— Я согласна, профессор. На все согласна!
— Прекрасно, девочка моя. Тогда учти, год у тебя будет тяжелый. Экзамены придется сдавать экстерном. Справишься?
* * *
Лили справилась. Не сама. Она в последний раз воспользовалась помощью Северуса, который все для нее разжевал, положил в рот и протолкнул внутрь. Правда, он как-то странно на нее посматривал. Подозрительно. Как будто хотел что-то спросить. Иногда ей казалось, что он даже рот открывал для вопроса, но потом замолкал, словно опасаясь, что она вообще перестанет обращаться к нему. Даже за помощью в учебе.
В начале лета Лили вернулась в Коукворт к семье. Уже без иллюзии. Дамблдор снял чары перед тем, как отправить ее порталом прямиком к дому родителей. Когда миссис Эванс открыла дверь и увидела, что ее несовершеннолетняя дочь глубоко беременна, ей стало плохо с сердцем. Вернону Дурслю, который приехал на выходные для того, чтобы официально попросить руки Петунии и обсудить предстоящую свадьбу, пришлось вызывать для будущей тещи скорую. А приехавшие врачи оказывали помощь уже не только миссис Эванс, но и мистеру Эвансу, и даже Петунии. Бедный Вернон в ожидании скорой только носился между тремя смертельно бледными людьми в гостиной, не зная, чем он еще может помочь и кому помогать первому.
Лили же, рыдая, убежала в свою комнату и заперлась. Только на следующий день, ее родители, немного придя в себя, смогли убедить ее выйти и все обсудить.
Лили рассказала им душещипательную историю про темного мага, который использовал ее в своих сомнительных целях и опоил ее любовным зельем, что сама Лили ничего не соображала, что случившееся фактически было магическим изнасилованием. Что она не хочет этого ребенка, ненавидит его, но поздно уже что-либо исправлять.
В принципе она не сильно грешила против истины, лишь слегка переместив акценты: что-то преувеличив, что-то чуть исказив.
Беседа закончилась тем, что Лили и ее родители прорыдали весь день, обнявшись. Мистер Эванс был простым рабочим на единственной в городке фабрике. Единственное, чего он хотел, чтобы его дочки были счастливы и здоровы. И чтобы они смогли найти свой путь в жизни. Петуния уже, считай, пристроена. Вернон — нормальный парень. А вот малышка Лили. Его любимая красавица-дочка. Какой-то мерзавец захотел сломать ей жизнь. Но этот номер у него не пройдет. Конечно, он и миссис Эванс дадут своей девочке возможность закончить школу и устроить жизнь. А там, глядишь, она и переменит мнение о малыше. Он ведь ни в чем не виноват. А они пока просмотрят за ребеночком. На то они и ее родители. Так он Лили и сказал.
Лили просияла лицом и бросилась обнимать отца. И только Петуния, переглянувшись с Верноном, сказала, что оставлять младенца на руках пожилой пары — безответственно. В принципе Лили было все равно, что думает ее сестра. Главное, согласились родители.
В конце июня у Лили родилась девочка. Она отказывалась даже смотреть на нее, не говоря о том, чтобы взять ее на руки и покормить. Даже имя малышке давать не стала. Это сделала приехавшая помочь родителям Петуния. Она же носилась со справкой из больницы по инстанциям, оформляя документы. Так в мире маглов появилась Мелисса Эванс. А ее мать вернулась в школу чародейства и волшебства.
Последний год в Хогвартсе был напряженным.
Летом Дамблдор беседовал с Поттерами, и они сказали свое категорическое 'только через наш труп' свадьбе Джеймса и Лили.
Дорея Поттер, в девичестве Блэк, воспитанная в семье, не чуравшейся темной магии, была великолепно осведомлена о ритуале усиления магической силы. Она прекрасно поняла, что ее Джеймсу ничего в этом плане уже не светит. Кто-то подсуетился раньше. И резонно полагала, что никакое обновление крови не стоит того, чтобы принимать в семью порченую маглокровку, да еще и с прицепом. Кому нужны чужие дети? Вот и Дорее и Карлусу Поттерам неродная внучка была нужна, как оборотню пятая лапа.
