Интересное2

— Некрасиво, барышня. — Репин неодобрительно покачал головой. — Не идут вам, такой симпатичной и культурной, выражения низкого жанра.

«Мастерство художественного уровня, — почему-то мелькнуло в голове у Зимина. — Репин говорит мало, но красиво. Как тот подполковник Васнецов. Такая вот опять связь времен».

— Ступайте за мной. — Майор развернулся и пошагал по просеке в сторону базы. В принципе, туда же, куда шли и «холодные». — Вот здесь они собирались свернуть и уйти на свои позиции, по оврагу.

«Читает мысли? — Леонид хмыкнул. — Было бы удивительно, если б не было вполне вероятно. Чем глубже влезаю в эту историю, тем больше понимаю, что у ее фигурантов секретов больше, чем шишек на местных елках».

— Там садовник ваш… — сказал Леонид.

— Знаю, уже забрали, — не оборачиваясь, проронил Репин. — И чего вас понесло на волю, в пампасы, Зимин? Работали бы себе спокойно.

— Случайно вышло. Запрете теперь в подвале?

— Чтобы вы опять сбежали? — Репин усмехнулся, но так и не повернул головы. — Будете работать, где работали. Могу и барышню с вами оставить.

— Вы не имеете права меня задерживать!

— Ой, только не надо, ладно? — Репин поморщился. — В стране объявлено чрезвычайное положение. Я теперь на все имею право по долгу службы.

— Чрезвычайное положение в связи с попыткой государственного переворота? — Зимин вдруг почувствовал, что пришла пора выяснить отношения. — А вы уже поняли, что главный заговорщик — это кто-то из верхушки КГБ?

— Почему вы так решили?

— Учения. «Великий Союз: взаимодействие-2022». Главный координатор — КГБ. Дальше пояснять?

— Мысль улавливаю. Как говорится, «ищите, кому выгодно и кто способен». Собрать всех «зараженных», их у нас пока так называют, из всех силовых структур можно было, только организовав такие учения.

— Вот видите! Хотите, подскажу, как его вычислить? Надо установить, кого нет в поле зрения, и все станет ясно! А чтобы он не мог командовать, надо вырубить спецсвязь.

— Всю? — Репин иронично покосился на Зимина.

— Всю!

— И как командовать спецоперацией? Семафорить флажками? Или тянуть провода ко всем позициям, как в Великую Отечественную?

— Противник пользуется теми же частотами! Вы что, не понимаете?!

— Все разговоры анализируются. — Майор пожал плечами. — Никаких лишних разговоров не зафиксировано.

— А посторонние сигналы? — вдруг вмешалась Варвара.

— Что значит — сигналы?

— Ну просто… сигналы… я не знаю… вроде бы помехи, но на вашей частоте.

— Ничего такого нет, не морочьте мне голову, гражданочка.

— Значит, это не радиосвязь, — уверенно сделал вывод Зимин.

— А что? Телепатия?

— Телепатия — это антинаучное мракобесие. — Леонид усмехнулся. — Я поразмышляю, что это может быть на самом деле.

— Как вам угодно. — Репин остановился перед воротами базы и жестом предложил арестованным войти первыми. — Только сначала завершите расшифровку, гражданин Зимин. Это сейчас важнее антинаучных размышлений.

Глава 16

Февраль 1945 года, Восточная Пруссия, Кенигсберг, форт «Король Фридрих III»

Портал «Все о Второй мировой»

Крепость может иметь любой возраст. Если она построена на совесть, по всем правилам фортификации, свою функцию она выполнит: задержит противника под своими стенами, не даст ему прокатиться по защищенной крепостью территории, словно бильярдный шар по пустому столу. И не важно, насколько современное и мощное вооружение будет у врага.

Но если смотреть с противоположной стороны, да, крепость может задержать, но не остановить. Вопрос тут один: сколько времени потребуется штурмующим войскам, чтобы ее взять? Век назад осада любого из фортов Кенигсберга могла затянуться на недели. Теперь же все решалось за считаные дни, а где-то за часы.

По третьему форту артиллерия и авиация долбили сутки без передышки, но ни одного прилета внутрь укреплений не случилось. Задача была поставлена исключительно точно — пробить внешние стены и подавить огневые точки по периметру. Попасть в баки с ракетным топливом и выжечь форт изнутри означало провалить операцию.

Кроме того, показать особый интерес к третьему форту тоже было чревато провалом. Немцы наверняка имели приказ уничтожить секретное оружие, если станет понятно, что противник имеет конкретную цель, а не просто штурмует форт в рамках общего наступления.

В общем, подступы к форту были относительно зачищены, но на пути у батальона Васнецова оставались главные стены, окруженные внушительным рвом, а ворота прикрывал огромный дот, раздолбить который не удавалось даже прямыми попаданиями из тяжелых орудий.

