— Моё общество вас так тяготит.
— Да нет, просто немного настораживает такое внимание со стороны человека, о котором ты ничего не знаешь, включая также то: а является ли он на самом деле человеком.
— Вам ли этого бояться, — произнёс незнакомец, искоса посмотрев на Крейтона.
Он замолчал, продолжая смотреть, вдаль, туда же куда и Крейтон, в сторону холма на котором стоял дом из красного кирпича.
— А всё-таки жалко, что Атлетико проиграл, — вдруг продолжил он.
— Ну что ж теперь, — бросил Мессеир. — Игра есть игра.
— Это точно. Честно говоря, по игре они получили то, что заслужили.
После этих слов он снова замолчал, но ненадолго и проговорил:
— Хотите изменить мир.
— Все мы меняем этот мир, так или иначе.
— Да как его часть, — произнёс незнакомец монотонным голосом. — Любые попытки изменить что-то изнутри, по сути, вытаскивание себя за волосы из болота.
— Так в том и дело, — ответил Крейтон, исподлобья посмотрев на собеседника, — я не часть этого мира, значит, у меня может быть есть шанс. Может здесь я смогу сделать то, что мне не дали сделать в Мантии.
— А оно вам надо.
— У меня есть выбор? Эта мечта всё, что у меня осталось, — говорил он сухим громким шёпотом. — Бесконечное повторение одного и того же, жизнь только ради новой жизни, существование ради существования. Если жить просто так, чем мы отличаемся от бактерий, что мириадами копошатся в капле воды.
В этот момент послышался всплеск воды и громкий смех, перемешанный с не то сердитыми, не то весёлыми голосами, исходивший от ближайшего пляжа, где в этот момент отдыхала компания, подъехавшая на двух машинах.
— Тогда не останавливайтесь, Крейтон, главное не останавливайтесь. Едва замешкаетесь, сойдёте с пути, спросите себя: 'А надо ли оно мне', и всё будет кончено. То, что вы ищите, находится там, на холме, вы угадали это точно. Но помните: нельзя выбрать правильную дорогу, если не знаешь куда идёшь.
— Приму к сведению, — ответил Мессеир и, медленно отойдя от перилл, пройдя за спиной незнакомца, направился на ту сторону реки, где находился красный дом.
И вдруг незнакомец окликнул его:
— Что облагораживает человека?
— Кровь невинных.
Словно на автомате, ответил Крейтон сам, удивившись, откуда он знает ответ. Незнакомец по-лисьему улыбнулся и направился в сторону Савеловки, напевая под нос:
— Пламя играет и льётся свет, прошлое тает, но надежды нет...
Мессеир пошёл дальше, вдоль автотрассы, мимо разрушенного завода, бросив косой взгляд на разрушенные корпуса посреди зарослей сорняков. Ржавые металлические балки, обрушившиеся стены и державшиеся в паре мест на крыше куски шифера. Чем-то это напомнило ему рассказы о том, что творилось в его мире, когда Матиас развязал войну и мантийский воздушный флот прошёлся по всем городам континента.
Через полсотни метров Крейтон дошёл до просёлочной дороги, отходившей от трассы и уходившей вглубь деревни, ведя как раз в сторону красного дома на холме. К тому моменту Мессеир уже выбросил из головы разговор с незнакомцем, решив вернуться к нему потом, в более подходящее время. Улицы здесь немногим отличались от деревни на том берегу и были столь же пустынны, и только хорошая погода и светящее вовсю солнце мешали казаться полузаброшенному посёлку зловещим. Только раз на всём пути мантийцу встретилась группа ребятишек, игравших во что-то на улице, и проводивших Мессеира косыми настороженными взглядами.
Красный дом вновь показался над крышами и заборами минут через десять, когда до холма оставалось две-три сотни метров. А вскоре Крейтон понял, что обитаемые дома вокруг начинают заканчиваться и пространство по сторонам от дороги всё плотнее стали занимать заросли кустарника и молодых деревьев, среди которых, то здесь, то там проглядывали полуразвалившиеся и сгнившие остатки заброшенных домов.
