Оскорбление Каинавель прошло мимо ушей Хассана также легко, как вода, огибающая камень, заставив того спокойно взглянуть на посетительницу,— Каинавель.
-Единственная на весь белый свет,— спустя секунду в проходе комнаты Хассана появилось сперва пышное платье, прикрывающее ноги, затем длинные, ниспадающие практически до самой земли волосы — и лишь затем сама Каинавель.
Впрочем, стоило Каинавель все же найти взглядом Хассана, как ее выражение лица превратилось в улыбку,— Добрый день, Хассан. Давно не виделись.
-Возможно, недостаточно давно,— Хассан ответил спокойно, глядя на посетительницу.
Если бы кто-то попытался найти общие точки соприкосновения, глядя на Каинавель и Хассана, то несчастный искатель бы потратил бы немало времени, не придя ни к чему более конкретному, нежели "оба Слуги одного Мастера" или "оба Слуги, оставшиеся в Халдее". Ни к какой иной информации не пришел и разум Хассана, потому тот внимательно взглянул на Каинавель,— Чего ты хочешь?
-Весь в делах,— Каинавель фыркнула, глядя в лицо — а точнее, в маску Хассана, после чего перевела взгляд на скромно стоявший в углу столик, на котором покоились записи о состоянии Халдеи,— Ты занят чем-то сейчас?
-Да,— Хассан ответил искренне,— Исследую вентиляцию в Халдее. Для помощи Лорд-Магу.
И хотя Хассан определенно не был магом ни в своей прошлой, ни в своей текущей жизни — любой, кто видел бы случившееся счел бы произошедшее актом истинной магии.
Казалось, для Каинавель одно упоминание ее Мастера было в десятки раз более опасным, нежели любая Истинная Магия — взгляд Каинавель на секунду обратился в испуганный, на случай, если ее действия могли вызвать какие-то затруднения в выполнении плана Аинза — прежде чем та все же выдохнула.
-Хорошо,— спустя еще мгновение тень Каинавель колыхнулась — и несколько теневых существ, подобных летучим мышам выпорхнули из ее тени, спустя мгновение просочившись сквозь вентиляционную решетку,— В таком случае мои фамильяры займутся этим. Теперь ты не занят.
Хассан моргнул, после чего кивнул,— Хорошо.
Предположить, что Каинавель постарается забрать себе заслуги Хассана было легко, однако Хассана не беспокоило подобное развитие событий. В конце концов, если бы он хотел получить от своего Мастера преференции — он бы обратился к тому с просьбой разрешить ему заняться подобным делом, а не занимался бы подобными деяниями за спиной Аинза. К тому же, в конце концов его волновало лишь выполнение задачи, а не получение каких-либо наград за это, так что если Каинавель могла выполнить его задание за него, более того, с более высокой эффективностью и скоростью — Хассан мог только кивнуть на это, после чего заняться поиском нового подходящего тому занятия.
-Итак,— Каинавель выдохнула спустя секунду и взглянула на Хассана внимательно,— Мне нужно, чтобы ты нашел двух Сестер-Горгон.
Хассан взглянул на Каинавель, ожидая объяснений,— Хм?
-После своего... "Конфликта" с моим дражайшим Мастером,— Каинавель показала кавычки руками,— Те обрели чудесную, но раздражающую способность определять как мое местоположение — так и мое желание встретиться с ними... И избегать мен.
-Не представляю, как я могу помочь тебе с этим,— Хассан ответил вежливо, но холодно.
На эти слова Каинавель только закатила глаза, словно раздосадованная тем, что ей придется объяснять прописные истины Хассану,— Ты найдешь их и задержишь их до того момента, как приду я.
Хассан моргнул от командного тона девушки,— Технически говоря, я могу сделать это. Но мне нужна причина, почему должен следовать твоим указаниям и сделать это.
На эти слова Каинавель лишь взглянула на Хассана,— Это необходимо.
Хассан взглянул на Каинавель неубежденно.
