Плата за власть

— Не высовываться, болваны! — приказал Арт`Аллен.

Пока стрелки врагов отвлекали на себя внимание, другие обошли отряд с флангов. Нападение с обеих сторон было неожиданностью. Достав с ножен клинки, эльфы неровным строем пытались добить оставшихся в рукопашном бою.

Кайлан выкрикнул приказ стать в полукруг. Каратели мигом вышли из укрытий и создали нужное боевое построение, прикрывшись щитами и выставив мечи. Сгруппировавшись, отряд приготовился принять бой. Враги налетели на строй карателей и тут же поняли свою ошибку. Отчетливое боевое построение с легкостью отбило первый удар. Стремительное нападение превратилось в затяжной бой.

Засверкали клинки, послышался лязг мечей. Образовав пары, солдаты элитного подразделения выбирали цель и, осыпав ударами с разных сторон, быстро убивали противника, переходя к следующему. Эльфы, ведущие партизанскую войну, никогда не умели вести открытый бой и, вероятно, они не догадывались, насколько сильные воины стоят перед ними.

Кайлан отбил удар эльфа и контратаковал. Делая серию ударов двуручным мечом, он плечом толкнул врага и отправил его на тот свет быстрым последующим выпадом. Не выжидая, командор достал нож из ботинка и метнул его в другого врага, попав тому прямо в шею. Захрипев, тот медленно упал на землю. На него налетело еще двое противников, и он уже парировал удары с разных сторон. Поставив блок от рубящего удара первого, Кайлан рубанул, отпугнув второго. Длинные эльфийские клинки все же уступали по длине двуручному мечу, поэтому подойти на расстояние удара остроухим было сложно.

Вновь посыпались стрелы, теперь уже с тыла. Выхода не было. Они в окружении, и теперь этот лес станет могилой паладинов.

Одна из стрел попала в спину командору. Он почувствовал ужасную боль, которая отупляла разум и не давала сосредоточиться. Захотелось закричать.

"Еще двоих, еще этих двоих, и я могу отправляться во Дворцы Пелора", — поразмыслил Кайлан. Собрав силы, он крикнул насколько можно громко и молниеносным выпадом пронзил первого эльфа. Вытянув меч, тут же рубанул второго. Тот пытался поставить блок, но лезвие его меча не выдержало такого могучего удара и переломилось.

Голова противника медленно покатилась по земле...

Еще две стрелы. Одна попала в плечо, другая в спину. Сил не было, он упал на одно колено и оглянулся. Пустые глаза Арт`Аллена холодно смотрели в сторону. В них уже не было жизни. Она ушла, а его тело спокойно лежало на земле. Как и тела других паладинов... Некоторые еще стояли на ногах и сражались, но это было бесполезно. Эльфов уже было больше, и теперь они добивали остатки элитного подразделения Инквизиции.

Зрение окутывало тьмой, но он все-таки собрал в кулак последние силы, чтобы не отключится. Увидев меркнущий силуэт, Кайлан ударил мечом, но противник с легкостью парировал удар и пнул ногой командора тераморских карателей. Тот упал на землю. Меч вылетел из руки, и паладин пытался его достать. Казалось, почти взял в руку, но кто-то наступил ему на кисть. Он взвыл от бессилия и боли.

??-Din, maw fireb! (Заткнись, грязный человек!) — злобно выпалил остроухий ублюдок, добавляя удар ногой.

Его подняли за руки, но он уже не понимал, что происходит. Разум туманился, другой мир ждал его. Перед ним стоял какой-то эльф в серебряных доспехах. Вероятнее всего — командир вражеского отряда. Он прокричал:

— Ты не умрешь, человечишка. Тебя ждет ужасная участь, хуже, нежели смерть!

Отряд противника вскричал победным кличем. Их командир ногой ударил Кайлана в челюсть. Сил держаться не хватало, и его разум канул в небытие.

* * *

Зал был заполнен людьми. Все смирно стояли вокруг алтаря с чашей. Священник прочитал отрывок из Книги Солнца, который начинал древний обряд. Он возвел руки вверх и выкрикнул имя первого адепта.

