Танго с призраком. Том 2

— Все намного проще, ритана. И прозаичнее. Я не мог отходить надолго от места своего упокоения, но Сото... о, эта сентиментальность. До самой старости он приходил ко мне на могилку. То есть — на то место, где меня убили. Сидел над расщелиной, выпивал, вспоминал, делился подробностями...

— Он знал, что вы живы?

— Что вы, ритана! Я не стал ему открываться, хотя и мечталось...

Призрак действительно выглядел... вдохновенно. И Тони даже представляла, о чем он сейчас думает. Вот бы...

Представляете, сидишь ты на утесе, или где там Сото сидел... на утесе — романтичнее. Пьете, вслух о вечном размышляете, и тут...

Из тумана!

Встает — призрак!

И если кто не в курсе, форму тела и его насыщенность эти твари могут менять, как им заблагорассудится! В ограниченных пределах, но могут. Хоть ты в мошку превратись, хоть в чудовище раздуйся.

Если научно — тело призрака составляет эктоплазма. А это вещество очень компактное и легко поддающееся воздействию. Так что...

Мог Рейнальдо перепугать негодяя до грязных штанов, мог. Фантазии хватило бы. Но что потом?

— А вот потом мне пришлось бы несладко, — Рейнальдо прочитал мысли некромантки без особого труда, личико у девушки было очень выразительным. — Или развоплотили бы, или привязали к какой-то из вещей... нет, не хотелось мне этого. Пришлось помиловать Сото. Что с ним стало, кстати?

— Его род прервался.

Призрак выглядел очень и очень довольным.

— Я рад.

— Значит, Мединальо похоронили, — задумалась Тони. — Жаль.

— Почему?

— У моей... моей тети была мысль. Попробовать его потрясти — вдруг да сдаст заначку?

Рейнальдо выглядел очень серьезным.

— Надо подумать.

— Подумай, пожалуйста, — попросила Тони. — Мне бы деньги не помешали, да и тебе, я думаю, тоже.

— Я призрак. Мне уже ничего не нужно.

Тони подняла брови.

— Ошибаешься. У тебя были родные, у них были дети — тебе не хочется им помочь?

— Н-не знаю. Я об этом еще не думал.

— А ты подумай. Где похоронили Мединальо, что именно тебе рассказывал Сото... подумаешь?

— Обещаю.

Тони взглянула за окно и поднялась из кресла. Прошлась по комнате.

— Что ж. Это надо хорошенько обдумать.

Губы призрака тронула улыбка.

— Мое явление?

— Да. Одна я не справилась бы, но при наличии грамотного советчика... только вот насколько грамотного? Больше ста лет уже прошло...

— Это так. Но люди меняются медленно.

— Разве? У вас были мобили, к примеру?

— Мобили... самодвижущиеся повозки? Я их видел. Мобилей у нас не было.

— Вот.

— А подлецы — были. Были предатели, были влюбленные, были.... Да много кто был. У вас их не осталось?

Антония поняла, о чем говорил призрак. Умение разбираться в людях не зависит от века. Трус останется трусом, жадина — жадиной, а влюбленные будут совершать глупости во все времена.

— Ладно... Я обдумаю этот вопрос, но с помощником у меня больше шансов.

Тони отлично понимала, что одна она бы не справилась. Как оставить лавку? С кем посоветоваться, поговорить, да и просто жить одной страшновато.

С призраком не страшно?

Ну... некроманту — нет.

— Я могу дать клятву. Что помогу, чем смогу, — тихо сказал Шальвен.

— Почему? — прищурилась Тони. — Если ты получил свободу — с чего ты такой добрый? Мог бы и Своими делами заниматься, я же о тебе не знала? И не ври, пожалуйста!

Шальвен кивнул.

— Мог бы. Но у меня есть свои причины.

— Какие?

— Я подозревал это... давно. До смерти. И подозреваю сейчас, но сейчас.... Мединальо был не один, ритана.

— Тони. Так проще. И что значит не один?

— Тогда я для вас просто Рей. Тони, дело в том, что заговор — достаточно затратное предприятие. Когда я начал копать Мединальо, я понял, что это не весь айсберг... я примерно половину вытащил. Но я точно знаю, что осталось больше.

Тони вздохнула.

— И? За такое время они уже все умерли...

Рейнальдо пожал плечами.

— Понимаю. Но мне хотелось бы узнать. Я готов обменять свою помощь — сделаю, все что скажешь, помогу, поддержу, костьми лягу... пусть эктоплазмой. А взамен мне бы хотелось иметь возможность заниматься своим расследованием.

— Не подставляя меня?

Рейнальдо заколебался.

— Я постараюсь. Но призракам доступно далеко не все.

Тони подумала пару минут.

— Ладно. Я помогу там, где это не подставит меня под удар.

— Договорились!

Две ладони соединились — и никто из присутствующих даже не подумал, как это странно выглядит. Призрачная плоть словно бы обволокла человеческую ладонь, окутала серебристым туманом, и в серебристых отблесках вдруг показалось, что Тони не восемнадцать лет, а много, много больше.

А может, заглянула на огонек Та, что стоит за плечом у некроманта?

Кто знает...

* * *

И снова каминная.

И снова те же люди. Человек в плаще крутит между пальцами четки, вырезанные из бериллов. Из них не делают четки?

Неважно.

Ему так нравится. Зеленая кожа, зеленоватые когти, зеленоватые четки...

— Тан, Дальмехо точно в столице, но мы пока не можем его поймать.

— Плохо, Хорхе. Очень плохо.

— Но у нас есть и хорошие новости, тан!

— Неужели, Хорхе?

— Да, тан! Мы, кажется, напали на след Антонии Лассара.

— Вот как?

Зеленоватая ладонь замерла на миг, потом сделала приглашающий жест — мол, продолжай? Заинтересовал, слушаю...

Четки глухо стукнули.

— Кажется, она в столице.

— Кажется?

— Ее имя попало в газету. Она обнаружила одну из убитых... нет, не Дальмехо, там была бытовая ссора, но кретин откуда-то услышал про... про нашу проблему. И попробовал убить так же.

— Воистину кретин.

— Труп обнаружила Антония Лассара.

— Хм... столица большая.

— Наши люди будут искать, тан.

— Это хорошо.

Плохо другое. Что Хорхе, что его господин не произносили этого вслух. Но все равно — знали.

Столица.

Один из самых защищенных от нечисти городов. Там живет его величество.

Там располагается двор... ладно, на лето король уезжает от влажной морской жары, но защита все равно остается. Там они обязаны действовать намного осторожнее.

Именно потому в столицу сбежал Дальмехо — думал, что его никто не найдет!

Тварь!

Ему оказали Честь! А он — он жестоко поплатится за свою неблагодарность! И косточек не найдут!

Но для начала его надо найти и поймать. А вот это гораздо сложнее... нельзя привлекать внимание Храма, пока — нельзя.

Рано, еще рано... время еще не пришло.

Глава 2.

Завтрак стал для Тони мучением. И лишний раз укрепил ее в принятом решении.

Больно!

Кому понравится — смотреть, как твой любимый человек сидит рядом с твоей кузиной, как ухаживает за ней, как наклоняется, чтобы шепнуть на ушко нечто фривольное, как краснеет Альба, как одобрительно смотрит на них Адан Аракон...

Определенно, Тони решилась.

И после завтрака подошла к дяде.

— Дядюшка, мне нужно с вами переговорить.

— Слушаю, Тони?

Да, но заодно слушали Альба, Дженио и слуги. А вот это Тони не нравилось.

— Если вы не возражаете пройти в кабинет?

— Это так секретно, Тони?

Улыбка дядюшки была легкой и снисходительной..

Ну что у тебя может быть серьезного? Перчатки порвались? О, женщины!

— Я предоставлю это решать вам, дядя, — отозвалась Тони, и таки прошла за дядей в кабинет.

Лично закрыла дверь, задернула бархатную портьеру, отсекая последние звуки, и прошла к столу. Достала из сумочки документы, положила на стол.

— Посмотрите, дядюшка.

