Анна и змеиный царь

Поняла, идиотка, с кем связалась, но жалко ее Сене не было. Он ее и выбирал-то по принципу схожести с женой, чтобы спать не слишком противно было. А еще — дура, охочая, услужливая, и полностью от него зависящая. Кроме этого Димки никому ее судьба и неинтересна оказалась.

Муж побесился, да и порадовался, что от шлюхи легко отделался, сын вырос, друзья...

Да нет у нее друзей, у предателей их вообще не бывает, кому ж охота получить удар в спину ради чужих интересов? И ладно бы серьезных, а то просто — сиюминутных.

Маня легко подставила брата, пусть не родного, но достаточно близкого, и так же равнодушно она подставляла всех остальных на пути к своему успеху. К деньгам, комфорту... И внезапно обнаружила себя в глубокой яме.

Выгребной.

Человек, с которым она оказалась в одном доме, плевать хотел на ее дела и интересы. Он вообще мог ее убить, и не пожалеть ни о чем. Как ни прогибайся, как ни ублажай его в постели...

Маша всю жизнь думала, что она достойна большего.

Разве это справедливо, что у других бриллианты, квартиры, машины, шубы, а она, такая хорошая, умная, хитрая и красивая, экономит копейки и готовит сорок два блюда из гречки?

Муж оказался совсем не таким, как представлялось, денег не было, сын болел, свекровь... тут лучше и не вспоминать, это не кошмар, это — КОШМАР!

Дом, в котором она приживалка, безденежье, унижения...

Или кратко — не доплатили за услуги.

Женщине и в голову не приходило оглянуться на себя саму. Подумать, что не стоит выскакивать замуж за первого встречного и рожать детей. Что можно учиться, работать, добиваться чего-то, а потом уж выходить замуж....

Нет. Это Мане в голову не приходило, там свободного места для новой мысли не было. Все пространство за узеньким лобиком женщины было занято рассуждениями о мировой несправедливости по отношению к ней. И конечно, она пыталась устроиться в жизни получше. Муж не оправдал надежд? Не смог заработать ей даже на норковую шубу, носить ее на руках, возить три-четыре раза в год на курорты, требовал работать...

Убогие мечты?

Ничего-то вы в жизни не понимаете!

Маня искала еще варианты, искала ожесточенно, понимая, что годы проходят, а она свежее и моложе не делается, и ненадолго ей показалось, что судьба смилостивилась. В ее жизни появился Сеня, мужчина, который был ее достоин.

Богатый, умный, красивый...

Конечно, Мария ушла к нему! И только потом поняла, куда попала, но было поздно. Тут уж или она с Сеней, или ее просто убьют.

Семен ее приговорит в любой момент, как она — Димку...

С этой мыслью Маня и заснула. И снился ей Сеня, который вытягивал вперед руку с классическим жестом арен Рима — сжатый кулак и опущенный вниз большой палец. Но к чему это — Маня не понимала.

О чем думали Сенины друзья-фашисты?

Кто о чем.

Про ужин, про предстоящее убийство, про оружие, про отпечатки пальцев, про тела которые нужно будет спрятать... Маню тоже уже приговорили, просто она этого не знала, но после убийства Дмитрия приговор будет приведен в исполнение. Не стоит оставлять живых свидетелей. Глупых, болтливых и подлых.

Они спали, когда в дом вошел Эреш.

Вошел спокойный и довольный, и принялся связывать всех, не исключая и женщину.

Живых он все равно не оставит.

Василиск деловито увязал коконы, а потом пинком разбудил того самого Сеню. Подумал, пнул еще раз. За что?

Авансом. Пока — авансом.

А еще за наглость. Этот мерзавец решил, что может тянуть свои лапы к его Ане! И плевать, что тогда василиска и в этом мире-то не было! Надо было догадываться!

И надо было видеть, как метнулся Сенин взгляд, как исказилось и в самом деле симпатичное лицо, когда он понял, что происходит.

Понял, что связан, беспомощен, и не он один....

