| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Один, стало быть, бежали? Или со товарищами? — в голосе Виктора Александровича послышалась явная насмешка. — А коли кругом болота, как выбирались?
— В лесу как дома! — стараясь соответствовать, я манерно вскинул вверх подбородок. — С детства в скаутах, мы часто ходил в трудные походы, пока коммунисты не разогнали ячейку.** Да и потом, хоть и реже, но продолжали тренировки в надежде на скорый возврат адмирала Колчака, а после его гибели... мы просто ждали чуда.
— Ох, простите меня великодушно, — извинился собеседник, впрочем, по-прежнему без особой симпатии, скорее, в странной задумчивости.
Наверно он считал, что любой честный дворянин обязан подростком уйти вместе с белой армией и сгинуть "за веру, царя и отечество" где-нибудь между Вологдой и Иркутском.
Видя отсутствие в собеседниках веры, я резко добавил реализма:
— Представьте себе, от Белого моря без малого месяц шел в обход всех дорог и деревень. Пришлось питаться сырой рыбой и корой деревьев, тонуть в болоте, переплыть множество рек и несколько озер в ледяной воде, ночевать без костра, укрываясь мхом, прятаться, убегать от погони, от собак, от крестьян, от пуль чекистов и пограничников. Сколько раз думал о неизбежной гибели, но всякий раз удача была на моей стороне.
Наконец-то мои слова смогли если не поколебать предвзятость Виктора Александровича, то хотя бы вызвать любопытство:
— Бесценный опыт! Вам непременно нужно познакомиться с капитаном Гранбергом, новым начальником отряда русских скаутов в Финляндии!
Ну ничего себе подстава! Этот тип чего доброго и настоящего Обухова может знать!
— Позвольте поинтересоваться, — вмешалась госпожа председатель, — а какие знакомства вы водили в Санкт-Петербурге?
"Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу", — отметил я про себя. Но вслух поспешил озвучить следующую заготовку, дающую возможность избежать проверки знаний родословной троюродных дедов в привязке к топонимике северной столицы:
— Мы же в Екатеринбурге жили. Там бы я и остался, да прознали в УПИ
* * *
о родителях и "вычистили" прочь, шибко строго с этим на Урале. Пришлось кое-как пристраиваться в Петрограде.
— Ах, ну конечно же, поэтому Колчак! — как-то очень по-своему отразил мои слова Виктор Александрович.
— О Боже, ведь у вас в городе закончил дни наш несчастный государь, — вмешались чуть ли не хором барышни.
— Точно так, — протянул я, придав лицу подобающее ситуации выражение невыразимой скорби. — Мне не раз пришлось приходить... к этому проклятому месту. Первое время много людей там собирались, плакали все.
Не скажешь же прямо, что в 21-ом веке царские останки интересны разве что как выгодный экспонат, привлекающий со всего мира туристов-богомольцев? А еще — как сюжет для ходовых открыточек-иконок.
— В нелегкое время нам уготовано выживать, — неожиданно подала голос старушка. — Ну, на все волия Божья. Даст бог, даст бог!
— Верю что бог покарает подлых убийц, — с наигранным пафосом подхватил я шикарную идею отвода беседы от своего прошлого. — Имя царя и его семьи не будет потеряно в веках, народ воспрянет ото сна, и на обломках само... страны вспомнит о царственных страстотерпцах!
* * *
Я думаю, нет, я абсолютно уверен, нашего любимого царя и его семью потомки причислят к лику святых! Огромные очереди паломников из всех стран православного мира будут толпиться на ступенях огромного храма, который возведут на месте пролития крови невинных мучеников!
* * *
— Недавно миновал год, как Коверда
* * *
** свершил божий суд над одним из душегубов! — с неожиданной горячностью подхватил мой спич Виктор Александрович. — После публикации дела у Соколова
* * *
* * *
я сразу понял, этот Войков еще худший изувер, чем те, кто стрелял в государя и его детей! Так будет с каждым! И ныне, и присно, и во веки веков!
Вброшенные в разговор фамилии и обстоятельства резко охладили как мой монархический пыл, так и желание делать намеки о будущем. Еще в первые месяцы тюремного заключения понял, как мало фактов знаю о текущей эпохе. И вот получил в морду лица очередное подтверждение-загадку: "кто все эти люди"?! Ну ладно Войков, будет такая улица в Екатеринбурге и, кажется, станция метро в Москве. Но почему именно он "худший изувер"? А чем прославились остальные двое?
К счастью, помощь не заставила себя долго ждать. Душа старого генерала не вынесла звуков боевой трубы, он вскочил со стула и, потрясая сухонькими кулаками в воздухе, провозгласил:
— Пусть рука Господа нашего покарает кровавых палачей! — его голос сорвался на крик. — Поскорее подайте вина, мы обязаны сейчас же поднять тост!
— Будьте добры рейнского рислинга! — продублировала пожелание куда-то в сторону кухни госпожа председатель.
Тем временем и очень кстати вынесли заметно задержавшееся второе блюдо — цельных карпов, жареных в сухарях. У стола засуетилась бабуля-метрдотель с вышедшей на подмогу кухаркой. Виктор Александрович, как видно презрев традиции, собственноручно разливал вино, а генерал, поворотясь к портрету последнего императора, перекрестился и громко зашептал "Боже, Царя храни". Уже с третьей строфы, той, что "Царствуй на славу", к нему присоединились красивые, правильно поставленные голоса барышень, за ними принялись креститься и петь все, включая меня и кухарку. И странное дело, в процессе повторения короткого и до крайности простого, запоминающегося с первого раза текста гимна, на меня нахлынули воспоминания о Шпалерке, да так, что я поднимал свой бокал с реальной слезой на глазах.
Так клубный обед стал лучшей в моей жизни верноподданнической антрепризой. Куда там Большому театру!
\*В СССР роман "12 стульев" публиковался с января по июль 1928 года в ежемесячнике "Тридцать дней".\
\**Формально движение скаутов распустили в 1919 году, по инициативе Второго съезда комсомола. Ряд руководителей был арестован и расстрелян. Но фактически большая часть скаутских ячеек прямо поддерживала белое движение и уже находилась на нелегальном положении.\
\
* * *
По состоянию на 1926 год в Уральском политехническом институте (УПИ) всего два факультета: химико-металлургический и горный. Но ни ГГ, ни его собеседники про это не знают. Хорошо что хоть название уже (с 1925 года) совпадает.\
\
* * *
Идея причисления Царя-мученика к лику Святых далеко не нова, она часто обсуждалась в 20-х годах. Но реально царская семья была канонизирована РПЦ в 2000 году. Интересно, что Русская зарубежная церковь сделала это ненамного раньше — в 1981.\
\
* * *
*Храм-на-Крови, построенный неподалеку от места расстрела царской семьи в 2000-2003 годах, на самом деле один из крупнейших православных храмов России.\
\
* * *
**Борис Коверда, гимназист русского общества в Вильно (город в то время входил в состав Польши), в 1927 году застрелил П. Л. Войкова, полпреда СССР в Варшаве "как месть за Россию, за миллионы людей". О причастности Войкова к расстрелу царской семьи Борис узнал много позже, из разоблачений "невозвращенца" Г. З. Беседовского (опубликованы в 1930-1931 годах).\
\
* * *
* * *
Н. А. Соколов вел расследование убийства царской семьи в 1918-1920 годах, его одноименная книга опубликована в 1925. В ней зафиксировано, что именно П. Л. Войков (на тот момент комиссар по снабжению Уралсовета) подписал требование об отпуске 11 пудов серной кислоты для уничтожения останков. По вопросу прямого участия Войкова в казни у историков до сих пор нет единого мнения.\
Есть дьявольски костлявую пресноводную рыбу я более-менее научился в пути по советской Карелии. Но то руками! Местные же без видимых усилий разбирали массивные тушки в своих тарелках за счет виртуозного владения вилкой и специальным ножом, более похожим на узкую лопаточку. Следовать их примеру и при этом поддерживать непринужденную светскую беседу — примерно как эсэмэсить за рулем, то есть рискованно и невкусно.
