И кое-какие другие детали. Но не более. Он был таким же "молодым", и знал не очень много. Приведенные срочно для допроса другие четверо волколаков оказались таким же молодняком.

Остальные из захваченных — еще шестеро — к настоящему моменту были либо мертвы, либо впали в такое буйство от помещения в заточение, что пришлось их связать. А излагали они совершеннейший бред. Скорей всего, уже сойдя с ума.

Вполне знакомые симптомы. Правда, положения сие не улучшало. Поскольку, как мне помнилось, ничем хорошим белая горячка не кончается. Тем более я не знал, чем ее лечить. Да к тому же эта горячка была совсем не белая.

В общем, пришлось, к сожалению, допрос волколаков прекратить. Зато несколько более интересные показания дал Ветриб. Сознавшись, что давно знал, с кем имеет дело. Но полагавшийся на сюзерена. Да и сам, опять же, не дурак...

Считал, одним словом, что, может, все оно обойдется. Визит отряда наместника поверг его в шок. Но кончился в итоге повышением. Поскольку Ветриб еще и получил новое место в вассальной зависимость, да часть земель Потура в придачу.

А чуть погодя явился Хазен и сообщил, что за сохраненную жизнь надо платить. Поведав ошеломленному Ветрибу, что все происходящее делается по личному наущению герцога. Во всяком случае — дал это понять.

О чем Ветриб и изложил нам. Обстоятельно, хотя и путано. В свете этого все последующее смотрелось на мой взгляд вполне уже связно. И, значит, Арх не зря заподозрил в этой истории какие-то нелады.

Но и тут Арх укрепил в моих глазах свою репутацию, заявив, когда мы вышли из подвала:

— Не нравится мне и такая версия. Опять ведь — прямых улик нет, только косвенные. Да и кто сказал-то? Хазен! Он чего угодно мог Ветрибу заявить и Ветриб бы это съел. Потому что съесть готов был любое. Получается слишком уж явная указка на герцога. Как-то ненатурально. Для чего?

Я только пожал плечами. Действительно — для чего?

— А ты, оказывается, и в этом сильный колдун, — оценил Арх ни с того ни с сего. — Я и не думал, что можно хоть как-то разговорить оборотня. А уж чтобы до такого!...

Я отмахнулся. К подобным заявлениям с их стороны я тоже уже привык.

— С сывороткой-то правды, кто не сможет? — одновременно я пытался как-то сложить в голове то, что мы узнали. Ничего внятного не складывалось.

— Да что же это такое, Арх? — сдался я, в конце концов.

Арх не стал меня томить ожиданием.

— Я думаю, что это заговор, — сказа он неспешно. — Большой и хорошо подготовленный. Вот только не пойму, чей. Потребовались значительные затраты и немалая власть. Устроить нападение на караван, везший королевскую невесту, несколько месяцев потом преследовать ее по лесам — для чего послали Потура. Это ведь дорого. А еще и волколаки. Эти услуги и вовсе стоят запредельных средств. Или — чего-то еще аналогичного.

— И ты думаешь, что это не герцог, при всем при этом? — хмыкнул я скептически.

Арх ответил так же неспешно, давая время вдуматься.

— Из заговоров, которые я сам знал, — сообщил он. — Во главе одного стоял заместитель дворцового повара. А в другом — просто безпоместный граф. А оба вырастали до масштабов противогосударственных. Так что...

Я не нашелся, что ответить. Но какое-то нехорошее предощущение зашевелилось где-то вдалеке. Кажется, не все еще окончилось, приятель. И если эта Нора есть на самом деле...

Придется, похоже, в нее лезть. Сколь бы этого ни хотелось избежать. Я вспомнил стену в замке Ток, девушку, обмывающую мне голову от крови. Затем ее же — яростно наступающую на Рыбца. Н-да. Долги надо отдавать...

— Арх, послушай, — обратился я к нему. Чтоб не забыть потом. Мы шли по двору. Дышали свежим — уже вечерним! — воздухом. Замок в этот час больше всего напоминал именно то, чем и был большую часть своего времени.