Завещание.

Список имущества.

Адан Аракон управился быстро — и присвистнул.

— Тони, ты теперь богатая невеста?

Антония пожала плечами.

— Сложно сказать. Магазин, конечно, стоит дорого. Но его содержание, опять же, покупка антиквариата — это тоже не сантимо стоит.

— Покупка антиквариата? Тони, ты в этом разбираешься?

Тони пожала плечами.

Пробежала глазами по дядюшкиному кабинету.

— Вот этому столу лет двадцать. Вы его хоть и сделали под старину, но он новенький. А письменному прибору у вас на столе лет сто двадцать. В ценах я так хорошо, как... как синьора Луиса не ориентируюсь, но возраст вещей назову. Я же Лассара.

— Интересно... Тони, а сколько лет этому креслу?

Тони посмотрела на кресло-качалку, которое стояло перед камином.

Уютный плед, столик с напитками рядом — явно хозяин кресла любит поразмышлять о судьбах мира. Подошла, провела рукой по резьбе.

— Лет пятьдесят. Плюс-минут пара лет.

— Пятьдесят два года. Хм... допустим, ты хорошо в этом разбираешься. Но все остальное? Ты можешь вести дела? Проверять счета? Отстаивать свои интересы?

Тони вздохнула.

Это было то, о чем говорила себе и сама Антония.

Может ли она?

Сможет ли?

Она не знала. Одна, наверное, не смогла бы. Но если у нее есть помощь?

— Я знаю, с кем посоветоваться. Да и вы, дядюшка, не откажете?

— Хм... может, и не откажу. Но остальное?

— Если по денежным делам мне есть с кем посоветоваться, то по остальному... я Лассара. Некромант.

— И?

— Думаете, найдется много людей, которые захотят на меня надавить?

— Хм...

Адан Аракон вспомнил поговорку: 'Мертвый некромант опаснее живого'. Задумался.

— Может, и немного. Что ты хочешь сделать, Тони?

— Если синьора Луиса сама вела дела и держала магазин, то и я могу попробовать. Пойму, что не справляюсь — продам дело.

— А если нанять управляющего?

— Дядя, тут нужен кто-то не вороватый, разбирающийся в антиквариате, неглупый... я вот, таких сокровищ ни разу не встречала.

— Я тоже.

Хуану Мартелю Тони доверила бы магазинчик без разговоров. Вот кто бы справился. Только где сейчас старый картежник?

— Вы мне разрешите попробовать?

Адан Аракон пожал плечами.

— Дай мне это обдумать, хорошо? Слишком уж сложный вопрос...

— Я бы хотела туда переехать, жить, разбираться, ну и...

— Я. Обдумаю.

Тони кивнула.

Она видела, что это было сказано не по принципу: 'отвяжись, надоела!'. Дядюшка действительно будет думать.

Это хорошо.

— Спасибо.

— А ты пока возьми мобиль и отправляйся в храм.

— В храм? Зачем?

— Вот у них и уточнишь. Отец Анхель телефонировал, просил тебя приехать.

— Хорошо, дядюшка. Я сейчас поеду.

И Тони вылетела из кабинета.

М-да...

И снова — как острым ножом по сердцу.

Зачем сюда пришли Альба и Дженио? Подслушивать, наверное... но поняв, что подслушать не удастся, парочка занялась более приятным делом.

Дженио неистово целовал Альбу, а рука мужчины уже давно была где-то под платьем... Альба изогнулась, плотнее прижимаясь к любимому.

Тони не удержалась.

— Кхе-кхе!

За что и удостоилась двух гневных взглядов.

— Сгинь отсюда, приживалка!

А вот этого Альбе говорить не стоило. Да еще рядом с отцовским кабинетом. Да еще когда дверь была не закрыта.

— Альба! — громыхнул из двери голос дяди. — Ну-ка, зайди!

Тони удостоилась еще одного гневного взгляда. А что?! Это ведь Тони во всем виновата, понятно! Она бедняг сюда заманила, она их в такое положение поставила, да, и Альбе эти слова нашептала тоже она...

