Разное счастье нам выпадает

Главные роли исполняют: два дюжих лакея, большущий черный кот Чучундрик, четыре ведра с горячей водой и наш управляющий — сэр Хьюгорт Мальвинский.

Если я правильно поняла, то дело было так. Через некоторое время, господа (то есть мы) должны были поднимать свои сиятельные пятые точки с кроватей. И им нужна была теплая вода для умывания, которую и несли наши лакеи. И вот, когда они проходили мимо парадной лестницы (пять утра. Кто увидит? А там ближе), к ним под ноги выбежал Чуча. Причем, настолько удачно, что один потерял равновесие и сбил другого. Ведра очень весело попрыгали вниз по парадной (грохот), по пути окатив невесть как оказавшегося там в такую рань управляющего (ругань). И так как вода была горячей, эмоции сэра Хьюгорта вполне можно было понять.

Я, не став дожидаться того, чтобы меня заметили, зашла обратно к себе. Там посмотрела в зеркало и порадовалась, что не позволила себя увидеть. Потому что потрепанные, заспанные и босые девицы никакого уважения не вызывают, будь они хоть трижды принцессами. Ложиться обратно уже не имело смысла. Так что я решила переодеться и собрать тот минимум необходимый лично мне, а не Александре вир Толлиман — Наследнице трона Изначальной Империи. Я — Наследница... Никогда не думала, что жизнь совершит такой поворот. Не представляю, что мне предстоит... Но страшно. Мне очень страшно.

Так! Хватит мандражировать! Не буду думать об этом! С проблемами надо разбираться по мере их поступления. Пока мне надо благополучно выехать из имения. А для начала — собрать вещи.

Подошла к шкафу и, встав на цыпочки, вытащила вместительную сумку. Покидала туда несколько пар штанов и рубашек, куртку и смену белья. Потом аккуратно положила простенький, но изящный кошелечек с мамиными украшениями. После сбегала к комоду в другом углу комнаты и достала несколько мешочков с травами. Тоже пригодятся. Загадочный "вдруг", как правило, не минует своим присутствием. Тем более такой дуэт как мы с Маришкой.

Потом нашла простенькое платье, в которое вполне можно было облачиться своими силами. Переоделась. Расчесала и заплела волосы в косу. Покрутилась перед зеркалом и осталась довольна своим внешним видом. Теперь можно и на люди показаться, как раз до завтрака полчаса осталось. Успею найти Амалию и провести ревизию жизненно "необходимого" с ее точки зрения в дороге. Много вещей мне не надо. Тем более, по приезду в стольный град гардероб придется полностью обновлять. Так что тащить платья, уже мало смысла.

Прошла в гардеробную где, судя по всему, должен находиться багаж. Матушка оказалась в своем репертуаре. В центре комнаты стояло два огроменных сундука и один средненький. Открыв один из них, я удостоверилась, что наши с Наставницей понятия о слове "минимум" очень разнятся... Так что все оставшееся время я потратила на то, чтобы разобрать вещи.

Все отложенное мною в дорогу вполне уместилось в том самом небольшом сундучке. Мне много не надо. Несколько платьев, пара амазонок, куртка, плащи и необходимые всякой девушке мелочи. Попрыгав по крышке для вящей утрамбовки моего "приданного", я с трудом закрыла этот ящик. Выпрямилась. Довольно оглядела "поле битвы" и, развернувшись, отправилась в столовую.

Путь мой был труден и тернист. Особенно на парадной лестнице. Там я порадовала свидетеля в лице рано поднятой и потому очень недовольной Маришки тем, что поскользнувшись на еще влажных ступенях, едва не украсила пол внизу своей высокородной персоной. Слава богам и стихиям, успела ухватиться за перила. Далее с ними уже не расставалась.

Оказавшись внизу, я отпустила спасителей моего достоинства и подошла к подруге.

— Не волнуйся, Твое Высочество. Не одна ты этим утром почувствовала магнетизм пола и тягу к перилам, — не преминула она меня поприветствовать "подобающим" образом.

