Интересное2

— Ну да. — Сосед вновь потер затылок. — Что-то я притормаживаю. Замотался сегодня. Мысли-то есть? Что тут произошло?

— Только одна версия: вор забрался в холостяцкую квартиру, понял, что брать нечего, и от глубокого разочарования сиганул в окно.

— Это ваша официальная позиция, гражданин Зимин? — В кабинет без спешки, но быстро и этак энергично ввалились милиционеры: патруль из трех младших чинов и участковый.

Не опергруппа из «убойного отдела», а экипаж патрульного «воронка» и участковый, он же — еще один сосед, только из другого корпуса. Этот нюанс мог бы снова удивить, но, как сказано выше, Леонид устал удивляться, а потому лишь принял эту странность к сведению.

— Петрович, слышь, он позже приехал, — встрял Никита.

— Разберемся. — Участковый осмотрелся. — Ну что ж… следы борьбы в наличии. Замок не взломан, значит, пострадавшему открыли. Что не поделили, а, Зимин?

— Если ты при исполнении, Сергей Петрович, то обращайся ко мне «гражданин Зимин». Если просто примчался на шум, не строй из себя сыщика.

— А ты не груби. — Участковый погрозил Зимину пальцем. — Ишь, грамотные все! Я участковый, я всегда при исполнении. И чтобы картину происшествия составить, сыщиком из МУРа тут быть не требуется. Попался ты с поличным, Леонид. Я знаю, что ты приличный человек, специально никого из окна не выкинешь. Непредумышленно это сделал, превысил, так сказать, пределы необходимой обороны, в пылу борьбы… но сути дела эта теория не меняет. Что мы имеем фактически? Имеем труп и главного подозреваемого.

— Петрович, ты камеры проверь, записи… — попытался снова вмешаться Никита. — Леня позже приехал!

— Разберемся, — отмахнулся участковый и выглянул в окно. — О! А вот и карета за тобой, Леонид, приехала. Паспорт где лежит?

— Найди его теперь. — Зимин оглянулся. — Где-то среди книг должен быть. Наручники надевать будешь?

— Обойдешься. — Участковый поморщился. — Не злись, Леня, положено так. Задержать до выяснения. Разберемся. Если не виноват, взятки гладки, вернешься еще до утра.

— Я тоже поеду! — заявил Никита. — Я свидетель.

— Свидетелей вызовем, если потребуется, — заявил с порога еще один милиционер, на этот раз в штатском. — Петрович, здорово. Ну тебе и подфартило на ночь глядя!

— Считаешь, это фарт? Все показатели коту под хвост. У меня даже мелких правонарушений почти не было в этом году. А тут преступление, да сразу какое!

— Ну, а какое? — Сыщик пожал плечами. — На других участках каждый месяц что-то происходит. У одного тебя болото… виноват… оазис, конечно. Ну случилась бытовуха, зато ведь первая за текущий год!

— Но ведь с убийством!

— Да, за профилактику правонарушений тебе все равно намылят шею. Зато какая оперативность реагирования! Я обязательно укажу в рапорте, что ты вперед всех примчался, прямо в тапочках.

— Уж будь любезен, подсласти пилюлю.

— Заметано. Кто подозреваемый?

— Вот. Гражданин Зимин, хозяин квартиры.

— Записи с камер, данные из управляющего компьютера дома, экспертизу, всякую сетевую и спутниковую информацию я запрошу, а вот показания свидетелей, опрос жильцов, протокол осмотра… — Сыщик бросил загибать пальцы и махнул рукой. — Петрович, ну ты же сам все знаешь! Оставлю тебе лейтенанта в помощь, ну там, для протокола и отработки всяких наших моментов, и двух ребят из патруля, нормально?

— Годится, — участковый вздохнул. — Ночь на дворе, а мы как всегда… пашем.

— Наша служба и опасна, и трудна… — Сыщик кивнул Зимину. — Ну что, подозреваемый, поехали в казематы?

— Подстава какая-то, — негромко возмутился Никита, провожая Зимина взглядом. — Леня, если не отпустят до утра, приеду в отделение!