Сука!

Тони резко вскинула голову, развернула плечи...

— Не сердись, — схватил ее за запястье Эудженио. — Альба погорячилась, но и ты... не вовремя.

Антония прищурилась. В другое время она бы уже таяла от близости к любимому, но здесь и сейчас...

Приживалка?!

Она Лассара!

У нее благородных предков по обеим линиям больше, чем у Альбы волос. На ногах! Которые она — бреет! Вот!!!

— Может, вам стоит чуть больше уважать свою невесту?

— Я ее очень уважаю, — с достаточно похабной улыбкой уверил Дженио. — Хочешь, я и тебя уважать буду? Сильно...

Альба за собой дверь кабинета захлопнула, да и говорил Эудженио достаточно тихо. А потому...

Кричать и звать на помощь? Ей, Лассара?

Тони мило улыбнулась. И словно невзначай поправила воротничок блузки. А заодно сдвинула мешочек с солью так, чтобы он не соприкасался с кожей.

И отпустила на свободу свою силу.

Силу некроманта.

По коридору словно холод потек, в углах заклубились тени, послышался чей-то тихий шепот...

— Я не против. Как вы относитесь к некромантам — уважительно?

Судя по внезапной бледности — очень. Только сказать боялся, а так — уважает. Аж до мокрых штанов... нет, н дошло. Но могло.

Тони выдернула свою руку из ставших вялыми пальцев, и ушла, не оглядываясь.

* * *

— Благословите, отче...

Ох уж эти ритуалы.

И Круг веры, который надо прочитать без запинки, и возвращенные с благодарностью книги, которые...

Ладно в мусорное ведро Тони их никогда не выкинет. Это же КНИГИ!

Но читать это... учить молитвы...

Неужели никому не приходит в голову, что в Бога верят — душой и сердцем? А молитвы хороши для тех, кому тяжко. И с первым, и со вторым.

Не тяжко?

А что ж вы слова благодарности для Творца не найдете? Боитесь, не услышит? Зря.

Родители детей своих всегда слышат. Просто иногда надо взрослеть и справляться самим. А не тятьку за сиську таскать пожизненно.

Но благословение Тони получила. И отец Анхель перешел к делу.

— Антония, дитя мое, мы проверили амулеты. Они работают, но не настолько хорошо. Полагаю, тому есть причина?

— Конечно, отче, — Тони и скрывать не стала. — Наговаривать должна ведьма, на растущей луне. А у вас кто их заговаривал?

Вот что-то она сомневалась, что ведьма?

Печальный взгляд священника только что подтвердил ее опасения.

— И обойти это условие никак нельзя?

— Если и можно, то я не знаю, — развела руками Тони. — Если хотите, отче...

— Да, ритана?

— Я дам вам доступ в Лассара.

— Что!?

— Доступ в Лассара. Дам ключи, напишу бумагу, что разрешаю вам пользоваться библиотекой... библиотеками.

— Во множественном числе?

— Мои предки ценили знания. Понимаете, отче, даже самые черные, самые страшные... они искали их, снимали копии с книг, заботились о сохранении.

— Зачем?

— А как иначе? Не зная болезни, не подберешь лекарства. Вы читали историю рода Лассара, верно?

— Да.

— Среди нас не было предателей. Никогда. И чернокнижников не было. Тех, кто вкладывает свою душу в черные артефакты...

— Это истинно, дочь моя.

— Но знания мы хранили и преумножали. Я доверюсь храму, и уверена, что библиотека не окажется для вас бесполезной.

— Чадо мое... это более, чем щедрое предложение. Конечно, храм примет его с благодарностью.

— Для меня лучшая благодарность — это чистая совесть и чистая душа. Мне от храма скрывать нечего.

— Ах, все бы чада таковыми были...

Тони пожала плечами, мол, за всех не отвечаю.

— Ключ у меня дома. А бумагу могу составить хоть сейчас.

— Буду очень признателен, чадо. И не переживай, храм не тронет ни единой книги. Это похвальное отношение к знаниям, и оно должно быть сохранено.

Тони чуть склонила голову.