Эреш прищелкнул пальцами, подзывая змею, и надел принесенное ей кольцо на палец Ни к чему оставлять за собой такие игрушки.

Бандит наблюдал за этой сценой сначала с бешенством, потом с недоумением. Не каждый день видишь, как по ноге, потом по рукаву человека поднимается к шее змея, а тот даже не пытается ее стряхнуть. А во рту рептилии поблескивает золотое кольцо.

Мало того, потом змейку еще благодарят, почесывают, а та только жмурится от удовольствия. Ты моя хорошая...

Дозрел клиент?

Дозрел, ругаться не будет. Не до того ему, разобраться бы, что происходит. Теперь и поговорить можно, недолго.

— Ну, здравствуй, Сеня.

Рот он мужчине не затыкал, ни к чему. Все равно никто ничего не услышит, дом на отшибе. А и услышит...

Плевать!

* * *

— Ты кто такой?

Сеня не оставлял попыток вырваться, но куда там! Связали его на совесть.

Эреш покачал головой.

— Как невежливо. А где же 'здравствуйте, господин'? 'Добро пожаловать, мы вас ждали...'

— Мы тебя не ждали, — огрызнулся Сеня, все еще не осознавая серьезности ситуации. — Фокусник, что ли? Копперфильд с дрессированными змеями?

— Почти, почти...

— И чего тебе здесь надо, ф-фокусник?

Сеня был удивлен, но не испуган.

В самом деле, было бы тут двадцать омоновцев с автоматами, тогда — да, тогда можно бояться, а это даже несерьезно как-то. Сидит напротив худощавый парень, светловолосый, в одних трусах (специально разделся, чтобы одежду кровью не пачкать), улыбается...

Что он может сделать?

— А я вместо Димы, — Эреш разглядывал свои ногти.

Сеня посмотрел недоуменным взглядом, и василиск решил разъяснить.

— У него двое детей, так что он не придет. И спасать эту девку не будет. А мне, вот, интересно стало. И — нет. Я ее спасать тоже не собираюсь.

Сеня помотал головой.

— Что-то я ничего не понимаю. Тебе что надо?

— Вот. Правильный вопрос. Мне надо ваши жизни.

— ЧТО?!

— Что слышал, — вежливо ответил василиск. — Здесь — все твои люди?

Взгляд Сени метнулся по сторонам, вспыхнул, потом потух.

— Д-да...

— Ага. Значит, есть кто-то еще... Это хорошо, это правильно...

Эреш подозвал змею и дал задание.

Вот и все, никто сюда не пройдет. Змеи покусают любого, кто попробует пройти по саду.

Сеня смотрел, и красивое лицо заливала мертвенная бледность.

Т-ты...

Эреш улыбнулся, не прячась. Блеснули игольчатые клыки, показался на миг раздвоенный язык.

— Я, друг мой... и — нет. Я не гипнотизер, это не сон и не галлюцинация. Ты перешел мне дорогу, и приговариваешься к смерти. Быстрой и мучительной.

— З-за что?

— Неужели не за что?

— Я... у меня есть деньги.

— Это хорошо. Твоим наследникам они пригодятся, — одобрил Эреш. — А теперь приступим...

Нарисовать треугольник на полу, положить на один из лучей артефакт переноса, на второй — Сеню, встать самому...

Мучительная смерть?

Да, достаточно болезненная. Конечно, это не несколько дней пытки, но тоже неплохо...

Артефакт заряжался медленно, но верно.

Эреш действовал по одной и той же схеме.

Разбудить, уложить, прочитать заклинание, убить. И плевать на крики, стоны, мольбы, слезы, предложения подкупа... Эреш трудился, как пахарь на пашне, и не испытывал никаких угрызений совести или, упаси боже, сомнений, колебаний и трепетаний! С чего бы?

Аня ему показывала фотографии из 'лагерей смерти', рассказывала, что такое фашизм, давала читать материалы...

А если вы так поступаете с людьми, чего удивляться, что так поступили и с вами?

Неохота? Больно?

А вашим жертвам больно не было?