— Угомонись уже, адвокат хренов, — тоже негромко, но строго сказал участковый. — Не за бугром, поди, разберемся по справедливости. Иди, отдыхай…

* * *

Дорога до отделения милиции в памяти не отложилась. Леонид настолько вымотался за день, что пребывал в состоянии между сном и явью. Вырубиться напрочь не давало нервное напряжение, а взбодриться не хватало сил. Так Зимин и балансировал, словно акробат на канате. С той лишь разницей, что был бы рад упасть с этого каната, да не мог.

В отделении его не стали запирать в «обезьянник», а сразу провели в комнату для допросов. Леонид осмотрелся и едва сдержал зевок. В интерьере не нашлось ни одной бодрящей детали. Стол, два стула и зеркальная стена. Еще дверь и камеры по углам, под светящимся потолком. Никаких тебе плакатов или взывающих к совести преступника лозунгов, как показывают в многосерийных телефильмах.

«И кофе с булочками не дают. А сейчас не помешало бы. Или бутылочку «Байкала». Нет, лучше «Космической энергии». Точно взбодрился бы. А то сижу как заспанный Чебурашка на ящике с апельсинами. Еще подумают, чего доброго, что я виноват и внутренне смирился с поимкой, поэтому такой вялый».

— Не уснул еще, душегуб? — В комнату заглянул уже знакомый Леониду сыщик. — Тебе кофе принести?

— А можно?

— Полтинник давай. Автомат для всех, даже для подозреваемых. С сахаром?

— Можно два? — Зимин пожил на стол рубль. — С сахаром.

— Хоть канистру. — Сыщик исчез.

Вернулся он через пару минут с двумя пластиковыми стаканчиками под выпуклыми крышками с эмблемой всемирно известной заграничной сети.

— Хорошие у вас автоматы. — Зимин хмыкнул. — Или это лишь стаканчики «баксовские»?

— Все честь по чести. — Сыщик снова направился к двери.

— Постой! — Леонид внутренне проникся к милиционеру. — Я тут надолго?

— Процесс пошел. — Сыщик притормозил. — Камеры наблюдения, спутник, управляющий компьютер жилого комплекса, навигация такси… все пока за тебя. Дальше посмотрим.

— А можно нескромный вопрос?

— Ну давай.

— Кто пострадавший? Уже выяснили?

— По нашим картотекам не проходит. — Сыщик на секунду задумался. — А что? Есть подозрение?

— Откуда? Я ведь и не разглядел его, с пятого-то этажа. Да и лежал он под деревом, там ветки, трава…

— На, посмотри. — Сыщик развернул проекцию над своим телефоном. — Узнаешь?

Зимин старался по-честному, разглядывал фото во все глаза, но у него не возникло ни единой ассоциации. Этого человека он не знал и вообще никогда не видел даже мельком.

— Нет. — Леонид вздохнул.

— Жаль. — Сыщик снова направился к двери, но так ее и не открыл.

За него это сделали снаружи. В комнату, аккуратно отодвинув сыщика с пути, вошли три человека в безупречных легких костюмах. Насчет двух товарищей Зимин не был уверен, очень уж стандартно они выглядели, как шарики из подшипника, а вот третьего узнал сразу. В отделение пожаловал небезызвестный куратор Ленинской библиотеки майор Политуправления КГБ Андрей Михайлович Репин.

Удостоверение сыщику он не предъявил, но этого, похоже, и не требовалось. На лице у милиционера отразилось полное понимание, с кем он имеет дело. И что-то вроде сочувствия Зимину.

— Советские правоохранительные органы исключительно гуманны по отношению к преступникам. — Репин взял один стаканчик и понюхал кофе. — Неплохо.

Он уселся за стол и кивнул.

— Здрасте. — Леонид вяло кивнул в ответ.

— Вы пейте, пейте. — Андрей Михайлович откинулся на спинку стула. — В тюрьме кофе не дают.

— Я не собираюсь в тюрьму.

