— Ым... — Угум... — после долгой паузы, отвлекшись на задиру.
— Но причем тут... это? — смущенно спросил Хоан.
— При всем. Пожалуйста, попытайтесь! И разрешите вас направлять в первый раз... Нам важно видеть, в чем загвоздка, а вы, сделав первый шаг с нашей незаметной для других помощью, дальше сами понесетесь вприпрыжку. Правда, общаться и заниматься сексом с девочками не менее интересно и приятно. Прошу, не комплексуй и не закрепощайся, Эёух! Вспомни Иэру и Аэнли...
— И... и что надо?.. — подал голосок Хуан.
— Вспомните стоящих напротив, кто вам больше всех приглянулся? С которыми из них хочется просто посидеть рядом. Вас же к нам притянуло с первого взгляда, наверняка и сестры такие есть, а? Покажите образ...
— Мне вот эта цео понравилась, — вставил свой фоллис Понг, отправив образ представлявшей всех.
Хуан и Хоан, как раз получавшие ароматное рагу, зарделись, а когда им улыбнулась принявшая это на свой счет сребровласая, у них и уши заалели, а взгляд сам собой зацепился за манящие выпуклости, так и просящиеся в руки и рот. Пинг в это время специально отвернулся к Понгу.
— Вот... — Лифа и Лафи.
— Замечательно! Идем к Ийла.
— Вот так сразу и сядем рядом? — А вдруг место занято?
— Будете решать проблемы по мере поступления. Если что не так — направим. И сразу первое: мальчики любят глазами, девочки ушами. Не смейте мямлить, говорите внятно. Пусть медленно получится, зато отчетливо и с интригой.
— Пока идем, сходу нам скажите, как бы вы начали разговор с ними?
— Ну... — Э-э-э...
— Здесь свободно?
— У-у-у, нет-нет! Давайте так тогда — повторяйте все слово в слово за нами, не раздумывая, сразу. Мы для удобства разделимся в озмеке на пары сейчас, ладно?
— Ладно, Понг. — Ага...
За ними искоса следили — куда же сядут? Явно не на свои циновки. Но Понг отвлекал всех на себя, пока велся разговор в озмеке, где Панг хитро растягивал время для Эёуха, давая ему все осмыслить, и никто не задавал каверзных вопросов.
— Цаворит твоих глаз завораживает, — произнес Хоан, смело втиснувшийся между Лифой и ее подружкой, когда те отвлеклись от щебетанья.
И его уши стали свекольными. Брови девочек взлетели вверх, мальчики нахмурились. Стремясь скрыть смущение, севший на пятки Хоан опустил голову в тарелку и зачерпнул аппетитную ложку с помидоркой. Однако так и не подняв ложку, он чуть повернул голову достал взглядом исподлобья до предмета комплемента, подмигнул и отвернулся — его правая рука сама вывалила содержимое в сам открывшийся рот, начавший усердно пережевывать, аж уши захрустели и запрядали.
— Твои глаза краше, чем у фей, — вторил Хуан брату, говоря комплимент Лафи, следившей за ним и в пол уха слушавшей сидящего поодаль.
Только он оказался смелее, румяную голову не спрятал сразу, а смущенно улыбнулся и тоже подмигнул. Пинг и Понг сидели метрах в пяти, боком, смотря в жаркое нутро углей прогорающего костра.
— Хи-хи, — захихикала подружка... — Эм, — нахмурился приятель.
— Э-э-э... — протянула дуот Ийла. Обе зарделись и растерянно переглянулись
— Спасибо, но... — Ой, спасибо!..
Не успевший положить вторую ложку в рот Хоан пару раз хлопнул ресницами, дернул ухом, повернул голову к ней:
— Цаворит это редкий зеленый гранат, — усилием воли не отводя глаз. — Мне рассказать об изоморфных рядах минерала, Лифа... — таки запнувшись и замямлив. — Или о веселых твоих ресницах, спорящих пышностью с павлином? — исправился он, едва дыша.
— У тебя такие выразительные уши, Лафи! Такого изящного изгиба даже у фей нет... — Хуану нравилось повторяемое. Он сам глазами очертил всю прелесть, поддавшись порыву, а не сдерживая его, как брат.
— Во завернул!.. — Ах, какая прелесть!.. — Смотрите, как у них самих уши горят!.. — Подлизываются... — Енго! Вы где там?.. — Хи-хи, расплавятся уши-то!