Возможно, мои мучения оказались слишком очевидны для окружающих, либо же в толстом своде дворянских правил хорошего тона в явном виде прописан лимит на внимание к одной персоне, но более меня никто всерьез не расспрашивал. Разговор вильнул в сторону местечковых проблем, в частности — гастрольного концерта некой Плевицкой, чаще нежно и с придыханием называемой "наш курский соловей".* Обсуждение взволнованного вида господина Маннергейма во время исполнения хита всех времен и народов "Я тогда еще молодушкой была, наша армия в поход куда-то шла" изрядно меня повеселило, впрочем, как и глубокое впечатление присутствующих от рыдания в голосе певицы на строчках типа "Замело тебя снегом Россия, запуржило седою пургой".
В процессе барышни необычайно растрогались, поэтому их сиятельство предложила подать десерт в карточной комнате, у пианино, под которое "можно устроить обворожительное хоровое пение". Я уж было придумывал достойный повод сбежать от эдакого непотребства, но опять спас генерал, сославшись на необходимость быть на службе в банке "как штык". Так что все прошло по-простому — черный чай да бисквитные пирожные с ломтиком арбуза, которые полагалось вкушать небольшим ножом и трехзубой вилочкой.
А там и прощаться пришла пора, уж не чаял дожить до этого радостного момента. Разумеется, просто так меня не отпустили. Ольга Александровна настойчиво намекала не забывать и приходить в гости:
— Сделайте одолжение, сударь, если не сегодня или завтра, то пренепременнейше на следующей неделе, в четверг, у нас будут дети и баронесса Майдель из общества "Друзей Русских Скаутов". Дамы напекут сладких булочек, ватрушек и тортов, все будут петь и музицировать... а еще мы все очень надеемся на рассказ о ваших приключениях, вне сомнений, он станет украшением вечера.
Пришлось соглашаться и уверять во всяческих почтениях, мимикой и жестами выражать ликование как крайнюю степень радости по поводу скорой встречи с близкими по духу и разуму господами. Себя же успокаивать старой поговоркой: обещать не значит жениться. Вот смеху-то будет, если матерый скаут в моем лице окажется совершенно не в курсе детской символики, ритуалов, или того хуже, найдется "общий" знакомый с далеких и болотистых берегов реки Исеть.
Тем не менее, в суете клубной благоглупости нашлось светлое пятно. Уже в дверях гостеприимная бабуля-метрдотель на прощание шепнула:
— Милок, ты поищи в порту "Артель русских грузчиков"... Пастернак фамилия трудового агента, не ошибешься.
"Овощ или писатель?" — хотел подшутить я, но сдержался.
Дай бог ей долгих лет!
Перевести дух после обеденного стресса не вышло. Не успел я спуститься на улицу и дойти до угла, как меня догнал Виктор Александрович.
— Могу ли я попросить вас об одолжении? — начал он с места в карьер.
— Разумеется! — надеюсь, моя улыбка в тот момент не сильно походила на оскал.
— Понимаете ли, моя фамилия Ларионов... Капитан Ларионов,** юнкером пошел в Ледяной поход Добровольческой армии Лавра Георгиевича... Из Финляндии меня официально выслали в прошлом году, так что я в Хельсинки, гхм, можно сказать — на нелегальном положении.
— Очень приятно...
В ответ он уставился на меня как фанат WoT на почитателя Ingress. К счастью, немая сцена обошлась без кинематографической экспрессии. Господин капитан лишь ударил себя по лбу кончиками пальцев:
— Ах, простите, вы же наверняка не в курсе!