Как и предполагали бывшие разведчики, до первой линии немецкой обороны батальон дошел, лишившись трети личного состава, после штурма второй от батальона осталась половина, в третьей линии окопов очутилась от силы рота. А впереди ждал еще проклятый ров и высокие толстые стены, в которых никак не желали появляться нормальные бреши.

Между тем последний рывок требовалось сделать либо стремительно, на одном дыхании, либо незаметно, просочившись через бреши и прочие лазейки. А иначе… как с тем секретным поездом. «Так не достанься ты никому!» Ракета в куски, а весь форт в щебень. Или что похуже — весь город и окрестности в хлам, вместе с гарнизоном, жителями и штурмующими войсками. Из головы никак не шли слова генерал-полковника о чумовой мощности новой немецкой ракеты.

— Ров нам не пройти, — сказал Филин, изучив обстановку. — Требуется подкрепление и огневое прикрытие.

— Все наше подкрепление во второй линии, — спокойно сказал Васнецов. — А в третьей — огневое прикрытие.

— Ну да. — Филин хмыкнул. — Огневое в самом прямом смысле.

Во второй линии окопов остались раненые, а третью, бывшую для немцев первой, уже занял заградительный отряд Ворончука. Весьма необычный отряд по вооружению. На три полные роты имелась всего дюжина пулеметов, зато несколько десятков огнеметов и приличный запас горючей смеси.

Батальону Васнецова тоже перепало «зажигалок» — при штурме зданий и сооружений огнемет бывает полезнее гранаты, но главная «жгучая сила» была сосредоточена в засадном полку. Начальство Ворончука так и не оценило сговора между капитаном Смерша и бывшими штрафниками, поскольку в легенду о «неубиваемых» немцах пока до конца не верило, но просьбу Василия удовлетворило. За сутки в его подразделение свезли огнеметы, казалось, со всех подразделений и со всех складов фронта.

— Выманить бы их, заставить спуститься в ров, устроить там рукопашку, а под шумок проникнуть в форт хотя бы двумя-тремя группами. Пару слабых мест вижу прямо отсюда, но на чистом глазу там не просочиться, требуется шумовое прикрытие с ажиотажем и дымовая завеса.

— Выманить — это мечты гимназистки. Какого черта они полезут в ров? Там по плану наша братская могила, а не их.

— Да я понимаю, но пока других мыслей нет.

— Кому спим, отцы-командиры? — В штабном блиндаже вдруг появился капитан Ворончук. Да не один, а в приятном, но категорически неуместном сопровождении. С ним в окопы первой линии прибыла доктор Еремина.

— Вы чего здесь? — удивленно спросил Филин.

— Две головы хорошо, а три лучше, как сказал Змей Горыныч, удирая от богатыря. — Ворончук усмехнулся. — Я услышал краем уха, выманить хотите? Кого? Берсерков? Думаете, они там есть?

— А ты так не думаешь? На кой ляд тогда заготовил столько огнеметов?

— Я ж не спорю, просто спросил. В окопах-то ни одного не оказалось. Вот и задумался.

— Все они там, я уверен, — заявил Филин и кивком указал на форт. — Смотри, что на карте. Железная дорога. Кроме того, что ракету могли доставить только по ней, так еще и секретный поезд могли отправить только из того места, где есть подъездные пути. Все сходится.

— Так-то да. — Капитан Ворончук кивнул. — Ну, и как будем выманивать?

— Пока мыслей нет, — ответил подполковник Васнецов.

— Есть одна, — вдруг возразил Филин. — Вам она может не понравиться, но… беру всю ответственность на себя.

— Вся ответственность всегда на командире. — Васнецов взглянул на Никиту с подозрением. — Опять провокацию замыслил?

— Исключительно с моим личным участием, — поспешно уточнил Филин. — Вот смотрите, этих берсерков спровоцировать нельзя, они боевые бараны. Но ведь командуют ими не менее боевые горные козлы, а что отличает эту породу фашистского рогатого скота? Самовлюбленность и непомерный гонор. Вывод следует хотя бы из того факта, что они напоказ выставляют отличительные знаки дивизии «Эдельвейс» и даже горные очки у них при себе. Или вспомните фальшивого «майора Золкина». Он же считал себя сверхчеловеком, на полном серьезе. Непобедимым полубогом.

— Я понял, к чему ты клонишь, — перебил Никиту подполковник Васнецов. — Хочешь выйти на бруствер и бросить вызов этому «майору»? Да он просто пристрелит тебя, и вся дуэль.

— В этом весь смысл! — Филин коротко рассмеялся, хотя говорил скорее о трагичном, чем о смешном. — Меня пристрелят, а я встану и покажу им фигу с маслом! Получится вызов, да еще какой! Для большей внятности картины, конечно, неплохо еще парочку бойцов так засветить… я с ними поговорю. Ну и обозначить место и оружие. Тогда этот «майор» уж точно примет вызов. Гордость тевтонского рыцаря в нем взыграет.