Пока выдалось время, братья наяривали рагу, почти не жуя. Успели три ложки съесть, не обращая внимания на реплики и смех. Лифи и Лафи никто не советовал, приятельницы и приятели по бокам сами растерялись от неожиданного напора новеньких. Сестрам в душе нравилось — они таяли, не замечая этого.
— Хи-хи, а у тебя, Хуан, они как свекла красные! — сверкнув глазами и плавно пошевелив своими ушами, показывая всем. — Эм, Хоан, зачем ты... вы... все это... говорите... нам? — подбирая слова и заливаясь краской не меньше.
— Бриллиантам фей и оправа под стать... — мелко трепеща ушами. Краска отлила, забыв о кончиках.
— Лафи, серебряная цео придала помидоркам такой пряно-сладкий вкус, будто специально для тебя готовила. Попробуй!.. — не принимая возражений бровями, вложил одну из двух прямо в приоткрытый от удивления рот. — Ммм! — протянул он, подняв столь же вопросительно бровь и раскусив вторую, последнюю.
Хуан тоже в озмеке слышал, что все складывается хорошо, и чувствовал исходящие от них приятные эманации, и видел цвета близкой ауры. Он тоже, как брат, преодолел первое стеснение, обрел уверенность, хотя сам так и не мог подобрать слова. Но Хуан оказался смелее и закончил предложение действием, а Хоан рассудил иначе, что-то увидев в ее расширившихся зрачках и проявив смелость в контроле над ситуацией.
Они доверили Пингу и Понгу чувствовать их текущее состояние и читать их мысли, поэтому в крутой разрез с их натурой ничего сказано не было. И сразу подтвердились подозрения Панга о страхах, возникшей из ниоткуда зажатости и колоссального прилива крови к лицам. Треть дуотов в начале лета — это переведенные из Тьянкля. Групповой обмен, объясняющий и недовольство, и смирение местных, совсем недавно переживших подобное расставание с лучшими, коих растворят в другой центурии. Вся треть отщепенцев выдавилась за круг из костров, как бы защищающим местных и тех, кто ими стал за года третьей цепи. Среди пятнадцати дуотов, так же равномерно распределенных центурионом, у которого именно этот панговский приказ противления не вызвал, было и четверо из Уппокко, пришедших трансфером сразу после ухода Эёуха — бывшие приятели по играм с диагнозом ложноцвет(!!!), вовремя, видимо, распознанным и химией остановленном, но из списков элиты вычеркнувшем. Этот квартет держался отдельно даже от своих. Они мимикой и малозаметными жестами во время знакомства на пляже выказали ярую антипатию и злорадство по отношению к Эёуху. Но и остальные одиннадцать не ощущали радости от встречи — из Кюшюлю. Эёух сам выбрал трансфер, ему дали выбор. Им дали выбирать, а их накануне вышвырнули как мусор, не успевший и не сумевший самостоятельно расцвести. Из всего плохого Панга радовал малюсенький шажок в двух дуотов из местных, прибившихся к отщепенцам — заслуга воспитателей, порой действующих с хирургической точностью. В круге, кстати, имелось достаточно места для всех двухсот алсов, которые сами выбирали спальные места. И за кругом, кстати, имелось две отличные площадки для игр и танцев алсов, которые сами решили сделать третью в центре. И центурион, кстати, так взъярился из-за перехода границы растворяемости — местных дуотов осталось меньше половины, интеграция может так никогда и не состояться, чувство локтя не родится.
— Эй, двое! Вы чего к намшим девчонкам пристаете?! — остановился метрах в четырех кареглазый дуот Енго. Понятливые мальчики и девочки загодя раскрыли круг, пропуская местного.
— А ну прочь, ползите, к своим!.. — мотнув головой и рукой для надежности махнув.
— Правильно-правильно, — лили патоку Пинг и Понг. — Возмущение тоном. Такое нельзя спускать! И многие девочки любят, когда из-за них дерутся. Только без магии — это нечестно будет! И пусть первые ударят...
— Тут нет девчонок! — опять покраснев, плюнул вскочивший Хоан. Он сам не мог в себе разобраться, он не понимал логику действий, но продолжал следовать указаниям, согласующихся с порывами его души.
— Вокруг только юные дэвы и... — начал возникший в локте напротив Ноега Хуан, так же ловко отставивший тарелку и поднявшийся прыжком.
— ... феи, — сказали они вместе, повернувшись на прикрывших ротики.
Оба увидели в их глазах отраженья несущихся в им лицо кулаков. Бац! Два фингала. Бац под ребра!