— Естественно, не собираетесь. Но кто вас спросит? Человек предполагает, а судьба располагает. От сумы и тюрьмы не зарекайся…

— Если Магомед не идет к горе, она приходит сама?

— Вы еще шутите? — Андрей Михайлович удивленно взглянул на Леонида. — Завидная выдержка. Я сразу понял, что вы непростой фрукт. Еще в библиотеке, когда вы клятвенно врали мне про видеозапись. Вернее, про ее отсутствие в природе. Теперь я понимаю, как вам удалось меня обмануть. Точнее, почему вам это удалось. Вы профессиональный преступник, гражданин Зимин. Это значит, что врете виртуозно, иначе давно попались бы. Одно непонятно: какая у вас специализация? Кражи промышленных секретов, политический шпионаж или убийства? Может быть, все вместе? Или вы террорист и проводили разведку места будущего теракта? Когда вы планировали устроить взрыв, на столетие Советского Союза?

— Можно отвечать? — воспользовался паузой Леонид.

— Извольте. Желательно по пунктам. Начните с вашего настоящего имени.

— Вы в курсе, что буквально все, от записей камер до показаний свидетелей, говорит о моей невиновности?

— Неужели? — Андрей Михайлович положил на стол телефон и щелкнул по экранчику, активируя проекцию.

Над столом возник довольно четкий объемный стоп-кадр. Из распахнутого настежь окна спиной вперед вылетал пострадавший, а в окне торчала кислая физиономия Зимина. Склейка двух эпизодов получилась очень качественная. Единственное, к чему мог придраться дотошный эксперт. — Леонид в кадре смотрел не на летуна, а вниз, на газон. Туда, куда на самом деле, в реальном кадре с Зиминым, пострадавший чуть раньше приземлился.

— Так себе поделка. — Зимин скривился, не собираясь признавать, что впечатлен. — Урок труда начальной школы. Экспертиза в два счета раскусит.

— В два или в три — еще вопрос. В любом случае на это уйдут дни или недели, а возможно, и месяцы. И все это время вы будете сидеть взаперти, далеко от дома и в скверной компании. Вам это надо, гражданин Зимин?

— Полагаю, таких вот «улик» у вас много? — Леонид хмуро уставился в стол.

— Вагон и маленькая тележка. Но все они исчезнут, словно по взмаху волшебной палочки, если вы пойдете нам навстречу. Отдайте видеозапись — и мы уйдем, а вас через час отпустят.

— Я одного не понимаю. Вы убили человека, чтобы меня подставить? И все из-за какой-то записи? Что такого секретного в этих документах? И почему меня к ним допустили, если там содержатся такие страшные тайны?

— Я отвечу на ваши вопросы. Но сначала отдайте запись.

— Я ничего не снимал.

— Версия не принимается. — Андрей Михайлович вздохнул. — Мы хотели с вами по-хорошему, как с законопослушным, сознательным гражданином… а вы… так нас разочаровываете, гражданин Зимин. Придется забрать вас с собой и продолжить беседу в другом учреждении.

— Как вам угодно. — Зимин наконец стряхнул сон.

Кофе так подействовал или безрадостная перспектива прокатиться до Лубянки — неизвестно. И причина, по которой настолько глупо заупрямился Леонид, тоже осталась тайной. Даже для самого Зимина. Гренадеры-помощники Репина аккуратно, но крепко взяли Леонида под руки и вывели из комнаты, а затем и отделения…

И снова Леонида провожали сочувственные взгляды. На этот раз «подозреваемого» провожал сыщик. Только, в отличие от Никиты, он ничего не пообещал. Наверное, опасался, что его услышат. Перед отделением собралось на удивление много товарищей в штатском. Одних черных «Волг» припарковалось четыре штуки плюс «чайка» майора Репина. В каждой машине сидели по три-четыре чекиста. Эскорт как у министра.

Зимин все равно остался благодарен сыщику за поддержку и, чтобы как-то это обозначить, Леонид встретился с милиционером взглядом.