То-то же...

* * *

Василиск уже жертвопринес девять человек, когда снаружи послышался крик.

Хруст ветвей, треск...

Подкрепление прибыло?

Ага, и сразу убыло. Змеи приказ хозяина выполняли четко, никто не пройдет. Это вам не часовые, которые могут отвлечься, уснуть, отойти в кустики, это — змеи.

Да, укус гадюки далеко не всегда смертелен, даже если она впрыскивает полную дозу яда, но люди так смешно их боятся...

Убивает не змея, убивает страх.

Эреш прищурился в темноту.

Змеи шипели, и он слушал, что они говорят.

Подъехали двое, остановились на некотором отдалении от дома. Один вышел, пошел к дому, был укушен, убежал.

Второй повез его к врачу.

Жаль, двумя жертвами меньше, но и так должно хватить...

Эреш прикинул по емкости артефакта.

Выходило, что даже десяти человек хватит, но не отпускать же остальных? Подручного Сени — того понятно, надо убить.

Марию?

А, эту — тоже не жалко. Не из-за ее моральных качеств, нет. Просто василиск не собирался оставлять рядом с Аней возможного врага. Кто ее знает, придет женщине в голову, что Аня — причина всех ее бед, а ведь может, еще как может...

Дима проговорится, или Марина, ну и... На что способна женщина, которую лишили перспектив на обеспеченную жизнь, Эреш знал по личному опыту. На месть. Бессмысленную и беспощадную.

Пусть лучше послужит благому делу, отдаст свою силу для накопителя.

Жестоко?

Да помилуйте, приговаривать родственника к смерти это правильно, а ответить тем же — жестоко? Василискам такой подход неясен, они точно знают, что убийцу надо убить. И действуют.

И ведь помогает!

Эреш остановился, только когда на полу оказалось двенадцать тел, а нарисованный им в самом начале жертвоприношения треугольник полностью скрылся под слоем крови. Василиск тоже был весь в крови, трусы выкинуть придется.

И в таком виде отправляться в другой мир?

Вот еще не хватало!

Принять душ, выпить кофе... и надо собираться.

Эреш так и поступил. Отмылся, начертил в другой комнате кровью жертв пентаграмму переноса, сварил себе кофе, выпил...

Вытащил из кармана телефон.

— Аня...

Женщина ответила сразу, словно ждала звонка.

— Да...

— Я ухожу.

Она молчала. Минуту, а может, вечность? Но наконец...

— Прощай. Удачи тебе... и береги себя.

— Ты тоже береги себя.

— Обещаю, — хрипловатый голос, странные нотки... она плакала?

Хотя Эреш и так знал ответ. Плакала... и переживать будет, и любит его...

Но пока они не произнесли вслух эти слова, он еще может уйти. Может... она дает ему свободу выбора, свободу воли...

И все же, василиск не выдержал.

— Я люблю тебя. Аня, я так люблю тебя...

Из телефона послышался хриплый смешок.

— Я тебя тоже люблю. Пусть у тебя все будет хорошо...

— Я вернусь, если получится...

— Я буду тебя ждать. Обещаю. Я тебя всегда буду ждать.

— Прости меня. Пожалуйста.

— Тебя не за что прощать, любимый. Возвращайся, когда сможешь. Я буду тебя ждать.

— Я люблю тебя.

Эреш щелкнул кнопкой, понимая, что теперь уходить станет вдвое тяжелей, но...

Шаг, второй...

За околицей деревни глухо завыла собака. И под этот вой василиск начал читать старое заклинание перемещения.

К родной крови.

Ты можешь перейти в любой мир, в котором есть твоя родная кровь. Можешь...

И когда расплылось пространство, скручиваясь в причудливые спирали, когда завертелись вокруг василиска громадные цветные пятна, когда темнота обхватила змеиное тело, словно оковы, обитые бархатом и повлекла за собой, он пытался еще запомнить мир, в котором был.

Он пытался...

* * *

Аня ревела ночь.

Потом ревела весь день, и прорыдала бы еще больше, но кто б считался с ее мнением?