— Рада, что моя верная дама и здесь оказалась первопроходцем, — не менее ехидно ответствовала я. — Пошли завтракать.

И направилась к дверям в столовую.

Зайдя поняла, что мы как всегда последние. Амалия и Хранитель уже были там. Матушка расправляла цветы в вазе, а водник-подводник сидел в кресле в углу комнаты и листал какую-то книгу.

— Доброе утро, леди Александра, — от "ледышки" опять веяло арктическим холодом. — Знаете, есть такая замечательная фраза... "Точность — вежливость королей".

Больше эта сволочь ничего не добавила, отрешенным взглядом глядя сквозь меня. Ситуация начинала потихоньку раздражать... Медленно, но верно. В прищуренных глазах Маришки читались аналогичные мысли.

— А еще такая: "Король и есть закон", — отозвалась я. Потом нацепила любезную улыбку и, пока Лирвейн не успел вставить следующую колкость, а матушка взвыть о недостойном поведении, сладким голосом пропела. — Ах, какое прекрасное утро! Надеюсь, все хорошо спали. Уважаемый Хранитель, позвольте представить вам мою подругу и компаньонку — леди Мариоль, — Мари присела в реверансе и расплылась в обворожительно-крокодильей улыбке. — Она будет меня сопровождать.

Хранитель встал из кресла и, оставив книгу на столе, подошел к нам. Поклонился мне, поцеловал Мари руку.

— Рад знакомству, леди Мариоль.

На этой ноте Амалия позвала за стол.

Закончился завтрак без эксцессов. Быстрее всех справился Хранитель.

— Часа для того, чтобы закончить сборы, вам хватит? — мы с Мари переглянулись и ответили утвердительно. — Великолепно! В таком случае через час я жду вас, — он вышел из комнаты.

Мы некоторое время молчали. Затем женщина подошла ко мне и Мари и крепко нас обняла.

Наставница коротко выдохнула и, выпустив нас из объятий, произнесла:

— Вам пора, девочки мои, — с тоской посмотрев нам в глаза, добавила. — Понимаю, что мы можем не увидеться... Поэтому, хочу сделать вам маленький подарок. Я почти не рассказывала вам о своем прошлом, — тихо выдохнула она. — Да и сейчас особо распространяться не буду. Раньше я была волшебницей. Достаточно сильной и амбициозной, чтобы хотеть большего, чем имела. Больше знаний, больше силы, больше денег, больше власти. Впрочем, эти понятия практически синонимы. Но во время одного из... экспериментов все пошло несколько не так, как планировалось. Я перегорела. Потеряла Дар. Не буду рассказывать, чего мне стоило после этого пойти дальше. Но не так давно дар начал возвращаться. И так как я никогда не бросала теоритических изысканий, то составила очень интересное плетение, которое вам точно пригодится. По сути, оно состоит в том, чтобы в критических ситуациях активировать резервные силы организма. В сложные моменты вы будете быстрее соображать, двигаться и прочее. Ненамного. Но часто и это спасает жизнь.

Амалия отошла от нас на шаг и, закрыв глаза, встряхнула кистями рук. Потом стала медленно светиться. Постепенно сияние начало от нее отлетать, концентрируясь в две небольшие сферы. Я прикрыла глаза и опустилась на уровень лент, где можно было видеть визуальное отображение энергии. Собственно именно тут маги и работают. Отсюда плетение Амалии выглядело не менее впечатляюще. Матушка ловила воплощения сразу четырех стихий: Света, Воды, Стали и Тьмы. Потом распыляла их на нити и пропускала через себя, наделяя чем-то еще. Женщина резко распахнула сияющие холодным голубым светом глаза. Сферы в тот же миг метнулись к нам и, ударившись о грудь, взорвались, осыпав голубоватыми искорками. Больно не было, только немного щекотно.

Амалия сразу осела в стоящее позади нее кресло. Было видно, что волшебство отняло у нее практически все силы.

-Как вы? — бросилась я к ней. Обеспокоенная подруга опустилась рядом и тоже взяла ее за руку.