А впереди уже виднелся рифлёный металлический забор, проходивший достаточно далеко от самого дома. Его форма чем-то напомнила Крейтону волнистую обшивку мантийских дирижаблей, хотя это сравнение тут же показалось ему кощунственным. Дальше Крейтон идти уже не собирался, боясь попасть в поле зрения камер видеонаблюдения, которые, несомненно, должны были быть установлены где-то снаружи.
Он остановился, немного сместившись к кустам орешника, растущих рядом с дорогой, и стал думать с чего лучше начать осмотр окрестностей красного замка, как вдруг услышал у себя за спиной шум двигателя и шорох камней под колёсами. Крейтон нырнул в кусты, а спустя минуту по дороге, наклоняясь и перекашиваясь на ухабах, медленно проехал чёрный габаритный автомобиль. Мессеир сумел различить номер и знак фирмы спереди три вытянутых ромба соединённых концами в одной точке, вот только вспомнить название он никак не мог, всё ещё паршиво разбираясь в этих машинах.
Автомобиль поехал дальше, поднимаясь по дороге к воротам во двор коттеджа. Мессеир тем временем пробрался вглубь зарослей и, обнаружив там остатки бревенчатой стены, и то, что когда-то было сгоревшим домом, он залез на ствол дикой рябины и, ухватившись за ветку, одной ногой опершись на остатки стены, стал смотреть сквозь листву на происходящее во дворе дома.
Обзор был не самый лучший, но, по крайней мере, Крейтон был уверен, что здесь его не заметят, если конечно не будут высматривать специально. Машина остановилась около ворот и оттуда вышли двое в чёрных куртках с капюшонами, полностью скрывавшими их лица, один из них подошёл к двери и стал разговаривать по домофону. Потом вдруг из машины вышел не кто иной, как Максим Монетников, собственной персоной и стал о чём-то оживлённо спорить с одним из типов в капюшонах. Крейтона это насторожило, однако, делать какие-либо выводы он не спешил.
После спора с типом в капюшоне Максим резко развернулся и, просунув руки в карманы, направился прочь, напоследок бросив ему что-то нелицеприятное. Заметив, что вампир спускается по дороге обратно, Крейтон аккуратно спустился вниз, как их учили, и незаметно стал красться ему наперерез.
Неожиданно вампир остановился и присел на пенёк у обочины, расположившись спиной к мантийцу. Он достал из кармана пачку дешёвых сигарет и закурил, похоже, не замечая, в кустах Мессеира.
А тот тем временем медленно достал из-за спины пистолет, и тихо ступая по мягкой земле, стараясь не наступить на ветки, подбирался всё ближе и ближе к чудовищу. Тут оно, казалось бы, что-то заметило, услышав своим обострённым слухом, и даже убрало сигарету ото рта, насторожившись и выпрямившись, но через мгновение, спокойный и доброжелательный голос сообщил ему:
— Вы у меня на мушке, друг мой, советую не глупить.
Вампир думал не больше секунды, после чего резко дёрнулся вправо и рыбкой кинулся на Мессеира с быстротой, на которую человек не способен физически, схватил Крейтона за правую руку, уводя её в сторону, чтобы к своему ужасу понять, что она была пуста. Но он уже не мог остановиться и вместе со своим противником пролетел дальше, рухнув между кустами, а когда вскочил, то обнаружил что пистолет Мессеира, который он сжимал в левой руке направлено прямо в грудь Максима и палец лежит на спусковом крючке.
— Ты что творишь? — спросил вампир, злобно смотря на Крейтона.
— Взаимный вопрос, — ответил тот, поднимаясь с земли. — Что ты здесь делаешь.
— Выполняю свою часть плана. А вот ты, какого чёрта забыл здесь. Ты понимаешь, чего мне стоило добиться аудиенции с главой клана? Хотя, да, лучше тебе не знать.
— Какое совпадение, потому что мне плевать, — сухо ответил Мессеир.
— Убери пистолет, идиот. Ты понимаешь, что будет, если нас здесь увидят.
— Потому и не уберу, — серьёзно произнёс Крейтон. — Вампир и солдат ордена, мило беседующие у дороги это подозрительно, вампир на прицеле у мантийца — почти норма.
— Делать тебе нечего. Если сегодня ничего не сорвётся, скоро эти твари здесь соберутся на свою сходку, надеюсь, ты не собираешься штурмовать высокий замок с этими двумя оболтусами.
Мессеир ответил только сухим презрительным взглядом и полным молчанием.
— Тут потребуется минимум термобарический заряд или несколько бочек напалма, а желательно маленькая армия с серебряными патронами, у тебя есть хоть что-нибудь из этого списка.
— Есть кое-что получше. Золото мантийского знамени.
— Ты шутишь. Вы мантийцы в конец отучились мыслить вне своего дешёвого пафоса.
— Вы вампиры совсем разучились понимать метафоры, — флегматично ответил Мессеир, убирая пистолет за пояс.
Максим пристально посмотрел на Крейтона и постепенно лицо его начало искажаться по мере того как он стал понимать что имеет в виду мантиец.
— Не может быть, — проговорил он одними губами.
В тот же день, когда Мессеир вернулся в резиденцию их заговора и по совместительству дом Семелесова, то внезапно обнаружил намалёванный на старом почтовом ящике, что висел на заборе, оранжевой краской кельтский крест. Крейтон точно помнил, что ничего подобного там не было когда он уходил и первой его мыслью стало то, что эти оболтусы нарисовали это в его отсутствие ради демонстрации своей националистской удали, однако, тут же Мессеир заметил что крышка ящика открыта, и пыль сверху местами сошла.
Крейтон осторожно открыл ящик и к своему удивлению действительно обнаружил внутри чистый белый конверт, запутавшийся в паутине. На конверте не было ни адресов ни имён что, впрочем, было неудивительно ибо едва ли его доставляли обычной почтой.
Внутри конверта было письмо. Если это можно было так назвать, в письме было написано примерно следующее:
'ТСПЭУШЛЙГЦРНРЯЛЕЫНЧУНЯХАСИФБТЩДТЮЖЦЬГБКТОФТУРДГРРЯПХЮЧСЖЧООЖЪАФКБЫЩЁМПЕРУЦГЁТТОФЩГУУИТТЛЯЮЁАФКЕЪЛХЦЧШЕПЁРМТЮЫЦЬГУЪПХЧННКДБКРЬУ.
Да воскреснет Бог'.
Последняя фраза как раз обрадовала Крейтона, дав ему понять от кого это послание, которого он так сильно ждал.
Мессеир вошёл в дом, держа в руке свёрнутую бумажку. Он сразу понял, что здесь был кто-то посторонний, и услышал доносившийся из кухни знакомый, но чужой женский голос. А дальше только Крейтон вошёл внутрь, как тут же остановился у порога. За столом сидела та самая девушка, знакомая Кистенёва и Семелесова, и в руках она вертела пистолет, рассматривая его, и даже делая вид, будто стреляет из него, а рядом сидел Кистенёв и смеялся вместе с ней.
— Здорово, Мессеир, — произнёс между делом Василий, мельком взглянув на мантийца.
— Ты что творишь, щенок, — зло проговорил Крейтон, двинувшись вперёд.
Он быстро подошёл к девушке и выхватил у неё из рук пистолет.
— Выйдите, юная леди, нам нужно поговорить.
— Разговаривайте при мне или вы что ...
— Я сказал выйти! — строго приказал Крейтон и девушка, презрительно посмотрев на него, медленно поднялась и направилась на веранду.
— Ты совсем, что ли мозги просадил, ты хоть чем-нибудь думаешь, кретин, — продолжал мантиец негромким, но злобным голосом обходя вокруг стола, не сводя с Кистенёва глаз. — Ты хоть понимаешь что это? — он поднял пистолет, который отобрал у девушки, давая понять, что на него нужно обратить внимание.
— Да что такого-то, — искренне недоумевая, спросил Кистенёв, продолжая сидеть на стуле, как ни в чём не бывало. — Что я сделал?
Он поворачивал голову по мере того как Мессеир обходил вокруг стола пока наконец тот не оказался от него сбоку, подойдя совсем близко. К удивлению Василия мантиец ничего не отвечал и только сделал глубокий вдох, выпустив воздух через ноздри, потом вдруг ринулся вперёд и ударом ноги опрокинул стул, на котором сидел Кистенёв. Следом он схватил Василия, распластавшегося на полу, за шиворот и, резко подняв, прижал к стене. Тот попытался дёрнуться и взять захват, чтобы вывернуть руку Крейтона, но тот тут же несильно ударил его в живот в солнечное сплетение, достаточно для того чтобы Кистенёв успокоился.
— Это оружие, ты понимаешь, — продолжил Мессеир тем же серьёзным, но тихим голосом, на этот раз, перейдя практически на шёпот. — Из него людей убивают. Ты понимаешь это. Я для чего тебе его дал, чтобы ты с ним перед девками выпендривался?
— Нет, — тихо проговорил Кистенёв.
Крейтон отпустил его, пошёл прочь.
— А ...
— Пока он будет у меня, выдам, когда понадобиться, возможно.
С этими словами Мессеир вышел на веранду, где столкнулся в дверях с Катей, видно подслушивавшей их разговор с Василием. Она, однако, ничего не говорила, и тут же отошла в сторону, встав смирно и смотря на Крейтона, поднимавшегося по лестнице, как смотрят на взрослых, с которыми мало знаком и потому должен вести себя при них как можно приличнее.
Мессеир же поднялся к себе и, заперев дверь в комнату на щеколду, уселся за письменный стол, развернув перед собой недавнее письмо. Он знал, как оно было зашифровано. Шифр этот был достаточно простой, в мантийской разведке его называли двустрочным шифром или двустрочником и почти им не пользовались, в этом же мире он был известен как шифр Виженера.
Шифровка была простой, особенно если догадаться что в конце было не просто дежурное восклицание, а как раз искомое ключевое слово, но для защиты от некоторых любопытных глаз этого было достаточно. Едва ли кто из низших чинов милиции стал бы возиться с этой абракадаброй, попади она к нему в руки.
Крейтон сел за стол, аккуратно пододвинул стул на нужное ему расстояние, имея привычку всегда обустраиваться с наибольшим удобством за работой, когда это позволяли условия. Он сел прямо, разложил перед собой письмо и чистый лист бумаги и
стал выписывать текст сообщения, располагая под ним повторяющуюся фразу 'Да воскреснет Бог', подчёркивая так, словно он складывал столбиком. На ходу считая про себя порядковые номера букв в кириллическом алфавите, Крейтон медленно одна за другой подставил в третью строчку, первые буквы 'ЦССЛГЬ'. После чего остановился настороженно посмотрев на бумагу и только тут до него дошло что он складывал номера вместо того чтобы вычитать, тем самым повторно шифруя, уже зашифрованный текст. Усмехнувшись про себя Мессеир, ручкой небрежно заштриховал получившиеся буквы, будто хотел скрыть их от посторонних глаз.
Дешифровка заняла у мантийца, весьма продолжительное время, во многом, потому что алфавит был ему неродной, но когда он достиг цели, Крейтон, наконец, понял почему сообщение было зашифровано так бесхитростно, шифр был двойным и едва ли те кто смог бы разобрать первый шифр поняли бы язык получившегося текста, а знающие его вряд ли бы знали как взламывать двустрочник, и даже, если бы это у них удалось, охота на вампиров в качестве темы, пришла бы им на ум последней. В получившемся тексте было следующее:
'Основные силы прибыли в город. Двадцать шесть щей, все на говне. Ещё двенадцать прибудут завтра. Готовы накрывать упырей. Уточнить место и время забивки.
Да воскреснет Бог'.
Крейтон и сам далёкий от футбольных хулиганов этого мира, с трудом бы разобрал, о чём идёт речь, если бы не ждал это сообщение уже давно и не знал, о чём там должно было быть написано. Свернув лист так, чтобы был виден только дешифрованный текст Мессеир пару раз пробежался по нему взглядом, словно проверяя, не упустил ли он что-нибудь из виду, после чего благоговейно откинулся на спинку стула, пальцами левой руки барабаня на столе мантийский марш.