Позвонила Марина, прорезались Петька и Чапай, заявилась без предупреждения в гости Нина,...

Аня поняла, что спокойно ей погоревать не дадут, и решила временно отложить важное дело. Еще наплачется... следующей ночью.

Забавно, что и Нина, и Марина явились с одним и тем же...

Шамановка была потрясена этой ночью.

Может, в мире василисков и принято проводить массовые жертвоприношения, а вот в России это как-то не практикуется. Двенадцать трупов со следами ритуала, треугольники и пентаграммы, куча отпечатков пальцев неизвестного человека, который, судя по всему, был один, и один пришел, связал, перерезал двенадцать человек...

Да, еще погибли две личности, печально известные в той же Донецкой и Луганской областях. Там бы неизвестному руку пожали, даже не дав ее отмыть от крови. Но скромный герой решил не показываться миру — и исчез.

В буквальном смысле слова.

Один пришел, а вот вышел?

Нет, не вышел.

Следы его заканчивались в доме, в пентаграмме, словно он в нее вошел — и не вышел. А куда тогда делся?

Превратился в птицу и улетел?

Полиция в такие чудеса верить отказалась наотрез. Но объяснений не было.

Зато они были у Нины, которая догадалась по рисункам... она-то видела, как работает Эреш.

— Ань, его работа?

— Нина... какая разница?

— Ты серьезно?

— Он уехал. Навсегда.

И так это было сказано, что журналистка в Нине притихла и съежилась, а человек...

— Ань... не плачь, не надо. Давай я приеду, посидим, выпьем?

— Еще спиться мне не хватало.

— Тогда так приеду.

— Так — приезжай.

Ане хотелось поговорить хоть с кем-то кроме кошек. Спору нет, Мурчик, Лапка и Димон — замечательные создания, но у них есть один громадный недостаток. Они не говорят по-русски.

Еще до приезда Нины прорезалась и Марина.

— Ань, привет.

— Привет. Как ты? Как Димка? Дети?

— Я нормально, Димка спит, дети чертей по деревне гоняют, а мы тут с Лидой травы разбираем.

— Вот и отлично.

— Она столько всего знает... мы с ней договорились, я для нее буду кое-что выращивать...

Аня задумалась, откуда Лида может что-то знать о ведьмовстве, а потом махнула рукой.

Она же род приняла... конечно, многие знания таким образом не получишь, но возможно, какие-то начатки, зародыши, которые можно развивать... или дед Михей что-то посоветовал, или просто травы на полках нашли...

— Вот и отлично.

— А мне за это бесплатное медобслуживание, как своей....

— Вообще класс.

— Ань, мне из полиции звонили.

— Правда?

— У Маньки Димкин телефон был забит... в общем, они до нас домотались по полной программе. Пока не услышали, что мы вообще в другой стороне по области, не отвязались. Опять же, алиби...

— Алиби — это хорошо.

— Я тоже так думаю. Ань... это вы?

— Что — мы?

— Двенадцать трупов?

— Нет, это точно не я.

— Я сказала, что Димка пропадал, что ноутбук у него уперли... ты его тогда или разбери, или выкинь.

Аня вздохнула.

— Я тебе деньги за него отдам, продашь мне его? Ладно?

— Да я тебе его и так подарю.

— Марина...

— Аня, я тебе так за мужа обязана, да и за себя... двенадцать человек. И Сеня этот, говорят, фашист, столько всего наворотил, что там, что тут...

— Зато как ты мне его сватала!

— Знала бы — я б его полиции посватала.

Аня махнула рукой.

— Все происходит в свой черед. Кроме полиции претензии есть?

— Нет.

— А то у меня тоже алиби на всю ночь.

— А.... Эреш?

— Кто такой Эреш?

Марина запнулась на минуту. А потом поняла.

— Не знаю... оговорилась, наверное. Кажется, это из мультфильмов, которые дети смотрят, или еще откуда-то...

— Я тоже думаю, что ты оговорилась. Диме это объяснишь?