-А что делать? Так пойдем, — с безысходностью констатировала подруга, влезая в длинную юбку-солнце и пеструю кофту с вышитыми красными маками.
-А и ладно! — я махнула рукой, надевая длинную синюю юбку и свитер с вывязанным петушком. — Сколько самогона вместе выпито! Все же свои, они нас и такими любят!
А сама подумала, что нужно срочно решать вопрос с нарядной одеждой. Хотя, как это сделать на одну лишь ученическую стипендию я слабо представляла.
Мы еще раз кинули взгляд на свои отражения, подхватили верхнюю одежду, и совсем было собрались идти на ужин. Я задержала взгляд на своей волшебной палочке и в голове у меня со скоростью молнии пронеслась одна интересная мысль.
-Тамарка, подожди, — я попридержала подругу и, просто лучась от своей гениальности, выдала, — а что, если нам на свою одежду имитацию наложить?
Томка замерла, обдумывая идею, а потом скривилась:
-С этим? — она кивнула на мою ученическую палочку. — Сложная имитация и часа не продержится, а придумывать какой-нибудь однотонный халат я не хочу, уж лучше тогда в своем, — она опустила взгляд на свою юбку.
-Да ведь нам и не надо надолго! — подпрыгнула я. — Главное — произвести первое впечатление, а потом все всё равно так напьются, что будет не до того, кто во что одет.
Тамарка заразилась идеей, и я практически видела, как у нее в мыслях теснятся и пихаются локтями самые разные наряды, которые она хотела бы наворожить.
Мы, бросив фуфайки, схватились за палочки и принялись наряжаться то так, то эдак, рискуя окончательно опоздать к началу ужина. Тома одевалась то в шелка, то в меха, то в брюки, то в юбки, один раз возник абсолютно неприличный прозрачный кружевной наряд. Я даже сбилась со своей мысли и от шока замерла в лягушачьего цвета расклешенных лосинах и пестрой мохнатой розово-фиолетовой кофте. Зачаровываемая юбка не так сильно прилегала к телу, и контур у лосин был темным и немного размытым, как и всегда, когда создаваемая имитация по габаритам на полвершка меньше реальной границы предмета приложения магии1. [1 "Имитация должна примерно повторять по контуру предмет приложения, максимальное уменьшение габаритов возможно на вершок, увеличение — зависит от силы мага, большой отход от реального размера требует совмещения с заклинанием морока". Выдержка из учебника "Общие магические склонения" за первый курс маг. шк.]
-Ну и мысли у тебя, почти как на тех картинках, — покачала я головой.
-На себя-то посмотри, — подруга прослезилась от смеха, глядя на меня, и, так как заклинание было еще не закреплено, то ее наряд сам собой поменялся на такой же, как у меня.
Я оглядела ее, себя, и заключила:
-Так и пойдем.
Подруга захохотала еще громче, видимо представив лица друзей в таком случае, и рисковала свалиться на пол, дрыгая ногами, но тут бухнул гонг, отмечающий начало ужина у новой смены. Мы подхватились и, перебрав еще парочку нарядов, довольно быстро выбрали образы, закрепили их, захватили верхнюю одежду и удовлетворенные пошли в столовую.
Мы как раз спускались по лестнице, когда по этажам школы зазвучал усиленный магически голос директора.
-Уважаемые ученики, прослушайте, пожалуйста, важное объявление. Все вы знаете, что через полтора месяца состоится торжественная коронация Императора, — мы с Тамаркой напряглись и остановились. — Студентам нашей школы оказана огромная честь помогать в охране спокойствия и порядка во время самой церемонии и некоторых сопутствующих ей мероприятий. В связи с этим событием на всех курсах, начиная со второго, с началом нового семестра вводятся дополнительные занятия по оборонной магии. Обо всех подробностях вам сообщат позже учителя и кураторы.
-А про наш класс-то он ничего не сказал, — нервно хихикнула Тамарка. И словно в насмешку ей, директор добавил:
-Из старших курсов не допущен только второй бытовой. Еще раз всех поздравляю. Конец объявления.