Большой жилой дом. Населенный людьми, просто живущими в нем. И занятыми будничным обеспечением своей жизни. Что-то чинили у лесен на стены. Тянуло откуда-то кухонным дымом. По моему — пекли хлеб.

В ворота загоняли снаружи не что-нибудь — стадо обыкновенных домашних коз. Тут же двое ребятишек волокли куда-то по вязанке хвороста. Идиллия! Что еще, кажется, надо людям, чтобы не знать горя? Ан нет...

— Послушай, Арх. Объяснил бы мне кто-нибудь смысл этой хохмы, а? Уже сколько я с вами иду, а так толком и не понимаю. Чего все ради? Ну ладно: Словинец, волколаки — понятно. Понятно было — украли королевскую невесту: видимо королю вашему, Дареку, хотели досадить. А теперь? Все перепуталось совершенно! И если я согласен с тобой, что это заговор, то я совершенно не понимаю, ни его целей, ни мотивов. Не объяснишь?

— Гм, — ответствовал мне Арх, чуть не подавившись дымом своей трубки. Я опять поймал его пристально брошенный взгляд. — Иногда ты так убедительно изображаешь свою неосведомленность, Гар, что я начинаю верить, что ты и в самом деле не человек Капки.

— Ч т о?! — я уставился на него, едва веря себе. Я их не разубедил, что ли?! — Да я же вам говорил уже столько раз, Арх: не знаю я вашего Верховного мага! Не знаю! С чего вы решили, что я вдруг от него?!

Арх тяжко вздохнул. Вот ком-медия!

— Ну, не хотите вы быть от Верховного мага — как хотите. Воля ваша, Гар. Я и не настаиваю, что вы именно от него. Так... Только ведь вы не можете объяснить, откуда вы. И, похоже, сами этого не знаете. Ведь так? Тогда почему не от Капки, в самом деле?

— Послушайте, Арх, — устал я от них. Ей богу. — Давайте покончим с этим. Я не могу вам сказать, откуда я. Не сумею просто объяснить. Понимаете? Поверте, прошу вас, и давайте прекратим. А Капку вашего я и не видел и не слышал никогда. Честное слово.

Арх помолчал. Попыхал трубкой. Затем сказал:

— Собственно, я об этом же... Гар, видите ли, вы действительно можете не знать никакого Верховного мага, но, тем не менее, быть именно от него.

— Это как это? — насторожившись, я встал на месте.

— Да очень просто, — Арх пожал плечами как о чем-то незначительном. — Он мог тебя заговорить. Чтобы ты до поры до времени не помнил об этом. И все.

Мне оставалось только вздохнуть разочарованно.

— Да нет Арх, дружище. Не проходит этот вариант. — Человека, конечно, можно загипнотизировать. Но не до такой же степени!

По крайней мере, не так просто: для подобного дела требуется немало труда, сил и времени. И уж тем более — серьезная причина. В моем случае ничего этого явно нет. Не говоря уже о том, что обработку никак не мог провести этот самый Капка.

Если меня и загипнотизировали — так это на Земле, дома. Но зачем?! И кому такая дурь в голову бы взбрела? А здешний верховный маг, будь он хоть трижды Вольфом Мессингом — просто не смог бы измыслить земные подробности.

У нас ведь совершенно другой мир. Придумать его, не зная — невозможно.

— А с чего вы вообще так уверены, ребята, что я от этого Капки?

Арх помялся немного.

— Да видишь ли, — сообщил он не очень уверенно, поглядывая на меня. — Когда мы еще выходили из Поставля... Мы, в общем, уже тогда догадывались, что имеем дело с крупным заговором.

— Ну и что? — не понял я.

— Была договоренность с верховным магом, — признался Арх. — На этот случай. Он обещал направить на север подготовленного, очень хорошо подготовленного человека. Кого — мы не знаем. И он никому не называл его. Но сказал, что тот сам появится в нужный момент. А теперь посмотри на себя. И скажи, есть ли еще кто-то более подготовленный, явившийся на встречу с нами в самый, что ни наесть нужный момент? И остающийся с нами до сих пор? А ведь без тебя мы здесь попались бы в ловушку навечно. Понимаешь?