Тот неожиданно округлил глаза и все так же взглядом указал на ближайшую «Волгу». Не будь этой молчаливой подсказки, Зимин ни за что не повернул бы «головы кочан» в ту сторону, это точно. Наверное, поэтому человек за рулем автомобиля сидел расслабленно, даже не пытаясь как-то маскироваться. А было бы нелишним.

Освещение ночной улицы оказалось вполне достаточным, чтобы уверенно опознать этого товарища. Ну, то есть уверенно заявить, что он как две капли воды похож на пострадавшего, который час назад выпал из окна квартиры Зимина.

Глава 8

Ноябрь 1944 года, Восточная Пруссия, участок 3-го Белорусского фронта

«СПРАВКА боевого и численного состава частей противника, действующего перед фронтом 28-й армии 3-го Белорусского фронта (на начало ноября 1944 года).

1. 549-я пехотная дивизия: батальонов 2, людей 450, пулеметов 45, минометов 24, орудий ПТО 10, полевых орудий 20, танков 0, самоходных орудий 5.

2. 561-я пехотная дивизия (включая штурмовые батальоны и бригады, всего в полосе): батальонов 14, людей 2970, пулеметов 248, минометов 120, орудий ПТО 24, полевых орудий 20, танков 25, самоходных орудий 5.

3. 5-я танковая дивизия: батальонов 5, людей 3000, пулеметов 250, минометов 70, орудий ПТО 30, полевых орудий 40, танков 70, самоходных орудий 20.

4. Части танковой дивизии СС «Герман Геринг»: батальонов 6, людей 3500, пулеметов 300, минометов 72, орудий ПТО 30, полевых орудий 40, танков 45, самоходных орудий 10…

ВСЕГО В ПОЛОСЕ АРМИИ: батальонов 27, людей 9920, пулеметов 843, минометов 286, орудий ПТО 104, полевых орудий 120, танков 140, самоходных орудий 40…»

Из журнала боевых действий 28-й армии

Принято считать, что людей характеризуют их поступки, а не слова. Если речь о разнице между делом и обещанием, все верно. Но ведь есть слова, которые сами по себе уже дела или без которых работа не сдвинется, не пойдет в нужном направлении, не будет выполнена в срок. Да она может вообще не начаться, если не будет слова, разъясняющего, что это за работа.

Сказанное Филиным прозвучало «глупо, дерзко и антинаучно», как заявил Стасенко, но зато как раз позволило «сдвинуться с мертвой точки». Это уже черный юмор Золкина. Майор как-то загадочно взглянул на Филина и добавил, что «принять версию оживших мертвецов как основную нельзя, но и отбросить невозможно, поскольку многое сходится».

— А ты что скажешь? — Никита обернулся к Покровскому.

— А что я? — Ефрейтор пожал плечами. — Я не знаю. Все может быть.

— Филин, Покровский, вы же комсомольцы! — возмутился Стасенко. — И опять пытаетесь культивировать какое-то религиозное мракобесие!

— Они же не по божьему велению в бой пошли, а под воздействием неведомой химической дряни и мозговой стимуляции электричеством, — спокойно парировал Покровский. — Если я правильно понял слова доктора. Может, эта химия не только стимулятор, но и консервант какой-то. Все научно. Только опережает время. Я так думаю.

— Думает он! — Стасенко обернулся к Ереминой: — А вы, доктор, что молчите? Согласны с Покровским?

— Плохо ей, отстаньте от человека, — одернул подполковника Филин.

— Посторонись! — Из полуторки выглянул командир взвода автоматчиков. — Ну, чего непонятно? Разойдись, едем!

— И далеко вы собрались?

— К уцелевшему вагону, — вместо лейтенанта пояснил Золкин и дал отмашку. — Проезжай!

— Это с целью чего? — поинтересовался Стасенко.

— С целью полного изъятия всех научных ценностей. Разминировать мы не можем, значит, заберем что получится и вывезем.

— А саперов вызвать…

— Вам недостаточно этого? — Золкин кивком указал на дымящиеся вагоны под откосом. — Страховка не помешает.