Тамарка захлопнула рот и стояла, выпучив глаза, будто изумрудноморская креветка, на которую ненароком села рыба-кит.
-Пошли, — я схватила ее за руку и поволокла к выходу.
-А мы что, не пойдем на ужин? — пришла в себя подруга.
-А ты думаешь, наши одноклассники дураки? — я надела фуфайку и поправила платок. — Может не сразу, но они догадаются из-за кого сыр-бор, и нам в этот момент точно лучше быть от них подальше, — и, уже выходя на крыльцо, взвыла, обращаясь к темнеющему небу: — Ну что за день-то сегодня такой! Ни завтракали нормально, ни обедали, ни ужинали!
Во дворе никого не было, мы прошмыгнули к воротам, вышли на улицу и направились в "Магоед". Наши дружки-конспираторы выбрали далекий от школы трактир, что снижало риск нарваться на преподавателей, которые во время напряженной экзаменационной поры были слишком обременены заботами, чтобы выбираться далеко в город. "Магоед" — казалось бы, странное название для трактира, возле которого нет ни магической школы, ни лавки. Но хозяин заведения, добродушный толстяк с черными усищами Луис, объяснил, что это дань уважения его троюродному кузену, отважно павшему и съеденному орками при стычке с орками. Заведение было уютным, недорогим и его с удовольствием посещали далекие от чародейства жители Квасного района столицы.
Зимой темнело рано и, когда мы в приподнятом прогулкой настроении подходили к дверям, на улицах уже горели масляные фонари.
-Мы, наверное, раньше всех придем, — предположила Тамарка, спуская с головы платок, имея в виду, что у старших курсов смена ужина позже нашей.
Я пожала плечами и толкнула дверь. Внутри мягко светили огромные свечи, масляная лампа, за парой накрытых столов хохотали, разговаривали и пили пиво какие-то мужики. А в углу, соединив два стола в один, сидели знакомые фигуры. Парни уже были здесь, и с нашим приходом вся компания была в сборе. Над их столом плавали три магических светляка, трепыхающихся от теплого воздуха, идущего с кухни.
Когда мы вошли, они заулыбались и замахали руками.
-Ну, пора, — вдохнув, переглянулись мы с Тамаркой, и, отставив ножку и задрав подбородок, царским жестом скинули ватники.
Воцарилось молчание. Мужики жадно вытаращились и сидели, раскрыв рот. Их соседи, сидевшие к нам спиной, развернулись и присоединились к товарищам. Наши парни недалеко от них ушли, тоже смотрели во все глаза.
А посмотреть было на что. Не зря мы с Томой так долго и тщательно выбирали образы. Я предстала в роскошном до пят сарафане из серебристой парчи, которой почти не было видно под золотым узорочьем и каменьями, красных сапожках и красной же рубахе из нежнейшего эльфийского шелка, виденного однажды на рынке и с тех пор запавшего в душу. Тамарка же и вовсе была королевишна. На ней был из изумрудного цвета тафты корсет с длинными шелковыми рукавами и юбка в пол, а поверх парчовый золотой пыльник. Правда, валенки она, по-моему, забыла изменить и теперь прятала их носы под складками юбки, чтобы не портить совокупную великолепную картину.
Я, довольная произведенным эффектом, капризно повела плечиком и поинтересовалась, долго ли дамам ждать, пока у них примут одежду и усадят за стол. Никас, сидевший к двери ближе всех, захлопнул рот и, опрокинув скамейку, бросился исполнять нашу вычуру.
-Сильно же они на соревнованиях успели по женскому полу соскучиться, — хихикнув, шепнула мне Тамарка.
Местные мужики, судя по всему, тоже были не прочь усадить нас с Томкой за стол, но, увидев, что дамы не одни, по одному пришли в себя и вернулись к своим столам. Нас со всеми почестями усадили на скамью, парни улыбались, демонстрируя полные рты зубов. Было такое ощущение, что они уже без нас все отметили и пребывали в опьянении.
-Парнища! С победой!!! — радостно крикнула Тамарка, начиная веселье. Те радостно загомонили и заголосили:
-Ур-ра!