— Берегитесь, они с даром!.. — Бей их!.. — Это будет нечестный бой!.. — Ой, Неол, ты чего? — Они ложномаги! — полетело со всех сторон.
— Валите отсюда, сопляки! — задиристо крикнул Неол, пружинисто сделав шаг назад и приняв стойку с кулаками. Как и брат, с высока смотрящий на согнувшегося Хуана с заплывающим глазом. Оба на три пальца выше и чуть грузнее.
— А ну всем замереть и заткнуться! — запалив над ладонями почти полуметровые в диаметре сферы, крикнул Понг.
Гомон мгновенно стих, множество глаз испуганно покосилось на цео, кто-то попятился, наступив в чью-то тарелку с недоедками.
— Хех! — вздернул нос Понг.
— Эёух, — подошел Пинг и встал позади них, положив руки на плечи. — Енго. Не дело начинать драку прямо во время обеда, тем более посреди еще трапезничающих. В центре была площадка для танцев, оба дуота согласны подождать с выяснением отношений до тех пор, пока звено не закончит трапезу?
— Да! — Да! — распетушились все четверо.
— Эёух, ты поклянешься не обращаться к магическому дару на время разрешения спора, если Енго извинится за подлые удары?
— Мы и так клянемся не обращаться к магическому дару на время драки, оши подтвердит! — вместе, почти синхронно.
— Так и быть, — поспешил Пинг, опережая братьев Энго. — Извините за грубость и Всем приятного аппетита! — звонко крикнул Пинг, гвоздя взглядом близнецов напротив. — Брось каку, Понг, — повернувшись к с надутым видом шествующему к следующей цели.
— Пфф! Стряпаешь-стряпаешь заклинания, а их потом обсирают почем халва. Где справедливость? — демонстративно пожав плечами, чем вызвал опасное колыхание огнешаров. Языки пламени пугали всех, а цель вообще сидела, ни живая, ни мертвая, глазенками не хлопающая. Но сидела неподвижно.
— Кончай заливать, стряпун! — подходя все ближе. — Ты эти резиновые шарики с чарами иллюзий со склада скомуниздил, — смело рукой ударяя по мнимому огнешару внушительных размеров. Издав "бамс", шарик, оставляя жуткий дымный след, медленно полетел в сторону — с визгом метнулись с траектории девчушки. А дуот Цуюк так и застыл с мокрым ногами — шарик совершенно безобидно ударившись о траву и ногу Тиора, поскакал дальше. Очень быстро красные пятна заалели на их шеях и головах, особенно хорошо плеснула краска на уши.
— И кто сдал? Родной кровник! — громкий и звучный щелбан по огнешару открыл безобидный оранжевый воздушный шарик с точным подобием огнешара на прозрачном боку. — А вы чего все, испугались, да? — с притворно виноватым испугом, покрутив головой. Десятки пар следили за каждым их движением, еще столько же провожало второй огнешар, оказавшийся под властью ветерка и совершенно мирно катящийся по зеленой травке. — Ладно уж, извините. А это вам, Хеап, как самым бесстрашным, — взяв шарик двумя руками и протягивая к оторопевшим братьям Пэйп и Хэйп. — Да вы только потрогайте, — начав тискать, — он же упругий как...
— И звучный, как чья-то лысина! — поддел отвернувшийся от декана Пинг, прервав Понга. Пальцами одной руки он потер по голове Понга, а вторая громко заскрипела по шарику. — И так же с воздухом внутри, — разулыбавшись мине Понга, когда его пошлепали по голове.
— Короче, сильно не тискать, в костер не сувать, острым не тыкать. И тем тоже, — пошло пошутил Понг, насильно пихнувший шар братьям. — Эй, да ловите же... — тут же вскочив, громко крикнув и рукой показав на подпрыгивающего к огню.
Бах!
— Ну вот, лопнул... — уныло зашаркав вслед за потянувшим его за ручку Пингом. — Невеселые вы тут, какие-то зашуганные все... — бурча по дороге обратно. — А ну доесть, Лапухи! — по пути прикрикнув на еще двоих. — Черепушками ради драки разбрасываются, понимашь, труд взрослых не уважают, скармливая остывший и ставший невкусным обед речным рыбехам... Куда мы попали, Пинг? — причитая. Лапухи не пикнули, схватив плошки с оставшимися не съеденными помидорами.
— Я хочу добавки, Понг. Твоя очередь выбирать, — громко сказал Пинг, подхватывая Воздушной Рукой обе плошки.