Конечно, та не сделала бы откровенной глупости. Не решилась бы убить Слуг Аинза, даже впавших в немилость Аинза — по большей части из страха возможного возмездия, нежели из иной причины — но все же бы она бы не совершила настолько предательского действия. Вряд ли бы она решилась даже ранить их — без официального дозволения Мастера.
Но для Сестер Медузы не требовалось физического воздействия — хотя Хассан практически и не поддерживал контакта с другими Слугами, за редким исключением, даже ему было сложно не заметить текущего состояния Горгон.
Достаточно было лишь незначительного эмоционального и психического давления для того, чтобы заставить их забиться в страхе или спровоцировать панический приступ — и на подобное Каинавель была более чем способна — и совершенно не стеснялась доводить до бессильной злобы или слез обиды Слуг даже в значительно более устойчивом психическом состоянии.
Однако, словно читая мысли Хассана, Каинавель махнула головой,— Я не собираюсь их третировать и давить... Даже больше, мне нужно обсудить с ними — и, кстати говоря, с тобой пару очень важных вещей.
-Хо?— Хассан непроизвольно поднял одну бровь — или, скорее, совершил жест, подобный этому у людей, чье лицо не было срезано в прошлом.
Каинавель и серьезный разговор, еще и со Слугами...
В голове Хассана медленно, но неуклонно всплывали только мысли о том, что в этом пазле не хватало какого-то важного куска.
-Это касается Аинза,— и все резко встало на свои места.
Хотя магия одного упоминания об Аинзе служила для Каинавель подобно самому сильному командному заклятию — оно же работало и на Каинавель, поскольку одно упоминание имени Мастера могло подкрепить слова Каинавель, служа некой невероятной печатью на ее речи, подтверждающей правдивость ее намерений. После упоминания имени ее Мастера Каинавель просто бы не рискнула делать что-то большее, чем ее обычное общение — и хотя для Горгон хватило бы, возможно, и этого — это было лучшим доказательством того, что дело, что та желала обсудить с тремя Слугами было серьезным.
-Хорошо,— Хассан кивнул, после чего перевел взгляд,— Но тебе придется объяснить мне, в чем именно заключается дело.
-Неужели ты с лицом срезал себе еще и уши?— Каинавель закатила глаза,— Я же сказала, что разговор касается нас всех.
"Это точно доказывает, что она не под контролем разума" — Хассан выдохнул, после чего кивнул,— Хорошо, этим можно заняться.
* * *
Каинавель выдохнула раздраженно.
За свою долгую жизнь в качестве богини та успела привыкнуть к совершенно естественной мысли, что существам ее уровня были положены определенные преференции.
Да, может быть ей так и не удалось достичь пантеона силы и власти, после чего ее имя стало бы проклятием и благословением на устах народов и героев, однако Каинавель все же свыклась с тем, что некоторые черты ее существования отличались от подобных, свойственных существам "низкого" происхождения, и потому неприятное напоминание о ее текущем положении для Каинавель в данный момент, собственно говоря, и было неприятным.
Например, необходимость ждать отмашки, как стоящий на старте марафонец, ждущий сигнала от судьи.
Если бы Каинавель была в своей полной силе, в своем полном праве — она бы не стала ждать, а просто насильно бы пробилась к сестрам-Горгонам, при необходимости магией обездвижив последних.
Хотя, если бы Каинавель была в других условиях то та вовсе бы не занялась ничем подобным — ни поиском Горгон, чья полезность даже в качестве живых щитов или подставки под ноги была сомнительна — ни обдумыванием планов, ни общением с кем-то настолько незначительным, как Слуги.
Но, как это обычно и бывает, это были лишь отвлеченные размышления на отвлеченные темы, что не имели ничего общего с объективной реальностью, в которой Каинавель обнаружила себя в данный момент.