-Знай наших!
-Так их!
Сапень встал и ушел к трактирщику, который составлял чистые кружки с подноса под барную стойку.
Маркус завел кричалку боевого факультета:
-С огнем и мечом рвемся в бой, Императора прикрывая собой! — Все подхватили: — Боевой факультет к битве готов, мы передавим всех врагов! — И в конце дробно застучали кулаками по столешнице.
Сапень вернулся с объемистым бочонком на плече и, поставив его на стол, объявил:
-Пиво!
-О-о! — понравилось всем начало.
Затем рядом возникла огромная запотевшая бутыль, размером с еще один бочонок:
-Водка!
-О-о-о!! — продолжение всем еще более понравилось.
Луис, ухмыляясь в усы, принес семь кружек, стаканов и вилок. Служанка с кухни притащила огромное блюдо с ломтями мяса, толстыми кружками кровяной колбасы и маринованными огурцами.
-Я угощаю, — провозгласил Сапень. — Желаю потратить всю свою премиальную стипендию!
Лорг хмыкнул и шлепнул на стол ладонь. Под ней оказалась тройка серебряков. Остальные призеры возмущенно забурлили и тоже стали грохотать кулачищами по доскам, выпуская монеты в общий фонд. Сапень грозно привстал:
-Так! Я сказал! Кто меня тут не уважает? Я угощаю! — а потом чуть тише добавил: — Но если мне не хватит, надеюсь, вы меня немного понеуважаете! — чем вызвал шквал хохота. — А ну, кто первым снимет пробу?
Все бурно обрадовались, загремели стаканами, бутылкой, кружками. Сапень, сидевший с моей стороны, галантно ухаживал за мной, Кафык наливал пиво Тамарке.
-Что желает дама? — наклонился ко мне Сапень, жуя мясо, — Пива? — и потянулся с моей кружкой к бочонку.
-Фу, — я сморщила нос. — Не хочу.
-Тогда что? — Сапень замер. — Приказывай, любой каприз за поцелуй!
Я задумалась и выдала:
-Дама желает коньяк!
Сапень встал, пивнул из своей кружки и ушел к Луису. Вскоре на нашем столе стоял еще один мерный бочонок. Мою пивную, с добрых пять чарок кружку залили коньяком, я отпила, удовлетворенно чувствуя, как горячеет в горле и в животе. Никас дотянулся через весь стол до моей вилки и любезно наколол на нее кусок колбасы. Я благосклонно приняла подношение и зажевала его. Какое-то время все произносили тосты за победу, за то, чтобы и дальше так было, потом последовали тосты за прекрасных дам, за успехи в учебе, за любовь (это Тамаркин). Бочонки и бутыль казались бездонными, постепенно все перешли на простые "будем" и "вздрогнули".
-Ну! — сказал Сапень и подставил мне губы трубочкой.
-Что? — не поняла я, делая еще один глоток и чувствуя, как у воображаемой пристани в голове сносит опорные столбы, и она начинает плыть.
-Поцелуй! — Сапень махнул вилкой, наколотый на нее огурец слетел и плюхнулся в кружку к Тамаре. Я проследила за его полетом и вспомнила:
-А! Сейчас! — серьезно сказала я Сапню, постучала по плечу Кафыка и за Тамаркиной спиной зашептала ему что-то на ухо.
-Для вас, всшугодн! — проговорил Кафык, кряхтя, вылез из-за стола и пошел к Сапню, раскинув руки: — Дорогой друг, дай я тя щас поцелую!
Сапень попытался протестовать, но речь у него почему-то была очень медленная и Кафык, пошатываясь, схватил его голову и звонко чмокнул в щеку.
-Спасибо! — поблагодарила я Кафыка за очумело трясущего головой Сапня.