Вот он — момент истины. Адепт подошел к чаше и, присев на одно колено, взял ее, возведя вверх. Сказав молитву, он выпил содержимое до дна и поставил ту назад на алтарь. Спустя мгновение мертвое тело упало на холодный каменный пол храма. Его забрало Царство Теней. Навсегда.

Та же участь постигла трех следующих, трупы которых выносили из храма два Инквизитора, волоча по всему залу. Молчание было гробовым. Никто не издавал ни одного звука, все смотрели, как вершится судьба адептов.

Кайлан начал волноваться, он искал поддержки и осматривался в поисках учителя. Встретившись глазами с наставником Синмиром, учитель ему кивнул и улыбнулся. Это немного успокоило, уверенность в том, что жизнь не покинет его, укрепилась.

— Следующий! — воскликнул священник.

Сердце Кайлана ушло в пятки, страх одолел его. Он стоял неподвижно несколько мгновений, пока не переборол страх и не вышел из толпы. Ноги не хотели слушаться, но с превеликим трудом он все же дошел до алтаря. Священник вручил возможному будущему карателю чашу.

Она была гладкая на ощупь, сделанная из простого дерева, на ней было вырезано множество рун. Присев на колено, и подняв чашу вверх, Кайлан нашептывал молитву:

— Благослови, Лучезарный Пелор, Бог Солнца! Да освети мой путь на том и на этом свете!

Сразу же после молитвы он выпил залпом содержимое чаши — жидкость болотно-зеленого цвета. Она была горькая на вкус. Все вокруг начало меняться, руны на чаше задвигались и составили цепочку из слов. У каждого карателя руны создавали свое предложение, которое таило в себе множество смыслов и не могло толковаться однозначно. Наконец-то руны остановились и, приглядевшись, Кайлан прочел: "Ты веришь лишь в то, чему желаешь верить".

Прочитав это, новоявленный каратель упал в обморок перед алтарем. А немногим позже он проснулся в палате лекарей.

* * *

— Командир! Ты жив, командир? — кричал Кайлану какой-то солдат.

— Что? Где мы? — приподнявшись, невнятно пробормотал глава отряда карателей. Отряда, которого уже не существует.

— Мы в темнице у остроухих. Нас выжило всего четверо, считая вас. Меня зовут Толфдер, — указав на себя, сказал солдат. — Тех двоих — Галдир и Гартер.

Кайлан конечно их знал поименно всех. Он промолчал и немного откашлялся. Места, где его пронзили стрелы, были аккуратно перебинтованы и несильно болели.

— Что, что случилось, пока я был без сознания? — неуверенно спросил паладин.

— Нас повалили на землю и связали. Сразу же надели капюшоны, чтоб мы ничего не видели, и привели сюда. Будут пытать, уроды, — сплюнув, ответил Галдир с противоположной камеры.

Темница представляла собой длинный коридор, в которой по бокам расположены одиночные камеры. Кирпичи стен заменила гладкая горная порода, а потолок — своды подземелья. То, что темница находится в пещере, сомнениям не поддавалось.

Освещение представлял тусклый свет одиноких факелов, но некоторые места в тюрьме все же видно не было. В начале коридора красовалась грубо вырезанная из камня лестница. Единственный вход и выход из темницы, не иначе.

Атмосфера здесь была не самая приятная: в разных местах виднелась паутина, воздух был тяжелый и затхлый. К тому же ужасно воняло нужником. Видимо удобств вместе с трехразовым питанием здесь не подавали.

— Ах да, и еще... Не знаю верить ли своим глазам и верят ли остальные в то, что лицезрели... Но мне кажется, что мы видели у них в плену высшего вампира. А я думал, они все вымерли, — с опаской в голосе добавил Толфдер.

Кайлан не сразу понял суть последней фразы.

Глава 2

Боль была ужасной. Все тело пылало от жара. Он иногда просыпался, но потом опять уходил в небытие. Единственное, что он понял за эти несколько дней мучений, так это то, что лежал укутанный во множество одеял в каком-то строении. Похоже это была хижина.

Хижина оказалась небольшой и уютной, построенной из древесины. В ней укромно расположились шкаф, кровать и несколько самодельных полок. Возле стены разместилась стойка для оружия, на которой красовались различные мечи и кинжалы.