— Все в порядке, дорогие, — она слабо улыбнулась. — Вам пора. Идите. Мне нечего добавить к тому, что я говорила все эти годы. Вы обе знаете как дороги мне. Так что бегите, мои котята, — потрепала нас по голове. — Хотя какие котята... Красивые юные кошки. Езжайте! Желаю вам не растратить в странствиях ваши девять жизней. Идите же! — прикрикнула она на нас.

— Мама... — дрожащим голосом произнесла подруга, и я решила оставить их наедине.

Тихо прикрыв за собой дверь, вышла из гостиной и направилась в свою комнату переодеться.

Мне нужна была помощь, потому я поймала горничную, которая попалась прямо рядом с дверью. К слову, дорожный костюм был предметом моей гордости. Хотя бы потому, что, во-первых, был очень удобным, а во-вторых, аналогов у него не было. Если не считать костюм Мари, конечно.

По внешнему виду это была стандартная амазонка, но под отстегивающейся юбкой находились штаны. Так что он был удобен как для верховой езды в мужском седле, так и для убегания по пересеченной местности от неблагонадежных индивидуумов. В юбке особо не побегаешь.

Закончив одеваться, отпустила девушку. Затем решила сходить в библиотеку. Ведь дорога предстоит длинная, а потому не помешает взять что-нибудь почитать.

Хранилище знаний у нас, как и у любой уважающей себя дворянской семьи, довольно внушительное. Я распахнула тяжелые, резные двери из темного дерева и зашла в комнату. Приглушенный свет пробивался через золотисто-коричневые шторы, стены были отделаны светлыми ореховыми панелями, немного тонированными морилкой. Книги стояли на стеллажах, уходящих под потолок. У дальней стены под окнами стоял большой письменный стол, на котором обитали большой подсвечник и глобус. А также мелочи в виде пресс-папье, письменных принадлежностей и некоторых книг. Взяла в руки один из томиков, которые отложила раньше. Это был модный приключенческий роман с юмором. К слову, говорят довольно неплохой. Что ж, возьмем его. И надо что-то серьезнее подобрать.

Заметила на противоположном конце стола толстую темно-зеленую книгу. Взяла ее в руки и прочитала название — "Стихии и способы работы с ними". Да, она мне не знакома. Что не удивительно, так как в нашей библиотеке вообще не было книг по магии. Если бы не события получасовой давности, то я бы не знала что и думать. Но в свете того, кем оказалась Амалия и куда я еду... Скорее всего, это еще один подарок матушки. Признаться, очень нужный.

Вот только... Я не совсем понимаю, почему меня вообще ничему не учили. Ведь мой дар, хоть и якобы спящий, от этого не менее ценный. Якобы...

Мне тогда было лет двенадцать. В очередной раз, поссорившись с Маришкой, я убежала в лес. Там нашла практически умирающего молодого мужчину. Он был сильно изранен. Когда я с опаской подошла и спросила "Могу ли я чем-нибудь вам помочь?", он рассмеялся и ответил, что вряд ли. Но попросил посидеть с ним. Сказал, что не хочет умирать в одиночестве. Видимо, ему было все равно, что мне не особо хотелось, чтобы кто-то отходил в мир иной на моих руках. Но желание умирающего — закон. Потому, села рядом и взяла его за руку. Парня тряхнуло. Он уставился на меня ошалевшими глазами и сказал, что панихида отменяется, если позволю воспользоваться спящей во мне магией. Я была настолько растеряна, что ответила согласием.

Надо сказать, что обмен магией без лишних потерь и с наибольшей ее усваиваемостью это достаточно интимный процесс. Проще всего через поцелуй. И вот это мне, двенадцатилетней, пытался объяснить бедолага. Естественно, услышав, в чем заключается моя роль, я едва не сделала ноги. Парень успел меня поймать и убеждал, что поцелуем это не будет ни в коем разе.

— Ведь искусственное дыхание поцелуями не считается, верно? — аргументировал он.

