— Я считаю русских цивилизованным народом, — произнёс было Ножин.

— Я тоже, Евгений Константинович, русских цивилизованным народом, — тут же ответил Вирениус, — Причём не просто цивилизованным народом. А стоящим во главе цивилизации. Вопрос в том, во что нам это может вылиться. В какие беды. И для России, и для русских. Но даже в России с вами не согласятся те же поляки или финны. Которым его величество Александр Павлович даровал не мыслимые для русских свободы и привилегии. А они ответили чёрной неблагодарностью. И до сих пор отвечают. Да и ещё будут отвечать. Может быть и верна фраза, 'не делай добра, не получишь зла'. Но оставим этот разговор. Есть одно дело. Ради которого я вас с собой и взял.

С этими словами адмирал остановил автомобиль. Который только миновал, расположенную справа от тракта высоту Сахарная головка. Тем самым, миновав Волчьи горы, и выехав в долину. Разделявшую окружающие Порт-Артур высоты и Волчьи горы. После чего адмирал вышел из автомобиля. Окинул взглядом позиции главной обороны Порт-Артура. Морщась, когда его взгляд останавливался на возвышавшихся, на гребне высот, позиций долговременных батарей литера А и литера Б. С чётко виденными на фоне неба пушками. Установленными на этих батареях. А потом адмирал направился на высоту. Что бы с этой, Сахарной Головки, оба репортёра сделали для него панорамные съёмки главных русских позиций. Но если на кинокамеру Аюми сделали панорамную съёмку всей русской оборонительной линии. То на фотоаппарат Ножина адмирал попросил сделать панорамную съёмку от батареи литера 'Б' и до форта номер три.

[5] Предохранитель на пистолетах Маузера появился только в 1912 году. Чем и отличаются пистолеты выпуска после 1912 года, от оружия более раннего выпуска.

[6] 'Зелёненькая', сленговое название ассигнации в три рубля, в то время.

[7] Подобное, имело место в 1944 году, когда заметно снизились поставки всего на Японские острова. И сами японцы резко различают флаги выпуска до 1944 года и после, во время Второй Мировой Войны.

[8] Зуев Николай Алексеевич, герой обороны Порт-Артура, принявший участие в обороне крепости в 12 лет. И показавший себя отличным разведчиком. Он дважды ходил из осаждённой крепости, с донесениями, в ставку главнокомандующего. За свои подвиги, во время обороны крепости был награждён тремя знаками Военного ордена. Во время гражданской войны полковник Зуев присоединился, к поддерживающим интервентов, коллаборационистам. С началом Великой Отечественной Войны присоединился к войскам фашисткой Германии, где жил в эмиграции. В составе вооружённых сил, той Германии, прослужил до 1945 года.

[9] 20-21 августа 1914 года, германскими войсками, с целью устрашения, был сожжён Анденн, небольшой городок на Маасе, недалеко от Намюра. В этом городе, по данным бельгийской стороны было убито двести одиннадцать человек. Карательные меры осуществлялись и в других населённых пунктах. Так в Сейле, находящейся на другом берегу реки Маас, напротив Анденна, было расстреляно пятьдесят жителей. А их дома преданы разграблению и огню. В Тамине, захваченном двадцать первого августа, после разграбления города, и его сожжения, на главную площадь, перед церковью, согнали около четырехсот горожан, по которым солдаты открыли стрельбу. Те, кто не погиб от пуль, были добиты штыками. На местном кладбище стоят триста восемьдесят четыре могильных камня с надписью: '1914. Расстрелян немцами'. Подобным же образом, немцы развлекались, в 1914 году, и на захваченной территории России. Но несколько позже, с осени 1914 года.

3

После завтрака было ещё оставалось время, из похода в Чифу, должен был вернуться контрминоносец 'Скорый'. Ну как в Чифу. Скорее, надо было сказать, что к побережью в районе Чифу. Контрминоносец в сам порт не заходил. 'Скорый' вынырнув из гавани Порт-Артура на скорости миль в двадцать направился на юго-восток. Пользуясь тем, что четвёрка из 'Гайдамака' и трёх больших миноносце, из состава четвёртого отряда миноносцев отвлекла на себя дозоры японцев. Давая 'Скорому' незаметно исчезнуть в тёмной ночи и взять курс на одну из небольших бухточек в нейтральной зоне вокруг Вей-Хай-Вэя. Где их ждала пришедшая с Циндао джонка. С грузом для Порт-Артура и группой офицеров, включая и мичмана фон Гернета. И приняв груз 'Скорый' должен был начать прорыв в крепость. При этом из Порт-Артура ему на встречу должны были выйти три 'сокола'. При этом рандеву было назначено на рассвете, в пяти милях южнее острова Круглый. Выход соколов должны были обеспечить четвёрка 'Циклонов'. Которым и предстояло связать японские дозоры. Обеспечивая прибытие груза в крепость.

И пока было время, адмирал Вирениус и решил позаниматься своим пистолетом. Поэтому, приказав Чжань Ли принести немного керосину в ванночке, который обладает достаточной щелочной средой, поэтому эта жидкость довольно легко нейтрализует кислотные продукты сгорания и быстро 'отъедает' любой нагар, ржавчину, грязь. Этому способствует и то, что это вещество обладает повышенной текучестью и довольно легко проникает в поры металла. Кроме того, в зимних условиях керосин отлично работает в качестве зимней смазки. Так что зимой оружие предпочтительно чистить именно керосином. Который вполне легко заменял воду с мылом[10]. Явно которым матрос и почистил оружие, прежде чем его вернуть. Вообще, щелочная среда легко 'отъедает' нагар, нейтрализуя его. Но, такую среду нельзя долго оставлять на поверхности оружия. Так как, это вызывает коррозию металла оружия. Поэтому, после чистки щелочную среду тщательно удаляют, и оружие смазывается нейтральным маслом. И как бы не было оружие тщательно вычищено в первый день после применения его следует почистить и ещё несколько дней после этого. Что бы сохранить оружие надолго.

А адмирал постелил салфетку, на свой рабочий стол. На которую положил 'маузер'. Достав его из деревянного футляра. И положив рядом, снятый с кожаной кобуры инструмент, для разборки пистолета, адмирал стал, ожидая китаянку, разряжать пистолет. Аккуратно, поочерёдно выставляя в ряд десяток патронов, чертыхаясь при этом, что у маузера ещё лет тридцать не будет отделяемого магазина. Когда же выкинув все патроны, пистолет встал на задержку, Вирениус надавил инструментом на подаватель. Утапливая его чуть вниз, тем самым возвращая затвор в переднее положение. И пока не вернулась Чжань, стал разбирать пистолет. Для начала надавил, универсальным подобием отвёртки, на кнопку возле крышки магазина. И освободив крышку, от фиксатора, снял её, сдвинув вперёд. Отсоединил пружину, с подавателем и положил всё на салфетку. А потом, снова взяв то, что ещё служило и шомполом для пистолета, смонтированном на деревянной ручке, чтобы отделить вкладыш, со стволом и ствольной коробкой и затвором, от рамки пистолета. Для чего взвёл курок. Зная, что при не взведенном курке невозможно сдвинуть вверх защелку вкладыша. После того как защелка вкладыша оказалась сдвинута вверх, до упора, адмирал извлёк вкладыш, и всё что было над ним, из рамки пистолета. Подав всё назад. Удерживая сам 'маузер'. Вообще то, обе эти операции, с фиксаторами, как знал адмирал, можно было провести, использовав полукруглую часть пули патрона к пистолету. Но при наличие специального инструмента использование патронов было явно излишне. Положив практически пустую рамку пистолета на салфетку. И занялся отделением вкладыша, от ствола, со ствольной коробкой. Для этого удерживая вкладыш, адмирал оттянул ствол назад и, преодолев усилие боевой пружины, отделил вкладыш. Снял с верхней части вкладыша запирающую личинку. И положил вкладыш и запирающую личинку на салфетку.

Теперь используя инструмент, рабочая часть которого напоминала узкую отвертку, с закругленным лезвием, предстояло разобрать затвор. Для этого Вирениус надавил на ударник затвора, примерно на 3 миллиметра. И повернул его на четверть оборота по часовой стрелке. Ударник вышел из своего гнезда. И адмирал взял его за головку пальцами и, потянув на себе, извлёк ударник из затвора. А потом извлек затвор из ствольной коробки. Для чего переместил несколько вперед и вправо упор возвратной пружины. После чего извлёк из затвора возвратную пружину. И на этом адмирал разборку пистолета прекратил. Не рискуя заниматься разборкой ударно-спускового механизма, помещённого во вкладыше. Справедливо полагая, что сам он назад сию конструкцию не соберёт.

Но к счастью механизм был чист, и достаточно хорошо смазан, поэтому осмотрев вкладыш, с ударно-спусковым механизмом, и не обнаружив на нём следов ржавчины, а внутри следов поломки или каких либо посторонних предметов адмирал положил и вкладыш на салфетку, ожидая служанку с емкостью наполненной керосином. Что бы дать деталям пистолета полежать там минут пятнадцать. Но пока адмирал решил осмотреть канал ствола. Для сего поднёс срез ствола к открытому глазу, зажмурив другой, а рамку затвора развернул к окну. К счастью следов освинцевания ствола[11] адмирал не заметил. Матрос подошёл к вопросу чистки оружия с полной серьёзностью.

В этот момент Чжань принесла ванночку, наполненную на половину керосином. Оставив дверь в коридор открытой. Явив адмиралу вполне мирную картину, когда младший ребёнок китаянки стоял возле шкафа, в коридоре и, упираясь ладошками в створку, и задрав голову, смотрел на лежащего, на шкафу Самурая. Свесившего одну лапу. И который всем видом, жмуря при этом глаза, всячески пытался всем доказать, что это он туда забрался по своей воле. И совсем даже не спасаясь от ребёнка. Из-за двери гостиной слышались голоса сына и флаг-офицера адмирала мичмана Властьева. Который сегодня завтракал в семье адмирала. И эти голоса перебивал смех Аюми. Китаянка, одетая в платье европейской горничной, а иначе бы к находящимся в осаждённой крепости китайцам сразу бы возникли бы вопросы, поставила ванночку на салфетку. Поклонилась и вышла, закрыв за собой дверь. Снова отгородив адмирала, с его проблемами, от обычной жизни. И вздохнув, адмирал поместил детали пистолета в жидкость. Так, чтобы, под слоем жидкости, оказались только металлические детали. А рукоять, с деревянными щёчками, возвышалась над слоем керосина. В котором, надо было дать полежать деталям минут пятнадцать. После чего адмирал встал и подошёл к окну. Всматриваясь в город и крепость, корабли на рейде. И тех, кто в крепости остался.

Сейчас на исходе сентября, как считал Вирениус, была лучше подготовлена к обороне. Чем она была готова в июле. Все три дивизии находились на фронте. Вдоль Волчьих гор. Выделив по одному полку в резерв. Их поддерживали морские пулемётные команды, четвёртый батальон Квантунской крепостной артиллерии, усиленный сборными командами из других артиллерийских батальонов и моряков. Включая и бронепоезд, с включённой, в его состав, бронедрезиной и железнодорожной батареей. Резерв корпуса составляли морские временные батальоны. Остальные части находились внутри периметра крепости. При этом резервные батальоны, команда третьей дивизии и выделенные на сухопутные батареи команды трёх квантунских крепостных батальонов занимали оборону как на передовых, так и основных оборонительных позициях крепости. Да и в самой крепости остались практически только те, кто мог пригодиться для обороны. Даже китайцы, число которых сократилось до нескольких тысяч. Не дотягивая до числа тех четырёх тысяч, что жили в Порт-Артуре, на момент его занятия русскими. Да и то все жители, из числа китайцев были заняты защитой крепости. Все мужчины были сведены в рабочие команды. Им выдали трофейное японское флотское обмундирование. Вот только головные уборы у них были, по образцу существовавших у китайцев, подобия чалмы. Китаянки же, из числа тех, кто жил в крепости ходили либо в нарядах горничных, будучи прислугой в домах европейцев, либо же переоделись в платья сестёр милосердия. Работая в созданных при госпиталях прачечных и банях. Где стирали и ремонтировали одежду. А все взрослые китайцы, кто имел право находиться в крепости, работали либо на портовых кораблях, членами экипажей, либо в ремонтных мастерских, занимались уборкой улиц, либо следили за животными. Последним обычно занимались жители китайских деревушек, оказавшихся внутри периметра крепости. И если лошади, быки, мулы и ослы использовались как тягловая сила, ну кроме тех, что ушли в артиллерию, обозы и офицерам, то овцы использовались для обеспечения войск и лояльных русским китайцев. А вот весь молочный скот, пока был фураж, использовался для производства молочных продуктов. В основном сыров, мягких сыров. Самые же лояльные китайцы, те кто приняли православие и подданство императора России попали в полицию и в пожарные. При этом сами русские все оказались в ополчении. Кроме полицейских, пожарников и уж совсем немощных и инвалидов. Но и которым нашлась работа сапожниками, шорниками. Или приказчиками в оставшихся работающими нескольких магазинах или половыми, в ещё действующих ресторанах. Где им помогали немногочисленные оставшиеся в крепости иностранцы. При этом все портовые и крепостные плавсредства числились в тральном караване. Либо китайцы работали на строительстве. Хотя строилось в городе не так и много. Спешно достраивались форт номер шесть, на горе Трёхголовой, укрепление номер шесть, между заливом Луизы и хребтом Паньлушань, южнее населённого пункта Хоуцзятунь и батареи литер 'Е' и 'И', находившихся на хребту Паньлушань. На которых ещё велись бетонные работы. Но уже их заканчивали, да и все эти сооружения уже были вооружены. И их строительство, при подходе противника, можно было и остановить. Заняв оборону на них. На форте номер пять, укреплению номер пять и батареи литер 'Г' и 'Д' заканчивались отделочные работы. Но эти укрепления уже можно было полноценно использовать. И на этих укреплениях работали солдаты Квантунского сапёрного батальона, матросы из флотского экипажа, ополченцы и китайцы. Включая и жителей, всё ещё находящихся под русским контролем поселений, но которым вход на территорию крепости был уже заказан. И как это не оказалось парадоксально самые свободными в крепости оказались японки, которые трудились на киностудии Аюми.

Вторым местом, где ещё велись строительные работы, был район гражданского порта. Туда грунтоотвозные шаланды в прилив привозили грунт. Которые землечерпалки выбирали из второго прохода, превращавшего Тигровый полуостров в остров, и из канала, который был пробит, в обсыхающей в отлив части бухты. Сейчас глубина этого прохода позволяла пройти там и малую воду кораблям до канонерской лодки включительно. А в полную воду там могли бы пройти и все остальные корабли второй минной дивизии, находившейся в Порт-Артуре, кроме её флагмана, броненосца 'Адмирал Посьет'. А вот в отлив китайцы и те пленные, что согласились поработать, перетаскивали грунт повыше. Что бы создать искусственную насыпь для прокладки, по ней, железной дороги. Которая должна была соединить Восточный басен и находившийся в нём док с железной дорогой. При этом временные железнодорожные пути к казармам, складам и в сторону дачного посёлка уже были сделаны. Шпалы просто уложили на утрамбованную землю, а поверх них провели рельсы.

Ещё одним местом, где велись работы, был новый мол. Который создавался, чтобы защитить второй проход со стороны моря, в том числе и от волнения. Но там, в прилив или в обычную воду грунтоотвозные шаланды пока только сбрасывали выработанный грунт. Который только, только начал показываться из-под воды в обычную воду, формируя новый мол. Но за этой защитой уже постоянно находился один из трёх бывших клиперов, которые теперь числились канонерскими лодками. И выполняли роли брандвахт. Постоянно один из этой тройки стоял за этим строящимся молом, второй находился за затопленными пароходами, рядом с естественным входом на рейд. Служа одновременно плавбазой для подводной лодки 'Палтус', она же 'Джевецкий-35'. И которая тоже числилась в системе защиты прохода. Ну и для экипажей дежурных минных катеров. Из числа тех, что ещё остались в крепости. А третья, чей экипаж, считался отдыхающим, находилась у артиллерийской пристани, под Золотой горой. Являясь последним рубежом защиты прохода.

Хотя по большому счёту кораблей катастрофически не хватало. По большому счёту в море могли выйти только канонерские лодки 'Храбрый', 'Грозящий', 'Сивуч', 'Бобр', минные крейсера 'Гайдамак', 'Всадник', контрминоносцы, миноносцы и переделанные, в патрульные катера, бывшие миноноски. Ну, были ещё и вспомогательные канонерские лодки, которые адмирал Вирениус, если и высылал в море, то только для обстрела побережья. И то в сопровождении специализированных канонерских лодок. Или же для защиты судов трального каравана. Суда, которого, каждый день выходили в море. Что бы проверить рейд и бухту Тахе. Ну и на встречу, редким теперь, торговым кораблям, которые нанимались Морским Ведомством, для прорыва в осаждённую крепость. Дабы сопроводить их в порт. Все построенные десантные баржи и лихтеры тоже числились в тральном караване. Даже те две баржи и лихтер, которые были вооружены. И находились в Бухте Луизы. Откуда поддерживали левый фланг позиции на Волчьих горах. Не опасаясь, что кто-то из тех, кто может их уничтожить рискнёт сунуться на мелководье, преодолев минное заграждение. Преграждавшее вход в бухту Луиза, да и ещё под огнём их орудий. А от миноносцев их защищали небольшая осадка и установленные среднекалиберные пушки на баржах и трёхдюймовка на лихтере. Все остальные корабли были повреждены и срочно ремонтировались. Включая и эскадренный броненосец 'Адмирал Посьет'. На котором срочно заделывали пробоины в корпусе и на надстройке. Броненосец береговой обороны 'Мощь Дракона' находился в главном доке. Где ему заделывали пробоину, полученную в Талиенваньском заливе. И где перед этим находилась канонерская лодка 'Отважный', на которой срочно доделывались ремонтные работы. И вход в строй этой канонерской лодки ожидался в течение ближайших дней. Как и контрминоносца 'Грозовой', на котором при отливах поменяли винты. И теперь этот контрминоносец должен был усилить 'сокола' второго отряда. В доке для миноносцев собирался из трёх кусков, японских 'Циклонов' миноносец номер '230'. А в доке Минного городка пытались восстановить, почти разорванного пополам 'Лейтенанта Буракова'.

А следующей в главный док должна была встать канонерская лодка 'Гром'. И вот уже потом предстояло решить, кого вводить в док следующим. Крейсер 'Витязь' или же броненосец береговой обороны 'Федор Стратилат'. Причём последний корабль, из-за повреждения одной из машин, полноценно восстановить не получалось. От слова совсем. И если крейсер имел более серьёзные повреждения корпуса, но мог быть полноценно восстановлен, то имевший меньшие повреждения броненосец, превращался просто в плавающую, причём еле, еле как, самоходную батарею. Ещё одним кандидатом на доковый ремонт становился парод 'Европа'. Некогда затонувший, от столкновения с норвежским пароходом, прямо на рейде. Но поднятый. И теперь этот пароход становился самым крупным грузовым судном в Порт-Артуре. Что делало его весьма нужной единицей. Но эти корабли хотя бы можно было восстановить, в отличие от крейсера 'Командор Беринг', контрминоносцев 'Боевой' и 'Разящий' и грунтоотвозной шаланды '14'. Которые теперь отремонтировать можно было только после заключения мира.

Однако велись ещё и работы по постройки судов. На стапелях находились канонерские лодки 'Соболь' и 'Горностай'. Последняя правда только была начата в постройке. И на стапеле ещё только формировали киль для этого корабля. Сразу же после спуска на воду ещё буквально остова самой маленькой из них, одноорудийной 'Нерпы'. На которой не был даже установлен палубный настил. Ну уж очень хотели освободить стапель, для следующего корабля. Благо 'Нерпу' уже было можно достраивать, на плаву. А вот 'Соболь' собирались спускать даже с установленными котлами и машиной. А уже на плаву навешивать броню, достраивать ходовую и боевую рубки, устанавливать трубы, мачты и два орудия. Для последней из этой серии канонерки 'Морж' пока заготавливали детали. Рядом с 'Нерпой' находилась и 'Чехонь', или 'Джевецкий-36'. Эту подводную лодку спешно пытались довести до ума, как малую подводную лодку на электрическом ходу, и вооружённую торпедным аппаратом. Для защиты рейда. Для чего на ней срочно возводили лёгкий корпус.

Ещё два корабля, из числа находившихся в распоряжении адмирала Вирениуса, проходили испытания. Подводный минный заградитель 'Портартурец', построенный в крепости, проходил, как рассчитывал адмирал, последние испытания, по установке мин. И ему предстояло ещё пару раз выйти в море и установить муляжи мин. После чего, как очень хотелось Вирениусу, подводный минный заградитель можно было бы использовать уже и для боевых операций. А вот последний корабль миноносец '227', миноносец сына, вовсю разрезал гладь рейда перед минным городком. На всех своих пятнадцати узлах. И его, похоже, можно было уже считать боевой единицей. По крайней мере, миноносец уже с час так крутился по рейду, не сбавляя скорости. После ремонта раскуроченных было котлов.

Адмирал, перевёл взгляд с миноносца, на 'Федора Стратилата', стоявший возле Перепелиной горы. Как раз напротив входа на рейд. И тяжело вздохнул. Потом позвонил в колокольчик. И когда в дверях появилась китаянка, с ещё влажными руками, похоже, прибежавшая с кухни и успевшая только ополоснуть руки, за которыми виднелся её ребёнок, всё ещё глядевший на жмурящегося кота, и который внятно, и на русском, произнёс:

— Кися!

Адмирал усмехнулся и сказал:

— Извини девочка, что я тебя загонял, но руки грязные, пригласи, пожалуйста, молодого господина. Я хочу с Николаем кое-что обсудить. Потом вернёшься и заберёшь ванночку. Керосин, может быть, и приспособишь. И принеси нам, пожалуйста, чаю.

— Да, господин, — ответила по русские китаянка и, закрыв дверь исчезла. А адмиралу предстояло почистить оружие и переговорить с сыном. И адмирал направился к столу, где в ванночки под счлоем жидкости лежали детали его пистолета. Адмирал только и успел, как достать детали пистолета и разложить их на салфетки, давая стечь керосину. Что бы протерев их насухо, продолжить чистку. Вирениус как раз взял в руки ствол со ствольной коробкой, чтобы вытереть её насухо, как в кабинет вошла Чжань и, увидев кивок адмирала, взяла ванночку. И развернувшись, направилась к двери. Где, уже выходя из кабинета, провела бедром по здоровой ноге Николая, лукаво улыбнувшись ему. А Вирениус-младший с улыбкой проводив молодую женщину взглядом, опираясь на тросточку, вошёл в кабинет, закрыв дверь.

— Хотел поговорить, отец? — Николай прошёл к ближайшему стулу и сел на него.

— Да, Николай, хотел. Как твоя нога? — адмирал взял ёршик, нацепил его на специализированный инструмент. Который служил не только для разборки пистолета, но и в качестве шомпола. И прошёлся ёршиком по стволу пистолета. От казённой части к стволу. Что бы убрать, если бы они были, остатки свинца и оболочек от пуль, из нарезов ствола.

— Ещё болит, но уже терпимо, — пожал плечами Николай, и указал взглядом на бинты, выглядывающие из-под расстёгнутой сорочки адмирала, — А как твоя спина отец?

— На службу хожу, — ответил Вирениус-старший, сменив ёршик на кусочки ткани, первый сухой, а последующие уже смоченные маслом, и стал проходить ими по каналу ствола, — Но вопрос касается тебя. Хочу, пока ты находишься на излечение, предложить тебе под командование, другой корабль. Броненосец береговой обороны 'Федор Стратилат'.

— А как же его командир капитан второго ранга Шейх-Амир? — Николай поднял взгляд на отца.

— К сожалению, пока мы в осаде, полноценно восстановить 'Федора Стратилата' не получиться, — ответил адмирал и, заметив, что ветошь остаётся чистой, без нагара, сменил ветошь на ёршик, большего диаметра, и вращательными движениями стал очищать патронник, сначала одним ёршиком, а потом используя смоченную маслом ветошь, намотанную на ёршик, — А для плавучей батареи, пусть и самоходной, но явно почти не управляемой, капитан второго ранга слишком много. А у меня вакансия исправляющего должность командира третьей бригады броненосцев свободна. А то я намерен оперативно включить в её состав броненосные канонерские лодки 'Храбрый', 'Отважный' и 'Грозящий'. И вот пусть капитан второго ранга Шейх-Амир бригаду и примет. И будет водить в бой 'Мощь Дракона' и эти канонерки. А для небольшой команды, что на 'Федоре Стратилате 'останется лейтенанта вполне достаточно будет. Там же останутся только комендоры, а машинная и палубная команды будут уменьшены до минимума. Так что примешь броненосец? Правда, в море выходить скорее всего не получиться. Броненосец будет стоять на внутреннем рейде. И прикрывая проход, на внутренний рейд, и оказывая артиллерийскую поддержку крепости. Одно плохо, Николай, в море броненосец выходить будет только по совсем большой надобности. Но и тебе в ближайшие полгода выход в море будет противопоказан. А тут ценз на командование броненосцем.

Вирениус-младший задумался. Было видно, что его одолевают сомнения, между синицей в виде миноносца '227', командиру которого лейтенантский чин был впору, и огромного журавля в виде броненосца. Пусть и береговой обороны, но которым командовать должен был капитан первого ранга. Пусть броненосец и числился бы находящимся в ремонте. И в этот момент в комнату вернулась Чжань, неся на разносе два, наполненных крепко заваренным чаем, стакана, в подстаканниках. Оставив открытым дверь, в коридор. И адмирал увидел, что муки выбора терзали не только его сына. Рядом с ребёнком Чжань сидела Аюми, сжимая в руке аппетитный, сочный кусок копченого мяса. Которую она держала прямо возле малыша. Смотря, вместе с ним, снизу верх, на Самурая. При этом кот, с тоской смотрел, то на предлагаемое ему мясо, то на ребёнка рядом. Крутясь на верху шкафа. А потом кот прыгнул вниз, вцепился зубами в кусок мяса и стал его стремительно есть. Пока самозабвенно смеющийся ребёнок запустил руки в его шёрстку. И проглотив последний кусочек мяса, Самурай бросился в гостиную. Малыш попытался было догнать, убегающего кота, встав на четвереньки. Но его подхватила на руки Аюми. И дверь закрылась за вышедшей из кабинета китаянкой. А адмирал, увидев, то на ткани не остаётся следов нагара, прошёлся по патроннику сухой тряпкой, наблюдая за сыном. Который, не обращая внимание, на суету за его спиной и, взяв стакан с чаем, произнёс:

— Не спорю, отец, предложение заманчивое. Но это заставит обо мне ещё больше говорить. Меня тут и так считают выскочкой. Хотя я командую, и то с подачи наместника, всего лишь миноносцем. Будут говорить, что ты продвигаешь меня.

— Ну таких выскочек будет много, — усмехнулся адмирал, покрывает канал ствола, патронник и рамку пистолета нейтральным маслом, — Я намерен передать '227-й', мичману Колчаку. Сыну капитана первого ранга Колчака. Если конечно ты согласишься броненосец принять. Кстати представление на золотое георгиевское оружие, мичману Колчаку, я уже государю императору направил. А вот 'Лейтенантом Бураковым', пока я в Порт-Артуре, будет командовать мичман Витгефт. Кстати, и на него, и мичмана Колчака, я и представления на лейтенантские звания направил. Так что, не ты один, из бывших мичманов будешь. Да и капитанов второго ранга на контр-адмиральских должностях хватать будет.

— Но зачем это мне отец? — Вирениус-младший продолжил наблюдать, как адмирал, отложив ствол с патронником, взял в руки рамку пистолета, и стал её чистить, используя покрытые маслом тряпки.

— Кажется, ты закончил все проекты, что я просил тебя сделать, Николай? — рамка пистолета, буквально через пару проходов ветошью, перестала оставлять следы на ткани и адмирал, пройдясь по рамке сухой тряпкой, всё смазал тонким слоем масла.

— Да отец.

— Тогда, я хочу предложить тебе подумать ещё над несколькими проектами, — адмирал внимательно посмотрел на сына, беря в руки затвор, возвратную пружину и боёк, что бы почистить и их, а потом, собрав, смазать, — У нас есть уникальная возможность модернизировать броненосцы типа 'Бородино' и 'Цесаревича'. Путём установки, на место двух кормовых башен для шестидюймовых пушек, и кормового мостика, башню под пару двенадцатидюймовых орудий.

— Уникальная? — Николай удивлённо посмотрел на отца.

— Да, уникальная, даже на броненосцах типа 'Полтава' такой возможности нет, — согласился адмирал, — Не говоря уже про корабли других типов. В том числе и постройке в других странах. А тут, по моим оценкам, насколько я помню по своему 'Орлу', между кормовой башней и машинным отделение есть место, куда можно будет установить башню, убрав конечно находящиеся там помещения и мачту. Для компенсации веса можно убрать все трёхдюймовые и мелкокалиберные орудия, кроме двух салютных. Торпедные аппараты, с запасом торпед. И можно убрать башни для шестидюймовых орудий. Хотя носовые башни, возможно, придётся и оставить. Чтобы не перегружать кормовую часть. И в качестве противоминного калибра. Ну и на месте средних башен можно будет разместить спаренные башнеподобные установки под те же шестидюймовки. Конечно лучше бы расположить башню в носовой части корабля. Но тогда вторая башня должна будет возвышаться над первой. А это может сказаться на и так низкой остойчивости корабля. Обязательно проработай этот момент. Да и переделывать там больше. Включая и перенос боевой рубки. Что крайне нежелательно. Но, в результате мы получим, что эти корабли будет иметь шесть двенадцатидюймовых орудий, восемь противоминных шестидюймовых и пару салютных. Прослужив в строю ещё лет двадцать, в качестве боевых единиц флота, а потом быть может и ещё десяток лет, в качестве учебных. Не превратившись, не пойми во что, уже через несколько лет.

— Большая переделка получиться, — хмыкнул Николай, отпивая чай.

— Думаю не очень, — произнёс адмирал, положив, на салфетку, собранный и смазанный затвор, и беря в руки вкладыш, с ударно-спусковым механизмом, что бы пройдясь латунной щёткой, протереть всё несколько раз, смоченной маслом, ветошью, — Убрать всё до нижней бронепалубы. Заметить на ней часть листов, заделывая отверстия под башни, для шестидюймовок, и организуя отверстие под башню, главного калибра. Потом всё возвести снова, по новому проекту. Думаю, в пару миллионов, в среднем на корабль уложимся. И получим шесть приемлемых боевых единиц, в половину стоимости новой. Причём будем иметь тридцать шесть орудий главного калибра в бортовом залпе, против восьми или десяти у корабля новой постройки. При этом снятые шестидюймовые башни, не пропадут, а пойдут в береговую оборону. Ну, так как Николай берёшься. Чертежи броненосца 'Бородино' должны будут доставить сегодня. Включая и те изменения, по проводимой сейчас модернизации, кораблей этого типа. Как, например, обеспечение заряжания, на максимальном угле возвышения, орудий главного калибра. Или повышение боезапаса орудий главного калибра в полтора раза. С шестидесяти выстрелов на ствол, до девяноста выстрелов, на ствол.

— Я посмотрю, чертежи, отец, — задумчиво произнёс Николай, наблюдая как адмирал, пройдясь по вкладышу, с ударно-спусковым механизмом, чистой ветошью и слегка его, смазав, взялся за пружину и с подавателем и крышкой, что бы вычистить и смазать последние детали пистолета, — И если башня действительно туда может встать, то я попробую поработать над этим предложением.

— Которое, Николай, будет весомее, исходя, от исправляющего должность командира броненосца, пусть и береговой обороны, а не от, мало кому известного, лейтенанта. Это к вопросу зачем это тебе. А в случае реализации этого предложения, наш флот в течение двух лет, после окончания этой войны, сможет получить шесть весьма опасных, для флотов, наиболее вероятных, закадычных друзей, вымпелов. И на десятилетие, заняв главенствующее положение на Балтийском море.

Николай усмехнулся, наблюдая, как вычистив и смазав детали маузера, отец стал собирать пистолет.

— Ну не знаю отец, я, конечно, всё это проработаю, но не уверен, что на подобную модернизацию пойдут.

— Предпосылки, для подобной модернизации есть, — собрав пистолет и теперь вставляя, тщательно обтёртые промасленной тряпочкой, патроны в обойму, ответил адмирал, — Начнём с того, что последние бои показали, что угрозу капитальным кораблям представляют только крупнокалиберные снаряды. А бои будут вестись на большой дистанции. И это сразу же выводит из игры многочисленную артиллерию промежуточного калибра. Она потом вернётся, лет через десять, как противоминный калибр. Но, как считалась до войны, артиллерии промежуточного калибра, главной ударной силой кораблей линии, не быть. А пустить на слом, только что построенные корабли, Александра Михайловича жаба задавит.

Вирениус-старший вставил планку обоймы в приёмник встроенного магазина у маузера и, надавив, вогнал патроны в магазин. А когда затвор встал на место, как только убрали обойму, то адмирал осторожно поместил пистолет в деревянную кобуру, произнеся:

— Дня через три, надо будет снова почистить, всё одно нагар из пор в металле выходить будет.

— Ты, отец, так чистишь пистолет, как будто собираешься его применять, — улыбнулся Николай.

— Как знать, как знать, Николай. Десять лет назад японцы начали штурм с ходу. Только подойдя к крепости. И он был весьма для них успешным. Особенно в нём отличились войска под командованием генерала Ноги. Так что я прогнозирую подобные действия от этого же генерала и сейчас.

— Понятно отец, тебе виднее, — произнёс Николай, вложив в слова некоторый скептицизм, а потом продолжил, — Но ты говорил, что есть несколько проектов. А пока вопрос коснулся одного. Над чем-то предлагаешь поработать ещё?

— Да, Николай, возьми в папке верхний лист, оцени. Я руки помою, — адмирал кивнул, на лежавшую, на столе, кожаную папку для бумаг и, позвонив в колокольчик, попросил Чжань убраться в комнате и помочь ему помыть руки. И когда китаянка, сделав всё, о чём её попросили, ушла, с рукомойником и пустым кувшином, Вирениус-старший повернулся к сыну. Вытирая руки полотенцем. Николай в этот момент держал в руках два листа, с рисунками. И увидев, что отец смотрит на него, Вирениус-младший, тряхнув одним листком, с силуэтом трёх башенного варианта 'Бородино' произнёс:

— Похоже, ты прав отец, башня должна встать на место кормового мостика, там между машинным отделением и кормовой башней как раз место под неё имеется. А вот развесовку, остойчивость и изменение центра тяжести корабля просчитать надо будет. Хотя скажу прямо, по моему мнению, смотреться броненосцы будут довольно необычно.

Николай положил этот лист в папку и, оставив в руке второй, произнёс:

— Отец, это что? Во что ты хочешь превратить эти башенные фрегаты? Ты как-то упомянул, что был бы рад и им тут. И вдруг, предлагаешь превратить их, во что-то непонятно.

— Это Николай, новый, ещё не существующий, тип корабля. Аэропланоносец, — адмирал надел мундир, и сев в своё кресло, взял свой, уже остывший чай, — Я прогнозирую, в ближайшие лет пять, бурное развитие авиации, а в течение десяти, от силы пятнадцати лет, появление этого типа кораблей. Вот и предлагаю создать тебе проекты по переоборудованию сначала этих башенных фрегатов[12], а потом и черноморских броненосцев 'Екатерина II', 'Чесма' и 'Синоп'. Нет, я бы дорого отдал бы, окажись бы все эти корабли, а ещё и поднятый 'Гангут'[13], тут, в Порт-Артуре, перед началом боевых действий. Но после этой войны, эти корабли будут признаны совершенно устаревшими, как, впрочем, и все корабли, в том числе и только что заложенные, и... И наше Морское Ведомство не будет знать, что ему делать с добротно построенными и ещё крепкими корпусами этих кораблей. А тут ты с проектом принципиально новых кораблей. Хотя конечно первоначально конечно будут сложности и проблемы в применении этих принципиально новых кораблей.

— Сложности в применении? — Николай Вирениус посмотрел на отца, — Но зачем они тогда? Меня же поднимут на смех.

— Сложности и проблемы будут технического плана, — ответил, отпив чай адмирал, — В первое время двигатели для аэропланов не будут отличаться надёжностью. И это вынудит пилотов не отдаляться от возможного места посадки, хотя... Первые аэропланы можно будет сажать на крыши башен, идущих на полном ходу кораблей, буквально ловя их руками в воздухе. Поэтому, такие первые аэропланоносцы будут вынуждены действовать непосредственно в составе эскадр. С такими 'глазами' эскадры будут обладать завидным преимуществом. Ведь аэропланы смогут обеспечивать этим эскадрам запредельное возможности для наблюдения, за окружающей обстановкой. Что будет очень дорого стоить. Но, из-за нахождения аэропланоносцев непосредственно в ордере эскадр потребуется наличие на них оборонительного вооружения. Из полудюжины пяти, а то и восьмидюймовых орудий[14]. Да и броневая защита для таких кораблей не будет лишней. Вероятность получить снаряд в борт, у участвующего в сражении корабля всегда есть. И это будет продолжаться, до тех пор, пока радиодело не разовьётся настолько, что радиостанции будут устанавливаться на любом аэроплане. Но до этого момента, аэропланы не будут удаляться, от своих баз, дальше прямой видимости. Ибо будут сильно рисковать, не имея возможности вернуться, находясь далеко от берега. А вот потом, применение аэропланоносцев может перевернуть всю войну на море. Но будет это далеко не скоро. Надо будет не только аэропланам научиться удаляться от своих баз, иногда и миль так на пятьсот, но и аэропланоносцам научиться выпускать и принимать аэропланы, ночью, в туман, при волнении. Это линкору хорошо, сможет идти в любом направлении и в полной боевой готовности, а вот аэропланоносцу до того момента, как он станет всепогодным оружием, может стать и худо. При внезапном столкновении с противником. Аэропланоносцы ещё долго смогут принимать и выпускать самолеты, только идя на полном ходу, против ветра.

— Но зачем это? — удивлённо произнёс Вирениус-младший.

— Вопрос, в таком понятии, как скорость взлёта и посадки. Идущий на полной скорости, против ветра, аэропланоносец сможет обеспечить, для своих аэропланов, меньшую длину пробега, при взлёте и посадке. А это для пилотов будет очень важно, чтобы посадить аэроплан на палубу корабля. А не оказаться за бортом.

— Понятно, отец, — Николай, уже с интересом посмотрел на корабль с абсолютно ровной палубой, под которой проходил ходовой мостик, размещённый с двух бортов, при этом обе его половины были соединены галереей. Вдоль бортов были размещены, в открытых спонсонах, по три, похоже, что трёхдюймовых орудия. А ещё, корабль имел горизонтальные трубы. И явно поворотные мачты. А ещё лейтенант увидел на одном борту корабля некую конструкцию, обозначенную как аэроподъёмник, а в кормовой части нечто с надписью аэрофинишер. Ещё одной особенностью, удивившей Николая Вирениуса стали сети, на откидных балках. И нахмурившись, лейтенант произнёс:

— А почему ходовых рубок две, они расположены ниже палубы, и зачем эта галерея, под палубой?

— Будут нужны два поста управления, один для управления кораблём, другой для управления полетами. А довольно узкая полётная палуба не позволит создание рубки управления, по типу того как ты спланировал на десантных баржах. Поэтому и думаю, что наиболее оптимальным будет именно такое расположение рубок, с их дублированием функций. Ну и нужна будет галерея внутри корпуса корабля. Что бы иметь возможность переходить из одной рубки в другую. Без выхода на ангарную или полётную палубы. Задействуя, для сигналов, ту мачту, которая будет возле рубки, используемой в качестве ходовой рубки.

— Я понял, отец, — кивнул Николай, — А хитро задумано. Неужели, отец, ты это всё придумал? Аэроподъёмник, аэрофинишер, сети на откидных балках, горизонтальные наклонные вниз трубы. Это что бы дым полётам не мешал? И для чего всё остальное?

— Скорее видел, Николай. Во снах. А так да, когда аэропланоносцы будут самыми большими кораблями флота, и размеры полётной палубы будут превосходить размах крыльев, у аэропланов, а сами корабли будут ходить на мазуте, не так дымя, как на угле, то трубы станут обычными, только смещёнными к борту. И там же будет находиться надстройка, для управления, как кораблём, так и полётами. Но пока размеры палубы диктуют такое расположение для труб. Аэроподъёмник нужен, что бы полностью снаряженный для полёта аэроплан подавать, с ангарной палубы, на полётную. Можно разместить и по центру корабля, но это опять скажется на размерах полётной палубы. Поэтому пока такую конструкцию целесообразнее разместить на борту корабля. При этом сделав в борту дверь для ангара. Что бы выкатывать готовый к полёту аэроплан на аэроподъёмник. При этом надо конструктивно, как-то предусмотреть, что бы дверь в ангар можно было открыть, только при нижнем положении аэроподъёмника. И да, есть ещё один момент. Необходимо предусмотреть подвеску аэропланов, снизу к полётной палубе. Это позволить более полно использовать полезный объём корабля. И увеличить количество аэропланов на корабле. При этом, не мешая механикам обслуживать аэропланы в ангаре. Подготавливая их к полётам. При этом пороховые погреба броненосцев необходимо будет переоборудовать в хранилища топлива и масла для аэропланов. Ну и возможножного их вооружения.

— Идею я понял отец, — согласился с отцом, Вирениус-младший, — Это будет не просто реализовать, но похоже оно того стоить будет. А аэрофинишер он зачем?

— Аэропланы для аэропланоносцев будут оборудоваться крюком, на хвосте аэроплана. С его помощью при посадке аэроплан будет цепляться за натянутые над палубой тросы аэрофинишера. При этом очень быстро останавливаясь. В простейшем исполнении, это могут быть, соединённые тросом мешки с песком, уложенные в специализированные короба, вдоль бортов. И зацепив крюком трос, аэроплан потащит за собой такие мешки. Что позволит остановить аэроплан буквально через несколько саженей пробега по палубе.

— Понятно, а сети нужны, что бы аэроплан не вылетали, с палубы, за борт? В случае ошибки пилота.

— Да, Николай, — согласился с сыном адмирал, — При этом, в случае, когда от аэроплана будет необходимо быстро избавиться, выкинув его за борт, например при пожаре, эту сеть можно будет легко разрезать, а потом так же легко восстановить ограждение. Плюс не помешает и такое же разделение сетями палубы аэропланоносца на две части. Кормовую, где будут садиться аэропланы. И носовую, что бы оттуда можно было беспрепятственно выпускать самолёты в воздух. При этом не помешает иметь носовую часть корабля скошенной вниз. Что бы при выравнивании во время разбега перед полётом, аэропланы не касались палубы винтом.

— Понятно отец, — согласился Николай Вирениус, — И как я понимаю в этот тип кораблей, аэропланоносцев, можно будет переоборудовать и другие корабли?

— Да, можно, я думаю, что в перспективе в этот тип кораблей можно будет переоборудовать броненосцы 'екатерининского' типа. До 'Георгия Победоносца' точно. Ещё перспективными кораблями для переоборудования являются броненосные крейсера бывшего Владивостокского отряда крейсеров. Ну и 'богини'.

— 'Богини'? — усмехнулся Николай, — Так это крайне неудачные корабли. Их если и использовать, то только в качестве учебных кораблей.

— Не скажи, Николай, не скажи, — покачал головой адмирал, — Если облегчить носовую часть крейсеров этого типа, перенеся часть грузов в кормовую часть, убрать лишние котлы, так что бы паропроизводительность котлов соответствовала потребностям машин, да и вообще убрать часть лишних грузов, то эти крейсера смогут дать двадцать два узла. А то и на пол узла побольше. Они же не будут гнать волну перед собой. Затрачивая на это мощность машин. Да и дальность хода повыситься[15].

У Вирениуса-младшего загорелись глаза:

— А почему бы такое сейчас не сделать?

Адмирал тяжело вздохнул:

— Там работ на год, если не больше. Так что этот проект если и реализовывать, то после войны. Да и там предстоят большие расчёты. Давай, Николай, займёмся этим попозже. Я познакомлю тебя с механиком броненосца 'Орёл' Костенко. Думаю, вы с ним и сможете этим проектом заняться. По крайней мере там вполне надо будет заняться помимо прочего регулировкой машин и подбором формы винтов, для этого механник очень даже будет полезен. А подобная модернизация, вкупе с однородным шестидюймовым вооружением 'богинь', позволит им перестать быть теми коровами, про которых подразумевают, произнося их сленговое название. И ещё с десяток лет быть вполне адекватными кораблями.

— Отец, ты это тоже во снах видел? — Николай внимательно посмотрел на отца.

— Да.

Николай Вирениус в ответ только усмехнулся и произнёс.

— А мне вот сны о будущем не сняться, отец. Как там в будущем?

— И хорошо, что не сняться, — печально ответил адмирал, — Ты не представляешь какая это головная боль. Хотя порой во сне приходят решения, над которыми долго думал. Но если хочешь узнать, какое оно будущее, то есть в библиотеке книги Ивана Станиславовича Блиоха. Их как раз Александр Иванович Гучков вернул. После того как ознакомился.

— Ну эти книги я уже просмотрел, отец. Мне интересно твоё мнение, именно твоё мнение. Что ждёт Россию, нас всех.

— Я бы образно сказал, что перед Россией пылает надпись 'мене, текел, фарес'. И нельзя сказать, что властедержащие её не видят. Видят, они и на войну пошли, в том числе, чтобы остановить революцию, маленькой и победоносной войной. Но они всё сделали, что бы война таковой не стала. И теперь для революции в России не хватает только детонатора.

— Хочешь сказать, отец, что судьба империи 'исчислена, взвешена, разделена'? — усмехнулся Николай.

— От судьбы империи России не уйти, причём империи именно как многонационального государства, — пожал плечами адмирал, — Видишь ли, Николай, в ближайшие сто лет, перед человечеством встанет необходимость объединения. И вопрос кто станет этаким центром кристаллизации, для человеческого общества. Их будет несколько, и каждый будет выступать со своими проектами. Китай будет предлагать всем стать китайцами. И строить мировую цивилизацию на основе конфуцианства. Мусульмане будут предлагать мировой порядок на основе Всемирного халифата, и наиболее мракобесной трактовке Корана. Некий же сплав иудаизма и протестантизма будут предлагать вариант кастового общества из, избранных богом, то есть богатых потребителей и некой черни, которая будет их обслуживать в мировом масштабе. А вот с Россией тут сложно. В современном варианте она не сможет претендовать на центр объединения. Например, сейчас всё идёт к расколу Швеции и Норвегии. При этом его величество, Николай Александрович, обладая наибольшими правами на трон Норвегии, там даже не рассматривается, как один из кандидатов на этот трон. И что бы обойти его права на этот трон, и не допустить вхождения Норвегии в состав России, на правах Финляндии или Польши, там предлагают выборы монарха. И пусть с позиции права, это будет незаконно, но зато это не изменит геополитическую ситуацию в пользу России. Позволив той не только перекрыть проход вражеских кораблей в Балтийское море. Но и получить базы с прямым выходом в Атлантический океан. Джентльмены считаю, что имеют право менять правила игры. Причём прямо, в момент самой игры. А вот если переформатировать проект империи, сделать его иным по форме, то главное, что есть в Российской империи, множественное разнообразии, при общности цели, может сделать Россию одним из центров объединения человечества. Причём одним из наиболее значимых и привлекательных центров. При этом там, в Европе и в САСШ наиболее мудрые политики это понимают. И поэтому они будут выступать против России всегда. Будь она хоть монархией, хоть чем-то другим. В любом случае объединённая Европа и САШС будет выступать против России.

— Ну ты скажешь, отец, — улыбнулся Вирениус-младший, — прям уж вся. Европу ещё надо будет объединить. А там есть три центра, которые друг с другом враждуют. Это Франция, Англия и Германия.

— Времена первых двух мировых центров прошли, — тяжело вздохнув, ответил адмирал, — А Германию, не смотря на все её потуги стать центром Европы, на место поставят. Мы, в России, как-то упустили, что центр цивилизации смещается из Европы в САСШ. Поэтому и недооцениваем исходящую от них угрозу. Но ты, Николай, прав в оценке роли Европы. Ещё долго будет, что тот, кто контролирует Европу, тот и контролирует мир. Вот САШС и будут контролировать мир, подмяв под себя Европу. И противостоять России. Если она станет другой и сохраниться. Или же её разорвут на куски, которые поглотят соседи. При этом, для современного состояния России именно такой сценарий наиболее вероятен.

— Противостоять всей Европе? Отец, это же невозможно. Раздавят же. — Вирениус-младший удивлённо посмотрел на отца.

— Первым, из государей России, кто стал противостоять объединённой Европе, оказался Иван Васильевич Грозный, — начал свой рассказ адмирал, — И делал он это три десятка лет. А всего лишь хотели выход к морю, и свободную торговлю. Ну, это если не считать, что дань за Юрьев, до этого момента, ливонцы не платили уже десяток лет. Хотя и должны были, по договору. А договор заключали, что ливонцы Юрьевом владеют, но дань за него платят. Но за интересы Ганзы выступили Швеция, Дания, Польша, Литва, Крымское ханство. И всё это при поддержке имперцев. Из Священной Римской империи германской нации. Хотя да татары выступали в качестве наёмников. Совершая набеги. И для победы над той России литовцам и полякам пришлось создать свою, общую империю. На то время одно из самых больших государств Европы. Позже объединённую Европу против нас привёл Наполеон. Ну и в третий раз Европа объединилась против нас в Крымскую войну. Было тяжело, но мы выстояли. А вот объединённая Азия меня настораживает. Единственный случай нашего конфликта с ней, обошёлся нам слишком дорого.

— Объединённая Азия? — Николай продолжал внимательно смотреть на отца, — Когда это было? Да и про объединённую Европу во время Крымской войны разве можно говорить?

— Нашествие чингизитов, это и было нашествие объединённой Азии, в результате которого мы потеряли независимость, на два с половиной века. И нам пришлось собирать империю из обломков, — ответил адмирал, — А по поводу Крымской войны, то мы противостояли Великобритании, Франции, Турции и Италии. Пусть последняя и ещё не была объединена. При этом наших врагов прямо поддерживала Австро-Венгрией. И имел место враждебный, к нам, нейтралитет Пруссии.

— Ну это когда было отец, — улыбнулся лейтенант, — Сейчас Европа разобщена.

— Николай, они могут конфликтовать друг с другом, но против России всегда выступят единым фронтом. Как выступили после еврейских погромов в Одессе и в Кишинёве. И если все три погрома в Одессе были вызваны конфликтом греков и иудев, то в Кишинёве дрались иудеи с молдаванами. Но причина этих конфликтов была одна и та же. Рынки сбыта, когда молдавские торговцы, с помощью своих боевиков, пытались было ограничить экспансию иудейских торговцев. А те же, с помощью своих боевиков, пытались ее расширить. И именно иудейские боевики, первыми и напали на христиан. Во время пасхального шествия последних. При этом, как бы не самой пострадавшей стороной оказались русские солдаты и полицейские. Которые как бы тут совсем не причём, не имея к чужому гешефту никакого касательства. Но из-за разборок гешефтмахеров, связанных с этим гешефтом, при умиротворении дерущихся пострадали ни за что. Как в прочем и большинство пострадавших. Так как, из-за своей жадности, конфликт начинают одни, а страдают в результате беспорядков обычно те, кто в данной ситуации совсем не причём. И просто подвернулись под руку, по какому-то внешнему признаку. А виновата во всём, по мнению так называемого мирового сообщества, Россия. Которую сразу же объявили виновной, во всём. Да так быстро, что возникает подозрение, о серьёзном влиянии на еврейскую диаспору, в России, из вне России.

— Но что тогда тебя, отец настораживает? Ведь мы же уже несколько раз противостояли, если не всей Европе, так её значительной части.

— Видишь ли, Николай, сейчас не то, что было раньше. Развитие государства идёт циклами. То государство бывает на подъёме и стремительно усиливается, то наступаю моменты, когда государство становиться слабым. И не может защитить достигнутые рубежи. Вот и Россия, сейчас имея все атрибуты великой державы, таковой не является. Всё дело в том, что в результате правления, его величества, Николая Павловича, напуганному декабристами, Россия отстала от соседей на лет на тридцать. При Александре Николаевиче ситуация начала было исправляться. Но не на долго и не кардинально. Сейчас же, благодаря правлению их величеств Александра Александровича и Николая Александровича, отстаём на все пятьдесят лет. И нам надо пробежать этот путь за десять лет, иначе нас сомнут. И смута, что была в начале семнадцатого века, покажется детской шалостью. А все попытки как-то заморозить общественное развитие приводит только к тому, что противоречия только накапливаются. И назови этот процесс хоть заморозкой, хоть застоем, хоть стабилизацией означать это будет только одно отставание России в развитии. И выход из всего может быть только один. Более сильный социальный взрыв. Это подобно тому, как перегреть пар в котле. А потом, даже стравить, это подобие перегретого пара, не получиться. Социальный взрыв неизбежен. Только движение вперёд, только реализация общегосударственных, глобальных проектов позволит России быть в числе мировых держав. А то, имея все атрибуты мировой державы, Россия таковой не является.

Вирениус-младший внимательно посмотрел на отца:

— Ты считаешь, что всё так плохо? И так Россия не является мировой державой. У нас же третий в мире флот, лучшая армия.

— Ну всё не так плохо, — улыбнулся адмирал, благо в голове всплыла одна шутка, соответствующая ситуации, и вызвавшую улыбку на лице сына, — Всё гораздо хуже. И в экономическом, и в общественном. И если поднимать такой меркантильный вопрос, как экономика, то имеется одна очень нехорошая тенденция. Ещё сто лет назад, Россия была третьей державой мира. После Китая и Великобритании. И такая ситуация имело место до воцарения Николая Павловича. Но к моменту его смерти мы оказались на четвёртом месте в мире. Уступив Франции. При воцарении Александра Александровича, Россия занимала уже пятое место, а восшествии на престол Николая Александровича шестое. И сейчас приближаемся к седьмому. Что говорит только о том, что поданные в империи неуклонно беднеют. Относительно других. А это вызывает раскол в обществе, который видел ещё Наполеон, который привёл в Россию русский легион. Восемь тысяч человек, бывших поданных русского императора, вступивших в иностранную армию. И которые, вместе с иноземными захватчиками сражались против русских. И принимали участие в захвате Москвы. Эдакая, первая армия русских коллаборационистов. Что выступила против порядков, существовавших в России, того времени. Но Наполеон не взял на себя смелость отменить крепостное право в России. Понимая, что в противном случае в, расколотой, на два мiра[16] России, дворян просто физически нейтрализуют. С тех пор прошло девяносто лет, но ничего кардинального в обществе не изменилось. Может быть, только общественный раскол стал глубже. Теперь крестьяне уверены, что помещиков быть не должно. А у интеллигенции превалирует мнение о благе для России, в случае её захвата 'культурными нациями'. Которые, по несусветной глупости, бытующей среди этой публики, будут управлять, выполняя волю и прихоть именно этой интеллигенции. Которая имеет, по их мнению, право руководить, не неся за это никакой ответственности. И это вместо того, что захватчики будут реализовать свои интересы. А так, ты правильно оценил наш флот, сейчас он занимает третье место в мире. По отношению к армии мои оценки не столь радужны. Явно первое место в мире занимает германская армия, второе я бы отдал французам. А вот наша армия похоже только на почётном третьем месте. Превосходя армии Австро-Венгрии и Италии. Но вспомни, какое место занимает Россия в своём развитии. И по плечам ей эта ноша? Или ты, Николай, думаешь, что Япония выбрала своим противником Россию по какой-то другой причине, а не по тому, что Россия самая слабая из противостоящих самураям европейских держав. Ну, или против тех держав, протеже которых являются действительно великие державы. Не напали же они на те же Нидерланды, за которыми стоит Великобритания.

В этот момент в гостиной зазвенел звонок телефона. А буквально через минуту в дверь кабинета постучались, и из-за двери послышался голос мичмана Властьева:

— Ваше превосходительство, разрешите войти.

— Да, господин мичман, входите. И докладывайте.

— Телефонограмма с сигнальной станции, на Сигнальной горке. С востока подходит четвёрка контрминоносцев, включая и 'Скорый'.

— Пусть передадут на 'Скорый', швартоваться у пирса КВЖД. И распорядитесь, пусть приготовят автомобиль.

И обращаясь, уже к сыну, адмирал добавил:

— Николай, пока ты не вернулся в госпиталь, подежурь у аппарата. Вдруг что-то важное сообщат. Я буду на пирсе КВЖД.

[10] В те времена винтовки порой чистили обыкновенной мыльной водой. Мыло обладает щелочной реакцией. И ершик, смоченный мыльным раствором, очень хорошо снимает нагар со стенок канала ствола. Потом ствол нужно протереть насухо и смазать любым минеральным маслом или свиным салом. В условиях боевого выживания, когда нет ни ружейного масла, ни мыла, ни тем более керосина, вместо всего этого с успехом применяется серая зола от костра. Она тоже имеет щелочную реакцию. Зола наносится на мокрый ершик или любую ветошь. После чистки ствол сразу же протирается насухо и смазывается.

[11] Попадание свинца, от безоболочечных пуль, в нарезы ствола, артиллеристы, о подобном говорят как об обмеднении ствола. Из-за попадания меди, с ведущих поясков, в нарезы ствола.

[12] Реально существовавшее, в 1909 году, предложение капитана Льва Макаровича Мациевича, по созданию первых в мире авианоносцев. Предполагалась, с их помощью, обеспечить разведку, при организации Центральной минно-артиллерийской позиции, в Финском заливе.

[13] Затонувший в результате аварии, на глубине около 30 метров, броненосец 'Гангут' первоначально предполагалось поднять. Корабль был даже спрямлён под водой. Но в 1903 году проводившая работы фирма потребовала увеличить финансирование, ей было отказано. И от подъёма, пусть и весьма посредственного, броненосца отказались.

[14] Практически все первые авианосцы имели такое оборонительное вооружение, из расчёта, на участие в морском бою, которое устанавливалось, на авианосцах, до середины 30-х годов.

[15] Подобную модернизацию захваченной 'Паллады' произвели японцы.

[16] В смысле, что имеется различных два общества, а не время между двумя войнами.

4

Когда автомобиль адмирала выехал на пристань КВДЖ в Порт-Артуре, то 'Скорый' уже пришвартовался. И с него спешно выгружали деревянные ящики. Которые на пирсе принимали два человека. В гражданских костюмах, но с неизменной военной выправкой. В одном из них адмирал узнал мичмана фон Гернета, другой же молодой человек ему не был знаком, но явно был представителем военно-научного отдела МГШ. Который и должен был обеспечить доставку грузов и корреспонденции из России. Для этого, под видом европейца-коммивояжёра, офицер отдела, через строящуюся, в направлении к Мукдену, английскую железную дорогу, ведущей из глубины Китая, сопровождая груз, прибывал в Таку. Откуда вполне легально, на европейском торговом судне, отбывал в Чифу или Вей-Хай-Вэй. Где и нанимал джонку, откуда и выходил в море. При этом стараясь не контактировать с официальными представительствами России. Стараясь не попасть на контроль японцам.

К сожалению, каждая такая доставка, планировалась отдельно, как отдельная операция и поэтому такие операции были крайне редки. Не чаще чем раз в две, а то и три недели. При этом точки рандеву, причём как у 'соколов' с джонками, так и с отрядом сопровождения, всегда были различными. И конверты с точкой назначения и выполняемой задачей командиры миноносцев вскрывали уже в море. Тем самым, адмирал Вирениус пытался полностью вывести подобные операции из-под внимания японской разведки.

Адмирал поблагодарил офицеров контрминоносца 'Скорый', и распорядился выдать экипажу по дополнительной чарке. А потом направился к ящикам. Стоявшие перед ящиками офицеры попытались принять строевую стойку, но адмирал произнёс:

— Пустое господа, вы не в форме, что же поделать, иногда, государю, приходиться служить и в штатском, докладывайте так, но кто вы? — с этими словами адмирал посмотрел на не знакомого ему офицера, с лихими усами, вздёрнутые вверх кончики, которых задорно топорщились.

— Лейтенант Витгефт, ваше превосходительство, младший минный офицер броненосца 'Сисой Великий', — попытался было вытянуться в строевую стойку офицер, но адмирал жестом остановил его. При этом, быстро вспомнив имя среднего сына адмирала Витгефта:

— Александр Вильгельмович, сын, его превосходительства контр-адмирала Витгефта, Вильгельма Карловича?

— Так точно, ваше превосходительство.

— Надо будет порадовать, Вильгельма Карловича, лестным отзывом о вас, Александр Вильгельмович. Я так понимаю вы стали сопровождать груз именно с подачи, Вильгельма Карловича. И рассказывайте, как добрались, и где, какой груз. И ваш броненосец, Александр Вильгельмович, ожидать обратно в Порт-Артуре, как я понимаю в январе следующего года?

Лейтенант Витгефт бросил внимательный взгляд на адмирала, но решив, что тот вполне может быть в курсе планов командования, и сам он военной тайны не выдаст, произнёс:

— Вызвался, на авантюру, добровольно, ваше превосходительство. Добрались, слава богу, без приключений, даже наган нигде доставать не пришлось. Все проблемы решала группа сопровождения. Тот груз, что доставлял я, вот в этих ящиках, — с этими словами лейтенант Витгефт, указал на сделанные из грубой древесины и не покрашенные ящики, — А груз, что сопровождает Адам Фридрихович, вон в тех ящиках. А броненосец да, планируется приходом в январе. Надеюсь застать его в Средиземном море.

Прибывшие из Германии ящики имели гладкую текстуру дерева и были тщательно покрашены, в серый цвет. И этих ящиков было явно больше. Адмирал кивнул и, обращаясь к лейтенанту произнёс:

— Ну будем ждать вас снова в январе, Александр Вильгельмович. Думаю, через несколько недель, вы сможете отбыть на германском пакетботе в Европу. А сейчас, все доставленные вами ящики, Александр Вильгельмович, доставите, с помощью, рикш в мой кабинет. Сегодняшней день даю вам на ваше устройство, завтра же жду утром в своём кабинете. И как считаете, Александр Вильгельмович, ящиками мы, не слишком ли сильно отличаемся от европейских коммерсантов? Надо будет поставить на вид тем, кто такие ящики вам выдал. Похоже, просто необходимо будет особо распорядиться, что бы впредь доски для ящиков использовали обструганные. И сами ящики красили. Дабы, они от принятой в Европе тары, не сильно отличались. И это хорошо, что вы наган не доставали. К сожалению, это наше, российское оружие. А, пожалуй, надо использовать оружие той страны, подданного которой изображает курьер. Что бы на таких мелочах не попасться. Надо будет это тоже поставить на вид, тем, кто вас снаряжал. А пока, Александр Вильгельмович, отдыхайте, устраивайтесь. С братом пообщайтесь, он теперь командир миноносца. А завтра подумаем, куда вас определить. Пока вы здесь. Вот думаю, временно исправляющим должность старшего офицера на минном транспорте 'Богатырь' вас назначить. Или, всё-таки оставить вас исправляющим должность флагманского минного офицера, в моей минной дивизии. Но, это, пожалуй, решим всё-таки завтра. Документы отдела, в каком из ящиков?

— Вот в этом, ваше превосходительство, — указал на ящик Витгефт.

— На его сохранность обращаю особое внимание, — произнёс адмирал и отпустил офицера. После чего, повернулся к фон Гернету, и окинув того суровым взглядом, произнёс:

— Весь груз доставили, господин мичман?

— Так точно, ваше превосходительство, — фон Гернету пришлось принять строевую стойку, так как разговор с ним явно принимал официальный оборот, — Вот в этих пяти ящиках винтовки фирмы Маузер, с теми прицелами, вот это патроны к ним. Рядом ящики с биноклями от фирмы Цейс. Десяток пистолетов фирмы Браунинг модели 1903 года в отдельном ящике, рядом ящик с патронами. И ящик с парой десятков кинжалов. Ящики, с запасными гидрокостюмами господина Бойтона, и ящик с гексогеном я приказал отставить отдельно. Как я понимаю, это должно будет уйти в мою команду.

— Это вы правильно подумали, господин мичман, — согласился адмирал, — Только распорядитесь добавить туда ещё ящики с браунингами, и с патронами к ним. Это тоже ваше, господин мичман. Как, впрочем, и кинжалы. Кстати где они? Хочу на них взглянуть.

Мичман подошёл к одному из ящиков, открыл его и извлёк массивный клинок, кинжальной, обоюдоострой формы. С толстым клинком, гарантирующим то, что при ударе клинок не сломается. При этом клинок плавно расширялся к острию. Давая владельцу наносить не только режущие или колющие удары. Но и рубить. Чему так же способствовали и гарда, и упоры, у задника рукояти. При этом клинок с обеих сторон клинка в узкой части имели пилу. А обратная заточка, при переходе от пилы к расширению клинка, была удобна для режущих движений. К сделанной же, из пробки, рукояти, через которую, насквозь, проходил хвостовик, стержень от клинка, закреплённый заклепкой, к задней металлической пластине, заднику, рукояти. К этой заклёпке крепилось большое кольцо, с которого свисали длинный шёлковый шнур, с таким же металлическим кольцом на конце и шелковый темляк, который должен был удерживать нож на запястье руки.

Адмирал осмотрел добротно сделанные ножи, потом размотал шнур и, удерживая шнур, за внешнее кольцо, кинул нож в воду. Под вздох всех присутствующих нож, с бульканьем скрылся под водой, но потом всплыл рукояткой вверх. Вызвав уже облегчённый выдох у мичмана. А адмирал, вытягивая, за шнур, из воды нож, произнёс:

— Вы всё поняли, господин мичман?

— Так точно, ваше превосходительство, ножи не тонут. И если что искать их на поверхности, — с этими словами фон Гернет принял нож, который Вирениус протянул ему, рукояткой вперёд, дабы тот даже случайно не порезался. При этом адмирал продолжал отдавать распоряжения:

— Тогда вооружайте кинжалами и браунингами свою команду. Кстати разрешаю вам её увеличить. Работы у вас, похоже, прибавиться. Винтовки, патроны к ним, и бинокли доставите в Кладбищенскую импань. И передадите, сорок восемь винтовок, сорок восемь биноклей и большую часть патронов начальнику находящейся там сводной команды. Себе оставите два маузера, оставшиеся бинокли и десятую часть патронов. Гексоген доставите полковнику Мордовину. Потом, вместе с Порфирием Александровичем, займётесь изготовлением магнитных мин.

Адмирал заметил как у мичмана, при упоминании, про мины, блеснули глаза, но добавить адмирал ничего не успел. Из въехавшей на пирс коляски рикши, которую бегом тащил рикша, стараясь двигаться как можно быстрее, выбрался Николай Вирениус. Который, опираясь на трость, и подволакивая ногу, быстрым шагом направился к адмиралу. И не дойдя нескольких шагов до отца произнёс:

— Ваше превосходительство, разрешите обратиться?

— Да, господин лейтенант, я вас слушаю, что случилось?

— Телефонограмма из штаба третьего корпуса, ваше превосходительство, — продолжая стоять, по стойке смирно, и держа руку, у околыша фуражки, произнёс Вирениус-младший, — Противник прорвал нашу оборону на Волчьих горах. Захватил гору Хошань. И вклинился в промежуток между четвёртой и седьмой дивизиями. В настоящий момент противником захвачены высоты Поворотная, Сахарная головка, с отметкой 55 саженей и разъезд одиннадцатой версты. Противник атакует высоту Дагушань и высоту с отметкой 74 сажени. С целью отрезать седьмую дивизию от крепости. Генерал-майор Кондратенко принял решение отвести войска с рубежа высота 93 сажени, высота 76 саженей, бухта Луваньтань, на рубеж гора Дагушань, высота с отметкой 62 сажени, бухта Тахэ. А высвободившиеся части седьмой дивизии отвести на оборонительный обвод крепости и населённый пункт Шуйшуинь.

Глава 19.

1

Адмирал Того, поднеся руку, к околышу фуражки, наблюдал, как над крейсером 'Чиода' поднимается японский флаг. Вообще-то флаг матросы Морского полка подняли сразу, как только вошли в город. Но этого требовала необходимость, ещё раз, но уже торжественно поднять флаг, над возвращённым кораблём. Торжественно и перед камерами. Как фотокамерами, так и камерами для синематографа. Что бы противостоять информационной экспансии России. Да и к тому же, церемония проходила в присутствии германского принца Карла Гогенцоллерна. Который прибыл на Квантунский полуостров на судне 'Ава-мару'. Германский принц был с визитом в Японии. И захотел посетить театр военных действий. И теперь находился в занятом японцами Дайрене.

А тогда северные гайдзины не стали оборонять Дайрен, сразу же отступив в сторону Рёдзюна. Оставив город и порт пустыми. Совершенно пустыми. Вынудив японцев буквально рельсы и костыли везти на Квантун. Что бы не только восстановить город и порт, но присоединить их к железной дороге. Правда, нечто подобное уже случилось в Инкоу. Где, за счёт снимаемого в Японии оборудования, которое потом, по большей части, пришлось восстанавливать, за счёт заказов аналогов этого оборудования, в Европе или в САСШ, порт и железнодорожное депо. В Дайрене же ситуация была ещё хуже. По сути, ни в городе, ни в порту ничего не было. Трофеями японского флота остались только кучи угля и лежащий, буквально на боку, в доке крейсер 'Чиода'. Да и то состояние крейсера оставляло желать лучшего. По сути, 'Чиоду' было проще разобрать в доке. И тем самым, как можно быстрее запустить док, для нужд японского флота. Предварительно, правда, не помешало бы восстановить и батопорт дока. Выведенный из строя русскими. Но политика требовала, чтобы крейсер 'Чиода', успевший побывать у гайдзинов 'Муравьёвым-Амурским', вернулся в состав японского флота. А это никак не могло случиться раньше, чем через полгода. Но поддержание духа японцев требовало возвращение корабля. Ну, или хотя бы, просто поднятия, над его остовом, флага. Да и просто сообщение, о возвращении крейсера в состав шестого боевого отряда, вызвало большой ажиотаж в Японии. Способствуя национальному подъёму у населения.

Но гайдзины не только опрокинули на бок корабль. У крейсера, буквально отсутствовал кусок набора и обшивки. К тому же отсутствовали детали машин и котлов. Которые так же были демонтированы и вывезены в Рёдзюн. На корабле, не было ни одного орудия, ни одного снаряда. Были демонтированы все прожекторы и всё внутреннее электрооборудование. По сути, помимо полуразобранных машин и котлов, на 'Чиоде' ничего больше не было. Было, смешно сказать, но на крейсере отсутствовали даже якоря и якорные цепи. И это всё в совершенно пустом порту. Где невозможно было найти даже гвоздь. Нет, разведка доложила о таком развитии ситуации заранее. После того, как 'Таку' уничтожил несколько русских катеров, гайдзины отказались, от линии дозоров вдоль побережья. Что позволило использовать джонки для засылки агентов. Которые, под видом китайцев, собирали информацию, порой даже устраиваясь на работу у гайдзинов. При этом, любимая забава гайдзинов, дёргать незнакомых китайцев за косы, уже не срабатывала. Агенты успевали отрастить волосы необходимой длинны. И поэтому, как только нога японского матроса вступила в Дайрен, то из Японии, буквально мгновенно, вышли транспорта, везущие в захваченный порт всё необходимое, чтобы вернуть порт к жизни. Но время, проклятое время, играло против страны восходящего солнца.

Да и помимо всех своих потерь японский флот вынужден был расстаться ещё с двумя канонерскими лодками. Поднятую возле устья Ялу канонерскую лодку 'Банджо' было решено не восстанавливать. А пустить на слом. На слом было решено направить и последний деревянный корабль в составе флота микадо. Канонерскую лодку второго класса 'Амаги'[1], из состава морского округа Йокосука. Поднятая на рейде островов Боукшер и отремонтированная канонерская лодка 'Джобу' вошла в состав морского района Такэсики. Сменив в его составе 'Конго'. Который был спешно переведён, в состав шестого боевого отряда, взамен погибшего 'Ики'. Вообще то сражение стоило японскому флоту ран у двух адмиралов. Попавших в госпиталь, в отличие от этого гайдзина Вирениуса, тоже раненого в этом бою, но оставшегося в строю. И теперь все силы японского флота, в Желтом море, включая и третий флот, и морской район Торнтон, в составе района, в отличие от округа, отсутствовали береговые батареи, а все морские орудия были направлены под Рёдзюн, были объединены под командованием вице-адмирала Хидака. Которого, в октябре 1903 года, Того и сменил на посту командующего японским флотом. При этом все корабли японского флота базировались на рейд островов Мяо-Дао. На вице-адмирала Хидака легла ответственность и за спасение тех кораблей, что ещё можно было спасти в Корейском заливе.

Чуть хуже, чем у флота, обстояли дела у армии. Которая планировала, сдержав наступление русской армии на реке Шахэ, разгромить гайдзинов и самим перейти в наступление. Захватив Мукден и обеспечить угрозу Харбину. Одновременно, частями армии Корейской империи, нанести удар по Южно-Уссурийскому и Корейскому отрядам гайдзинов, под объединённым командованием генерала Линевича. И разгромив эти отряды, создать угрозу Владивостоку. Ну, а армия генерала Ноги должна была выполнить основную задачу войны. Захватить крепость Рёдзюн и занять Квантунский полуостров. Взяв тем самым под контроль южную Манчжурию. Но, над Рёдзюном, продолжал реять русский флаг. А японская армия топталась перед передовыми позициями крепости.

А так, в общем Дайрен был оставлен за флотом. И его гарнизон должен был составить один из батальонов Морского полка. Пока другие оказывают поддержку тяжёлому и легкого морским артиллерийским отрядам. И именно через этот порт должно было идти снабжение всей японской армии, действовавшей в Китае. Но пока главным портом снабжения армии стал Талиенвань. Который был выведен из зоны ответственности тыла 3-й армии генерала Ноги. А зона ответственности 3-й армии начиналась в нескольких милях юго-западнее этого порта. А главная база снабжения 3-й армии была развёрнута в бухте Биндао. В южной части Квантунского полуострова. Всё одно, состояние Дайрена не позволяло сразу же использовать порт. Ни для базирования флота, ни для снабжения армии. Это был очень неприятный сюрприз, очень болезненный для Японии. Но ничего и он, адмирал Хэйхатиро Того, тоже умеет делать сюрпризы. И северных гайдзинов ещё ждёт, не приятный сюрприз. В Северном море. Который должен будет задержать, если вообще не остановить Вторую Тихоокеанскую эскадру гайдзинов, хотя бы до падения Рёдзюна. Штурм, которого должен будет начаться буквально на днях. Но в любом случае, четвёртый флот вице-адмирал Дева продолжит своё движение на запад. Через Индийский океан. Что бы занять позицию в Средиземном море. Одновременно обеспечив, как противодействие второй эскадре гайдзинов, так и безопасность идущих в Японию грузов. В том числе и трофейных. Которые одним своим фактом появления вызвали воодушевление в Японии. Ну и обеспечить захват этих трофеев.

И тут адмирал подумал, что для вооружения Морского полка, флоту не помешает закупить и валентные бронеавтомобили. Что возможно поможет, как при штурме Рёдзюна, так и для охраны побережья Квантуна, от высаживаемых с миноносцев русских разведчиков. К тому же от применения бронеавтомобилей русскими, у армейцев, похоже, были весьма не приятные воспоминания. Решено флот закупит бронеавтомобили. И передаст их на вооружение Морского полка. Действующего на Квантунском полуострове.

А после официального подъёма флага на 'Чиоде', предстояло сделать то же самое и над 'Кензаном'. Так новыми хозяевами был переименован 'Петропавловск'. Поименованный так в честь высоты, господствующей над всем Квантунским полуостровом. И, к величайшему сожалению адмирала, ему предстояло сыграть свою роль в этом театре. Что бы поднять как дух японцев, для продолжения войны, и имидж самой Японии. Пошатнувшийся было из-за её неспособности быстро завершить войну. И, чтобы отвезти командующего японским флотам к этим обломкам 'Кензана' и корпусу 'Ясимы', контрминоносец 'Икадзучи', спешно принимал уголь у стенки угольной гавани Дайрена. Постоянно поддерживая пары. Что бы иметь возможность дать ход немедленно, по завершению погрузки угля.

Тут к командующему японским флотом приблизился офицер штаба флота капитан третьего ранга Синси Акияма и тихо произнёс:

— Господин адмирал, есть новость, про нахождение флота адмирала Макарова.

— Где? — тут же так же тихо произнёс Того, сохраняя невозмутимое выражение лица, которое он чуть повернул в сторону, но его волнение выдал блеск в глазах.

— Залив Касатки, на острове Эторофу[2], — стал докладывать офицер, — С сигнальной станции успели передать, что в залив вошли броненосцы 'Цесаревич', 'Севастополь', 'Полтава', 'Император Николай I', 'Пересвет', 'Победа', 'Ослябя', 'Ретвизан'. Крейсера 'Баян', 'Богатырь', 'Аскольд', 'Боярин', 'Россия', 'Дмитрий Донской', 'Паллада', 'Диана', 'Аврора', 'Алмаз', 'Адмирал Невельский', 'Адмирал Завойко'. Авизо 'Лейтенант Дыдымов'. Канонерские лодка 'Манджур', 'Гиляк', 'Айн' и 'Нагадан'. А также минный крейсер 'Абрек', девятнадцать контрминоносцев, десять миноносцев третьего класса и свыше двух десятков пароходов. С которых стали высаживать до двух батальонов пехоты. И ставится мины, на подходе к заливу. После чего связь с сигнальной станцией прервалась.

Слух адмирала царапнули русские названия крейсеров 'Идзуми' и 'Сума', авизо 'Мияко' и канонерской лодки 'Акаги'. Но на лице Того не дрогнул ни один мускул. Он только отложил в голове, что в строй русского флота вступили ещё два крейсера. Что, однако, не меняло общего баланса сил. Восьми броненосцам и трём броненосным крейсерам гайдзинов, он мог противопоставить пять своих броненосцев первого боевого отряда. К величайшему сожалению 'Асахи' находился в доковом ремонте. И семь броненосных крейсеров, шесть из состава второго боевого отряда и броненосный крейсер 'Асо', из состава третьего боевого отряда. Что уже давало преимущество над кораблями линии у гайдзинов. Но эти корабли находились на базе Майдзуру. И им было необходимо не менее трёх, а то и четырёх суток, чтобы собраться, принять припасы и уголь, а потом выйти в море. И пройдя Сангарским проливом, выйти, к месту обнаружения русского флота, с востока. Со стороны Тихого океана, с его осенними штормами. Причём, это смущало адмирала Того даже меньше, чем мысль о прорыве, через русские минные поля в проливе Лаперуза. Между Сахалином и Хоккайдо. Где мины во всю ставили не только японцы, но и русские. При этом, поддержку главным силам должны были обеспечить девять бронепалубных крейсеров третьего, четвёртого и девятого боевых отрядов. Увы 'Цусима' тоже стояла в доке. Против такого же количества русских бронепалубных крейсеров. Правда у флота микадо было ещё и три авизо, против одного, или двух, это как считать, у гайдзинов. 'Нагадан' по своим характеристикам был типичным авизо, да и использовался именно в этом качестве. И с полтора десятка контрминоносцев. При этом можно было даже ожидать, что если вызвать броненосец 'Суво' и миноносец 'Таку', с островов Мяо-Дао, то можно было ожидать, что они перед сражением и нагонят Соединённый флот. И ещё больше увеличит преимущество японского флота. Миноносцы, с их мореходностью, адмирал Того вывести в океан не рисковал. Ещё одно проблемой становилось быстрое прибытие, его лично, на базу в Майдзуру. Что бы как можно быстрее возглавить выход флота.

Но в этот момент адмирала Того от размышлений отвлёк грохот взрыва. На который все обернулись. И увидели, как контрминоносец 'Икадзучи' скрывается в белом облаке. Которое обычно возникает при взрыве котлов. Правда, адмирал Того даже успел заметить, над второй трубой контрминоносца отблеск пламени, и опадающие искры, что было столбом выплеснулись из трубы. А потом корпус корабля скрылся в облаке белого пара, которое обычно возникает от взрыва котлов. Потом, в этой пелене, мелькнули задирающиеся вверх бак и ют корабля. А когда пар опал, то на поверхности рейда, в том мест, где буквально несколько мгновений до того был 'Икадзучи', не было ничего. Кроме плавающих обломков и голов редких счастливчиков, переживших гибель своего корабля. А адмирал Того понял, что от взрыва паровых котлов, у него на один контрминоносец стало меньше. Причём конфуз случился прямо на глазах у Карла Гогенцоллерна. Хотя, к чести, германского принца следует всё-таки отнести, что он проявил настоящий самурайский дух. Так и не выказав беспокойство, от случившегося, у него на глазах. На лице германского принца не дрогнул ни один мускул. Он только бросил короткий взгляд в сторону трагедии. Так что скрыть эту потерю флота не получиться. А вот 'Таку' точно надо вызывать. Причём прямо в Дайрен. Что бы тот немедленно принял его на борт. А самому надо срочно идти на телеграф и отправлять необходимые распоряжения. И руководить флотом, и направить высокую иностранную делегацию принять участие в подъёме флага над 'Кензаном'.

[1] В реальной истории, канонерские лодки 'Банджо' и 'Амаги' были выведены из состава японского флота, в ходе русско-японской войны, и отправлены на слом.

[2] Сейчас остров Итуруп. Из залива Касатки, в 1941 году, вышел японский флот, который нанёс удар по Перл-Харбору.

2

— Орда, ей богу орда и есть. Единственное, что не кричат: 'Сдавайтесь! Нас, Орда!' — произнёс генерал Белый, вглядываясь в японскую армию, которая буквально потоком расплывалась по долине перед оборонительным обводом крепости. И вздрогнул от фразы:

— А нас, рать!

Генерал повернул голову, в сторону произнёсшего эту фразу адмирала Вирениуса и спросил:

— Вы, что то сказали, Андрей Андреевич?

— Да, Василий Федорович, я сказал, что нас именно рать. И нам не престало опасаться какую-то орду, — не отрывая взгляда от бинокля сказал адмирал. Тоже рассматривая японцев в амбразуры защищённого командного пункта на высоте Большое Орлиное Гнездо.

— Хм, вы знаете, Андрей Андреевич, мне послышалось нечто другое, но тоже очень соответствующее обстановке, — произнёс в ответ генерал, вновь поднося к глазам свой бинокль. И услышал, раздавшиеся сзади, смешки. Но когда генерал бросил взгляд назад, то все и офицеры, и нижние чины, находившиеся в бывшей боевой рубки японского броненосца, имели буквально 'твёрдокаменные' выражения лиц. Хотя у большинства глаза и выдавали, что те изо всех сил пытаются сдержаться от смеха.

Хотя ситуация была не до смеха. Японцы, сбив русские войска с восточной части Волчьих гор, подтянули свои резервы, всю возможную артиллерию. И под прикрытием этой артиллерии стали разворачиваться для атаки наиболее значимых оборонительных сооружений крепости. Батареи Литера 'Б', форта номер два, высоты Большое Орлиное Гнездо, форта номер три и укрепления номер три. Одновременно нанеся удары по фланговым позициям. По горе Дагушань и населённому пункту Шуйшуинь. Блокируя контратаки с их позиций, во фланг ударной группировки. И это всё что бы попытаться с ходу захватить важнейшие укрепления крепости. Или хотя бы блокировать их. И прорвавшись в город заставить русских капитулировать. И захватив крепость Порт-Артур, всё-таки вынудить Россию к миру.

Для атаки генерал Ноги выделил две дивизии из четырёх, первую и девятую, одну бригаду одиннадцатой дивизии и две корейские резервные бригады. Эту атаку должны были поддержать все орудия, не нуждающиеся в стационарных платформах. И которые были размещены на той части Волчьих гор, что уже были заняты японцами. Так же, атаками, силами двух японских резервных бригад, генерал Ноги намеревался сковать части четвёртой дивизии, занимающих оборону в центральной части Волчьих высот. При возможности заняв их. Седьмая японская дивизия была развёрнута против второй дивизии. С целью не дать той отойти в крепость. А высоту 62, и далее высоту Сяогушань, на самом восточном фланге русских войск, должна была атаковать вторая бригада одиннадцатой дивизии.

Нет, генералы Белый и Кондратенко, не знали точно номера японских частей разворачивающихся для штурма русской крепости. Но они сразу же поняли задумки генерала Ноги. И по развёртыванию, буквально у них на глазах японских войск определили направление главного удара. И теперь, генерал Белый, наблюдая поле боя, через, ставшими ещё уже, амбразуры командного пункта, руководил огнём артиллерии крепости. Используя для этого телефонную трубку. А генерал Кондратенко, взяв другую телефонную трубку, руководил выводом на позиции резервных подразделений.

Он же, адмирал Вирениус, сделал практически всё что мог. Для поддержки правого фланга обороны, в бухту Тахэ, были направлены все действующие канонерские лодки русского флота, 'Храбрый', 'Грозящий', 'Сивуч', и 'Бобр'. Которых поддерживали две вспомогательные канонерки, четыре миноносца, и восемь миноносок. При этом действия русских кораблей, поддерживали пять шестидюмовок Канэ, с 22-й батареи. И двадцатичетырёхсантиметровое орудие с 20-й батарее. Смертельно опасное, для любого из трёх, броненосцев береговой обороны японского флота. 'Окиношима', 'Мишима' и 'Конго', в сопровождении 'Лизистрата-Мару' виднелись на восток, на расстоянии в десяток миль, от русских кораблей. Пришедший, вмести с этими броненосцами, в бухту Луваньтань, 'Сагами' подорвался на мине. На одной из тех, что были поставлены четвёркой русских 'циклонов', под командованием флагманского минного офицера лейтенанта Витгефта, буквально накануне ночью. Что бы предотвратить обстрел из этой бухты японским флотом русских войск.

И теперь 'Сагами' стоял, приткнувшись к берегу, под охраной трёх японских броненосцев. Что бы его окончательно не добили русские канонерские лодки. Вместо того, чтобы поддерживать огнём наступающие силы японской армии. А у русских просто не было сил, отогнать японцев. И русские канонерские лодки, получая данные со станции Сигнальной горки, поддерживали огнём своих тяжёлых орудий части седьмой дивизии. Части четвёртой дивизии поддерживали своим огнём ремонтируемые русские корабли. В том числе и броненосцы 'Адмирал Посьет', 'Федор Стратилат' и канонерские лодки 'Гром', с 'Отважным'. Стоявший, в доке, 'Мощь Дракона' скромно отмалчивался. И не только из-за полного отсутствия на борту, хоть какого то, боезапаса. Но и стрелять из орудий, стоя в сухом доке на деревянных подпорках верх глупости. Чреватой опрокидыванием корабля на бок.

Все три временных морских батальона были развёрнуты в резерве главной оборонительной позиции. За батареей Литера 'Б', фортами два и три. Оборону вдоль Китайской стенки занимали седьмой резервный батальон, две роты пограничников, сводная команда третьей дивизии и несколько рот из моряков флотского экипажа. С использованием всего, находящегося в распоряжении, Морского ведомства, стрелкового оружия из Квантунского и Талиенваньского флотских экипажей были сформированы роты моряков. Для этого, все корабли, передали на берег, имеющееся на кораблях стрелковое и холодное оружие. На кораблях осталось стрелковое вооружение только на два состава караулов. Всё остальное, в том числе и предназначенные для вооружения револьверы Голана, случайно уцелевших, в вооружении абордажных партий, на бывших клиперах, и Смита-Вессона, что оказались на других кораблях постройки не последних десяти лет, были переданы в эти роты. Занявшие позиции вдоль Китайской стенки и участвующих в создании тыловой оборонительной позиции. А третий и четвёртый резервные батальоны заняли, вместе с артиллеристами, форт номер четыре и оборонительные позиции вдоль хребта Паньлушань.

И что бы, не мешать генералам, руководить обороной, всё одно приказы на открытие огня, как броненосцам, так и канонерским лодкам отдавал генерал Белый, адмирал Вирениус вышел, из бывшей бронерубки броненосца. Хотя ей одной командный пункт не ограничивался. Это была, как у айсберга, только видимая часть. Было и ещё кольцевое бетонное основание, вдоль которой шла две забетонированная галерея, которая начинались у задней броневой плиты. Защищавшей, сзади, на броненосце вход в боевую рубку. Образуя в неё сквозной проход. На Большом Орлином Гнезде эта бронезащита защищала, с одно стороны выход в кольцевую галерею, выходившую на обратный скат высоты. Другая же сторона этой бронеплиты имела бетонную стену с амбразурой. Из которой было легко простреливать входы в галерею, в находившийся, в кольцевом основании командного пункта, узел связи, и ведущий к этим входам ход сообщения. А также открытый наблюдательный пункт, оборудованный рядом, командным пунктом. И представлявший из себя врытую в землю и забетонированную площадку, с лёгким, противошрапнельным козырьком.

Вот туда и направился адмирал, что бы, ни кому не мешая, самолично наблюдать за японцами. Которые, как Вирениус отчётливо видел, накапливались для атаки, во всех возможных укрытиях, перед проволочными заграждениями, перед передовыми укреплениями крепости. Выделив вперёд небольшие группы. Эти группы, пробрались в воронки, перед проволочными заграждениями. А перед обстрелом русских позиция, японская артиллерия открыла огонь по проволочным заграждениям. Разрушить их артиллерия не смогла. Но создала хоть какую-то защиту, для тех групп японских солдат, что пытались, зацепит колья проволочного заграждения кошками, на длинных верёвках. А потом расшатать их и опрокинуть[3]. И это продолжалось, не смотря на потери от огня русских войск, до тех пор, пока противник не решил, что образовались достаточные количество проходов, для пехоты. На стороне противника трубы заиграли 'Атаку'. И японская пехота пошла в атаку, издав многоголосый рёв:

-Банзай!

Первый штурм крепости Порт-Артур начался. Хотя японцы ещё и не знали, какой опасностью им грозят заборы, из тонкой проволоки. Что находились позади проволочных заграждений перед окопами основной линии обороны. И которые должны были оказаться под током высокого напряжении, при приближении к ним японцев.

[3] Сюжет из японского фильма 'Высота 203'. Посвящённого осаде Порт-Артура.

3

Адмирал Вирениус позволил себе отобедать дома. Джань, наконец, то освоила европейскую кухню. А ситуация с продуктами ещё позволяла устроить себе вполне обычный, по меркам русского приличного общества обед. Который, конечно же, подавался с графинчиком, сделанной по рецепту хозяина настойки, а не обычной беленькой. И китаянка расстаралась, приготовив закуски. В виде тарталеток, с бычьими мозгами и маринованной печенью трески. На первое блюдо был приготовлен куриный суп-пюре, в который правда китаянка не удержалась и добавила рис. Горячее было представлено жареной бараниной на манер дичины, с коричневым, не шлифованным рисом. Что вызвало осуждение со стороны присутствующей на обеде Аюми. Ведь только богатые и знатные жители японских островов могли себе позволить шлифованный, белый рис. А не шлифованный, коричневый рис считался едой бедняков. Но адмирал, помня, что далеко не один японский аристократ, включая и предпоследнего сёгуна, умер от болезней связанных с недостатком витаминов группы В, в организме. И поэтому для, потреблявшей мало хлеба, японки в её рацион, в обязательном порядке был включён коричневый рис, ещё содержавший эти витамины. Вообще, по мнению Аюми, главным блюдом всегда был рис, и китайцы её в этом поддерживали. А всё остальное это было то, что едят с рисом. И этим же, пожалуй, японка считала и десерты, подаваемые, в полном соответствии, с требованиями светского общества. Джань приготовила обеденное пирожное из хурмы. А Аюми зная, что на обеде, кроме адмирала, будут ещё и гости поспешила приготовить и японские десерты. Считая к тому же, что десерты русской кухни слишком сладкие. Поэтому-то она и приготовила многослойный, фруктовый ёнкан. И данго, шарики, из рисовой муки, в сладкой глазури. Ну, ни куда, кто японке, что китаянке было без риса. И теперь гости, генералы Кондратенко и Белый, которые присутствовали на обеде вместе со своими адъютантами, нахваливали мастерство хозяйки. Благо дело подошло уже и к десерту. Помимо них, за обеденным столом находились Николай Вирениус, который, всё ещё официально находясь в госпитале, считался находящимся на прогулке и флаг-офицеры адмирала. Полковник Мордвинов и мичман Власьев.

Четыре дня назад начался первый штурм японцами непосредственно самой крепости Порт-Артур. И за эти дни противник сумел занять гору Дагушань, люнет Куропаткинский, открытый капонир номер два, редуты номер один и два, открытый капонир номер три. А также первую линию траншей. Выйдя на участке, от батареи литера 'Б' и до форта номер три, на главный рубеж обороны крепости. Так же противник сумел на Волчьих горах захватить гору Хошань, главенствующую на Волчьих горах, и высоту с отметкой 80 саженей. В результате из всех Волчьих гор в руках русских оставались только высоты с отметками 96 и 67 саженей. Так же противник несколько раз врывался на редуты Водопроводный и Скалистый. Но удержать их за собой не сумел. Будучи выбитым, с редутов, контратаками русских войск. Но японцы сумели удержать населённый пункт Палиджуань. Находившийся перед этими редутами и фортом номер три. Правда, последние японские атаки, предыдущего дня, показали, что противник стал явно выдыхаться. И его атаки уже не отличались напором предыдущих дней. У японцев не хватало сил, для атаки по всем направлениям одновременно. А, с утра сегодняшнего дня, значимых атак зафиксировано не было. Хотя и было заметно, что противник перегруппировывает силы. Собирая их на участке между батареей литер 'Б' и фортом номер три. Явно собираясь атаковать их. А также форт номер два, и русские позиции, расположенные на высотах Большое и Малое Орлиное Гнездо. Для отражения этих атак генерал Кондратенко подтянул, к угрожаемому участку, свои последние резервы. В районе Арсенала находился пятый Восточно-Сибирский стрелковый полк. А в районе Каменоломного кряжа[4] находились все три морских батальона, несколько рот, из матросов флотских экипажей, две роты пограничников и команда третьей дивизии. Объединённые под командование, начальника Квантунского отдела Особого Заамурского округа Отдельного Корпуса пограничной стражи, подполковника Бутусова, Петра Дмитриевича. Да и на проволочные заграждения, находившиеся под напряжением, была особая надежда. В предыдущие дни противник, не ожидавший применения подобного заграждения, понёс на этих проволочных заграждениях большие потери. Так и не сумев их преодолеть.

И вот когда Джань подала десерт, то со стороны наиболее угрожаемого участка послышалась артиллерийская канонада и частая ружейная стрельба. И офицеры тут же поднялись из-за стола и, высказав хозяйке свои извинения, что вынуждены покинуть её дом по делам службы, направились к выходу. Но тут в гостиной зазвонил телефон. Николай Вирениус снял трубку и буквально после первых фраз побледнел, только и произнеся:

— Над, обоих Орлиных гнездах и над Залитерной японские флаги.

Генерал Кондратенко тут же перехватил телефонную трубку и стал выслушивать доклад. Мрачнея с каждой секундой. Адмирал Вирениус подхватил, находившуюся лежавшую в гостиной карту Квантунского полуострова. На которой, не было ни каких отметок, и подошёл к генералу. Внимательно прислушиваясь к тому, какие распоряжения, тот отдаёт. А потом провёл пальцем по южному склону Каменоломного кряжа и от горы Лаперовская, до горы Владимирская. Где генерал Контратенко приказал развернуть отряд Бутусова и пятый полк соответственно. А потом адмирал провел пальцем от этих рубежей к Большому Орлиному Гнезду. Показывая на удар, из двух мест, по сходящимся направлениям. Контратенко удивлённо взглянул на адмирала, удивившись познаниям того в тактике сухопутного боя. Адмирала, у которого в голове всплыла мысль, что на кафедре тактики, двойку сразу же ставят, за атаку по расходящимся направлениям, за форсирование реки вдоль и за ядерный удар по своим. Причём адмирал осознал, что он отлично знает, теоретически правда, что такое ядерный удар. Но про это Вирениус промолчал, дождавшись утвердительного кивка генерала, продолжавшего распоряжаться по телефону. А Вирениус произнёс:

— Тогда я в отряд, к Петру Дмитриевичу. Благо там большинство моряки. Единственное надо бы удары скоординировать. Что бы они начались одновременно. Нужен какой-то заметный сигнал. Например, залп из 'Катюш'. Его ни с чем не другим спутать. Да и их массированный удар, думаю, деморализует противника, — и уже обращаясь к сыну, адмирал, добавил, — Господин лейтенант, я вас попрошу, распорядитесь по поводу автомобиля. Мы немедленно едим.

И в этой истории, с подачи адмирала, к реактивным системам залпового огня, пристало имя девушки Катюши. Той самой, что песню заводила, выходя на берег, на крутой. И это название стало популярным именно после этой фразы адмирала.

Генерал Белый, стоя у двери, что вела в гостиную только и произнёс:

— Я на Центральную батарею, на Перепелиной горе, возглавлю от туда артиллерийскую поддержку атаки. И что с фортами, Роман Исидорович, держаться или японцы их уже захватили?

— Форты держаться, Василий Федорович. Оба. Хотя и обложены японцами. Как и батарея литера Б. Противник силами до шести полков вклинился в промежуток между фортами. Занял батареи. Блокировал командный пункт, на Большом Орлином Гнезде. И продвигается в сторону Нового Старого города. Выйдя на рубеж северные склоны гор Митрофаньевская и Безымянная. И да, возглавьте артиллерию, Василий Федорович. Я вам дам знать, когда дать залп 'Катюшами'. Это будет сигнал к общей атаке. Такой сигнал будет сложно пропустить. И с богом господа. Я в Арсенал. Будем держать с вами связь, Василий Федорович. Андрей Андреевич, ждите сигнала. Атаку начинаем одновременно.

Последним из дома вышел адмирал Вирениус, успев сказать, стоявшей в дверях столовой Аюми:

— Ничего не бойся девочка. Всё будет хорошо. Но если что, постарайся спасти всех.

Японка только кивнула в ответ. А адмирал, взяв свои палаш и маузер, вышел на улицу. Где, урча мотором, его уже ожидал автомобиль. На заднем сидении, которого теснились, Мордвинов, Властев и Николай Вирениус. Причём у своего сына, адмирал увидел трофейную саблю. И на удивлённый взгляд отца Николай ответил:

— Талисман удачи, мне с ней везёт.

Адмирал только кивнул в ответ и сев возле водителя произнёс:

— В Новый Старый город. Потом к Каменоломному кряжу. И поспеши, братец, поспеши.

Но как оказалось в сторону Нового Старого города, или если не вдаваться в тавтологию, Новый Китайский город двигался не только автомобиль адмирала. Первое, что увидел Вирениус-старший, оказались бронепоезд, с идущей перед ним бронедрезиной и железнодорожная батарея. Которые, практически одновременно, отошли от вокзала Порт-Артура и последовательно свернули на временный железнодорожный путь, который вёл, обходя Перепелиную гору с юга, к крепостным складам. Пусть и пустым уже. При этом поднявшись на самую высокую точку, на склоне этой горы, батарея стала готовиться к открытию огня. Из своих шестидюймовок. При этом постреливая с мелкокалиберных пушек. В сторону Большого Орлиного Гнезда. То бронепоезд и бронедрезина пошли дальше в сторону складов, ведя огонь с ходу. Как из своих орудий и бортовых 'максимов', так и из густо установленных на передней платформе 'пулемётов'. Как пятиствольных Шметилло, так и одноствольных, механических митральез. Вторили им и залпы из винтовок. Из штурмового вагона. Появившегося теперь позади бронепаровоза. И как понял адмирал, генерал Кондратенко выдвинул свои бронесилы, чтобы задержать продвижение японцев, по долине дальше в сторону города. Благо — это направление перекрывали старая, китайская импань, помнящая ещё первый японский штурм, десятилетие назад. С небольшим, не более полуроты, гарнизоном из стрелков. И четыре небольшие артиллерийские позиции, с четырнадцатью пушками. Четырьмя сорокасемимиллиметровками Гочкиса и десятком семидесятипятимиллиметровок Канэ. Временно переданных флотом из своего резервного. И по сути это было всё, что ещё сдерживало продвижение японцев к Китайской стенке. Пока спешно разворачивались ударные фланговые группировки. А вот как раз для этого все подразделения пехоты спешно выдвигались к северному склону Перепелиной горы. Где и находился Арсенал. И откуда должна была ударить западная группа войск. Спешно собираемая вокруг пятого полка.

И только проехав дворец наместника, и направившись уже к Каменоломному кряжу, адмирал увидел, что в том направлении, из порта и от побережья тоже спешат, к месту прорыва, небольшие подразделения. Как моряков, так и стрелков. А на южном склоне кряжа разворачиваются подразделения группы подполковника Бутусова. На правом фланге, в два ряда были развёрнуты все три морских батальона, левее их, судя по монолитности строя, находилась команда третьей дивизии. А вот дальше левый фланг представлял собой буквально 'сборную солянку'. Из моряков и стрелков, которых подполковник и пытался привести в порядок. Сформировав из них роты и создав построение этих рот в две линии. И всё это прикрывали, расположившись по гребню кряжа, судя по высоким папахам и зелёным погонам, две роты пограничников. Ведя огонь в сторону северного склона. Где по всем расчётам и должны были находиться японцы.

Увидев приближающийся автомобиль, подполковник Бутусов, возле которого, в качестве вестового, крутился Зуев, подал команду, поставив всех во фрунт, а сам направился было к адмиралу Вирениусу с докладом. Но тот остановил его словами:

— Полноте, полноте, вам, господин подполковник, нет времени. Надо действовать быстрее. Так что отдайте распоряжение, что бы все и дальше готовились. А вас господин подполковник я попрошу, как специалиста организовать контрудар. На мне будет только общее руководство, а вас, Петр Дмитриевич, я попрошу, побыть временно моим заместителем. Организуйте подразделения, и распорядитесь, что бы для постановки задачи собрались командиры подразделений. До взводных командиров, и командиров отдельных команд включительно. Я хочу, чтобы весь личный состав, не только офицеры, но и нижние чины, знали поставленную нам задачу. Ведь как говорил генералиссимус Суворов, каждый солдат должен знать свой манёвр.

В этот момент, из-за Каменоломного кряжа послышались крики, среди которых четко слышался воинственный клич 'Банзай'. Ответом стали выстрелы пограничников, но судя по тому, что крики приближались, сдержать напор японцев две роты были не в состоянии и адмирал произнёс:

— Петр Дмитриевич, я вас попрошу, распорядитесь отправить на гребень пулемёты. Все что тут есть. Пусть помогут вашим молодцам отразить эту банзай-атаку, а потом поддержат нашу атаку, поверх голов. Потом нам необходимо будет организовать контрудар.

— Есть, ваше превосходительство, — только и ответил подполковник, и в его голосе проскочило удивление, но он сдержался и быстрым шагом направился отдавать нужные распоряжения. После которых, от линии русских войск, вперёд к гребню кряжа, выдвинулись пулемётные расчёты. Которые, только заняв позиции, тут же открывали огонь. Несмотря на то, что со стороны японцев полетели бомбочки, разрываясь среди русских позиций. Правда, не все. Часть этих японских бомбочек, перелетев гребень, стала скатываться, дымя фитилями, к позициям русского отряда. Часть, те, которые, не долетев, стала скатываться, наоборот, в сторону японцев. А небольшая часть, прогорев не взорвалась. Одна из таких бомбочек, перелетев на русскую сторону, но, так и не взорвавшись, сползла практически к подножью кряжа. И адмирал с удивлением узнал в этой бомбочке бамбуковый шест. Заметив интерес адмирала, к этому бамбуку, подошедший Бутусов, произнёс:

— Японцы, ваше превосходительство, подобные шесты применяют, для подрыва проволочных заграждений и амбразур, в наших укреплениях. Такой шест набит чёрным порохом и снабжён фитилём. Они их, подкравшись, обычно подсовывают под заграждение или в амбразуру и подрывают[5].

— Понятно, Петр Дмитриевич, похоже у японцев действительно критическая ситуация. Не хватает снарядов и патрон, для продолжения штурма, и генерал Ноги послал вверенные ему части в банзай-атаку. Что бы за счёт храбрости и штыков своих солдат вырвать победу. И гранаты явно надо придумать с ударным взрывателем.

— Очень похоже на это, ваше превосходительство, — согласился подполковник Бутусов, — И главное, термин очень подходящий, всё объясняющий. Но, командиры собраны, ваше превосходительство.

А подполковнику стал вторить полковник Мордовин, который и произнёс:

— Так есть уже, ваше превосходительство. Гранаты с ударными взрывателями. С последней оказией, в крепость доставили чертежи гранаты конструкции штабс-капитана Лишина.[6] Эти гранаты вполне по силам делать в войсковых мастерских. И которые, в своей основе, используют стандартную пироксилиновую шашку.

При упоминании, про эту гранату, адмирал поморщился:

— Весьма неудачная конструкция. Хотя подумать, что с ней можно сделать стоит. За неимением лучшего.

— И что же там, ваше превосходительство можно сделать? Что бы улучшить эту гранату.

— Во-первых, стоит отказаться от длинной деревянной ручки. Это не ручка, это черенок для лопаты какой-то. Надо ручку сделать покороче, раза в три, четыре.

— Но тогда возникнет проблема со стабилизацией в полёте, ваше превосходительство, — тут же высказал сомнения Мордовинов.

— Возникнет, однозначно возникнет. Но мы положим между пироксилиновой шашкой и ручкой круглый кусок свинца. С насечками. По весу равный остальной части рукояти. Это раз. Второе, чтобы стабилизировать гранату в полёте, на конце гранаты можно оставить ту метёлку, что предлагает господин штабс-капитан. Но закрыть её колпаком, который будет одновременно, при его снятии, распускать хвост и вытягивать тёрочный взрыватель. Который будет подрывать гранату секунд через десять. А то опасаюсь упадёт такая граната на копну сена и не взорвётся. А сие, будет очень обидно для наших, и крайне радостно для супостата. Но это потом, господин полковник, похоже нам скоро надо будет начинать. Пока, вы господин подполковник, держитесь справа, — адмирал позволил себе улыбнуться, повернувшись к пограничнику, — Вы, Петр Дмитриевич, теперь моя правая рука. Вас же господин полковник по адмиралтейству, я попрошу держаться левее себя.

И с этими словами адмирал направился к выстроившимся перед русской линии командирам. Причём слева от офицеров оказалось и несколько младших чинов. В унтер-офицерских чинах. Которые командовали небольшими приданными подразделениями и теперь явно чувствовали себя, не в своей тарелке, но исправно пучили глаза. И окинув их всех взглядом, адмирал произнёс:

— Господа, я хочу, что бы вы довели мои слова до всех, в том числе и нижних чинов, от нас с вами, от нашего удара вот сейчас, зависит судьба не только крепости Порт-Артур, но и всей России. Для этого мы, участвуем в контрударе, целью которого является, проведя наступление по сходящимся направлениям, восстановить существовавшее до прорыва противника положение. При этом окружив и уничтожив прорвавшиеся части противника.

В этот момент севернее, в районе батареи литера 'Б' вспыхнула перестрелка и, повернув голову, адмирал Вирениус увидел, что вдоль линии фронта наступает какая то часть. Судя по форме, артиллеристы крепостной артиллерии, поддерживаемые небольшим количеством стрелков. При этом наступавшие довольно быстро стали продвигаться вперёд, явно стремясь деблокировать батарею. И адмирал, поднеся руку к фуражке, чем тут же застал вытянуться во фрунт, стоявших перед ним, произнёс:

— Поэтому приказываю. Порт-Артурскому батальону, во взаимодействии с соседом справа, контратаковать противника и занять рубеж батарея литера 'Б', форт номер два. Эллиотскому батальону приказываю контратаковать противника и выйти на рубеж форт номер два исключительно, высота Большое Орлиное Гнездо, где вступить во взаимодействие с, атакующим противника, пятым полком. Отдельно выделяются Талиенваньский батальон и все остальные подразделения, кроме рот флотского экипажа, имеющие личный состав, вооруженный винтовками менее чем у двух третий списочного состава. Эти роты выделяются в резерв, под командованием полковника Мордовина. И выдвигаются вслед, за главными силами, при этом, в обязательном порядке, вооружаясь брошенным оружием. Талиенваньский батальон, и прочие подразделения, находятся под командованием подполковника Бутусова. При этом высвободившиеся с началом атаки, обороняющиеся роты пограничников, составят резерв отряда господина подполковника. Задача отряда, атаковав прорвавшиеся части, организовать внутреннее кольцо окружения. С целью недопущения прорыва и отхода прорвавшихся частей. Пулемётным командам приказываю поддержать атаку подразделений, поэтому, всех командиров, выделившим пулемёты, обязываю обеспечить их бесперебойное снабжение боеприпасами. Командиром сводной пулемётной команды назначаю лейтенанта Вирениуса второго.

— Есть, ваше превосходительство, возглавить пулемётную команду, — тут же послышался сзади голос лейтенанта Вирениуса.

Причём, пока адмирал отдавал приказ, бой продолжался. И если атака японцев на Каменоломный кряж захлебнулась, а контратака артиллеристов, привела к тому, что батарея литера 'Б' оказалось деблокирована, а объединённый отряд продвинулся до Залитерной батареи. С которой уже исчез японский флаг. Но, как было видно, на этой батареи шла рукопашная схватка. А вот левее ситуация была не столь выгодная для русских. На самом левом фланге японцы перевалили за вершины гор Митрофаньевская и Лаперовская. И что происходило там, за ними, за этими высотами, с кряжа можно было только предполагать. А в центре, японцы подобрались к бронепоезду и батареи, из четырёх сорокасемимиллиметровых орудий. И теперь пытались, как закидать их холщёвыми сумками, с находящимися в них динамитными шашками[7]. Или же подорвать, подсунув бамбуковые шесты, набитые порохом. И поглядывая, на развитие ситуации на том участке, адмирал продолжил:

— Всем командирам батальонов выделить в моё распоряжение по два нижних чина, в качестве вестовых. И по одному сигнальщику с сигнальными рожками. Общим сигналом к началу атаки является залп реактивных систем залпового огня. Вольно. Вопросы есть?

Адмирал опустил руку от околыша фуражки и окинул взглядом стоявших перед собой. Но, так и не дождавшись вопросов, адмирал сказал:

— Тогда господа, прошу вас выдвинуться к своим подразделениям и отдать необходимые распоряжения. Разойдись.

И проводив, взбирающегося, с помощью трости, на вершину Каменоломного кряжа сына, адмирал дождался направленных к нему вестовых. И тут же послал первого, к шофёру своего автомобиля. Что бы тот направился в порт. С сообщением генералу Кондратенко, что восточный отряд к атаке готов. Которое, как предполагал адмирал Вирениус, будет передано по телефону. И началось самое муторное. Ждать сигнал к началу наступления. И отдав необходимые распоряжения к адмиралу, стоявшему перед изготовившимся к атаке отрядом, подошли подполковник Бутусов, и сопровождавший его Зуев. И подполковник, обращаясь к адмиралу, произнёс:

— Ваше превосходительство, разрешите обратиться, у меня к вам есть вопрос. Точнее вопросы.

— Да, господин подполковник, слушаю вас, — адмирал Вирениус посмотрел на пограничника, — Что именно вас смущает?

— Ваши приказы, ваше превосходительство, — подполковник пытался всем своим видом высказать своё подчинённое положение, — нет, они понятны. И всё ставят на свои места, но крайне необычны. Я бы приказал атаковать конкретные позиции, не заостряя внимание на рубежах, это первое. А второе, вы упомянули про внутреннее кольцо окружения. Так вот, этого всего нет в наших армейских уставах. Откуда все эти положения?

— А вот, вы о чём, господин подполковник, — поняв, что он крупно прокололся, поддавшись внутреннему наитию, произнёс адмирал, и тут же решив, как ему выкручиваться, — Я же говорю, что я не специалист, в сухопутных делах. Но волею случая я ознакомлен, с выкладками одной теоретической разработки. И, как считают, разработавшие эту разработку, создали весьма перспективную в военном отношении, теорию. Вот их-то выкладками я и воспользовался, отдавая свой приказ. Не совсем хорошо представляя, как это принято в армии. Благо, как я понял, понятно стало не только вам, господин подполковник. И если хотите, то после боя, мы переговорим, по поводу этой теории.

— Хочу, ваше превосходительство, — усмехнулся подполковник, — И я обязательно воспользуюсь вашим предложением.

— Вот и славно, — улыбнулся адмирал. Но в этот момент из-за Перепелиной горы, накатился страшный рёв. И в небо взвилось несколько сотен дымных хвостов, оканчивающихся снопами огня. Которые с резким свистом стали приближаться к Каменоломному кряжу. Явно нацеливаясь на пространство перед ним. Где были видны заметавшиеся фигурки японцев. И Вирениус, выхватив из ножен палаш, гаркнул:

— Сигнал! Играть 'атаку'!

Стоявшие рядом с адмиралом сигнальщики поднесли к губам свои сигнальные рожки и заиграли необходимую команду. При этом адмирал отметил, что одна труба была серебряная. Явно оставшись от погибшего 'Корейца'[8]. И адмирал, стараясь, что бы его услышало, как можно больше нижних чинов, громко и раздельно произнёс, прослушивая как у него за спиной, командиры повторяют его слова:

— С богом, братцы! Вперёд! В атаку, шагом марш!

И вскинув руку с палашом, указывая направление атаки, адмирал шагнул вперёд. Чувствуя, как сзади, колыхнулась и двинулась вперёд лавина вооружённых людей. Лавина готовая снести преграды перед собой.

Хотя адмирал и находился впереди всех, но на гребень кряжа он взобрался уже в окружении матросов, которые и помогли ему взобраться на вершину. Что позволило, окинув взглядом пространство перед собой оценить ситуацию. Японцев было много. Несколько тысяч. И которые, в основном концентрировались перед Каменоломным кряжем, в промежутке между ним и перед горой Владимирской. Явно намереваясь продолжить своё продвижение, через Новый Старый город, к Китайской стенке. И заняв последнюю, если пользоваться шахматной терминологией, поставить мат защитникам Порт-Артура. В точности как это было сделано десять лет назад. Что никак не входило в планы русского командования. И взмахнув палашом, в сторону Большого Орлиного Гнезда, адмирал крикнул:

— В атаку, бегом марш! В штыки!

И над линией русских войск грянуло:

— Ура!

И на, не успевших ещё сорганизоваться, после неудачной атаки японцев, сверху вниз навалилась лавина русских солдат и матросов. Которые сходу опрокинули японские части и стали продвигаться вперёд. При этом, явно не успевающий за своими подчинёнными адмирал, который только и успел несколько раз выстрелить из пистолета, так и не скрестив, ни с кем, своё холодное оружие, успел заметить, как подчиняясь приказу, подались назад пограничники и, огибая кряж стали выходить в тыл левому флангу его отряда. А на гребне кряжа остались только пулемётчики. Которые, ведя непрерывный огонь, стали расчищать дорогу своей атакующей пехоте. При этом и на вершинах высот Владимирская и Лаперовская появились густые цепи атакующей русской пехоты. Которые тоже стали теснить противостоящих их японцев. Что сразу же поставило в тяжёлые условия, наступавшие в долине, несколько полков японцев. Оказавшихся зажатых с флангов. В крайне невыгодных для себя условиях. К тому же попав под обстрел, пусть и из митральез, с гребня Каменоломного кряжа. Но японцы есть, японцы. И не потеряв управление своими войсками, командование девятой японской резервной бригады, попытались сами контратаковать русские войска. И разжать тиски, в которые их зажали своими атаками русские.

А в результате этого адмирала нагнал Зуев, с криками:

— Ваше превосходительство! Ваше превосходительство!

Взбиравшийся на высоту Безымянная адмирал Вирениус, который отстал от первой линии матросов на столько, что его нагнали резервные роты полковника Мордовина, остановился и, осмотревшись, произнёс:

— Что, тебе, братец!

В этот момент стрелки пятого полка как раз взобрались на гору Митрофаниевскую, что совместно с выходом матросов Эллиотского батальона на высоту Безымянная, означало практическое окружение оставшихся в долине японцев. При этом матросы Порт-Артурского батальона, соединившись возле Залитерной батареи, с артиллеристами, совместно взбирались на Малое Орлиное Гнездо, рассчитывая деблокировать форт номер два. А в низу, в долине, за их спинами шла многотысячная рукопашная схватка. В которой на очень небольшом пространстве сошли в рукопашном бою по несколько тысяч человек с каждой из сторон. При этом японцы, прикрываясь с трёх других сторон, явно навалившись на отряд подполковника Бутусова, стремясь прорваться к высоте Безымянная, в тыл наступающим морским батальонам. А подбежавший мальчишка, поднеся руку к папахе, затараторил:

— Ваше превосходительство, их высокоблагородие, подполковник Бутусов, помощи просит.

— Молодец Зуев, хвалю за службу, — адмирал стал, оглядываться в поисках полковника Мордовина, не обратив внимание на уставное 'рад стараться' подростка. И увидев, командира своих, было дело, безоружных было рот резерва, которые, однако, уже успели несколько вооружиться, собрав валяющиеся винтовки, адмирал крикнул:

— Порфирий Александрович, я вас попрошу, взять свои роты и помочь Петру Дмитриевичу. Поступаете под его командование. Этот отрок вас отведёт, — и, обращаясь к подростку, добавил, — Действуй Зуев, веди помощь к господину подполковнику.

Полковник отдал честь, в знак того, что он понял приказ. И стал разворачивать свои роты для атаки. С целью срыва попытки противника вырваться из окружения. А адмирал, возле которого остались только горнисты, вестовые и мичман Власьев продолжил своё восхождение на высоту Безымянную. Преграждавшую путь к главной цели контрнаступления русских, высоте Большое Орлиное Гнездо. При этом произнеся, обращаясь к Власьеву:

— Господин мичман, я вас попрошу, направить вестового к лейтенанту Вирениусу. Пусть он переместить на высоту Безымянную пулемётные команды Эллиотского и Порт-Артурского батальонов. И удерживает эту высоту до последнего.

С высоты Безымянной, очень хорошо просматривался южный склон Большого Орлиного Гнезда. Командный пункт, на котором, пытался захватить отряд японцев, силой до роты. Но из амбразур бывшей рубки японского броненосца гремели выстрелы, в том числе и револьверные. Которые не позволяли японцам взять под обстрел внутренние пространство защищённого командного пункта. Четырнадцатидюймовая броня которого, была вся испещрена попаданиями от трёхдюймовых японских орудий, которые были для брони такой толщины как слону дробина. Хотя от контузий, находившихся внутри, броня и не спасала. А крутые склоны не позволяли японцам забросать сооружение бомбочками или сумками с динамитными шашками. К тому же, противник не сумел, и ворваться, вовнутрь сооружения. Входы в галереи, ведущие к командному пункту и подземному узлу связи, находились под обстрелом из амбразуры бетонной стены. Что была возведена на месте входа-сквозняка[9]. Как раз между защитой бывшей рубки и прикрывающей, вход в неё, бронированной плиты. И из этой амбразуры, короткими очередями, вела огонь митральеза Манлихера-Буторина. А из глубины залитых в бетон входов раздавались залпы винтовок Манлихера. Там, как знал адмирал, напротив амбразур, прикрывающих входы, стояли пулемёты конструкции Шметилло. Поэтому, стоило в проходе, только мелькнуть японцу, как тут же следовал залп из пяти винтовок.

И теперь, со стороны высоты Безымянная, к Большому Орлиному Гнезду, направлялись матросы Эллиотского батальона, гоня перед собой до двух рот отступающих японцев. А со стороны горы Метрофаньевской к Гнезду выдвигалось до двух рот стрелков. Перед которыми отступало до роты японских солдат. Казалось бы, ещё один натиск, ещё один удар и враг будет отброшен назад. Окончательно сброшен вниз. В долину. К подножью хребта, по которому и была построена основная оборона крепости. Но тут, на дороге, огибающей Большое Орлиное Гнездо, показалась голова колонны японских матросов. И было много. А первой колонной силой до роты, виднелась ещё одна. А сколько их было там ещё, дальше за поворотом дороги, сказать было сложно. Но как понял адмирал Вирениус, его оппонент генерал Ноги, бросил в бой последние резервы. Вопрос был только в том, сколько японцев теперь противостояло наступающим русским.

А этим и определялось, что следовало бы предпринять. Продолжить атаку и попытаться сбить японцев. Рассчитывая, что их меньше. Но в противном случае, атака была гарантировано, обречена на неудачу. И это бы означало поражение русских, в последующей контратаке японцев. Или же, из расчёта на преимущество японцев, поспешить занять оборону. И обстрелять развёртывающегося противника. Но это означало потерять время. И если же противника не имел преимущества, то тоже могло привести к неудаче русских войск. Из-за потери времени и наступательного порыва войск. Противник мог успеть сорганизоваться, занять оборону и сдержать натиск русских. И на выбор последующих действий у Вирениуа было буквально несколько секунд. И адмирал огляделся. Резервов под рукой не было. Помимо вышедшего с адмиралом батальона, на высоту Безымянную с юга взбиралась только небольшая, в полтора десятка человек, команда матросов во главе с офицером. Причём как заметил адмирал винтовки и то без штыков были только у двоих. Остальные сжимали в руках, что-то похожее на револьверы. Перемещающиеся, к высоте, команды пулемётчиков были довольно далеко. И явно не успевали, пойди японцы в атаку. Хотя потом могли и помочь при своей атаке. Порт-Артурский батальон плотно завяз в бою за Малое Орлиное Гнездо. Да и посылать туда посыльного, означало такую трату времени, что за это не стоило и браться. А у южного подножья горы Безымянной шло настоящие побоище. Где в рукопашной схватке перемешалось по несколько тысяч солдат с обеих сторон. И все резервы русских направлялись туда, что позволяло переламывать ситуацию в свою пользу. Но прорыв туда нескольких рот японских матросов, мог свести на нет, все потуги русских. И адмирал решился. Заставив роты Эллиотского батальона занять оборону, на северном склоне горы Безымянная. С облегчением увидев, что его команду, поданную с помощью сигнальных труб, выполнили и стрелки на горе Митрофаньевская. Начав обстрел разворачивающихся японцев.

А японцы действительно стали разворачиваться. Разворачиваться для атаки. Стоило только двум первым ротам пробежать по дороге, обогнув Большое Орлиное Гнездо, а третьей буквально только показаться из-за поворота, как командир японского морского батальона тут же развернул своих людей на право. И, буквально с ходу, послал их в атаку. Не обратив внимание на, открывших по ним огонь 'пачками', русских матросов и солдат. При этом японские офицеры стали присоединять к атакующим и отступавших до этого японских солдат. Присоединились к атакующим и японцы, осаждавшие до этого командный пункт на высоте. В результате, стреляя на ходу, на залёгших матросов Эллиотского батальона стала накатываться, в буквальном смысле, волна японцев. Превосходящих раза в полтора русских матросов. И мало того на дороге показались две японских пушки. Которых тащили команды кули. Флотских кули. При этом одна пушка была калибром в три дюйма. Вторая явно поменьше. И как только пушки обогнули, по дороге, высоту, как их расчёты тут же сняли лафеты орудий с передков, представлявших собой зарядные ящики. И развернув орудия, открыли беглый огонь. При этом трёхдюймовая пушка стала обстреливать гору Безымянную, а та, что поменьше, открыла огонь по стрелкам на горе Метрофаньевской. Что тут же сказалось на ответном огне русских. И воспрянувшие духом японцы, кинулись в штыки, с криками: 'Банзай!'

Нельзя сказать, что ответный огонь русских не достигал цели. Когда до залёгших русских цепей оставалось две дюжины саженей, количество атакующих японцев и обороняющихся русских матросов сравнялось. Но это не останавливало рвущихся вперёд японцев. И адмиралу ничего не оставалось, как вогнав в пистолет новую обойму, приказать, командиру Эллиотского батальона:

— Господин капитан второго ранга, командуйте атаку, в штыки.

И совместно с матросами подняться в атаку. Сжимая в левой руке, палаш, а в правой маузер. Ведя из последнего огонь по приближающими японцам. При этом Вирениус пытался еще, и контролировать ситуацию вокруг. Заметив, как стоявший на склоне Гнезда японский офицер, что-то кричал, обратив лицо в сторону трёхдюймовой пушки, указывая своей саблей, куда-то правее поднявшихся в атаку русских матросов. И прежде чем адмирал успел посмотреть в ту сторону, куда указывал японец, как тот согнулся и стал заваливаться на бок. Хотя до него и было под две сотни саженей. И отметив про себя, что, стоит наградить стрелка сделавшего этот решающий выстрел, адмирал посмотрел на право. И увидел, что во фланг наступающим японцам выходит до двух рот русских матросов и артиллеристов, во главе с офицером. В котором адмирал узнал подполковника Степанова. И тут до сознания адмирала дошло, что он слышит пистолетные выстрелы, хотя сам не стреляет. Причём, кто-то стреляет из самозарядных пистолетов рядом, буквально рядом, за спиной. И оглянувшись, адмирал увидел рядом мичмана фон Гарнета. Который, с азартом буквально палил, с двух рук, из двух браунингов третьей модели. Рядом с ним с таким же пистолетом в одной руке, и кортиком в другой, находился лейтенант Витгефт. А чуть дальше виднелись и ещё несколько матросов из состава команды боевых пловцов. Если судить по пистолетам браунинг третьей модели, в их руках. И знакомым ножам, с пробковыми рукоятями, на поясе. И от вида, что эта команда, приняла участие, в штыковой атаке, у адмирала не осталось слов, только забурлили эмоции. Можно было сказать, буквально в зобу дыханье спёрло. И тут с гребня высоты, буквально с двух, кажущимися пустыми мест раздались выстрела, в сторону японцев. И буквально через несколько секунд выстрелы повторились. Что и позволило разглядеть адмиралу, между камней, две фигуры, в лохматых накидках. Выкрашенных под тон местности. Сжимающих, обвязанные длинными лентами, такого же цвета, винтовки маузера с длинными оптическими прицелами над их стволами. И ведущих огонь куда-то поверх голов, дерущихся в рукопашной. Адмирал взглянул в ту сторону, что стреляли снайпера и увидел, что огонь снайперов, помешал противнику развернуть трёхдюймовую пушку, в сторону отряда подполковника Степанова. И теперь возле застывшей пушки лежит несколько тел. А остальные члены расчёта попрятались. И не собираются выполнять приказ сражённого ранее офицера. Мало того свою пушку бросил и расчёт малого орудия. Хотя и пытаются оттянуть орудие, за постромки, из зоны огня русских снайперов. А увидев, что замолчала та пушка, что вела по ним огонь, поднялись в штыковую атаку, и залегшие было на Метрофаньевской высоте стрелки.

А адмирал повернул голову и сурово посмотрел на мичмана, сумев почти побороть свои эмоции, не сорвавшись, и произнёс:

— Господин мичман, какого чёрта, вы тут делаете? Ставлю вам на вид, за ваше участие в штыковой атаке. Немедленно выводите своих людей из штыкового боя. А вот за правильное использование снайперов, вверенной вам команды, благодарю. Жду представление, на обоих снайперов, к знаку отличия военного ордена. Но обязательно устройте им выволочку, что они, после двух выстрелов подряд, позицию не меняют. Так что вы, господин мичман, ещё счастливо отделаетесь, если в вашей команде потерь не будет.

Хотя вопрос с подготовкой снайперов адмирал не только взял на свой контроль, написав небольшую методичку. По основам сверхметкой стрельбы и маскировки, но и самолично, в первый же день, по прибытию винтовок маузера, с перископическими прицелами, Вирениус посетил сводную команду. Которой, как, оказалось, командовал зауряд-прапорщик 5-го Восточно-Сибирского Стрелкового полка Москвин[10], причём как понял, по погонам временного офицера, адмирал, временный офицерский чин был присвоен вольноопределяющемуся-добровольцу. И тепло, поздоровавшись со свежеиспечённым офицером, а зауряд-прапорщиками, с осени 1904 года попытались, закрыть острую нехватку офицеров в Манчжурии, присваивая этот чин всем, кто хоть немного по уровню образования возвышался над простыми солдатами, адмирал осмотрел, застывших в строю, почти сотню стрелков, из всех трёх дивизий, и двух стоявших на левом фланге матросов. После чего адмирал произнёс:

— Теперь вы, братцы, должны понять одно правило. Относящиеся теперь к каждому из присутствующих, никто теперь не имеете теперь право сделать два выстрела подряд, с одного места. Выстрелили, сменили позицию. На всех теперь возлагается особая задача. Теперь вы не просто лучшие стрелки своих подразделений. Теперь вы охотники. Вы должны наносить вред противнику, оставаясь при этом незаметным для него. А подбираться к вашей добычи будут ваши пули. Поэтому вам надлежит в первую очередь позаботиться о маскировке. Ни каких блестящих пуговиц, блеск не свойственен природе. И очень хорошо заметен, на блёклом фоне. И от телескопических прицелов на винтовках тоже. Поэтому следите, чтобы прицел, не блестел, на солнце. У вас теперь, не должно быть, ни каких громких криков, или резких движений, ни чего блестящего. Что, допустим, может вызвать взлёт испуганных птиц. Вороны должны ходить по вам, не выдавая вашего расположения. А посему все блестящие элементы формы закрасить. Приготовить накидки для себя и ленты для винтовок. Окрашенные в цвет местности, с нашитыми на них петлями. Куда вы будите вставлять пучки травы. За которой, кстати, надо будет следить, что бы она не выделялась, на местности. Став более жухлой. Кстати на накидке тоже теперь могут быть нашиты разноцветные ленты. Ибо разные цвета и эти ленты позволят визуально...

Адмирал увидел глаза солдат, от этого слова, и добавил:

— Дабы не попасть на глаза противника, буквально размазать фигуру. Как у пегой коровы пятна размазывают её фигуру. А сделать вашу фигуру не узнаваемую, значит скрыть её от глаз противника. Особенное внимание обращаю на маскировку головы. Она не должна быть круглой. Сшейте капюшон, на накидку, с каркасом внутри. Что бы голова маскировалась. Будучи похожей на камень. Ибо силуэт в форме шара имеет только голова человека. А её вам надо будет замаскировать в первую очередь. Кстати фуражку или папаху имеет тоже только голова человека. Поэтому выходя на охоту фуражки и папахи долой. И соответственно, снайпер не должны ходить в атаку. Или отражать атаку противника. Снайпера, своим сверхметким огнём, не способны сбить атакующий порыв противника. Даже если противник понесёт серьёзные потери от вашего огня. Атакующие, просто не обратят на эти потери, даже весьма значительные, внимание. А перестрелять всех вы просто не успеете. При атаке вы должны подобно артиллерии поддерживать своих огнём. Но только огнём. При этом особенно заостряю на это внимание, снайпер поражает цели селективно... Выборочно, если говорить по-простому. Главной вашей целью будут являться снайпера противника. Их сейчас нет, но снайпер это из английского языка. Означает охотник на бекасов или меткий стрелок. Они и появились в войне с бурами у британцев. И я очень опасаюсь, что с началом осады британцы, находящиеся при японской армии, вспомнят про снайперов. И у японцев они появятся. Обязательно появятся. Так вот ваша наипервейшая задача защита наших войск от этой напасти. Надеюсь это понятно?

Адмирал обвёл взглядом, стоявший перед ним строй и продолжил:

— Второе, что вы должны делать на поле боя, это вести наблюдение за этим полем боя. Докладывая офицерам обо всех замеченных на поле боя изменениях. Вплоть до того, что появились солдаты с другим цветом погон. В форме другой расцветке. И даже если у них отсутствуют, или наоборот появились, какие-то элементы снаряжения. И это настолько важно, что именно из-за этого я и говорю вам эту речь. Всё поняли?

Для усиления психологического эффекта адмирал замолчал и прошёлся вдоль строя, сурово всматриваясь в каждое лицо. Внезапно адмирал осознал, что психологически, имеющийся человеческий материал не подходит, под задачи, которые он им собирался поставить. Забитые, имеющие низкий уровень образования, хотя и считающиеся грамотными, ибо умели читать по слогам, и поставить крестик напротив своей фамилии, солдаты мало подходили для высоко инициативной и основанной на личных свойствах войны. Будучи не способными, оперировать сложными понятиями. И им явно не стоит объяснять про влияние вращения земли, на меткость стрельбы. Перед собой адмирал реально видел забитую, серую массу. Весьма костную и переломить их психологическое состояние будет весьма сложно. Особенно в отношении пятнистой, разноцветной одежды, необходимой для маскировки, но психологически не приемлемой для солдат, считавшаяся, в то время, чем-то позорным, арестантским. Да и солдаты явно опасались его, адмирала Вирениуса, его превосходительства, больше, чем противостоявших русской армии японцев. И адмирал тяжело вздохнул и, вернувшись к центру строя, сказал:

— Надеюсь, братцы, вы прониклись к моему приказу, и будите его знать, как отче наш. Но я продолжу, по поводу задач снайперов. Ещё чем должен заниматься снайпер, это фиксировать результаты применения артиллерии. По вашим бесстыжим зенкам вижу, что слово 'фиксировать' не один не понял. Объясняю ещё раз. Вы с помощью биноклей и прицелов определяете, была ли, или не была, поражена артиллерийским огнём цель. Пулемёт, пушка, окоп, какое-то сооружение. И докладываете об этом офицеру. Надеюсь так вам понятно?

В ответ этой фразы, в которой, адмирал, попытался выбить клин, клином, и тем самым заставить солдат действовать так, как теперь было нужно ему, а не так, как вбилось в головы, годами муштры, ни кто не произнес, ни слова, только по-уставному пучали, на адмирала, глаза. И лишь зауряд-прапорщик рискнул произнести:

— Так точно, ваше превосходительство, всё понятно.

— Ну что вам понятно, молодой человек это хорошо. Хотя сомнений в вас и не было. Но вам теперь предстоит донести всё это до своих подчинённых. Вбить им в мозг новые правила. Вплоть до того, что теперь они, да и вы господин зауряд-прапорщик, можете ссылаться на меня. И направлять всех вышестоящих офицеров ко мне. Но я продолжу, что должны теперь делать бойцы вашей команды. И соответственно вы должны бороться с подобными наблюдателями у противника. То есть, объясняю популярно... По-простому. Увидели на стороне противника блеск от оптического прибора, сразу же туда выстрелю. Без особых раздумий. Враг должен быть слеп. А вот только потом, вы должны осуществлять селективное... — адмирал замолчал и тяжело вздохнув, продолжил, — Как же тяжко общаться. Что бы быть понятым нижними чинами. Господин зауряд-прапорщик, если что они что-то не поймут, то постарайтесь донести сами. Буквально вбить им в голову. Так вот селективное, по-простому, обозначает выборочное. И именно выборочным поражением целей снайпер и должен заниматься. А не бездумно палить во всё, что увидите. Прерогативными... Скажем так, в порядке ценности, наиболее важными целями являются посыльные противника или их средства связи. Увидели, что японский офицер послал посыльного, или увидели рядом с ним телефон, нейтрализуйте... В смысле стреляйте, или в посыльного, или в телефон. В идеале противник должен быть не только слеп, но глух и нем. Следующей по важности целью являются офицеры противника. Разрешаю вам их обстреливать без непосредственного разрешения своего офицера. Считайте, что вы его уже получили[11]. От меня получили. И если кто-то из офицеров возмутиться, то думаю, господин зауряд-прапорщик им сможет объяснить, что по правилам британских снайперов именно офицер является приоритетной... Наиболее важной целью. И наши снайпера защищают именно их, своих офицеров. Следующими по значимости целями являются расчёты тяжёлого вооружения. То есть расчёты орудий и пулемётов. После них, целью снайперов должны стать группы солдат, выполняющие какие-то действия на поле боя. Например, группы солдат, сидящие в воронке и пытающиеся завалить, с помощью верёвок наше проволочное заграждение. Или подбирающиеся, с сумками с динамитными шашками, к нашим позициям. Или даже ведущие земляные работы. По оборудованию позиций. Мешая тем самым выполнению ими боевой задачи, или хотя бы перемещению к ней. И вот только потом, вы можете вести беспокоящий огонь по нижним чинам японцев. Что бы им война мёдом не казалась. Пусть бояться. Хотя могут быть и цели, которые вы не должны поражать, без особого приказа. В первую очередь это медперсонал противника. Те, кто оказывает помощь раненым, не может являться целью, для огня. Так же вам не стоит вести огонь по целям, нейтрализация которых может вызвать ответную подобные действия противника, что сделает жизнь ваших товарищей более тяжёлой. Например, ведения огня по водоносам. Вы рискуете оставить своих товарищей без воды. И тем самым причинить большей вред им. Всё остальное на стороне противника подлежит нейтрализации. Например, если вы увидите среди японцев, наглую, рыжую, британскую рожу. По ней бить сразу. Хотя и не обязательно на смерть. Выход цели из строя тоже вполне приемлемый результат.

Адмирал снова обвёл тяжелым взглядом стоявших перед ним и сказал:

— А сейчас вводная. Считаем, что каждый из вас находиться на позиции. И видит перед собой блеск от бинокля, в глубине японской позиции. А несколько ближе японского офицера указывающего своей саблей на вашу позицию и группу солдат, разворачивающих пушку прямо на вашу позицию. Ваши действия?

Вирениус обвёл взглядом строй и ткнул пальцем в солдата во втором ряду:

— Ты! Отвечай быстро!

— Рядовой седьмого Восточно-сибирского полка Ефимов, ваше превосходительство, — тут же гаркнул стрелок, старательно пуча глаза, — Э-э-э... Стреляю в бинокль, потом в офицера, а потом в расчёт пушки.

— Дурак, ты братец, — тут же выдал адмирал.

— Виноват, ваше превосходительство, — побледнел и стал как то ниже и меньше солдат.

— Конечно виноват, братец, — усмехнулся адмирал, — Тебе, в первую очередь, надо менять позицию. Ты обнаружен. Хотя порядок выбора цели отзвучал и правильный. Именно в такой последовательности их и надо будет поражать. Но, только после того, как сменишь позицию и меняя позиции в последующем. После каждого второго выстрела. А то и после каждого.

Вирениус снова прошёлся вдоль строя, давая возможность солдатам проникнуться важностью поднимаемого вопроса, звучащего явно крамольно для нижних чинов, и вступавший в прямое противоречие с вбитыми им ранее установками, а потом адмирал добавил:

— Ещё, на что обращаю внимание, так это на то, что винтовки и бинокли являются собственностью Морского Ведомства. И вам это имущество выдано на время. Так что, каждый несёт персональную ответственность, за выданное имущество. А господин зауряд-прапорщик за всё вместе. И вы не имеете право передавать его кому-либо ещё. Это тоже мой приказ. А то я знаю господ офицеров, начнут бинокли требовать. А вам они нужны, для действий в парах. У каждой пары должен быть бинокль и винтовка, с перископическим прицелом. В идеале конечно две винтовки. Но, увы. Дорого. Слишком дорого, к сожалению. Поэтому, в снайперских парах, один ведёт наблюдение в бинокль. У него обзор больше. А стрелок наблюдает в снайперский прицел. При этом наблюдатель назначает цели стрелку. Для этого-то ему и нужен бинокль. Который беречь как зеницу своего ока. И сразу же докладывать по команде, если кто-то из офицеров, попытается отобрать выданное имущество. А вот теперь, господин зауряд-прапорщик, можете командовать 'вольно' и приступать к занятиям. Согласно полученной вами методички. Надеюсь, что все прониклись, в достаточной мере, и осознали, что я от них хочу. В первую очередь, что бы они вернулись домой.

Адмирал ещё раз окинул строй и произнёс:

-Вольно! Господин, зауряд-прапорщик, разводите нижних чинов на занятия.

И вот теперь, присутствующий на том занятиях мичман фон Гернет не только не призывал подчинённых к порядку, но и сам поддавших задору азартно вёл огонь из своих браунингов, в рукопашной схватке. Да и ещё привёл туда своих матросов. Хотя адмирал и не раз подчёркивал, что из-за их специфики спецназу не место на поле открытого противостояния. Хотя надо было отдать должное. Боевые пловцы тут же разбились на группы. Не меньше чем по четыре человека. И старались не вступать в контактное противостояние, прикрывая друг друга, особенно в момент перезарядки пистолетов, и при этом весьма эффективно прореживая японцев. Очень сильно способствуя тому, что в рукопашном противостоянии, очень быстро стали доминировать русские. Чему так же способствовал, и низкий рост, и короткие руки, у японцев. Которые вынуждены были или пытаться стрелять, или применять штык. Так как, длинна рук, вынуждала их перехватывать оружие. При попытке сменить род использование винтовок системы Арисака, с применения штыка, на стрельбу из винтовки. А тут ещё и огонь из нескольких десятков самозарядных пистолетов, показавших своё подавляющее превосходство над револьверами. Которые к тому же и были то, только у японских офицеров. Которых то, до рукопашной схватки, под огнём снайперов, добрались единицы.

Но окончательно сломало японское упорство не продукция бельгийского оружейника, а атака с тыла. Из блокированного было, командного пункта, вывалилось несколько десятков человек, с генерал-майором Надеиным во главе. Которые, смяв противостоящий им, не более полувзвода, отряд японцев, с весьма воинственным кличем ринулись в рукопашную схватку. С тылу по отношению к японцам. И последние, услышав крики 'Ура', у себя в тылу, дрогнули и бросились в бегство, стараясь обежать Большое Орлиное Гнездо с двух сторон. При этом как заметил Вирениус, генерал не добежал до места схватки. Он несколько отстал от обогнавших его стрелков и офицеров и, споткнувшись, упал. И тут же к генералу кинулся какой-то стрелок, с лихо заломленной набок фуражкой. Который и помог, было, Надеину подняться, но так как генерал не мог и шага шагнуть, то этот стрелок помог генерал-майору присесть, а потом, перехватив винтовку, стал охранять генерала. И увидев, что японцы дрогнули и откатываются, адмирал поспешил к тому месту, где находился генерал. Понимая, что один стрелок долго защитить генерала не сможет, если найдутся японцы, рискнувшие контратаковать русских.

— Как вы, Митрофан Александрович? — тут же спросил адмирал, как только он и следовавшая за ним команда, подошли ближе к сидевшему на земле генерал-майору.

— Спасибо вашим матросикам, Андрей Андреевич, жив. Хотя и не получилось сложить голову, за его величество. Да и она помогла, — с этими словами генерал, посмотрел на, хлопотавшего было вокруг него, стрелка.

— Она? — Вирениус с интересом посмотрел на солдата, которая, встав во фрунт, женским голосом произнесла:

— Стрелок седьмой роты, тринадцатого Восточно-Сибирского стрелкового полка, Короткевич, ваше превосходительство!

— Ну вот и свиделись, Харитина, — усмехнулся Вирениус, — За спасение, его превосходительства генерала-майора Надеина, тебе теперь знак военного ордена положен. И, пожалуй, хватит тебе геройствовать, негоже, молодой и красивой женщине на позициях делать. Я, тебя, пожалуй, в свои посыльные заберу.

— Ваше превосходительство, так я посыльный, у их высокоблагородия капитана Гусаковского, — попыталась было остаться со своими Короткевич.

— Я поговорю, с командиром батальона, — тут же решил поставить точку над 'и', адмирал, — Не думаю, что он откажет мне, если я его попрошу. А так-то муж то, небось, уже выздоравливает? И сын приёмный с кем?

Женщина вздохнула и произнесла:

— Слава богу, муж на поправку пошёл.

— А за него ты японцам уже достаточно, по моему мнению, отомстила. И хорошо отомстила. А так как ты в госпиталь явно не хочешь, иначе не сбегала бы, то так уж и быть оставайся на службе. Но уже моим посыльным. Так своему командиру батальона и передашь. А бумагу от меня он сегодня и получит. Как и крест для тебя. Всё поняла? Тогда ступай... — адмирал замолчал, что бы не обозвать Харитину 'братцем', и при этом не сорваться на 'сестрицу'.

— Что это вы её, из полка забираете, Андрей Андреевич? — проследив, как Харитина Короткевич, развернувшись, направилась к группе стрелков, во главе с офицером, что выдвигались в лощину между Большим и Малым Орлиными Гнёздами, произнёс Надеин.

— Не хочу, что бы молодая, справная женщина по глупости погибла, — тоже проследив за Харитиной взглядом, ответил адмирал, — Я вообще считаю, что молодые женщины и дети не должны погибать не при каких условиях. А вас, Митрофан Александрович, сейчас в госпиталь отправим. Как я понимаю, штурм вы отразили.

Надеин только усмехнулся, а Вирениус, тут же озадачил мичмана Власьева спасением генерала и, оставив их, с несколькими посыльными, адмирал направился, в сопровождении лейтенанта Витгефта, вертевшего в руках двуручную саблю японского армейского офицера, из своего холодного оружия у лейтенанта был только кортик, и нескольких сигнальщиков, к открытому наблюдательному пункту. Возле высоты Большое Орлиное Гнездо. И у входа, в ход сообщения, ведущий к наблюдательному пункту, увидел, знакомого по переговорам в Дальнем, капитан-лейтенанта Ямагучи. Который сидел, буквально в луже крови, натекшей из раны, которую офицер пытался зажать левой рукой, привалившись, при этом, к обшитой досками стенке хода сообщения. Сжимая в правой руке, рукоять сабли, морского офицера. Отличавшуюся от армейской, только тем, что имела рукоять эфеса, рассчитанную только на одну руку. При этом остриё клинка зарылось в землю. И было видно, что, хотя японский офицер, сурово и низко голову наклонив, и смотрел на русского адмирала, сил для продолжения боя у него не было.

— Приветствую вас, капитан-лейтенант, — произнёс, по английский, адмирал, поднося руку у фуражке, — Оказывается, это именно ваш батальон, господин Ямагучи, контратаковал нас. И я могу узнать, почему ваш батальон был один? Если бы меня контратаковали два батальона, то признаюсь, мне пришлось бы совсем тяжело.

— Приветствую вас, господин адмирал, — ответил капитан-лейтенант, а потом в сердцах бросил, — Третий батальон не успел, он был с отрядом тяжёлой морской артиллерии. И не успел подойти, когда нас внезапно направили сюда.

— Понятно, — произнёс адмирал, — И вы вложите свой клинок в ножны, будем считать, что я не сумел взять вас в плен. Но, мне не понятно, куда тогда делся ваш первый батальон, господин капитан-лейтенант? Вот будь он с вами, то вашу атаку мы бы точно не сдержали бы. И вы сами как, господин капитан-лейтенант?

И, обращаясь уже к лейтенанту Витгефту, адмирал добавил:

— Александр Вильгельмович, я там заметил было, что мы прошли мимо японского санитара, с повязкой красного креста, пошли кого то, что бы привели его сюда. Пусть окажет помощь своему офицеру.

Японец усмехнулся, с трудом, но вложил свою саблю в ножны и ответил:

— Спасибо, господин адмирал, боли почти не чувствую, только холодно. Очень холодно.

Вирениус тут же бросил сопровождающим:

— Найдите и принесите две японские шинели. На одну положить офицера, другой его прикрыть, — и снова перейдя на английский язык, произнёс адмирал, решив всё-таки выяснить, где находиться первый батальон Морского полка японского флота, — Сейчас принесут шинели. Что бы на одну положить вас, господин капитан-лейтенант, а второй накрыть. И как только будет заключено перемирие, я распоряжусь, что бы вас сразу же передали на вашу сторону. И я всё так удивлён, что к вам на помощь больше никого не прислали. Ни ваш первый батальон, ни кавалеристов.

— Спасибо господин адмирал, не стоило беспокоиться, боюсь, мне уже ничего не поможет, — только криво усмехнулся, в ответ, японский офицер, и с горечью в голосе бросил, — А меня просто не кому было поддержать. Всех, кого можно, уже послали в атаку ранее нас. Кроме четырёх полков кавалеристов, что охраняют побережье. Третий батальон нашего полка не успел подойти, когда мы получили приказ на выдвижение. А первый батальон полка находиться в Дайрене и Талиенване. Если бы эта атака случилась бы послезавтра, то мы бы с вами не встретились. Мой батальон совершил бы ротацию, с первым батальоном полка. Так что наш, буквально жест отчаяния, поддержать было просто не кому.

Адмирал внутренне усмехнулся, получив наконец-то информацию, о состоянии резервов, в армии генерала Ноги, но сохраняя на лице маску участия, продолжил разговаривать с японским офицером:

— Хм, а я, почему то думал, что Дальний находиться и в ведении армии, а не вашем, флота, господин капитан-лейтенант. А так да, господин капитан-лейтенант, по моей оценке, вам буквально не хватило батальона, чтобы именно вы, смогли бы переломить ситуацию в вашу пользу. И захватить Порт-Артур.

— Армия генерала Ноги, распоряжается до Талиенваня и станции Тафаньшань, — произнёс в ответ японец, — Севернее уже не их зона ответственности. Талиенваня и станции Тафаньшань, и ещё Дайрен, находиться за флотом. И вот по всей этой территории разбросаны кавалеристы. Собрать их было бы просто невозможно.

— Понятно, господин, Ямагучи, — кивнул адмирал, — Не повезло вам. Совсем немного сил не хватило, для вашей победы. И я всё-таки надеюсь, что помощь к вам придёт вовремя. И вас спасут. И я сейчас распоряжусь, что бы вам налили немного спирта. Это встряхнёт ваш организм, господин капитан-лейтенант, прибавит ему сил. И я надеюсь, для вас, всё закончиться благополучно.

И заметив, подошедших русского и японского санитаров, адмирал молча указал японцу, на офицера, к которому японец тут присел, оказывая помощь. А вот русскому санитару адмирал Вирениус бросил:

— Вот что братец, спирт у тебя есть?

— Так, точно, ваше превосходительство, имеется, — тут же вытянулся во фрунт матрос с сумкой с красным крестом, — Всё как положено, фляга. С опечатанной сургучом пробкой.

— Тогда налей, японскому благородию, шкалик. А то он, похоже, в шоковом состоянии, и надо бы его из этого состояния вывести, — приказал адмирал, и уже обращаясь, на английском, к японцу, добавил, — И позвольте мне откланяться, господин капитан-лейтенант, мне было приятно с вами беседовать, но, к сожалению война. И хочу, в вашем лице, господин Ямагучи, выразить своё безмерное уважение, к мужеству воинов Японии. Для меня большая честь скрестить клинки, со столь достойным противником.

С этими словами адмирал чуть склонил голову, выказывая японцу уважение. И дождавшись от Ямагучи, столь же скупого, ответного жеста, Вирениус направился дальше по ходу сообщения. Не обратив, ни малейшего внимание на фразу матроса.

— Есть, ваше превосходительство, — который бросив дежурное и проводив взглядом, ушедшее начальство присел рядом, с капитан-лейтенантом Ямагучи. Открыл флягу, налил, из неё в кружку граммов 60 спирта, протянул кружку японцу. И как только японец принял кружку, матрос прислонил флягу к губам. Сделал несколько глотков, под изумлённым взглядом японцев, и выдохнув:

— Эх, хорошо пошла, — матрос занюхал рукав, а потом, поднявшись, сказал, — Вы это, ваше благородие, шибче то пейте, шибче. А то мне кружечку забрать, надоть бы.

А сам адмирал, в это время, сорвав развивающийся над позицией японский флаг, и поднеся к глазам бинокль, рассматривал местность перед собой. В бинокль отчётливо было видно, как на отбитой у противника, батареи, из пары стосемимиллиметровых орудий, и носящей название батареи Большое Орлиное Гнездо, находясь чуть ниже по склону, чем наблюдательный пункт, хозяйничают русские матросы. Готовя позицию к обороне. Между которыми мелькали рассупоненные, без головных уборов и ремней, артиллеристы. Явно вырученные матросами из плена. А распоряжался всеми, сидящий перед входом в блиндаж, офицер. С содранным погоном, висящем буквально на нитке, тоже без портупеи и фуражки, окровавленной головой, и которому, матрос, с заметной сумкой, с красным крестом, бинтует голову. Чуть ниже по склону, были хорошо видны занятые японскими солдатами редуты номер 2, 1[9] и открытый капонир номер 2. Оказавшиеся на флангах японского наступления, открытый капонир номер 3 и Куропаткинский люнет были видны гораздо хуже. Но и на них развивались японские флаги. А прямо перед глазами адмирала, к трём захваченным японцами позициям подходили три роты японских матросов. А с идущей, к Большому Орлиному Гнезду, дороги японские матросы стаскивали, впрягшись в постромки, два с половиной десятка сорокасемимиллиметровых десантных орудия. В том числе и оттянутую с Большого Орлиного Гнезда такую же пушку. Трёхдюймовка так и осталась сиротливо стоять, там, где её остановили снайпера. Как понял адмирал, японцы тянули в гору, следом за батальоном Ямагучи, десантные морские пушки. Но не успели. И вот теперь, оставшиеся, в их распоряжении орудия, японцы, из-за всех сил подтягивали, к захваченным ими позициям. Где, в среднем получалось, по пять противоштурмовых пушек, на каждую захваченную позицию.

А на самих позициях расположились японские солдаты, и как понял адмирал, сборная солянка из различных частей, что смогли вырваться из окружения. С явно небольшим количеством офицеров. Которые оказались не в состоянии организовать оборону. Но в их распоряжении было явно больше штыков, чем мог поднять в атаку адмирал. Да и пока, за спиной, стучали митральезы и редкие пулемёты, слышались крики, и винтовочные выстрелы, не следовало спешить. Надо было дождаться полной нейтрализации попавшего в окружение противника. И тут адмирал увидел, как несколько солдат противника принесли на позицию какие-то холщёвые мешки. Японские солдаты тут же, окружив мешки, распороли их штыками. И, хватая голыми руками, стали жадно поглощать какую-то белую, рассыпчатую массу[7]. Буквально заталкивая это в рот. Похоже, что это был сухой паёк японской армии. Варённый, а потом высушенный рис. Который уже можно было употреблять в пищу, прямо в сухом виде. Правда, к нему полагались ещё и консервы, из морепродуктов. И различные консервированные овощи, или сушёный чернослив. Но этого на позиции похоже не доставили. Обычный же паёк японской армии отличался, от сухого пайка только тем, что рис варился, а та же японская редька и морепродукты были свежими. Вот только чернослив выдавался таким же сушёным.

В общем ситуация была для адмирала понятна. Противник не мог немедленно пойти в атаку. Но и при этом, к организации обороны ещё не приступил. И адмирал поднял трубку полевого телефона, что так и остался стоять, на столе, которым был оборудован наблюдательный пункт, и прокрутил ручку.

— Коммутатор, контр-адмирал Вирениус на проводе, соедините меня с Центральной батареей. И пусть там пригласят генерал-майора Белого.

К счастью, до коммутатора, на узле связи, японцы не добрались. А сами провода были упрятаны под землёй, на глубине не доступной для основных японских орудий. Да и к тому же, провода ещё и были защищены. Если уж не металлической трубой, так листовым металлом. По этому, не прошло и минуты, как из трубки послышался голос генерала Белого:

— Генерал-майор Белый, у аппарата.

— Контр-адмирал Вирениус у аппарата. Ваше превосходительство, по крайней мере, за обедом, мы с вами виделись. Жаль, так и не успели распробовать яблочно-апельсиновый ёнкан.

— Я вас понял, ваше превосходительство, — усмешка генерал-майора Белого почувствовалась даже через телефонную трубку, но он поддержал начинание адмирала, по опознаванию друг, друга, — Но думаю, мы не много потеряли, жаркое из баранины, на манер дичины, было чудесна. Кстати, ваше превосходительство, мне сказали, что вы на Большом Орлином Гнезде, как там?

— Приступ отбит, не хочу сказать, что противник бежит, но он откатился на наши передовые позиции. Оставив за собой Куропаткинский люнет, редуты один и два, и открытые капониры два и три. В тылу идёт бой, с окружённой группировкой противника, поэтому, продолжить контратаку не в состоянии. Противник укрепляется на достигнутых рубежах. Усилив свои войска, двумя дюжинами десантных, морских орудий и тремя ротами, как я понимаю третьего батальона своего Морского полка. Но, по моим оценкам, к наступлению в данный момент противник не способен. Прошу обеспечить возможность, в случае необходимости, обстрелять захваченные противником позиции огнём своей артиллерии.

— Нужен будет опытный наблюдатель, на командном пункте, или у вас, ваше превосходительство, что бы мог корректировать огонь артиллерии, — тут же напомнил генерал Белый.

— Нашу атаку поддержали артиллеристы, во главе с подполковником Степановым. Он самостоятельно деблокировал батарею литера 'Б', отбил Залитерную. А потом принял участие в деблокировании форта номер два и Большого Орлиного Гнезда. Сейчас распоряжусь найти его и организовать корректировку артиллерийского огня. Кстати, в последнем случае, без его артиллеристов нам пришлось бы совсем плохо. Как и без контратаки окружённого на Большом Орлином Гнезде гарнизона. Во главе с генерал-майором Надеиным. К сожалению, Митрофана Александровича, пришлось отправить в госпиталь.

— Что, с его превосходительством, он не ранен? — в голосе Белого послышалось волнение.

— Я очень надеюсь, что нет, — ответил Вирениус, — Очень рассчитываю, что просто вывих. По крайней мере, когда я его видел, крови видно не было.

— Наслышан, наслышан, как у нас адмиралы в штыковую атаку ходят, — в голосе генерал Белого послышался смешок, — Хорошо, ваше превосходительство, что проведение вас уберегло. Но впредь не надо так делать.

— Это я сам осознал, — ответил Вирениус, — Когда понял, что потерял управление, растратив все части, что были под рукой. И в критический момент боя оказался, по сути, командиром батальона. Хорошо соседи поддержали. Но тут сыграла свою роль сила привычки. Это ведь генералы посылают, а пока адмиралы ведут. За собой ведут. Но думаю, развитие радиодела и тут всё изменит. Но есть моменты, ваше превосходительство, который следует обсудить. Сейчас обсудить.

— Это какие, моменты? — в голосе генерала зазвенели деловые нотки.

— Первое это как можно быстрее следует восстановить управление войсками, на данном участке. Второе, как только закончиться бой с окружённым противником, так, по моему мнению, следует, сразу же озаботиться о перемирии. И передать японцам тела убитых и тяжелораненых. Пусть сами о них заботятся. Так же следует собрать трофеи, оружие, боеприпасы. К тому же тут те, кто был под командованием, Митрофана Александровича, захватили десантную японскую пушку. Трёхдюймового калибра. Её пристроить. А трофеи, или использовать, или складировать. Что бы в дальнейшем использовать. Для этого следует задействовать команды ополчения. Ну и не помешает накормить нижних чинов. А то, мы то, с вами, отобедали, японцы вон тоже своим солдатам, варено-сушёный рис направили. Вот и нам следует позаботиться.

— Пушка это хорошо, ваше превосходительство. И я со всем остальным тоже согласен, — согласился, Белый, — Это следует организовать. А еще, какие моменты есть?

— Что нам предпринять далее, ваше превосходительство, — произнёс в ответ Вирениус, — Но тут вопрос необходимо согласовать и с Романом Исидоровичем. Он же у нас стрелками командует. Без них мы с вами, ваше превосходительство, ничего предпринять не сможем. Не знаете, где он? Крайне срочно необходимо переговорить с ним.

— По моим данным, он на форте номер три, — ответил генерал Белый.

— Тогда мне, ваше превосходительство, необходимо, крайне срочно связаться с Романом Исидоровичем, — произнёс адмирал Вирениус, — Я у него проконсультируюсь, и если возникнет необходимость, то мои предложения, рассмотрим на совещании.

— Предложения, ваше превосходительство? — в голосе генерала послышалась заинтересованность, — Я могу узнать какие?

— Я хочу улучшить наше положение, ваше превосходительство, — ответил адмирал, — Но надеюсь, вы, Василий Федорович, помните про мою подушку? Конец связи.

— Помню, помню, Андрей Андреевич, — усмешка снова сквозила даже через телефонную трубку, — И хорошо, поговорим позже. Конец связи.

Закончив разговор с генералом Белым, адмирал Вирениус обернулся, к сопровождавшим его, и произнёс, обращаясь к лейтенанту Витгефту:

— Господин лейтенант, я вас попрошу, организуйте, пожалуйста, поиски подполковника Степанова. Хотя опасаюсь, вы лично с ним не знакомы. Но это тот офицер, что возглавил атаку поддержавших нас артиллеристов. Пусть попросят его подойти сюда.

При этом сам адмирал стал прислушиваться к затихающей стрельбе в тылу, по крайней мере, судя по выстрелам, пулемёты и механические митральезы там больше не стреляли. И что бы удостовериться, что ситуация не выходит из-под контроля, адмирал сам направился к входу в ход сообщения, чтобы оценить ситуацию в тылу. Произнеся, вновь обращаясь к лейтенанту Витгефту:

— Господин лейтенант, я вас попрошу, организуйте телефонную связь с фортом номер три. И пусть там пригласят к телефону генерал-майора Кондратенко.

И адмирал успел рассмотреть, как с высоты Безымянной стали скатываться вниз две группы матросов, с разнообразным образцами скорострельного оружия. От пистолетов-пулемётов и до одноствольных митральез. При этом одна группа матросов направилась к Малому Орлиному Гнезду, а вторая к позициям Эллиотского морского батальона. И следом за этой группой, тяжело шёл морской офицер, опираясь на трость. При этом выстрелы и крики, за высотой Безымянной стихли. Что, пожалуй, в данной ситуации могло означать только одно, окружённая группировка противника была полностью нейтрализована. И в этот момент, к адмиралу, подошёл лейтенант Витгефт и доложил, что генерал Кондатенко на связи. И поставив перед офицером новую задачу, послать посыльного к подполковнику Бутусову. И передать приказ, выйти на южной склон, Большого Орлиного Гнезда, где встать в резерве позиции. А сам адмирал взял трубку полевого телефона:

— Контр-адмирал Вирениус, у аппарата.

— Генерал-майор Кондратенко, у аппарата, — послышалось из трубки, — кажется, вас можно поздравить, ваше превосходительство. Похоже, приступ вы отбили.

— Не я один, ваше превосходительство, все мы и вы, Роман Исидорович, в первую очередь, — ответил Вирениус, — Хотя безе мы за обедом так и не попробовали.

— Какое безе, ваше превосходительство? — из трубки послышалось недоумение, — Кажется, ваша служанка внесла, что то японское и обеденные пирожные из хурмы.

— Слышу, что это вы, ваше превосходительство, — произнёс адмирал, — А телефонную трубку, после сообщения, из-за которого нам так и не дали отведать десерт, поднял мой Николай.

— Я вас понял, ваше превосходительство, — послышалось из трубки, — Опасаетесь, что могут под вашим именем выйти на связь, кто то другой? Хотя, пожалуй, мне такой подход, к вопросу конфиденциальности, весьма по душе. Пожалуй, приму, во внимание.

— Будет не плохо, ваше превосходительство, а то иной раз по телефону могут быть весьма серьёзные разговоры. Как, например, этот, — адмирал вздохнул, а потом спросил, — Ваше превосходительство, каковы наши потери и во сколько вы оцениваете потери японцев, при отражении штурма?

— Наши потери не более тысяч пять, убитыми и ранеными, потери японцев не менее двадцати пяти тысяч[13], а что вы хотите, ваше превосходительство? — произнёс генерал.

— Ещё один вопрос позвольте, ваше превосходительство, — продолжил спрашивать адмирал, — В какую численность вы оцениваете вторую армию Ноги, противостоящую сейчас нам?

— В пятьдесят, пятьдесят пять тысяч, на начало штурма, — ответил Кондратенко.

— Это совпадает с моими оценками, ваше превосходительство, — поспешил развить мысль адмирал, — Просто если они понесли такие потери, то в настоящий момент, в распоряжении у генерала Ноги, раза в два меньше штыков и сабель, чем общее количество защитников Порт-Артура. Проходящих по всем ведомствам, и с учётом ополчения. При этом по неофициальным данным, у Ноги в резерве только один батальон морского полка и четыре кавалерийских полка, по пятьсот человек...

— Пятьсот пятьдесят семь, ваше превосходительство, — машинально поправил генерал, адмирала, — Но, простите, прервал.

— Хорошо, хорошо, ваше превосходительство, — продолжил Вирениус, — Пусть у противника в резерве, не две тысячи кавалеристов, а две двести. Плюс батальон морского полка, что в сумме даёт порядка трёх тысяч человек. Которые к тому же разбросаны по всему Квантуну. Быть может, нам есть резон начать контрнаступление и отбросить противника за Кинджоу? Не думаю, что японцы бросят в бой своих кули, которых по шесть тысяч на дивизию. Да и им их вооружить нечем.

На минуту в трубке повисла тишина, а потом генерал Кондратенко твёрдым голосом произнёс:

— Я, против, ваше превосходительство.

— Я могу узнать почему? — слегка опешил Вирениус.

— Да, ваше превосходительство, можете, — донеслось из телефонной трубки, — Проблема в артиллерии. Я оцениваю артиллерию японцев не менее чем в шесть сотен стволов. Мы не сможем отодвинуть противника дальше позиции на перевалах. У нас просто не хватит времени продвинуться дальше, до получения армией Ноги маршевого пополнения. Вы сможете, ваше превосходительство, не допустить прибытие этого пополнения и новых снарядов на Квантун? Только в этом случае, я мог бы гарантировать успех наступления.

— Сожалею, ваше превосходительство, — тяжело вздохнул Вирениус, осознав, что его предложение не осуществимо, по его же вине, — но не смогу. Мои броненосцы вернуться в строй только через месяц. А остальные силы, до залива Талиенвань просто не дойдут.

— Вот и я так же оцениваю возможности флота, ваше превосходительство, — надавил, Вирениуса, на живое генерал, — Так что, в случае контрудара мы понесём от японской артиллерии большие потери. И истратим большое количество снарядов. И в результате через месяц мы окажемся на тех же позициях, но без достаточного количества пехоты, для заполнения укреплений и без должно количества снарядов. Что бы выдержать осаду.

— Хорошо, ваше превосходительство, — произнёс Вирениус, который хотя и был расстроен, но понял правоту генерал Кондратенко, тоже осознав степень риска, в случае неудачи, — Я вашу позицию понял. Поэтому, больше этот вопрос не подниму. Но это, будет означать, необходимость подготовки к осаде. И тут у меня есть предложение, по результатам сегодняшнего прорыва японцев. Хотя оно вам может показаться и странным.

— Я слушаю вас, ваше превосходительство.

— Вопрос касается создания промежуточных, полевых укреплений, на двух рубежах. Первый на склонах гор Митрофаньевская и Безымянная. Второй рубеж на рубеже гор Лаперовская, Владимерская, Каменоломный кряж и далее к горе Отрожная. Причём позиции развернуть на обратных скатах этих высот. Используя имеющиеся там овраги.

— Хм, очень не обычная мысль, ваше превосходительство, но я могу узнать зачем? — в голосе генерала Кондратенко слышался интерес.

— Всё просто, ваше превосходительство, на обратных скатах, на середине склона, готовятся позиции, — стал объяснять адмирал Вирениус, — Которые будут защищены склоном от наблюдения и артиллерийского огня противника. При этом находящиеся на вершине части противника будут под обстрелом нашей артиллерии и удержаться там не смогут. Я думаю там достаточно простых полевых укреплений, так как позиция промежуточная. Единственное, что надо сделать относительно более капитальное, так это укрепления, предназначенные для ведения флангового огня в промежутках между высотами.

— Очень интересное предложение, но думаю, ваше превосходительство, это стоит обсудить при личной встрече, — произнёс генерал, — Это не тот вопрос, который необходимо решать немедленно.

— Хорошо, ваше превосходительство, обсудим это позже, — согласился Вирениус, — Есть более актуальные вопросы. Как я понимаю нам надо бы приложить усилия, чтобы вернуть утраченные позиции. В частности, гора Дагушань, по моим представлениям, имеет стратегическое значение для обороны крепости.

— Я знаю, ваше мнение, по отношению к этой позиции, — даже через телефонную трубку донёсся тяжёлый вздох генерала, — Но есть два момента. Для нас удержание этой высоты представляет большие проблемы. Подходы к ней простреливаются перекрёстным огнём, с флангов. Это первый момент. Второй, по оценкам генерала Белого, противник может расположить свои одиннадцатидюймовые мортиры ещё и за Сахарной Головкой. Откуда они смогут с тем же эффектом обстреливать город и порт. Поэтому я не гарантирую, что, даже захватив ту позицию, мы сможем её долго удерживать. Не занимая южную часть Волчьих гор.

— Понятно, ваше превосходительство, — вынужден был согласиться, с доводами генерала, Вирениус, — Это всё так, но, размещение мортир за Сахарной Головкой, не позволит, в отличие от позиции за Дагушанем, обстреливать весь наш основной фронт, от укрепления два и до укреплений на южной части хребта Паньлушань, во фланг. Докуда мортиры смогут достать. А это резко повышает эффективность их огня. В отличие от обстрела во фронт от Сахарной Головки.

— Хм, с этой стороны, мы с его превосходительством, вопрос не рассматривали, — произнёс Кондратенко, — и тут надо будет подумать.

— Поэтому и надеюсь, что эту и ряд других позиций, мы всё-таки вернём себе, в ближайшие дни, — произнёс адмирал, — Для этого можно произвести и ночные атаки.

— Атаки ночью чреваты потерей ориентировки, — напомнил генерал Кондратенко, — Ночью очень тяжело выдержать направление атаки.

— Я вас понимаю, ваше превосходительство, — произнёс Вирениус, — но у нас наступление планируется не на большую глубину, поэтому в глубине наших войск можно зажечь пары костров. Сориентированных с направлением наступления рот. И ведя наступление, командир роты может, обернувшись, понять правильно ли он ведёт роту, это если огни створяться. Или же надо сместиться в сторону, если огни не находятся в одном створе.

В ответ послышался смешок генерала:

— Узнаю моряка, кажется, ваше превосходительство, вы моряки именно так в порты и входите. Но я подумаю над вашим предложением.

Вирениус усмехнулся, и от фразы генерала, и от другой фразы, всплывшей из глубины сознания, 'любите книгу, источник знаний, а интернет, это источник информации', зная, что это опыт из другой войны, которой ещё не было, но где было контрнаступление под Москвой:

— Хорошо ваше превосходительство, все равно я могу вам только посоветовать. Но так как вопрос теперь идёт об осаде, то я хочу предложить снайперов, по возвращению в полки, передать в охотничьи команды полков. И старшему, в снайперской группе полка, присвоить чин зауряд-прапорщика.

— Ох уж эти лохматые чучела, — в голосе генерала была слышна досада, — И что вы с ними так носитесь, ваше превосходительство? Вот даже атаку японцев они не сдержали.

У адмирала ёкнуло в груди, и Вирениус осторожно спросил:

— Что случилось, ваше превосходительство? И какие потери?

— Да не волнуйтесь вы так, ваше превосходительство, — произнёс в ответ Кондратенко, — Потери у них крайне незначительны, до начала контратаки в этой команде было только несколько убитых и десяток раненых. А потом они окружённых обстреливать начали. Не думаю, что у них дело до рукопашной дошло. Уж больно их командир, этот зауряд-прапорщик, боевой. На вас, ваше превосходительство ссылался, постоянно. Вы им что, правда, разрешили, в случае обнаружения отходить?

— Менять позицию, ваше превосходительство, в случае обнаружения. Выходя из-под удара, — уточнил Вирениус, — А так да, это было моё требование. И я очень хотел вбить в голову всем.

— Мне кажется, у вас это получилось, ваше превосходительство, — произнёс в ответ Кондратенко, — Я эту банду, лохматых чучел, ну лешие настоящие, встретил по дороге, и как сказал их командир, этот зауряд-прапорщик, на практических занятиях по маскировки. А у самого бинокль шикарный. И не согласился уступить, говорит имущество Морского ведомства. За которое лично отвечает. Хотя должен признать, маскировка была отменная. Одна пара, по команде зауряд-прапорщика, поднялась буквально из-под копыт моего коня. Даже, представить не мог, что такое возможно. Вот и приказал им задержать наступление противника, пока идёт развёртывание пятого полка. Рассчитывал, что они метким огнём сдержат японцев. А они вместо того, что встать насмерть, стали отходить, отстреливая офицеров. Хотя их командир и говорил, что сдержать атаку они не смогут. И так и поступил, эти лохматые лешие стали отходить, отстреливая японцев. Довольно метко отстреливая, кстати. Выстрел, и японский офицер падает. Но позицию они не удержали. Японцы вышли на рубеж нашего развёртывания. Хотя в этих двух полках и офицеров то не осталось, так что японцы, так и не соорганизовались пятый полк атаковать. А потом и отразить нашу контратаку. Как я вижу, у вас пулемётами лучше получилось прикрыть ваше развёртывание.

— Всё понятно, ваше превосходительство, всё понятно, — только и смог выговорить Вирениус, — В той ситуации, я бы и не ожидал иного. Так что не судите строго, ваше превосходительство, всё получилось в наиболее благоприятном раскладе, в данной ситуации. А так прикрывать свои войска лучше пулемётами, чем снайперами. У них другие задачи. Это более тонкий инструмент, чем стрелковая полурота. Кстати, концепция такого костюма и называется 'Леший'. Так что тут вы в точку попали.

— И какие же другие задачи? — сначала хмыкнул, приняв к сведению название костюма, а потом произнёс генерал Кондратенко, — Я могу их узнать?

И тут адмирал осознал, что он упустил в подготовке, к снайперской войне, момент подготовки к ней старшего командного состава. И поэтому адмирал произнёс:

— Да, ваше превосходительство, можете, но, пожалуй, не по телефону. Переговорим при личной встрече. А пока распорядитесь, что бы зауряд-прапорщик Москвин передал вам образец методички, что я ему предоставил. Ну и доложил свои соображения, по этому вопросу. А так я распоряжусь отпечатать, в типографии газеты, ещё образцы методички, для вас, ваше превосходительство, командиров полков и командиров охотничьих команд полков. Я думаю им и командирам батальонов, в расположении которых будут действовать пары снайперов, и будут поступать результаты наблюдения снайперов за противником. Думаю, в наших условиях, такая организация будет наиболее оптимальна.

— Так они что, ваше превосходительство, наблюдатели, а не стрелки? — удивился генерал.

Вирениус, в ответ уклончиво произнёс:

— В это тоже, ваше превосходительство, и это тоже. Ознакомитесь с методичкой, рапортом, и я думаю, что-то новое вы, для себя, обязательно узнаете, ваше превосходительство, — а потом, что бы подсластить пилюлю адмирал добавил, — А такой бинокль, я вам во временное пользование предоставлю, ваше превосходительство. А то мне потом за трату казённых денег отчитываться.

— Хорошо, ваше превосходительство, ознакомлюсь, с материалами, выслушаю рапорт, и определюсь во мнении, по этому вопросу, — произнёс Кондратенко, — Но ловлю вас на слове. Уж больно бинокль шикарный. И представьте себе только у стрелков.

— Вот поэтому то, я и хочу, ваше превосходительство, что бы полковыми командами снайперов руководили хотя бы зауряд-прапорщики, а сами команды входили в состав охотничьих полковых команд. Обычно же ими руководят деятельные офицеры, не чуждые ничего нового.

— Я подумаю над этим вопросом, ваше превосходительство, — только и ответил генерал, а потом спросил, — И это всё?

— Почти всё, ваше превосходительство, — ответил адмирал и поспешил сообщить о генерале Надеине. Что бы командир корпуса быстрее организовал управление, назначив исправляющего должность командира дивизии. Ну и объяснил своё предложение, о перемирии с японцами. Для передачи им тел погибших и выживших, из числа тяжелораненых японцев. Из тех, что оказавшихся на занятой русскими территории. И получив, принципиальное согласие, на перемирие, от командира корпуса, адмирал Вирениус дал отбой связи.

Адмирал повесил телефонную трубку и, обернувшись, увидел, как за его спиной стоят подполковник Степанов, рядом с которых стояли Александр Степанов, сжимая в руках пистолет, Маузер, с присоединённой деревянной кобурой, и успевший вернуться мичман Власьев. При этом находящийся тут же со Степановым, лейтенант Витгефт, заливался соловьём. Расхваливая свой пистолет Браунинг. Адмирал усмехнулся, а потом произнёс:

— Господа, браунинг, модель 1903 года, мог бы быть отличным военным пистолетом. Но его погубит используемый патрон. Слишком уж слабый. Больше подходящий для вооружения полицейских, но не для оружия военного назначения. Но сам пистолет, для полицейских или жандармов слишком уж большой и тяжёлый. Им было бы сподручнее, что-то меньшее и более лёгкое.

— Но, ваше превосходительство, — разнесённый в пух и прах одной фразой адмирала, лейтенант Витгефт попытался защитить своё оружие, — Но вы сами его выбрали для вооружения команды мичмана фон Гернет. А тут высказываете мысль, что это не совсем хорошее оружие. Но при этом отказались от пистолетов конструкции Маузера.

— Видите ли, господин лейтенант, я не сказал, что это плохой пистолет. В различных моделях и под другие патроны, эта конструкция себя ещё покажет. У меня скорее претензии к патрону, используемому в данной модели. Хотя калибр патрона выбран правильно. У пистолета большая останавливающая способность. Вы же сами говорите, что при попадании японцев отбрасывало назад. И он после этого терял способность продолжать бой. Маузеровский патрон, на такой дистанции, просто прошивает цель насквозь и летит дальше. А противник ещё некоторое время продолжает действовать. А это не есть хорошо, для ближнего боя. При этом на дистанции в несколько десятков метров, Браунинг уже сильно уступает Маузеру. Именно из-за того, что патрон Браунинга слишком маломощный. А вот патрон Маузера избыточно мощный, для пистолета. Но думаю, в ближайшей перспективе появятся патроны занимающее промежуточное положение между этими патронами. И именно оружие под те, новые, патроны окажется наиболее перспективным. А пока, Александр Вильгельмович, вынуждены использовать то, что есть в наличие. Лучшее же оружие, не то которое где-то там, а то которое в руке, в нужный момент. А нижним чинам фот Гернета, я прогнозирую схватки, на коротких дистанциях, поэтому и такой выбор оружия. Которое и позволит гарантированно нейтрализовать противника. Причём именно на этой дистанции. Надеюсь, я всё сумел объяснить?

— Да, ваше превосходительство, — ответил офицер, и, подумав несколько секунд, добавил, — Спасибо, что всё разъяснили.

— Да это и не только вам, Александр Вильгельмович, но и объяснение для, Николая Ивановича, — усмехнулся адмирал, — Которому я в своё время очень конструкцию господина Маузера рекламировал. Кстати господин подполковник, у меня к вам просьба.

Степанов-старший, весь как бы подобрался, и внимательно смотря на адмирала, произнёс:

— Я вас слушаю, ваше превосходительство.

— Да, не волнуйтесь вы так, — улыбнулся адмирал, — О ваших подвигах, Василию Федоровичу, я уже поведал. Надеюсь, все они безнаказанными не останутся. И я буду настаивать, о награждении вас, господин подполковник, Георгиевским крестом. Но это в будущем, а пока вам надлежит организовать управление нашей артиллерии, на этом участке. Телефонный аппарат в вашем распоряжении.

— Есть, ваше превосходительство, — тут же вытянулся во фрунт, явно повеселевший, офицер, — Организовать управление артиллерийским огнём.

И Степанов-старший тут же протиснулся к телефону. И стал требовать соединить его с батареями, находящимися поблизости. А адмирал обернулся к Степанову-младшему, стоявшему в форме артиллеристов Квантунской крепостной артиллерии и с погонами вольноопределяющегося на плечах. И посмотрев, на мальчишку, адмирал произнёс:

— Тоже в атаке приняли участие, Александр Николаевич?

— Так точно, ваше превосходительство, — Степанов младший тут же показал свои навыки в строевой подготовке.

— И как, из пистолета, по японцам стрелял?

— Так точно, стрелял, ваше превосходительство, — ответил Александр, — Вот только не попал ни в кого. Из пушки лучше получается.

— Сам из пушки стрелял?

— И сам стрелял. И сам огонь батареи корректировал огонь, ваше превосходительство, — мальчишка прямо смотрел на адмирала, который посмотрел на него и произнёс:

— Похвально, молодой человек, похвально. И сколько классов гимназии вы успели закончить, Александр Николаевич?

— Четыре, ваше превосходительство.

— Хм, очень интересно, а знаете что, Александр Николаевич, — произнёс Вирениус, а вот возьму и поставлю, перед Василием Федоровичем, вопрос, дабы вам присвоить чин зауряд-прапорщика. Вашему поступлению в Михайловское училище это никак не помешает. А так нам ещё один офицер в крепости не помешает.

Глаза у Степанова-младшего вспыхнули, и тот радостно произнёс, под то как, отдающий в этот момент распоряжения, по телефону, Степанов-старший, только покачал головой, явно не поддерживая предложения адмирала:

— Рад стараться, ваше превосходительство.

И вопрос задал лейтенант Витгефт:

— Ваше превосходительство, но что по этому поводу скажут? Ведь так не принято. Что бы дети воевали, в офицерских чинах.

— Если вспомнить в каком возрасте начинали службу дети сановников, то не удивительно, что в таком возрасте они становились офицерами, так что ничего необычно в столь юном офицере не будет. Тот же сын генералиссимуса Суворова получил первый офицерский чин в четырнадцать лет. Став генерал-лейтенантом в двадцать пять. И погибнув через два года. Спасая солдата. А вот то, что такие отроки вынуждены воевать, то, что поделать, мы в осаде. Вон при семимесячной обороне Мафекинга, во время его осады бурами, при войне с ними, англичане вообще создали скаутский отряд из подростков. И созданному Робертом Баден-Пауэллом движению, начало которому было положено отрядом из отроков в Мафекинге, я пророчу большое будущее. В том числе и у нас, в России. В крепости же всего два отрока. Скаутский отряд из них не организовать. А вот, если один из них будет временным офицером, а второй заслужит бант, в виде всех четырёх, знаков военного ордена, то это будет только на пользу империи. Нашим отрокам будет на кого равняться, причём на своих, родных, доморощенных, а не на каких-то заморских. А то, у нас начинают забывать, как Николай Николаевич Раевский-младший, в одиннадцать лет, ходил в штыковую атаку в битве у деревни Салтановка, вместе с отцом и старшим братом. Хотя и понимаю, что по примеру Николая Николаевича Раевского-старшего, токмо ради спокойствия многоуважаемой Лидии Николаевны, сами её муж и сын будут отрицать участие Александра Николаевича, в этой атаке[14]. Надеюсь вам юноша всё понятно? И вы не проговоритесь. А то женщинам свойственно выдумывать невесть что. И я намерен взять вас, молодой человек, в свои адъютанты.

Степанов-старший усмехнулся и кивнул головой, признавая правоту адмирала. А его сын, со смущённым видом, кивнул головой и произнёс:

— Да, ваше превосходительство, не проговорюсь.

Но тут внимание адмирала привлёк лейтенант Вирениус. Который, появившись на наблюдательном пункте, тут же доложил, что приказ выполнен. Окружённая группировка уничтожена, а пулемётные команды возвращены в батальоны. Хотя по внешнему виду лейтенанта и было видно, что даже просто передвигаться у него получается с большим трудом. И разрешив лейтенанту присесть, адмирал послал к освободившемуся подполковнику Бутусову вестового. Рассчитывая его сводный отряд использовать как резерв, на данном участке. А самого подполковника послать на переговоры о перемирии. Но японцы успели прежде.

На японской стороне заиграла труба. И в воздухе послышался призыв к перемирию. И адмирал, обернувшись к сигнальщикам, произнёс:

— Ответить так же.

И уже с русской стороны зазвучал голос серебряного сигнального рожка 'Корейца'. Заслышав который, по всему фронту русских войск, стихла стрельба. И только сигнальные рожки, причём и с той, и с той стороны, передавали сигнал о перемирии вдоль всей линии фронта. После чего над редутом номер два поднялся белый флаг и на его бруствер поднялись несколько человек. В том числе и два офицера. Оценив, в бинокль, петлицы, которых, адмирал произнёс:

— Похоже, с японской стороны парламентёром выступает майор, ассистент у него в чине лейтенанта, — и уже обращаясь к лейтенанту Витгефту, Вирениус произнёс, — господин лейтенант, я вас попрошу, выступите парламентёром. Соглашайтесь на перемирие, для передачи тел погибших и тяжелораненых. Пусть наших тоже вернут. Так же постарайтесь договориться об обмене военнопленными. Из расчёта один на один. Всех на всех менять не стоит. Очень надеюсь, что у нас больше их пленных. Хотя опасаюсь, что японцы будут против. Сильно против. Но, вы уж голубчик постарайтесь, вызволить наших стрелков. Но если нет, то нет. Нам необходимо избавиться от трупов и балласта. В виде тяжелораненых японцев. Ассистентом у вас выступит мичман Власьев. Сигнальщика, знаменосца возьмите из нижних чинов. Не стоит японцев баловать.

— Есть, ваше превосходительство, выступить парламентёром, — отозвался лейтенант. И тут же вручил одному из матросов трофейную офицерскую саблю, и свой носовой платок, приказав соорудить их них подобие белого флага. А потом, выделив сигнальщика, с серебряной сигнальной трубой, два офицера, в сопровождении нижних чинов отправились навстречу японской делегации. Которая двинулась на встречу, пока обе делегации не сошлись на середине между русскими и японскими позициями. Где, обменявшись всеми полагающимися приветствиями, в том числе и отданием, чести и пожатиями друг другу рук, парламентёры побеседовали несколько минут. После чего ассистент с японской стороны буквально бегом направился к своим позициям. И отсутствовал довольно долго. Заставив обе делегации всё это время беседовать, бросая при этом напряжённые взгляды в сторону японской позиции. Но после возвращения японского лейтенанта, делегации ещё раз пожали руки, в знак заключения перемирия, а сигнальщики с обеих сторон заиграли на своих трубах сигнал. Давая всем понять, что перемирие достигнуто. А вернувшийся с докладом мичман Власьев доложил, что об обмене военнопленными договориться не получилось. После чего мичман до окончания перемирия вернулся к парламентёрам. Выступая гарантом достигнутых договорённостей. А с обеих сторон к ней тральной полосе потянулись носильщики сначала с тяжелоранеными, подлежащими обмену, а потом и телами погибших. Причём с японской стороны этими занимались безоружные кули. С русской носильщиками выступили ополченцы. И первым на японскую сторону передали капитан-лейтенанта Ямагучи. Отправляя, для этого, своих вестовых адмирал произнёс фразу, что 'русские всегда сдерживают своё слово, даже если оно дано врагам'. А потом появился подполковник Бутусов, в сопровождении Зуева и, доложив о результатах боя, подполковник произнёс, напоминая:

— Ваше превосходительство, вы не сильно заняты, а то вы обещали мне рассказать, про новейшие военные приемы.

— Да думаю, сейчас можно и поговорить, при перемирии и без меня обойдутся, и давайте поговорим без чинов, Петр Дмитриевич, — согласился, с подполковником, Вирениус, с улыбкой наблюдая, как сопровождавший подполковника мальчишка, с завистью смотрит на маузер, в деревянной кобуре, на боку у Степанова-младшего, — Так что вас удивило?

— Вы, Андрей Андреевич, упомянули, внутреннее кольцо окружения, — напомнил Бутусов, — И хотя я понял, о чём вы сказали, но мне стало интересно, откуда это. Просто сейчас этот термин не в ходу. По крайней мере, в Россия, в отечественной военной теории.

— Так, к сожалению, Петр Дмитриевич, у нас военных теоретиков нет. А последний из существовавших теоретиков, Драгомиров, очень сильно, я бы даже сказал фатально, ошибся в общей оценке будущей войны. Он совершенно не учитывает, что современная большая война будет массовая. За счёт мобилизации миллионов. И допустим та же русская армия, после мобилизации, может быть, превысить в численности десять миллионов человек. Что будет означать, что в отличие от предыдущих войн, где воевали отдельные отряды, сейчас будет единый фронт, на всей полосе соприкосновения. И в случае нашей войны, с Германией и Австро-Венгрией, единый фронт будет от Балтики, и до самой румынской границы. И в результате даже разгром одной армии или захват крепости не будет означать разгром противника. И война будет скорее войной на истощение, что не все противоборствующие стороны устраивает. Они понимают, что в войне на истощение они проиграют. И вот у них появилась теория блицкрига, молниеносной войны...

— Германцы, Андрей Андреевич? — прервал адмирала подполковник, — И извините, прервал.

— Да, Петр Дмитриевич, германцы, даже австрийцы до такого не додумались, — согласился адмирал, — Так вот в германском генштабе и появилась, пока только теория молниеносной войны, то есть войны, при которой войска противника будут нейтрализованы быстро, а сами государства, противники, будут быстро поставлены в условия, когда не смогут продолжать войну, и будут вынуждены капитулировать. Вот в частности германцы и разрабатывают план войны с Францией, который правда пока не утверждён, но считается наиболее перспективным, из расчёта стремительного удара через Бельгию. Для чего планируют сформировать там ударную группировку, развернув на границе с Францией оборонительную группировку. Пользуясь тем, что они могут осуществить мобилизацию быстрее, чем те же французы и мы.

— Но, Андрей Андреевич, Бельгия находиться под гарантией безопасности, со стороны Великобритании, и нападение на Бельгию вызовет войну Великобритании, со страной совершившей агрессию.

— Вы, Петр Дмитриевич, совершенно правы, — согласился адмирал, — В случае нападения на Бельгию, британцы тут же вступят в войну. Но германцы планируют завершить войну быстрее, чем все остальные только закончат подготовку к этой войне. И в частности, завершить разгром Франции до того, как британские войска прибудут в Бельгию.

— Но как же крепости? — удивился Бутусов, и напомнил, — Бельгия располагает первоклассными крепостями, чуть ли не лучшими в мире.

— Вопрос в том, что время концентрических крепостей уже закончилось. Во времена многомиллионных армий противник сможет выделять для блокирования этих крепостей силы, даже меньшие чем численность их гарнизонов. Продолжив движением остальными частями дальше, в обход этих крепостей. А потом, доставив к фортам противника, крупнокалиберные мортиры, просто быстро разрушить укрепления концентрических крепостей, принуждая их к сдаче в течение буквально нескольких дней. В частности, немцы разрабатывают мобильную мортиру более сорокасантиметрового калибра, собираемую за сутки в полевых условиях. И способную метать бомбу весом более пятидесяти пудов. Конечно, дальность огня, у этой мортиры, будет далекой, от идеальной. Но, её вполне возможно разместить в неуязвимом, для ответного огня крепостной артиллерии, месте. И за сутки принудить к сдаче форт, в которой даже из подобной мортиры будет проблематично промахнуться. На следующий день ещё один форт, а там и гарнизон будет вынужден капитулировать.

— Хм, не очень хороший прогноз для Порт-Артура, — внимательно глядя на адмирала произнёс подполковник, — Не находите, Андрей Андреевич?

— Так ведь, Петр Дмитриевич, — произнёс адмирал, — с одной стороны Порт-Артур не концентрическая крепость. А приморская. Что очень сильно сужает возможности противника, по применению тяжёлой артиллерии. В море такие орудия не поставить. И штурм не произведёшь. Плюс по морю всегда можно получить помощь. Хотя я бы предпочёл, что бы основной рубеж обороны проходил по линии порт Адама — Бидзыво. Но, к сожалению, что-то сооружать там, после начала войны, стало поздно. И мы бы и там получили бы не концентрическую крепость, а линейную. По типу нашей крепости Осовец. Где форты прикрывают проходы в болотах на участке в сотню вёрст, а не расположены по кругу, вокруг, имеющих стратегическое значение группы мостов. Хотя, конечно, крепость это в первую очередь не укрепления, это в первую очередь люди. И их моральных дух всегда будет иметь большое значение. Но крепости, которые будут актуальны ещё в течение полстолетия, будут иметь либо линейную форму. Прикрывая собой целое, опасное направление, а не допустим только какой-то один город. Пусть и с проходящим, через него, транспортным маршрутом. Или же будут актуальны крепости, прикрывающее какой то, удобный для обороны, и в тоже время важный участок побережья. Например, базу флота. Хотя в условиях блицкрига они тоже не будут иметь возможности сильно повлиять на результаты войны.

— Это почему же, Андрей Андреевич?

— Окружённые войска, Петр Дмитриевич, уже ни как не смогут повлиять на стратегическую ситуацию в целом. Можно считать, что они уже потеряны. А сработать крепости, или если уже говорить образно, укреплённые районы, смогут, если только, уже в мирное время, будут построены, оснащены и будут иметь развёрнутые по штатам военного времени гарнизоны. Но это очень дорого. В противном же случае, при ведении войны методом блицкрига эти рубежи будут быстро прорваны. А очаги обороны блокированы войсками противника. Причём меньшей численности, чем находящиеся в осаде войсками.

— Но если подойдёт отдельный отряд противника, то его можно будет и остановить, разве не так, Андрей Андреевич? Например, огнём артиллерии.

— А ещё огнём пулемётов. Например, если бы наши войска имели на реке Ялу не восемь, а сотни три пулемётов, да ещё и столько же орудий, при этом установленных в укреплениях, способных выдержать обстрел двенадцатисантиметровыми гаубицами, то они просто бы утопили армию генерала Куроки. В водах этой реки. Особенно если бы была организованна система перекрёстного пулемётно-артиллерийского огня. Но, Петр Дмитриевич, забудьте про наступление отдельных отрядов. Наступление будет производиться максимально возможной группировкой, на максимально возможном участке фронта. Нет, плотность войск на разных участках будет различная. Например, для наступления на Бельгию, немцы планируют пять направлений, на которых группировка немецких войск будет превышать противостоящих им противников в несколько раз. Остальные части будут предназначены для сковывания противника на других участках. Вне кригштрассе[15].

— Военное шоссе, Андрей Андреевич? — переспросил подполковник. Получив в ответ согласие адмирала:

— Да, Петр Дмитриевич, это название идущего вдоль направления наступления транспортного пути. В идеале их может быть несколько. И по ним наступающая группировка не только движется сама. Но и получает снабжение и резервы.

— Понятно, Андрей Андреевич, — согласился Бутусов, — Но если такую кригштрассе перерезать у основания, то можно оставить противника без резервов и без снабжения.

— Да можно, и даже, я бы даже сказал, Петр Дмитриевич, нужно, — согласился адмирал, — Но противник идёт несколькими колоннами. Взаимодействуя между собой. В том числе и с возможным использованием радиостанций и воздухоплавательных средств. Что позволит ему обходить все узлы сопротивления. Просто блокируя их. Что бы впоследствии уничтожить.

Адмирал позволил себе улыбнуться:

— Тем самыми внутренними кольцами окружения. То есть изначально планируется часть сил оставить на уничтожение окружённого противника, в частности тех же самых крепостей. Пока внешнее кольцо продолжает наступление, на большую глубину. Имея стратегические цели. Нанести противнику не приемлемый ущерб или занять самые важные районы в государстве противника. Сорвав мобилизацию того. И вынудить, тем самым, быстро прекратить сопротивление. Так что в данной ситуации пресечение только одного направления в наступлении противника не может остановить всё наступление.

— Понятно, Андрей Андреевич, — было видно, что Бутусов находиться в весьма расстроенном состоянии, — А что делать, тогда?

— Есть предположение, Петр Дмитриевич, что система блицкрига напрямую зависит от возможности наступления на всём фронте. С обеспечением, идеального снабжения и взаимодействия, между группировками. И можно обдумать вопрос, что если притормозить какой участок наступления противника, по стратегии блицкрига, то образуется разрыв, между идущими вперёд частями противника, и теми, что были остановлены. И вот туда-то, в этот разрыв, и надо наносить фланговый удар. С обязательным отсечением продвинувшихся войск. И последующим контрударом на максимально возможную глубину[16]. В противном случае фронты рискуют зарыться в землю, в подобии используемых нами типа позиций. Который взломать можно будет только с использованием огромного количества артиллерии. А если ещё и насытить позиции пулемётами, то война примет позиционный характер. Превратившись в бойню, с миллионами жертв, и войну на истощение.

— Однако, вы Андрей Андреевич, и перспективу нарисовали, — мрачно произнёс подполковник, но продолжить не успел. Беседу прервало появление генерал-майора Никитина, временно принявшего четвёртую дивизию. И стоило адмиралу сдать участок фронта, генералу Никитину и собраться было уходить, как к нему подошёл подполковник Бутусов и поинтересовался, почему адмирал ему всё рассказал про новые методы ведения войны. В ответ адмирал тяжело вздохнул и ответил, что видит в подполковнике весьма перспективного офицера, способного не только подготовить офицеров к новым формам ведения войны. Но и продумать противодействие им. По крайней мере, организовать дискуссию, по этому поводу, между офицерами. Что бы выработать совместно меры противодействия подобным методам ведения войны. Методам, призванным надёжно остановить и отсечь наступающие силы противника от снабжения. И тем самым, окружив ударные группировки противника, и нанести ему неприемлемый ущерб. Вынудить тем самым противника пойти на мир. Без превращения войны в позиционную войну. Которую они увидят, когда общая численность противостоящих русских и японских войск превзойдёт общую численность армии в Битве Народов[17]. А линии фронта протянуться на сотни вёрст. И соответственно не превратить грядущую большую войну в бойню на истощение.

Когда адмирал вернулся домой, то увидел приоткрытую входную дверь, из-за которой лилась японская музыка. И осторожно ступая, Вирениус прошёлся, по коридору, к гостиной, из которой и слышалась музыка. И встретил настороженные взгляды нескольких десятков глаз. Все, кто были в комнате, смотрели на него с тревожным ожиданием. В центре комнаты, на импровизированном помосте, в кресле сидела Аюми. С выбеленным, белым-белым лицом, тщательно уложенными, в пышную прическу, волосами, с большим колличеством заколокв причёске[18]. И ровными линиями косметики на лице. С чёрными брови, ярко-алым, маленьким ртом, и с красными же отметинами, в уголках глаз. На воспитаннице адмирала было дорогое, под стать японской знати одеяние, а ноги были утянуты в белые, шелковые чулки. А рядом, с креслом, стояли дорогие, деревянные, лакированные гэта — традиционные японские сандалии, на безумно высокой платформе. Передвигаться на которых девушка явно могла только с чужой поддержкой. Все остальные женщины, среди которых сидела, и прижимавшая к себе испуганных детей, Джань, сидели полукругом перед Аюми и играли на японских музыкальных инструментах. Старый китаец сидел несколько в стороне. И на его шапке красовался знак с иероглифом. И который, как понял адмирал, обозначал, 'этого не убивать'. И когда адмирал появился в дверном проёме, музыка смолкла и все присутствующие, со смесью тревоги и ожидания, посмотрели на адмирала.

— Идите спокойно отдыхать. Штурм закончился. Резни не будет, — только и ответил Вирениус. Услышав это, японки дружно поднялись и, заговорив, направились к выходу, кроме облегчённо откинувшейся в кресле Аюми и начавшей тереть ей виски Оливии. И только Джань стала с тревогой поглядывать за спину адмирала. Который и поспешил успокоить китаянку, ответить на её немой вопрос:

— Николай сразу отправился в госпиталь. Ничего страшного, просто, похоже, он перетрудил ногу. Завтра, оставишь детей с остальными, и наведаешься к нему. А сейчас я бы хотел принять ванную. И поужинать. У меня выдался очень тяжёлый день.

[4] На некоторых картах так же именуется как Морской кряж.

[5] Из книги Норригаарда Б. В. 'Великая осада. Порт-Артур и его падение'.

[6] В реальной истории, гранаты штабс-капитана Лишина были предъявлены командованию в декабре 1904 года. А производство которых было начато после битвы за Мукден. В войска они стали поступать летом 1905 года. На вооружении гранаты этого типа не состояли. Но ещё во время первой мировой войны наставления по изготовлению и применению гранат этого типа были в войсках.

[7] Сюжет из японского фильма 'Высота 203'. Посвящённого осаде Порт-Артура.

[8] Канонерская лодка 'Кореец', за отличие в деле у Таку, получила серебряные, сигнальные трубы. В реальной истории они были доставленны в Россию вместе с экипажем корабля.

[9] Конструкция защиты входа в защитное сооружение. При реализации, которой, перед входом в укрепление возводиться защитная стена. А в дверной проем можно попасть с двух сторон этой стены.

[10] В реальной истории действительно существовавший офицер, попавший в плен при капитуляции крепости Порт-Артур. И вернувшийся из плена, вместе с капитаном Иваном Александровичем Москвиным. Который, попал в японский плен, во время сентябрьских боёв, за Водопроводный редут. И тут есть один интересный момент. Связанный с тем, что в русской армии чин зауряд-прапорщика был официально регламентирован только с 1907 года. До этого момента он присваивался, и только во время войны 1877-1878, годов подпрапорщикам. Но очень много нижних чинов получили этот чин в ходе русско-японской войны 1904-1907 года. Нося при этом погоны, в зависимости от того с какого звания им присвоили чин зауряд-прапорщика. Что изначально предопределило большой бардак-с в виде погон, у таких офицеров. После войны 1904-1905 годов, большинство получивших этот чин, были демобилизованы. А меньшая часть была переведена на должности фельдфебелей (вахмистров).

[11 В то время нижний чин мог безопасно для себя, причём со стороны собственных офицеров, открыть огонь по офицеру противника, только по непосредственному приказу своего офицера.

[12] В реальной истории противник сумел захватить только редуты.

[13] В реальной истории число жертв и пострадавших во время первого штурма Порт-Артура, составило порядка 4000 человек, с русской стороны, и порядка 20000 человек, с японской стороны. При этом в этот момент число боеспособных, среди осаждённых, расчётно превышало число осаждающих в 2 раза. Что вызывало вполне закономерный вопрос, почему русские войска не пошли в атаку. И не отбросили японцев за Кинджоу. И этот вопрос даже не поднимался.

[14] Сам генерал Раевский, всегда отрицал, участие сыновей в той атаке. Хотя и признавал, что форма его младшего сына и была, в бою у деревни Салтановка, разорвана французской пулей. При этом, за дело при Салтановке, Николай Николаевич Раевский-младший получил чин подпоручика, став адъютантом у генерал-адъютанта Васильчикова.

[15] Аналогия с 'панцерштрассе', дорог совпадающих по направлению с направлением наступления и выделенных для движения танков и снабжения.

[16] Ближайшая аналогия, контрудар польских войск, в основание, выдвинувшейся западнее Варшавы, ударной группировки советских войск, наступавших на Варшаву в 1920 году. С последующим отступлением советских войск.

[17] Битва Народов — Лейпцигская битва 1813 года, где в сражении сошли в сумме более полумиллиона человек. Самое масштабное сражение в истории, до Мукденского сражения 1905 года.

[18] Количество заколок в причёске определяеться положением женщины в японском обществе. Так гейшам полагаеться иметь только одну заколку для волос и гребень.

Глава 20.

1

В большом, практически круглом заливе Касатки неподвижно стоял флот. И восходящие Солнце, пробиваясь сквозь туман этого не гостеприимного, мрачного и серого места, освещало трепещущие на ветру белые флаги, с синим, косым, андреевским крестом. Что развивались на флагштоках кораблей этого флота. Лишь над несколькими судами развивался торговый бело-сине-красный флаг. И с этих судов спешно разгружали грузы, доставленные из САСШ. Куда походы для кораблей и судов под андреевским флагом были заказаны. Для этих судов были открыты только российские порты на Тихом океане, Владивосток, Охотск и Петропавловск-Камчатский.

И стоящий на мостике флагманского 'Цесаревича' адмирал Макаров находился в раздумьях. Ему предстояло решить, что делать. Внешне всё складывалось удачно. Русский флот, после прорыва во Владивосток, весьма успешно совершая переходы между бухтами Приморья и Сахалина, с которого было снят статус каторжной территории, что позволило перебросить туда, пусть и второразрядную, но всё-таки дивизию. К тому же сформированный Камчатский батальон смогли перекинуть на место постоянной дислокации. Где тот, объединившись с местным ополчением, и при поддержке 'Манджура' и прибывших на усиление флота, из САСШ, миноносок типа 'газолинка', смог за месяц очистить почти все острова Курильской гряды от присутствия японцев. Позволив флоту перебросить на южные острова гряды ещё пару батальонов ополчения из бывших каторжан Сахалина. И выйти в океан. Правда, это раскрыло японцам место дислокации русского флота. В результате приход японского флота, стремившегося к генеральному сражению, ждать не пришлось.

Но идти, густо нашпигованным, как суп с клецками, минами проливом Лаперуза адмирал Того не рискнул. К тому же в этом проливе японский флот ждали минные силы русского флота. И поэтому, пройдя Сангарским проливом, японский флот подошёл к южным островам Курильской гряды со стороны Тихого океана. В сезон тайфунов. На низкобортных 'утюгах', предназначенных для прибрежного плавания. А в результате, в разгоревшимся на океанских волнах морском сражении, не смотря на все преимущества, японский флот оказался слабее русского. Более солидные броневая защита и вооружение низкобортных японских кораблей были выиграны, по отношению к русским кораблям, за счёт снижения высоты своих бортов. И соответственно, более низкой мореходности. И в результате, в этом сражении, нижние орудийные порты японский кораблей линии так никто не рискнул раздраить. Поэтому, на той же 'Микасе', японцы смогли задействовать только башни главного калибра и две шестидюймовки на борт, так и не пустив в дело, пять их товарок, с заливаемой волнами батарейной палубы броненосца. А те же русские, более мореходные, за счёт более высоких бортов корабли линии практически не потеряли в своём вооружении. К тому же низкобортные японские корабли постоянно зарывались в воду. Принимая на палубы, от океанских волн, сотни, если не тысячи тонн воды. Что, не смотря на работающие, с полным напряжением машины и котлы японских кораблей, сказалось на их скорости, которую японцы теряли на каждой волне. А русские более высокобортные и мореходные корабли, буквально разрезали волны, практически не теряя в скорости хода. И в результате оказались 'быстрее', своих формально более быстроходных визави.

И в результате боестолкновение русских с японцами было сложно назвать морским сражением. Тем паче генеральным. И в котором русским кораблям линии 'Цесаревич', 'Севастополь', 'Полтава', 'Россия', 'Пересвет', 'Победа', 'Ослябя', 'Ретвизан', 'Император Николай I', 'Дмитрий Донской' и, успевшему подойти к месту сражения, 'Иоанну Златоусту', проход японского флота Сангарским проливом вовремя обнаружил дозор русских контрминоносцев, противостояли главные силы японского флота. С русскими кораблями линии находились 'Лейтенант Дыдымов', 'Нагадан' и 'Абрек'. При этом русский флот поддерживали только два крейсерских отряда, по четыре крейсера в каждом. В составе крейсеров 'Баян', 'Богатырь', 'Аскольд', 'Боярин', 'Паллада', 'Диана', 'Аврора', и 'Алмаз'. Два трофейных крейсера, а также миноносцы и контрминоносцы адмирал Макаров в океан решил не выводить. Оставив их на базах. Противостояли русским японские корабли линии, броненосцы 'Микаса', 'Фудзи', 'Сисикама', 'Ивами', 'Хизен', 'Суво', броненосные крейсера 'Идзумо', 'Адзума', 'Токива', 'Ивате', 'Асама', 'Якумо', 'Како', 'Асо'. При поддержке крейсеров 'Читосе', 'Цугару', 'Такасаго', 'Сойя', 'Тама', 'Акаси', 'Такачихо', 'Касаги', 'Отова', 'Нанива'. В сопровождении авизо 'Тацута', 'Тоба', 'Чихая'. Эти силы сопровождали контрминоносцы 'Сиракумо', 'Касуми', 'Акебоно', 'Оборо', 'Усугумо', 'Синономе', 'Сазанами', 'Кагеро', 'Муракумо', 'Югири', 'Сирануи', 'Харусаме', 'Мурасаме', 'Асагирим' и миноносец 'Таку'. Казалось такое соотношение сил не оставляло русским никакого шанса. Русский флот должен был быть разбит. А его остатки изгнаны с территории Японии. Но, свою роль сыграло место и время сражения.

Всё дело в том, что я этом месте сталкиваются два течения. Тёплое, идущее вдоль Японии. И обогревающее эти острова. И холодное, выходящее из Берингова пролива, вымораживающее Камчатку и Охотское море и в районе Курильской гряды заставляющее тёплое течение поворачивать на восток. В результате погода в этом районе может менять несколько раз на дню, а шторма обычное явление. А уж шторма в сезон тайфунов в этом месте это просто обычное дело. Нет, когда тайфуны доходят до севера Японии они теряют силу. И по большому счёту представляют собой только очень сильные шторма. Отголоски той силы тайфунов. Но маломореходным японским кораблям и его вполне хватало[1].

Вот и тут, встретив, во вполне приличную погоду, русский дозор на восток от острова Хоккайдо японцы стали его преследовать. Генеральным курсом на северо-восток. При этом японцы справедливо полагали, что этим самым они выйдут на главные силы русских. Тем паче, что сначала, в один отряд, собралась четвёрка крейсеров 'Баян', 'Богатырь', 'Аскольд', 'Боярин'. А потом к ним добавилась и ещё одна четвёрка крейсеров. Три 'богини' и 'Алмаз'. Которые держались, от японского флота, дальше на восток. При этом русские корабли вовсю переговаривались по беспроволочному телеграфу. Как между собой, так и с кем-то приближающимся. Как могли судить по 'искре' японские радиотелеграфисты. А все попытки их догнать и атаковать просто пресекались тем, что русские корабли более уверенно держали ход на океанском волнении. В отличие от заливаемых волнами японских 'утюгов'. А потом, когда впереди показались, следующие тремя отрядами, одиннадцать русских кораблей линии погода уже сильно изменилась. Становясь всё более и более свежей. Не позволяя японцам ни выбрать дистанцию для боя, ни полностью реализовать своё преимущество в артиллерии. При этом русские корабли полностью владели инициативой, маневрируя перед японским флотом и выдерживая выгодную для них дистанцию боя. Сходясь с японцами только для коротких артиллерийских перестрелок. Правда, жертвой подобных манёвров стал контрминоносец 'Инадзума'. Оказавшийся на пути колонны своих броненосцев. И таранным ударом, расколотый на две половины. Которые стремительно затонули. И этот кораблик и стал единственной непосредственной жертвой сражения.

В результате оба флота, маневрируя друг перед другом, всё дальше и дальше смещались в океан. Не нанося друг другу серьёзных повреждений. Нет, попадания были, причём русские попадали в японские корабли гораздо чаще. Обычно оставляя круглые, ровные отверстия, в полном соответствии с диаметром русского снаряда. Которые японцы забивали деревянными пробками. Так в кормовую часть броненосца 'Микаса' попал крупнокалиберный снаряд. Который пробил плиту броневого пояса броненосца, оставил дыру в шкафу и двери буфета, а потом, попав в бронирование основания башни, раскололся, так и не разорвавшись[2]. Разрушения на русских кораблях от японских фугасных снарядов были обычно более тяжёлыми. И вот, маневрируя друг перед другом, в течение двух дней, два флота просто сжигали запас угля на бортах своих кораблей. Так и не сойдясь для серьёзного выяснения отношений. Нет Того буквально жаждал этой битвы. Но его визави всячески избегал серьёзного боевого столкновения. Даже тогда, когда адмирал Того отпустил, израсходовавшие уголь, свои минные силы. А потом грянул шторм. Который и развёл оба флота в разные стороны, с места сражения. Русские корабли отправились к ближайшему к ним острову Уруп. Японцы попытались добраться всем флотом до Хоккайдо.

Нет, тайфун не налетел. Был просто сильный шторм, в который превратися докатившийся с юга тайфун. Но все забиваемые в борта японских кораблей деревянные пробки стали вылетать. Как из бутылок с шампанским. А в открытые пробоины стала вливаться, пенясь, вода. Усугубляя и без того тяжёлое положение японских кораблей. При этом некоторое время два флота шли в видимости друг друга. И с русских кораблей успели заметить, как волны захлестнули крейсер 'Отова', находившийся в дозоре. В видимости русского флота.

В результате чего, над новой картиной, 'Гибель крейсера 'Отова', стал работать художник Верещагин. Даже в черновом варианте можно было различить стоящего, на мостике 'Цесаревича', в окружении офицеров, с развивающей бородой, адмирала Макарова. Отдающего честь, лежащему на боку, и облепленному человеческими фигурками, кораблю противника. Который погибал среди стихии гигантских волн. При этом русский корабль явно направлялся к месту гибели крейсера японцев. А на бак русского броненосца, перепрыгивая, через катящиеся по палубе пустые гильзы, бегут русские матросы. Со спасательными кругами в руках. А на переднем плане, под закопчёнными стволами шестидюймовыми пушками бортовой башни, и видимым, на броне башни, следом от разрыва японского снаряда, стоит комендор. В тельняшке, с перевязанной, окровавленными бинтами, головой. Который был изображён обвязывающим себя верёвкой, при этом с напряжением вглядываясь в японский корабль. Ну и как бы, не основной деталью, были несколько закутанных в одеяла фигурок. Сидящих в тени баковой башни главного калибра русского броненосца. И которым вестовой, в сопровождении врача русского корабля, протягивает стаканы, с горячем, если судить по исходящему от стаканов пару, чаем. Хотя все эти события имели место быть, но далеко не в одно время, и даже не на одном корабле. Например, спасением японцев занимались небольшие корабли, а не броненосцы. А матрос, за сорвавшимся, из вытягиваемого спасательного круга японцем, прыгнул с 'Абрека'.

Хотя стоит признать, что шторм не минул и русский флот. Находившиеся в дозоре контрминоносцы 'Бурный' и 'Быстрый' оказались выброшенными на мель, в заливе Анива. И при первом же отливе легли на борт. А в последующем их залило водой. Что требовало уже проведение спасательной операции. Которую отложили на следующий год. Но самой большой потерей от этого шторма, в русском флоте, оказался минный заградитель 'Амур'. Севший, ещё до сражения, на камни минный заградитель не успели снять с камней. И он оказался полностью разрушен волнами.

Уже позже, после окончания шторма, русские дозорные корабли обнаружили на камнях острова Уруп, разрушенный остов крейсера 'Нанива'. А на берегу лагерь из выживших членов экипажа этого крейсера. Но как оказалось жертвами этого шторма стали не только эти корабли. Правда, выяснилось это чуть позже. Уже после того как утих шторм.

Так уж получилось, что из всех погибших ранее крейсеров наименьшие повреждения имел крейсер 'Судзуя'. Имевшего всего две пробоины в борту. К тому же, опустившийся на дно практически в вертикальном положении. И при отливе, из воды, показывались не только надстройки, трубы и мачты, но и даже орудия. Хотя палуба и была залита водой. И крейсер, переименованный в 'Прут' было решено спасти. Выгоревший и плотно сидевший на мели 'Ои', бывший 'Хай-Тянь', получивший в русском флоте название 'Адмирал Бутаков' и получивший значительные повреждения корпуса 'Новик' поднять до зимы не представлялось возможным. И спасательные операции для этих крейсеров были отложены на потом. Для обеспечения спасательной операции же крейсера 'Прут' был выделен крейсер 'Боярин'. Который подвергся атаке пятнадцати миноносцев 17-го, 18-го, 20-го и 21-го отрядов японских миноносцев. Получив два торпедных попадания, крейсер разломился пополам и затонул. Но эта атака стоила японскому флоту гибели миноносцев '33', '34', '35', '47', '62' и '64'. Но, если первые четыре миноносца затонули в проливе Лаперуза, то два последних выбросились на японский берег. На северо-западе острова Хоккайдо. И для их спасения была организована спасательная операция японского флота. Остальные, участвовавшие в атаке, миноносцы получили серьёзные повреждения. А с потопленных миноносцев были спасены члены экипажей. От которых и узнали, что в Сангарский пролив не попал крейсер 'Касаги'. Крейсер вырабатав на брорьбу со стихией весь запас угля, в конце концов оказался на камнях, у входа в этот пролив. За него долго шла борьба, чтобы его спасти. Но, в конце концов, крейсер был оставлен экипажем. Ещё одной жертвой шторма стал контрминоносец 'Харусаме'. Затонувший во время шторма. А вот три выброшенных на берег контрминоносца 'Синономе', 'Усугумо' и 'Муракумо' японцам удалось спасти и снять с мели.

А результатом весьма вялого, но имевшего большие фатальные последствия сражения стало состояние неустойчивого равновесия. Японский флот отошёл на базу Майдзуру. Ограничившись высылкой дозоров. И присутствием крейсеров на восток от Сангарского пролива. Дабы, с одной стороны, воспрепятствовать проходу по проливу русских крейсеров, а с другой, не позволить русским крейсерам проходить южнее восточного побережья острова Хоккайдо. Ничего крупнее контрминоносцев у русских берегов не появлялось. С другой стороны, русские корабли тоже не удалялись от своих берегов. Ограничиваясь набеговыми операциями своих контрминоносцев. При этом избегая столкновения с японскими кораблями. И это неустойчивое равновесие смущало адмирала Макарова. Его могло изменить внезапное усиление флота одной из сторон. Но вышедшая с Балтики Вторая Тихоокеанская эскадра, приход которой планировался в январе, попала в непонятный инцидент. И застряла в Испании. Где отстаивалась без движения уже несколько недель. И хотя пострадавшим было выплачена сумма в 65000 фунтов стерлингов и было получено согласие, на движении эскадры вперёд, британцы запретили проход учувствовавшим в инциденте броненосцам типа 'Бородино' через Суэцкий канал. Что означало, что поход продлиться на лишне два месяца больше. И эскадру придётся ждать уже в марте. А с эскадрой должен был идти ледокол 'Ермак'.

Вся проблема была в том, что в январе пролив Лаперуза забивался льдом. Причём в виде торосов. Лёд через Татарский пролив выносили из Охотского моря течением. И узкий пролив Лаперуза забивался льдом до апреля. И возможностей находящегося во Владивостоке ледокола 'Могучий', чтобы преодолеть эту ледяную пробку, делящею, на несколько месяцев, театр военных действий на два изолированных участка, просто не хватало. С этими торосами мог бы справиться 'Ермак'. Но теперь его приход стоило ожидать на несколько месяцев позднее. Когда в нём потребность уже исчезала. Но возникала дилемма, что предпринять. На каком из изолированных участков оставить флот. На океанском, где флот мог диктовать свои условия, но оставить беззащитным район Приморья и западное побережье Сахалина. Или перевести флот во Владивосток. Взяв этот район под защиту. Пусть и, не имея преимущества перед противником, за счёт более высокой мореходности русских кораблей, в этом, пусть и море. Но закрытом море. Но при этом оставив беззащитными для японского флота части на Курильских островах и Камчатке. Или же продолжать угрожать японскому флоту, с выгодных позиций. В течение нескольких месяцев, будучи оторванным от Владивостока. И получая снабжение только через Петропавловск-Камчатский. Причём из САСШ.

Этой дилеммы могло и не быть. Если бы всё удачно сложилось бы для русской армии в Манчжурии. Но наступление на реке Шахэ провалилось. Русская армия не смогла не то что разгромить японскую армию, но и даже серьёзно потеснить её. Правда и ответный контрудар японской армии пропал всуе. Нанеся друг другу серьёзные потери, обе армии остались на тех же позициях, что и в начале сражения. И теперь новое русское наступление, которое могло бы обеспечить возвращение русского флота в Жёлтое море, могло состояться только в январе. Когда в проливе Лаперуза уже появляется лёд. И ситуация, когда театр военных действий для флота уже мог иметь два изолированных участка, могла иметь место. А прорываться, в выдержавший первый штурм Порт-Артур, через Цусимский пролив было бы верхом безумства. Особенно при таком преимуществе противника в кораблях линии.

Адмирал Макаров тяжело вздохнул и направился в свой адмиральский салон, чтобы ещё подумать над возникшей дилеммой. И принять решение. По поводу того, как русскому флоту вести войну дальше.

[1] Из, принимавших участие в войне с Россией кораблей, после её окончания, из-за низкой мореходности, погибли крейсера 'Нийтака', 'Касаги', 'Отова', 'Нанива'. А также контрминоносцы 'Харусаме 'и 'Синономе'. Причём последний контрминоносец погибал, из-за недостаточной мореходности, дважды. Но первый раз был поднят и отремонтирован. Последней безвозвратной жертвой стихий, в японском флоте, стал миноносец '47'. Так же после гибели, от природных явлений, были подняты и отремонтированы контрминоносцы 'Усугумо' и 'Муракумо'.

[2] Из показаний контр-адмирала Н.И. Небогатова: 'По внешнему виду, неприятельские суда 15 мая были в полной исправности, впоследствии такое наше предположение вполне оправдалось, когда представились нашим офицерам случаи ближайшего ознакомления с повреждениями японских судов; на другой день я сам видел бр. 'Миказа' и 'Фуджи' в полной исправности и порядке, что производило впечатление, как будто, эти суда накануне были на учебной стрельбе, а не участвовали в ожесточенном бою; на первом из этих броненосцев, я сам видел последствия удара нашего снаряда 8 — 10 дм. калибра в надводную часть, против основания кормовой башни: в борту броненосца образовалась круглая дыра, диаметром, почти равным калибру снаряда, затем снаряд, пролетев через буфетную каюту, пробил насквозь деревянный шкаф, дверь и, ударившись в основание башни, вероятно, раскололся на большие куски, не причинив никаких повреждений вокруг, если не считать, перебитой в нескольких местах, водяной трубы да попорченной краски.'

3

Над морем царила самая тёмная октябрьская ночь. И именно в эту ночь подводный минный катер малой заметности 'Портартурец' вышел в свой первый поход. Нет, к вражеским берегам первый в мире подводный минный заградитель уже ходил. Причём несколько раз. Почти в залив Талиенвань. Куда другим кораблям русского флота вход был заказан. Что бы высадить или снять, с берега, группы боевых пловцов мичмана фон Гернета. Включая и самого офицера. Эти группы имели задачу определиться со схемой японского минирования в водах залива. И системой береговой обороны в бухте. Но одновременно с этим наблюдатели выявили, что непосредственное снабжение армии Ноги идёт не из Дальнего. Для снабжения непосредственно осаждающей Порт-Артур армии использовалась бухте Биндао. Куда постоянно приходили японские транспорта. И где постоянно находилась японская канонерская лодка и отряд миноносцев. При этом в сам залив Талиенвань японские боевые корабли практически не заходили. Только перед входом в залив находился один из районов патрулирования японского дозора.

Вообще японские корабли на Квантунский полуостров не базировались. Главной базой японских сил в этом регионе стали острова Мяо-Дао. Точнее рейд у острова Наньчаншандао. На этом, довольно мелководном, хотя и обширном рейде как раз и базировались корабли третьего флота Японии и военно-морского района Торнтон. После ухода, на восток, броненосца 'Суво' и миноносца 'Таку', боевые действия, в Жёлтом море, практически сошли, на нет. Русские судорожно пытались восстановить повреждённые корабли, достроить заложенные канонерские лодки. Ограничившись только дозорами миноносцев. При этом русские канонерские лодки, даже выходя для обстрела побережья, не покидали района действия береговых батарей. В которые японские корабли старались не заходить.

Так японские малые броненосцы 'Сагами', отремонтированный в доке Инкоу, 'Окиношима', 'Минишимам', 'Конго', 'Рюдзё', и даже вернувшийся после ремонта 'Танго', обычно только обозначали своё присутствие в районе. Маяча, в сопровождении бывших яхт, где-то у горизонта. И появляясь только, если из Порт-Артура, в море, выходило что размером с канонерскую лодку. При этом всячески держать вне зоны огня береговой обороны. Но при этом, эти корабли обычно отстаивались у острова Наньчаншандао. Номинально же входившая в состав японского флота 'Чиода' так и находилась в доке Дальнего. Где, засыпав взорванный батопорт дока землёй, перекрыв доступ воды в док, и откачав из него воду, теперь всячески старались спрямить лежащий на борту корабль. А вот гораздо более активно действовали вспомогательный крейсер 'Лизистра-Мару' и корабли седьмого боевого отряда японского флота. Канонерские лодки 'Цукуси', 'Мусаси', 'Ямато', 'Кацураги', 'Чокай', 'Майя', 'Удзи' и авизо 'Сага'. Эти корабли не только входили четвёрками, в японские дозоры. Но и активно обстреливали русские фланговые позиции, из бухты Лунвантань или бухты Десяти кораблей. Частенько, при этом, вступая в перестрелки с русскими канонерскими лодками. И порой пытались охотиться за русскими дозорными кораблями. Поддерживая свои миноносцы в противостоянии с русскими дозорными кораблями. При этом один из малых японских броненосцев, обычно из состава пятого боевого отряда, постоянно находился в бухте Биндао. Вместе с одним из отрядов миноносцев, входивших в состав третьего японского флота. Это могли быть 1-й, 10-й или 11-й отряд миноносцев. Ещё один отряд миноносцев всегда сопровождал броненосцы пятого отряда. А третий находился на островах Мяо-Дао. Дозоры вокруг русской части Квантуна всегда несли отряды миноносцев из состава военно-морского района Тортон. Три четвёрки миноносцев из числа 5-го, 9-го, 12-го, 13-го, 16-го, 21-го и 23-го отрядов, всегда находились в дозоре. Стремясь, что бы ни одна джонка не проскочила в Порт-Артур. Или не вышла из него. Периодически сталкиваясь с дозорами или прорывавшими блокаду кораблями русских. Хотя командующие противостоящих сторон и не стремились к активным боевым действиям. Что бы минимизировать свои потери. Особенно в корабельном составе. Не имея в своём распоряжении свои главные силы. У японцев ушёл, для действия в составе главных сил флота, 'Суво'. А у русских все броненосцы встали на длительный ремонт.

Но адмирал Вирениус решил активизировать свои действия. Использовав появившееся в его распоряжении новых средств ведения войны. Этим новым инструментом, который должен был изменить ситуацию, стал 'Портартурец'. Характеристики которого, в отличие от характеристик, переоборудуемых из подводных лодок Джевецкого, 'Палтуса' и 'Чехони', позволяли не только заниматься охраной внешнего рейда, но и совершать переходы в море. И если две другие подводные лодки, по очереди демонстрировали себя на внешнем рейде крепости, хотя Налётов и работал, над тем как ещё можно было бы повысить мореходность и другие характеристики этих лодок. При этом операции 'Портартурца' не афишировались. А действия самой подводной лодки, тщательно планировались. И её безопасность старались максимально обеспечить. В том числе и поддержкой надводных сил флота.

Вот и сейчас, как будто случайно, встретив японский дозор из четырёх номерных миноносцев 13-го отряда миноносцев, русские дозорный миноносцы '212', '213', '228' и '229' кинулись преследовать японцев. При этом японские миноносцы с номерами '7', '8', '9' и '10' постарались уйти под защиту канонерских лодок 'Чокай', 'Майя', 'Удзи' и авизо 'Сага' находившихся этой ночью в дозоре. После чего уже русские миноносцы отвернули к своим большим парням в виде 'Сивуча', 'Бобра', 'Гайдамака' и 'Всадника'. Заставив японцев заниматься чем угодно, только не несением дозора южнее бухты Биндао. Куда два миноносца '227' и '226' и проводили 'Портартурца'. Откуда подводная лодка, уже самостоятельно и должна была проникнуть через проливы, у гряды островов Татоза, в бухту. И поставив мины вернуться обратно. Где её и поджидали миноносцы. Общем резервом, на всякий случай, должны были послужить находившиеся южнее бухты Лунвантянь четверка миноносок '61-я', '91-я', '92-я' и '93-я'.

На правом крыле мостика флагманского '227-го', находились командир пятого отряда лейтенант Иванов 14-й и флагманский минный офицер лейтенант Витгефт. Исправляющий должность командира миноносца подпоручик по адмиралтейству Буторин старался не мешать их благородиям и предпочитал находиться рядом со своим очередным творением. Увидев который, адмирал Вирениус обозвал, сию конструкцию, 'дикобразом' и оставил на вооружении миноносца. Хотя конструкция из шести самых негодных винтовок Манлихера, от которых остались только стволы и затворы с патронниками, к которым присоединялись шесть двадцатипатронных магазина. А выстрел осуществлялся только за счёт того, что при повороте блока стволов взводился затворы, совмещённые с сильными пружинами. Которые, при освобождении и толкали затворы вперёд, накалывая капсюль в патроне. Производя выстрел из верхнего ствола блока. При этом поочерёдный огонь из стволов позволил обойтись без водяного охлаждения стволов. Хотя конструкция и выстреливала все свои сто двадцать патронов секунд за двадцать. И вот опираясь на эту конструкцию, Буторин и стоял несколько в стороне от офицеров, прислушиваясь к их разговору.

Лейтенант Витгефт посмотрев на часы, а потом, обернувшись на юго-восток, где в очередной раз вспыхнула артиллерийская перестрелка, и произнес, обращаясь к командиру отряда:

— Что то они опаздывают, Модест Васильевич, не находите?

— На море всякое случается, Александр Вильгельмович, — ответил Иванов и добавил, — Дело они затеяли новое, возможно, что то и задержало. К тому же мы на месте, а рандеву имеет разброс по времени час. Так что у командира 'Портартурца' есть ещё минут двадцать. К тому же без них мы от сюда уйти не можем. Если не придут, придётся тогда нам наведаться на рейд.

— Я это всё понимаю, Модест Васильевич, — молодой Витгефт явно нервничал, — просто мне завтра предстоит отправиться в Россию. Не хотелось бы, что бы это дело закончилось неудачей.

— Не нервничайте вы так, Александр Вильгельмович. Конструкция отработана, давно неприятностей не приносила, при учебных постановках. Не единожды, все четыре муляжа мин удачно выставляли. В том числе и из-под воды. Экипаж обучен. Уже в этот район ходил. Маршрут тоже определён, и даже отлив не помешает им уйти с рейда, даже в обход островов. Да и случись что, мы бы уже или взрывы услышали, или бы увидели.

С этими словами, Иванов 14-й, указал взглядом, на видимый в ночи отблеск японского прожектора между видневшимися силуэтами островов, отделявших рейд от моря. Стоявшая на рейде броненосец постоянно подсвечивала своими прожекторами подходы к рейду бухте Биндао. И теперь, видимые в ночи, отблески прожекторов в бухте, так же ровно перемещались. Не выявляя тревогу.

И тут руки Буторина коснулся стоявший ещё дальше от офицеров сигнальщик миноносца, при этом зашептав:

— Семён, Семён, глянь-ка, что цэ за такое?

Буторин обернулся. И рассмотрел за '226-м', поворачивающем, на медленном ходу, вслед '227-му' стремительно приближающийся тёмный силуэт. Оставляющий вслед за собой весьма приличный кильватерный след. Очень хорошо заметный в отблеске прожектора, с 22-й батареи. Вообще прожектора и электрооборудование считалось весьма ценными трофеями. И в обязательном порядке снимались со всех японских кораблей. Которые, так или иначе, попадали в руки русских моряков. Что бы потом или вернуться на вводимые в строй трофеи, строящиеся суда. Или, будучи излишками, уходили в распоряжение крепости. Устанавливаясь или на береговых батареях. Или же уходя на укрепления сухопутного фронта. Вот и 22-й батареи береговой обороны Порт-Артура и достался один из больших прожекторов с 'Ясимы'. Который именно сейчас и высветил в темной ночи, быстро приближавшийся к русским миноносцам, тёмный, двухтрубный силуэт. Увидев который Буторин тут же приказал:

— А ну-ка запроси позывные, — а сам, повернувшись к лейтенантам, произнёс, — Господа лейтенанты, посмотрите-ка, туды-сь.

Оба лейтенанта, обернулись. И Иванов 14-й произнёс:

— Полный ход, передать на '226-й', что бы ни отставал. И сигнальщик, на запрос не отвечают?

— Ни как нет, вашбродь, — тут же ответил матрос. И Иванов 14-й, обращаясь уже к лейтенанту Витгефту, добавил:

— Тогда возьмите его на прицел. И, господин лейтенант, я вас попрошу, идите к кормовому торпедному аппарату. Он наше основное оружие. От удачного пуска может многое зависеть. И дайте ещё один запрос на неизвестный корабль, начав отворачивать влево.

— Есть идти к кормовому торпедному аппарату, — ответил лейтенант Витгефт и сбежал вниз по трапу. Но добраться до торпедного аппарата лейтенант не успел. Прежде чем с неизвестного корабля загремели автоматические выстрелы сразу с четырёх мелкокалиберных орудий. И лейтенант услышал голос Иванова:

— Это 'Таку', открыть огонь, поворот влево. Приготовиться к торпедной атаке.

Два русских миноносца имели две автоматических пушки Максима-Норденфельда, на '227-м' и два электрифицированных Гочкиса, с трофейной автоматической пушкой Виккерса, на '226-м'. Из которых, на борт миноносцев, могли стрелять только три ствола. По одному каждого из образцов. А противник имел шесть автоматов конструкции Виккерса, из которых на один борт могли одновременно работать четыре. И вот теперь, японский миноносец, ведя огонь из всех стволов по русскому флагману, тоже прибавил ход и, довернув, попытался вклиниться, между сделавшими попытку отвернуть, русскими миноносцами. Что бы взять их в огонь через оба борта. В ответ же русские сделали попытку развернуть свои миноносцы форштевнями в сторону противника, чтобы максимально использовать своё вооружение. Установленные попарно, в носовой части миноносцев орудия, и носовые торпедные аппараты. Но командир японского миноносца быстро осознал эту угрозу и манёвром парировал действия русских миноносцев. Продолжая оставаться с ними на параллельных курсах. Правда, очень сильно сблизившись. И в этот момент, добравшийся всё-таки, до кормового торпедного аппарата лейтенант Витгефт приказал, выпустить в, находившийся практически на траверзе '227-го', 'Таку' торпеду. Из кормового поворотного аппарата. Но трофейная японская торпеда повела себя самым свинским образом. То есть, просто плюхнувшись в воду, она канула в глубине. А вот с 'Таку', в ответ тоже раздался торпедный выстрел. И металлическая рыбина, блеснув боком, в свете прожекторов, в аккурат направилась к борту '227-го'. Правда, выстрел торпеды был произведён японцами с короткого расстояния. И торпеда не успела встать на заданную глубину.

Командир русского миноносца пытался отвернуть, но просто банально не успевал. И торпеда попала за машинное отделение '227-го', чуть ниже ватерлинии. Лишив миноносец и руля, и винтов, и повредив последнюю переборку. Вызвав поступление воды в машинное отделение. Одновременно взрыв разметал всех, кто находился на корме миноносца. Который остановился и беспомощно закачался на волнах. К тому же постоянный обстрел из четырёх автоматических пушек не остался безнаказанным. И когда лейтенант Витгефт сумел подняться на ноги, то все орудия миноносца молчали, а к нему подскочил матрос в окровавленной форменке. Который скороговоркой заговорил:

— Вашброть, принимайте команду. Механик убит, остальные офицеры поранены. Шибко поранены. Целых всего пятеро остались. Остальные либо совсем вусмерть, либо поранены.

— Собирай всех, остановите поступление воды, — бросил лейтенант, а сам направился к мостику миноносца. В этот момент, выведя из игры '227-й', 'Таку' развернулся и начал сближение с '226-м'. Проходя совсем рядом с погружающимся и молчащим русским миноносцем. Хотя два орудия, ближайшего борта, и были направленны на русских. Витгеф взбежал по трапу на мостик, перешагнул через лежащего ничком Буторина. Бросил взгляд на зажимающего рану на груди Иванова. И тут взгляд лейтенанта остановился на шестиствольной митральезе, конструкции Буторина. И Витгефт навалился на плечевой упор, нацелил блок стволов, на мостик проходящего в полу кабельтове 'Таку' и стал крутить ручку.

От оболочечной, тупоконечной винтовочной пули неплохо защищают четыре миллиметра броневой стали. Мостик миноносца имел обшивку приблизительно такой же толщины. Правда сталь там была далеко не броневая, а конструкционная. Но все же и такая сталь давала защиту от таких винтовочных пуль. Правда, не всегда. И из более чем сотни пуль, выпущенных лейтенантом, во вражеский миноносец попало меньше полусотни. Не все они и пробили конструкцию рубки. Но тех пуль, что проникли вовнутрь рубки, с лихвой хватило, что бы миноносец прыснул на курсе. А потом лег на неуправляемую циркуляцию вправо, удаляясь от русских кораблей. И тут, у борта японского миноносца, прямо посредине, поднялся разрыв от попадания торпеды. Причём с неподбойного борта. И уже японский миноносец беспомощно закачался на волнах. Мимо '227-го', проскользнул '226-й'. Развернулся так, что по японскому миноносцу могли стрелять все три его орудия. И открыл огонь, буквально поливая палубу 'Таку', из трёх своих орудий. Японский миноносец пытался было огрызаться огнём. Но очень быстро все его орудия замолчали.

Особенно если учитывать, что в разгар боя, из темноты, по японскому миноносцу открыли огонь сразу десяток мелкокалиберных пушек, два из которых были многоствольными 'Вулканами'. Четвёрка, переоборудованных в патрульные суда, русских миноносок подошла к месту боя. И как только японский миноносец, высвеченный прожектором '226-го', оказался в зоне действия орудий миноносок, те сразу же открыли по нему огонь. Приближаясь. Нельзя сказать, что стремительно. Но и дюжина узлов, против приливного течения, для этих весьма почтенного возраста корабликов, было весьма много. А так как открыли они огонь кабельтовых с пятнадцати, то ползти им к месту боя, было ещё минут десять.

Но, похоже, именно эти выстрелы стали для экипажа японского миноносца последней каплей. На 'Таку' замолчали все орудия. А потом на кормовой мачте пополз вверх белый флаг. Вызвав не малое удивление на русских кораблях, но заставив эти корабли прекратить огонь. И тут лейтенант Витгефт услышал из-за спины.

— На '227-м', разрешите подойти к борту.

Лейтенант обернулся и с удивлением увидел две, стоящие между волн, человеческие фигуры. И только потом Витгефт разглядел небольшую рубку 'Портартурца', у них под ногами. Осознав, что именно подводная лодка поразила торпедой 'Таку'. Правда заряда взрывчатки, для того что бы потопить миноносец явно не хватило[11]. И лейтенант, узнав в одном из стоявших мичмана фон Гернета, понял, что второй офицер, это командир подводной лодки, мичман Вилькицкий, Борис Андреевич. И лейтенант произнёс:

— Не только разрешаю подойти, но и буду премного признателен, если поможете.

Пока четвёрка миноносок, на всех парах, неспешно приближалась к месту боя, то экипаж '226-го' занялся трофеем. Подойдя к его борту и высадив десантную партию. А экипаж 'Портартурца' поспешил на помощь '227-му'. На самой подводной лодке остался только командир. А мичман Гернет с двумя матросами перешёл на миноносец. И если матросы стали помогать в борьбе с водой. То мичман, вместе с лейтенантом Витгефтом, занялись ранеными. В первую очередь офицерами. А когда подошли миноноски, то появилась возможность уйти с места боя. Для этого лейтенанту Витгефту пришлось возглавить импровизированный отряд. Если '226-й', взял свой трофей на буксир, при этом как выяснилось, на борту миноносца не осталось ни одного боеспособного японца. А миноносец сдали, находившиеся на миноносце, подданные британской короны. Из состава машинной команды и кочегаров, и где кроме самих белых британцев хватало и нанятых малайцев. И которые все, после попадания торпеды, в машинное отделение миноносца быстро поняли, что миноносец не спасти. И поэтому то, и поспешили поднять мятеж, против японской части команды. Повыкидовав несогласных, со своим решением, за борт корабля. И подняв белый флаг. И теперь пусть и медленно тонущий, но всё-таки тонущий, миноносец следовало дотянуть до своего берега. До которого было миль восемь. Вот этим и занялся '226-й', с помощью британскоподданных. Их сопровождали 'Портартурец' и миноноска '61'. Принявшая, к тому же, на борт раненых. Миноноска '93' взяла на буксир миноносец '227'. Продолжавший неуклонно оседать в воду. Несмотря на старания, принявшего командование миноносцем фон Гернета, и перешедших, в помощь оставшемуся на борту экипажу '227-го', матросов с миноносок. А миноноски '91' и '92' взяли на себя охрану каравана. И как оказалось вовремя. Где-то через час, после боя, уже в бухте Тахэ, когда стало понятно, что '227-й' не спасти и его экипаж стал перебираться на '93-ю', русских догнали два японских миноносца. Но, отогнанные выстрелами восьми стволов с миноносок, не рискнули атаковать. Тем паче, что каравану приблизился '226-й'. С которого и передали, что 'Таку' тоже затонул, южнее высоты Сяогушань. Но не далеко от берега. Так как над водой, даже в прилив, возвышаются мостик, трубы и мачты. И дождавшись, когда, над '227-м', уходящим под воду, под русским флагом, сомкнуться волны, русские корабли направились в Порт-Артур. Взяв ориентиры, относительно гор, на место гибели миноносца, на глубине метров двадцати.

Ещё одной жертвой этого боя, со стороны русских, стал миноносец '228' 'Белый сокол'. Бывший 'Сиратака'. Во время ночного боя миноносец получил попадание двенадцатисантиметрового снаряда, с японской канонерской лодки. И отстал в ночи. Его поиски ни к чему не привели. И на рассвете, полузатопленный миноносец был обнаружен дозором, в десяти милях на восток, от бухты Белого волка. Попытка спасти миноносец не увенчалась успехом. И ещё один трофей ушёл на дно Жёлтого моря. В пяти милях на восток от названной бухты. А вот вопрос с японцами оказался сложнее. На выставленных минах, в бухте Биндао, подорвался и затонул английский транспорт. После чего японцы неделю искали мины в бухте. Прекратив снабжение армии Ноги из самой близкой, к позициям армии, бухты. Перетаскивая всё с помощью кули из порта Дальнего. А позже, узнав о походе 'Портартурца', японцы всячески стали укреплять, подходя к бухте Биндао. Поставив в проходах между островами сетевое заграждение и организовав на островах прожекторные посты. Отвлекаясь от осады крепости.

[11] Непосредственно, от попадания только одной торпеды, за всё время русско-японской войны, погиб только один японский миноносец, номер '42'.

4

Капитан первого ранга Добротворский стоял на крыле мостика, всматриваясь в лежащий в пяти милях, от броненосца 'Сисой Великий' Порт-Саид. Русская эскадра на малом ходу проходила вдоль побережья, демонстрируя всем, что море, осталось за ней. И одновременно прикрывая собой русскую торговлю через порты Чёрного моря. Впереди эскадры шёл броненосец 'Наварин', ставший флагманом отряда адмирала Небогатова. За ним в кильватерной колонне шли флагман Добротворского 'Сисой Великий', и броненосные крейсера 'Адмирал Нахимов' и 'Владимир Мономах', а замыкали колонну три броненосца береговой обороны. Под брейд-вымпелом командира 'Адмирала Ушакова', капитана перового ранга Миклуха. Который, в отличие от своего брата-путешественника, не имел право на двойную фамелию Миклуха-Маклай. Сопровождали эскадру крейсер 'Рында' и переоборудованные, в посыльные суда, яхты 'Горислава', 'Тамара' и нёсшая черногорский флаг 'Румия'. И именно на эти три яхты и минные крейсера 'Воевода' и 'Посадник' легла обязанность досмотра проходящих через Суэцкий канал торговых кораблей. Без этого досмотра, разделившиеся на три отряда, и находящиеся на расстоянии трёх миль от берега, как раз напротив входа в канал контрминосцы 'Прозорливый', 'Пронзительный', 'Резвый' и миноносцы '214', '215', '216', '217', '218', '219', '220' купцов дальше просто не пропустили бы. Русский флот снова взял под контроль самый короткий путь из Европы в Японию. Хотя было поздно. В Японию уже ушли корабли, везущие не только сотню тысяч винтовок типа I, сотни орудий, десятка гаубиц, снаряды к ним, но и миллионы тонн других грузов. Что некогда запирались в Красном море русскими крейсерами. Хотя о том, что это формальность знали все. И то, что грузы, задекларированы для получателей в Гонконге, Шанхае или Маниле, наверняка продолжат потом свой путь в Японию, понимали все. Но таковы были правила игры.

Остальные корабли отряда адмирала Небогатова, крейсера 'Олег', 'Жемчуг', 'Изумруд', контрминоносцы 'Грозный', 'Громкий' и посыльное судно, тоже бывшая яхта, 'Зарница', в настоящий момент, находились у острова Крит, в порту Ретимо. Что бы, через несколько дней сменить, главные силы русского флота у Порт-Саида. Благо, скоростные характеристики кораблей, позволяли отряду контр-адмирала Энквиста, в случае выхода японцев, в Средиземное море, контролировать их действия, не вступая в бой. А размещённая на, самой скоростной из яхт, 'Зарнице' радиостанция позволяла передать, на главные силы эскадры, радиограммы о действиях противника. Там же находились и крейсер 'Русь', на которой экипаж тренировался в работе по запуску воздушных шаров. Буквально в первый же день появления эскадры у Порт-Саида, упустив один из аэростатов. Непосредственную охрану бухты Суда, да и всего залива Амирос, осуществляли канонерская лодка Черноморского флота 'Кубанец', миноносец '223', который, из-за состояния его механизмов, было рискованно брать в море, и подводные лодки 'Сом', и 'Осётр'. Охраняя оставшиеся, с отрядом, вспомогательные суда и яхту 'Колхида'. Оставшуюся в распоряжении двух русских великих князей, и наследника черногорского престола, кронпринца Черногории Данило. Тоже прибывшего на 'войну'.

Остальные корабли эскадры, все четыре 'бородинца', крейсера 'Светлана' и 'Дон', минный крейсер 'Лейтенант Ильин', часть вспомогательных судов, вынуждены были отправиться в поход вокруг Африки. После стоянки в испанском порту Виго, и разрешения конфликта, из-за Дурвского инцидента, эскадра разделилась. Британцы отказались пропустить 'бородинцев' через Суэцкий канал. Что вынудило направить часть эскадры вокруг Африки. Для чего, в марокканском Танджере, эскадра разделилась. 'Бородинцы' со своим сопровождением направились вокруг Африки. Достигнув порта Людериц на юге Германской Юго-Западной Африки, или Намибии. Благо германский кайзер благосклонно отнёсся к походу русской эскадры. Не требуя её разоружения в своих портах. По истечению суток нахождения в них. А ледокол 'Ермак' вернулся на Балтику. Из-за похода вокруг Африки, русские корабли, никак не могли достичь Японского моря ранее марта. Что полностью исключало необходимость в мощном ледоколе. Для деятельности эскадры.

А остальные корабли эскадры были объединены в отряд адмирала Небогатова и вошли в Средиземное море. Пройдя сначала в порт Бар. Где как раз заканчивался подъём канонерской лодки 'Донец'. Которую, под прикрытием кораблей эскадры, после подъёма, отбуксировали во Францию. На ремонт. И присоединив к отряду черноморскую канонерку 'Кубанец' и миноносец '223', отряд перешёл на остров Крит. Тем самым открыв торговым судам в Чёрное море. Где в бухте Суда к отряду и присоединились четыре яхты. Две из них пришли с Балтики, а две, некогда ходивших под японскими флагами, с Чёрного моря. К сожалению, из Черного моря, турки пропустили только эти корабли. И то, только из-за того, что на яхтах находились два великих русских князя и князь Черногории. Которые и остановились, в лежащем на берегу бухты Суда центре цивилизации, на острове Крит, в городе Кания. Великий князь Александр Михайлович предпочёл руководить действиями флота из максимально комфортных условий. И русские корабли, базируясь на остров Крит, смогли выдавить из Средиземного моря японский флот. Не смотря на небольшое сражение. Между шестью японскими 'гарибальдийцами'. И русскими кораблями линии. К которым присоединился крейсер 'Олег'.

Туда, в зоне видимости, Порт-Саида появился весь отряд адмирала Небогатова. Оставив в бухте Суда только вспомогательные суда. Под охраной черноморской канонерки, ненадёжного '223-го' и двух подводных лодок. А из Порт-Саида вышли шесть японских броненосных крейсеров. В сопровождении двух бронепалубных крейсеров. Командовавший японским флотом вице-адмирал Дева попытался было сблизиться с кораблями русской линии. Что бы навязать ей бой на короткой дистанции. Реализовав своё преимущество в среднекалиберной артиллерии. Ведь в бортовом залпе японцы имели всего семь десятидюймовых, восемь восьмидюймовых орудий и тридцать четыре шестидюймовых и дюжину двенадцатисантиметровых орудий. Русские, значительно превосходя японцев в орудиях тяжёлых калибров, имея восемь двенадцатидюймовых, одиннадцать десятидюймовых и шесть восьмидюймовых крупнокалиберных орудия в бортовом залпе, имели при этом всего две десятки шестидюймовок, с полудюжиной двенадцатисантиметровых орудий. И японский командующий рассчитывал, закидав русские корабли, из многочисленных скорострельных орудий, фугасными снарядами, заставить русских встать на длительный ремонт. И тем самым не допустить их в Тихий Океан. Но тактического расчёту японского адмирала не суждено было сбыться. Превратившись в тактический просчёт. Русские постоянно манёврами разрывали дистанцию. Стараясь держаться от японских кораблей на максимально возможной дистанции. К тому же в сражении принял участие крейсер 'Олег'. В одиночку испортив расчёты, относительно числа русских шестидюймовок, вице-адмирала Дева в полтора раза. Русский крейсер, используя своё преимущество в скорости, постоянно находился во главе японской колонны. Буквально засыпая флагманскую 'Касугу', шестидюймовыми снарядами, из своих орудий. В том числе и принеприятнейше удивившими японцев бомбами, с какими-то новыми взрывчатыми веществами. Наносивших японским крейсерам огромные разрушения. Особенно при попадании двенадцатидюймовых снарядов, с русских эскадренных броненосцев. И проведя, почти четырёхчасовое, практически безрезультатное сражение, когда русские смогли подставлять под японские удары свои самые защищённые корабли, эскадренные броненосцы, оберегая от огня остальные корабли, японский четвёртый флот повернул к Порт-Саиду. Больше не рискуя выходить в Средиземное море. И ремонтируя повреждения. При этом оказавшаяся самой избитой 'Касуга', даже по истечению почти месяца, после сражения, выглядела в далеко не блестящем виде. А русские вернулись в бухту Суда на Крите. Правда, это вызвало протесты у командования международного контингента на острове Крит. И тогда русские боевые корабли переместились, из Кании, к городку Ретимо. Центру русской зоны международного контингента. Который появился на острове Крит в далёком 1897 году. В том самом году, когда Россия упустила возможность выиграть русско-японскую войну.

Да, да, и как это не парадоксально звучит, именно в 1896 году Россия была как никогда близка к победе в Русско-японской войне. Но всё изменила одна подпись императора Николая Второго. Точнее не сама подпись, а её отсутствие. Хотя сама история началась задолго до этого. В конце Русско-Турецкой войны, в 1878 году. Когда именно отсутствие флота на Чёрном море привело к тому, что уже стоявшие в виду Святой Софии русские войска, так и не вошли в Константинополь. А помешали им в это британские броненосцы. Сначала всего два, а потом всего четыре. Что вынудило Российскую империю более внимательно отнестись к новой Русско-Турецкой войне, в которой никто не сомневался. Для чего на Чёрном море создали флот. Который на конец XIX века имел больше эскадренных броненосцев, чем Балтийский. Шесть эскадренных броненосцев, против пяти. Для строительства, которых на черноморском побережье была создана мощнейшая судостроительная база. Превосходившая таковую на Балтике. Что потребовало мощнейшего экономического развития именно причерноморских губерний империи. На Чёрном море базировались и пароходы двух государственных, ну или точнее тех компаний, где государство имело необходимый пакет акций. Что бы иметь возможность использовать эти пароходы в интересах флота. Именно в Одессе находился корпус постоянной готовности. Укомплектованный полностью уже в мирное время. И не нуждавшийся в объявлении мобилизации. Именно на Чёрном море находился основной запас мин и был приготовлен 'особый запас 'артиллерийских орудий. 116 орудий, на 1896 год, включая и специально разработанные девятидюймовые мортиры. Которые можно было транспортировать на легкоконных повозках и собирать расчётом, на позиции за сутки. Ну и 24 пулемёта, почти все пулемёты в Российской империи того времени.

Можно сказать, что, превозмогая себя, вся империя, восемнадцать лет работала на одну операцию. Вкладывая все усилия на её реализацию. Остановив развитие остальных регионов на потом. И именно в конце 1896 года сложилась ситуация, когда эта операция была, как никогда, близка к своей реализации. На острове Крит начались волнения местного греческого населения. На которые турки, которым тогда принадлежал остров, по своему обычаю ответили резнёй, греческого населения. Что вызвало, с одной стороны, протест европейских государств. С другой поддержку восставших Грецией. Одновременно с этим Россия стала разворачивать свои силы, для проведения операции по захвату проливов Босфор и Дарданеллы. Для этого на Тихом океане была собрана мощнейшая крейсерская эскадра. Готовая устроить кошмар для британцев в Тихом и Индийском океанах. В Средиземном море была собрана эскадра, включавшая в себя четыре эскадренных броненосца. У Великобритании, в Средиземное море, в тот момент находилось девять эскадренных броненосцев. А на Чёрном море были собраны все транспортные суда, которые должны были перевезти десантный корпус, усиленный 'особым запасом', к зоне высадки. Была достигнута договорённость о совместных действиях с Грецией, располагавшей тремя современными броненосцами, которые с натяжкой можно было бы назвать эскадренными, и старым броненосцем береговой обороны. У Турции в тот момент флота не оказалось. По крайней мере, то скопище кораблей, что были у Турции в море вывести, практически не получилось. И для начала операции не хватало только одного. Политического решения на её реализацию.