— Угу, моя, но следующая твоя, — послушно согласившись. — Кажется, из девяти от того котла вкуснее пахнет, самый смак как раз и остался... — став по пути вприпрыжку насвистывать "В траве сидел кузнечик".
Эёуха очнули первым.
— Извините, красавицы, — повернулся Хоан с налившимся фонарем к сестрицам, обращая на себя внимание. — Тут задета мужская честь.
— Но мы обещаем их сильно не плющить. Вам за вторым блюдом сходить, феи? А то Панг проглот же, все слопает...
— Э... — Эм...
— Здорово! — хватая тарелку Воздушной Рукой. Смущенный инициативой брата Хоан вторую следом взял. Правда летели они к рукам криво и болтались туда-сюда в воздухе, но ведь летели! — У серебряной цео полно вкусных помидорок осталось, мы быстро! — подмигивая. Их бег сломал оцепенение, подняв волну нарастающего гомона. Цель прекратить назревающие конфликты выполнена.
Цель дать общую тему выполнена. Цель произвести впечатление на цео выполнена. Задача комплектации собственного дуодека стартовала — отношения в других спальнях Панга больше не волновали, он до конца учебы хотел подарить Эёуху стабильность и еще восьмерых друзей, а семя любви уже пустило корни, до появления побега осталось менее часа.
— Панг, а вернуть шарики обратно на склад нет желания? — спросил скульптурно вылепленный цео после простого сигнала. Немного он уступал в росте и рельефности центуриону, но как замена ему кое в чём более чем. Тем более Пинг тоже из всех прикипел к его аккуратненькой куколке-жене.
— Какие такие шарики? — Сделал круглые глаза Понг, зная о внимании со стороны алсов вокруг их нового места обеденной дислокации. Вторая порция как раз смелась подчистую. — Ай!..
— Да, цео, — ответил Пинг.
Он встал и выхватил из головы Понга змеюку, ставшую призрачной и толстой.
— Эй! Она моя! — возмутился оставшийся сидеть Понг.
— Я ее тебе рисовал, — ответил Пинг и стал вытрясать новую продукцию, только утром в продажу поступившую.
— Задушишь ведь! — пискнул Понг, когда вытянутую на пять метров прямо к цео змею Пинг стал выживать, словно половую тряпку.
— Не хватает еще трех пар, — обвинительно.
— Кхш-кхе... — вымученно раздалось из перекошенной пасти с вылупленными глазами сверху.
Изо рта выпали остатки, дополнив кучу новеньких шариков разного размера, формы, цвета. Не повторялись и рисунки заклинаний: сосульки, стрелы, шары, груши, колбасы, бутоны, цепочки сосиско-червей. В основном иллюзии разномастных шаро— и конусообразных заклинаний.
Этому предшествовал монолог для бывших Икарцео, пока одни алсы искали союзников, другие обсуждали, то и дело оглядываясь то на Панга, то на Эёуха, самостоятельно продолжившего общение, третьи подкатывали к воздушному шарику, щелкая по рисунку и вызывая иллюзию, четвертые брали добавку из-за несмелости отказать цео, накладывавшим полные поварежки — могли б и догадаться за столько времени, что можно аж десять разных блюд попробовать. А кто-то, дразня любопытство местных, собрался кружком и передавал прилетевшие к ним ошметки горловины шарика — она умела тянуться, она умела запоминать скрутку, чтобы не пользоваться нитью — и оставшийся целым кусок с оживающим в руках изображением огнешара. К ним уже подошло трое новоприбывших дуотов, и им даже дали собрать мелкие оранжевые остатки в траве. А выпущенный на "только подержать" Пэйпом и Хэйпом цельный шар надежно обосновался в среде местных, выплюнувших из себя сконфузившихся Кюука и Кийца, пристыженно убежавших к воде под смешки дуота Тирла и взглядами находящихся рядом и огрызающихся на всех близнецов Енго. А Пинг вкушал удивительное рагу, поначалу вяжущее, а потом тающее и само уходящее в желудок незаметным осадком. И смотрел на живой огонь, которого восточные эльфы не чурались и так часто не заменяли имитациями и живыми светильниками, как западные, да еще и готовили на нем удивительно вкусные вещи. Западные эльфы вообще жили утонченнее — какая вырезанная из дерева плошка с ложкой? Нет, только уговорами полученная, тонкая и прочная, чуть ли не самим воздухом моющаяся.