Кафык попытался сделать учтивый реверанс, но не рассчитал траекторию взмахов руками, его мотнуло и унесло на пирующих за соседним столом мужиков. Послышался возмущенный вопль и произносящиеся заплетающимся языком извинения Кафыка, который в конце попытался опять сделать реверанс. Его отшатнуло и прибило обратно к нашему столу. К этому времени наши с Томой костюмы уже давно подернулись рябью и развеялись, но, как я и предполагала, никто этого даже не заметил. Даже я и то не сразу поняла, что Тамарка сидит и заливисто хохочет над какой-то шуткой Лорга снова в своей кофте с маками.
-Вот это девки! — раскатистым голосом хохотнул какой-то здоровяк, выходя из трактира, — У них желудки даже покрепче будут, чем у Жруги! — и засмеялся вместе с дружками, над им одним понятной хохмой. Надо сказать, что мы с Тамаркой и вправду держались молодцом, а вот Лорг, например, уже выходил (выбегал) один раз на задний двор, зажимая рот руками.
В это время взамен вышедших мужиков очень кстати в трактир заглянули менестрели, обходящие по вечерам подобные заведения в поисках клиентов. Сапень не упустил такую возможность расширить диапазон веселья и оплатил пару песен.
-Сбацайте нам что-нибудь веселое да заводное! — порекомендовал он, обращаясь куда-то в пространство между гусляром и мужичком с обтянутым кожей небольшим барабаном. Те уселись на лавку, рядом пристроился парень со свирелью и бубном, подвязанным к колену, и мальчишка-постреленок с губной гармошкой. Гусляр дернул струны и завел веселую песенку. Постепенно подключился весь оркестр, который хором подпевал в концах куплетов, когда были не заняты губы; парень со свирелью топал ногой и подпихивал коленом звонкий бубен. Задорная музыка заполнила трапезную.
Шел добрый молодец тропкою далекой,
В очи светило светило.
Шел он рубиться с чудищем неким,
Меч он повесил за спину.
Правой рукой он махал в такт ноге левой,
Левой махал он в такт правой,
И так увлекся он этим занятием,
Что не заметил засады.
Вылезло вдруг перед ним чудо-юдище
С гордых размеров зубами.
И, не успел добрый молодец вынуть меч,
Был разорван осьмью головами.
Шел следующий молодец тропкою далекой,
Солнце светило над главою.
Шел он рубиться с чудищем диким,
И саблю тащил он с собою.
Левой рукой он махал в такт ноге правой,
Саблей махал он в такт левой,
Но тоже увлекся этим занятием.
И лишь махнул он свободной рукою
Чудовище его сразу и съело.
Шел третий молодец тропкою далекой,
Солнце светило в затылок.
Шел он в деревню к тетке на рынок
И нес лишь мешок с лесопилок.
Вылезло вдруг перед ним чудище ярое,
Да приготовилось напасть,
Но наш герой не растерялся,
Да сыпанул опилок в чудовищные глаза и пасти.
Заревело обиженно чудище,
А герой поднырнул ему под пузо,
Все головы, еле видя, рванулись за ним,
Да завязались меж собою в узел.
Взревели яростно и, чтобы освободиться,
Пооткусывали друг у друга шеи.
А добрый молодец пнул поверженный труп
И пошел дальше на рынок к тетке своей Пелагее.
Мораль сей притчи такова:
На зад свой неприятностей не ищи,
А коль сами нашли, на что тебе дана голова?
Знай — не только чтобы в нее кушать щи!
Посетители "Магоеда" постепенно подхватили заводной мотивчик. Я ничего с собой поделать не могла, ноги и плечи сами пускались в пляс. Я наклонилась к Сапню и сказала, что желаю танцевать. Тот обрадовался, встал, помог мне вылезти из-за стола, обхватил за талию и..., я взвизгнула, когда он с легкостью поставил меня на наш стол. Хорошо, что он был широким, массивным и составленным из двух, а то меня так шатало, что я готова была рухнуть обратно на Сапня. Бочонки, бутыль и блюдо парни сгребли к себе на лавки, а взамен рядом со мной поставили Тамарку. Я обрадовалась ей так, будто сто лет не видела, и мы, задорно ухнув, закружились, схватившись под локотки.
-И-эх! — мы поменяли направление вращения.