— Скорее всего, — честно признался я.
— Понятно, конечно понятно, большевики постарались все скрыть!
— Они это умеют хорошо!
— Так вот, — с отчетливо ощутимой ноткой самодовольства зачастил Виктор Александрович. — Как раз за обедом я упомянул Бориса Коверду, который застрелил большевистского шакала Войкова. Но провидению было угодно распорядиться так, что именно в этот же самый день, 7 июня, я с парой помощников сумел забрался в Петербург и закидал бомбами Новицкого
* * *
партийное собрание!
* * *
Кучу партийных сволочей мы переранили, а верно и убили кого-нибудь.
— М-м-м. Что-то было такое, да! В газетах писали про взрывы, некоторые сокамерники опасались ужесточения приговоров. Вроде как все остались живы, но ничего конкретного и точного, тем более фамилий, — вспомнил я, попутно пытаясь понять логику фактического признания в терроризме.
К счастью, господин Ларионов, отбросив хваленую дворянскую сдержанность, сумел быстро завершить свою мысль:
— Вот прямо сию минуту мне пришла в голову потрясающая идея, никак не могу вытерпеть и дня, чтобы не обсудить ее с учетом вашего опыта. Что если с группой хороших бойцов добраться до советского концлагеря, перебить охрану и увести сотню, а то и больше, наших друзей и соратников? Прошу, нет, даже умоляю, поскорее расскажите мне все подробности своей истории!
Пазл в моей голове наконец-то собрался, и я едва не крикнул радостное: "Ур-а-а-а!". Наконец-то передо мной тот человек, который сможет относительно безопасно привести на чердак, к тайнику с телефоном, и даже вывести обратно. Более того, он сам или стоящие за ним серьезные господа белоэмигранты вполне способны реализовать заложенный в смартфоне потенциал знаний о будущем! Только далеко не радужные воспоминания о "клубном" обеде позволили хотя бы отчасти сдержать первый порыв:
— С преогромным удовольствием! А то кроме финских следователей меня и слушать никто не хотел!
Следующие несколько часов мы неспешно прогуливались. По расхлестанной бесконечной стройкой брусчатке набережной, мимо убогих, забитых галантереей лавчонок времен Густава Васа.
* * *
* По асфальту, вдоль ювелирки, блестящей сквозь фешенебельные витрины, промеж полушарий зонтиков летних кафешек, гордящихся видом на чуть виднеющийся вдали Свеаборг. По затейливой дорожке в зелени Брунспарка, а потом по грязному, покрытому пятнами выжженной травы песку пляжа, ближе к купальщикам в панамах с цветочками и странных платьях. Затем разворачивались обратно, к суете и вони торгового порта, рядам плотно припаркованных мотопарусных шаланд (кораблями называть подобные каботажные недомерки не мог даже профан в морском деле типа меня).
Разумеется, я скрыл все, что хоть как-то касалось будущего. Но в остальном повествование от момента ареста до встречи финских пограничников вышло исключительно подробным. И надо сказать, Виктор Александрович не только внимательнейшим образом вникал в мельчайшие нюансы по части снаряжения, "подножного корма", маршрута и сил охранителей, но скоро купил в удачно подвернувшемся магазинчике блокнот с карандашом, после чего принялся конспектировать, не скрывая восторга перед уральскими скаутами в общем и моем вкладе в "белое дело" в частности.
\*Правильнее ее называть "наша Мата Хари". Известная исполнительница русских песен и романсов Н. В. Плевицкая с 1930 года сотрудничала с НКВД, в 1937 осуждена французским судом на 20 лет каторги за соучастие в похищении из Парижа главы РОВС Е. Миллера.\
\**В. А. Ларионов (1897-1984) — участник Первой мировой и гражданской войны в России, первопоходник, галлиполиец, в 1921 году приехал к родственникам в Финляндию, где принял активное участие в деятельности РОВС в боевой организации генерала Кутепова.\
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