— Рассуждаешь как… малолетний преступник. — Васнецов поморщился. — Здесь серьезное дело, Филин, война, а не драка в подворотне. Взрослые люди с обеих сторон… не считая тебя, как выясняется. Не поддастся этот фриц на такую детскую провокацию.

— А я думаю, поддастся, — вдруг поддержал Филина капитан Ворончук. — Нормальная провокация, что вам не нравится?

— Вот! — Филин поднял кверху палец. — Люди устроены проще, чем вы думаете, товарищ подполковник. Взрослые или нет, без разницы. Наказать зарвавшегося наглеца, особенно если он у тебя что-то стырил и теперь этим бахвалится, никто не удержится. Просто инстинкт сработает!

— Особенно если у немца достаточно берсерков, — подала голос Еремина. — С психологической точки зрения Филин прав.

— С тактической тоже, — сказал Ворончук. — Ну, так что?

— Хорошо, — нехотя согласился Васнецов.

— Ну, вот и придумали. — Капитан Ворончук потер руки.

— Только не начинай их жечь, пока мы не проникаем в форт, — предупредил Филин. — Рукопашный бой должен быть достоверным. Ребята в курсе, как драться с этим контингентом, лопатки у всех заточены…

В сценарии первого акта спектакля Филин допустил ошибку. Разведчики встали в полный рост на бруствере, как и задумывалось, поэтому пулеметная очередь не только продырявила всех троих, но еще и свалила в окоп. Поняли или нет немецкие пулеметчики, что на второй заход пошла все та же троица, осталось загадкой. Но на этот раз стрелять начали не сразу. Разведчики успели пройти несколько метров, и только тогда их снова уложили на землю, теперь уже из двух пулеметов.

Было невероятно больно. Момент, когда разведчики проваливались в холодное ничто и тут же возвращались обратно, стирал боль, но не обнулял память о ней. Третью экзекуцию все выдержали, но Покровский заявил, что после четвертой вернется в окопы «и можете меня сжечь». Правда, чуть подумав, добавил, что вернется туда лишь перекурить.

Вид поднимающихся с земли разведчиков наконец озадачил пулеметные расчеты, и четвертого расстрела не последовало. Залитая кровью, но стоящая в полный рост группа производила ужасающее впечатление. И видимо, даже на тех из немцев, кто понимал, в чем тут дело. До слуха разведчиков донеслись отзвуки команд, но выстрелы и взрывы звучали только где-то вдалеке, на других направлениях.

В окопах, где занимал позиции штрафбат, стояла и вовсе гробовая тишина.

Решив, что «майор Золкин» все видит и слышит, Филин вынул из-за голенища ту самую гришунинскую финку и сильным броском воткнул ее в землю.

— Майор! Я знаю, что ты здесь! За тобой должок! Жду тебя на разговор! Можешь прихватить свою кодлу, посмотрим, какие они неуязвимые в рукопашной!..

— Не сработает! — Подполковник Васнецов мотнул головой. — Говорил же, босяцкий это вариант, для гопников!

— Еще не вечер. — Ворончук смотрел на разведчиков, как зачарованный. — Этого зрелища я никогда не забуду.

— Если их застрелят еще раз, все может сорваться, — сказала Еремина. — Они потеряли много крови. И вытерпеть столько боли… может не выдержать психика!

— Они ведь не должны чувствовать боль. — Ворончук бросил вопросительный взгляд на доктора.

— Это в теории. — Еремина зябко повела плечами. — Кошмар какой-то… дикость!

— Вот! — вдруг воскликнул подполковник. — Немцы! Видите, откуда выползают?!

— Подземные ходы. — Ворончук оживился. — Надо засечь! Надеюсь, Филин их видит! Поднимайте людей, Васнецов! В атаку!..

Филин увидел немцев, когда они начали спускаться в ров, на краю которого с другой стороны стояла троица. А вот старшина Бадмаев ухитрился с высоты своего невеликого роста засечь один из тайных люков у самой стены форта. Когда за спиной грянуло «ура!» и навстречу фрицам покатилась волна штрафников, именно старшина взял правильный курс.

Филин сразу понял, что Бадмаев идет куда нужно, и побежал за ним. Покровский двинулся замыкающим, что вовсе не упрощало его боевую задачу. Немцев становилось все больше, поэтому в тылу ты или на фланге, вскоре уже не имело значения.

В нижней точке рва закружились водовороты из яростно дерущихся бойцов, и разведчикам пришлось пробиваться методом волчка. Троица развернулась спиной к воображаемому центру треугольника и принялась кружить, отбиваясь от немцев и постепенно смещаясь к форту.

Уложить этих берсерков оказалось даже труднее, чем диверсантов Золкина. Штрафники старались, рубили лопатками и пришивали фрицев к земле штыками, но вывести врага из строя удавалось, только напрочь лишив его головы или рук.