О, господи... Эти фантазии доморощенных шерлоков холмсов. "Сэр, не будете ли вы так добры, сказать нам, где мы находимся? — Вы находитесь в корзине, сэр!" Замечательно.

— А может... — неуверенно продолжил Арх. — Он тебя перенес просто откуда-нибудь...

— Что? — я мгновенно сделал стойку. — А это возможно?

— Не знаю, — Арх вздохнул. — Он же Верховный магистр, все-таки. Перенес тебя своим волшебством откуда-нибудь из-за моря. С юга, например. Или...

Фу ты! А я чуть было не поверил. А на самом деле действительно одни фантазии. Разве что этот Капка и есть тот, кто меня вызвал. Сюда доставил. Неведомый мой благодетель, то есть...

Ага! Чтобы я здесь с волколаками боролся! Спасибо. Я, знаете ли, Всеволод Гаршин, а не ведьмак Геральд. Ошибочка вышла. Да и при таком его могуществе он бы куда проще справился с волколаками сам. Чем вызывать "человека со стороны".

Я не без сожаления отбросил от себя эти мысли. К нам как раз подходил местный воин, бывалый ветеран при усах и шлеме, судя по добротной одежде — из командного состава.

— Покорнейше прошу простить, судари, — обратился он к нам с наивозможнейшим почтением. Как будто мы были, по крайней мере, два прогуливающихся генерала. — Но там, у ворот замка вас спрашивают...

— Кого это — нас? — заявление показалось мне странным. Более выдержанный Арх промолчал.

— Спрашивают господина Арха или господина Гара, — доложил обстоятельный командир. Ему придирки начальства были как слону дробинка — щекотно.

Я умолк, переваривая.

— Кто спрашивает и чего хочет? — осведомился Арх и вопрос его был куда более уместен.

— Какая-то девчонка, — ответствовал вояк. Причем на лице его ясно отразились все сомнения, которые он имел по поводу этой спрашивающей. — Пришла к воротам и просится с вами поговорить. Выглядит, как лесовуха. Обычно. С ней здоровенная собака. Что прикажете?

— Собака? — мы с Архом переглянулись и уставились на сержанта. Или как его там.

— Так точно, — подтвердил он почтительно. Хотя и не понял, почему мы так среагировали именно на собаку. — Прикажете прогнать?

— Да погоди ты... — мы с Архом еще раз переглянулись. — Пойдем, посмотрим?

По крайней мере, я был заинтригован. Слишком уж это кое-что напоминало. Мы прошли к воротам и выглянули наружу через привратницкое окошко. На площадке перед входом стояла женщина, одетая в зеленого цвета одежду.

Рядом с ней — здоровенная зверина с теленка ростом — не меньше — не могущая быть ничем иным, как Серым Волком. Мощный загривок пса охватывал не менее мощный ошейник, усеянный стальными шипами. Н-да, тоже мне — дама с собачкой!

Арх, посмотрев, без околичностей открыл калитку и шагнул наружу. Мне оставалось только последовать за ним. Не оставаться же. Да и любопытно, опять же. Что это за дива такая заявилась исключительно по наши души.

Гостья достаточно спокойно ждала нас, стоя на месте. Пес же улыбнулся навстречу — во всю ширину своих собачьих тридцати шести зубов. Жуткое дело!

— Я Арх, — сказал Арх. — А этот господин — Гар. Что ты хотела, девочка?

"Девочке" было никак не меньше девятнадцати-двадцати, на мой взгляд. Что это тут у них: форма вежливости? "А скажи-ка мне, селянка... Хочешь большой и чистой любви?" Гм...

Глаза "селянки" быстро обежали нас с Архом с ног до головы. Приятного цвета глаза... Похоже, осмотр ее удовлетворил. Особенно, видимо, моей персоны. Понятно: кто тут еще таскается в спецназовской униформе? Пиж-жон хренов.

Пес же просто уселся на зад и вывалил здоровенный язык.

— Мне вас бабушка всех описала, — пояснила неизвестно что девушка, поглядывая на нас по очереди. — И вас и господина Аниза и господина Ангреста... Судари, — и улыбнулась вполне обезоруживающе.