Ведь, к сожалению, именно в сложившейся ситуации Каинавель была обязана думать, говорить со Слугами и даже унизительно ждать отмашки от Хассана, словно бы именно он в данный момент обладал властью на ее судьбой — а не превосходившая того по всем параметрам Каинавель.
И потому, как бы сильно не истекала желчью и презрением в данный момент Каинавель — той приходилось ждать, как послушной собаке ждущей отмашки хозяина.
Хотя, конечно же, Каинавель бы убила любого, кто посмел бы указать на схожесть подобных сравнений.
Но, к счастью ожидание Каинавель продлилось не особенно долго — и спустя всего десяток минут та ощутила, как беспокойная кровь Горгон на периферии ее восприятия успокоилась немного, обманутая словами или действиями — Каинавель было плевать, чем именно — Хассана — после чего направилась в сторону трех Слуг.
В любых иных условиях Каинавель бы посмеялась бы над тем, как легко было манипулировать Хассаном, стоило только упомянуть имя его Мастера и важность встречи — однако нельзя было сказать, что Хассан был не прав, а Каинавель была настолько глупа, чтобы не понимать, что значит упоминание имени Аинза в текущих условиях.
Ведь даже если предположить, что Аинз действительно невзлюбил за что-то сестер-Горгон и их убийство могло сойти с рук Каинавель — то упоминание и осквернение имени Аинза определенно нет. И потому Каинавель была абсолютно серьезно настроена на то, чтобы не опорочить имя ее Мастера своими словами и действиями...
Впрочем, это не гарантировало, что ее дальнейшая речь обязана быть милой, дружелюбной и полностью правдивой.
Только "достаточно" правдивой, чтобы не опорочить ее Мастера и не создать тому негативной репутации, но вполне допустимо ложной для того, чтобы добиться своей цели.
И потому, на секунду, прежде чем войти в одну из множества совершенно обычных комнат, раскиданных по Халдее, Каинавель допустила злую ухмылку — прежде чем полностью стереть ту со своего лица.
Первым, что предстало перед ее глазами была комната, настолько обычная и серая, что даже попытка описать ее оказалась бы совершенно вульгарной — после чего спина Хассана, что обернулся на звук открывшейся двери, глядя на Каинавель — и, в конце концов, две сестры-Горгоны.
Божественной была их удача или нет в те моменты, когда им обеим удавалось избегать встреч с Каинавель, было абсолютно не важно, учитывая, что на текущую секунду их удача определенно кончилась.
Впрочем, Каинавель также прекрасно понимала пределы допустимой дерзости в текущей ситуации и потому вместо более веселого — с ее точки зрения — приветствия вроде "я помню, что одна из вас является сгнившим куском мяса и костей, но я забыла какая" — Каинавель ограничилась сухим,— Наконец-то я добралась до вас.
Стоило отдать двум сестрам должное, появление Каинавель они все же почувствовали чуть раньше, чем она предстала перед их взглядом — но стоило также и отметить, что лишившись возможности отступления, к счастью Каинавель перекрытой телом Хассана, те продемонстрировали наиболее жалкие свои черты.
Сфено — или это была Эвриала, две сестры не отличались друг от друга практически ничем — забилась в самый дальний угол, словно бы ребенок, увидевший жуткого монстра, едва не свернувшись в позу эмбриона, обхватив свои колени, глядя на Каинавель немигающим взглядом застывших в страхе зрачков.
Каинавель удержалась от того, чтобы совершенно неаристократично хохотнуть от осознания того, насколько же сильно действия Аинза — чем бы они не были — повредили разум девушки. Предательство, ха? Тот дрожащий кусок мяса и голого страха, что остался от Слуги теперь был не способен не то, что на предательство Аинза, но даже на испытывание каких-либо эмоций, кроме страха. Отлично.
Впрочем, вторая сестра — Каинавель вечно путалась в их именах — все же смогла перебороть дрожащую часть себя, что сейчас кричала той в ухо о необходимости бежать на другой край света, забыв и бросив все, что ей было дорого, и сделать шаг вперед,— Что тебе нужно?