— Эй, парень! Ты в порядке? — спросил эльф.

Эльф? Почему эльф? Один раз бросились в глаза его острые уши. Да и орлиный нос вкупе с резкими скулами выглядели совершенно иначе, нежели у человека. Эльф обладал светлыми и длинными волосами. Его телосложение нельзя назвать худощавым, скорее жилистым и рельефным. Глаза... Он запомнил их, когда лесной житель его осматривал. Необычайно красивые и похожие на два древних изумруда, в которых виднелись прожитые века. Глаза — вот что выдает кто ты.

— Как тебя зовут? Ты можешь говорить? — как можно более спокойно спросил житель леса.

— Меня, зовут, — откашлявшись, продолжил спасенный человек, — меня зовут Эйден.

Состояние было ужасным. Но он уже привык, приступы после отравления были схожими с нынешним состоянием.

— А как твое имя? — еле шевеля губами, выдавил наследник трона.

— Кель. Но это сейчас не важно, важно лишь твое здоровье. На вот, поешь, — протянул Эйдену тарелку с супом эльф.

Эйден накинулся на суп, не думая, как он выжил, как здесь оказался и почему он видит представителя враждебной Старшей расы. На один миг все стало неважным: предательство брата, стилет, который пронзил его, болезнь и тысячи других разных вещей.

Он лишь отключил мозг и принялся за еду. Все-таки три дня беспамятства дают о себе знать. Насытившись супом, Эйден тяжело вздохнул. В боку тут же закололо. Хоть и место, где его пробил стилет, аккуратно перебинтовано, но боль все равно пульсировала по всему телу. Видимо этот Кель не слишком давно успел поменять бинты...

Тот, в свою очередь, молчаливо наблюдал за трапезой принца. Затем он сел на стул и взял в руки стилет, начиная рассматривать его. Тишина продлилась недолго, ее нарушил Эйден, хриплым голосом спросив своего спасителя:

— Может, уже объяснишь хоть что-то?

Не отрывая глаз от смертоносного оружия, Кель ответил:

— Как странно... Этот же вопрос я хотел задать тебе, — подняв глаза, ответил Кель.

Взгляд его был одновременно грозным и тяжелым. Эйден невольно поежился и ответил:

— Я все расскажу, обещаю. Только объясни, где... Где мы сейчас?

— В Сребролесье. Недалеко от берегов Duin Cuil, — усмехнувшись, ответил Кель.

— От Duin чего? Это ты об Истлине сейчас? — с ужасным акцентом произнес незнакомое слово принц.

— Я не знаю, как на вашем языке звучит название великой реки.

— Но все же ты уверенно на нем говоришь. Откуда знаешь наш язык?

— Я знаю множество наречий и диалектов, не только вашего языка. Моя жизнь исчисляется веками. Но я сейчас не об этом. Твой черед рассказывать.

— Как я сказал, меня зовут Эйден. Я принц королевства Аэдор, — неуверенно и с паузами рассказывал тот.

— Интересно... И что же принца королевства Аэдор занесло в глушь Сребролесья? И что в такой знатной особе делал воткнутый стилет?

— Я... Я не хотел бы об этом говорить... — тихо ответил тот на вопросы эльфа.

Эйден закрыл глаза и на секунду в его голове мелькнуло воспоминание. Падение в воду и боль в груди, а затем темнота, поглотившая разум.

— Ну что же. Тогда придет время, сам расскажешь. Меня волнует еще несколько вопросов, которые я должен разъяснить. Но пока тебе нужен покой. Отдыхай, набирайся сил. Мне пора, — угрюмо ответил лесной житель, принявшись выполнять свои дела.

Молодой лорд Аэдора отвернулся к стене и задумался. Мысли полностью поглотили его. Раны еще слишком свежи, чтобы что-то предпринимать. Решение оказалось простейшим — остаться здесь.

* * *

Дни тянулись долго. Кель постоянно отсутствовал и был немногословен. Поэтому Эйден проводил время наедине в пустой хижине. Как раз хватало времени, чтобы окрепнуть и хорошенько обдумать все события, которые произошли в последнее время... В один из дней Кель наконец-то завязал разговор, как всегда непринужденно войдя в комнату:

— Я хочу уяснить для себя все. Что же все-таки случилось? Почему ты с душевной болью увиливаешь от вопроса?