Их не могли убедить никакие аргументы. Что девочку они вообще не увидят. Что за ней ухаживают родители Лили. А уж слова об общем благе ни на Карлуса, ни тем более на Дорею вообще не действовали. Мифическое общее благо их не интересовало, а благо семьи Поттер в целом и Джеймса Поттера в частности даже очень.
Джеймсу, кстати, тоже не особо улыбалось быть номером два. Не укладывалось это в его картину мира, где он был первым, единственным и неповторимым.
В общем, Великий светлый маг ушел несолоно хлебавши. Однако отказываться от своих планов не собирался, поэтому в школе продолжил обработку Джеймса. Вызвав того на беседу, он за чаем с лимонными дольками рассказал о роли Волдеморта, о том, что Лили обманули, опоили, чуть ли не изнасиловали. О том, как неблагородно и недостойно гриффиндорца бросать любимую девушку в такой ситуации. И да, об общем благе тоже не забыл.
Никто не скажет, что же повлияло на Поттера в конечном итоге, прочувствованная речь директора или зелье доверия, которым были пропитаны лимонные дольки, но Джеймса замкнуло. Решив, как рыцарь без страха и упрека, защитить Лили, он твердо заявил родителям, что свадьбе быть. Мол, девушка ему нравится, да к тому же она Обретенная, а на ком ему еще жениться, если через мать он породнился практически со всеми чистокровными семьями.
Твердость его благородных намерений, правда, была слегка поколеблена заявлением отца и матери, что они лишат его наследства и изгонят из рода.
И не понятно, чем бы кончилось это противостояние, если бы родители Джеймса не заразились драконьей оспой и не умерли в один день, в конце 1977 года. Где двое пожилых волшебников, практически безвылазно сидящих в собственном мэноре и никогда не встречавшихся не то что с перуанскими змеезубами(3), но и с драконами вообще, могли подхватить эту болезнь, — так и осталось неизвестным.
После их смерти Джеймс был свободен поступать так, как считал нужным. А он считал нужным поступать так, как ему советовал в приватных беседах профессор Дамблдор.
А в начале июня 1978 года в автокатастрофе погибли и родители Лили.
Мистер и миссис Эванс впервые за всю свою жизнь решили на годовщину свадьбы съездить на неделю отдохнуть на побережье. Вырваться из Коукворта, подышать свежим морским воздухом и пожать руку мистеру Солнце. Это путешествие подарили им недавно поженившиеся Вернон и Петуния. Они же согласились присмотреть за годовалой Мелиссой. До отеля чета Эванс так и не добралась.
Похороны организовывал Вернон, пока Петуния в полной прострации сидела в гостиной родительского дома на диване в обнимку с малышкой, не будучи в силах даже заплакать.
Лили на погребение не приехала, хотя Петуния и нашла возможность сообщить о трагедии. Она просто направилась на Чаринг-Кросс-Роуд к 'Дырявому котлу'. Без сопровождающего ее мага паб она, конечно, увидеть не могла, но подождать какого-нибудь странно одетого человека ей ничего не мешало. Ожидание продлилось полдня. Увидев мужчину в шортах, фрачном пиджаке и ковбойских сапогах, Петуния поняла, что это волшебник. Только они могли так по-дурацки сочетать несочетаемое. Она подошла к нему и попросила отправить сову в школу Хогвартс для ее сестры-колдуньи. Он согласился.
В ответ Лили прислала записку, что сдает выпускные экзамены и не может выбраться из школы, что она скорбит с Петунией, но от результатов ТРИТОН зависит ее будущее. А еще в письме не было ни слова о Мелиссе, будто девочки и в природе не существует.