Каинавель хотела бы вырвать язык Горгоне, однако в текущей ситуации это, естественно, было вне всякого обсуждения, поэтому Каинавель смогла сдержать себя, ответив, возможно, самым дружелюбным тоном, что ей удавалось создать в своей жизни,— Можешь расслабиться. Если бы я хотела вас убить — вас не спасли бы никакие трюки, которыми вы пользовались ранее.
И, конечно же, Каинавель не врала. И, конечно же, Горгоны это понимали.
Каинавель непроизвольно скривилась от мысли о Баале, но иногда и в его заполненной мыслями бессмысленной сложности ради самого усложнения рождались неплохие фразы — "Чтобы сделать ложь правдивой — добавьте на три четверти самой гнусной лжи одну четверть правды."
-Чего тебе нужно от нас?— возможно, одна из сестер даже смогла бы произнести сказанное уверенно — если бы не дрогнувший в последний момент голос, когда взгляд Каинавель столкнулся со взглядом Горгоны.
Каинавель выдохнула,— А разве вы можете мне что-то дать?
Горгона сглотнула вязкую слюну, осознавая суть сказанного, прежде чем взгляд Каинавель коснулся Хассана на секунду, вернувшись обратно.
-Я буду говорить кратко и по делу,— Каинавель вздохнула, после чего бросила взгляд на Хассана,— Скажем так, почему вы меня избегаете — я вполне понимаю.
После этих слов бездушный кусок мяса, когда-то носивший имя Сфено, дернулся в углу — после чего Каинавель вздохнула.
Хотя сравнивать Каинавель и Аинза было некорректно — на определенном, примитивном уровне, что могли прочувствовать Слуги, они были похожи, и чтобы не случилось именно в тот судьбоносный момент — поселившийся навсегда в сердцах Горгон страх заставил тех опасаться кого-то похожего на Аинза со всей возможной силой.
Это, кстати говоря, и было лучшим вариантом, поскольку однозначно указывало на то, что те не вступали до того в контакт не только с Каинавель, но и с Баалом.
-Психиатром на решение личностных проблем меня тоже в Халдею не нанимали, но ситуация такова, что вы сейчас скорее бы отправились бы на службу к какому-нибудь Темному Владыке, чем к своему Мастера,— Каинавель хмыкнула,— Не могу сказать, что не понимаю причин... Или что не поступила бы также на вашем месте — да и на своем... Но дело заключается в том, что вы и сами понимаете — сбежать от Аинза у вас не выйдет. Никак.
Двое Горгон вздрогнули синхронно, заставив Каинавель внутренне ухмыльнуться.
-Это первая новость,— Каинавель для наглядности подняла вверх руку, выставив первый палец, после чего второй,— И, насколько я понимаю, вам очень серьезно не повезло впасть в немилость к Аинзу. Это вторая ваша очень большая проблема.
-Любое существо, мозгов в котором больше, чем чайная ложка обычно понимает, что пересечение путей с Господином — очень плохая идея. Но вам не повезло впасть в немилость Мастера,— и здесь начиналась главная часть разговора Каинавель,— И, должна сказать, что мой господин милостив и всепрощающ — но не к своим врагам, список которых короток — и теперь по огромному недоразумению содержит ваши имена.
Конечно же Каинавель понимала, что если бы Аинз счел бы сестер-Горгон своими врагами — те были бы не просто убиты, а убраны из всех параллельных миров и историй таким образом, чтобы даже ретроактивное изменение мира не смогло бы вернуть их в реальность — а возможно даже так, чтобы сама мысль о их существовании исчезла бы из разума всех сущностей этой вселенной и все параллельных — однако даже испытав на себе крупицу возможностей Аинза Слуги редко понимали, насколько глубока была пропасть между ними и насколько радикально отличались понятия "враг" для него и для них. На этом недопонимании Каинавель и планировала построить свою стратегию.
