Битва за Эллиоты. Часть 4

'Портартурца' нашли на следующий день. Попадание стопятимиллиметрового фугасного снаряда буквально разорвало корпус подводного минного заградителя пополам. Не оставив членам экипажа и шанса на спасение. А вот 'Чехонь' так и не смогли найти. И единственное, что смогло было пролить свет, на её судьбу, был вахтенный журнал одного из японских миноносцев. В котором было отмечено, что в тот вечер миноносец налетел на подводное препятствие. В результате столкновения, с которым, на корпусе миноносца была обнаружена вмятина.

А к вечерним сумеркам к острову Айрон подошёл и десантный отряд. И тут выяснилось, что отряд тоже понёс потери. Прикрывавший действия десанта огнём своих орудий миноносец '7168' выскочил на камни. И при отливе разломился пополам. После чего экипаж высадился на берег. И вместе с десантниками вышел к зоне высадки и погрузился на десантные суда. Но приятным бонусом стало то, что отряд привёл с собой два английских парохода. С военной контрабандой. Причём одним из пароходов был 'Кинг-Артур'[1]. Который, буквально чуть больше месяц до этого, пришёл в Порт-Артур из Бомбея. Доставив припасы для осаждённого Порт-Артура. Но на этот раз его грузом были припасы для японской армии. В том числе и ящики с британским аварийным рационом. Представлявшая собой большую жестяную банку. Запаянную тонкой металлической полосой с кольцом. С помощью которого банка разделяется надвое. В одной половине, под еще одной крышкой, находился быстрорастворимый какао-порошок. В другой половине тушеная и превращённая в паштет говядина. И которые пароход должен был доставить в Инкоу. Но теперь ему снова предстояло снабдить осаждённый Порт-Артур.

Но как оказалось сражение ещё не закончилось. Ожидая возвращение русских кораблей в Порт-Артур и, воспользовавшись тем, что дозоры перед входами в гавань были ослаблены, японский командующий выслал ночью миноносцы выставить минные банки. На одну из которых и наткнулись, шедшие в головном дозоре эскадры, контрминоносцы 'Сторожевой' и 'Стройный'. И если второй практически сразу затонул в бухте Белого Волка, то 'Сторожевой', которому оторвало кормовую часть, по кормовую переборку машинного отделения, был взят на буксир. И доставлен в гавань. Однако ремонт контрминоносца был признан невозможным и, лишившись вооружения, отправленного на берег, 'Сторожевой' оказался на 'корабельном кладбище'. В ожидании окончания войны. Когда его и можно будет попытаться отремонтировать.

И в тот день, когда русские корабли втягивались, через новый проход, в гавань Порт-Артура, возле Икоу наконец-то появились русские казаки[2]. Которых направили в набег, вдоль правого фланга русской армии. Куропаткин так и не рискнул посылать иррегулярные казачьи подразделения против регулярной японской кавалерии. Хотя все сталкновения, в конном строю, во время этой войны и были выигранны именно рускими казаками. При этом японская кавалерия, отряд генерала Акиямы, была сконцентрирован на левом фланге русской позиции. И поддерживалась приданной ей пехотой. Поэтому то командующий русскими войсками и направил отряд Мищенко по противоположному флангу противостояния войск. И прошедший в тяжёлых условиях рейд заставил русский отряд задержаться в пути. Выйдя к Инкоу тогда, когда русские корабли уже ушли. Но появление русского десанта заставило противника выдвинуть резервные батальоны на его ликвидацию. И в результате, в гарнизоне Инкоу оказался всего две с половиной тысячи человек. И гарнизон не сумел удержать как железнодорожную станцию, так и порт. Удерживая оборону в городе и в районе форта. Правда и развить успех генерал Мищенко не сумел. Противник собрал в районе железнодорожной станции Ташичао до 6 батальонов. Что вынудило не только отказаться от атаки этой станции. Что бы перерезать снабжение японской армии, но и создало угрозу разгрома всего русского отряда. И собрав захваченные трофеи, а также сумев поджечь большую часть складов и накопленных в Инкоу припасов, русские отошли на север. Где заканчивались последние приготовления к русскому наступлению. Известному, в истории, как сражение при Сандепу.

[1] Утром, 29 ноября 1904 года, катера с 'Севастополя' встретили и провели, к Порт-Артуру, шедший из Бомбея английский пароход 'Кинг-Артур'. С припасами, в том числе и 50000 пудами (800 тонн) муки, на борту для осаждённой крепости.

[2] Отряд Мищенко насчитывал порядка 7000 при 22 орудиях. Гарнизон Инкоу, насчитывающий до 2500 человек (три резервных батальона), был усилен, из-за ставшей известной заранее угрозы, ещё одним батальоном. Плюс, в районе станции Ташичао, к подходу казаков к Инкоу, противник собрал отряд, насчитывающий до 5 резервных батальонов.

3

Восходящее Солнце высвечивало выходящие, из недавно прорытого прохода, в гавань Порт-Артура корабли. Которые, со стороны моря прикрывали две четвёрки контрминоносцев, только что вернувшихся с минной постановки. Поставив новое защитное минное поле, преграждавшее прямой путь от островов Мяо-Дао к бухте Биндао. Где находился порт, снабжавший третью японскую армию. И где находились основные склады этой армии. Адмирал Вирениус спешил воспользоваться тем, что сумел заполучить локальное превосходство над японским флотом и теперь стремился воспользоваться инициативой. И пока японская армия была занята обороной под Сандепу. Спешно собирая резервы везде, где можно. Так, и из-под Порт-Артура, ушла одна из корейских резервных бригад. То именно в этот момент русский адмирал и решил нанести удар по снабжению осаждающих крепость войск. Причём адмирал намеривался захватить перевалочный порт в бухте Биндао. Высадив там десант, в составе одного морского батальона, выделенных рот от двух других морских батальонов. А также сводной роты пограничников и сводной роты пятого стрелкового полка. При поддержке шести двенадцатисантиметровых гаубиц Круппа, дюжины семидесятипятимиллиметровых бывших китайских пушек и дюжины, установленных на самодельный колесный ход сорокасемимиллиметровых пушек Гочкиса и четвёрки переоборудованных в миномёты подобных орудий.

И для операции адмирал решил задействовать все наличные силы флота. Для этого ещё ночью минные крейсера 'Гайдамак', 'Всадник' совместно с миноносцами '212', '213', '221', '222', '224' и '225' отогнали от внешнего рейда дозоры противника. Контрминоносцы 'Грозовой', 'Скорый', 'Сильный', 'Статный', 'Расторопный', 'Решительный', 'Сердитый' и 'Смелый' приняв, в порту, мины. И выйдя в море следом за миноносцами, выставили минное поле на юго-восток от Ляотешаня. После чего отошли к рейду, заняв место в дальнем дозоре формируемого конвоя. Ближнее охранение конвоя сформировали минные крейсера и миноносцы. При этом, для перевозки десанта были выделены вспомогательные канонерские лодки 'Нингута', 'Мукден', 'Зея', 'Бурея', 'Инкоу'. С ними же находились, в качестве флагмана конвоя канонерская лодка 'Нерпа', и в качестве спасательных судов 'Силач' и 'Сибиряк'. Непосредственную высадку десанта должны были осуществить паровые десантные баржи '23', '24', '25', '26', паровые десантные лихтеры '28', '29', '30', '31'. А также миноносец '226' и все находящиеся в строю катера и миноноски. Непосредственную поддержку десанта должны были осуществить вооруженные баржи '21', '22' и вооружённый паровой лихтер '27'. А также миноносец '229', с которого должны были предварительно высадиться пловцы-охотники. На которых возлагалась задача по обеспечению высадки десанта. Обстрелом берега и выявленных целей должны были заняться бронированные канонерские лодки 'Соболь' и 'Горностай'. Для которых, этот выход в море, был вообще первым выходом этих кораблей, прошедших только минимум испытаний. А вот задача, по захвату порта и нейтрализации его обороны, ложилось на броненосец береговой обороны 'Мощь дракона', канонерские лодки 'Сивуч', 'Храбрый', 'Грозящий', 'Отважный', и 'Гром'. Роль же эскадры прикрытия десанта выполняли эскадренный броненосец 'Адмирал Посьет' и крейсер второго ранга 'Витязь'. При этом минную безопасность конвоя должен был осуществить тральный караван. Который вышел сразу следом за контрминоносцами. И теперь, входившие в караван суда и катера, поставив тралы, медленно двигались на северо-восток.

И адмирал Вирениус стоя на правом крыле мостике идущего по 'восьмёрке', восточнее Ляотешаня, малым ходом, броненосца 'Адмирал Посьет' и наблюдал. Наблюдал, как формируется конвой, который ему предстояло провести буквально пару десятков миль, когда к нему подошёл генерал Белый. Вышедший в этот поход пассажиром. И для которого, пока корабли только собирались отправиться в поход, организовали экскурсию по броненосцу. И теперь подойдя к адмиралу, генерал Белый произнёс:

— Однако и не уютно, у вас тут на море, Андрей Андреевич. И что же вы мне такого хотите показать, пригласив меня сюда?

— В общем возможности флота, в войне на суше, Василий Федорович. Я очень рассчитываю, что вы ваше превосходительство, после войны возглавите Главное артиллерийское управление. Вот и хочу показать вам десантную операцию флота. По оперативному окружению группировки противника. Правда, в данном случае, скорее будет полуокружение. И сигару? Только постарайтесь, Василий Федорович, что бы пепел на палубу не попал.

— Оперативное окружение, Андрей Андреевич, опять вы говорите, что то новенькое? — генерал внимательно посмотрел на адмирала, — И от сигары не откажусь.

— Оперативное окружение, это когда противник теоретически имеет территориальную связь, со своими остальными войсками. Но при этом лишён возможности снабжения и поддержки ими извне, — ответил адмирал, священнодействуя по отношению к своей сигаре, начиная от того, что обрезал гильотинкой сигару и передав инструмент генералу, стал медленно, с помощью зажигалки, разжигать сигару, — Вы уж поверти, Василий Федорович, снабжение скоро будет иметь определяющую роль. В военном деле. Уже сейчас дивизия получает снабжения не менее трёх тысяч пудов в сутки. И это не считая необходимых, для боевых действий боеприпасов. При этом количество необходимых для боя припасов будет только расти. Что, в случае перерыва её снабжения, очень быстро сказывается на боеспособности попавших в такое положение частей противника.

— Это понятно, Андрей Андреевич, — ответил генерал, наблюдая, как выходящие из гавани корабли занимают походный ордер, который при этом медленно, вслед за тральным караваном выдвигался навстречу встающему солнцу, в соответствии с тем, как было определено на прошедшем вечером брифинге, что само по себе стало откровением для генерала, и одновременно раскуривая сигару, — Но каким образом, ваш десант сможет, как вы говорите, окружить армию генерала Ноги? К тому же я весьма удивлён вашими оценками скорости высадки десанта. Хотя не могу не признать, ваша оценка, как вы вчера сказали, скорости реакции японцев мне представляется вполне обоснованной. Японские силы должны будут подойти как раз к тому моменту, когда вы планируете возвращение последних сил десанта на корабли.

— Так ведь, Василий Федорович, — усмехнулся адмирал, — в мои планы совершенно и не входит встреча с главными силами, выделенными для уничтожения десанта. Я планирую, за эти тридцать часов, только захватить порт, являющимся пунктом снабжения армии генерала Ноги и, выслав отряд миноносцев во главе 'Гайдамаком' и 'Всадником' с утра обстрелять колонны и железнодорожные эшелоны, из бухты Ингвизцы. Это там, где дороги начинают удаляться от берега. Очень надеюсь, что эти наши акции лишат армию Ноги снабжения. И они порядка недели не будут проводить осадные работы. А то их подкопы под форты номер два и три, а также укрепление номер три меня настораживают.

— Не только вас, Андрей Андреевич, не только вас — согласился было генерал Белый, но тут к адмиралу подошёл его флаг-офицер и доложил, что по беспроволочному телеграфу, с сигнальной станции Ляотешаня, доложили, что в направлении на юго-юго-восток обнаружены быстро приближающие дымы. Не менее чем девяти кораблей. Адмирал помрачнел и распорядился выслать навстречу неизвестным судам четвёрку контрминоносцев во главе с 'Грозовым'.

— Что то неожиданное, Андрей Андреевич, — спросил генерал, — посмотрев на задумавшегося адмирала.

— Где то через час узнаем, Василий Федорович. Всё тогда и узнаем. С нашей сигнальной станции на Ляотешане, в хорошую погоду, видно вёрст за восемьдесят. И можно рассмотреть, что происходит у полуострова Шаньдунг. Сегодня конечно не такая видимость. Но думаю вёрст на сорок-пятьдесят, они видят. И если сюда идёт отряд японских кораблей, то стоит подготовить им встречу, — посматривая на юг ответил Вирениус и возвращаясь к теме разговора произнёс, — К сожалению, в военной среде, принято готовиться к предыдущей войне, а сейчас ситуация очень сильно меняется. На вооружении поступают новые виды оружия. И уже нельзя вести войну, как лет пятьсот назад вели войну те же шотландские кланы.

— И как же вели войну шотландские кланы, Андрей Андреевич?

— Очень просто, Василий Федорович, как то войну вели два клана, замки которых стояли друг напротив друга, по разные стороны ущелья. У каждого клана было по пушке, которые по очереди стреляли друг в друга. И вот ответного выстрела не последовало. А из этого замка раздалось: 'Что не стреляете? ' А в ответ ветер донёс: 'А мы не можем, ядро у вас'.

В этот момент походный ордер полностью организовался и, посмотрев на мостик броненосца, адмирал Вирениус поднял руку и опустил её в сторону цели. Что тут же отразилось во взметнувшихся на мачтах кораблей сигнальных флагов. После чего всё соединение кораблей двинулось вперёд.

— Забавный исторический анекдот, — усмехнулся генерал Белый, — Но сейчас же не так. Запас снарядов, к орудиям, делается заранее. И в отличие от того же Севастополя выпушенные по его защитникам ядра и пули не собирают. Хотя соглашусь неразорвавшиеся снаряды, и мы используем. Да и патроны у убитых японцев собирают.

— Так, это так, Василий Федорович, — согласился Вирениус, — но, по тем же трёхдюймовым скорострельным пушкам запас снарядов определён в шесть с половиной сотен снарядов. И это при условии, что орудия выпускают буквально по несколько снарядов в день. И запас снарядов, к каждому орудию должен быть как минимум раза в три больше. Это если исходить из опыта крайне малого применения орудий в этой войне. А по-хорошему надо иметь запас снарядов раз в пятнадцать, от имеющегося норматива.

— Хм, это вы, Андрей Андреевич, предлагаете иметь по десяти тысяч снарядов на орудие? — удивился генерал, — А вы разве не находите такое количество снарядов чрезмерным. К сожалению потери, наносимые артиллерией противнику не очень большие.

— Отчасти, Василий Федорович, я вижу это именно из-за недооценки роли артиллерии, — ответил адмирал, — Орудий мало, стреляют они довольно редко. И если брать, в общем, по боевым потерям в этой войне, то порядка восьми процентов из них причинены холодным оружием, столько же артиллерией, остальные стрелковым оружием. Но вот если оценивать потери японцев при осаде крепости, то от холодного оружия их потери составляют порядка шести, с половиной процентов, от орудий двадцать один процент, а остальное от огня наших стрелков[3]. Так вот выпускай мы в день раз в пятнадцать больше снарядов, противник бы и близко не сумел бы подойти к крепости.