— Здесь нечего рассказывать. Мой двоюродный брат вонзил мне тот стилет, который ты держал в руках, мне в сердце. Слава богам, он промахнулся, и я сейчас жив. Предательство ради власти. Насколько я знаю, эльфам чужды такие распри.

Отшельник малозаметно кивнул, не прерывая рассказ.

— На этом все. Я не хочу вспоминать те события. И дело тут не в недоверии, дело тут во мне. Это... Это слишком сложно.

Эльф ответил не сразу. Он так и продолжал вдумчиво смотреть в глаза молодого испуганного парня, который их постоянно прятал. Кель разбирался в человеческой природе и почему-то в нем закралось чувство доверия к незнакомцу и чужаку.

— Хорошо. Не буду больше утруждать тебя. Это все, что я хотел прояснить, — лаконично ответил хозяин хижины.

Нависла тишина. Эйден не намеривался нарушать ее, из него было крайне плохой собеседник, особенно учитывая холодный характер эльфа, что лишь усложняло беседу.

Лорд Аэдора устало прилег. В горле пересохло, а лицо приобрело серый цвет. Его здоровье никогда не было достаточно крепким, чтобы выдерживать малейшие удары обострений болезни, а тут еще и ранение. Похоже то, что он выжил, было просто чудом.

— Извини, что заставил тебя слишком много говорить, я не должен был утруждать тебя. Что ж, передохни немного, тебе нужно набраться сил, — произнес Кель, снимая с себя рубаху и закидывая ее в шкаф вместе со стилетом.

Эйден кивнул и начал пристально следить за эльфом. На его теле было множество шрамов и ранений. Рубашка прятала не только их, но и мощный торс эльфийского воина и охотника. Его мышцы отлично выделялись при каждом грациозном движении эльфа. Даже его старший брат Аренор не смог бы здесь сравнится. Конечно, брат был больше в размерах, но вряд ли был сильнее Келя.

Тот тем временем неспешно достал меч и кинжал из ножен и, видимо, пошел тренироваться во двор.

Обострение неприятных ощущений кончилось столь быстро, как и началось. Снаружи уже темнело, но отшельник продолжал тренироваться и пришел только поздно под ночь. А к этому времени скучающий Эйден уже крепко спал...

* * *

— Что, уже встал? Выпей это, — привстав, Кель подал Эйдену небольшой пузырек.

Принц сонно глянул на флакон и, не задумываясь, выпил. Ужасно сильная горечь сковала горло, язык онемел.

— Что это еще такое? — пожаловался Эйден.

— Экстракт цветка lodreth. Останавливает действие токсинов, выводя их из организма. Теперь ты будешь пить это вместо воды. Привыкай.

— Откуда ты...?

— Знаю, что ты болен? Это и так видно, — резко прервал его Кель. — Есть пару признаков сильного отравления. Паралич ног, чрезмерная сонливость, слабость. Что с тобой случилось?

— Ничего, — буркнул Эйден.

Он никогда и никому не рассказывал эту историю. Нарушать это негласное правило ему не хотелось.

— Твое дело, — спокойно ответил отшельник, сделав пару шагов в сторону двери.

— Стой! Присядь, пожалуйста. Я поведаю тебе все.

— Охотно послушаю, — скрестив руки, Кель сел на стул.

Кашлянув, Эйден принялся вспоминать детали роковых дней:

— Когда-то давно, когда я жил в замке моего отца-лорда. Я был еще здоровым ребенком. Ходил как все, играл как все, бегал как все... А, потом, во время одного из очередных пиршеств, я случайно выпил чашу с водой, которая принадлежала моему отцу. Уже не помню деталей, но... Как оказалось, туда подмешали яд. Довольно специфический и очень действенный. Он срабатывал только против взрослых, против мелких детей вроде меня яд действует хуже, но все-таки действует. Все, что ты перечислил, мучает меня годами. Каждую ночь я мечтаю о том, чтобы вновь твердо встать на ноги и побежать. Не проходит и дня!