Да и голосок у не был — приятный такой голосок. Как ручеек по камушкам переливается. Я с некоторым трудом заставил себя не отвлекаться чересчур. Поскольку ровным счетом ничего не понял.

А индейская воинская философия говорит, что противник твой на воинской тропе выглядеть может как угодно. Даже как любимая женщина. И — без сантиментов. Арх же, который, похоже, так же ничего не понял, спросил:

— Какая бабушка, об чем ты?

Тут и до девицы, видимо, дошло, что она не с того начала.

— О, извините меня, судари... — она продемонстрировала должное замешательство, обворожительно попунцовев и сообщила: — Меня к вам послала бабушка Лахудка. Она сказала, что вы здесь будете. Она хотела, чтобы я вам рассказала, что Ваха сказал. И чтоб я про волколаков рассказала. Она сказала, что вам знать надо. Она...

— Погоди, — прервал ее Арх. — А ты-то кем ей приходишься?

— Что ты нам должна рассказать? — одновременно с ним же спросил я. Нельзя сказать, что мы друг другу не помешали. Но Арх все-таки был осмотрительнее. Девица зыркнула на нас по очереди и ответила вполне разумно:

— Я ей... внучка. — опять же чего-то засмущалась. Эх, молодость, молодость... — А рассказать я вам должна, что Ваха сказал и что я сама знаю. Бабушка послала...

Значит, не корысти ради, а токмо волей пославшего мя... Гм. До меня все-таки не доходило что-то. Какая-то мелочь. Но Арх, очевидно, рассудил иначе. Что ж, он за старшего, ему видней. Жираф, как известно, большой...

Думал я, входя за ними всеми в калитку. Мысль, мучившая меня, была понятна: не знаю как сама дама — хотя и симпатичная, конечно, — но собачка ее мне казалась очень знакомой.

Прибор у меня тогда ночью зашкаливало, но все равно собачий силуэт запомнился лучше человечьего. Человека мы обычно, все-таки, по лицу идентифицируем. Так что песика я узнал. Ну, по крайней мере, думал, что это может быть так. Но тогда — что?

— А как тебя зовут, девица? — любезно осведомился Арх, ведя нас по двору. На нас бросали любопытные взгляды. Сбегать что ли, прибор надеть — промелькнуло у меня в голове — да на нее посмотреть? Но идею эту я решил покуда оставить. Арх же все в том же любезном тоне продолжал: — И кто ты сама-то будешь?

Девчонка шла, горделиво задрав нос. Что-то не похожа она на тупую поселянку, заскреблось у меня в мозгу предостерегающе. Или — мне уже просто кажется?

— Я — свободная женщина леса! — последовал ответ с весьма внушительным видом. — И никому не называю своего имени! — и тут же без перехода, причем совершенно другим тоном: — Но вы можете меня звать Забава!

Над ее головой я вопросительно взглянул на Арха: понял ли он что-нибудь? В ответ он только слабо дернул плечом. По-онятно: значит, понял не больше моего. И имя... Не лесное какое-то.

— И много вас там таких — в лесу? — спросил Арх.

— Таких — я одна! — последовал немедленный ответ. Помолчав, она добавила: — Сударь.

Тоже нюанс: она явно не часто разговаривала с высокопоставленными господами. Вельможное обращение ей удавалось употребить, только вспомнив. Впрочем, лесную гипотезу и Аниз выдвигал. Надо бы, кстати, ему на нее взглянуть дать...

— Но в лесу живет много других, — словно извиняясь, сообщила девушка Арху. Видимо, сообразив, что говорит с несведущим человеком. — Одни бегают на лапах и которые пушистые. Другие летают и все в перьях. Есть еще такие, которые плавают прыгают — много разных, — заключила она картину лесного биоценоза. Добавила: — И, конечно, Те, Что Растут...

Явно с особым почтением выделив эти три слова.

— Это которые деревья? — спросил я на всякий случай. Очень уж забавно показалось слушать, как она говорит. Как будто и в само деле лесное маугли.