Приказ о начале операции лёг на стол императору Николаю Второму. Дело оставалось за маленьким. Поставить свою подпись. И Россия имела бы весьма приличные шансы, наконец-то, 'прорубить дверь', в Средиземное море. Но про английское лобби, в частности на 1904 год министр иностранных дел граф Ламсдорф, отговорили Николая Второго от начала этой операции. Судьбоносная для России подпись, так и не появилась. При этом начавшая войну против Турции, в одиночку, Греция войну проиграла буквально в течение месяца. И, обидевшись на Россию, греки потребовали убрать, имевшую русскую военно-морскую станцию в Пирее. Крит формально остался в составе Турции. На острове был размещён международный контингент. Включая и русские части. Занявшие под свой контроль четвёртую часть Крита. Россию в этой операции представляли первый батальон 56-го Житомирского пехотного полка, 14-й стрелковый батальон и 6 орудий 13-й артиллерийской бригады. Которые, в основном, дислоцировались в городе Ретимо. Кроме двух рот первого батальона 56-го Житомирского пехотного полка. Размещённые в международной зоне, в городе Канее. На противоположном берегу бухты Суда.

А Босфорская операция была формально отложена. А потом и практически свёрнута. Вектор экспансии оказалась направлен в другую сторону, не на юг, а на восток. Против другого противника. И тут оказалось, что первоклассные черноморские верфи невозможно задействовать для создания нового флота. Черноморские корабли так и не могли покинуть Чёрное море. Для чего пришлось поднимать уровень судостроения на Балтике. Теряя время. И не имея возможности, задействовать имеющийся военный и промышленный потенциал региона Чёрного моря, для противостояния Японии. Конфликт, с которой, окончательно определился, в следующим 1898 году, с занятия русскими войсками Порт-Артура. И теперь, из-за отсутствия, только одной, оказавшейся судьбоносной, подписи, третья часть русского флота не могла быть задействована в войне с Японией.

Хотя сам капитан первого ранга был далёк от таких высоких материй. Его внимание больше привлекал небольшой катер под британским флагом. Который вышел из Порт-Саида, и направился было, к русской эскадре. Чем привлёк внимание миноносцев дозора. Один из 'циклонов', отделившись от отряда, метнулся было к катеру. Но вместо того что бы остановить посудину и высадить на него досмотровую партию миноносец сбавил ход и лёг на курс, параллельный курсу катера. При этом все три офицера миноносца собравшись у борта своего корабля, о чём-то стали разговаривать с молодым человеком, стоявшим на баке катера. А потом миноносец, подняв сигнал, с пожеланием счастливого плавания, отвернул в сторону и, прибавив ходу, направился в сторону своего отряда. А катер, только прибавив, ход взял курс к 'Сисою Великому'.

Причём, что ещё больше удивили капитана первого ранга, рассмотрев пассажира катера, не смотря на его партикулярный костюм, тому даже разрешили подняться на борт броненосца. Причём вместе с вещами, включая и два больших деревянных ящика. А вокруг молодого человека тут же собрались свободные от вахты офицеры броненосца. И судя по их рукопожатиям, прибывшего они очень хорошо знали. При этом офицеры весьма эмоционально рассматривали японскую саблю и пистолет фирмы Браунинг, которые прибывший извлёк из доставленных вместе с ним вещей. Что заставило Добротворского обратиться, с вопросом, к командиру броненосца. От которого он и узнал, что это старший минный офицер броненосца лейтенант Витгефт. Который по линии военно-научного отдела Главного Штаба был командирован в Порт-Артур. Чем прибывший офицер и заинтересовал командира бригады броненосцев. И капитан первого ранга послал вестового к лейтенанту Витгефту, с приказом прибыть к нему, в адмиральский салон.

И предложив, по его прибытию, к капитану первого ранга, лейтенанту присесть, Добротворский сказал:

— Мне, господин лейтенант, сказали, что вы прибыли из Порт-Артура. Хотя, когда я принимал бригаду, мне о вас сообщили, что вас командировали, сопроводить минные катера и десантные орудия броненосца, во Владивосток. И тут вдруг узнаю, что вы возвращаетесь из Порт-Артура. Объясните, как это получилось.

— Господин капитан первого ранга, — лейтенант прямо смотрел в глаза Добротворскому, — Во Владивостоке, я встретился с отцом, и по его протеже, получил задание доставить в Порт-Артур начальнику военно-научного отдела контр-адмиралу Вирениусу ряд материалов этого отдела. А потом забрать и доставить ответ.

— В крепость так легко пробраться, господин лейтенант, или вы пробирались с боем?

— Ни как нет, боя не было, господин капитан первого ранга. Сначала я из Мукдена добрался, на лошадях, под прикрытием конвоя, до строящейся в этом районе английской железной дороги. Далее, в сопровождении нескольких нижних чинов нашего посольства в Пекине, добрался до Таку. И пароходом сумел добраться до Вей-Хай-Вэя. Где пересел на джонку. Которая доставила меня и мичмана фон Гернета, в одну из бухт в нейтральной зоне. Где нас принял на борт контрминоносец 'Скорый', который без боя сумел уйти из Порт-Артура. А потом, встретив сопровождение так же без боя пройти мимо японских дозоров.

Услышав фамилию, своего бывшего подчинённого, Добротворский покачал головой, а потом внимательно посмотрел на лейтенанта:

— А разве вы, господин лейтенант, не должны были и подобным же образом возвращаться?

Витгефт усмехнулся и произнёс:

— Должен был, господин капитан первого ранга, но подвернулась оказия. И я сопровождал взятых на 'Таку' в плен британских подданных, к британскому консулу в Чифу.

— Очень интересно, господин лейтенант, очень. Я наслышан об этом деле. Но мне интересны подробности. Я попрошу вас рассказать, что именно, там случилось.

— Я, как исправляющий должность флагманского минного офицера, находился на флагманском миноносце отряда, который сопровождал 'Портартурца' в его выходе к бухте Биндао...

— 'Портартурца'? — удивленно произнёс Добротворский, который сам был адептом подводного флота, перебив лейтенанта, — На выходе в бухту Биндао? И извините, господин лейтенант, что я вас перебил. Я просто знаю, где это. И удивлён, что самодельная подводная лодка смогла дойти то туда.

— Да, господин Налётов, сумел создать подводную лодку, способную к таким переходам, — согласился лейтенант, а потом, произнеся последующие слова, с удивлением посмотрел на Добротворского, который поднявшись из кресла, стал прохаживаться по салону, махнув рукой, что бы Витгефт продолжал рассказ, — Но продолжу. Так вот, пока лодка проникала в бухту, для минной постановке там, то мы ждали её возвращения и тут на нас наткнулся 'Таку'. В ходе завязавшегося короткого боя, наш флагманский '227-й' получил торпеду в кормовую часть. И потерял боеспособность. 'Таку' стал атаковать '226-й', но получив торпедой от 'Портартурца' тоже остановился. Попав под огонь '226-го' и подошедших к месту боя миноносок. Вот, и находившиеся на борту миноносца британские подданные и потребовали сдачи миноносца у своих японских коллег. Те отказались и были выкинуты за борт. После чего наёмники подняли белый флаг и сдали миноносец. Мне как старшему по званию пришлось возглавить возвращение отряда в крепость. Но спасти ни '227-й', ни 'Таку' не получилось. Они затонули в бухте Тахэ. Правда, потом, буквально через пару дней, плавкраном получилось поднять остов '227-го'. Который оказался не ремонтопригоден. И его остов оставили в корабельном отстойнике. А потом удалось снять и вооружение с 'Таку', затонувшем на мелководье.

Добротворский остановился напротив иллюминатора, смотрящего на вход в Порт-Саид, и задумчиво, спросил:

— А 'Портартурец'? Что с подводной лодкой?

— А что с ней будет, господин капитан первого ранга? По возвращению в крепость, стали планировать выход в бухту Десяти кораблей. Для минной постановке, с этой подводной лодки, там. Что бы помешать японцам, обстреливать, орудиями своих броненосцев, позиции нашей пехоты на Паньлушане. Произведя осмотр бухты и диспозиции в ней японцев с воздушного шара.

Добротворский поднял руку в знак помолчать, а потом, прищурившись, всматриваясь, на вход в Суэцкий канал, произнёс:

— То есть, вы, господин лейтенант, хотите сказать, что подводная лодка может беспрепятственно проникнуть на рейд, произвести торпедную атаку, а потом целой вернуться назад?

— Ну да, господин капитан первого ранга, в принципе может. Правда 'Портартурец' проникал в бухту для минной постановке, а торпедную атаку производил уже в море. Да и из двух выпущенных им торпед, в 'Таку' попала только одна.

— Но это же детали, которые не меняют сути? — произнёс Добротворский, повернувшись к лейтенанту. А потом добавил:

— И что случилось потом?

— Потом пленных британцев доставили в крепость. Однако их не поместили в лагерь для военнопленных. Его превосходительство контр-адмирал Вирениус весьма благосклонно отнёсся к ним. Англичан поселили в гостинице, малайцев в казарме. Всё это было зафиксировано на киноаппарате. И им было обещано, что их доставят к консулу в Чифу. И когда эскадра отвлекала внимание японского флота, прикрывая подъём '227-го', два 'сокола' сбегали в Чифу. Доставив этих пленных, а также меня и генерал-лейтенанта Стесселя в этот город. Где пленные были, уже с помощью нашего консула, были переданы британскому. И, конечно же, это так же было запечатлено. Фотографии тут же были напечатаны. А киноплёнку с этими событиями я привёз. Её, надо вместе с бумагами отдела, надо срочно доставить в Одессу. Вы знаете, господин капитан первого ранга, особенно бесподобно смотрятся кадры, когда пришедшие, для прогулки по Этажерке, британские офицеры, лейтенанты Макензи и Мортон, увидели отдыхающих там японок. Британцы были буквально пришибленны увиденным. Это смотрится крайне забавно.

Добротворский обернулся к лейтенанту и спросил:

— А какое это имеет отношение к вопросу разговора, господин лейтенант?

— Самое прямое, господин капитан первого ранга, — тут же ответил Витгефт, — Похоже, японцы сделали выводы из случившегося. По Порт-Саиду бродят толпы китайцев, готовые наняться на любое судно в Китай. Да и я разговаривал с компанией аргентинцев. Которые служили на 'гарибальдийцах'. И с которыми теперь был, досрочно, расторгнут контракт. Причём не только с ними, а со всеми иностранцами. Включая и британцев. Но эти уже устроились. Сейчас на японских кораблях нехватка экипажа доходит до трети личного состава. Из-за этого они не могут не то что выйти в море, для сражения, но и исправить повреждения. В результате японские корабли стоят на месте, в ожидании пополнения в команды. Они не стронулись с места, с тех пор как я сделал фотографии на их фоне. С привязкой на отмеченные на картах ориентиры.

— Хм... Вы провели не плохую разведывательную работу, господин лейтенант, — усмехнулся своим мыслям Добротворский, — Хвалю, хвалю. Думаю, за такую информацию вы вполне заслужили 'клюкву'.

— Орден Святой Анны, господин капитан первого ранга, у меня уже есть, — улыбнулся лейтенант, — За участие в штыковой атаке на Большое Орлиное Гнездо. Правда, у меня не оказалось запасного темляка, аннинских цветов, чтобы прикрепить его к своему кортику.

— Учту, господин лейтенант, но мне интересны несколько вопросов. Один из них заключается в том, что как я понял, вас отправили сюда после того как снеслись с Чифу. Но как? Насколько я понял, телеграфная связь отсутствует.

— С помощью голубей. Крепостная жандармская команда содержит голубятню. Я привёз голубей, из консульства в Чифу, в крепость. Обратно тоже доставил клетку с голубями. Это позволяет обмениваться короткими сообщениями.

— Понятно, господин лейтенант, — кивнул Добротворский, — И знаете, мне это кажется интересной мыслью. Снабдить 'Русь' голубятней[12]. А то 'Франции'[13] приходиться возвращаться, к крейсеру, после каждого обнаружения любого судна. Что бы сбросить сообщение. Хотя они уже и приноровились. Сбрасывают сообщение прямо на мостик.

— 'Франции', господин капитан первого ранга?

— Так назвали дирижабль фирмы Лебоди, господин лейтенант, что состоит на вооружении крейсера. К сожалению 'Германия', от фирмы Цеппелина, в ангар крейсера не помещается. Да и прибыл дирижабль слишком поздно. Уже перед самым нашим выходом в поход. Даже не знаю, как его доставят во Владивосток. В отличие от 'России' господина Костовича. Который всё-таки согласился сделать аппарат своей новой конструкции. Используя свой же старый двигатель[14].

— Учту, господин капитан первого ранга, — кивнул головой Витгефт, — И он бы нам очень пригодился бы в Порт-Артуре. По крайней мере, не пришлось бы подниматься с мичманом Вилькицким на воздушном шаре. Дабы рассмотреть бухту Десяти кораблей и расположения, с маршрутом движения японских кораблей в ней. Пришлось, помучатся, в этом небесном корабле, составляя диспозицию. Знаете, там недурственная болванка, как в хороший шторм.

— Хм, а вы знаете господин лейтенант, это интересное предложение, — Добротворский произвести атаку подводными лодками, по результатам авиационной доразведки. С помощью дирижабля. Нам с вами однозначно стоит посетить 'Наварин', и обговорить все, что вы рассказали ещё раз. Но уже в присутствии командующего отрядом. Обязательно возьмите свои фотографии с японскими кораблями. И у меня последний вопрос, его высокопревосходительство прибыл с вами? И из-за чего он покинул крепость?

— Нет, господин капитан первого ранга, генерал-лейтенант Стессель, с сопровождением отбыл в Вей-Хай-Вэй. Он стал генерал-адъютантом его величества и решил выполнить волю императора и перебраться ко двору. Для этого и решил отправиться на пакетботе до Лондона. Я же, так сказать, сменив амплуа, превратившись в бельгийского коммивояжёра, оставив, с его высокопревосходительством, вместо себя нижнего чина из охраны посольства, переодетого в схожий с моим мундир, отправился в Циндао. Где сел на самый быстро приходящий в Порт-Саид пароход. Что бы потом пересесть на пароход, идущий в Одессу. Но встретил эскадру.

— Всё ясно, господин лейтенант. Нельзя сказать, что я одобряю переодевание нижнего чина в мундир офицера флота, но возможно так было надо. Андрей Андреевич любит такие шутки. Так что думаю, у вас не было иного выбора, как ослушаться его приказ. Причём зная, Андрея Андреевича, приказ был письменный. Но господин лейтенант у меня к вам есть предложение.

— Я весь внимания, господин капитан первого ранга, — Витгефт внимательно посмотрел на командира бригады броненосцев, а тот произнёс:

— Сейчас броненосец лишён и торпедных аппаратов, и мин, как самодвижущих, так и шаровых. Нет на корабле и минных катеров. Поэтому думаю, младший минный офицер и дальше вполне справиться с оставшимся оборудованием, вас же господин лейтенант, я бы хотел видеть флагманским минным офицером бригады.

— Сочту за честь, служить под вашим началом, господин капитан первого ранга, — рывком поднявшись со стула, и встав во фрунт, произнёс Витгефт, — Только я должен выполнить ещё одну, устную просьбу его превосходительства контр-адмирала Вирениуса. Которую он просил озвучить всем командирам соединений нашего флота.

— И что же просит, Андрей Андреевич?

— Он просит, чтобы не далее, как через неделю, после прорыва эскадры во Владивосток, хотя бы бригада броненосцев появилась в заливе Талиенвань. Причём именно там, а не в бухте Порт-Артура. Доставив туда не менее бригады маршевого пополнения. Для третьего Восточно-Сибирского корпуса. Он оценивает время прорыва эскадры, как середина марта. И считает, что к этому времени в обороне крепости будет иметь место весьма тяжёлая ситуация.

— Но зачем это ему? Дальний, а не Порт-Артур.

— Не знаю, господин капитан первого ранга, его превосходительство не уточнил, зачем это ему. Но, его превосходительство считает это важным, для победы, и настоятельно просил сообщить эту свою просьбу флагманам второй эскадры.

[12] Голубятней, для оперативной передачи разведывательной информации с самолётов, был оборудован первый из американских авианосцев 'Лэнгли'.

[13] Дирижабль 'Лебоди II' объёмом 2660 кубических метров с двигателем в 40 л.с. В реальной истории потерпел аварию, из-за остановки двигателя, 28 августа 1904 года. Окончательно был разбит 6 июля 1905 года при посадке. Когда порыв ветра вырвал привязные канаты из рук наземной команды. Дирижабль понесло сначала на телеграфные провода, а затем на деревья. В обоих случаях обошлось без жертв.

[14] В 1882 году русский изобретатель Костович, сербского происхождения, предлагал дирижабль 'Россия', объёмом 5000 кубических метров, военному ведомству. Для чего им был сконструирован легкий, для своего времени, при мощности 80 лошадиных сил, двигатель весил 240 килограмм, двигатель внутреннего сгорания. Из-за возникших проблем с оплатой дирижабль не был закончен в постройке. Попытка в 1904 году вернуться к проекту не увенчалась успехом. Всё, что было сделано ранее, успело прийти в негодность. А сам конструктор охладел к воздухоплаванию. Больше занимаясь авиацией.

5

Как бы то ни было, но этот день жители Порт-Саида запомнили надолго. Сначала, как только взошло солнце, оказалась, что блокировавшая порт русская эскадра полностью собралась перед входами в Суэцкий канал. Да, да входов в канал два. Один, восточный, ведёт напрямую в канал. И по нему постоянно движутся проходящие транзитом Суэцкий канал корабли. Второй же, западный, по совместительству являлся и входом в порт Порт-Саида. Соединённым проходами с самим Суэцким каналом. И этим входом пользовались торговые суда и боевые корабли, заходившие в порт. Там же в части военно-морского порта располагалась и японская военно-морская станция. Разместившаяся в бассейне Шерифа.

Да и сказать, что русская эскадра блокировала порт, это было по большому счёту покривить душой. Все выходящие в Средиземное море корабли беспрепятственно проходили дальше. Мимо державшихся в видимости Порт-Саида русских броненосцев. А вот те суда, что шли в сторону канала, досматривались русскими кораблями. При этом все, что следовало в Японию или изымалось, включая и почту. Или выкидывалось за борт. Поэтому, очень быстро, грузы и почта, или снова пошли в порты Китая, европейских колоний, или же всё пошло в обход Африки. А находившиеся, в море, русские корабли стали некой местной достопримечательность. На которую все собирались поглазеть. Особенно ночью, когда русские корабли высвечивались огнями и освещали горизонт прожекторами.

Но в этот день, к ставшим привычными, для жителей, событиям добавились новые. И это было не только то, что к находившимся в виде города броненосцам добавились новейшие крейсера, но и то, что за кормой из одного пароходов на ветру покачивалось огромное веретенообразная туша. Состоящая из туго натянутой газом оболочки и небольшой гондолы внизу. И как только солнце приподнялось над пустыней, как этот огромный летающий корабль, с несколькими человеческими фигурками в гондоле, отделился от причальной мачты. На корме корабля-матки. И направился в сторону порта. Проследовав сначала над фарватером, а потом облетев порт по большому кругу и японские корабли по малому. Сопровождаемый криками огромной толпы, собравшейся на улицах и набережной города. И следовавшей следом за полётом летающего корабля. С огромной надписью: 'Франция', на борту корабля. И с русским, военно-морским флагом, развивающимся за кормой гондолы. При этом пролетая рядом с кораблями, в том числе и японскими, русские офицеры подносили руки к околышам фуражек. Отдавали честь, собиравшимся на мостиках своих кораблей офицерам. Заставляя тем самым и их отдавать честь русскому флагу.

Этот полёт вызвал фурор в порту и в заштатном городке. Несмотря на то, что, удалившись в сторону моря, 'Франция' внезапно остановилась. Её стало сносить в сторону пустыни. Но подскочивший к дирижаблю русский миноносец быстро взял его на буксир и отвёл к кораблю-аэростатоносцу. На корме, которого, срочно подняли причальную мачту. Всё это стало новостью номер один для утренних газет, на следующий день. А вот вечерние газеты уже пестрели, на передовицах, уже другой новостью. О двух взрывах, прогремевших в Порт-Саиде. Жертвой первого стало портовое судно. Оказавшееся пришвартованным к левому борту японского флагмана. Жертвой второго же взрыва стала сами 'Касуга'. Поражённая в кормовую часть по правому борту. И севшая на грунт. Ещё одной новостью стала обнаруженная утром, на набережной города, торпеда, русского производства. Эта торпеда и стала доказательством того, что русские применили против стоявших в порту японских крейсеров подводные лодки. Хотя русские и заявили, что, судя по номеру, эта торпеда находилась на вооружении захваченных японцами русских вспомогательных крейсеров. Которая вполне могла оказаться на любом из японских кораблей. Однако сам факт появления этой торпеды тут же вызвал запрет британцев, о проходе через канал, дирижабля. И участвовавших в атаке подводных лодок. А заодно и объявили о запрете прохода через канал груженых кораблей доков. Что заставило русских признать применение против японского флота подводной лодки 'Сом'. Благо, когда наступил рассвет, то все видели 'Осетра', на своём месте на корабле-доке. А вот место второй подводной лодки, на систершипе плавдока, было пусто. Поэтому, уже к вечеру британцы разрешили самостоятельный проход 'Осетра' по каналу. Но в отношении 'Сома' запрет был оставлен. И ближайшей ночью, все, в свете прожекторов, могли наблюдать, как свободный корабль-док погрузился, чтобы принять что-то на борт. А потом, имея занавешенную брезентом доковую камеру, корабль удалился.

При этом было официально объявлено, что, выполняя последовательно атаки двумя торпедами, включая и запасную, а третью всё-таки подбросили японцы, подводный миноносец 'Сом' коснулся грунта, получил повреждения. Но сумел добраться до корабля матки. И был доставлен в Бар. Где затонул, со всем экипажем, при попытке вывести его на воду. В Италии были срочно наняты два плавкрана, которые и извлекли подводный миноносец из-под воды. И снова погрузили его на корабль-док. При этом было объявлено о гибели всего экипажа подводного миноносца 'Сом'. Членам экипажа были посмертно присвоены, офицерам, лейтенанту Белкину-второму и мичману Тучкову[15], Георгиевские кресты, а матросам, Знаки отличия военного ордена. При этом официально вся команда была похоронена в водах Средиземного моря. А сам подводный миноносец был доставлен в Севастополь. Под охраной стационера в Стамбуле, крейсера 'Память Меркурия'. Что исключило досмотр корабля-дока турецкими властями. 'Сом' был отремонтирован, и летом 1905 года был отправлен во Владивосток. Где продолжил свою службу. Ну а в Севастополе появилось портовое судно, с таким же названием, которое было разобрано лет через сорок после всех этих событий. Причём эта официальная история сопровождалась всяческими документами и даже фотографиями.

Но как бы то ни было, эта атака показало уязвимость четвёртого японского флота, перед оставшейся у русских подводной лодки. Даже на стоянке в порту. Поэтому, в течение нескольких дней, японские корабли покинули Порт-Саид. Уйдя в метрополию. А сама японская военно-морская станция в Порт-Саиде была ликвидирована. Что бы русские не расстреляли из орудий сидевшую на грунте 'Касугу'. Которая была разоружена и интернирована. А потом через канал прошли и русские корабли. Закончив тем самым русско-японскую войну в Средиземном море.

Сложнее всего пришлось преодолевать Суэцкий перешеек 'Франции'. Британцы запретили проход дирижабля через Суэцкий канал. Поэтому 'Франции' пришлось самостоятельно преодолевать пустыню. А, не следуя, на буксире, за 'Русью'. Или в её ангаре. И не смотря, на поломку двигателя в полёте, дирижабль сумел преодолеть пустыню. И используя, попутный ветер, достиг Красного моря. Где его и взял на буксир один и русских пароходов и привёл к крейсеру 'Русь'. Когда аэростатоносец в свою очередь преодолел канал. В ангаре, которого дирижабль благополучно и разместился.

[15] Офицеры, погибшие при аварии подводной лодки 'Камбала' в 1909 году.

6

Но, как бы то ни было, в судьба 'Сома' породила массу конспирологических теорий. Будораживших историков и просто любителей ещё больше века. Как не была стройна официальная трактовка истории. Как не была она изначально же прикрыта документальными доказательствами, однако судьба подводного миноносца волновала многих. Находивших в официальной трактовке мелкие несоответствия.

Всё началось с того, что ещё в 1904 году капитан шведского парохода сообщил, что, выходя из Суэцкого канала, по восточному маршруту, в пяти милях от берега, он столкнулся с неизвестным объектом. Больше в этом месте подобного не случалось ни с кем. Следующим стало то, что был заказан 'полный комплект запасных частей для подводного миноносца типа 'Сом'. Который так же по бумагам был произведён и использован для ремонта подводного миноносца 'Сом'. Ну а последней каплей стало то, что уже в ХХI веке в пяти милях от Суэцкого канала на дне была обнаружена подводная лодка. Идентифицированная как 'Сом'.

После подъёма подводной лодки, по сохранившимся записям, и стала известна история её последнего боевого похода. Проникнув первым, в гавань Порт-Саида, 'Сом' прошёл дальше вглубь канала. Давая, тем самым, возможность и, следующим вторым, 'Осетру' выйти в атаку. И после того как был услышан взрыв торпеды подводная лодка выпустила торпеду в ближайший крейсер типа 'Гарибальди'. Поразив его в кормовую часть. После чего обнаружив, что выход в море перекрыт японскими миноносцами командир 'Сома' принял решение прорываться через восточный проход канала. Для чего подводная лодка, спустившись южнее, перешла протокой в восточный канал. И следуя за проходящим судном 'Сом' двинулся на север. Успел выйти в Средиземное море. Но оказался протараненный торговым кораблём[16].

При этом итальянскими плавкранами был поднят миноносец 'Шикинами', переименованный в 'подводный миноносец 'Сом'. И именно остов этого корабля был доставлен в Севастополь, где его превратили в портовое судно 'Сом'. А название корабля досталось следующему кораблю серии, оказавшемуся максимально готовым, 'Щуке'. Которая была тайно перезаложена по новой. Использовав 'полный комплект запасных частей для подводного миноносца типа 'Сом'. И вступила 'Щука' в строй уже после окончания войны. Так и оставшись на Балтике.

Но всё это позволило, в своё время, беспрепятственно пройти 'Осетру' Суэцким каналом и продолжить своё участие в войне.

[16] В реальной истории подводная лодка 'Сом' была протаранена шведским торговым кораблём, который экипаж подводной лодки собирался досмотреть, в 1916 году, на Балтике. Весь экипаж погиб. Подводная лодка была обнаружена уже в ХХI веке. Во время истерии, с ловлей русских подводных лодок в водах Швеции. Есть разрешение на подъём этого корабля. Но пока лодка находиться на дне, в шведских территориальных водах.

7

Адмирал Того и генерал Ноги сидели за одним столом, в штабе третьей японской армии, смотря друг на друга. Рядом с ними расположились офицеры их штабов. И адмирал произнёс, смотря на своего визави:

— Господин генерал, я прибыл к вам, чтобы лично довести, до вашего сведения, крайне важную для флота информацию.

— Я слушаю вас, господин адмирал. Очень желая понять, что хочет флот, от армии, — стараясь сохранить невозмутимость, произнёс Ноги.

— Господин генерал, — так же стараясь выглядеть невозмутимым продолжил Того, — для нашего флота крайне важно, чтобы Рёдзюн, до прибытия русского Балтийского флота[16], прекратил своё существование как база флота. В противном случае флот не сможет гарантировать безопасность снабжения армии.

— Моя армия и так готовиться к штурму Рёдзюна, господин адмирал. На этот раз я намерен обрушить на укрепления противника одинадцатидюймовые снаряды. В первую очередь на форты Суншу, Эрлунг, Северный Кикван. Что должно будет уберечь наши войска от тяжёлых потерь. И позволит, обстреляв укреплениям, разрушить их. После чего заняв эти укрепления и высоту Вантай, с фортом на ней мы вынудим гайдзинов сдаться[18].

— Мне понятна ваша позиция господин генерал, — кивнул адмирал Того, — Но флот хочет донести до вашего внимания несколько другое мнение. У господина капитана третьего ранга Акинавы есть несколько другое мнение, о приоритетах, при штурме Рёдзюна. Вы позволите высказать это мнение и расставить приоритеты, господин генерал

Ноги усмехнулся уголками губ, молде, что может знать флотский, об армейских делах, но произнёс:

— Хорошо, господин адмирал, я их внимательно выслушаю.

— Прошу вас, господин капитан третьего ранга, — адмирал повернул голову в сторону сидевшего слева от него офицера, — Доложите собравшимся свои аргументы.

Капитан третьего ранга Акияма[19] поднялся со стула и, развернув карту, произнёс, указывая карандашом на гору Высокую:

— Мы исходим из того что обстрел порта и крепости, из тяжёлых орудий, без корректировки артиллерийского огня, крайне неэффективен. Так как мы не способны контролировать его результаты, не наблюдая цели. Что позволяет гайдзинам использовать рейд Рёдзюна в качестве базы для своих кораблей. Что может позволить, объединив Тихоокеанский и Балтийский флоты в Объединённый флот прорваться этому флоту в Рёдзюн и тем самым прервать любую возможность снабжения нашей армии через порты в Манчжурии...

— Но ведь мы проложили узкоколейную железную дорогу[20] из Кореи к Ляояну, — прервал, Акияму, Ноги, — И разве наш флот не превосходит русский? Разве наш флот не может разгромить русский флот?

— Вопрос в том, господин генерал, — тут же произнёс Того, — что противника, из-за отсутствия в этом районе наших баз, очень тяжело застать врасплох. Мы вынуждены тратить несколько дней только на переход к, занятым противником, берегам. Что приводит к большим потерям в корабельном составе. От мин и погодных условий. К тому же нам крайне важно отремонтировать и модернизировать наши корабли. Для подготовки их к боям с русским флотом. Поэтому, до возвращения четвёртого флота из Европы, я намерен отказаться от активных действий против русского флота. Который находясь во Владивостоке, в данных условиях, не способен угрожать снабжению армии, находящейся в Манчжурии. При этом мы исходим из того, что в случае отсутствия базы в Рёдзюне, гайдзины будут вынуждены прорываться во Владивосток, недалеко от наших баз. Что позволит разгромить противника по частям. И тем самым защитить снабжение армии. Так как возможности узкоколейной дороги не позволяют полностью снабдить даже одну первую армию.

— Но, разве флот не сумел захватить трофеи, да и я слышал, что для флота строиться много кораблей, — внешне генерал Ноги сохранял невозмутимость, но в его речи слышался сарказм, — и неужели этого недостаточно, для победы над северными гайдзинами?

— К сожалению нет. Сил флота для решительной победы не хватает. Помимо незначительных троофеев флот получил, на восполнение потерь только контрминоносец 'Араре'. Который только, только вступил в строй. Ещё два контрминоносца 'Ариаке', 'Фубуки', а также две канонерские лодки, из китайского заказа, должны будут вступить в строй в течение ближайших месяцев. Так же я ожидаю прибытие из Европы двух дюжин небольших катеров типа 'Дрэгонфлай'. Возможно, получиться восстановить, к началу весны, четыре судна береговой обороны, из находящихся у устья Ялу, бывших китайских крейсеров. В настоящий момент 'Ян-уеи' и 'Чзин-йен' уже приведены в Дайрен. 'Чао-юн' готовиться к переходу. А на 'То-со' заканчиваються работы по его подъёму. И это всё на что может рассчитывать флот, в пополнении после понесённых потерь. Это, как если бы вы, господин генерал, потеряли бы дивизию, а вам прислали бы, в пополнении, солдат на батальон. К тому не следует забывать и минную угрозу от флота гайдзинов. В своих водах, буквально в этом месяце, мы едва не потеряли броненосный крейсер 'Акаси'и контрминоносец 'Оборо'. Подорвавшиеся на минах гайдзинов. К счастью это случилось совсем недалеко от наших баз.

— Ясно, господин адмирал, — ответил Ноги, — Мне ваши аргументы вполне понятны.

— Тогда быть может господин, капитан третьего ранга продолжит? — тут же уточнил Того.

— Да конечно, продолжайте господин капитан третьего ранга, — ответил Ноги. И Акияма продолжил, снова упираясь карандашом в гору Высокую:

— Исходя из этого, мы предлагаем перенести главный удар третьей армии по высоте 203. Захват этой высоты обеспечит прицельный артиллерийский огонь по большей части акватории гавани и по большей части крепости, что вынудит противника, если не сдать крепость, так полностью исключить акваторию порта для базирования на ней кораблей флота гайдзинов. Вышедшее же из порта корабли можно будет уничтожить атаками минных сил. И тем самым, мы сможем обеспечить бесперебойность снабжения войск в Манчжурии.

— И эта позиция мне ясна, — согласился Ноги, — Не вызывая большого отторжения. Единственное, что вызывает у меня сомнение в ваших предложениях господин адмирал, так это то, что захват высоты 203 не гарантирует падение крепости. Эта высота важна для нас. Но её захват не вызовет падение Рёдзюна. Ключевой позицией крепости является форт Северный Кикван. Без его захвата, а также захвата фортов Эрлунг и Вантай, на падение крепости рассчитывать не приходиться.

— Вопрос в том, господин генерал, — ответил Того, — Что мы исходим из того, что даже в случае если гайдзины сохранят контроль над крепостью до прихода Балтийского флота, в течении трёх, в лучшем случае, четырёх месяцев, то захват высоты 203, приведёт к тому, что Рёдзюн потеряет своё стратегическое значение. И противник не сможет его использовать как базу флота. Что приведёт к тому, что объединённый флот гайдзинов окажется во Владивостоке. И тем самым, не сможет оказывать стратегическое влияние на войну. Не имея возможности прервать снабжение наших войск. Именно из-за этого мы и настаиваем на перенесение ударов с ключевых позиций крепости на высоту 203. И это наше предложение уже нашло поддержку у высшего руководства империи. Вы, господин генерал, в ближайшем будущем, должны будите получить необходимые указания. При этом, флот готов предоставить в ваше распоряжение, все свободные орудия. И снаряды к ним. Надеюсь, это сможет уменьшить потери вашей армии.

— Я понял вас, господин адмирал, — генерал Ноги поморщился, — Это ваше предложение вызовет большие потери в моей армии. Но я не могу не выполнить приказ. Поэтому, как только он будет, я сразу же внесу изменения в свои планы. Хотя не могу не высказать, что мне такой поворот событий далеко не по душе. И для штурма высоты 203 армии не обойтись без поддержки со стороны моря[21].

Адмирал внимательно посмотрел на генерала Ноги и тот продолжил:

— Армия нуждается в том, что бы противник не мог перебрасывать к высоте подкрепления. Что мог бы обеспечить флот. Обстреливая тылы гайдзинов со стороны моря. Находясь вне зоны действия артиллерии гайдзинов. Меня очень беспокоит их ответный огонь по расположению наших батарей.

— Я вас понял, господин генерал, — согласился адмирал Того и поспешил добавить, — Флот сформирует отряд из нескольких канонерских лодок. Я соберу трофейные канонерские лодки типа 'Чинто', в этот отряд. Которые и окажут содействие армии. Благо они как раз располагают необходимым вооружением. А использование их кроме как патрульных судов на море не возможно.

— Хорошо господин адмирал, — Ноги чуть склонил голову в сторону своего собеседника, вызвав тем самым ответный поклон у адмирала, — Но, как бы то ни было, армия готова выполнить приказ.

— Хорошо, господин генерал, — кивнул Того, — Надеюсь, необходимый приказ, у вас скоро будет. А сейчас я бы хотел взглянуть на Рёдзюн.

— Тогда прошу пройти со мной на наблюдательный пункт, — ответил, поднимаясь генерал Ноги.

[17] Название Второй Тихоокеанской эскадры у японцев.

[18] Суншу — укрепление номер три, Эрлунг — форт номер три, Северный Кикван — форт номер два, высота Вантай — Большое Орлиное Гнездо, батарея на ней форт Вантай. Захват именно этих позиций крепости позволил генералам Стесселю и Фоку обосновать сдачу крепости в реальной истории. И генерал Ноги именно эти позиции считал ключевыми, а не гору Высокую. Что и объясняет то, с каким упорство японские войска штурмовали эти позиции. Даже после захвата горы Высокой. Хотя в японской популярной истории принято замалчивать захват этих позиций, после штурма горы Высокой. И принято мнение, что именно захват горы Высокой, привёл к падению Порт-Артура. При этом, в публичной японской истории указывается, что именно флот настоял на штурме горы Высокой. При всём нежелании генерала Ноги, он не видел в её захвате залога победы, её штурмовать.

[19] Именно ему, публичная японская история, приписывает идею штурма горы Высокой. При этом, в штабе адмирала Того, капитан третьего ранга Акияма считался ведущим аналитиком.

[20] Была построена японцами в реальной истории.

[21] В реальной истории эту роль выполнял отряд крейсера 'Сайен'. В составе крейсера 'Сайен', канонерской лодки 'Акаги' и входивших в этот отряд, в разное время, вспомогательных канонерских лодок (вспомогательных крейсеров) 'Кагава-мару', 'Ехиме-мару', 'Мукогава-мару', миноносцы номер '50' и '52'.

8

Генерал Ноги, находясь на своём наблюдательном пункте на высоте, с отметкой 86 саженей, Фенхоаншинской гряды. На запад от разъезда 11 версты, где разместился штаб осадной армии, и наблюдал, как происходили последние приготовления к выстрелу только что законченной в монтаже двадцативосьмисантиметровой мортиры. Это была первая, из шести мортир, которые были уже доставлены к крепости гайдзинов. И для которых были оборудованы забетонированные рельсовые оборотные круги. На которые монтировали сами мортиры. И теперь со своего наблюдательного пункта генерал отчётливо видел все шесть мортир[22]. Две из них, установка которых началась раньше, ещё до первого штурма, находились у северного подножья высоты Сахарная Головка. А четыре других, севернее высоты Дягушань, окончательно занятой позднее, ещё только устанавливались. Было ещё шесть новых мортир, доставленных на позиции третьей армии совсем недавно. Но установка которых, на позиции, ещё не началась. Последние шесть мортир пока ещё находились в Дайрене. И готовились к транспортировке с помощью кули к Рёдзюну.

Там же находились и выделенные флотом, для осады Рёдзюна орудия. Вообще флот очень сильно настаивал на скорейшем захвате крепости. Или хотя бы исключения использование её противником в качестве базы для флота. Японский флот очень опасался возвращения русского флота в Рёдзюн. Так как это, сразу же ставило под угрозу безопасность снабжения японской армии на материке. И хотя японцы и смогли соорудить узкоколейную железную дорогу связавшую Корею с японской армией, этого было недостаточно, для снабжения нескольких сотен тысяч солдат в Маньчжурии. И появление русского флота в Жёлтом море было в буквальном смысле ночным кошмаром для Японии. И флот решил расщедриться. Выделив из своих запасов все не нужные ему, в данный момент, орудия. В основном устаревшие, но довольно крупнокалиберные. И числом около сотни. Самыми ценными, из выделенных флотом, орудий были, четыре десятидюймовых, британских пушки с 'Цербера' и десятка полтора стопятимиллиметровых, новейших крупповских пушек. Оставшихся после перевооружения бывших китайских крейсеров. И передачи дюжины для установки на четыре бывшие яхты. Ещё было передано десятка два старых морских орудий, калибром от стопятнадцатьмиллиметровок, до стасемидесятимиллиметровок. Стрелявших ещё дымным порохом. Остальные орудия были мелкокалиберные скорострелки. И эти орудия предназначались для того, чтобы как минимум нейтрализовать, вот ведь прилепилось новомодное словечко, из лексикона русских офицеров, которое пришло в японскую армию, от русских парламентёров, Рёдзюн как базу для русского флота. Что должно будет обеспечить невозможность нахождение русского флота в Жёлтом море.

Ключом к победе над крепостью оставались форты Вантай, Северный Кикван и гораа Вантай. Захват, которых, означал обрушение Восточного фронта крепостного обвода крепости. К тому же захват горы Вантай открывал обзор на старую часть Рёдзюна и на большую часть гавани. За исключением части прикрытой горой Паличжуан[23]. Что позволяло бы вести действительно опасный огонь, прицельный огонь, практически по всей крепости. И планируя второй штурм крепости, генерал Ноги рассчитывал, что огнём тяжёлых мортир, уничтожит русские укрепления и их склады. Нарушив снабжение гайдзинов. А также огонь мортир помешает манёвру резервами противника. И тем самым японская армия, захватив ключевые укрепления Рёдзюна, вынудит гайдзинов сдаться.

Одновременно с этим генерал планировал сковать противника на других участках крепостного обвода, атаковав войска гайдзинов на оставшихся в их руках передовых позициях. Гору Сяогушань, Сигнальную горку, укрепления у Шуйшуиня, на центральном участке фронта. Шуйшиинские люнеты, редут Люнгвей, форт Паличжуан. И высоты Фенхоаншинской гряды, на запад от горы Фенхоашин, всё ещё остававшихся под контролем гайдзинов. Прикрывая те укрепления крепостного обвода, что ещё сооружались. При этом генерал Ноги очень рассчитывал, что этот план позволит избежать тех потерь, что понесла его армия при первом штурме. Потеряв к этому моменту половину своего личного состава[24].

Расчёт, для производства выстрела, перевёл ствол мортиры в горизонтальное положение, поднял с помощью, размещённого слева от затвора, крана снаряд, дослал его в ствол. Потом подал, в зарядную камору, пороховой заряд. И расчет, закрыв затвор, стал поднимать ствол мортиры в боевое положение. Что бы произвести выстрел. Прицеливаясь перед каждым выстрелом. Ведь иначе зарядить оружие было совершенно невозможно. И для каждого выстрела операцию было необходимо повторять каждый раз. Снижая и без того крайне низкую скорострельность 'Малышки из Осаки'. Но всё было готово и через минуту, как ствол поднялся ввысь, грохнул выстрел. Послав снаряд в сторону складов осаждённых. Начав тем самым обстрел Рёдзюна. Подготавливая новый штурм крепости гайдзинов. Для осуществления, которого его армии доставили новые противопульные щиты[24]. Призванные защитить атакующих от шрапнели, пуль и осколков.

Главное, что бы хватило снарядов для артиллерии и патронов для пехоты[25]. Которых очень сильно и постоянно не хватало. Вынуждая экономить на огневой поддержке атакующей пехоты. Нёсшей огромные потери.

[22] В реальности первые шесть двадцативосьмисантиметровых мортир были установлены в сентябре 1904 года. Вторые шесть были установлены в декабре, уже после гибели флота Последняя партия мортир была доставлена под Порт-Артур, однако не была установлена и не использовалась для обстрела крепости.

[23] Северный Кикван — форт номер два, форт Вантай — батарея Большое Орлиное Гнездо, гора Вантай — высота Большое Орлиное Гнездо, гора Паличжуан — гора Перепелиная. Шуйшиинские люнеты — редут Кумирненский, редут Люнгвей — Водопроводный редут, форт Паличжуан — редут Скалистый, Фенхоаншинская гряда — Волчьи горы, гора Фенхоашин — высота с отметкой 96 саженей.

[24] Потери японской армии в ходе первого штурма достигли 20000. Хотя сами японцы говорят о 16000 погибших.

[25] Японцы пытались использовать противопульные щиты двух типов. Полностью стальные, толщиной до 4 миллиметров. Которые оказались слишком тяжёлыми. И передвигаться с ними, повесив шит на себя, человек мог только шагом. При этом при попадании пули в щит человека сбивало с ног и самостоятельно он подняться не мог. Поэтому в дальнейшем такие щиты снабжались двумя упорами. Позволявшими удержаться на ногах, при ударе попавшей пули в щит. И деревянные толщиной несколько сантиметров, обитые с двух сторон тонким слоем железа. Но эти щиты пробивались винтовочной пулей на любой дистанции. Так что щиты обоих типов не получили распространение в армии генерала Ноги.

[25] Тема нехватки боеприпасов, как для артиллерии, так и для стрелкового оружия, которые приходилось сильно экономить, буквально сквозит в японской версии истории русско-японской войны 1904-1905 годов. Объясняя именно этим, отсутствием боеприпасов, массированные банзай-атаки, японской пехоты, на укрепления Порт-Артура. При этом японцы склонны делать упор, в объяснение огромных потерь именно действием русских пулемётов.

Глава 21.

1

Когда, появившийся в дверях кабинета, подполковник Микеладзе доложил о своём прибытии, то адмирал Вирениус предложил начальнику жандармской команды присесть словами:

— Садиться вам, господин подполковник, не предлагаю, так что присаживайтесь.

Князь усмехнулся и, присев на стул, осмотрелся. Остановив свой взгляд на большом, на всю стену, рисунке. Изображавшем русские позиции в районе Большого Орлиного Гнезда. Где были отмечены флажками национальных флажков укрепления. Как занятые русскими, так и японскими войсками. Красными и синими бечёвками отмечались русские и японские окопы. Сведённые в панораму фотографии, с тем же изображением, лежали на рабочем столе адмирала. А общую обстановку характеризовал большой макет Квантунского полуострова, влодь до Порта Адама. С окружающими полуостров островами в Жёлтом море. Включая и острова Мяо-Дао. При этом на макете была отмечена, известна диспозиция, как японских частей, так и японских кораблей. Что давало почти полное представление о текущей обстановке. На полке, прикреплённой к макету, стояло только несколько отметок, отмечавших японские полки или японские корабли. Положение, которых было не известно. Хотя таких отметок было и не много.

При этом было видно, что противник, в ходе штурма, сумел окончательно занять Волчьи Горы, высоту Сяогушань, населённый пункт Шуйшуинь, заняв возле него редуты Водопроводный и Скалистый, и занял северное побережье бухты Луиза. Заставив русские корабли уйти южнее, в бухту Голубиную. При этом в руках русских осталась только две передовые позиции, Кумиренский редут, у Шуййшуиня, и самая восточная позиция крепости, Сигнальная горка. При этом большая часть отметок, обозначавшие части японской армии была сконцентрирована перед Восточным и Центральным фронтами крепости. Особенно перед участком от форта номер два и до укрепления номер три.

Увидев результаты своих трудов. А именно жандармы производили опрос попавших в плен, вовремя уже практически сходившего на нет второго штурма крепости, японцев подполковник покачал головой и, произнёс:

— Ваше превосходительство, вы хотели меня видеть? Это касается новых пленных? К сожалению, пока их допросить не успели.

— Да, господин подполковник, я хотел вас видеть, — согласился адмирал, а потом добавил, — Но не по поводу допроса пленных. Меня больше интересует разведывательная деятельность японских агентов в крепости. У нас в крепости осталась агентурные сети разведок японской армии или её флота?

Микеладзе улыбнулся и произнёс:

— К счастью мы сумели ликвидировать агентов японских разведок. За исключением одного, двойного агента. И если японцы и засылают агентов, то полевых. Которые если и появляются, то стараются не задерживаться в крепости и, собрав интересующую их информацию, стремятся быстро её покинуть.

При этом адмирал понял, что жандарм намекает ему на возникший было стихийный рынок, в Голубиной Бухте. Когда на приплывавших из Китая джонках китайцы торговали привезёнными продуктами. И который был, в другом варианте истории, запрещён генералом Стесселем. Но сейчас был упорядочен. В частности, на рынке всегда дежурили жандармы, не позволяя прибывшим покидать территорию рынка. И следивших что бы им ничего не передавали. А после захвата японцами подступов к горе Высокой рынок был перенесён в бухту Белого Волка. Но теперь, вместе с продуктами, китайцы везли и необходимые крепости припасы. Которые сразу же выкупались интендантами крепости. В частности, это были патроны для бывших китайских винтовок. И в которых крепость испытывала большой недостаток.

— Понятно, господин подполковник, — удовлетворённо кивнул Вирениус и продолжил, — ну если у вас в моём агенте, предоставленном вам на время, у вас больше нужды нет, то я хотел бы использовать своего агента самостоятельно.

— Вашего агента, ваше превосходительство? — удивлённо произнёс жандарм.

— А чей же это агент? — усмехнулся и вопросом на вопрос ответил адмирал, — Вскрытых тайных агентов жандармерии не бывает. А то, что это агент жандармов знаете не только вы. Да и мне этот агент нужен, а вам он уже бесполезен.

— Но, смею напомнить ваше превосходительство, этого агента завербовал я, — попытался убедить адмирала в своей правоте подполковник, но Вирениус махнув ладонью руки ответил:

— Не забывайте, господин подполковник, что разрешение, на вашу работу с этим агентом, вам дал я. И теперь я забираю агента обратно. Но господин подполковник взамен этого агента я предложу вам полученную информацию, относительно покушения на государя императора.

Услышав это, Микеладзе тут же подался вперёд, и внимательно посмотрел на адмирала:

— Я могу узнать, откуда информация?

— Когда я отправлял Такео Хиросе в Петербург, — посмотрев на жандарма, произнёс Вирениус, — то очень рассчитывал, что вы сможете нейтрализовать полковника Акаши. Но, к сожалению, он остался на свободе и продолжил свою деятельность. И теперь британская разведка, через него оплачивает деятельность эсеров и различных националистов, финских, прибалтийских, польских. При этом им помогает и французская разведка. Если судить по тому, что последняя конференция этих господ состоялась в Париже. Организовал их полковник Акаши. А оплачивают этот банкет англичане и японцы. Включая и изготовлении, для господ из Парижской конференции, сорока тысяч винтовок, британского образца, с необходимым количеством патронов. Что довольно дорого, да и даже, для промышленности Великобритании, дело далеко не одного месяца. Так вот англичане хотят смены государя императора на своего ставленника. Поэтому они планируют возвести на престол Владимира Александровича, убрав с дороги остальных претендентов. Цесаревич Алексей ещё мал, а Михаил Александрович править не хочет. Так что шанс, у Владимира Александровича, стать регентом есть. А так как цесаревич болен, серьёзно болен, то и шанс стать императором, у Владимира Александровича, весьма высок. А это тут же ввергнет Россию в русло английской политики.

— Я это понимаю, но что они хотят? — произнёс Микеладзе, глядя на адмирала, — И, причём тут вы, точнее ваш военно-учёный отдел?

— Ну как сказать, причём тут я, — усмехнувшись, ответил Вирениус, — Разведка — это моя обязанность. А не внедрить, под побег Хироси, своего человек я не мог. Вот он и занимается сбором информации, будучи связанным с Акаши и британской разведкой. А хотят они не много не мало, как физического устранения государя императора, Николая Александровича. Англичане хотя протолкнуть на трон своего ставленника и тем самым повлиять на политику России. Японцы рассчитывают, что этот британский ставленник пойдёт на заключение с Японией мира, на их условиях. Для этого на ближайшее крещение, во время салюта, одна из пушек, направленная именно на то место, где должен будет находиться император, окажется, заряжена картечью. Формально, оставшейся по ошибке, в стволе первого орудя, второго взвода, первой Его Величества батарея, Гвардейской Конно-Артиллерийской бригады, после проходивших накануне перед этим артиллерийских стрельб. И по команде, когда император должен будет оказаться перед этим орудием, будет произведён салют. Фейерверкер, этого орудия, потом должен будет повешен, ближайшей ночью в камере. Что бы замести следы покушения гвардии, под руководством Владимира Александровича, на своего императора. Таков план британской разведки, который находиться под патронажем посла Великобритании в Санкт-Петербурге[1].

— Насколько это достоверно, ваше превосходительство?

— Если я вам скажу, что если вы это покушение не предотвратите, то будет ранен адмирал Авелан и погибнет Романов, Николай Александрович...

— Что? — буквально вскричал Микеладзе, — Государь погибнет?

— Нет, — покачал головой Вирениус, — Государь только потом произнесёт, что ему до лета восемнадцатого года, опасаться нечего. Хотя, летом того года всё может закончиться плачевно не только для государя, но и я опасаюсь для всей его семьи. А погибнет, прикрыв собой, государя императора, городовой. Его полный тёзка.

— А вот эту информацию вы, ваше превосходительство, узнать от своих агентов не могли. Или ваш агент медиум?

— Нет, господин подполковник, только простой революционер. Простой революционер, разочаровавшийся в идеях Революционной украинской партии. И по пришедший, по этому каналу информации, я вижу, что всё движется к этому покушению. А медиум тут я, — с этими словами адмирал рассмеялся.

— И вы считаете, что это всё-таки будет покушение?

— Конечно, или вы, господин подполковник, считаете, что случайно, картечный снаряд окажется в пушке, именно которую, конечно же, совершенно случайно, установят, как раз так, чтобы ствол, именно этого орудия, был направлен на место, где будет находиться государь император. И уж конечно, совершенно случайно, приказ, на производство салюта, будет отдан именно в тот момент, когда государь император будет находиться в зоне выстрела. И уж совершенно случайно англиканин окажется на православном таинстве. Наблюдая за всем, сидя в карете, на набережной.

— Да, вы правы, ваше превосходительство, слишком много случайностей. И вы считаете, что в заговоре находиться слишком много людей?

— Это, скорее всего не так. Фейерверкер, командовавший расчётом, может даже не знать, что в канале ствола его орудия, который он пробанил и почистил предыдущим вечером, находиться картечь. Как бы исполнителем получается командир всей салютной батареи. По крайней мере, установкой орудий и отдачей команды на производство выстрела руководит он. Но и его могут использовать втёмную. Просто попросив, дать первый орудийный залп, когда император направиться в установленную палатку.

— Я понял вас, — кивнул Микеладзе, — ваше превосходительство. Дело получается очень запутанным. Особенно если вечером в камере повесят фейерверкера и тем самым оборвут след.

— Это так, господин подполковник, — согласился Вирениус, — При этом следом за этой акцией планируется другая. Суть, которой заключается в том, что в ближайшее же воскресенье, после этого покушения, английский агент Гапон соберёт народ, и поведёт его, к Зимнему дворцу. Вручить петицию, которая уже готова. И тут есть два варианта, первый, если покушение удастся, то встретит их регент Владимир Александрович. Который наобещает народу с три короба. А сам всё сделает в интересах англичан. Второй, если покушение не выгорит, то государя императора удалят из столицы, под видом разбирательства, в один из окружающих столицу дворцов. А гвардия, по сути, вотчина Владимира Александровича, залпами разгонит народ. Тем самым подорвав веру народа в царя. Последствием чего станет начало революции, снизу, в России. Причём британцы спешат, в своей попытке установить контроль над Россией. Они понимают, что в мире вот, вот произойдут весьма серьёзные подвижки. А контроль над миром утекает из их рук.

— Я могу узнать, с чего вы это взяли, ваше превосходительство?

— Всё просто, господин подполковник, — усмехнулся Вирениус, — начиная войну, Япония имела финансовых ресурсов, где-то на полгода боевых действий. Так как они не справились с нами в течение этого срока, то британцы выделили им финансов ещё на полгода, а еврейские банкиры, из САСШ, ещё на три месяца, боевых действий. Плюс англичане хорошо раскошелились на кредит для флота Кореи. Который тоже перепал японцам. По сути, Япония может с нами вести войну только до конца весны. Потом англичанам либо предоставлять новые кредиты, либо Япония проигрывает войну на истощение. Если конечно мы им, как в Ляояне, не оставим всё то, что приготовили для своей армии. При оставлении Ляояна, по моим прикидкам, мы им оставили ресурсов на пару месяцев боевых действий. Так что нам нельзя ни оставлять Порт-Артур, ни проигрывать новое сражение, бросая все доставленные для армии ресурсы. Иначе Япония протянет до осени, следующего года. Всё это ставит, перед британцами дилемму. Либо они будут вынуждены, ещё раз, предоставить Японии кредит. Рискуя потерять и эти деньги, и выданные ранее. Ибо гарантии их возврата, в случае поражения Японии нет. Либо решить проблему России как-то иначе. Как вариант, как они её решили в 1801 году. Убрав с политической арены Павла Петровича. И тем самым кардинально изменили политику России. На пользу себе, но далеко не России. К тому же, такой вариант может оказаться более дешёвым и поэтому более предпочтительным. Но прошу учесть один момент, государь очень не любит, когда ему говорят то, что не совпадает с его мыслями. Его величество, подобные суждения склонен принимать в штыки. Плюс, в ближайшей перспективе германский император планирует весьма сильный демарш, если французы попытаются усилить свои позиции в Марокко. А они планируют. Всё вместе это ставит мир на грань Великой войны. И британцам нужен такой послушный союзник как Россия с императором Владимиром во главе.

— Понятно, но почему вы это сказали мне, ваше превосходительство? Где я, а где Санкт-Петербург.

— Вы, господин подполковник, мне показались, весьма подходящим, для моих целей человеком. Надеюсь, я не ошибся, и наши с вами цели, исключить покушения на государя императора, и не позволить клану Владимировичей низвергнуть Россию в кошмар революции снизу, совпадаю, — с этими словами адмирал Вирениус посмотрел в глаза Микеладзе, но тот не отвёл взгляда. И только произнёс в ответ:

— Да, ваше превосходительство, наши интересы совпадают. Но как я попаду в столицу?

— Ну об этом вы можете не беспокоиться, господин подполковник. Вы получите командировочное предписание. Возьмёте пару своих жандармов, оставив в крепости вашего заместителя. А я вам выделю, в качестве охраны, караул от одного из морских батальонов, под командованием офицера. С письменным приказом охранять вас и выполнять все ваши предписания. Ну и в ближайшие ночи, вы контрминоносцем отправитесь в Бейтан. Там сядете на британский поезд. И доберётесь практически до Мукдена. Ну а уж из Мукдена доберётесь до столицы. Время у вас ещё есть. Даже с небольшим запасом. Деньги на расходы я вам тоже выделю. Официально же вы отправитесь к наместнику, с докладом об отражении крепостью второго штурма. Но можете ему рассказать и о том, что я вам рассказал, без лишних деталей конечно. Думаю, его высокопревосходительству, адмиралу Алексееву, такой пассаж, Владимировичей, совсем не придётся по вкусу. А значит, господин подполковник у вас есть возможность, предотвратив покушение на государя императора, добиться того что бы он остался в Зимнем Дворце. И принял петицию рабочих. Пусть и не сам. И потом, перед специально отобранными вашим корпусом рабочими сделал заявление. Всё равно это ему рано или поздно придётся сделать[2]. А революцию снизу как-то останавливать придётся. Ставка на небольшую, победоносную войну себя не оправдала.

— Понятно, ваше превосходительство, легенда и поддержка будут весьма серьёзными. Думаю, и то, и другое, мне весьма пригодиться. И вы считаете, что и этот штурм японцев провалился? А там надеюсь, в январе, и наша полевая армия пойдёт в наступление. Казаки Мищенко совершат свой рейд. Отрезая японцев от снабжения. И крепость деблокируют, — произнёс Микеладзе. Но адмирал в ответ только поморщился:

— Всё не так просто, господин подполковник, к сожалению, противник тоже знает о наших планах. И мало того, что они знают, что целью рейда будет Инкоу, так и они смогут использовать сам рейд как маркер, что скоро будет наступление. Нет, пересечь железную дорогу перед нашим всеобщим наступлением стоит. Но не на правом фланге нашей армии. Где их ждут японцы. А обойти левый фланг, да там находиться первая кавалерийская бригада Акиамы, но там, в отличие от Инкоу, наших не ждут. Да и выйдут они к железной дороге на более широком фронте. И в отличие от Инкоу, у противника не будет полевых укреплений. Хотя тут, если согласовать действия, на помощь Мищенко могли бы подойти 'Гайдамак', с 'Всадником', в сопровождении 'соколов' и 'циклонов'.

Произнеся эти слова, адмирал замолчал и задумчиво посмотрел на подполковника. Да так, что тот не удержался и спросил:

— Что-то случилось, ваше превосходительство?

— Нет, нет господин подполковник, не случилось. Просто меня вот, с вашей подачи поразила одна мысль. И как я раньше об этой возможности не подумал. Как мне помочь казакам Мищенко. И сделать ситуацию для японцев более тяжёлой. Его высокопревосходительству адмиралу Макарову советы давал, а сам им и не следую. Не порядок. Поэтому, мои предложения по этому поводу доставите его высокопревосходительству адмиралу Алексееву. Но, в любом случае, я бы, к казакам, добавил пару батальонов пехоты, на повозках. В отряде Акиамы есть пехота, и для её нейтрализации понадобиться своя. Как, впрочем, и для нейтрализации гарнизона Инкоу. Так что, в общем, я бы не строил радужные перспективы. Особенно учитывая, что наш командующий предпочитает отступить, а не рисковать. Без смены Куропаткина у нас шансов на победу нет. И да, я считаю, что штурм провалился, не смотря на использование японцами штурмовых щитов, для атаки наших позиций. Мне сегодня доложили, что снайпера заметили в деревне Шуйшуинь солдат из отряда белых поясов[3]. Похоже, отчаяние японцев дошло до придела. Раз они уже начали формировать отряды смертников.

— Смертников? — Микеладзе удивлённо посмотрел на адмирала, — Но это как?

— Да не нервничайте вы так, господин подполковник, это для вас может быть и дикость. А для японцев это нормально. Причём нормально настолько, что, имея запрет на то, чтобы единственный кормилец в семье шёл в эти отряды, японки будут убивать своих детей и заканчивать свою жизнь самоубийством, что бы их мужья могли попасть в эти отряды[4]. Призванные, не смотря на потери, достигать противника и уничтожать его ценой своей гибели. И я прогнозирую, что японцы даже начнут подрывать сами себя, достигая солдат противника

— Ваше превосходительство, но это же дикость, какая то, — было видно, что Микеладзе ошарашен подобным.

— Это с нашей с вами, господин подполковник, стороны это дикость. Для японцев это нормально. К тому же, похоже, в этой войне, в своём желании победить любой ценой, японцы переходят край ожесточённости. После которого начинаются зверства, которым не бывает прощения. Так что, я ожидаю отчаянную, ночную атаку японцев на Курганную Батарею. После чего думаю этот штурм закончиться. И начнётся новый раунд. С уже более планомерной осадой, попыткой разрушить укрепления артиллерийским огнём, подземной войной и прочими прелестями крепостного сидения. Так что по возвращению думаю, вы с этими камикадзе ещё встретитесь.

— Камикадзе, ваше превосходительство? Но ведь это...

— Да, да, тот, самый божественный ветер, на японском языке, господин подполковник. Что, по легенде, спас Японию от вторжения монголов. Потопив их флот. И это один из вариантов названия для этих смертников.

— А почему вы, ваше превосходительство решили, что будет ночная атака? И почему именно Курганная батарея?

— Обычно, так себя маркируют, видимым в темноте белым цветом, для быстрого опознания, при ночной атаки. А японцы наложили на грудь и спину белые повязки, крест, накрест. Да и генералы Кондратенко и Белый пришли к выводу, что именно атака Курганной Батареи, с выходом в тыл нашему Восточному фронту, может кардинально изменить обстановку. И лишив нас возможности направить резервы обеспечить японцам весьма высокий шанс захватить наши ключевые позиции на Восточном фронте. Так что, я считаю, срыв этой атаки отряда белых поясов обеспечит нам и отражение штурма. Его продолжение будет для японцев совершенно не целесообразно.

— Понятно, ваше превосходительство, все понятно. И разрешите идти. Приготовиться к путешествию, — с этими словами подполковник поднялся.

— Ступайте, ступайте голубчик, мне тоже надо будет организовать вам прикрытие. И обоснование вашего появления в Санкт-Петербурге, — смотря, прямо в глаза Микеладзе, ответил Вирениус, — У меня на вас большие надежды, что бы был успех, в нашем безнадёжном деле.

[1] Подобное покушение было осуществлено на Крещение, 6 января 1905 года. За несколько дней, до Кровавого Воскресенья.

[2] Такая встреча состоялась через 10 дней, после Кровавого Воскресенья. Но на фоне предыдущих событий эта встреча развитие революционной ситуации не остановила.

[3] Этот отряд был сформирован в ноябре 1904 года, из добровольцев, в 3-й японской армии. Во время ночной атаки, на Курганную Батарею, в ходе третьего штурма, отряд потерял погибшими половину личного состава.

[4] Случай из семьи лейтенанта Фудзии Хадзиме. Ставшего, впоследствии, камикадзе. Что бы он смог попасть в их число, его жена Фукуко, 14 декабря 1944 года, бросилась в реку с двумя маленькими детьми. Где они все утонули.

2

После того, как ушёл в Бейтан контрминоносец 'Грозовой', самый быстрый из действующих кораблей, оставшихся под командованием адмирала Вирениуса. Унося в Китай подполковника Микеладзе, в сопровождении двух его жандармов и караула, призванного защищать подполковника, в составе шести матросов и мичмана. С письменным приказом, от адмирала Вирениуса, находясь в карауле, оберегать подполковника. От Порт-Артура, точнее бухты Голубиной, и до Бейтана была сотня миль. И адмирал рассчитывал, что 'Грозовой' вернётся к крепости уже к рассвету. Где ему на встречу и выйдет отряд сопровождения. Но пока у адмирала и дома было дело. А пока объехав обстреливаемый, из тяжёлых японских орудий, участок города адмирал направился к дому. Где, только переступив порог, по японской традиции, произнёс:

— Я дома.

Тут же их трех разных мест выпорхнули три женские фигурки и, поклонившись, хором произнесли традиционное японское приветствие:

— С возвращением домой.

Адмирал кивнул и спросил:

— Николай дома?

— Нет, молодой господин, ещё не возвращался с броненосца, — ответила Джань, — Господин, вы будите ужинать?

— Нет, не сейчас, — ответил китаянке адмирал и добавил, — Позже, пока у меня есть дело. Оливия, я тебя попрошу зайти ко мне в кабинет.

Японка удивлённо посмотрела на адмирала, это была единственна комната в доме, куда ей и Аюми вход был заказан. Да и горничная для уборки туда входила только в присутствии адмирала. Но ей ничего не оставалось делать, и она проследовала за адмиралом. Безропотно, по одному движению его руки опустившись на стул, стоявший перед столом адмирала. А Вирениус опустился в своё кресло, положил руки на стол, скрестив пальцы и произнёс:

— Ну и что ты намерена делать? Особенно когда господин подполковник уехал.

Японка вздрогнула, но попыталась глупыми вопросами прояснить для себя ситуацию:

— Вы это о чём, господин?

— Не о чём, а о ком, а именно о тебе, девочка. Или ты думаешь, я не знаю, что означают твои татуировки. Особенно изображение богини любви[4].

Девушка отвернулась, опустив голову. А адмирал продолжил:

— Я знаю, что вынудило тебя не только бежать из Японии, но и согласиться на защиту у господина подполковника.

Эти слова заставили девушку вздрогнуть и сжаться. И адмирал решил слегка надавить, введя девушку в состоянии паники:

— Или ты думаешь, что ты появилась в этом доме, без моего разрешения? И я не знаю, чем ты тут занималась.

Девушка бросила на адмирала быстрый взгляд, но смолчала. А Вирениус стал подходить к главному вопросу, видя, что девушка уже на гране, в страхе за свою жизнь:

— Вот я и говорю, как нам с тобой спасти твою жизнь. Конечно, не за просто так, с твоей стороны. Такая постановка вопроса тебя устраивает? — адмирал посмотрел на девушку и, дождавшись её скупого кивка, продолжил, — Пока крепость в осаде, то ты в безопасности. Даже если твои бывшие друзья знают, где ты, то добраться тут до тебя она не смогут. Но вот после окончания войны, их появление тут следует ожидать очень быстро. И сколько ты не бегай, за тобой будут идти. Это так?

Оливия снова кивнула и произнесла:

— Да это так? Но что господин хочет, от слабой и беззащитной женщины?

— Не так-то ты и слаба, девочка, — усмехнулся адмирал, — Я думаю, что ты вполне сможешь перебить себе теперь, богиню любви на изображение карпа[5]. И как считаешь, что, если тебе не бегать от посланных по твоему следу убийц, а самой нанести удар. Как я понимаю, ты всё знаешь о своей прошлой группировке? Это так? Ты сможешь указать своим людям, по кому наносить удары?

— Да, знаю, но у меня нет своих людей, — горько усмехнулась девушка.

— Это пока нет, — смотря прямо на девушку, произнёс Вирениус, — Но у нас есть довольно много японских пленных. Где мы сможем набрать людей, для твоих целей. И ты с полным правом сможешь набить себе дракона[7]. Став оябуна своего клана. Как я понимаю первой оябуна[8] женщиной. И поверь далеко не последней.

— Это будет сложно сделать, — девушка внимательно смотрела на мужчину, — Будут нужны люди, будет нужно оружие. И люди должны будут быть обучены, как пользоваться этим оружием.

— Я помогу тебе достать, и обеспечить своих людей, пистолетами и пулемётами. В том числе и теми, какими пользуются у меня тут матросы. Под пистолетные патроны.

— Огнестрельное оружие в Японии очень сложно достать, — напомнила Оливия, — Его продажи в личное пользование нет. Легче достать мечи и ножи. Даже у полиции, нет огнестрельного оружия. А есть только палки и короткие полусабли.

— Я помню это, Оливия, — кивнул головой адмирал, — но контрабанду ещё ни кто не отменял. Это раз. А во-вторых, твоих людей мы обучим, и уже из России отправим с оружием. Как огнестрельным, так и холодным.

— Звучит слишком заманчиво, — усмехнулась девушка.

— Хочешь понять, в чём подвох?

— Да, — Оливия кивнула головой, — Хочу.

— Вот я и говорю, что ты очень умная девушка. А подвох в том, что ваш клан будет сотрудничать с русским военно-морским флотом, — ответил адмирал, — Нет, напрямую вы не будите передавать информацию относительно Японии, вы сможете отказаться от каких-то заданий, которые как вы посчитаете, уронят ваше лицо, или смогут навредить Японии. Просто твой клан займётся ещё и другими делами, а не только теми, которыми уже занимается якудза в Японии, сутенёрство, игорный бизнес и прочее. Вы ещё займётесь и вполне легальным бизнесом, например, строительством, развлечение, обеспечением поездок японцев за границу. Станешь главным меценатом японского синематографа, но смотри, не дай Аматерасу, обидишь Аюми, я тебе найду и в порошок сотру. Учти это, Оливия. Но, в общем, это позволит твоему клану вести дела в Европе или Америке. Вот откуда я и намерен получать информацию. Различного характера, военного, экономического, политического. При этом те, кто с вами будет ею делиться, даже не будут знать, что информация окажется в России. Как и продукция, производимая ими. Флот будет покупать у тебя контрабандные товары. Ну и гибель ряда не нужных нам личностей тоже не соотнесут с Россией. Конечно, об этом сотрудничестве будешь знать только ты. И твои особо доверенные лица. Но и мы будем всё знать о твоём клане, хотя бы для того, чтобы в случае если тебя предадут, свои смогли принести возмездие. Тебя такая постановка вопроса устраивает?

— Вполне устраивает, господин, — произнесла японка, а потом как бы невзначай произнесла, — Но в Японии всё уже поделено. И наше появление вызовет войну за передел зон влияния.

— Я это понимаю, Оливия, — согласился адмирал, — Но помимо самой Японии, я прогнозирую появление, в вашей империи, новых территорий. На которых твой клан и сможет обосноваться. И да нанесение удара, по обидевшему тебя клану, вызовет войну между остальными, за передел зон влияния. В которые ты, дождавшись, когда перед тобой, твои обидчики, отрубят себя пальцы, можешь и не ввязываться.

— Хорошо, господин, я подумаю над этим, — произнесла девушка. И по ней было видно, что она уже не испугана, а вполне спокойна и довольно задумчива. И Вирениус решил заострить ещё один момент:

— Но хочу тебя сразу предупредить об одном моменте. Ты знаешь, что такое Триада?

Девушка вздрогнула, и только по одному этому адмирал понял, что она знает, про китайскую организованную преступную группировку. Что позволило продолжить ему говорить:

— По твоей реакции вижу, знаешь. Так вот Япония наверняка получит территории, которые своими владениями считает Триада. И тебе придется сразу вступить в борьбу с ней. Думаю, потом и остальные кланы якудза вступят в войну с Триадой. Выдавливая её из смежных с Японией территорий. Включая и территорию, контролируемую Россией. Подспудно и русский флот сможет помочь вам бороться с ними. Например, отлавливать по вашей наводке их корабли, с незаконными грузами.

— Но зачем это вам, господин? — удивленно произнесла японка.

— Триада уже действует на территории России, а у нас нет подобных организаций, чтобы бороться с ними. Да и государственные структуры слабы, чтобы что-то сделать с ними. Или хотя бы собрать, всех потенциальных сторонников Триады. И отправить куда-нибудь в Туркестан. Где, хорошенько перемешав поселить среди местных. Не давая возникнуть Триаде снова. Вот тут якудза и поможет нам убрать Триаду с нашей территории. И есть ещё один момент, скажем так имеющий глобальную подоплёку.

— Я могу узнать какую, господин?

Вирениус кивнул и, помня, что из беседы лучше всего запоминают последнее, решил закончить беседу на иной мысли:

— Видишь ли, Оливия, Китай довольно рыхлая страна, где на севере ханьцы не понимают ханьцев из южных регионов Китая. В общем можно сказать, что Китай объединяют две вещи иероглифы и, как это ни парадоксально, Триада. Которая возникло как тайное общество противодействия захватчикам из династии Цин. Это потом она превратилась в охватывающее весь Китай и смежные регионы преступное сообщество. Так вот, в Китае грядут большие перемены, грозящие тому, что это государство развалиться на куски. Часть, из которых окажется, если не как часть Японии, то под её контролем, и где Триада будет бороться с Японией. Если вы, даже пусть не разгромив Триаду, а только победите китайцев там, то сможете оказать Японии неоценимую услугу. Послужив своей стране. Причём не за бесплатно, далеко не за бесплатно.

— Я всё поняла, господин, — согласилась с тем, что она не предаст Японию, а будет служить её интересам, Оливия, — И я с вашего позволения пойду?

— Да, ступай, — отпустил японку адмирал, — Ступай и подумай. Твоё решение я подожду.

[5] Обозначает, от продажной женщины, и до сутенёров и похитителей женщин, для борделей.

[6] Символ удачи и человека, преодолевшего серьёзные испытания. А также человека, который буквально переродился.

[7] Символ человека, наделённого умом и властью. Силу и властность обозначает изображение тигра.

[8] Титул главы клана якудза.

3

Мичман фон Гернет стоял навытяжку, перед адмиралом Вирениусом, на входе в адмиральский салон 'Адмирала Посьета', только что, доложив о прибытии по вызову. Из-за борта броненосца доносились близкие разрывы японских снарядов. Японцы снова перенесли огонь своих тяжёлых мортир на гавань Порт-Артура, стремясь поразить находящиеся там русские корабли. Хотя обычно они круглые сутки обстреливали, из осадной артиллерии, русские позиции на хребте Паньлушань. Особенно русским укреплениям досаждали дюжина двадцативосьмисантиметровых мортир и четвёрка десятидюймовых пушек, с бывшего 'Цербера'. Последние, были установленных, на северных скатах высоты Сиротка, находящейся перед Паньлушанем. Откуда они могли держать под обстрелом большую часть крепости. Включая и такие критические для её обороны точки, как гора Высокая, Большое Орлиное Гнездо и форт номер II. Но, японцы, не только обстреливали укрепления крепости, но и периодически обрушивая свои снаряды на город, тыловые учреждения или гавань. Но обстрел по площадям был не столь эффективен, как возможно хотелось японцам. Жертвами 'Малышек из Осаки', в гавани Порт-Артура, стали только канонерская лодка 'Бобр' и вспомогательные канонерские лодки 'Новик' и 'Гирин'. Эти корабли затонули, от попаданий тяжёлых снарядов, прямо в гавани. И спасательные работы на них, было решено производить только после снятия блокады. Производя сейчас, на этих кораблях, работы по демонтажу вооружения и снятию необходимого, для обороны крепости, оборудования. Ещё одним последствием обстрелов стало то, что из-за попадания снаряда, канонерка 'Морж' и миноносец '230', оказались без необходимого, для их постройки оборудования. И хотя они и были на плаву, но их достройка была остановлена. Да и вообще деятельность тыла свелась только к ремонту повреждённых кораблей. Достраивались только канонерские лодки 'Горностай', 'Соболь', и 'Нерпа'. Причём, несколько меньшая по размеру и, соответственно построенная несколько раньше 'Нерпа', одновременно с достройкой проходила и минимальные испытания. И адмирал, не обратив внимание, на близкий обстрел, поднял голову и, посмотрев на офицера, произнёс:

— Проходите, господин мичман, — а когда тот приблизился к столу, добавил, — Господин мичман, меня интересует вот какой вопрос, вы, когда в крепость добирались, ни как не могли мимо станции Гайчжоу проехать. Что можете сказать, про эту местность?

И видя, что офицер растерялся, адмирал уточнил:

— Это там, где у основания Ляодунского полуострова железная дорога впервые к берегу подходит.

— Извините ваше превосходительство, но мы там были совсем не долго. И я только на море и смотрел. А так местность, у моря, довольно ровная, единственное, что могу отметить, что там есть река, по местным меркам, довольно крупная, с мостом через неё. И вдалеке противоположный берег виден. Но уже в нескольких верстах от моря наблюдаются возвышенности. Изрезанные оврагами.

— Понятно, господин мичман, и печально, раз так. И это означает, что вам придётся туда ещё наведаться. И возможно не один раз. А поэтому, прошу вас, подойти ближе к столу, — с этими словами адмирал достал из ящика и положил на стол карту, станции Гайчжоу, — У меня к вам будет весьма важное задание. В ближайшее новолуние, вам, и вашим людям, предстоит разведать эту местность. Особое внимание уделяю на инженерную разведку местности. Подобную той, что вы произвели в Кинджоуском заливе. Вопросы, которые следует выяснить те же. Но помимо этого, вам следует собрать информацию и о противнике, в этом районе. А также о работе железной дороги. Особое внимание прошу обратить на то, сумел ли противник на этом участке перешить железнодорожное полотно, на свою колею, задействовав свои паровозы и подвижной состав, или нет. Или так же продолжает использовать наши, трофейные вагоны, перемещая их с помощью кули. Вам понятно задание?

Адмирал внимательно посмотрел на офицера, и когда тот произнёс, что задание ему понятно, продолжил:

— Особое внимание прошу уделить вот этому участку побережья, — карандаш в руке адмирала уткнулся в тот участок побережья, где через сотню лет будет находиться порт Инкоу, но уточнять это адмирал не стал, — По моим данным именно в этом месте должно быть устраивающее меня ситуация. Удобные, глубокие подходы со стороны моря, прямо к урезу воды. Причём к пологому берегу, имеющему удобные подъёмы с пляжа на берег. Без наличия опасных мелей. Но это необходимо будет уточнить вам мичман. Для этого планируйте операцию на две ночи. С оставлением, на сутки, в схроне, пары наблюдателей. Которые и должны будут произвести наблюдение за районом в дневное время. Думаю, высоты, на восток от станции, окажутся самым оптимальным местом, для оборудования схрона. Для размещения там схрона с наблюдателями. И достаточно безлюдным. Ещё один момент, на который, я обращу особое внимание, так это защита людей от холода. На улицу зима, могут быть температуры, до минус десяти градусов, по Цельсию[9]. Так что обеспечьте личный состав тёплой одеждой, и тем, что они смогут подстелить под себя. Ну и свечками, горящая, в небольшом объёме схрона, свеча сможет обеспечить температуру градусов в пять. Нижние чины, по крайней мере, не обморозятся. Но нужна будет отдушина, для притока воздуха. Подумайте над этим, господин мичман. Конечно, нижние чины должны стойко переносить тяготы и лишения, но и вашей обязанностью является уменьшение этих тягот и лишений. Особенно тех, что мешают выполнению боевой задачи. Сами же вы должны будите за это время проверить участок протяжённостью порядка десятка миль. Для чего сформировать разведывательные группы. Доставка которых, в район операции, будет осуществлено миноносцами. Я думаю, для операции будут выделена пара 'циклонов'. Жду, завтра к вечеру, доклад. О расчёт необходимых сил и средств, а также определения приблизительного расположения схрона, с наблюдателями. Вопросы?

— Нет вопросов, ваше превосходительство, — только и ответил мичман, приняв строевую стойку, но на лице было буквально написано, что он считает, что адмирал бредит. Но Вирениус, только вздохнув, продолжил отдавать распоряжения:

— Ещё, господин мичман, вам надлежит подумать о создании маркеров, для обозначения коридоров выхода из воды на пляж. А также, указывающих направление, по выходу с пляжа на берег. Конструктивно, они должны представлять собой, пирамиду из реек, обтянутых тканью. Имеющих основании, из ящика, открытого сверху. Сторона, обращённая к морю, должна быть белого цвета, остальные под цвет местности. При установке, для позиционирования, маркера, его ящик будет заполняться грунтом. Конструкцию обговорите с полковником Мордовиным. И ещё, господин мичман, один момент, — адмирал, с этими словами посмотрел на стоявшего перед ним навытяжку молодого человека, — Вам, совместно, с Порфирием Александровичем, предстоит подумать над одним техническим изделием. Которое, по моим оценкам, должно вам очень сильно помочь, в решение поставленных, перед вами и вашим подразделением, задач. И которое называется глушитель.

— Разрешите вопрос, ваше превосходительство, разрешите узнать, что это? — набрался смелости спросить фон Гернет. На что адмирал только ухмыльнулся, своим мыслям, и произнёс:

— Это такое охотничье приспособление. Запатентованное в 1899 году. Монтируется на ствол оружия и глушит звук так, чтобы выстрел, не было слышно, на расстоянии более полусотни саженей. Считается, что такой глушитель даёт преимущество охотнику, обеспечивая успешную охоту. Особенно в случае промаха, так как дичь не слышит выстрела и не реагирует на неудачный выстрел. Так вот я считаю, что в вашем случае, оснащения пистолетов вашего подразделения, подобными глушителями, даст вам и вашем людям большие преимущества. Так как враг не будет слышать выстрелов. И не будет реагировать на выстрел. Если конечно цель, не окажется, недостаточно нейтрализованной и сумеет поднять тревогу.

Адмирал полез в ящик стола, достал описание патента с чертежом. И протягивая чертёж мичману сказал:

— Вот зарегистрированный патент, у нас, в России, привилегию на это не выдали. Так что вам, с Порфирием Александровичем, предстоит подумать, как обойти этот патент, и смонтировать оружие на пистолет. Ну и потом оформите привилегию на ваше с полковником имя. А сейчас, господин мичман ступайте, жду вас завтра вечером, с вашими предложениями, как выполнить мои распоряжения.

Фон Гернет, взял бумаги, произнёс:

— Есть, явиться завтра с предложением относительно распоряжения, — и, отдав честь, развернулся и направился к выходу, провожаемый тяжёлым взглядом адмирала. Которому вспомнился разговор с Аюми, состоявшийся накануне.

[8] В настоящее время порт Инкоу находиться на противоположном берегу залива, напротив исторической части города, в устье реки Ляохэ.

[9] Именно на такую температуру, в декабре 1904 года, ссылаются в японских фильмах, повествующих об их осаде Порт-Артура.

4

Вечером предыдущего дня, за ужином адмирал, заметив, что его воспитанница, последние дни выглядит какой-то задумчивой, что казалась какой-то угнетённой, своими мыслями. И дождавшись, когда сын выйдет из столовой, Вирениус-старший обратился к девушке, с вопросом, что именно её гнетёт. Девушка сначала смутилась, но потом призналась, что её гнетёт:

— Я не знаю, дядя Андрей, что будет, потом с нами. Да, у меня, сейчас есть, чем заниматься. Но, стало очень мало кинохроники. И все готовые материалы ещё и надо переправить из крепости. Это конечно освободило времени, для рисованного фильма, но мы уже делаем последнюю серию. И что делать дальше я не знаю. А мне теперь надо думать не только о себе. Но и о малыше. Который только мой.

— Ну заставить отца ребёнка заботиться о вас я бы конечно мог, — тяжело вздохнул Вирениус, — Но поверь, девочка ничего хорошего из этого не выйдет. Так что я не буду его заставлять. Ничего кроме лишней злобы это не вызовет. А выплёскивать её он будет на вас. Так что тут лучше отпустить его. Не мучай, ни себя, ни малыша. А настоящие мужчины, в твоей жизни, девочка моя, ещё будут.

Вирениус улыбнулся и провёл рукой по голове и щеке девушки и продолжил:

— Ну а что бы вы не голодали, и даже жили в достатке, то тут надо много работать. И у тебя многое что есть. По сути, у тебя есть киностудия, где можно будет делать не только кинохронику или рисованные фильмы. Но можно будет делать и игровые синематогрофические фильмы.

— А это что, дядя Андрей? — девушка внимательно посмотрела на Вирениуса, — И вы не отнимите у меня эту студию?

— Ну зачем же мне лишать вас куска хле... Чашки риса, — улыбнулся тот в ответ, — И вот смотри, Аюми. Есть же театр. И на сцене разыгрывается представление, по какому-то сюжету. Есть же так? Или, например, у вас в Японии, среди знати, есть такое развлечение, как живая картинка. Когда люди не отыгрывают роль, а изображают какой-то всем знакомый сюжет, замирая в нужный момент. На нарисованном, сюжетном фоне. Давая всем возможность получить эстетическое наслаждение, от реализации сюжета.

— Да есть такое,— согласилась девушка, которая после слов адмирала, что у неё ничего отбирать не будут, заметно успокоилась, — Но причём тут я?

— А при том, что вы сможете разыгрывать такие живые картинки, снимая их на пленку. Причем в тот момент, когда картинка замирает, можно её и раскрасить, вручную правда. И получиться действительно живая картинка, которая станет красочной, по мере её просмотра. А потом снова станет из различных оттенков серого, — при этом в голове возникли откуда-то из глубины сознания, не совсем приличные ассоциации, но стараясь сохранять невозмутимость, адмирал продолжил, — и картинка снова начнёт двигаться. Как тебе такая идея, и её в отличие от других ты сможешь реализовать и в крепости?

— Да, пожалуй, это можно реализовать и нам, — согласилась девушка, — И, по крайней мере, в Японии, это будет востребовано. А что это за игровые фильмы?

— Это что-то вроде театра, — стал объяснять Вирениус, — Только нет сцены, а есть площадка, где и происходит съёмка. И там можно снимать и погони на конях. Или нападение конных дикарей на поезд, с трюками. Причём существует сюжет фильма. Причём эти сюжеты можно будет брать и из легенд или мифов. Как европейских, так и из ваших. Главное, чтобы их было интересно смотреть. И уж конечно их можно переиначивать. Ты читала книгу 'Белоснежка и семь гномов'?

— Да, — согласилась девушка, — Я прочитала эту книгу.

— Так вот, непосредственно по сказке можно будет сделать и рисованный фильм. А вот по изменённому сюжету можно будет сделать и игровой, — уточнять, что можно было бы сделать и фильмы для целевой аудитории, адмирал не стал, решив, что пальму первенства, в этом пусть прибирают к рукам другие.

— По изменённому сюжету? — Аюми удивлённо посмотрела на адмирала.

— Ну а почему бы нет, — пожал плечами Вирениус, — Допустим, есть ведьма, силу которой может разрушить только та, что будет красивей её. Но и свою силу, красоту и молодость она может поддерживать только кровью тех, кто будет прекраснее неё. Тех, на кого ей укажет её зеркало. И вот она обманом жениться на овдовевшем короле, ну или императоре, что ближе для Японии, у которого есть единственная маленькая дочь. А потом убивает короля и захватывает его королевство. Уничтожив всех его вассалов, в Японии это самураи высшей касты, слуги императора, что не признали её власть. А девочку помещает в темницу. Где та вырастает в красавицу. Зеркало указывает на принцессу. Узурпаторша посылает за девочкой, но та умудряется, когда её расковывают от цепей, сбежать. Закрыв дверь. Она выскакивает во двор замка, её пытаются поймать, но она ныряет в трубу, по которой скатывается в море. Выбравшись из которого встречает семерых.

Адмирал задумался, а девушка произнесла:

— Кого?

— По сюжету сказания положено, что гномов, это такие низкорослые, крепкие человечки, — согласился Вирениус, — Но лучше ронинов. Подростков, детей убитых по приказу ведьмы дворян, или если говорить на языке близком Японии, то детей слуг у слуг императора. Причём не просто ронинов, а девушек. Которые взяли доспехи и оружие своих отцов и поклялись отомстить за их смерть и смерть короля.

От этих слов адмирала глаза девушки вспыхнули и она произнесла:

— Это будет интересно сделать. И эти воины-девушки должны будут сразу признать принцессу своим сюзереном и защитить её.

— Да, да, девочка, я знаю, А обо что это будут девушки, да и ещё и подростки, станет важно потом. А пока, так как в ту дыру пролезть следом никто не смог, то в погоню посылают отряд воинов. И они находят принцессу с её дворянами, ну или самураями, если тебе так будет угодно, и пытаются их атаковать. Силы не равны, но девушек спасает странствующий рыцарь. Сын одного из вассалов короля. Пусть герцога и он соответственно виконт.

— Прямой слуга императора? — уточнила девушка, — Так он тоже сразу же признает принцессу своим сюзереном.

— Вот он и вступает в бой, отвлекает противника на себя. Одновременно полюбив принцессу. А девушки выбивают всех преследователей стрелами из своих луков. Но ночью, в их лагере появляется ведьма, которая под видом виконта даёт принцессе яблоко. Та откусывает кусочек и падает. От этого все, в лагере, просыпаются, и ведьма сбегает. А любовь виконта развеивает злые чары ведьмы.

— А потом? Принцесса собирает своих самураев? И они идут мстить? — спросила девушка.

— Да, принцесса призывает своих вассалов. И они, собрав армию, идут на штурм замка. Но так как замок не преступен, и стоит на острове, к которому только в отлив ведёт дорога, а в прилив волны бьют об стены, то принцесса посылает тех семерых девушек-ронинов открыть ворота замка. В отлив. Для чего те должны поднявшись, по той трубе, по которой спаслась принцесса, проникнуть в замок. И вот в отлив армия идёт на штурм. Верхом на лошадях. По ним стреляют из катапульт, огненными ядрами, стреляют из луков, и вот, вот начнётся прилив. И они не успеют вернуться на берег. Но тут пробившиеся к воротам девушки-ронины их открывают. Армия принцессы врывается в замок, идёт бой. И принцесса, пробившись в донжон, главную башню, поднимается наверх, и вступает в бой с ведьмой. И хладное железо оказывается сильнее тёмных чар ведьмы. Причём для победы, принцесса разбила зеркало. А иначе не получалось.

— Понятно, — кивнула девушка, — А что потом?

— Потом принцессу коронуют, она станет королевой, и выйдет замуж за виконта, который станет принцем-консортом. Ну как бы тем, кто не сможет править. А девушки станут первыми её слугами, получив те титулы, которые остались свободны, из-за ведьмы. Как думаешь, такой и подобные фильмы будут интересны зрителям

— Думаю да, — согласилась девушка, а потом, тяжело вздохнув, сказала, — Но вот только такое сейчас не снять. Только после войны. А что-то надо делать прямо сейчас. И я не знаю, чем заняться, в ближайшем будущем.

Мужчина кивнул, соглашаясь с Аюми:

— Да, девочка, пожалуй, подобный проект, тебе немедленно не осилить. Для него понадобятся, и новые люди, и новое оборудование. Что бы сделать, что-то стоящее.

— Новые люди? Новое оборудование?

— Конечно, как же без этого, — улыбнулся адмирал, — Тебе нужен будет режиссёр, который будет руководить правильными съёмками, что бы было всё достоверно. Тебе будут нужны художники. Хотя бы по костюмам, что бы костюмы на актёрах соответствовали духу фильма. И времени, о котором, в этом фильме, повествуется. Тебе будет нужен сценарист. Который опишет диалоги и сюжет фильма. Тебе будут нужны специалисты по освещению и просто рабочие, которые всё будут монтировать. И исполнительный директор, который всем этим будет руководить. И снабжать всем необходимым. Так что без привлечения новых людей, новых специалистов тебе не обойтись. Плюс тебе понадобиться свой павильон. Для съёмок. Где, можно будет сделать съёмку лета зимой, а зимы летом. В общем, тебе придётся сделать вполне настоящую студию. И часть тех обязанностей, что выполняем в ней мы с тобой, возложить на других. Я не всегда смогу помогать тебе.

Аюми с минуту просидела в задумчивости, а потом произнесла:

— Это будет очень дорого.

— Дорого, — согласился Вирениус, — Но за свою работу, ты сможешь получить не плохие деньги. И к тому же можно будет найти тех, кто вложит свои деньги в твои проекты. Например, за рекламу своих товаров.

— Рекламу товаров? — удивилась японка.

— Конечно, рекламу, — мужчина снова, улыбнулся, — Если в фильме будет мелькать плакат предлагающий товар, или в фильме будет уделять внимание товару, покупать, а то и обсуждать его, то это и есть реклама. И тут с производителем товара можно договориться, что он оплатит эту рекламу. Например, ты можешь начать снимать новый рисованный фильм, о будущем. Где, главные действия будут происходить на фоне магазина Чурина в Токио. Причём как раз напротив императорского дворца в Токио.

— Но там нет такого магазина, — нахмурив лоб, произнесла девушка.

— Конечно нет, — согласился адмирал и, улыбнувшись, добавил, — Но ни кто же об этом не знает. А так ты сможешь сделать первый, пробный, сезон рисованного фильма. Из нескольких серий.

— Сезон? — девушка удивлённо посмотрела на Вирениуса, — Это как?

— Это когда несколько серий одного фильма объединены каким-то одним сюжетом, а потом можно начать другой сезон, где продолжиться история тех же героев, но уже немного с другим сюжетом. Особенно, если предыдущий сезон оказался успешным. И можно на этой теме еще, что-то сделать.

— Понятно. Мне такая идея нравиться, — согласилась девушка, а потом, посмотрев на адмирала, она произнесла, — А, что там за сюжет, для нового рисованного фильма?

— Сюжет прост. В канун какого-то праздника, в районе императорского дворца собрались люди. В том числе и были офицеры с русского и германского кораблей, которые пришли с дружественным визитом, после совместных учений, по защите Японии.

Девушка кивнула, согласная с такой постановкой вопроса. И адмирал продолжил:

— Там они познакомились с девушкой, она им всем понравилась, и каждый захотел продолжить общение с ней. Возможно, между мужчинами возник конфликт. Но тут открылись врата в другой мир. И из этих врат, в наш мир, хлынула армия. В основном люди, но и есть наёмники, схожие с животными. Они захватывают девушку и утаскивают её за врата. А офицеры вызывают помощь и организуют защиту людей и императорского дворца. А потом огнестрельное оружие побеждает клинки, щиты и доспехи. И совместный отряд русских, японских и германских войск прорывается на ту сторону. Где они создают базу.

— А потом? — заинтересованно спросила девушка.

— А потом начинается самое интересное. С этой стороны врат, всякие англичане, американцы и прочие французы требуют, чтобы их допустили в тот мир. А там выясняется, что по ту сторону врат есть империя людей. Из потомков тех, кто проник за них раньше. Думаю, в Японии есть мифы о пропавших армиях? Если нет, то можно вспомнить о пропаже одного из римских легионов, под номером девять. Который был послан навстречу Солнцу, до последнего моря. Но там, у людей, есть могущественные враги. Начиная от злобных и тёмных сил, включая и обладающих божественным могуществом, и заканчивая мятежниками. Которые кстати и открыли врата. И вот эти, попавший в тот мир, офицеры и будут искать пропавшую девушку. А заодно помогать имперской принцессе, одной местной богине и красивой девушке из народа близкого людям, но не человеческого. Заодно разгадывая тайны того мира. А там можно понапридумывать много, очень много всего.

— Да напридумывать можно много, — согласилась Аюми, — И я готова попробовать реализовать и этот проект. Вот только на него столько всего надо. И надо будет столько сделать.

Адмирал кивнул, а потом добавил:

— Плюс по своим фильмам и мультфильмам ты сможешь делать комиксы. Это такие книги из рисунков. С небольшими текстами. Обысно фразами. Их недавно стали делать в САСШ. Но это позволит обеспечить тебе расширить твои вселенные и даст им рекламу. Вселенным, это в общем то совокупность и синема, и книг или комиксов по ним. Это можно сделать и принесёт не плохие деньги.

— Да, дядя Андрей, я и над этим тоже подумаю, — кивнув, согласилась девушка.

5

Стоявший на мостике 'Богатыря', исправляющий должность командующего Тихоокеанским флотом адмирал Макаров, наблюдал, как проходя мимо крейсера, в залив Америка, направляется флот. В этом заливе, в бухте Находка, была организована угольная станция. Куда по узкоколейки из Сучанских рудников направлялся уголь. Сами рудники ещё не были соединены железной дорогой с Владивостоком, но спешно проложенная, вдоль русла реки Сучан[10] узкоколейная, железнодорожная ветка позволило наладить снабжение флота углём в этой бухте. Сразу же превратив Находку в стратегически важное место. И теперь в проход, в минном поле, охраняемом спешно установленными береговыми батареями и минными катерами, вооружёнными по сторожевому варианту, то есть парой мелкокалиберных орудий, одним за другим входили главные силы русского флота. Броненосцы 'Цесаревич', 'Полтава', 'Император Николай I', 'Севастополь', 'Пересвет', 'Победа', 'Ослябя', 'Ретвизан', успевший закончить ремонт и возглавивший броненосные крейсера, в составе флота России появился и такой класс кораблей, 'Громобой'. А также 'Россия' и 'Дмитрий Донской'. При этом на ленточках матросов, из экипажей дозорных катеров, были видны названия, как кораблей Второй Тихоокеанской эскадры, так и названия кораблей, оставшихся на Балтике, или входивших в состав Черноморского флота.

К сожалению, с флотом, не было броненосца 'Иоанн Златоуст'. Броненосец, после сражения у Курильских островов, вернулся во Владивосток. Принимая участие в артиллерийской поддержке фланга Южно-Уссурийского отряда. И подвергся массированной атаке японских миноносцев. Тринадцать миноносцев из 2, 6, 12 и 21 отрядов миноносцев, при поддержке контрминоносцев 'Югири' и 'Сирануи', из пятого отряда контрминоносцев, и нескольких минных катеров, атаковали броненосец, который сопровождали несколько минных катеров, в заливе Посьет. Эта атака обошлась японцам гибелью миноносца '53'. Ещё пять миноносцев '44', '46', '49', '56' и '58' получили серьёзные повреждения. А 'Сирануи', с трудом довели до Сейсина, где сумели спасти, только посадив на мель. Но и русский броненосец получил торпеду, в носовую часть. И был с трудом доведён до Владивостока. Где и был поставлен в док. Откуда спешно вытащили многострадальный 'Варяг'. И поставили аварийный броненосец. Можно было сказать, что русский броненосец спасла близость базы, с доком, способным принять его. При этом погибли все сопровождавшие броненосец русские минные катера.

Вообще то док, после 'Громобоя', получившего пробоину в заливе Посьета, и 'Рюрика', на котором ещё доделывали ремонт, после боя в Цусимском проливе, больше готовили для крейсера 'Прут'. Крейсер 'Судзуя', экс-турецкий 'Абдул-Меджид', получил в бою с 'Новиком' наименьшие повреждения, по сравнению с другими затонувшими на мелководье крейсерами. Всего две пробоины. Что, вместе с другими условиями, позволяло быстро поднять крейсер. Пробоины были быстро заделаны пластырями. После чего из лежавшего на ровном киле корабля была откачена вода. И корпус крейсера, вместе с сопровождавшими русский флот пароходами прибыл в бухту Америка. При этом подъём, погибшего возле Корсаковского поста крейсер 'Новик' и севшего на мель в бухте Владимира и выгоревшего крейсера 'Адмирал Бутаков', бывший в японском флоте крейсером 'Ои', а до этого китайским 'Хай-Тянем', было решено осуществлять уже после окончания войны. Уж больно ситуация с ними, в том числе и из-за их повреждений, оказалась не благоприятная, для проведения спасательных работ. Хотя орудия этих крейсеров и были использованы для береговой обороны новых русских военно-морских станций. Которые были оборудованы, помимо залива Америка, в заливе Ольги, в бухте Владимира, в Александровской Гавани и бухте Де-Кастри. Что давало свободу манёвра, и обеспечивало безопасность флота, даже если бухта Золотой Рог во Владивостоке замёрзнет. Ещё одной досадной потерей, но которую была возможность исправить, была авария миноносца '202'. Затонувшего в результате столкновения, недалеко от Владивостока, с другим миноносцем. Но уже велись работы по подъёму этого миноносца. Да и снова вернулись к проекту подъёма миноносца номер '208', погибшего ранее на японской мине[11].

И вот теперь всплывший и замотанный пластырями 'Прут' добрался на буксире у русских транспортов до бухты Америка. Войдя в неё раньше броненосцев. При этом подходы к бухте Америка, обороняли демонтированные с крейсера 'Ои' орудия. Но вот с его постановкой в док вышла заминка. И теперь корпусу 'Прута' предстояло дождаться в незамерзающем заливе, когда освободиться единственный док во Владивостоке. А ведь был ещё и 'Ослябя', который больше с года назад, ещё в Средиземном море, при посадке на мель, получил течь в междонное пространство. Тогда проведя скорый ремонт эту течь устранить не смогли. И теперь броненосец требовал нового ремонта в доке. И такое большое количество потерянных и аварийных кораблей могло означить только одно. То, что возникла необходимость прекратить активные операции и больше вниманию уделить восстановлению боеспособности своих кораблей.

Но в бухту находка входил не весь флот. Большая часть транспортов и сопровождавшие их канонерские лодки 'Манджур' и 'Гиляк' направились во Владивосток. Пароходам предстояло привезти снабжение для кораблей флота. А вот канонерским лодкам предстояло сменить повреждённый броненосец 'Иоанн Златоуст' и поддержать фланг Южно-Уссурийского отряда русской армии. С этими транспортами ушли крейсера 'Адмирал Завойко' и 'Адмирал Невельский', которым предстояло сопроводить и возвращение транспорта из Владивостока в залив Америка, что в бухте Находка.

В общем можно было сказать, что перенос прихода второй эскадры, на Тихий океан, с января на несколько месяцев позднее, сильно сказался на планах русского флота. Из-за задержки прихода второй эскадры и потери четырёх вспомогательных крейсеров, а интернированная 'Лена', вышла из боевых действий, до конца войны, пришлось свернуть крейсерские операции против Японии. Включая и охоту за паровозами, на проходящих вдоль побережья участках железных дорог, которые не только обстреливались русскими кораблями. Но и разрушались с помощью шлюпочных десантов. Для этого флот использовал два отряда ополченцев с Сахалина. Которым пришлось несколько раз вступать в бой не только с подразделениями японской армии, из состава второй и третьей резервных дивизий, но и с подразделениями Кокумин Гию Сэнтотай. Когда, вооружённые бамбуковыми копьями толпы женщин, стариков и подростков, из Народного Добровольческого Корпуса пытались выгнать десантников с земли Японии. Бросаясь на них в самоубийственные атаки.

Но теперь в Тихом Океане оставались только канонерская лодка 'Айн', десять миноносок типа 'газолинка' и пароходы 'Амур', 'Кострома' и нескольких призовых шхун. Которые ушли к Камчатке. Увезя с собой Камчатский батальон и отряд ополченцев с полуострова. Организовав во втором Курильском проливе, между островами Шумшу и Парамушир военно-морскую станцию. На этот отряд возлагалась задача обороны полуострова. При этом на пароход 'Амур' возлагалась задача служить базой для миноносок. А 'Костроме' предстояли походы на Аляску. Для снабжения русских сил в этом районе.

Один за другим, сквозь проход в минном заграждении, в бухту Америка, прошли главные силы русского флота. Потом в бухту проскользнули узкие тела контрминоносцев. Кроме той пары, что предстояло остаться в ближнем дозоре. В дальнем дозоре, буквально у линии горизонта, находился минный крейсер 'Абрек'. А после того как броненосцы скрылись в бухте наступила очередь заходить в бухту и крейсерам русского флота. И адмирал Макаров распорядился отдать приказ крейсерам второй бригады крейсеров направиться в залив. Наблюдая, как одна за другой, в залив входят три 'богини', а следом за ними 'Алмаз', 'Лейтенант Дыдымов' и 'Нагадан', адмирал решал в уме очень сложную задачу.

Похоже война на море затихала. Превращаясь в вялотекущую. Ведь уход русского флота во Владивосток, по сути, означал выход русского флота из войны. Теперь же флот не представлял угрозу ни для японской торговли, ни для снабжения японской армии, через Жёлтое море. Что могло сильно повлиять на возможность победы России в войне. Но при этом появлялась возможность отремонтировать, хотя бы поочерёдно, корабли флота, модернизировать их. Взять хотя бы крейсер 'Россия'[12], для которой уже перевезли, через Байкал, четыре восьмидюймовых пушки. Что позволило бы довести бортовой залп этого крейсера до шести выстрелов главного калибра. Ну и можно было продолжить обучение экипажей. Для продолжения войны. Но теперь предстояло всё это организовать, определить очерёдность выхода кораблей в ремонт и на модернизацию. При этом стараясь сохранить боеспособность флота. Но всё-таки, похоже, первой в очереди на модернизацию была 'Россия'.

В этот момент раздался крик сигнальщика, о том, что с дозорных контрминоносцев передают о приближении парохода 'Сибирь'. И как знал адмирал Макаров, этот пароход общества Генриха Кайзерлинга, был одним из двух пароходов, вторым был пароход 'Варягин'[13], которые совершали каботажные плавания, вдоль побережья русского Приморья и на Сахалин. В том числе и с заходом на русские военно-морские станции. Снабжая их всем необходимым. И отчасти и из-за этого адмирал Макаров приказал, оставшимся в море 'Богатырю', 'Баяну' и 'Аскольду' снова лечь на курс параллельный берегу. Прикрывая приближающийся пароход.

[10] Сейчас река Партизанская.

[11] После гибели миноносца начали проводиться работы по его подъёму. Но через три недели, после гибели 'Рюрика', работы свернули.

[12] Вообще в истории, вопрос с восьмидюймовками Канэ весьма сложен. Принято считать, что, до русско-японской войны, было сделано 13 орудий этого типа. Установленные 1 на полигоне, для испытаний, 4 на крейсере 'России', 4 на крейсере 'Громобое', 2 на канонерской лодке 'Храбрый' и 2 на крейсере 'Баяне (I)'. Но, на самом деле, эти 13 орудий были выпущены до середины 1901 года. Так же, достоверно, известно о выпуске в 1909-1917 годах 9 орудий этого типа. Ещё 17 были заказаны выпуском в 1917-1918 годах. Но они оказались незавершёнными. При этом вопрос производства орудий, этого типа, со второй половины 1901 года и до конца 1908 года, покрыт мраком. Впрочем, как и производство всех орудий системы Канэ. Всего в хоте русско-японской войны было потеряно, на 'Баяне (I)', 2 орудия этого типа. Ещё два орудия были заменены на 'Храбром' шестидюймовыми пушками конструкции Канэ. И к 1917 году орудиями этого типа были вооружены крейсера 'Россия', 8 орудий, 'Громобой' 6 орудий, 'Баян (II) ' и 'Адмирал Макаров', по 3 орудия. Два орудия при этом были потеряны на 'Палладе (II)'. Помимо этого, по 4-5 орудия, последнее это 6-я батарея, этого типа имели береговые батареи, крепости 'Петра Великого', на островах Нарген, батарея номер 6, 9 временная, и Макелото, батарея номер 20. Правда, с середины 1916 года, береговые батареи, с орудиями этого типа, были разоружены. Что, при учёте, возможно задействования орудий 'Храброго' и орудия установленного на полигоне, а также известного выпуска, до середины 1901 года и в 1909 — 1917 года, 22 орудий, позволяет предположить, что с середины 1901 года и до конца 1908 годах было выпущено, никак не менее, 10 орудий этого типа. По крайней мере, единственное сохранившееся орудие этого типа, находящееся в частной коллекции в Финляндии, датировано 1904 годом. И имеет номер 20.

[13] Погиб 7 октября 1906 года, в Уссурийском заливе, от взрыва, предположительно русской мины. Погибло порядка 250 человек.

6

Матрос-сигнальщик четвёртой статьи, Кисиро Ота, стоял навытяжку, перед сидевшим, за столом, в управлением порта Находка русским офицером и старательно пучил глаза. Так как это было принято, у русских, 'ел глазами начальство'. Вообще то, тут в плену Кисиро был уже сотским, как говорили русские. Не плохо зная английский язык, и быстро выучившись разговаривать на русском языке, японский матрос, сделал, в русском плену, не плохую карьеру. Поднявшись из простого пленника, согласившегося работать, сначала до десятника, а потом возглавив сотню пленных, и сотского. Теперь ему самому не приходилось копать и таскать тяжёлые шпалы и рельсы. Теперь он руководил работой других. Но вот внезапно из Сучанского Рудника, где пленники занимались тем, что с наступлением зимы перестали прокладывать железную дорогу, из этой деревни, в сторону Владивостока. Всё одно, ударившие морозы и выпавший снег не позволяли, проводить грунтовые работы, или возводить мосты. Сейчас несколько тысяч японских пленных прокладывал просеку и заготавливали лес, чтобы с приходом весны продолжить сооружение железной дороги.

Продолжить ту работу, которую полгода назад они начали именно в Находке. Когда их после прибытия во Владивосток по железной дороге погрузили на небольшой пароход. Который и перевёз их в бухту Америка. Где японцы и начали сооружение порта и городка Находка. А потом вдоль правого берега реки Сучана стала прокладывать узкоколейную железную дорогу. Просёлочная дорога из бухты Находка, в деревню Сучанский Рудник, шла по противоположному левому берегу реки. Дважды пересекая реку. А вот железную дорогу стали вести по другому берегу. Не пересекая реку. Японцы пробивали просеку, пилили шпалы, возводили насыпь и мосты. Укладывали на насыпь шпалы. А только потом крепили к ним рельсы. Которые по возведённой узкоколейки привозили из порта на платформах. Работа была тяжелая, и работали японцы буквально целый световой день. Возвращаясь в свой лагерь, который перемещался следом за стройкой, когда уже становилось темно. Но за то за эту работу хорошо платили. Все, кто работали, были сыты, обуты, одеты. Спали в тепле и исправно посещали баню. А когда Кисиро, которого, только, только успели призвать во флот, и тут же направили на сигнальную станцию на островах, где он буквально через несколько дней попал в плен, стал сначала десятником, а потом сотским, и платить стали больше. Гораздо больше. Так что на жизнь можно было не жаловаться. Хотя, как отметил ещё Кодаю Дайкокуя, побывавший в России ещё сто пятнадцать лет назад, риса в России было мало. И русские, как и тогда, даже своим самураям, за службу платили не рисом, а золотом. А сам рис был в России очень дорог. Так что, с точки зрения японца, русские так и не стали жить лучше.

Но буквально вчера, после работы его вызвал, к себе в канцелярию, комендант лагеря и сообщил, что ему, Кисиро Ота, на следующий день, через два часа после полудня надлежит явиться в управление порта в Находке. И получив все необходимые документы, японец, на первом же, в этот день, поезде, забравшись, чтобы не замёрзнуть, в будку к бригаде, отправился из Сучанского Рудника в Находку. Чуть больше чем за час, преодолев все сорок, с небольшим, вёрст. И встретившая японца Находка, оказалась совсем не такой, которую он видел полгода назад. Тогда их высадили на берег со шлюпок, возле какой-то деревни. Сейчас же, не смотря, на холода и зиму это был быстро строящийся порт, с пирсами, приличной угольной станцией, складами и подходящими к порту железнодорожными путями. А также железнодорожная станция, которую явно строили из расчёта в последующим расширив колею, сделать нормальной железнодорожной станцией. При этом железнодорожный путь не заканчивался на вокзале, а шёл дальше, не меньше чем на десяток вёрст. Вдоль восточного берега бухты Находка. И на этом пути стояла узкоколейная, бронированная, железнодорожная батарея, из четырёх семидесятипятимиллиметровых пушек Канэ. А некогда пустынные воды залива теперь были полны русскими кораблями. И как понял бывший сигнальщик японского флота, в заливе стоял весь русский Тихоокеанский флот. И его матросы спешно грузили уголь, с угольной станции, на свои корабли. И при этом всём был небольшой городок. С церковью и кабаком. Школы, театра, библиотеки, больницы в этом городке не было. Были только церковь и кабак.

Но долго смотреть на море и корабли Кисиро не удалось. Стоило, ему только спуститься из будки паровозной бригады, как к нему тут же подошёл патруль. Который, проверив его документы отошёл. Хотя, как понял бывший матрос, командовавший патрулём зауряд-прапорщик гайдзинов, так и не сумел осилить, что написано в документе, а обратил внимание на дату, подпись и печать из канцелярии коменданта лагеря. К тому же на улице стоял жуткий, для японца, мороз. Целых минус пять градусов по Цельсию. Настоящий ад для жителей страны Восходящего Солнца. И Кисиро решил скоротать время в кабаке. В котором нашёл полный набор русского саке. Всё было так, как писал ещё Кодаю Дайкокуя, что у русских есть три вида саке. Хороший саке, плохой саке и мутный саке. И не обратив внимание на плохое саке, в виде различных вин, и мутное саке, в виде пива, Кисиро взял немного хорошего саке, в виде водки. Благо теперь у него водились деньги, которые ему исправно выплачивали, за сделанную работу. И выбрав закуску, японец присел за столик, чтобы скоротать время.

И вот теперь он, доложив о своём прибытии, стоял перед русским офицером, который выслушав доклад, произнёс, на хорошем английском языке:

— Вольно. И я хочу знать, вот ты, когда-нибудь, задумывался о своём будущем? Задумывался ли над тем, что будешь делать после войны, — офицер смотрел прямо на японца, — В твоём деле сказано, что ты из семьи обедневших самураев, который работал с самого детства, чтобы помочь семье. Это так?

— Да, сэр, — только и ответил японец, не понимая, к чему клонит его собеседник.

— Тогда, я думаю, ты понимаешь, что тебе, после плена, будет невозможно сделать хорошую карьеру и выбиться в люди? С этим утверждением ты согласен?

— Согласен, сэр. Согласен, с этим, сэр, — снова согласился японец.

— При этом я думаю, ты знаешь, насколько тяжёлая сложилась, в Японии, ситуация, с этой войной. И вам там будут не рады, далеко не рады, — офицер посмотрел на японца. А тот, вспомнив рассказы тех, кто недавно попал к ним в лагерь, о тяжёлом положении в Японии, связанное с войной. Когда для производства консервов, чтобы накормить солдат, у крестьян изымался последний скот. А крестьянам, точнее женщинам, так как все мужчины были призваны в армию, приходилось пахать на себе. И прочитав, в глаза японца, внутреннее согласие и с этим своим тезисом, офицер продолжил:

— Тогда я надеюсь, что моё предложение может тебя заинтересовать, — офицер взял лежащую перед ним папку и произнёс, — В твоём деле указано, что ты обучен, для боя без оружия. И можешь победить вооружённого противника.

— Да я прошёл обучение, сэр, — согласился японец, и тут же гордо вскинув голову, добавил, — Но я не буду обучать этой борьбе гайдзинов.

Офицер усмехнулся и произнёс:

— Меня предупреждали, что ты именно так и скажешь. Но дело в том, что обучать тебе предстоит, не русских, а японцев. И не говори, что предателей ты тоже не будешь обучать. Обучать тебе предстоит таких же, как ты и военнопленных. Тех самых японцев, которым мы, как и тебе, хотим предложить одно дело. После окончания войны. Но платить тебе будут раза в два больше, чем ты получаешь за работу сейчас. Причём платить за дело, которое будет направленную не против Японии, а скорее в её интересах. И начнётся реализовываться после окончания войны. Не говоря уже о том, что вы из плена будите, отпущены практически сразу.

— Не понимаю, сэр, что бы вы могли мне предложить в интересах Японии? — пленный японец удивлённо посмотрел на русского офицера, — Ведь вы воюете с Японией.

— У нас есть мысль, организовать... Как бы, тебе, это объяснить, ну что-то вроде наёмников, которые будут охранять японцев и других, честных людей, от местных, китайских бандитов. Это будет называться новомодным термином охранное агентство. Его хочет организовать одна японка. В первую очередь, для охраны самой себя. А у нас, у самих, тут на Востоке, с населением есть проблемы, а японцы представляются нам людьми чести, настоящими воинами, а не торгашами. Чем вы японцы очень похожи на нас, на русских. Ну не англичан же с американцами для этого дела организовывать, — русский офицер усмехнулся и, прочитав в глазах японца согласие с последними словами, добавил, — Сам понимаешь, что для потомка самурая, это более достойное его дело, которое, к тому же, будет хорошо оплачиваться. Например, под вашей опекой будет киностудия Аюми Кода. Так как тебе такое предложение?

7

По всей крепости был слышан орудий гул, от сотен русских и японских орудий. Японцы снова, в третий раз[14] штурмовали крепость. На этот раз атаки японцев оказались направленны не только против основных оборонительных позиций Порт-Артура, фортов номер два и номер три, укрепления номер три и Большого Орлиного Гнезда, но и против укреплений на хребте Паньлушань. Фортов номер пять, шесть. И укреплений с аналогичными номера. Противник явно старался поставить крепость в положение, и когда её оборона будет крайне затруднена, и когда крепость потеряет своё стратегическое значение. Значение базы для флота. И для этого японцы не жалели ни снарядов, ни патронов, ни жизни своих солдат. Обрушивая на русские укрепления снаряды, превосходящие защитные возможности укреплений. Сменяя разрывы атаками своей пехоты. Стремящейся ворваться на русские укрепления и захватить их. Причём сделать это до того, как русская армия начнёт своё новое наступление. Которое, ни для кого, даже для самого последнего кули, не являлась секретом.

Адмирал Вирениус сидел в своём кабинете, в здании администрации Порт-Артура и читал 'Гонконг Телеграф'. По старой, ещё со времён плавания на 'Витязе', своей традиции. Когда он и привык к этой газете из Гонконга. Черпая из неё новости, которые попадали в по телеграфу в эту газету очень быстро. Тем паче, что статья корреспондента Бенджамина Норригаарда, которую перепечатала газета, напрямую касалась адмирала. В ней, корреспондент, описывал события, в Петербурге, на крещенском водосвятии. Коим он, конечно же, совершенно случайно, оказался свидетелем. И репортёр вещал, что он, прибыв в Санкт-Петербург, получил приглашение, от посла Британской империи, первого барона Хардинджа, снять на фотоплёнку салют, по случаю прибытия русского царя к проруби.

Вещая, что он 'расположившись с фотокамерой на набережной, на Васильевской стрелке, на небольшом расстоянии, от изготовившихся к выстрелам пушек. Разместившихся как перед входом в здание Биржи, так и на бастионах Петропавловской крепости. На расстоянии четверти мили, от дворца русского императора, на противоположном берегу Невы. Поставив фотоаппарат рядом с каретой британского посла. И стал ожидать салюта. Но увидел, что вдоль пушек гвардейской конной артиллерии, находившихся возле здания Биржи, быстрым шагом идут жандармы, в маньчжурских папахах. А за их спинами я увидел русского наместника на востоке России. Который со своей свитой остановился, как только они подошли к орудиям. И эти жандармы, остановившись возле одной из пушек, стали требовать, если судить по их жестам, открыть затвор орудия. Которое как я оценил, было направленно прямо на установленный, на льду, посреди Невы, большой и красиво отделанный шатёр. После чего офицер жандармов заглянул в канал ствола, а потом простёр указующий перст и явно стал, что-то властно спрашивать. В ствол орудия стали заглядывать собирающиеся к этому месту офицеры. Которые, после того, как посмотрели в этот ствол, выглядели удручёнными и явно расстроенными. Последним в ствол заглянул гвардейский генерал. Который буквально побагровел и ударил одного из солдат в лицо, после чего русские солдаты стали, что-то выбивать из канала ствола. И в этот момент я услышал голос барона, который произнёс:

— Мистер Норригард, вот вам моя записка, показывайте её русским офицерам и вас везде пропустят, выясните, что произошло. Потом доложите мне. Я в посольство.

Я взял записку, и поспешил в сторону здания Биржи. А карета посла тут же тронулась и быстро покатила по набережной. Скрывшись из вида быстрее, чем я успел подойти к артиллерийским позициям, где всем было явно не до меня. И я быстро оказался практически в гуще события. Эпицентром, которых оказались трое жандармов и несколько вооружённых матросов. Во главе со знакомым мне по Порт-Артуру морским офицером, мичманом, с миноносца 'Лейтенант Бураков', Колчаком. При этом жандармами командовал, тоже знакомый по Квантунскому полуострову, подполковник принц Микеладзе. Которые, все вместе, стояли у орудия, у колеса которого, лежал выбитый из канала ствола снаряд. И я, поняв, что случилось что-то не обычное, стал делать фотоснимки, одновременно прислушиваясь к говорившим. Которые как я понял, по доносившимся крикам, выясняли отношения в связи с тем, как снаряд оказался в стволе орудия. Блестящие, гладковыбритые гвардейские офицеры пытались объяснить заросшему бородой, в лохматой папахе и в потёртой шинели жандармскому подполковнику, что снаряд случайно остался в канале ствола, после недавних учебных стрельб. На что подполковник с сарказмом добавил, что, конечно же, совершенно случайно, именно это орудие оказалось здесь. И, конечно же, совершенно случайно именно оно оказалось направленно на шатёр. Один лощённых офицеров гвардии, из совершенно справедливых соображений, стал высказываться, что жандарм покусился на честь офицеров гвардии. На что жандарм потребовал открыть затвор орудия и, проведя перчаткой, внутри ствола орудия, продемонстрировал совершенно чистую перчатку. Ехидно произнеся, со своим диким акцентом:

— И вы будите утверждать, что ствол после стрельб не банили? А где тогда пороховой нагар? Если орудие позавчера вчера стреляло, и как вы уверяете, не было вычищено.

Вообще, в любой цивилизованной армии, любой не только офицер, но и сержант, из коронных войск мог бы поставить на место офицера из диких туземцев. В любой, но только не в русской. Где выходец из диких краёв, где-то на границе не менее диких Персии и Турции, мог попасть в имперскую армию офицером. Будучи, в ней, не только равным белому офицеру, но и даже позволять демонстрировать своё превосходство над белым офицером[15]. И по этому гвардейцу пришлось стерпеть такую наглость от туземца.

Тем паче, что туземец был не один. Вокруг него расположились не только подчинённые принца, в колоритных папахах, но и полдюжина матросов, сжимавших в руках своё оружие. Которые одним своим звероподобным взглядом из-под насупленных бровей, по которые они были затянуты в головные уборы, под названием башлык, отбивали любое желание общаться с ними. И эти матросы держали своё оружие, руками на которые были надеты трёхпалые рукавицы, стволами в низ, но при этом были буквально обвешаны оружием. Причём не обычными магазинными винтовками и патронами к ним. У троих в руках были переделанные под пулемёты карабины конструкции господина Манлихера. Точнее это были карабины выпускавшиеся, по лицензии, в Китае, под названием 'Ханьян'. Захваченных русскими во время недавних событий в Китае. Когда русские, проявили свою природную агрессивность, и вместо того, чтобы уйти, как ушли все цивилизованные нации из Китая, русские не только остались. Но и сделали агрессивную попытку захватить Порт-Артур и Маньчжурию[16]'.

— Какой, однако, интересный пассаж, — только и покачал головой адмирал Вирениус. Подумав про себя, что значит, японцам нападать, без объявления войны, как на Китай, так и на Россию, это не акт агрессии. Что захват Японией, дважды Кореи и один раз Формозы, оставив последнею себе, это не попытка агрессии. А вот занять Порт-Артур и вести деятельность в Манчжурии, по договору с Китаем, это уже агрессия. При этом защитниками от русской агрессии являются те, кто устроил резню в Порт-Артуре. При помощи тех, кто на сутки опоздал занять Порт-Артур и потом нагло захватил Вей-хай-Вэй. И усмехнувшись, адмирал продолжил читать газету.

В которой дальше писалось: 'И уже знакомые мне, во время моего присутствия, на Квантунском полуострове. Такие карабины пусть и редко, но становились трофеями доблестной японской армии. Являясь страшным оружием в руках русских. Но то, что я увидел, у других, ужаснуло меня ещё больше. Один из матросов имел за спиной, в специальном ранце, два металлических баллона, сжимая в руках нечто отдалённо напоминающее карабин и соединённое шлангом с баллонами у него за спиной. И рядом, с этим матросом, все время находился другой, сжимавших в руках пулемёт, из карабина. И имевший за спиной ранец с парой таких же баллонов. И как я понял, это и было то адское оружие русских. Метавшее огненную струю, и поджигавшее всё, куда попадали её горящие капли. И от которой не было спасения, для бедных японцев у Порт-Артура.

А вот два других матроса держали в руках вообще странное оружие. Короткоствольное подобие карабинов, с отходящим в сторону[17] изогнутым, длинным, но узким, явно под патроны для пистолетов, магазином. И эти пулемёты, грубые и неказистые на вид бяли сделанный явно под патроны для пистолетов. И я понял, что передо мной ещё одно адское оружие русских, прозванное у осаждавших Порт-Артур японцев 'окопной метлой'. Оружие, которое позволяло одному русскому играючи побеждать большое количество японцев. Буквально вычищать захваченные японцами позиции. И будучи наслышанным, про это оружие, я его видел впервые. При этом русские матросы держали эти пулемёты на скрещенных на груди руках. А само оружие висело на ремне на шее. Подвешенное на длинном оружейном ремне, присоединённым к оружию только за приклад[18].

Но и это, буквально дьявольское оружие, было далеко не единственным, чем были вооружены матросы. Каждый из них имел японский револьвер, в кобуре, прикреплённой к ремню, на правом боку. И не думаю, что эти револьверы были приобретены у их предыдущих владельцев. Слева размещался штык от японской винтовки конструкции господина Арисака. И размещённая, так что бы защищать живот, окопная лопата Линеманна. И которую русские использовали в качестве холодного оружия, во время их рукопашных схваток, с несчастными японскими солдатами. И помимо этого, на ремне, были размещены два небольших подсумка, из которых выглядывали корпуса пары гренад, конструкции русского штабс-капитана Лишина. Но какой-то новой модели, без длинных деревянных рукояток. В то время, когда японцы вынуждены использовать вместо гранат всё, что окажется под рукой. Даже банки из-под консервов, набивая их всем, что могло бы произвести взрыв, в том числе и порохом. При этом патронташи, для оружия, у русских, размещались не на ремне, а на широкие портупеи. Протянутой поперёк груди. Причём напротив сердца, у русских размещались не только патронташи для пулеметов, переделанных из карабинов, но и для их пулемётов, под пистолетный патрон. И вот такие, увешанные оружием, буквально до зубов, дикие головорезы, вполне уверенно чувствовали себя, в центре столицы. Считающего себя цивилизованным народа.

И что самое удивительное всем этим видом возмутились только два человека. И то они возмутились не тем, что так вооружённые головорезы, ходят открыто с оружием по городу. Хотя в нашей благословенной Англии даже полицейские ходят без оружия. А возмутились они совсем другим причинам. Первым, кто попытался остановить этих головорезов оказался русский морской министр адмирал Авелан. Он подошёл вместе с одним русским полицейским, кстати, тоже с револьвером и шашкой, и которого привёл один из жандармов, бывших с князем Микеладзе. И тут случилась одна пикантная подробность. Оказалось, что стоявший как раз напротив ствола пушки полицейский был полным тёзкой русского царя, и его зовут Николай Александрович Романом. При этом принц Микеладзе и подошедший в этот момент к нему наместник русского царя адмирал Алексеев не выглядели удивлёнными, а просто посмотрели друг на друга, и казалось, что они просто удовлетворены, полученным ответом. Но в этот момент и подошёл русский адмирал, который увидев матросов буквально вскипел. Но не от того, что они были с оружием, явно готовым к убийству, а от их внешнего вида. Требуя, чтобы матросы привели форму в полном соответствии с уставом. Особенно напирая на башлыки и трёхпалые рукавицы. Но адмирал Алексеев, посмеиваясь, высказался, что это и есть зимняя форма временных морских батальонов. И что эти батальоны проходят не по морскому ведомству, а по Главному управлению торгового мореплавания и портов. Где как раз форму и утверждали. А потом адмирал Алексеев указал своему визави на лежащий у орудия снаряд и напомнил, что следующим, в кого попала бы картечь, от этого снаряда, был бы как раз адмирал Авелан.

Гораздо больше претензий высказал командующий русской гвардией, дядя царя, великий принц Владимир Александрович. Который, только выйдя из пролётки, тут же попытался было, одним своим грозным видом и громогласным рыком, организовать порядок и убрать жандармов и сопровождавших их матросов, а также лично арестовать виновного фейерверкера, командовавшего орудием. Но принц Микеладзе, тут же воспрепятствовал великому принцу. После чего командующий гвардией русского царя и наместник, этого царя, на Тихом Океане отошли в сторону и о чём-то стали тихо беседовать. Результатом этой беседы стало то, что к князю подошёл адъютант наместника и сказал передать виновного гвардейскому караулу. На что принц произнёс, 'убьют же'. На что молодой и блестящий офицер ответил, 'его превосходительство считает, что так будет лучше, для всех'. После чего все разошлись.

В тот же вечер, я доложил о случившемся послу. Который сказал мне что, 'к счастью ничего плохо не случилось', в конце добавив, что напуганный попыткой покушения русский царь тем же вечером уехал из столицы. Успев повысить в чине, за усердие в предотвращении покушения, принца Микеладзе и всех бывших с ним'.

Адмирал Вирениус положил газету на стол, и глубоко вздохнув, уже зная что, 9 января, в отсутствии царя, с подачи великого князя Владимира Александровича, гвардией была расстреляна демонстрация рабочих, произнёс:

— М-да уж, правы те, кто говорят, что мир спасёт не красота, и не доброта, а помповый дробовик и правильный отстрел дебилов. Если кто-то не хочет, чтобы его спасли, то его уже не спасти. Не стоит даже начинать.

Адмирал посмотрел прямо перед собой, задумавшись, и успел так просидеть несколько минут, пока его внимание не привлёк выстрел главного калибра 'Адмирала Посьета'. Следом грянул ещё один выстрел. А потом огонь открыли все корабли русского флота, стоявшие в гавани. Адмирал поднялся и, подойдя к окну, посмотрел на гавань. Все русские корабли, направив свои стволы в сторону хребта Паньлушань. И теперь вели явно заградительный огонь, практически из всех орудий, в направлении хребта. Выпуская снаряд каждые несколько секунд. И через несколько минут к этой канонаде добавились орудия Приморского фронта крепости. Тоже открыв огонь по Паньлушаню. Адмирал понял, что, явно случилось что то, не очень хорошее, но вызвать дежурного офицера он не успел. После короткого стука дверь распахнулась, и на пороге появился дежуривший, в этот день, Степанов-младший, с погонами зауряд-прапорщика на плечах, который и выпалил:

— Ваше превосходительство, только что сообщили из штаба крепости, форт номер шесть и укрепление номер шесть пали. Противник ведёт наступление в сторону горы Высокой.

Вирениус поморщился, а потом поинтересовался, где генералы Белый и Кондратенко?

— Его превосходительство, генерал Кондратенко, находиться на Большом Орлином Гнезде. А его превосходительство генерал-майор Белый, сообщив по телефону, о случившемся, только что выехали, из штаба крепости к Большому Орлиному Гнезду.

— Хорошо, господин зауряд-прапорщик, — произнёс адмирал Вирениус, а потом распорядился, — и направьте Харитину, пусть передаст шофёру, что бы тот приготовил автомобиль. Я тоже выезжаю, на большое Орлиное Гнездо.

[14] Сами японцы отрицают третий, октябрьский штурм Порт-Артура. В результате, которого они вышли непосредственно к горе Высокой, захватив наши оборонительные позиции на высотах севернее этой горы. Считая, что имели место только бои местного значения.

[15] Так Черчилль, будучи премьер-министром, в середине 50-х годов, побывав, на одной из баз, постройки ХIХ века, увидев отдельные туалеты для офицеров, белых, цветных(индусов) и негров, причем офицеров, умилился этому. Так как почувствовал дух 'доброй, старой Англии'.

[16] При обосновании своей войны с Россией, японцы делали упор, на то, что они противостоят 'русской агрессии' в Маньчжурии и Корее. Уверяя, что после этих стран, Россия обязательно совершит агрессию против Японии. И якобы только для пресечения именно этой угрозы японцы и были вынуждены нанести 'упреждающий удар'. Начав превентивную войну с 'русскими агрессорами', чтобы защитить порог империи, от жадного северного соседа.

[17] Подобные магазины удобны для стрельбы из оборонительных сооружений. Так как не упираются размещённым снизу магазином в землю. Позволяя уменьшить поражаемую проекцию стрелка.

[18] Одноточечная система подвески оружия на ремень. Считающаяся более удобной, так как меньше сковывает, для применения короткоствольного автоматического оружия.

Глава 22.

1

Мичман фон Гернет исправлял должность коменданта зоны высадки. По крайней мере, на проводимом перед началом операции брифинге именно так его представил офицерам контр-адмирал Вирениус. И вот теперь офицер крутился на берегу, как белка в колесе, только для того, чтоб хотя бы пытаться быть в курсе событий, казалось бы, простой операции по высадке двух морских рот и двух команд охотников, при поддержке полудюжины десантных орудий, на занятое противником побережье. Ну, вроде бы всё просто. Подошли к берегу, на пару миль, спустили шлюпки, в них не спеша погрузились десантники, шлюпки погребли к берегу. Доставив через час десантников на берег, потом так же не спеша пошли назад. Что бы часа через три доставить вторую партию десанта, а потом заняться столь же неспешной перевозкой орудий, повозок, лошадей. Ага, как же, у контр-адмирала Вирениуса это все было иначе.

А началась операция с того, что три ночи подряд, в этот район уходили пары миноносцев. С которых команда пловцов-охотников на байдарках высаживалась на берег. Причем две ночи подряд пара охотников уходила вглубь занятой противником территории и устраивала там схрон. Где и проводили день. Наблюдая за противником. Выявив, что силы противника в данном районе представлены всего полуротой пехоты, из состава резервного батальона одного из полков второй японской армии. Правда помимо нескольких сотен не вооружённых кули, на станции Гайджоу. Вторая полурота находилась в расположенном восточнее, в пяти верстах от станции Гайджоу, городке Тай-пинь. Ну и ещё они определи график движения поездов и обозов снабжения второй японской армии. Выявив, что все они сопровождаются караулами, силой до полувзвода.

В тот же момент, в ночное время две, а то и три пары пловцов-охотников производили разведку местности. Измеряя глубину моря у берега, определяя состояние грунта у берега, из расчёта, где грунт позволит выкатить на берег, повозки и орудия. А также выдержит их транспортировку с пляжа на высокий берег. Ну и возможность поднятия с пляжа непосредственно на берег. И, в общем, найти место, обеспечивающее быстрый подъём с пляжа на берег, причём вместе с пушками и повозками. А в результате собрав интересующую адмирала Вирениуса информацию, в течение трёх ночей, и забрав последний дозор, который подтвердил, что японцы не обнаружили активность русского флота в этом районе и, прихватив захваченного, для допроса, неосторожного японского солдата, русские пловцы-охотники практически на месяц оставили район в покое.

А потом поступил приказ высадить дозор, который организует доразведку района. Причем находиться они должны были в десяти верстах на юго-запад, от станции Гайджоу. В районе, который адмирал выбрал как зону высадки. Где большие глубины подходили практически к берегу, пляж был ровный, с участками плотных грунтов, позволявшими обеспечить перемещение орудий и повозок. И имелось несколько удобных выходов на берег, с пляжа. И стоило миноносцам номер '229' и '7168' вернуться в крепость, как мичмана вызвали на брифинг, прямо в лохматой накидке поверх помятой формы. А потом в той же форме мичман вернулся на борт 'Счастливого Дракона'. Что бы снова, вместе с десантным отрядом, выйти с наступлением ночи в море. Тогда первыми в 21 час в море вышли контрминоносцы 'Расторопный', 'Решительный', 'Сердитый', 'Смелый' и миноносцы '221', '222', '224', '225' которым надлежало оттеснить японские дозоры от Ляотешаня. А ведь эти корабли только утром вернулись, с выхода. Поставив минное поле южнее Ляотешаня, преграждавшему подход к западной оконечности Квантунского, со стороны островов Мяо-Дао.

Следом за этими кораблями вышли два отряда лёгких сил. В составе минных крейсеров 'Гайдамак', 'Всадник', миноносцев '212', '213' и контрминоносцев 'Грозовой', 'Сторожевой', 'Скорый', 'Сильный', 'Стройный', 'Статный'. Которые и взяли под охрану район западнее горы Ляотешань, западнее которой и стал формироваться походный ордер. А вот следом уже и вышли корабли десантного отряда, где флагманом была канонерская лодка 'Нерпа'. Следом за ней двигались канонерские лодки 'Нингута' и 'Мукден'. Перевозившие десантников, орудия и обоз. Им в кильватер встали миноносцы номер '229' и '7168'. Ближе к берегу двигалась колонна номерных самоходных барж '21', '23', '24', '25', '26', '22'. При этом первая и последняя баржи в колонне были вооружена шестидюймовыми пушками Канэ. Мористее же, этого отряда, двигались канонерские лодки 'Зея' и 'Бурея', которые и охраняли непосредственно колонну. А следом за десантным отрядом двинулись на выход из гавани Порт-Артура и главные силы. Разделившись на три отряда. И которые как понял мичман на брифинге и должны были не допустить японский флот к зоне высадки десанта.

Первый отряд составили броненосец 'Адмирал Посьет', крейсер 'Витязь' и канонерская лодка 'Гром'. Второй отряд составили 'инвалид' броненосец береговой обороны 'Федор Стратилат', считавшийся тоже броненосцем береговой обороны 'Мощь дракона' и канонерская лодка 'Сивуч'. Третий отряд организовали три броненосных канонерских лодки 'Храбрый', 'Грозящий' и 'Отважный'. Причём вместе с главными силами канонерские лодки 'Инкоу', 'Силач' и 'Сибиряк'потянули и все три подводные лодки, бывшие в крепости, 'Портартурец', 'Палтус' и 'Чехонь'. Которые должны были организовать третью линию прикрытия десанта. В виде, как сказал на брифинге адмирал Вирениус, завесы из подводных лодок. Не допуская к десанту японские корабли.

Ночной переход прошёл спокойно, хотя ни кто и не сомкнул глаз. А когда наступил рассвет, то оказалось, что походный ордер был окружён своими миноносцами. Головной дозор организовала четвёрка миноносцев типа 'Циклон'. Позади походного ордера двигались минные крейсера 'Гайдамак', 'Всадник' и миноносцы '212', '213'. А ещё мористее, канонерских лодок 'Зея' и 'Бурея', держалась шестёрка контрминоносцев, во главе с 'Грозовой'. Из всех миноносцев, с главными силами остались только контрминоносцы 'Расторопный', 'Решительный', 'Сердитый' и 'Смелый'. А шесть других контрминоносцев второго отряда, с рассветом, подняв сигнал 'Желаю счастливого плавания', отвалили в сторону моря. Им предстояло ещё поставить прикрывавшее место высадки минное поле и организовать дальний дозор. Создав тем самым последний, четвёртый эшелон, прикрытия десанта. При этом адмирал приказал не допустить корабли противника к десанту, атакуя их, с острых курсов так, чтобы противник отвернул от атаки на установленное контрминоносцами минное поле. А остальные корабли проследовали дальше в сторону Инкоу. Заставляя все встреченные ими пароходы пристраиваться к походному ордеру. Для их последующего досмотра.

Оставив контрминоносцы в дальнем дозоре, десантный отряд успел подойти к берегу за час до полного отлива. И тут корабли разделились, выполняя каждый свою задачу. Канонерские лодки 'Нингута' и 'Мукден', в сопровождении флагманской 'Нерпы' и задержанных пароходов, подошли на расстояние полумили от берега. Напротив того, места, где в начале 21 века, расположиться порт Инкоу, хотя такой нюанс мичман фон Гернет и не мог знать. При этом четвёрка 'циклон' заняла позицию пресекавшую подход к канонерским лодкам со стороны моря. А к 'Нингуте' и 'Мукдену', на борта которых с двух сторон тут же вывесили сети с большими ячейками, тут же подошли баржи '23', '24', '25', '26'. Пристав практически вплотную к бортам канонерок, убираясь в них вывешенными за борт брёвнами. При этом на имевшихся, на каждом борту 'Нингуты' и 'Мукдена', паре грузовых стрел тут же стали подниматься патронные двуколки, наполненные ящиками с патронами. Дабы быть погружены на качающиеся, рядом на волнах, палубы десантных барж. А по сетям в баржи стали спускаться десантники, с полным вооружением. Следом за повозками на палубы барж должны были быть перемещены почти четыре десятка коней. Предназначенных для двух десятков всадников конной команды охотников, офицеров и для упряжки двуколок. Что бы, в дальнейшем не терять лишнее время на погрузку. А на спущенных с этих канонерских лодок катерах и шлюпках, к трём задержанным пароходам направились досмотровые партии, из экипажей канонерских лодок.

На канонерские же лодки 'Зея' и 'Бурея', минные крейсера 'Гайдамак', 'Всадник' и миноносцы '212', '213' легли другие задачи. И если минные крейсера и миноносцы прошли чуть дальше и, войдя в русло реки Ляохэ, открыли огонь, из трёхдюймовых орудий, сначала по земляному форту Инкоу. Где и разместился гарнизон города, а потом и по железнодорожной станции Русского Инкоу. Так же запасы, складированные на русском берегу. Одновременно вынуждая торговые суда, стоявшие на реке выйти в море и присоединиться к досмотру. То вот канонерским лодкам предстояло обстрелять выявленные цели на побережье. При этом 'Зея' направилась несколько севернее побережья, сразу же открыв огонь по железнодорожной станции Гайджоу. Железнодорожному эшелона, находящемуся на станции, в ожидании прохода по перегону встречного эшелона. И по двигавшемуся, по параллельному железной дороги, тракту обозу японской армии, вышедшему из деревеньки Сан-ган-тай. Находящейся южнее железнодорожной станции. 'Бурея' же заняв позицию, недалеко от зоны высадки, открыла огонь по приближавшемуся с юга к станции Гайджоу эшелону японцев, а также мостам, через небольшой ручей, протекавший южнее станцией. А непосредственно к зоне высадки подошли вооружённые баржи '21' и '22'. Шестидюймовки которых были грозно нацелены на берег, но огонь не открывали. Будучи предназначенными для непосредственной поддержки десанта. Эти баржи сопровождали миноносцы '229' и '7168'. С которых и произвели высадку два десятка пловцов-охотников. Под командованием мичмана фон Гернета. После чего миноносцы и присоединились к баржам '21' и '22'. Так же имея задачей поддержать огнём десант. А к пловцам-охотником, находившимся на берегу, присоединились, прибывшие на лодках сигнальщики и офицер-артиллерист. Который должен был руководить огнём шестидюймовых орудий, установленных на баржах.

Сами пловцы-охотники, быстро махая веслами, добрались на байдарках до берега и высадились на него. При это четыре пары сразу же поднялись, с пляжа, на берег. Взяв под контроль то, что должно было стать зоной высадки десанта. А остальные под руководством мичмана стали устанавливать пирамидальные метки, обозначая доступный, для повозок и орудий, маршруты. По которым те и должны были быть доставлены с пляжа непосредственно на сам берег. Да и на берегу появилась и пара наблюдателей, которые и доложили текущую ситуацию. Из этого доклада мичман понял, что ситуация кардинально не изменилась. И значимых подразделений противника не появилось. Не смотр на то, что по расчётам адмирала, в этом районе должны были появиться находящиеся в рейде русские кавалеристы, под командованием генерала Мищенко. Никого из своих, находящиеся более суток в схроне, наблюдатели не обнаружили. Зафиксировав только увеличение числа поездов и обозов. Два из последних в данный момент находились в городе Тай-пинь. Один ушел в сторону находящейся севернее Тай-пиня китайской деревеньки Яо-цзя-дянь. Уходя тем самым из-под удара. А с юга, к деревне Сан-гай-тай в обе стороны выдвигалось ещё несколько японских обозов. Которые после начала обстрела все дружно направились на юг в сторону деревеньки Сюн-ё-чэнь, с одноимённой станцией. И которых, уже вечером, должны будут обстрелять минные крейсера. Как раз в тот момент, когда там, по расчёту адмирала Вирениуса, должны будут накопиться из-за затора транспортных путей, вызванном десантом, эшелоны и обозы японцев. Благо там железная дорога тоже подходила на расстояние нескольких вёрст к берегу.

И вот теперь, по истечении часа после, начала обстрела, когда дневной отлив достиг своей максимальной глубины от канонерских лодок отошли четыре десантные баржи, везя в берегу почти полтысячи человек десанта, почти четыре десятка лошадей и четыре патронные двуколки. При этом если десантники двух рот должны были атаковать станции Гайджоу и мосты возле деревеньки Сан-ган-тай, с самой деревенькой, то охотничьим командам ставились свои задачи. Конная должна была организовать наблюдение и разведку вдоль берега, как на север, так и на юг, от зоны высадки. И в сторону городка Тай-пинь. Что они и сделал, успев при этом захватить оказавшийся ближайшим эшелон и обоз, из реквизированных китайских волов и повозок. Брошенный разбежавшимися китайцами. И сломив сопротивление небольших подразделений японской армии. Охранявших как обоз, так и эшелон. Тот самый эшелон, который попытался было проскочить перегон, но тоже остановился. Попав под артиллерийский огонь. И даже потом успели вывести обоз к месту высадки, разгрузить телеги на баржи. Что бы потом вывезти на телегах содержимое вагонов. Которое потом было так же погружено на подошедшие к берегу баржи. А вот команда пеших охотников должна была заняться в первую очередь уничтожением железнодорожного пути на захваченном участке. Используя для этого стандартные семидесятиграммовые пироксилиновыми шашками. Стремясь как можно дольше исключить использование железной дороги японцами.

А на грузовых стрелах 'Нингуты' и 'Мукдена' стали поднимать шесть трёхдюймовок из числа орудий китайской военной добычи и два из шести орудийных передка к ним. А всего во втором эшелоне, предстояло высадить шесть десятков человек, почти полсотни лошадей, шесть орудий, шесть передков для орудий, столько же снарядных двуколки и по паре санитарных двуколок и полевых кухни. И всё это мичману фон Гернету, как коменданту зоны высадки, предстояло принять, по спискам, на берегу. А потом проконтролировать, через двенадцать часов, когда после ночного отлива, снова станет подниматься вода и начнётся эвакуация, что бы все и всё вернулось на свои корабли.

2

Но сама операция оказалась разнесённая по всему Ляодунскому заливу. И для защиты десанта главные силы оставшегося в Порт-Артуре минной дивизии развернулись западнее острова Риф. Разделившись на несколько отрядов. Выстроившихся уступом вправо. Ближе всего к острову разместился отряд из броненосца 'Адмирал Посьет', крейсера 'Витязь' и канонерской лодки 'Гром', самых быстроходных кораблей главных сил. В пяти кабельтовых северо-западнее этого отряда пытались маневрировать броненосцы береговой обороны 'Федор Стратилат', 'Мощь дракона' и мореходная канонерская лодка 'Сивуч'. Имеющий всего одну машину 'Федор Стратилат', оказался практические не способным маневрировать. Но из-за своего вооружения броненосец был всё так, буквально скрепя сердце, включён в состав отряда прикрытия. И служил флагманским кораблём своего отряда. Заставляя два других корабля держаться в кильватер флагману. Ну и державшийся, ещё дальше на северо-запад, канонерские лодки 'Храбрый', 'Грозящий' и 'Отважный' составляли третий отряд. Ещё мористие находились четыре контрминоносцы 'Расторопный', 'Решительный', 'Сердитый' и 'Смелый'. Которые должны были одновременно и защищать свои корабли от минных атак противника, и одновременно создавать угрозу торпедной атаки на острых курсовых углах. В случае если противник рискнёт обойти русские корабли с запада. Севернее, уже возле острова Айрон, находились вспомогательные канонерские лодки 'Инкоу', 'Силач' и 'Сибиряк'. Которые обеспечивали деятельность, находившихся в проливе между островом Айрон и Квантунским полуостровом, трёх подводных лодок. Которые заняли там позиции, находясь в завесе. И вот к этим кораблям, с юга подходили японские корабли. Вышедшие со свой манёвренной базы в Мяо-Дао. И благополучно миновавших специально установленного защитного минного поля. При этом в составе японского флота были броненосцы 'Суво' и 'Сагами'. Броненосные суда береговой обороны 'Танго', 'Окиношима', 'Мишима', 'Конго', суда береговой обороны 'Цукуси', 'Мусаси', 'Ямато', 'Кацураги', вспомогательные крейсера 'Лизистрата-Мару' и 'Жозефина-Мару'. Их сопровождали 18 миноносцев первого, пятого, десятого, одиннадцатого, тринадцатого и шестнадцатого отрядов миноносцев. При этом японские миноносцы держались позади своих кораблей, не рискуя даже обозначить угрозу для русских кораблей.

Но и без этого, сил у японцев было достаточно. И первоначально корабли противника следовали тремя отдельными отрядами, явно планируя просто атаковать и уничтожить покинувшие базу русские корабли. Загнав оставшиеся на внутренний рейд Порт-Артура. Но, не доходя десяток миль, до маневрирующих на малом ходу русских, японские отряды сначала остановились. А потом стали переформировываться. В отдельный отряд выделились броненосец 'Суво', судно береговой обороны 'Цукуси', вспомогательный крейсер 'Лизистрата-Мару' и все миноносцы. Организовав быстроходный, для данных условий, отряд. Остальные же японские корабли выстроились в колонну, возглавляемую теперь 'Сагами', под флагом командующего третьим японским флотом. И этот броненосец сопровождал вспомогательный крейсер 'Жозефина-Мару'. А 'Суво', 'Цукуси' и 'Лизистрата-Мару' организовали вторую колонну. Которая и заняла позицию слева, за основной колонной японского флота.

И первоначально японцы двинулись на северо-запад, как будто пытаясь обойти русские корабли с запада. За счёт повышения скорости. Что заставило адмирала Вирениуса выдвинуть свои корабли в этом направлении. При этом русские контрминоносцы буквально 'нависли' над японским флотом. Оказавшись, было дело, в весьма в выгодной, для минной атаки, впереди двух колонн японского флота. А русские канонерские лодки встали в кильватер отряда возглавляемого 'Федором Стратилатом'. Нагоняя сам отряд. А отряд во главе с 'Адмиралом Посьетом'. Двигался впереди и ближе к японским кораблям. Намереваясь перехватить и связать боем 'быстроходный отряд' японцев. При этом шесть других русских кораблей должны были связать боем основную колонну японского флота. Но японский командующий сумел удивить русского адмирала. Резко изменив курс на северо-восток. При этом 'Суво', 'Цукуси' и 'Лизистрата-Мару' резко подняли ход. Явно пытаясь проскочить за кормой русского флота. И прорваться на север вдоль Квантунского полуострова.

Нельзя было сказать, что адмирал Вирениус не ожидал, нечто подобного. Но, в общем, то, у его визави было два варианта его возможный действий. Повернуть направо, или повернуть налево. Так как идти прямо в лоб на линию русских кораблей было делом заранее провальным. Прежде, чем японские корабли достигли бы линии русских кораблей, они бы уже превратились в пылающие развалины, потерявшие боеспособность. И это при условии, что в них не попадут снаряды главного калибра 'Адмирала Посьета', с самыми фатальными, для японских кораблей последствиями. То есть в этом случае японский командующий буквально в прямом бы смысле признавал бы своё поражение. Ибо единственный, в бою, обязанностью командующего флотом является поставить свой флот, по отношению к кораблям противника в выгодное положение, позволяющее стрелять в противника, который или не имеет возможности вести ответный огонь. Или же его огонь, ограничен какими-то невыгодными условиями.

При этом поворот японцев влево, теоретически, мог показаться более выгодным, чем вправо. Японцы имели возможность дать более высокий эскадренный ход. И обогнав колонну русских кораблей обойти её спереди, не дав русским контрминоносцам выйти в торпедную атаку. Сковав их своими миноносцами. Хотя стемнеть и должно было через час. Вот только Ляодунский залив довольно узкий. И уже через пять с половиной часов, такого движения, обе линии кораблей достигли бы противоположного берега. Двигаясь при этом, практически, в противоположную сторону, от места высадки десанта. Нет, часа через четыре, самые быстроходные корабли японского флота, броненосец 'Суво', судно береговой обороны 'Цукуси', вспомогательный крейсер 'Лизистрата-Мару' и миноносцы, обогнали бы русские корабли и смогли бы взять курс на северо-восток, достигнув места высадки десанта ещё через десяток часов. Как раз к рассвету. Без учёта конечно вечно случающихся на море случайностей. Например, прикрывающего место высадки минного поля, поставленного поперёк залива. Или ещё одной атаки русских контрминоносцев, из дальнего дозора десантного отряда. Правда, по плану адмирала Вирениуса, о котором японцы не знали, десантного отряда в том месте не должно быть уже часа два. И кинувшийся за ним японский отряд должен был ещё раз миновать минное поле, ещё раз отбиться от атаки миноносцев. И встретить русский отряд, во главе с 'Адмиралом Посьетом', который должен был бы уже вступить, в охрану десантного отряда.

Поворот же японского флота направо мог показаться более интересным как раз в тактическом плане. Японцы могли бы, проскочив проливом между островами Риф, Айрон и Квантунским полуостровом и оказаться в зоне высадки русского десанта уже часов через восемь. Правда, при этом японским кораблям пришлось бы идти под огнём орудий русских кораблей. В том числе и смертельных, для любого японского корабля, орудий главного калибра 'Адмирала Посьета'. И японцев в этом проливе ждала ещё и завеса из прообраза 'волчьей стаи' подводных лодок. Три русские подводные лодки расположились уступом вдоль довольно узкого фарватера этого пролива. Поджидая японские корабли. Причём именно броненосец 'Суво' был назначен приоритетной целью. Представляя главную угрозу для всех русских кораблей в Жёлтом море. И его нейтрализация означало только то, что, образно говоря, самым страшным парнем в регионе становилась бы пара из броненосца 'Адмирал Посьет' и крейсера 'Витязь'. От которых могли убежать только 'Лизистрата-Мару'. Правда, у японских броненосцев береговой обороны был шанс отбиться от 'Витязя'. Но не от русского броненосца. Но про подводные лодки, в этом районе, японский командующий не знал. Видя только, что в проливе находиться три русских вооружённых парохода.

Вот японский командующий и решил, несколько оттянуть русские корабли на восток, а потом, внезапно изменив курс практически на противоположный, 'проскочить под кормой' у кораблей русской линии. Что должно было помочь японскому командующему уменьшить время, когда передовые японские корабли будут находиться под воздействием, смертельных для них, орудий 'Адмирала Посьета'. Позволив трём наиболее быстроходным японским кораблям прорваться на север. Связав остальными линию русских кораблей. И это манёвр японцев заставил и русского командующего изменить курс своих кораблей. Развернув эскадру так, чтобы 'Федор Стратилат' сумел совершить наиболее быстро разворот. Этим адмирал Вирениус намеревался перехватить японскую эскадру в тот момент, когда она будет проходить вдоль пролива, разделявшего острова Риф и Айрон. Стремясь не допустить прорыва японцев. При этом русские контрминоносцы, развив полный ход, снова стали выдвигаться в голову русской колонны. Стремясь обогнуть с севера остров Айрон и перехватить японцев на торпедную атаку, когда те вынуждены, будут идти по довольному узкому проливу.

Расчёт японского адмирала мог бы показаться верным. Перехватить корабли японского авангарда русским явно мешали острова. Которые вынуждали корабли русской линии обходить острова западнее. Не имея возможность вести огонь, за скрывающимися за островами кораблями противника. Правда в атаку на японцев вышли вырвавшиеся вперёд контрминоносцы 'Расторопный', 'Решительный', 'Сердитый' и 'Смелый', успевшие обогнуть остров Айрон с севера. И выйти в атаку на шедший головным у японцев броненосец 'Суво'. Японцы, не снижая скорости хода, только чуть довернули вправо, чтобы задействовать, для защиты броненосца, бортовые орудия. А следовавшие рядом с 'Суво' миноносцы выдвинулись вперёд. Что бы сорвать атаку русских контрминоносцев, приняв их первый удар на себя. Следовавшая за броненосцем 'Лизистрата-Мару' тоже успела повернуть следом за головным броненосцем. И даже успела открыть огонь. Но тут, с неподбойного борта 'Суво' встали два фонтана от взрывов торпед. А на поверхности моря показался корпус, не сумевшего удержаться на глубине, 'Портартурца'. Вокруг которого тут же поднялись столбы разрывов от снарядов, открывших по нему огонь японских кораблей. Но свою задачу 'Портартурец' выполнил. Пусть и повреждение японского броненосца меняло и соотношение сил противоборствующих флотов. И меняло приоритеты для командующего японским флотом. Для которого теперь приоритетом становился, не прорыв на север, а спасение броненосца. И японцам нечем теперь было пытаться уничтожить русский десант. Нет 'Лизистрата-Мару', имела скорость достаточную, для продолжения прорыва. Но там, на севере, она могла играть только роль жертвы, а не хищника. Поэтому вспомогательный крейсер и направился к остановившемуся, и начавшему, крениться 'Суво'. Что бы взять броненосец на буксир. А следовавший третьим в колонне 'Цукуси' наоборот выдвинулся вперёд. Что бы прикрыть повреждённый корабль.

Заряд взрывчатки, у попавших в броненосец торпед был не большим. И вполне возможно получивший такие повреждения современный броненосец возможно ещё и продолжил бы сражение. Но 'Суво', не был современным кораблём, и соответственно не имел защиты от подводных взрывов. И получив две, пусть относительно и небольшие пробоины, экс-турецкий 'Мессудие' поспешили приткнуть к берегу, в бухте Луиза. При этом весь японский флот теперь прикрывал подходы к этой бухте. Что бы, русские не уничтожили повреждённый броненосец. Хотя наибольшая угроза для 'Суво' исходила не от русских снарядов или торпед. Лежащее на дне утонуть уже не может. А вот перевернуться запросто. И опрокинуть корабль может отлив. Проблема в том, что севший на мель, в приливной зоне, корабль может быть обречён, если не укрепить его корпус предотвращающими опрокидывание конструкциями. При, приливах и отливах вода неравномерно выносит из-под корпуса корабля мягкий грунт. Образуя под корпусом корабля промоины. Из-за которых, сидящий на мели, корабль и опрокидывается на бок.

'Суво' сел на мель в момент прилива, пусть и не пика, но прилива. И как бы японцы не стремились уберечь броненосец от опрокидывания, но в буквально смысле 'выдавливая' японцев на юг 'Адмиралом Посьетом', адмирал Вирениус стал всячески мешать спасательным работам своих противников. А этому броненосцу теперь не было конкурентов. И в сопровождение остальных русских кораблей, в свете прожекторов, броненосец стал оттеснять японские корабли. Оставив для обстрела 'Суво', 'Федора Стратилата'. Который, не приближаясь к японцу и 'выписывая восьмёрку', стал обстреливать нестолько сам броненосец, сколько пространство вокруг него. Пресекая попытки японцев произвести спасательные работы, по укреплению корабля на грунте. При этом японцы могли отвечать русскому броненосцу береговой обороны только одним двеститридцатичетырёхмиллиметровым и двумя шестидюймовыми орудиями, кормового ракурса. Имея к тому же весьма приличный крен, на правый борт. И это продолжалось практически до ближайшего полного отлива. Когда японский броненосец и рухнул на борт. Похоронив надежды на своё спасение, по крайней мере до того момента, пока японцы осаждают Порт-Артур. А русские его защищают. После этого японские корабли взяли курс на юг. К своей базе на островах Мяо-Дао. А русские корабли остались возле острова Айрон. Им предстояло дождаться возвращения десантного отряда. И выяснить судьбу подводных лодок. Из которых к острову вернулась только одна. 'Палтус'. И если о судьбе 'Портартурца' ещё можно было что-то сказать, то, что случилось с 'Чехонью' было скрыто мраком моря.

'Портартурца' нашли на следующий день. Попадание стопятимиллиметрового фугасного снаряда буквально разорвало корпус подводного минного заградителя пополам. Не оставив членам экипажа и шанса на спасение. А вот 'Чехонь' так и не смогли найти. И единственное, что смогло было пролить свет, на её судьбу, был вахтенный журнал одного из японских миноносцев. В котором было отмечено, что в тот вечер миноносец налетел на подводное препятствие. В результате столкновения, с которым, на корпусе миноносца была обнаружена вмятина.

А к вечерним сумеркам к острову Айрон подошёл и десантный отряд. И тут выяснилось, что отряд тоже понёс потери. Прикрывавший действия десанта огнём своих орудий миноносец '7168' выскочил на камни. И при отливе разломился пополам. После чего экипаж высадился на берег. И вместе с десантниками вышел к зоне высадки и погрузился на десантные суда. Но приятным бонусом стало то, что отряд привёл с собой два английских парохода. С военной контрабандой. Причём одним из пароходов был 'Кинг-Артур'[1]. Который, буквально чуть больше месяц до этого, пришёл в Порт-Артур из Бомбея. Доставив припасы для осаждённого Порт-Артура. Но на этот раз его грузом были припасы для японской армии. В том числе и ящики с британским аварийным рационом. Представлявшая собой большую жестяную банку. Запаянную тонкой металлической полосой с кольцом. С помощью которого банка разделяется надвое. В одной половине, под еще одной крышкой, находился быстрорастворимый какао-порошок. В другой половине тушеная и превращённая в паштет говядина. И которые пароход должен был доставить в Инкоу. Но теперь ему снова предстояло снабдить осаждённый Порт-Артур.

Но как оказалось сражение ещё не закончилось. Ожидая возвращение русских кораблей в Порт-Артур и, воспользовавшись тем, что дозоры перед входами в гавань были ослаблены, японский командующий выслал ночью миноносцы выставить минные банки. На одну из которых и наткнулись, шедшие в головном дозоре эскадры, контрминоносцы 'Сторожевой' и 'Стройный'. И если второй практически сразу затонул в бухте Белого Волка, то 'Сторожевой', которому оторвало кормовую часть, по кормовую переборку машинного отделения, был взят на буксир. И доставлен в гавань. Однако ремонт контрминоносца был признан невозможным и, лишившись вооружения, отправленного на берег, 'Сторожевой' оказался на 'корабельном кладбище'. В ожидании окончания войны. Когда его и можно будет попытаться отремонтировать.

И в тот день, когда русские корабли втягивались, через новый проход, в гавань Порт-Артура, возле Икоу наконец-то появились русские казаки[2]. Которых направили в набег, вдоль правого фланга русской армии. Куропаткин так и не рискнул посылать иррегулярные казачьи подразделения против регулярной японской кавалерии. Хотя все сталкновения, в конном строю, во время этой войны и были выигранны именно рускими казаками. При этом японская кавалерия, отряд генерала Акиямы, была сконцентрирован на левом фланге русской позиции. И поддерживалась приданной ей пехотой. Поэтому то командующий русскими войсками и направил отряд Мищенко по противоположному флангу противостояния войск. И прошедший в тяжёлых условиях рейд заставил русский отряд задержаться в пути. Выйдя к Инкоу тогда, когда русские корабли уже ушли. Но появление русского десанта заставило противника выдвинуть резервные батальоны на его ликвидацию. И в результате, в гарнизоне Инкоу оказался всего две с половиной тысячи человек. И гарнизон не сумел удержать как железнодорожную станцию, так и порт. Удерживая оборону в городе и в районе форта. Правда и развить успех генерал Мищенко не сумел. Противник собрал в районе железнодорожной станции Ташичао до 6 батальонов. Что вынудило не только отказаться от атаки этой станции. Что бы перерезать снабжение японской армии, но и создало угрозу разгрома всего русского отряда. И собрав захваченные трофеи, а также сумев поджечь большую часть складов и накопленных в Инкоу припасов, русские отошли на север. Где заканчивались последние приготовления к русскому наступлению. Известному, в истории, как сражение при Сандепу.

[1] Утром, 29 ноября 1904 года, катера с 'Севастополя' встретили и провели, к Порт-Артуру, шедший из Бомбея английский пароход 'Кинг-Артур'. С припасами, в том числе и 50000 пудами (800 тонн) муки, на борту для осаждённой крепости.

[2] Отряд Мищенко насчитывал порядка 7000 при 22 орудиях. Гарнизон Инкоу, насчитывающий до 2500 человек (три резервных батальона), был усилен, из-за ставшей известной заранее угрозы, ещё одним батальоном. Плюс, в районе станции Ташичао, к подходу казаков к Инкоу, противник собрал отряд, насчитывающий до 5 резервных батальонов.

3

Восходящее Солнце высвечивало выходящие, из недавно прорытого прохода, в гавань Порт-Артура корабли. Которые, со стороны моря прикрывали две четвёрки контрминоносцев, только что вернувшихся с минной постановки. Поставив новое защитное минное поле, преграждавшее прямой путь от островов Мяо-Дао к бухте Биндао. Где находился порт, снабжавший третью японскую армию. И где находились основные склады этой армии. Адмирал Вирениус спешил воспользоваться тем, что сумел заполучить локальное превосходство над японским флотом и теперь стремился воспользоваться инициативой. И пока японская армия была занята обороной под Сандепу. Спешно собирая резервы везде, где можно. Так, и из-под Порт-Артура, ушла одна из корейских резервных бригад. То именно в этот момент русский адмирал и решил нанести удар по снабжению осаждающих крепость войск. Причём адмирал намеривался захватить перевалочный порт в бухте Биндао. Высадив там десант, в составе одного морского батальона, выделенных рот от двух других морских батальонов. А также сводной роты пограничников и сводной роты пятого стрелкового полка. При поддержке шести двенадцатисантиметровых гаубиц Круппа, дюжины семидесятипятимиллиметровых бывших китайских пушек и дюжины, установленных на самодельный колесный ход сорокасемимиллиметровых пушек Гочкиса и четвёрки переоборудованных в миномёты подобных орудий.

И для операции адмирал решил задействовать все наличные силы флота. Для этого ещё ночью минные крейсера 'Гайдамак', 'Всадник' совместно с миноносцами '212', '213', '221', '222', '224' и '225' отогнали от внешнего рейда дозоры противника. Контрминоносцы 'Грозовой', 'Скорый', 'Сильный', 'Статный', 'Расторопный', 'Решительный', 'Сердитый' и 'Смелый' приняв, в порту, мины. И выйдя в море следом за миноносцами, выставили минное поле на юго-восток от Ляотешаня. После чего отошли к рейду, заняв место в дальнем дозоре формируемого конвоя. Ближнее охранение конвоя сформировали минные крейсера и миноносцы. При этом, для перевозки десанта были выделены вспомогательные канонерские лодки 'Нингута', 'Мукден', 'Зея', 'Бурея', 'Инкоу'. С ними же находились, в качестве флагмана конвоя канонерская лодка 'Нерпа', и в качестве спасательных судов 'Силач' и 'Сибиряк'. Непосредственную высадку десанта должны были осуществить паровые десантные баржи '23', '24', '25', '26', паровые десантные лихтеры '28', '29', '30', '31'. А также миноносец '226' и все находящиеся в строю катера и миноноски. Непосредственную поддержку десанта должны были осуществить вооруженные баржи '21', '22' и вооружённый паровой лихтер '27'. А также миноносец '229', с которого должны были предварительно высадиться пловцы-охотники. На которых возлагалась задача по обеспечению высадки десанта. Обстрелом берега и выявленных целей должны были заняться бронированные канонерские лодки 'Соболь' и 'Горностай'. Для которых, этот выход в море, был вообще первым выходом этих кораблей, прошедших только минимум испытаний. А вот задача, по захвату порта и нейтрализации его обороны, ложилось на броненосец береговой обороны 'Мощь дракона', канонерские лодки 'Сивуч', 'Храбрый', 'Грозящий', 'Отважный', и 'Гром'. Роль же эскадры прикрытия десанта выполняли эскадренный броненосец 'Адмирал Посьет' и крейсер второго ранга 'Витязь'. При этом минную безопасность конвоя должен был осуществить тральный караван. Который вышел сразу следом за контрминоносцами. И теперь, входившие в караван суда и катера, поставив тралы, медленно двигались на северо-восток.

И адмирал Вирениус стоя на правом крыле мостике идущего по 'восьмёрке', восточнее Ляотешаня, малым ходом, броненосца 'Адмирал Посьет' и наблюдал. Наблюдал, как формируется конвой, который ему предстояло провести буквально пару десятков миль, когда к нему подошёл генерал Белый. Вышедший в этот поход пассажиром. И для которого, пока корабли только собирались отправиться в поход, организовали экскурсию по броненосцу. И теперь подойдя к адмиралу, генерал Белый произнёс:

— Однако и не уютно, у вас тут на море, Андрей Андреевич. И что же вы мне такого хотите показать, пригласив меня сюда?

— В общем возможности флота, в войне на суше, Василий Федорович. Я очень рассчитываю, что вы ваше превосходительство, после войны возглавите Главное артиллерийское управление. Вот и хочу показать вам десантную операцию флота. По оперативному окружению группировки противника. Правда, в данном случае, скорее будет полуокружение. И сигару? Только постарайтесь, Василий Федорович, что бы пепел на палубу не попал.

— Оперативное окружение, Андрей Андреевич, опять вы говорите, что то новенькое? — генерал внимательно посмотрел на адмирала, — И от сигары не откажусь.

— Оперативное окружение, это когда противник теоретически имеет территориальную связь, со своими остальными войсками. Но при этом лишён возможности снабжения и поддержки ими извне, — ответил адмирал, священнодействуя по отношению к своей сигаре, начиная от того, что обрезал гильотинкой сигару и передав инструмент генералу, стал медленно, с помощью зажигалки, разжигать сигару, — Вы уж поверти, Василий Федорович, снабжение скоро будет иметь определяющую роль. В военном деле. Уже сейчас дивизия получает снабжения не менее трёх тысяч пудов в сутки. И это не считая необходимых, для боевых действий боеприпасов. При этом количество необходимых для боя припасов будет только расти. Что, в случае перерыва её снабжения, очень быстро сказывается на боеспособности попавших в такое положение частей противника.

— Это понятно, Андрей Андреевич, — ответил генерал, наблюдая, как выходящие из гавани корабли занимают походный ордер, который при этом медленно, вслед за тральным караваном выдвигался навстречу встающему солнцу, в соответствии с тем, как было определено на прошедшем вечером брифинге, что само по себе стало откровением для генерала, и одновременно раскуривая сигару, — Но каким образом, ваш десант сможет, как вы говорите, окружить армию генерала Ноги? К тому же я весьма удивлён вашими оценками скорости высадки десанта. Хотя не могу не признать, ваша оценка, как вы вчера сказали, скорости реакции японцев мне представляется вполне обоснованной. Японские силы должны будут подойти как раз к тому моменту, когда вы планируете возвращение последних сил десанта на корабли.

— Так ведь, Василий Федорович, — усмехнулся адмирал, — в мои планы совершенно и не входит встреча с главными силами, выделенными для уничтожения десанта. Я планирую, за эти тридцать часов, только захватить порт, являющимся пунктом снабжения армии генерала Ноги и, выслав отряд миноносцев во главе 'Гайдамаком' и 'Всадником' с утра обстрелять колонны и железнодорожные эшелоны, из бухты Ингвизцы. Это там, где дороги начинают удаляться от берега. Очень надеюсь, что эти наши акции лишат армию Ноги снабжения. И они порядка недели не будут проводить осадные работы. А то их подкопы под форты номер два и три, а также укрепление номер три меня настораживают.

— Не только вас, Андрей Андреевич, не только вас — согласился было генерал Белый, но тут к адмиралу подошёл его флаг-офицер и доложил, что по беспроволочному телеграфу, с сигнальной станции Ляотешаня, доложили, что в направлении на юго-юго-восток обнаружены быстро приближающие дымы. Не менее чем девяти кораблей. Адмирал помрачнел и распорядился выслать навстречу неизвестным судам четвёрку контрминоносцев во главе с 'Грозовым'.

— Что то неожиданное, Андрей Андреевич, — спросил генерал, — посмотрев на задумавшегося адмирала.

— Где то через час узнаем, Василий Федорович. Всё тогда и узнаем. С нашей сигнальной станции на Ляотешане, в хорошую погоду, видно вёрст за восемьдесят. И можно рассмотреть, что происходит у полуострова Шаньдунг. Сегодня конечно не такая видимость. Но думаю вёрст на сорок-пятьдесят, они видят. И если сюда идёт отряд японских кораблей, то стоит подготовить им встречу, — посматривая на юг ответил Вирениус и возвращаясь к теме разговора произнёс, — К сожалению, в военной среде, принято готовиться к предыдущей войне, а сейчас ситуация очень сильно меняется. На вооружении поступают новые виды оружия. И уже нельзя вести войну, как лет пятьсот назад вели войну те же шотландские кланы.

— И как же вели войну шотландские кланы, Андрей Андреевич?

— Очень просто, Василий Федорович, как то войну вели два клана, замки которых стояли друг напротив друга, по разные стороны ущелья. У каждого клана было по пушке, которые по очереди стреляли друг в друга. И вот ответного выстрела не последовало. А из этого замка раздалось: 'Что не стреляете? ' А в ответ ветер донёс: 'А мы не можем, ядро у вас'.

В этот момент походный ордер полностью организовался и, посмотрев на мостик броненосца, адмирал Вирениус поднял руку и опустил её в сторону цели. Что тут же отразилось во взметнувшихся на мачтах кораблей сигнальных флагов. После чего всё соединение кораблей двинулось вперёд.

— Забавный исторический анекдот, — усмехнулся генерал Белый, — Но сейчас же не так. Запас снарядов, к орудиям, делается заранее. И в отличие от того же Севастополя выпушенные по его защитникам ядра и пули не собирают. Хотя соглашусь неразорвавшиеся снаряды, и мы используем. Да и патроны у убитых японцев собирают.

— Так, это так, Василий Федорович, — согласился Вирениус, — но, по тем же трёхдюймовым скорострельным пушкам запас снарядов определён в шесть с половиной сотен снарядов. И это при условии, что орудия выпускают буквально по несколько снарядов в день. И запас снарядов, к каждому орудию должен быть как минимум раза в три больше. Это если исходить из опыта крайне малого применения орудий в этой войне. А по-хорошему надо иметь запас снарядов раз в пятнадцать, от имеющегося норматива.

— Хм, это вы, Андрей Андреевич, предлагаете иметь по десяти тысяч снарядов на орудие? — удивился генерал, — А вы разве не находите такое количество снарядов чрезмерным. К сожалению потери, наносимые артиллерией противнику не очень большие.

— Отчасти, Василий Федорович, я вижу это именно из-за недооценки роли артиллерии, — ответил адмирал, — Орудий мало, стреляют они довольно редко. И если брать, в общем, по боевым потерям в этой войне, то порядка восьми процентов из них причинены холодным оружием, столько же артиллерией, остальные стрелковым оружием. Но вот если оценивать потери японцев при осаде крепости, то от холодного оружия их потери составляют порядка шести, с половиной процентов, от орудий двадцать один процент, а остальное от огня наших стрелков[3]. Так вот выпускай мы в день раз в пятнадцать больше снарядов, противник бы и близко не сумел бы подойти к крепости.

— Возможно в ваших словах, Андрей Андреевич, и имеется определённый смысл, — задумавшись, произнёс генерал Белый, — но это очень дорого получается. Снаряды, знаете ли, не дешёвые.

— Знаю, отлично знаю, Василий Федорович, двенадцатидюймовый снаряд стоит три сотни рублей золотом, — кивнул в ответ адмирал, наблюдая в бинокль, за ушедшими на разведку контрминоносцами, — Вот только, ни кто, к сожалению, не задумывается, сколько стоит подготовить одного солдата. А, например, немцы произвели подсчёты и выяснили, что подготовить к бою одного немецкого солдата, в средне, стоит тысячу двести марок в год. Или порядка четырёх сотен рублей золотом. Японский солдат обходиться Японии не на много меньше. По крайней мере, уровню образования среднего японского солдата можно только позавидовать. Но в любом случае если один двенадцатидюймовый снаряд убьёт одного японского солдата и соответственно ранит ещё троих, то значит мы уже в выгоде от его применения.

— Хм, вы знаете, Андрей Андреевич, ни когда о подобном не задумывался, — хмыкнул генерал Белый, — у нас принято считать, что солдат очень дешёвый и что лучше потерять солдата, чем выпустить снаряд из орудия[4].

— И вот это, по моему мнению, совершенно напрасно. Да за счёт того, что наш солдат имеет в лучшем случае начальное образование, это не делает его дешёвым. Солдата надо вырастить. Потом одеть, вооружить, обучить военному делу. Это всё должно вылиться в большую сумму, пусть и поменьше, чем было потрачено на подготовку своих солдат Японией или Германией. Но, никак не менее трёхсот шестидесяти рублей в год. И солдата надо беречь. И гораздо дешевле выпустить пяток трёхдюймовых снарядов, но сохранить своего солдата. Который потом может быть употреблён, с пользой для дела, ещё раз. А для этого сбережения своих солдат стоит возводить надёжные укрепления, в нужном месте, и не беречь снаряды и патроны. А то у вас, Василий Федорович, не каждый день, орудия хотя бы по разу стреляют.

— И как вы, Андрей Андреевич, видите надёжные укрепления. Вот вы очень негативно высказываетесь по поводу фортов. Чем вам эти укрепления не угодили?

— Форты, по моим представлениям, Василий Федорович, очень дороги и при этом не обеспечивают как необходимый уровень защиты для личного состава, так и не позволяют создать необходимую протяжённость фронта. Что приводит к тому, что все стремятся сократить длину фронта. Подставляя под артиллерийский огонь, из-за его весьма возросшей дальности, тыловые учреждения крепостей. Поэтому от фортов, я думаю, в ближайшем будущем будут избавляться. И в перспективе будут в ходу небольшие двух или одноэтажные укреплённые точки. Оборудованные амбразурами, с установленным вооружением. А также всем необходимым, для длительной обороны. Но способных выдержать одиночные попадания крупнокалиберных снарядов. При обстреле восьмидюймовыми снарядами. И, в идеальном варианте, связанные между собой подземными ходами. Всё это позволило бы, за ту же сумму, организовать оборону, того же Порт-Артура, в другом месте. Например, по гряде высот южнее границы. От Порта-Адама и до Битзыво. Вторая же полоса обороны там могла бы проходить от горы Сяохушань на юг, по западным склонам долины до залива Сицхао. При этом подобных железобетонных сооружений будет не много. В среднем один на версту. А большая часть укреплений это будут небольшие железобетонными и деревокаменными сооружениями, способные выдержать обстрел основных орудий вероятного противника. В настоящий момент — это трёхдюймовые орудия. И думаю таковыми, подобные орудия, останутся ещё полсотни лет. И однократные попадания до шестидюймовых снарядов. А построенные из лиственницы сооружения, при должном уходе, смогут простоять не один десяток лет.

— Скажем так, Андрей Андреевич, с вашей оценкой, что форты представляют собой, для современной артиллерии удобную цель я соглашусь. По крайней мере, косоприцельным огнём с Дагушаня, они уже умудрились дважды попасть, одинадцатидюймовыми снарядами, во въездную арку-проезд второго форта[5]. Но особенно от косоприцельного огня с Дагушаня страдает третий форт. По сути, все входы в казематы форта, с восточной стороны, сильно страдают от косоприцельного обстрела. Как и позиции артиллерийской батареи форта. В первый же день обстрела форта, буквально огнём с тыла, были выбиты два орудия батареи. Из четырёх имевшихся. А в настоящий момент на форте номер три действует только одно орудие. Несмотря на то, что выбитые орудия уже один раз были заменены на новые

Адмирал развёл руками и произнёс:

— Я же предупреждал, Василий Федорович, что эти форты будут очень уязвимы к обстрелу со стороны Дагушаня. Но, к величайшему моему сожалению, было решено достраивать уже заложенные форты по существующему проекту крепости. И только новые укрепления заложить на Паньлушане. Частично, где планировались укрепления второй очереди крепости. Хотя убедить сразу строить малоразмерные укрепления я так и не сумел. Лишь для прикрытия горы Высокой было построено несколько двухэтажных, несколько амбразурных укреплений.

— Ну вот мы и посмотрим, Андрей Андреевич, — улыбнулся генерал Белый, — как они себя покажут. Пока что одно из этих сооружений было частично разрушено попаданием в одну из амбразур десятидюймового снаряда. Хотя соглашусь, даже при массированном обстреле подобных сооружений, попадания в них крайне редки. Форты, при таком обстреле, пострадали бы гораздо больше. Но как же быть с артиллерией. Где её расположить, если не на фортах?

— Ну тут, Василий Федорович, необходимо строить защитные сооружения совершенно другого типа. Конструктивно наши, даже имеющие бетонную защиту батареи полностью устарели. Не обеспечивая необходимую защиту от попадания снарядов сверху. И даже от разрыва бомб с бризантной взрывчаткой. Дающих большое количество осколков.

— Как я понимаю, Андрей Андреевич, — произнёс генерал Белый, — вы говорите, про те защитные сооружения, что разрабатывает подполковник Шварц? Насколько я помню, он предлагает одиночные орудийные казематы, имеющие толстую крышу, защиту сзади и защитные коробчатые щиты.

— Именно, Василий Федорович, — согласился Вирениус, — такие сооружения обеспечат защиту как падения крупнокалиберных бомб и от их осколков. При этом малые размеры сооружения обеспечит малую вероятность попадания в него снарядов противника. Что позволит вести ответный огонь даже при обстреле им наших позиций. Не страдая от обстрела супостата.

— Конечно звучит это весьма обнадёживающее, Андрей Андреевич, — ответил Белый, — Но возникает вопрос как управлять артиллерией размещённой на такой позиции. Командир не будет видеть свои расчёты, а те не смогут услышать своего командира.

— А вот тут, Василий Федорович, я считаю, что главным оружием офицера станет телефон. По которому он будет связываться с наблюдателем, а потом руководить своими орудиями. К тому же я прогнозирую массовое внедрение приборов управления артиллерийским огнём. Аналогичных прибору системы Де-Шарьера.

Генерал Белый покачал головой:

— Дорого, очень дорого. Да и для того же десятидюймового орудия сооружение получиться довольно большое. И будет стоить гораздо дороже, чем дворик в существующих батареях.

— Война вообще дорогое удовольствие, Василий Федорович. А так я вижу, что для орудий калибром более восьми дюймов самым оптимальным будет башенная установка орудий. Да и само это орудие, к сожалению, устарело. И требует обязательную модернизацию.

— И какую же? — генерал с интересом посмотрел в лицо Вирениусу.

— Ну во первых, я думаю нам нужно прикрыть орудие и расчёт защитным щитом. Коробчатой, башнеподобной конструкции. Во-вторых, необходимо будет переработать станок, который позволит разместить на нём систему заряжания. Обеспечивающую заряжание орудия при любом положении ствола, чтобы увеличить скорострельность орудия. Оставив их в существующих двориках.

Генерал поморщился и произнёс:

— Я сам о подобном подумываю, но есть много технических сложностей. Но вы правы проблема уязвимости существующих батарей существует. Мы уже потеряли, около трёх сотен орудий, от снарядов противника.

— Это так, Василий Федорович, и тут плюс долговременных сооружений нового типа, — произнёс в ответ Вирениус, — я вижу в том, что попаданий в них, из-за малоразмерности, укреплений будет гораздо меньше, чем в форт длинной до полутора сотен саженей. Да и замаскировать такие сооружения гораздо проще. В том числе и для наблюдения с воздуха. С тех же воздушных шаров.

В этот момент броненосец миновал Сигнальную Горку, открыв взору бухту Тахэ. И адмирал Вирениус тут же развернулся в сторону берега и поднёс к глазам бинокль. Всматриваясь в лежащий у берега миноносец 'Таку'. Над которым развивался японский военно-морской флаг. И хотя миноносец и казался заброшенным и на его палубе никого не было видно, но взгляд адмирала тут же остановился на тщательно заделанных пробоинах в корпусе миноносца. По крайней мере ни как иначе деревянный щиты, смонтированные на корпусе и надстройках корабля трактовать было нельзя. Японцы явно по ночам вели работы по спасению миноносца.

— Что-то увидели, Андрей Андреевич?

— Да, Василий Федорович, да увидел. Японцы явно ведут спасательные работы на 'Таку'. А он мне совсем не нужен в составе флота микадо. Этот кораблик уже успел попить нашей крови. И повторения подобного я совсем не желаю. Надо будет ночью отправить к нему пару корабликов. Сорвать японцам их работы. Но не сильно. Нам и самим 'Таку' ещё пригодиться, — ответил Вирениус, а потом добавил, — Так что там по поводу фортов и уязвимости, на них, орудий?

При этих словах генерал Белый тяжело вздохнул и произнёс, в ответ:

— Соглашусь, что форты совершенно открыты для наблюдения с воздуха. И чем японцы постоянно пользуются. Практически каждый день поднимаю воздушный шар в воздух. А вот мы, после того как противник занял северную часть хребта Паньлушань, в использовании шаров ограничены. У нас по сути осталось только одно безопасное место, где можно поднять шар, не рискуя, что позиции воздухоплавателей будут немедленно обстреляны прицельным, артиллерийским огнём. Это Ляотешань. Или основание Тигрового полуострова. А то в ходе боёв, при отражении последнего штурма, мы потеряли, в результате обстрелов, два шара из четырёх[6] бывших в наличии. И, по крайней мере, в условиях осаждённой крепости, восстановить оболочки этих шаров не представляется возможным. При этом погиб командир морского воздухоплавательного парка лейтенант Лавров. А с этой позиции, рассмотреть осадную японскую артиллерию, расположенную на обратных скатах высот невозможно.

— Я вас очень хорошо понимаю, Василий Федорович, — согласился адмирал, — По крайней мере, с кораблями, у меня совершенно аналогичная ситуация. Число кораблей, которые невозможно восстановить, в Порт-Артуре, у меня только множиться. По сути, сейчас у меня восстановительные работы выдуться только на 'Лейтенанте Буракове'. Даже на 'Морже' и '230-м' мне пришлось свернуть все работы. Сил и возможностей, довести их до ума, нет.

— Хм, то есть я могу рассчитывать на возвращение, установленных на 'Морже' орудий назад на крепостные позиции? — генерал Белый внимательно посмотрел на Вирениуса, — А так вы правы, Андрей Андреевич силы тают. И в крепости уже отмечены заболевания цингой. И даже трофейные английские консервы не спасают солдат от этого заболевания. Опасаюсь, что в крепости будет эпидемия.

— И не спасёт, — поморщился Вирениус, — Мы моряки давно заметили, что эта болезнь возникает тогда, когда в организме не хватает одного вещества. Которое содержится в луке, квашеной капусте, лайме. Не даром же англичан называют лайми. За пристрастие подданных короля Георга к этому фрукту. Особенно в королевском флоте. Но в наших условиях согласен, боюсь вспышки болезни не избежать. Хотя она и не заразная. У японцев тоже была вспышка подобной болезни, бери-бери называется. Которая возникает из-за нехватки похожего вещества в шлифованном белом рисе. У японцев уже убыло до шестнадцати тысяч человек, и это только в армии генерала Ноги. Но, к сожалению, для нас, они включили в рацион хлеб. И смогли подавить вспышку этой болезни[7]. Так что включением в рацион наших солдат какао и мясного паштета из британских рационов ситуацию не изменит. Надо думать, где взять, для нижних чинов, свежие овощи. А по поводу 'Моржа', то я намерен этот недостроенный корабль использовать как несамоходную батарею. Так что сухопутная оборона, от отсутствия его орудий, на сухопутном фронте, не много потеряет.

— Понятно. Да и согласен, будет досадно потерять крепость, из-за нехватки лука и капусты, — только и произнёс генерал, — Но что вы собираетесь делать с захваченными у Инкоу призами?

— Если честно, я намерен их отпустить, — произнёс в ответ адмирал.

— А что так, Андрей Андреевич? Нашему флоту не нужны пароходы?

— Нужны, Василий Федорович, ещё как нужны, — адмирал не спускал глаз с уходящих на юг кораблей, отправившихся на разведку, и так как в этот момент, отойдя на десяток миль, контрминоносцы практически скрылись из виду, адмирал крикнул, обращаясь к сигнальщикам, — Наблюдать за 'Грозовым', докладывать обо всех его манёврах.

А потом, обращаясь уже к генералу Белому, адмирал Вирениус добавил:

— Не хочу, что бы в районе Квантуна появились корабли британцев. Я планирую контрминоносцами начать захват пароходов, везущих грузы японцам. Если мы не будем захватывать английские корабли, то с одной стороны можно ожидать большего содействия англичан в доставке грузов в Порт-Артур, а не в тот же Дальний. Да и у британских адмиралов не появиться повод, принять участие в блокаде Квантуна. Или в участии в конвоировании своих кораблей в Жёлтом море.

— Понятно и нельзя сказать, что я против таких ваших действий, Андрей Андреевич, — улыбнулся Белый, — Нам сейчас будут не лишними, далеко не лишними, любые трофеи. Даже то, что привели ваши моряки, помогло с боеприпасами для орудий конструкции Круппа. И помогло несколько улучшить питание гарнизона. Так что дай бог, что бы у вас всё получилось. А так надеюсь, что и наступление армии Куропаткина будет и дальше развиваться столь успешно, как оно началось.

— Было бы не плохо, Василий Федорович, было бы совсем не плохо. Если бы нас деблокировали в течение пары месяцев, — согласился Вирениус, тут же добавив, — Но пока что его высокопревосходительство не демонстрировал полководческий талант. У меня есть сведения, что в сражении под Ляояном, Куропаткин начал отход на два часа раньше, чем тоже запланировали сделать японцы. И есть ещё один момент, о котором не принято говорить, но который является определяющим в череде наших неудач.

— И какой же это момент, Андрей Андреевич?

— У многих высших начальников, даже на войне слишком часто резко выделяются личные интересы. Которые они ставят вперёд интересов государя и России. А, как известно, генерал Куропаткин принадлежит к тем, кто против проекта Жёлтороссии. И выступает против колонизации Маньчжурии. И такого человека ставят во главе, действующей в защиту этого проекта армии. А ведь давно известно, что не стоит заставлять, что делать человека, к чему он имеет стойкое предубеждение. Ничего хорошего из этого не получиться. Этот человек подспудно всё будет делать плохо. А подбор кадров решает многое. И в данном случае полностью на совести его величества. Который, по моему разумению, не разобравшись в том, что именно подвигает к действиям этого человека, ошибочно поставил Куропаткина на такой пост. Хотя, справедливости ради нужно сказать, что выбор возможностей у государя императора очень ограничен. По моему мнению, никто на русском престоле, до государя Николая Александровича, не сталкивался с подобными условиями при своих правлениях. Когда существует множество группировок равнозначно враждебных как друг другу, так и даже государю императору. Но нет ни одной группировки хотя бы лояльной его величеству. Так что, только с этой стороны, я не ожидаю больших успехов в битве на реке Шахэ.

— А есть и другие стороны, Андрей Андреевич?

— Конечно есть, Василий Федорович. Японцы стягивают, к реке Шахэ, все свои возможные резервы. Так, в Дальний прибыла, и ушла маршем на север, первая резервная дивизия. И теперь территорию японских островов обороняют только вторая и третья резервные дивизии[8]. Если не считать вооружённых бамбуковыми копьями ополченцев. Да и одна из корейских резервных бригад, что принимали участие в осаде, тоже ушла маршем к реке Шахэ. Так что я не очень рассчитываю на удачу этого нашего наступления.

И в этот момент адмирал заметил спешащего к ним своего флаг-офицера, который произнёс:

— Ваше превосходительство, получено сообщение по беспроволочному телеграфу с 'Грозового'. Обнаружен идущий, на большой скорости, третий боевой отряд японского флота, в составе крейсеров 'Асо', 'Читосе', 'Такасаго', 'Цугару' и авизо 'Тацута'. В сопровождении дюжины контрминоносцев и миноносцев противника.

Лицо Вирениуса тут же, в буквальном смысле, 'потемнело'. И адмирал стал отдавать необходимые приказы. Заставив тральный караван начать выбирать тралы. Одновременно разворачивая вверенные ему корабли на обратный курс. При этом стараясь организовать прикрытие самых слабых кораблей от приближающегося противника. Для этого всем минным силам было, включая и четвёрку ушедших на разведку контрминоносцев, приказана собраться западнее конвоя. Тем самым возглавив колонны на новом курсе. Что бы, с одной стороны иметь возможность атаки японских кораблей с острого курса, а с другой при необходимости прикрыть конвой от атак минных сил противника. Сам конвой оказался развёрнут так, чтобы из трёх колонн мористее оказалась колонна, состоящая из канонерских лодок 'Нерпа', 'Соболь' и 'Горностай', в сопровождении вооружённых катеров и миноносок. Имея задачей не допустить минные силы противника к перевозившим десант судам и безоружным кораблям. Ближе к берегу, от них, шла колонна десантных барж и лихтеров. Следующую колонну, в сторону берега, образовывали корабли, перевозившие десант. А уже за ними, ещё ближе к берегу формировали две колонны суда трального каравана. Выстраиваясь по мере того как выбрав тралы, эти корабли могли дать ход. А вот колонна, возглавляемая было 'Мощью дракона', распалась. Сам броненосец береговой обороны, в сопровождении 'Сивуча', выдвинулся, после поворота, вперёд. Организовав авангард эскадры. И имея задачей не допустить крейсера противника, в случае прорыва мимо главных сил, к конвою. Остальные четыре канонерских лодки, 'Храбрый', 'Грозящий', 'Отважный', и 'Гром', организовали арьергард. Имея туже самую задачу. Не допустить корабли противника к конвою. А мористее всех, выдерживая эскадренный ход, равный скорости самого тихоходного корабля, минус один узел, двигались два самых больших корабля эскадры броненосец 'Адмирал Посьет' и крейсер второго ранга 'Витязь'. При этом адмирал перешёл на крыло мостика противоположного борта и стал внимательно вглядываться в, уже заметные и довольно быстро приближающиеся, дымы от японского отряда.

— Всё, Андрей Андреевич, настолько серьёзно? — подойдя к Вирениусу, спросил генерал Белый, — Ведь, сил у противника, не так уж и много. Как я понял всего четыре крейсера и дюжина миноносцев.

— К сожалению, Василий Федорович, очень серьёзно, — ответил Вирениус,— Во-первых, я не ожидал появления тут именно этих кораблей. Похоже, капитан третьего ранга Синси Акияма просчитал меня. И убедил выдвинуть сюда превосходящие, по отношению, к имеющимся, у меня, силы. А они превосходящие. У противника есть, в бортовом залпе, два восьмидюймовых орудия, восемь шестидюймовых и почти два десятка двенадцатисантиметровых орудий. На трёх 'собачках' есть ещё шесть восьмидюймовок, но сами эти корабли слишком неустойчивые платформы, для орудий такого калибра. И я не слышал, чтобы 'собачки' в какой ни будь корабль попали этими орудиями. Так что они бесполезны в этом бою, как и двенадцатидюймовки 'Адмирала Посьета'.

— Это почему же, Андрей Андреевич, ваши орудия бесполезны? И кто этот офицер, которого вы назвали?

— Капитан третьего ранга Акияма офицер-тактик, в штабе объединённого флота Японии. К сожалению, для нас, очень хороший тактик. И у меня есть информация, что именно он инициировал атаки японской армии в направлении горы Высокой. Из-за того, что лично генерал Ноги считает это направление бесперспективным, для своей победы и для достижения падения крепости. Но, под давлением командующего объединённым флотом, армейское командование оказалось вынужденным уступить. И начать наступления и в этом направлении, а не только на форты номер два и три. А бесполезны наши орудия из-за того, что попасть из них на дистанции больше тридцати кабельтовых, это из мира сказок. Так что японцы просто не станут сближаться, с нами, на такую дистанцию. И будут держаться, пользуясь преимуществом в ходе, не далее, чем в пятидесяти кабельтовых. А иначе там уже их орудия начнут не попадать. И так сказать, во-вторых, у нас будет около получаса, когда наш караван настолько войдёт в зону действия береговой обороны настолько, что противник не сможет больше обстреливать нас массированным артиллерийским огнём.

— Понятно, Андрей Андреевич, но у нас же есть и другие корабли? — при этом генерал Белый обратил взгляд на идущие впереди броненосца, 'Мощь дракона' и 'Сивуча', — Разве вы орудия этих кораблей не учитываете?

— К сожалению, Василий Федорович, сами эти корабли, не смотря на своё вооружение, орудиям противника на несколько минут боя, причём каждый. Потом они превратятся в пылающие развалины, чудом держащиеся на воде. Так что, поддержать огнём, причём издали, они нас могут. А вот, сдержать натиск японских крейсеров нет. Да и я очень опасаюсь, что и 'Адмиралу Посьету', не говоря уже про 'Витязь', лишённый защиты, очень сильно достанется. Так что весьма велика вероятность, что если броненосец и выдержит огонь японских орудий, то на очень долгое время выйдет из строя.

— Но ведь, Андрей Андреевич, вы же уже вели бой на этом корабле против японцев. И, кажется, этот броненосец оказался довольно устойчив к огню противника.

Адмирал Вирениус, тяжело вздохнул, а потом ответил:

— До последнего боя противник использовал оставшиеся по наследству, от Китая и Турции, снаряды. С весьма посредственными фугасными свойствами. А в последнем бою 'Суво' применил снаряды уже с шимозой. Явно японской выделки. И если на 'Асо' ещё могут быть чилийские снаряды, но на 'собачках' наверняка будут японские снаряды. С весьма сильными фугасными свойствами. А у старых броненосцев бронепалуба не обеспечивает сохранение плавучести. Так что, для утопления 'Адмирала Посьета' японцам не обязательно пробивать его броневую защиту. Благо им нечем это будет сделать. А вот разрушив оконечности, они могут если не затопить броненосец, так заставить его перевернуться. И ещё, Василий Федорович, мне представляется, что орудия с 'Суво' следует ожидать на сухопутном фронте.

— Однако я не думаю, Андрей Андреевич, что несколько десятков лишних орудий смогут сильно повлиять на ситуацию на фронте, — произнёс в ответ генерал, — Главное, что бы крепость не лишилась поддержки кораблей. Вы же прорвётесь, ваше превосходительство?

— Сейчас прорваться не главное, Василий Федорович, гораздо важнее вернуть в крепость несостоявшийся десант. И вы уж не обессудьте, что не получилось показать вам десант, это раз. Второе, что плохо, не получилось подкрепить крепость припасами. Особенно теми, что могли бы помочь противостоять цинге. Одновременно лишив противника боеприпасов. Тех самых боеприпасов, которых, у японцев, в войсках, существует большая нехватка. Ну и третье, наличие в этих водах третьего боевого отряда, опасного для наших контрминоносцев, ставит крест на идее, нанести удары по снабжению японцев, перехватывая торговые суда.

— К сожалению не всем планам суждено сбываться. И вы, Андрей Андреевич, считаете, что у японцев большая нехватка боеприпасов? Но судя по количеству выпущенных снарядов они не испытывают с ними большого недостатка. Да и как я понимаю Япония выпускает большое количество боеприпасов.

— Возможно вы со мной не согласитесь, Василий Федорович, — ответил Вирениус, поднося одновременно к глазам бинокль, что бы рассмотреть, появившиеся на горизонте, японские корабли, — но с одной стороны японцы выпускают недостаточно для своей армии количество боеприпасов. Вынуждая свою пехоту ходить в атаку плотными массами пехоты. Как раз из-за того, что, не имеют возможности подавить ружейным огнём огонь наших стрелков. При этом, из-за нехватки снарядов, не имея возможности уничтожить артиллерией наши укрепления. При этом крайне неудовлетворительная логистика...

— Что? Что, простите, Андрей Андреевич? — прервал адмирала генерал Белый.

— Логистика, Василий Федорович, новомодный термин, обозначающий управление материальными и людскими потоками с целью минимизации затрат. В том числе и временных затрат, а не только материальных. Ведь не столь важно сколько боеприпасов произведено. Гораздо важнее что бы они оказались, в нужном количестве, и в нужное время, в войсках.

— Понятно, — произнёс генерал, и Вирениус продолжил:

— У японцев с эти большая проблема. Причём самое узкое место у них, это транспортировка именно по суше. Если честно, я рассчитывал на то что мы сможем нанести большой удар, по снабжению армии Того. Лишив её припасов на большой срок. Но, к сожалению, не судьба. Японцы нас смогли перехватить. И это действительно, головных идёт третий боевой отряд. А пять контрминоносцев, исключая контрминоносец 'Фусими', это, похоже, первый отряд контрминоносцев, 'Сиракумо', 'Касуми', 'Акебоно'. В сопровождении 'Оборо', из второго отряда контрминоносцев. Три головных миноносца, это миноносцы девяносто тонного типа. И по присутствию 'Фусими' смею предположить, что это первый отряд миноносцев. Миноносцы '67', '69' и '70'. И четвёрка сто десятитонных миноносцев. И, похоже, я узнаю старых знакомых, из десятого отряда миноносцев. Значит это миноносцы номер '40', '41', '43' и '66'.

— Похоже, вы их всех в лицо знаете, Андрей Андреевич, — усмехнулся в ответ генерал Белый, — И насколько это серьёзный противник?

— Очень серьёзный, Василий Федорович, к моему сожалению, очень серьёзный. Особенно 'Асо', со своими восьми и шести дюймовками. Вдобавок к своему бронепоясу. Да и вообще я ожидаю, что противник выпустит только по нам более тысячи снарядов. Так что, ваше превосходительство, пожалуй, самое время нам, с вами, пройти в бронерубку. И да, мы с ними уже не однократно встречались.

[3] Норригаард Б. В. в книге 'Великая осада. Порт-Артур и его падение' приводит следующие цифры потерь японской армии при осаде Порт-Артура. Потери от ружейных и пулеметных ран — 72,16 процентов, раны от орудийных снарядов и шрапнелей — 21,27 процентов, раны от холодного оружия — 6,57 процентов. Хотя общая статистика боевых потерь, в ходе русско-японской войны, даёт другие цифры. По обнародованным данным медицинской статистики 85 процентов ран, в ходе русско-японской войны, были причинены ружейными пулями. 8 процентов артиллерийскими снарядами и только 7 процентов холодным оружием.

[4] В реальной истории, имея более 600 орудий в крепости, защитники Порт-Артура расходовали по месяцам следующее колличество снарядов: в июле — 12283,в августе — 64625 (отражение первого штурма), в сентябре — 35917 (отражение второго штурма), в октябре — 24920 (отражение третьего штурма), в ноябре — 41387 (отражени четвёртого штурма), с 1 по 20 декабря — 16700 (отражение атак на форты номер два и три, укрепление номер три и на Большое Орлиное Гнездо).

[5] В реальной истории подобные попадания имели место, 7 августа, когда в арке-проходе второго форта, при попадании крупнокалиберного снаряда, но ещё не 11-дюймого, было убито 23 и ранено 20 человек из числа гарнизона, и 13 октября, когда, в 9 часов15 минут, 11-дюймовый снаряд попал в ворота. Тогда были подбиты 3 пулемета, а также взорвалось 20 осветительных ракет. Было обожжено 6 человек. На форте номер три от косоприцельного обстрела со стороны Дагушаня сильно страдали входы в казематы с правой (восточной) стороны форта. Из труда Ю. Романовского и А. Шварца известно, что 18 сентября 1904 начался обстрел форта номер три из 11-дюймовых мортир. И буквально второй, разорвавшийся на форте, снаряд попал в проход бетонного траверса батареи форта. Были ранены 3 артиллериста, и контужен командир батареи штабс-капитан Божко-Степаненко.

[6] В реальной истории, крепостной воздухоплавательный парк был потерян на пароходе 'Маньчжурия', захваченном в первый день войны японским флотом. Морской воздухоплавательный парк был потерян, в конце марта, при подрыве, на своём минном поле, в районе залива Талиенвань, транспорта-аэростатоносца 'Нонни'. Однако энтузиасты смогли создать, из подручных материалов, два аэростата. Которые использовались, в боевых действиях, только в октябре месяце 1904 года. Во время первых боёв за гору Высокую. Однако после гибели, в результате обстрела шрапнелью позиции русских воздухоплавателей, командира воздухоплавательного парка лейтенанта Лаврова, от использования воздушных шаров в Порт-Артуре отказались.

Есть сложности и определением названий русских воздушных шаров, в Порт-Артуре. В различной литературе указывается два варианта наименований. 'Попугай', объёмом в 420 кубических метров. Названный так за его пестроту, он был выстроен из разноцветного канауса. И 'Орел', в 1200 кубических метров, построенный из шёлковых простыней. Однако существует фотография, которую относят к Порт-Артуру, воздушного шара 'Санкт-Петербург'. При этом указывается, что второй воздушный шар, использовавшийся в крепости, назывался 'Ястреб'.

[7] В армии генерала Ноги, в реальной истории, из-за болезни вызванной нехваткой витамин группы В, в июне-сентябре 1904 года выбыло по болезни 15826 человек. Вспышку болезни бери-бери японским врачам удалось погасить только включением в рацион японских солдат хлеба из трофейной муки.

[8] Став, к концу войны, 15 пехотной дивизией, третья резервная дивизия, составила основу армейской группировки, принявшей участие в захвате острова Сахалин. Отметившись зверствами по отношению к оборонявшим остров ополченцам.

4

Японские корабли буквально догнали русский отряд. И их миноносные силы, при поддержке крейсеров с ходу было, кинулись в атаку, стремясь прорваться к охраняемому конвою. Но у них, в буквальном смысле на пути, встали четыре канонерских лодки, 'Храбрый', 'Грозящий', 'Отважный', и 'Гром'. К которым на помощь очень быстро подошли 'Адмирал Посьет' и 'Витязь'. А потом и из головы колонны на полном ходу подошли и свои контрминоносцы, и миноносцы, с 'Всадником' и 'Гайдамаком' во главе. Совместно вынудив японские миноносные силы отвернуть и выйти из боя. При этом выходящий из атаки, миноносец номер '69' оказался протаранен, неудачно отвернувшим, флагманом своего отряда контрминоносцем 'Фусими'. Который попытался, было развернуться так, чтобы обстрелять русские миноносцы из своих двенадцатисантиметровых орудий главного калибра. Но ударившего, в борт, собственный миноносец. Который в конце концов и затонул.

Правда, на сам бой это столкновение японских кораблей, ни как не повлияло. Отогнав японские миноносцы, русские корабли вступили в артиллерийскую перестрелку с японскими крейсерами. Которые, в свою очередь, дав полный ход, попытались обогнать колонну русских кораблей. И преградить дорогу прежде, чем русские корабли вернуться в зону действия своей береговой артиллерии. Что вынудило русские корабли разворачиваться и так же перемещаться в голову конвоя. Отставая от японских крейсеров. Имеющих ход раза в полтора больший, чем у противостоящих им русских кораблей. У которых не было возможности добить повреждённые и остановившемся японским кораблям. На помощь которым, уже спешили, вышедшие из бухты Биндао, броненосное судно береговой обороны 'Рюдзё' и миноносцы девятого отряда миноносцев. Находившиеся было в этой бухте. И избежавшие уничтожения. Так что японцы, пользуясь своим превосходством, попытались навязать русским свою инициативу и не допустить прорыва русских кораблей назад в Порт-Артур.

И по большому счёту у японцев это получилось. Третий боевой отряд успел, преградить дорогу русским кораблям, прежде чем они вошли в зону действия своей береговой артиллерии. Вынудив русских, которые пустили вперёд броненосные корабли, буквально продавливать японские крейсера. Которые, маневрируя перед головой русской колонны, буквально засыпали снарядами противостоящие им броненосцы 'Адмирал Посьет', 'Мощь дракона' и крейсера 'Витязь'. При этом крейсер оказался, по отношению к идущему головным 'Адмиралу Посьету' в положении уступом влево. А 'Мощь дракона' и поддерживающая этот броненосец канонерка 'Сивуч'. Заняли положение уступом вправо. Идя прямо вперёд и имея возможность вести ответный огонь только из орудий носовой проекции. При этом в самом выигрышном положении оказался именно 'Сивуч', который японцы не обстреливали. Но и пользы, от его устаревшего девятидюймового бакового орудия, было не много.

А вот маневрирующие японские крейсера оказались в выигрышном положении попеременно ввод в действия орудия своих бортов. Держась вне действия орудий главного калибра русских броненосцев. Во всю используя свои дальнобойные и скорострельные орудия. При этом крейсера 'Асо' и 'Читосе', а так же авизо 'Тацута' сконцентрировали огонь на 'Адмирале Посьете'. 'Такасаго' вступил в перестрелку с 'Витязем', а 'Цугару' достался в противники 'Мощь дракона' и оказавшийся вне обстрела противником 'Сивуч'. Как не обстреливались и подтянувшиеся к окончанию боя и четыре русские канонерские лодки. Открывших огонь из-за линии своих кораблей. При этом, как и предсказывал адмирал Вирениус, ни один снаряд главного калибра японских 'собачек', выпустивших несколько десятков восьмидюймовых снарядов, в цель не попал. В отличие от подобных снарядов 'Асо', с завидной периодичностью поражавших русский флагман. И имевших, в отличие от среднекалиберной артиллерии, вероятность попадания близкий к десяти процентам. Шестидюймовки поражали цель с вероятностью близкой к трём процентам, от общего количества выстрелов. Двенадцатисантиметровые орудия поражали цель ещё реже. Но среднекалиберных орудий, на японских кораблях, было больше, гораздо больше. И попадания снарядов с этих орудий буквально градом обрушивались на русские корабли. Круша разрывами не забронированные участки корпусов. Выводя из строя орудия. И поджигая всё, что может гореть. Про хрупкую человеческую плоть, в таких условиях, говорить не приходиться. Потери на русских кораблях стремительно росли. Но, несмотря на это, русские корабли продолжали медленно двигаться вперёд. Одновременно и прикрывая своих безоружных товарищей и пробивая, в буквальном смысле своими телами, им проход в крепость.

При этом десять вымпелов японских минных сил несколько раз пытались атаковать русские корабли. Пользуясь поддержкой артиллерией своих крейсеров. При этом все эти попытки тут же пресекались выдвигающимися вперёд русскими минными силами. Которые весьма успешно противодействовали попыткам японцев атаковать русские броненосцы и крейсер 'Витязь'. Заставляя японские миноносцы отказываться от продолжения атаки и отворачивать назад. За линию крейсеров своего третьего боевого отряда. Причём японцы выходили из боя довольно успешно. Их минные корабли не получили значительных повреждений. В отличие от русских кораблей. В машинное отделение контрминоносец 'Сильный' попал снаряд с японского крейсера. Разрушив одну из машин контрминоносца. Корабль ход не потерял, но значительно сбавил в скорости и вышел из боя.

И в результате русские победили. Они буквально дошли. Японцы, осознав, что они уже должны находиться в зоне обстрела русской береговой артиллерии, начали манёвр уклонения, взяв курс на юг, но в этот момент по ним открыли огонь батареи Золотой горы, Электрического Утёса и номерные шестнадцатая и девятнадцатая батареи. И если первые две батареи взяли под обстрел своими орудиями броненосный крейсер 'Асо', в который попали два крупнокалиберных снаряда. Но номерные батареи взяли под обстрел концевые 'Читосе' и 'Такасаго' так же добившись в них нескольких попаданий. Заставив японцев выйти из боя и скрыться в южном направлении. Прекратив бой. И оставив, после себя вырывающееся, их развороченного и покорёженного метала, пламя, на русских кораблях.

Хотя стоит признать, повреждения на 'Витязе' и 'Мощи дракона' не шли ни в какое сравнение с тем, какие повреждения получил 'Адмирал Посьет'. Если те два корабля и пылали, и в их корпусах зияли пробоины, но они на них была боеспособна большая часть артиллерии. И эти корабли даже сохранили ход. То состояние 'Адмирала Посьета' вызывало опасения. Броненосец буквально осел носом по иллюминаторы. А из всей его артиллерии могли стрелять только башенные двенадцатидюймовые орудия и кормовая шестидюймовка. При этом последние минуты боя броненосец просто шёл вперёд, даже не имея возможности выстрелить в ответ. Оседая носом так, что вот, вот должны были выйти из воды винты броненосца. Что неминуемо грозило его остановкой и гибелью в ходе боя. И теперь 'Адмирал Посьет' остановился, пылая в нескольких местах, оседая носовой частью и кренясь на левый борт.

И, не вмешиваясь в ситуацию на корабле, адмирал Вирениус приказал конвою выдвигаться в сторону прохода на внутренний рейд. Кроме спасательных судов 'Силач' и 'Сибиряк', которые направились к остановившемуся флагману. При этом 'Силач' направился к корме броненосца, чтобы завести буксирный трос, так что бы буксировать броненосец кормой вперёд. Для снижения давления воды на заделываемые пробоины в носовой части 'Адмирала Посьета'. А 'Сибиряк', готовя свои водоотливные средства, наоборот стал маневрировать, чтобы подойти к носовой части броненосца и начать откачивать воду, разливающуюся по броневой палубе русского флагмана грозя опрокидыванием броненосца. При этом все сохранившие боеспособность русские корабли заняли позиции между своим флагманом и отошедшими по дуге в восточном направлении японскими кораблями. Которые продолжали держаться в зоне видимости, не входя в зону действия русской береговой артиллерии. Угрожая русским, если не продолжением артиллерийского боя, так атакой миноносцами повреждённого флагмана. Соответственно русские корабли заняли позиции, пресекающие подобные попытки японцев. И адмирал Вирениус выйдя на крыло мостика, стал внимательно наблюдать за японскими кораблями. Рядом с ним остановился и адмирал Белый.

— Вот, Василий Федорович, сам того не желая я вас и обманул, — произнёс адмирал всматриваясь в бинокль, — Обещал вам показать то, что вы не видели, но высадку десанта, и существующие при этом проблемы, показать вам не получилось.

— Но, так и показали, — довольно громко произнёс генерал Белый, — Вполне так сказать на себе испытал, как вы говорили массированный обстрел артиллерией. Причём даже последствия оценить могу. И знаете, я впечатлён, очень впечатлён. Надо будет подумать над применением артиллерийского огня подобной плотности и на суше. Особенно при наступлении. Противника это может, если не уничтожить, так деморализовать полностью.

— Эта наработка, в германской армии, называется артиллерийская подготовка. Они намеренны, предвещать подобным обстрелом свои наступления. Дабы бы снизить потери наступающих войск. За счет применения снарядов. Например, для уничтожения крепости Осовец, они рассчитывают применить снарядов на половину миллиона марок. Считая, что этого количества снарядов хватит для уничтожения оборонительных сооружений крепости.

— Хм, Андрей Андреевич, — генерал Белый внимательно посмотрел на адмирала Вирениуса, — Интересно, а военно-научный отдел нашего Генерального Штаба знает про такие германские планы?

— Тут ничего сказать не могу, Василий Федорович. Сам им подобную информацию не представлял. Вы же знаете, какие взаимоотношения между армией и флотом. А раскрывать своих агентов мне не хочется. А так можно было бы много информации предоставить нашим армейцам. Например, я считаю, что артиллеристам и инженерам будет интересно знать, что в Германии очень заинтересовались применением в крепости миномётов. И они намеренны, применить подобное оружие, для разрушения долговременных оборонительных сооружений. Причём большого калибра. От пятнадцати сантиметров и выше. Размещая подобное оружие непосредственно в окопах.

Генерал Белый поморщился и потёр виски:

— Похоже, у меня контузия, после этого вашего массированного обстрела. И я теперь понимаю, почему моряки такие, — генерал вымученно улыбнулся, — вы все контуженные. Просто, на всю голову вы контуженные. А так, если, защищаясь от артиллерии, противники будут максимально приближать свои окопы, к окопам противника, то такое оружие может оказаться весьма востребованным. Жалко у нас таких миномётов не много. А большая часть ваших торпед и метательных мин мы уже истратили. А противник продолжает приближать окопы к нашим позициям и ведёт из этих окопов горны. К нашим укреплениям.

— Не без этого, Василий Федорович, не без этого — улыбнулся не менее натужно Вирениус, поддержав шутку генерала Белого, — Сам по себе чувствую. Отбитый напрочь. Ну а по поводу миномётов, то в условиях крепости наладить выпуск даже метательных мин мы не сможем. У нас даже проблемы для выпуска мин для тех миномётов, что у нас есть. Но есть предложение.

— И какое же, Андрей Андреевич?

— Кажется, наши нижние чины наладили изготовление самодельных, деревянных мортирок, для стрельбы гранатами[9].

— Да есть такие, Андрей Андреевич. Но дальность стрельбы из таких мортирок всего несколько десятков саженей. Да и точность оставляет желать лучшего. Или вы хотите что-то предложить другое?

— Ничего особенного, Василий Федорович, — произнёс в ответ Вирениус, — Просто, если исходить из поговорки, что точность стрельбы можно частично компенсировать размером снаряда.

И заметив, что генерал Белый усмехнулся шутке, адмирал продолжил:

— То просто предлагаю увеличить размер мортиры, делая её из деревянных досок, на основе тонкой стальной трубы. И обмотанных поверх досок стальной проволокой. Да дальность стрельбы из такой мортиры будет всего лишь до сотни саженей. Но при этом их можно будет заряжать стальными, клепаными баллонами, от наших огнемётов. Из числа тех, что мы забраковали, или их рискованно использовать. И думаю в такой баллон поместиться до пол пуда пироксилина. Что позволит обрушить траншеи противника протяжённостью с сажень, если не больше.

— И заставит противника держаться на расстоянии превышающим эффективное использование таких мортир, — продолжил генерал Белый, — И знаете, Андрей Андреевич, эта мысль, мне, пожалуй, нравиться. И я дам распоряжение, своим мастерским, изготовить на пробу такую мортиру. Но мне хотелось бы получить в этом деле и помощь флотских мастерских. Ведь вы же, кажется, полностью прекратили ремонтные работы на повреждённых кораблях. И я так понимаю 'Посьета' вы ремонтировать не будите?

— Вот как раз броненосец то, я и буду ремонтировать. Во вторую очередь после 'Буракова'. Мне будут нужны оба этих корабля. Причём именно 'Адмирал Посьет' является самым ценным моим кораблём. Без него, все мои планы могут пойти прахом. А всё море, куда мы сможем выйти, будет ограниченно дальностью стрельбы береговой артиллерии. Так что все силы, после ремонта 'Лейтенанта Буракова', я намерен, бросит на восстановление броненосца. Да и меня так и подмывает восстановить транспорт 'Европа'. Бывший 'Великий князь Александр Михайлович'[10].

— И для этого вы его, Андрей Андреевич, ввели в док? — генерал Белый внимательно посмотрел на Вирениуса, — А мне говорили, что вы его ввели в док, дабы, в случае прорыва противника в крепость с его помощью вывести док из строя. Как с помощью 'Чиоды' вы вывели из строя док в Дальнем.

— 'Муравьева-Амурского', Василий Федорович, 'Муравьева-Амурского',— улыбнулся Вирениус, — А так это скорее была дезинформация для противника. Что бы он, во-первых, не вёл обстрел этого участка порта. И, во-вторых, не считал, что мы планируем какие-то активные боевые действия. А ввод в строй транспорта, грузоподъёмностью в двести пятьдесят тысяч пудов может противника и насторожить. И знаете, Василий Федорович, я ведь теперь с вас не слезу. Пока не смогу восстановить вооружение броненосца. Как я понимаю, нам теперь предстоит отремонтировать и заменить шесть шестидюймовых орудий системы Армстронга.

— У крепости есть только одно такое орудие, Андрей Андреевич, — пожал плечами генерал, — Можете его забирать. Если поможет.

— Я пересмотрю состав вооружения других кораблей, Василий Федорович, и возможно придётся подумать, как компенсировать, за счёт крепости, нехватку орудий на кораблях, — ответил Вирениус, и добавил, — Хотя всё одно эти орудия будут использоваться для поддержки крепости, так что вы, ваше превосходительство, мало что теряете. А мне для операций на море без этих орудий ни как.

— Уговорили, Андрей Андреевич, всё одно дело делаем. Без совместных усилий армии и флота крепость не удержать, — произнёс в ответ генерал Белый. И адмирал понял, что проволоку на создание деревянных мортир, а то, что подобное оружие вполне возможно осуществить, адмирал знал, по опыту ещё будущей, мировой войны, хитрый казак вытребует с флота.

И в этот момент генерал Белый спросил:

— А как же 'Мощь дракона', ведь это же тоже броненосец? Разве с его помощью нельзя противостоять японцам?

В ответ адмирал Вирениус поморщился и произнёс:

— Броненосец то он броненосец. Но только вот броненосец берегами охраняемый. Я и только из состава третьего японского флота, противостоящего нам, могу назвать как минимум четыре корабля, у которых есть весьма хорошие шансы расправиться с этим броненосцем. Причём в одиночку. И при этом 'Мощь дракона' не будет иметь возможности уйти от них, или избежать боя. Так что, Василий Федорович, я, пожалуй, ещё раз повторюсь. До ввода в строй 'Адмирала Посьета', мне придётся воздержаться от активных действий на море. А для начала, броненосец не помешает ещё и спасти.

И в этот момент 'Сибиряк' подошёл в плотную, к борту оседающего и заваливающегося на борт, не смотря на все попытки спрямить, броненосца. Со спасателя тут же стали перекидывать шланги, чтобы начать откачивать скопившуюся, в носовой части броненосца, поверх броневой палубы, воду. И адмирал, посмотрев на генерала произнёс:

— И вы знаете, Василий Федорович, я вас, пожалуй, попрошу перейти на 'Сибиряк'. Оставаться на броненосце может оказаться опасным.

— А как же вы, Андрей Андреевич, меня прогоните, а сами останетесь?

— Вы же знаете, Василий Федорович, я в бой веду, а не посылаю. И что бы спасти корабль, я должен остаться на нём, давая понять членам экипажа, что ещё есть шанс на спасение корабля. И им надо только поработать, спасая свои жизни. А рисковать вам лично я считаю не рациональным. Вы ещё пригодитесь в крепости. Да и я сейчас распоряжусь начать эвакуацию раненых и всех тех, из нижних чинов, кто не задействован в спасательных работах.

Генерал Белый хмыкнул, но произнёс:

— Хорошо, Андрей Андреевич, вы тут хозяин, и я, пожалуй, с вами соглашусь. И перейду на 'Сибиряк'.

И пожав друг другу руки, адмирал и генерал направились в разные стороны. Адмирал Вирениус направился к ходовой рубке броненосца, а генерала повели вокруг пожаров к спасательному судну. На которое он и перебрался, по штормовому трапу.

Хотя опасения адмирала Вирениуса оказались напрасными. Сказалось влияние добротной немецкой школы кораблестроения и качество немецкой постройки. Где во главу ставили защищённость кораблей и их живучесть. А в результате, как и все немецкие корабли, броненосец оказалось тяжело потопить. Да и технология заделки пробоин уже была отработана. Для заделки подобных пробоин, с подачи адмирала Вирениуса, в русском флоте стали применять японскую технологию. По которой, заделывались пробоины, от русских снарядов, в бронеплитах японских кораблей. Позволявшей заделывать пробоину сложной формы и весьма больших размеров. Для этого снаружи корпуса опускался деревянный щит. С отверстиями под скобы. В отверстия вставлялись скобы, с резьбой. Припускавшиеся через отверстия в досках, которые насаживались на скобы изнутри корабля. И с помощью скоб, гайками к этим доскам подтягивался наружный щит. А пространство между щитом и досками наполнялось герметизирующим материалом. Например, быстросхватывающим бетоном. Что позволяло довольно быстро возвести данную преграду для воды. Быстро уменьшив поступление воды в корпус корабля. И 'Адмирал Посьет' удалось дотянуть до Золотой Горы. Где он и приткнулся к берегу. После чего столь ценный боевой корабль стали всячески стремиться ввести в гавань и там отремонтировать. Но его выход из строя снова вернул Жёлтое море под контроль японцев. В которое русские контрминоносцы выходили только с одной целью. Доставить, в крепость, или отвезти, в один из китайских портов, донесения. Японцы пытались препятствовать этому, держась на расстоянии, от русской береговой артиллерии. Но не преуспели в этом. Так и не перехватив ни один из русских курьеров.

Но как оказалось, впоследствии, результаты боя оказались несколько иными. Возвращаясь ночью, на якорную стоянку у островов Мяо-Дао, японские корабли пересекли минное поле, поставленное, за день до этого, русскими контрминоносцами. И которое японские корабли благополучно миновали днём. В результате крейсер 'Такасаго' подорвался на мине установленной контрминоносцем 'Сердитый'[10]. Крейсер коснулся мины как раз между машинным и котельным отделением. И заливаемый, сразу в эти два отсека, крейсер, завалившись на борт, затонул. Ещё одной жертвой этого минного поля чуть было не стал контрминоносец 'Оборо'. Который налетел на мину носовой части. Но контрминоносец сохранил плавучесть и был отбуксирован на ремонт. Но на этом неприятности для японцев не закончились. Уже на стоявший, на якорной стоянке у островов Мяо-Дао миноносец номер '66' вынесло сорванную с якорей мину. И миноносец спасло только то, что берег был совсем рядом. И его удалось приткнуть к мели. Но последней жертвой войны, прежде чем оба флота, на время, прекратили активные боевые действия, стал контрминоносец 'Бдительный'. Который, при подрыве на мине южнее Владивостока, практически лишился кормы. И встал на ремонт до конца войны.

[9] Из книги Норригаарда Б. В. 'Великая осада. Порт-Артур и его падение'. Где он указывает на использование русскими самодельных, деревянных мортирок. Пригодных для метания самодельных же гранат.

[9] Транспорт 'Европа', бывший 'Великий князь Александр Михайлович' ещё в марте 1904 года был протаранен в гавани Порт-Артура и затонул с грузом 4000 тонн угля. В реальной истории не восстанавливался.

[10] 5 июня 1916 года, через несколько после окончания Ютландского сражения, участник этого боя, броненосный крейсер 'Хэмпшир' затонул, подорвавшись на мине. Установленной германской подводной лодкой U-75 в ночь с 28 на 29 мая, с целью подготовки к Ютландскому сражению. Это минное заграждение, без подрывов, английский Большой флот пересёк дважды. Один раз, направляясь к месту Ютландского сражению, второй раз, при возвращении из боя. На 'Хэмпшире' погибли почти все находившиеся на борту крейсера, спаслось только 12 человек. Одним из погибших был военный министр Великобритании лорд Китченер, следовавший с дипломатическим визитом в Россию.

5

Священник, протеирей отец Глаголев, ещё не успел завершить церемонию похорон, когда на другом берегу Лунхэ, раздался взрыв. Адмирал Вирениус обернувшись, взглянул на окутанную дымом от разрыва гору Соборную и тяжело вздохнул. После потери высоты с отметкой 96 саженей, на Волчьих горах, противник получил возможность прицельного обстрела части города. По крайней мере, участок долины реки между горами Соборная и Перепелиная обстреливался противником весьма успешно[11]. Как и узкий участок гавани, располагавшийся за устьем реки и до Тигрового полуострова. И в этой узкой просматриваемой и простреливаемой противником 'Долине Смерти', получившей здесь название, с лёгкой руки адмирала Вирениуса, днём старались не появляться. Или пересекать её как можно быстро. Хотя при необходимости проведения работ днём тут ставили дымовую завесу. И под её защитой проводились необходимые работы.

Но сейчас в этом необходимости не было. С началом осады похороны погибших стали производить на юго-западных склонах горы Перепелиной. Несколько выше по склону от железнодорожной станции[12]. Уже находясь вне зоны, в которой японские наблюдатели не могли видеть цели. Поэтому японские разрывы обычно не мешали проведению похоронных обрядов. Не мешали они и в этот день. Начав обстрел, не то расположенной на северных склонах горы Соборной русской батареи. Из пары старых, девяти фунтовых морских орудий. Не то, просто этого района города. И как только тела, опустили в могилы, погибших и умерших в эти дни нижних чинов, в одну общую могилу, а офицеров в индивидуальные, адмирал, не обращая внимания на близкие разрывы японских тяжёлых снарядов и держа в руке фуражку, простояв всю службу с непокрытой головой, осенил себя крестным знамением, а потом, склонив голову произнёс:

— Простите братцы, что не уберёг.

И кинув первым, горсти земли в каждую могилу адмирал надел фуражку и отошёл в сторону. Подойдя к ближайшей, уже существовавшей могиле. Где, под снятой с подводной лодки 'Портартурец' надстройкой, покоился экипаж этой лодки. Похороненный по приказу адмирала, сказавшего: 'подводники погибают вместе, без различия чинов и в могиле, и там, в море, лежат вместе, пусть и на земле так будет', в общей могиле. И остановившись, стал смотреть на эту могилу. Ожидая, когда в полном соответствии, с чинами и положением в обществе, последний долг погибшем отдаст и Николай Вирениус. Который так же, кинув в могилу горсть земли, подошёл к отцу. Который, смотря на табличку, прикреплённую на рубке, произнёс:

— Кому то придётся сделать то, что он не успел. Возможно, придётся сделать это тебе.

— Кто не успел? — не понял было сначала слова отца Николай Вирениус, — И что сделать?

— Вилькицкий, — ответил адмирал, — Видишь ли, Николай, в отчётах одной из полярных экспедиций восемнадцатого века, есть упоминание о некой земле виденной участниками этой экспедиции. Северо-западнее полуострова Таймыр. Да и поморы помнят о существовании островов в этом районе. Вот мичман и хотел исследовать этот район.

— Земля Санникова, отец?

— Нет Николай, нет. Эти острова заметили гораздо западнее[13], чем предполагаемая Земля Санникова. Да и искать ее, пожалуй, бесполезно. Но вот Северо-восточнее Новосибирских островов я бы поискал остров. Который так же видели в этом районе[14]. И не известный до сих пор. Причём островов как бы ни два. Один побольше севернее, другой, поменьше несколько южнее. И думаю, тебе Николай придётся подумать над тем, чтобы принять участие в этой экспедиции.

Вирениус младший поморщился:

— Искать эти острова на парусной шхуне и собачьих упряжках?

— Отнюдь, Николай, отнюдь, — ответил сыну адмирал, — Я рассчитываю, что будут построены два ледокола. Приспособленных для плавания в этих льдах. Оборудованных летательными аппаратами. Я надеюсь, что аэропланами, с возможности посадки на воду и лёд. И, конечно же, экспедиция будет снабжена всем необходимым. Для того что бы, не только исследовать эти районы и открыть новые земли. Но и для того, чтобы пройти Северным путём. Из Архангельска во Владивосток. Причём желательно за одну навигацию.

— И ты, отец, хочешь, что бы я возглавил эту экспедицию?

— Да, Николай, я хочу, что бы вот эту экспедицию возглавил ты, — повернувшись к сыну и взглянув на него, произнёс Вирениус-старший, — Только не говори, что ты не хочешь быть адмиралом. А тот, кто даст нашему флоту возможность свободного прохода Северным Морским Путём, из Европы на Дальний Восток, да за одну навигацию, адмиралом точно будет. А острова, это так. Приятный бонус. Да ты и сам понимаешь. Это надо сделать.

Николай Вирениус вздохнул и посмотрел на могилу экипажа 'Портартурца'. Так и не чего, не успев ответить. Ибо, в этот момент, на Соборной горе в очередной раз громыхнуло. И по толпе пронёсся крик:

— Церковь! В церковь попали! Горит!

И действительно, из разрушенной взрывом крыши, находившейся на горе, церкви валил густой, чёрный дым. И адмирал тут же направился в сторону автомобиля. А ещё поднимаясь в автомобиль, приказал ехать к церкви. Не обращая внимание на ещё ведущийся, по этому району, огонь японской артиллерии. И в результате адмирал успел попасть к церкви одним из первых. Тут же став отдавать распоряжения, вынести пострадавших из церкви. Оказать им помощь. Одновременно осматривая церковь. У которой в крыше зияла огромная дыра. А в окнах были не только выбиты стёкла, но и местами вырваны даже рамы. Но вот следов пожара видно не было. И осенив себя крестным знамением, Вирениус шагнул, в распахнутую дверь церкви.

Всё убранство церкви было разрушено. Эпицентр взрыва окружал сплошной завал из обломков крыши, потолка и рухнувших подсвечников, икон и всего того что некогда украшала церковь и служило во время обряда. А всё остальное было густо посечено осколками от японского снаряда. Но, к счастью, тел адмирал не увидел. Священник, отей Глаголев, со служками в этот момент проводил похороны и, похоже, церковь была практически пуста. И те, кто в ней в этот момент находились, оказались легко пострадавшими, и сами выбрались. Адмирал повернул голову в сторону главной иконы. И буквально встретился взглядом с взглядом богоматери. На краткий миг адмиралу показалось, что святая дева сама, сурово и непреклонно, ожидая от него, что он свершить невозможное, смотрит на адмирала. Но стоило адмиралу моргнуть, как наваждение спало, и адмирал охватил взглядом всю икону, целиком. Запылённую, покрытую гарью от взрыва, но совершенно целую. Без единого отверстия в досках от разрыва японского снаряда. Хотя стены вокруг были буквально испещрены осколками. Адмирал бросил взгляд на пол и увидел, что стоявший было, перед иконой, напольный подсвечник рухнул на пол. И тоже весь испещрён следами от осколков. Но оказавшись на их пути, прикрыл от повреждения саму икону. Там, где путь осколкам не закрывали другие препятствия.

А за спиной раздался женский крик:

— Икона! Икона цела! Чудо! Чудесное спасение! Всё порушено, а она цела!

И этому крику стали вторить другие голоса. Которых становилось всё больше и больше. А адмирал ещё раз осенил себя крестным знамением и, склонив голову чуть слышно прошептал:

— Я всё понял, ваше величество. Я всё сделаю так, как надо, моя императрица[15].

[11] В реальной истории, японцы с самых первых дней осады использовали высоту с отметкой 96 саженей для прицельного обстрела этого участка крепости и гавани. Используя для обстрела орудия морского отряда. В частности, за три дня до сражения в Жёлтом море, в результате прицельного обстрела двенадцатисантиметровыми, морскими орудиями, был повреждён броненосец 'Цесаревич', и легко ранен в ногу командующий флотом адмирал Витгефт.

[12] По окончании русско-японской войны японцы перенесли все захоронения русских в северную часть города, где и организовали мемориальное русское кладбище. А на Перепелиной горе организовали своё кладбище. В настоящее время не существующее. В отличие от русского кладбища.

[13] В настоящий момент архипелаг Северная земля. На момент открытия Борисом Андреевичем Вилькицким, в 1913 году Земля Императора Николая II.

[14] В настоящий момент остров Жохова, открыт экспедицией Вилькицкого в 1914 году. Первоначально назывался в честь командира гидрографического транспорта 'Вайгач' Новопашенного. Но уже в советское время, из-за его измены остров был переименован в честь офицера первым обнаружившего остров, вахтенного офицера ледокола 'Таймыр'. И погибшего, во время зимовки, 1 марта 1915 года.

[15] Отсыл к легенде связанной с Державной иконой. Которая на момент, описываемый в книге ещё не обнаружена.

6

Русская Вторая Тихоокеанская эскадра покинула гостеприимный Дар-эс-Салам, в германской колонии Танзания. Где несколько ранее и соединились оба отряда этой эскадры. И после небольшого отдыха и подготовки русские корабли, медленно обогнув, принадлежащий Великобритании остров Занзибар, взяли курс на северо-восток-восток. Что бы преодолев Индийский океан одним броском достичь Тихого океана и прийти на помощь первой эскадре. Двумя колоннами шли главные силы эскадры. В правой колонне, под флагом командующего эскадрой шли эскадренные броненосцы 'Князь Суворов', 'Император Александр III', 'Бородино', 'Орёл'. В левой, более длинной, двигались эскадренные броненосцы 'Наварин', 'Сисой Великий', броненосный крейсер 'Адмирал Нахимов'. В составе русского флота наконец-то появился такой класс кораблей. А крейсерами первого и второго ранга стали бронепалубные крейсера. Те же крейсера что не имели защиты вошли в состав нового класса вспомогательных крейсеров.

В кильватер же 'Адмиралу Нахимову', держались броненосцы береговой обороны 'Адмирал Ушаков', 'Генерал-адмирал Апраксин', 'Адмирал Сенявин' и броненосный крейсер 'Владимир Мономах'. Корабли, взятые в поход большей частью для числа. Что бы хоть как-то уровнять силы флотов. На траверзе флагманов держались минные крейсера. Справа от 'Суворова', флагмана вице-адмирала Рожественского, шёл 'Лейтенант Ильин'. Слева от 'Наварина', который шёл под флагом младшего флагмана эскадры контр-адмирала Небогатова, разрезал волны 'Воевода'. А на траверзе 'Ушакова' двигался 'Посадник'. Причём уголь, принятый для перехода через океан, был виден даже на палубах этих небольших корабликов.

Перед броненосцами на расстоянии пяти миль от флагманов двигались крейсера. Головной дозор образовывали крейсера 'Олег', 'Жемчуг' и 'Изумруд'. Причём на мачте 'Олега' развивался флаг контр-адмирала Энквиста. Справа от броненосцев шли крейсера 'Светлана', 'Дон' и 'Русь'. Слева выдвигались вырученные из осады японцами крейсера 'Кубань' и 'Терек'. А позади броненосцев держались остальные корабли и транспорта эскадры. Возглавляемые крейсером 'Рында'. Эти корабли двигались четырьмя колоннами. Возглавляемых 'Рындой' и бывшими яхтами, в том числе и императорской фамилией, а теперь посыльными судами 'Тамара', 'Зарница' и 'Горислава'. Причём в кильватер крейсеру шли плавмастерские 'Камчатка и 'Ксения', плавающие доки 'Коала' и 'Кенгуру', а замыкал эту колонну транспорт 'Океан'. Служивший плавающей казармой, для экипажей, перевозимых плавдоками контрминоносцев 'Грозный', 'Громкий', 'Прозорливый', 'Пронзительный', 'Резвый', миноносцев '214', '215', '216', '217', '218', '219', '220' и подводные лодки 'Осётр'. А следом, за яхтами, выдвигались транспорта 'Иртыш', 'Анадырь', 'Ярославль', 'Воронеж', 'Владимир', 'Тамбов', 'Юпитер', 'Меркурий', 'Малайя', 'Киев', 'Князь Горчаков', 'Ярославль', 'Ливония', 'Курония', 'Герман Лерхе', 'Граф Строганов', 'Метеор', 'Китай', 'Маллака'. Замыкали колонны транспортов канонерская лодка Черноморского флота 'Кубанец' и посыльные суда, а в девичестве яхты 'Колхида' и 'Румия'. Последняя под флагом Черногории. Хотя сам наследник престола этого государства предпочитал гостить у русских великих князей, следовавших с эскадрой, на посыльном судне 'Тамара'. С двух же сторон транспортного отряда, вне колонн, шли госпитальные суда 'Тамбов' и 'Киев'.

Заканчивался первый год, превратившегося в войну на истощение, русско-японского противостояния. Японцы не сумели до июля разгромить первую эскадру, захватить Порт-Артур и уничтожить русские войска в Китае. Первая эскадра с боями прорвалась во Владивосток. Сумела избежать сражения в невыгодных для неё условиях и теперь отстаивалась в незамерзающих бухтах Приморья. По очереди ремонтируя и модернизируя корабли во Владивостоке. При этом флот даже стал сильнее. Как за счёт прорвавшихся кораблей, так и за счёт переброшенных по железной дороге минных катеров. Всех минных катеров русского флота. Которые теперь занимались обороной рейдов и якорных стоянок. К тому же сейчас флот был не только корабли. Совместно с армией сражались морские батальоны, морские пулемётные команды и морские артиллерийские дивизионы. Так что в Манчжурии было полное согласие армии и флота.

Но такое усиление флота, дорого обошлось армии. Занимая возможности единственной железной дороги. В результате армия, так и не смогла к январю значительно превзойти японцев, по силе. Отчасти именно это и предопределило что январское наступление русской армии, сражения при Сандепу, закончилось безрезультатно. Несмотря на первые успехи, командующий русскими войсками в Манчжурии, генерал Куропаткин, приказал остановить наступление и отойти на ранее занимаемые позиции. Посчитав, что дальнейшее наступление чревато большими потерями. За что и был смещён со своего поста. Новым командующим стал генерал Линевич. Командовавший до этого Южно-Уссурийским и Корейскими отрядами. И который сумел не только разгромить противостоящие ему корейско-японские войска, но и отбросил их полторы сотни верст на юго-запад. Не только устранив угрозы Владивостоку, Харбину, но и фланговому удару по главным силам русской армии. При этом Линевича, на посту командующего этими отрядами сменил ставший генерал-лейтенантом Гернгросс. Добившийся самых впечатляющих результатов в сражения при Сандепу. И теперь русская армия готовилась к мартовскому наступлению. Как раз к тому моменту, когда должна была прибыть, на Тихий океан, Вторая эскадра.

А далеко на юге, в центре Жёлтого моря сражался Порт-Артур. Отразивший три японских штурма, в результате которых потерял позиции на хребте Паньлушань. Что позволило японцам подойти к укреплениям, прикрывавшим подступы к горе Высокой. А японские окопы были подведены ко всем крепостным укреплениям. От батареи литера 'Б' и до укрепления номер три. И там во всю развернулась подземная война. Когда японцы стремились подвести под русские укрепления мины, а противники японцев всячески старались не позволить им это сделать. Но японцы спешили. Стремясь захватить крепость до начала русского наступления. Что бы иметь валентными равные силы. Или хотя бы лишить русский флот возможности базироваться на Порт-Артур, до прихода второй эскадры. Что бы не допустить, даже в случае неудачи, угрозу снабжению войск в Китае. Русские же всячески старались сорвать эти планы японцев и как можно быстрее восстановить свои корабли. Повреждённые во время последних боёв. Когда русские попытались, в преддверии январского наступления, если уж не сорвать, так затруднить снабжение японской армии. Но эта попытка была в крайне грубой форме пресечена японским флотом. Заставив русские корабли в Жёлтом море спрятаться в бухте Порт-Артура.

Хотя положение японского флота тоже было не блестящим. Обеспечив бесперебойное снабжение японских войск на материке японский флот понёс серьёзные потери. И сам стал избегать активных действий. Как в Жёлтом море. Так и главными силами. Тоже, как и русские по очереди ремонтируя и модернизируя корабли. Оставляя на всякий случай боеспособную эскадру, как минимум эквивалентную русским силам. И первыми на ремонт и модернизацию стали вернувшиеся из Средиземного моря корабли четвёртого флота.

В общем можно было сказать, что в противоборстве на истощение, в ожидании глобальных перемен, застыли обе противоборствующие силы. Собираясь и копя свои возможности. И казалось, что у японцев в борьбе на истощение нет шансов. И что Россия сметёт противостоящую ей ещё пока недоимперию. Если бы не одно, но. Если на крещение орудийный выстрел не прозвучал и кровь не пролилась, то через несколько дней командующий гвардией великий князь Владимир Александрович взял своё. Залив, в ближайшее воскресенье, улицы столицы кровью. Воспользовавшись тем, что царя не было в столице, командующий гвардией приказал открыть огонь по демонстрации. Всколыхнув Россию, на революцию. Ту самую которую собирались предотвратить маленькой, победоносной войной. Причём, властидержащие планировали победить, в этой войне, в буквальном смысле вопреки своим действиям. Продолжая воровать и интриговать против друг друга. А победа в этой войне должна была достигнуть сама себя. Но сейчас разворачивалась революция и русским следовало спешить. Что бы закончить войну до того, как революция сделает невозможной победу России, в этой войне.

7

— Ваш бродь, гляньте туда — сигнальщик парохода 'Сунгари', указал прямо на правый борт. И командир транспорта мичман Павел Оттович Шишко[16] посмотрел в указанную сторону. К блокадопрорывателю приближался миноносец. Еле заметный в ночи, узкий, стремительный корпус подходил к правому борту транспорта. И тёмная, безлунна ночь, скрывала всё. Невозможно было даже определить национальную принадлежность корабля. Не говоря уже о том, чтобы определить к какому типу принадлежал обнаруживший их корабль. Казавшийся совершенно чёрным.

А ведь это была уже вторая попытка бывшего парохода 'Тибериус' прорваться в Порт-Артур. Ещё в июне пароход должен был доставить во Владивосток груз угля. Но, в районе острова Скрыплева, подорвался на одной из поставленных там японских мин. И с трудом дошёл до бухты Золотой Рог. Где повреждённый пароход приобрело Морское Ведомство России. И вот тогда-то, у мичмана Шишко, и появилась идея транспортов-блокадопрорывателей. Которые должны были доставить в Порт-Артур припасы. И 4 октября, отремонтированная 'Сунгари', под видом 'Тибериуса' вышла в свой первый поход к Порт-Артуру. Нагруженный не только мукой, но и снарядами средних калибров, медикаментами, теплой одеждой и даже крепкими напитками. Но через неделю, восточнее Иокогамы пароход попал в тайфун. Трое суток команда прилагала неимоверные усилия, чтобы, по сути, удерживать пароход на месте, не давая тайфуну снести пароход на север. Но выработав большую часть угля, и имея до пятой части экипажа в виде раненых и обожжённых, пароход вернулся во Владивосток[17]. Где пароход успел даже принять участие в спасательной операции. По спасению получившего пробоину, в результате навигационной аварии, в заливе Посьет, броненосного крейсера 'Громобой'. К счастью крейсер удалось доставить во Владивосток и поставить в док. А потом на 'Сунгари' погрузили ещё и мощную радиостанцию, для русского консульства в Чифу. И в последних числах декабря транспорт снова вышел в море. Изображая теперь норвежский пароход 'Питанг'. Вышедший несколько ранее блокадопрорыватель пароход 'Карлисль', имевший приблизительно такой же груз, как и 'Сунгари', потерял, во время шторма, гребной винт и теперь ремонтировался в Маниле[18]. А во Владивостоке готовился к выходу блокадопрорыватель 'Эрик'. Это был норвежский пароход, забредший во Владивосток с грузом для русского морского ведомства. Команду его составляли малайцы, капитан числился британским подданным, а груз, в виде продовольствия и снарядов, должен был иметь адресацию в порт Шанхай[18].

И вот теперь, зашедшая было в Циндао[19], где с парохода выгрузили радиостанцию, для Чифу. Со всеми необходимыми специалистами, изображавших из себя немцев. И дождавшаяся самой тёмной ночи 'Сунгари' пошла на прорыв. И вот теперь, когда до Порт-Артура оставалось не менее трёх часов полного хода, к пароходу подходил неизвестный миноносец. С которого, как только миноносец лёг на параллельный курс, в десятке саженей от 'Сунгари', послышалась, усиленная рупором, речь на английском языке:

— Миноносец '221', неизвестному судну, назовитесь и назовите порт назначения.

На что, мичман, поднеся рупор к губам, и на английском ответил, в надежде потянуть время, если всё-таки миноносец казавшийся чёрным в ночи, окажется кораблём противника:

— Пароход 'Питанг'. Флаг Норвегии. Имею генеральный груз в порт Инкоу.

На что с миноносца, с явным смешком ответили:

— Следуйте тем же курсом, мы будем рядом.

— Что говорят, то, ваш бродь? — тут же спросил, как только Шишко опустил рупор, стоявший рядом с мичманом сигнальщик

— Сказали следовать тем же курсом, и что будут рядом, — ответил офицер, наблюдая, как миноносец стал несколько отставать и отдаляться от борта парохода.

— Ваш бродь, неужто наш? Ежели так, то слава тебе господи! Неужто прорвались, — только и произнёс матрос, перекрестившись.

А в это время, к стоявшему на мостике крейсера 'Витязь', броненосец 'Адмирал Посьет', хотя и был подготовлен к вводу в порт, всё так же находился на мели, под Золотой Горой, адмиралу Вирениусу подошёл один из офицеров корабля и произнёс:

— Ваше превосходительство, от лейтенанта Веселаго, пришёл условный сигнал, по беспроволочному телеграфу. Миноносец '221' обнаружил 'Сунгари'. Транспорт следует генеральным курсом на Порт-Артур.

Адмирал тут же подошёл к штурманскому столику, где штурман крейсера отмечал расчётное положение вышедших в море кораблей. И двигавшихся завесой навстречу наиболее возможному курсу блокадопрорывателя. Первыми в море вышли контрминоносцы, которые разделились на две четвёрки. На которые и была возложена задача отогнать дозоры противника. А потом контролировать ближайшие подступы к крепости. Следом в море выскользнул четвёртый отряд миноносцев, который и оставил основную завесу. Которая и должна была встретить 'Сунгари'. Девять вымпелов этого отряда, двигаясь на расстоянии полумили, друг от друга, должны были перехватить транспорт. А потом организовать его защиту с востока. Со стороны же Мяо-Дао, транспорт должны были прикрыть главные силы. Разделившиеся на три отряда и выдвигавшихся уступом, одновременно продолжая полосу завесы. Головными шли 'Витязь' и 'Гром'. Несколько позади и правее двигались три канонерские лодки 'Храбрый', 'Грозящий' и 'Отважный'. И замыкали построение ещё один отряд кораблей, 'Мощь дракона' и канонерская лодка 'Сивуч'. И вот теперь всё это предстояло развернуть с помощью сигналов беспроволочного телеграфа. И окинув взглядом ситуацию адмирал приказал:

— Передать на четвёртый отряд. Всем поворот вправо. По получении квитанций, от всех кораблей, немедленно доложить. 'Витязю' и 'Грому' разворот вправо.

Продолжая наблюдать, как штурман отмечает на карте, расчётное положение вышедших в море кораблей. И по мере того, как возглавляемы 'Храбрым' и 'Мощь дракона' отряды занимают необходимое диспозицию, отдавая приказы и на разворот ими. Контролируя по полученным ответным квитанциям прохождение приказов. В том числе и от вызванного трального каравана. Который, получив сигнал должен был, под охраной канонерских лодок 'Соболь' и 'Горностай', выйти в море. И с рассветом начать проверять безопасный проход. И как только на востоке забрезжил рассвет, адмирал приказал взять всем кораблям курс на бухту Белого Волка, произнеся:

— Передать сигнал ретьером на 'Сунгари' следовать к проходу в бухте Белого Волка. Ну а мы, господа, сейчас и увидим результат, как поманеврировали в ночи, по штурманским расчётам. И узнаем, получилось ли нам сказать новое слово в морских сражениях. Обеспечив взаимодействие выделенных средств, без визуальной видимости друг друга. Только по сигналам беспроволочного телеграфа. И распорядитесь передать в порт. Пусть включат створные маяки. С нами 'Сунгари'. А её офицеры в Порт-Артуре не бывали.

А вот мичману Шишко было в этот момент, не до тактических разработок адмирала. Наступающий рассвет застигал его в часе хода от защищённого береговой артиллерией внешнего рейда Порт-Артура. Сначала, буквально половину ночи, следом двигался миноносец. Не проявляя агрессии, но, при малейшей попытки изменить курс, тут же нагонявший транспорт и требовавший следовать прежним курсом. А с рассветом сигнальщики обнаружили ещё насколько миноносцев позади транспорта. И на левом траверзе парохода, в паре миль, южнее тройку больших кораблей. Следовавших тем же курсом, что и 'Сунгари'. А потом впереди вспыхнули маяки, в том числе и створовые, для входа на внутренний рейд, а милях в пяти, впереди засверкал сигнальный прожектор, направленный в сторону парохода.

— Ну-с, братец, кто это и что передают? — всматриваясь вперёд и заметив в том направлении впереди, только сейчас, силуэты двух больших кораблей спросил мичман.

— Крейсер 'Витязь', наши, точно наши, ваш бродь, — сигнальщик три раза размашисто перекрестился, — Передают следовать, к проходу в бухте Белого Волка, следом за судами трального каравана.

Мичман огляделся и в рассветных сумерках обнаружил, что его транспорт пришёл к Порт-Артуру в окружении своих кораблей. Причём если большие корабли имели стандартную, оливковую окраску, то миноносцы щеголяли совершенно чёрными корпусами. А с юго-запада, выставив тралы, к ним медленно приближается десятка полтора небольших судов. Под охраной пары двухорудийных канонерских лодок. С очень незнакомым силуэтом.

[16] В реальной истории один из вахтенных офицеров 'Сунгари'. Которой командовал А.М. Веселаго-второй.

[17] Реально существовавший момент во время Русско-Японской войны. В книге именно этот тайфун и помог отразить нападение японского флота на залив Касатки на Курильских островах.

[18] Опять же реально существовавшие планы по обеспечению Порт-Артура. Помимо указанных судов в Порт-Артур приходил, в августе 1904 года, французский пароход 'Георгиес'. Но он был перехвачен, при выходе из Порт-Артура, японцами и вошёл в состав японского флота как вспомогательный крейсер 'Котетсу-Мару'. Прибывший в декабре, с грузом продовольствия, английский пароход 'Кинг-Артур' сумел, и пробраться в крепость, и беспрепятственно её покинуть.

[19] В реальной истории, после первой попытки прорыва в Порт-Артур, командир корабля лейтенант Веселаго получил известие, о капитуляции крепости находясь на погрузке угля в Циндао.

Конец четвёртой части