После похорон Вернон посмотрел на растерянную Петунию с ребенком на руках и сказал, чтобы она собрала вещи и документы девочки, они забирают ее с собой. И раз у крошки такая мать, они сами о ней позаботятся, места хватит: Дурсли недавно купили коттедж в пригороде Лондона, Литтл-Уингинге.
Когда Петуния заикнулась о доме родителей в Коукворте, Вернон подумал и сказал, что его надо продавать, а деньги положить на отдельный счет. Если Лили объявится (новый адрес, слава Богу, знает) и заговорит о родительском наследстве, они отдадут ей половину, а вторая половина пригодится Мелиссе, когда та вырастет. Ведь бедной девочке на мать рассчитывать не приходится.
В таком настроении они и покинули Коукворт навсегда. Петуния так и не простила Лили того, что она не приехала проститься с родителями. Хотя никому никогда в жизни в этом не призналась бы. Даже самой себе.
______________________
(1) Буквально с латыни 'таинственный'.
(2) Буквально с латыни 'прежняя форма'.
(3) Главные разносчики 'драконьей оспы'.
ГЛАВА 3
Ожидая Избранного
Сразу после окончания школы Лили переехала к Джеймсу в Годрикову Впадину, и буквально через несколько недель они поженились. Шафером Джеймса был Сириус Блэк. К величайшей радости Лили, Сириус наконец-то съехал от Поттеров. Умер его дядя, Альфард Блэк, и оставил ему свой дом и приятную сумму денег.
Петуния и Вернон на церемонии не присутствовали. За пару дней до свадьбы Лили пригласила Дурслей в ресторан, чтобы познакомить их со своим женихом. Они согласились: нужно было обсудить ситуацию с ребенком и понять, наконец, что Лили собирается делать с дочерью.
Буквально после приветствия Лили обозначила свою позицию по Мелиссе: пока они с Джеймсом не готовы забирать девочку. Но это не значит, что они не заберут ее никогда. На резонный вопрос Петунии и Вернона, а почему собственно Лили считает, что они вообще обязаны заботиться о ее дочери при живой матери, внятного ответа не последовало.
После долгого неловкого молчания пытались говорить на нейтральные темы. Вернон заговорил с Джеймсом об автомобилях, спрашивая, какую машину тот водит. Джеймс рассказал о своей гоночной метле. Не понявший издеваются над ним или говорят серьезно, Дурсль предположил, что в магическом мире, должно быть, не очень хорошие зарплаты, если волшебники передвигаются на таких некомфортных приспособлениях. В ответ Поттер рассказал о своем сейфе в Гринготтс и описал размер своего состояния, хранящегося там в виде чистого золота.
А поскольку разговор коснулся денег, Петуния и Вернон сообщили о продаже дома семьи Эванс и предложили Лили забрать половину наследства родителей. Вместо Лили ответил Джеймс, пошутив (по его мнению, вероятно, удачно), что эти гроши Дурсли могут оставить себе на бедность.
Ужин закончился скандалом.
Тогда же, практически сразу после свадьбы, четверка Мародеров и Лили присоединились к организации Альбуса Дамблдора, созданной для борьбы с Лордом Волдемортом и Пожирателями смерти, Ордену Феникса.
Орден был неофициальным образованием, не имевшем к Министерству магии и Аврорату ни малейшего отношения, по сути, гражданским ополчением, состоящим в основном из недавних выпускников Хогвартса.
Прюетты, Маккинноны, Лонгботтомы, Боунсы окончили школу всего на пару-тройку лет раньше Мародеров и Лили. Все они входили в боевую группу Ордена и более чем активно участвовали в акциях против пожирателей. Координировал работу боевого звена Ордена и сотрудников Аврората, близких к Альбусу Дамблдору, друг последнего Аластор Муди.
Муди был старым опытным аврором, легендой Министерства магии. В ходе этой войны он неоднократно попадал в различные переделки, каждый раз выходя из них живым, но отнюдь не невредимым. Он уже потерял ногу и глаз, а лицо его было обезображено многочисленными шрамами. Однако, несмотря на это, он оставался в строю и на покой не собирался.