Убедил меня кратковременный обморок несчастного. Я поняла, что либо выпендриваюсь дальше и скоро спасать будет некого, либо соглашаюсь. Приведя его в чувство, обрадовала парня положительным ответом.

— Тогда слушай, — задыхаясь, начал говорить он. — Прижмись губами ко мне и дай добро на обмен.

— Как?

— Адресуй вглубь себя фразу "Оковы снимаю, делюсь добровольно".

Я послушно подползла к нему поближе. По наитию взяла его за руки и, закрыв глаза, прикоснулась к нему губами. Затем "послала" внутрь себя заветную фразу. Ничего не изменилось. Тогда я приоткрыла губы, чтобы спросить, почему ничего не происходит. А он внезапно дунул мне в рот.

Это был не обычный воздух. Это был теплый сладковатый поток неизвестного нечто. Оно прокатилось по гортани и в солнечном сплетении окутало внезапно почувствованную мной искру силы. Я интуитивно поняла, что надо делать дальше. Выдохнула в ответ его силу многократно усиленную моей. Отстранилась.

Прерывистое с хрипами дыхание исчезло, и вообще, даже на вид ему стало лучше.

Что с ним делать дальше, я не знала, но подумала, что в имение его лучше не тащить.

Мужчина провел чуть больше недели в наших владениях в одной из естественных пещер.

Я как могла часто убегала в лес. Он рассказывал мне о разных странах, народах и обычаях. Правда, имени он так и не назвал. Так что, я смело обозвала его Рыжиком. С полным на то основанием.

Сейчас я даже лица его не вспомню, разве только то, что особо симпатичным оно не было. Только волосы. Медные, отдающие красным. Длинные, густые и невероятно красивые. Когда он спросил, что бы хотела за помощь, я попросила прядь на память. Аргументируя тем, что вряд ли где еще такие увижу. Он, рассмеявшись, согласился, поведав, что такой цвет является отличительной чертой мужчин их семьи.

Я вообще любила его волосы. Особенно расчесывать. Через несколько дней видя, какими голодными глазами я слежу за этим процессом в исполнении Рыжа, он встал, и, усадив меня на валун с заботливо накинутым на него одеялом, опустился на землю у моих ног. Передал через плечо расческу.

— Бери-бери. А то у меня такое ощущение, что ты их повыдергиваешь сейчас, — запрокинув голову хитро усмехнулся. — Ты не поверишь, но они мне дороги. И даже ради такой очаровательной дамы я не готов ими пожертвовать.

Робко улыбнулась в ответ и, запустив пальцы одной руки в его гриву, начала аккуратно расчесывать. На ощупь его волосы были ничуть не хуже чем на вид. Гладкие и, как ни странно, немного теплые. Блаженствовала я минут, наверное, семь. Впрочем, судя по полуприкрытым глазам Рыжа, не была в этом одинока. После отдала ему расческу и присела рядом.

— Аль... — тихо окликнул он меня. — Знаешь, у нашего... ммм рода позволение расчесать волосы — это признак доверия. Значит, что мы не боимся повернуться к этому человеку спиной.

Минуту я сидела неподвижно, ничего не предпринимая. Потом решительно стащила ленту с косы. И откинув ее за спину, повернулась к парню тылом. Почувствовала прикосновения чутких пальцев. Он осторожно расплетал мне волосы. Затем не менее бережно разбирал их расческой. Следом аккуратно заплел. Протянул мне ладонь, в которую я без вопросов вложила ленточку, и перетянул косу.

Через неделю он мне сообщил:

— Не приходи завтра, девочка. Мне пора. Я и так чересчур задержался, — после чего взял нож и расческу, подал их мне, и с улыбкой сказал. — Ты просила. Выбирай.

Мы умостились на любимом месте. Расчесав медное великолепие, я привычно запустила туда пальцы и, выудив из гривы прядь, осторожно ее отрезала. Нож был странный. Весь в незнакомых символах.

Непонятно чем довольный Рыж повернулся ко мне. Забрал нож с расческой и, указав на мои волосы, спросил: