Проблема всей жизни

Я поднялся и подошел к старенькому серванту. Тоже цельнодеревянному, я даже не представлял, сколько ему лет. Антиквариат какой-то!

Открыл створку, нашел целую роту "железнодорожных" стаканов — стеклянные, круглые, в металлических подстаканниках. Сейчас таких уже не делают.

— Знаешь, — я выставил посуду на стол и повернулся к летчику, тот шуровал с заварным чайником. — Ты ведь мог бы всю местную обстановку вместе с половиной дома действительно так загнать, что до конца жизни хватило бы.

— Да на кой мне это бабло-то? — отозвался Борода. — Ну, заимею стопяцот мильенов, и что? Куда их девать? Детей нет, родственников тоже. Покупать шмотки-тряпки? Машину японскую? Да скучно, блин. Вон, с ребятами шутки ради дискарями с твоими похождениями поторговать — это да, это весело и денежно. Опять же, есть что вспомнить, барыш пропивая. А так, с некстати завалиться купюрами и швырять их налево-направо? Да ну...Не мое это. Ты с сахаром? Звиняй, сливок нету. Завтра в магаз скатаю, у меня тут табуретка в сарайчике стояла, если не сперли еще.

— Мне, мне с сахаром! — закричала Тьянь, вбегая в кухню. — И неважно вообще что именно, я сладкое и так люблю. Слушай, летчик, у тебя тут так здорово! Столько дерева, ужас просто! И оно все живое, хотя и мертвое... Ну, в общем, ты не поймешь! Но оно все говорит, и дом весь, и в общем... Короче, круто! Ой, что это?

Проблема заметила три стакана по центру стола и ткнула в них пальцем.

— Это что за емкости?

— Это российский церемониальный набор посуды, девочка, — улыбнулся Борода. — Называется жэдэтреньк.

— Жэдэ что? Жедэпрень? Это как переводится? Уо пу тхай минпай... В смысле, не очень понимаю.

— Виталий шутит, — объяснил я. — Исторически такие чашки с подставочками использовались в железнодорожных вагонах. Жэ-дэ — сокращение от железной дороги. Ну а треньк — это треньк.

Я стукнул пальцем по стакану, он отозвался ностальгическим "треньк".

— А, поняла! — сказала Тьянь и засмеялась. — Треньк — это звук, да? Шэн? Здорово! А что из этого тренька пьют?

— Хун ча, — сказал я на китайском, раз уж девушку потянуло на родную речь.

— Что, из таких здоровых чашек — пить чай? Дикость какая-то.

— Не дикость, а признак интеллигентного русского человека! — наставительно произнес Борода и снял чайник с конфорки.

Газовой! Мне страшно стало от мысли, что у нас еще где-то природный газ используют для разогрева пищи.

— Так, а ну-ка расселись за столом! Еды, понятно дело, в доме нет, но был запас пряников. Вроде как засохнуть не должны, в упаковке. Будем пить эту вашу китайскую хунчу из русских жэдэтреньков с тульскими пряниками.

— Кирилл, шэнмэ шы "тульскими"? — спросила Тьянь в полголоса, устраиваясь за столом. Борода разливал "хунчу", и тревожить его в этом ритуале китаянка не рискнула.

— Из города Тула, — пояснил я. — Традиционное российское лакомство когда-то. Сейчас где их только не делают, даже амеры открыли у себя производство по лицензии.

— Да, но! — Борода услышал и оторвался от ритуала. — Только в России тульские пряники сохранили свой национальный колорит! За бугром — подделка. Дешевая конвейерная подделка из сои. Кароч, разбирай стаканы, братва! Выпьем хунчи за наше совершенно случайное знакомство!

И вскрыл упаковку пряника. Настоящего, с ладонь взрослого мужчины величиной. По кухне разнесся на половину забытый уже мною чуть пряный аромат кондитерской выделки.

— Прозит! — задорно крикнул я и подвинул стаканы к нам с Проблемой. Сама Тьянь ничего не сказала. Смотрела на парящий кипятком напиток, глаза полны ужаса.

Первым улыбнулся Борода.

— Девочка, да не надо его залпом! Русские, конечно, психи, но не настолько, чтобы жечь горло. Для этого есть другой национальный русский напиток, но его пьют холодным.

— А... А как надо? — хорошо еще, Тьянь не спросила, как можно обжечь горло холодным напитком. А то бы Борода развел лекцию на полчаса.

— Вот так, — сказал я, и шумно подул поверх стакана, сдувая пар.

Тьянь улыбнулась, улыбка переросла в заливистый смех. Девушка надула щеки, и с силой подула, расплескав по клеенке треть стакана. Тут уже не выдержали и заржали мы с летчиком.

Вот такой мне Тьянь нравилась больше всех китаянок на свете. Да что там китаянок, вообще больше всех!

* * *

— Нет, монсеньор Берг, сигналов с их компьютера не было.

— Хорошо, Чинтано, держи меня в курсе, — сказал Данте. — Как что услышишь, немедленно звони. Слышишь, немедленно. В любое время суток.

— Да, монсеньор, обязательно, — заверил итальянец и отключился.

Данте сел на кровати, уронил голову на грудь. Тревога оказалась ложной, оперативник звонил не по делу этой парочки. Точнее, уже троицы. Время половина десятого по Женеве, еще не поздно. Но Данте так набегался за этот день, что вернулся в апартаменты и вырубился, не раздеваясь.

Итак, Тьянь Хевенс. Впрочем, имя и фамилия наверняка липовые. Хевенс, понимаешь ли. Это издевательство над церковью, что ли? Данте должен поверить, что она с неба только на основании ее фамилии? Кстати, узнать бы еще, что значит имя. Не удивительно, если что-нибудь из той же оперы.

Родилась двенадцать лет назад. Сейчас выглядит в два раза старше. Стареет в два раза быстрее человека? Возможно. Побочный эффект генетических экспериментов, вполне можно допустить.

Может уходить за Грань, в кратные миры. Совершенно точно ей подвластна одна вторая, куда ход лишь избранным иерархам "Непсис". Сам Данте был в этом странном мире дважды, оба раза приходил в себя с неделю. Кардинал Александр по слухам, добирался до одной восьмой. Чудом откачали, сам глава Коллегии рассказывать об этом не любил. Сказал, что одна восьмая совершенно непригодна для жизни человека, и как он оттуда выбрался — одному богу известно.

Кирилл Уайт. Тридцать шесть лет. В недавнем прошлом контрабандист-курьер, работал на Церковь, возил "батарейки" — энергетические капсулы с вытяжкой Инферно. На этом "топливе" работают все инфернальные разработки "Непсис". До работы на Церковь служил летчиком береговой авиации, летал на вертолетах, самых разных. Отличный пилот, но морально сломленный. После увольнения четыре года назад крепко запил, не спился только благодаря другу по училищу — Владимиру Потанину. Тот устроил его курьером в "Непсис".

Уайт, согласно досье, энергичен, но не целеустремлен, имеет проблемы с мотивацией. Не очень умен, но хорошо образован и начитан. Чувство юмора присутствует, а вот негативным эмоциям почти не подвержен. Хорошо разбирается в технике, но посредственно — в электронике. В Сети чувствует себя уверенно, но на уровне рядового пользователя, не выше. Характер дружелюбный, не женат.

Наконец, Виталий Борода. С этим вообще все понятно — обычный офицер-истребитель, летчик, майор, командир группы, заместитель командира эскадрильи. Как и любой русский пилот, в совершенстве владеет реактивной техникой, в том числе и сверхзвуковой. Оно и понятно, из всех государств только Россия и Арабская конфедерация держат боеспособную реактивную авиацию. Для остальных это непомерный финансовый, и главное, энергетический груз.

Сорок два года, разведен. Согласно досье, которое удалось выкопать с превеликим трудом, мужчина контактен, имеет широкий круг друзей и знакомых. Легко сходится с новыми, тяжело расстается со старыми. Очень веселый человек, до нахальности. Мастер бесконтактного боя "Русский Призрак", обладатель девятого дана по карате, черный пояс. Великолепный стрелок — неоднократный победитель дальневосточного погранокруга по стендовой стрельбе. Частично имплантирован: в правой руке огневой комплекс скрытого ношения "Радиус-9", правый глаз заменен на биопротез с оптическим умножителем и зумом. Совместим с системой киберуправления, ну это понятно — для боевого-то летчика-истребителя. Но в Сети практически не появляется, хотя может общаться с компьютерами напрямую, через нейросоединение. Характер открытый, дружественный. Постоянно проживает в Хабаровске, хотя родом из Сочи — российского города на побережье Черного моря.

Что свело вместе этих троих? Простое совпадение? Случайность?

Данте покачал головой. В играх такого масштаба случайности не случайны. Если эти трое сошлись на одном пути, его остаток они пройдут вместе. Но куда этот путь ведет?

И самое главное, не стоит ли завести кармашек для еще одного досье — того самого неведомого хакера с поразительными возможностями, который не раз выручал парочку Кирилл-Тьянь?

Данте встал, прошелся по комнате. Подобрал со столика румяное яблоко, вонзил зубы в сочный плод. Пока жевал, пытался вспомнить еще что-нибудь важное об этих четырех. Может, что-то проглядел, вычитывая документы, их на Данте обрушили целый вагон — от досье до отчетов финансового отдела о тратах Уайта. Кстати, именно с финансового отчета все и началось. Один из ревизоров отказался провести платеж в уплату штрафа за нарушение контрабандистом правил дорожного движения. И понеслась...

Так, есть!

Данте аж вспотел, что для него, всегда холодного как скала, редчайший случай. На людях он вообще никогда не волновался, а вот так, наедине — крайне редко.

Тот самый американский киборг, о котором на коллегии вспоминал Афанасий. Ведь его звали... Сейчас, минутку.

Данте метнулся к терминалу, разбудил машину и залез в базу данных "Непсис", насколько хватало полномочий. А у кардинала-следопыта их было ой как немало.

Точно! Американский проект под кодовым именем "Девяносто". Подробности неизвестны, но цель — создание шпионской кибермашины с полным сохранением личности человека-донора. Впоследствии кибернетический механизм разорвал схемы электронного контроля над поведением, сказал "бай-бай" своим создателям и ушел в подполье. Вынырнул оттуда через восемь лет под именем Сержио Родригес. Несколько раз привлекался поднебесниками для анонимных операций в Японии. И — важно! — был замечен на пограничном контроле в Гонконге два года назад. С ним была женщина и маленький ребенок, который впоследствии куда-то исчез.

Человек, внешне полностью соответствующий описанию Кирилла Уайта, представился именем Сержио Родригес в хабаровском отеле. Там, откуда вся троица исчезла на виду у полицейского спецназа.

И еще. Видеокамеры Касимы зафиксировали латиноамериканца, также под этим именем. Потом латинос куда-то пропал. Не вышел из заведения мистера Оониси.

Ох, ну как же он, Данте, ошибся в Касиме, что решил сразу же идти на перехват возле судна этого контрабандиста! Надо было садиться на хвост плотнее, и вести парочку как можно более тесно. Глядишь, стало бы доподлинно ясно, что это за мексиканец. А так — гадай теперь. То ли это действительно тот самый неуловимый киборг-беглец, то ли нет? Если да, он вполне мог поломать американскую военную сеть. Ох, и гремучая это смесь, симбиоз человека с компьютером. Но ведь он остался в японском городе, когда на него обрушилось Инферно, так? Его человеческая часть не могла остаться живой — факт. А ведь сеть ломали и после касимского вторжения!

А зачем Уайт представился чужим именем в гостинице? Так, посмотрим. Ага, когда он заходил в гостиницу, официально уже был зарегистрирован. Вместе с Тьянь Хэвенс. Но он точно не регистрировался самолично — Чинтано сказал, что Кирилл много времени потерял на границе, когда им занималась русская контрразведка. Может быть, Тьянь прибыла раньше, а он лишь разыскивал ее? Вариант. Явиться в отель, разыскивая именно девушку. О том, что он зарегистрирован там же, он мог узнать уже у портье, вот и представился на всякий случай чужим именем...

Голова кругом. Ладно, на сегодня отбой.

Данте догрыз яблоко и снова рухнул на койку. Очень хотелось спать, но мысль о том, что он на пороге распутывания этой сложной ситуации, не давала расслабиться. Наконец, Берг заставил себя раздеться, улегся по-человечески, погасил свет и дал себе команду уснуть. Упрашивать дважды не пришлось.

—

Глава 18. Бежать и прятаться

Впервые со времен училища я проснулся от стука в дверь. Стук в окно был, та самая гостиница в Касиме. Но вот в дверь — в очень далеком прошлом. А после лишь по сигналам будильника, пощипыванию татушки или от рева сирен.

Глаза открыл автоматом — быстро и без промаргивания, как учили. Бросил взгляд на источник стука. Ну точно, самая что ни на есть обычная дверь. Запирает небольшую комнатку, в комнатке несколько предметов интерьера, как то: шкаф, небольшой письменный столик, кресло за ним, напротив аквариум с искусственными рыбами, над ним экран жвачника. В уголке аудиосистема, где-то наверняка висят колонки. Наконец, у окна кровать-полуторка и я на ней. Ой, не только я. Тьянь решительно забросила ножку мне на живот, руку засунула мне под подушку. Одеяло наполовину у меня, на одну восьмую у Тьянь, лепестком прикрывая ей бок. Вся остальная Проблема на виду у солнечных лучиков, ласкающих смуглую кожу китаянки через оконное стекло.

Стук повторился, и теперь к нему добавилось аккуратное покашливание.

— Эй, молодежь! — послышался баритон летчика. — Подымайтесь, сони! Душ, кому надо, во дворе, завтрак на столе!

— Да... Сейчас! — крикнул я.

Больше ничего на ум не приходило. Врожденная утренняя тупость — это про меня. Бывало, даже по тревоге я окончательно просыпался только в кабине вертолета. И то, когда командир звена матюгами проверял личный состав на внимательность к командам.

Я аккуратно выбрался из-под собственнической ножки Проблемы, сел на кровати, потянулся. Отражение в стенке аквариума подтвердило худшие догадки — у меня стало привычкой просыпаться в чем мать родила. Но учитывая все еще посапывающую Тьянь под боком, неудивительно. Мама-миа, тут же стены тонкие! А вечером...

Ой, блин. Ну и как теперь смотреть в лицо хозяину?

— Мыр-р! — муркнул источник моего стеснения. — Ты куда?

И похлопала ладонью по еще теплой простыне.

— А ну обратно, я тебя не отпускала!

Тьянь улыбалась. То ли это свет так падал на лицо, то ли просто с спросонья никак не могла разлепить глаз, но сейчас она как будто снова вернулась в прошлое. На физиономии опять появилась эта лукавая "девчачья" улыбка, которую подчеркивали глаза-щелочки.

— Пока мы тут дрыхли, — сказал я, впрыгивая в штаны, — нам приготовили завтрак. Для этого съездили в магазин — доставку еды здесь не практикуют, — и теперь ожидают, когда мы насладимся гостеприимством по-сочински и отведаем свежеприготовленного угощения.

Тьянь повернулась на живот, подняла пятки и принялась болтать ими туда-сюда. Сложила руки перед собой и опустила на них подбородок.

— Я уже насладилась этим... гостеприимством, — Проблема дунула из-под носа, сбрасывая белоснежную прядь с глаз. — Вчера перед сном. Хочу еще.

— Тьянь, ну будь человеком, а? — я подхватил и набросил сорочку.

— Нашел о чем просить, — фыркнула девушка, перевернулась и зажмурила глаза от яркого света. — Ой, какая сегоня сонца рыжая и бесстыжая! Брысь, брысь! А ну не смотреть на меня, я не одета!

Я под шумок сбежал из комнаты и подумал, что на этот раз Тьянь проснулась без желания что-нибудь выжечь — уже хорошо. А еще я не замечал за ней раньше вольностей с русским языком. "Рыжая сонца", вот ведь... Ангел учится быть человеком?