Изначально члены Ордена только следили за Пожирателями, наводили на них Аврорат, пытались вычислять и срывать операции противников. Затем стали угрожать волшебникам, симпатизирующим Лорду Волдеморту и ПСам, недвусмысленно давая понять, что делать этого не стоит. Не брезговали и покушениями.
Для молодой четы Поттеров падение Лорда было делом чести. А Лили в принципе считала, что сможет успокоиться, только увидев могилу Волдеморта и по возможности сплясав на ней джигу. И поскольку работать никому из них: ни Поттерам, ни Блэку — было не нужно, так как денег для комфортной жизни было более чем достаточно, делам Ордена они отдавались самозабвенно.
Нужно также заметить, что работоспособность организации, учитывая ее неофициальный статус, целиком зависела от пожертвований сочувствующих. И именно Поттер и Блэк взяли на себя в то время практически полное финансирование его операций.
К лету 1979 года стало понятно, что позиция Темного Лорда и Пожирателей укрепилась. К ним примкнули оборотни, а также малые магические народы, которым были обещаны признание, более активное участие в жизни волшебного мира и в будущем, может быть, возможность пользоваться волшебными палочками.
Положение Министерства магии стало настолько шатким, что глава департамента по магическому законодательству Бартемиус Крауч продавил законы, упростившие привлечение к ответственности, процедуру следствия и вынесение решений о наказаниях. Была открыта настоящая охота на сторонников Темного Лорда. Авроры получили новые полномочия и разрешение применять непростительные заклятия, они стали чаще убивать, чем арестовывать, причем при малейшем подозрении. Однако данные суровые меры переломить ситуацию уже не могли.
К началу 1980 года казалось, что еще немного и победа Волдеморта станет свершившимся фактом. Но именно тогда стало известно о пророчестве, сделанном Сибиллой Трелони: 'Грядет тот, у кого хватит могущества победить Темного Лорда... рожденный теми, кто трижды бросал ему вызов, рожденный на исходе седьмого месяца...'
И именно это пророчество затормозило активные действия Пожирателей. Практически все их лучшие силы были направлены на поиски подходящих беременных женщин. И по закону подлости в то время Лили поняла, что снова беременна. Семья Поттер подошла под пророчество по всем статьям.
Джеймс, и так регулярно напоминавший Лили при любом удобном и неудобном случае о ее прошлом, сейчас просто осатанел. Поначалу безумно радовавшийся тому, что станет отцом, он теперь ежедневно брызгал слюной ненависти и обвинял Лили во всех смертных грехах. Его еще не рожденному ребенку угрожала смертельная опасность. И от кого? От 'бывшего' его благоверной. А при этом ее ублюдок от этого самого 'бывшего' счастливо живет у дяди с тетей и прекрасно себя чувствует.
Успокоить его сумел только Альбус Дамблдор. Он предложил план: Лили и Джеймс укрываются под заклятием Фиделиуса, а жизнь их сына сразу после рождения можно будет подстраховать с помощью одного очень милого ритуала.
Но для этого было необходимо уже сейчас, зимой, забрать дочь Лили у Петунии и Вернона.
* * *
Литтл-Уингинг был тихим, маленьким городком, пригородом Лондона. Петуния и Вернон Дурсли жили в доме ?4 по Тисовой улице. Это был новый район коттеджной застройки, поэтому все дома были построены по одному проекту и похожи друг на друга, как близнецы.
Летом перед каждым домом зеленеет аккуратно постриженный газон, а под окнами высажены одинаково круглые клумбы. А зимой можно наблюдать одинаково расчищенные дорожки.
Может быть, кого-нибудь это армейское единообразие и смущает, но абсолютно точно не чету Дурслей. Это их первый общий дом, и Петуния абсолютно уверена, что через несколько лет, когда подрастут все посаженные деревья, когда фасад дома будет полностью увит плющом, их гнездышко приобретет абсолютно уникальный вид.
