Танго с призраком. Том 2

— Очень тонкая работа. Почти произведение искусства.

— Да, — Шальвен тоже любовался. Изящные головки ключей в виде мифологических животных... забавно. Виверна, грифон, дракон. Когда-то в глазницы были вставлены драгоценные камни, но время их не пощадило, и фигурки смотрели на мир слепыми глазами.

Бородки ключей тоже выполнены с большим вкусом. А еще очень затейливо. Так, сразу и не подделаешь. Даже если слепки снимешь, все равно будет сложно. Ключи где толще, где чуть тоньше, Тони поклясться была готова, что это сделано специально.

Что же ими открывается?

Девушка плотно уселась в любимое кресло Шальвена, сжала в ладонях ключи — и отпустила свою силу.

* * *

Мужчина за столом был красив.

Невероятно красив.

Все же Мединальо можно было назвать образчиком мужественности. А вот его собеседник...

Тони его не видела. Капюшон полностью закрывал лицо. Рука тоже была в перчатке.

— Вы принесли мне ключи, Морей?

— Да, тан.

В перчатке поблескивают три ключика.

— Благодарю. Вы не останетесь без награды.

— Тан, если они узнают...

Мединальо поднимает безукоризненные брови.

— Помилуйте, Морей, как они могут узнать? Если вы не проговоритесь?

— Я не проговорюсь, но ключей скоро хватятся. Вы говорили, у вас есть хороший ювелир, который может быстро изготовить копии?

— Да, конечно. Вы позволите, Морей?

Ключи переходят из рук в руки. Меддинальо вертит их, восхищаясь тонкостью работы.

— А где замок, который открывают ключики?

— Тан, это не в столице.

— А где?

— Замок Шардайл. Там... гнездо. Основное. Там и сейф, и прочее...

— Замок Шардайл?

— Да, тан. Мое вознаграждение...

Мединальо улыбается.

— Да, ваше вознаграждение.

Он открывает ящик стола свободной рукой. И — нажимает на кнопку.

Морей исчезает. Нет, не растворяется, и не убегает. А просто падает вниз. Под ним опрокидывается крышка погреба, и он летит в черноту. Слышен крик, отвратительный хряск, потом долгий стон...

Мединальо поднимается из-за стола. В руке у него большой флакон.

— Перестраховка, конечно. Но мало ли что...

Он подходит к провалу погреба и заглядывает внутрь.

Темная фигура упала хорошо. Правильно упала, нанизавшись на несколько штырей. Да не простых, а зазубренных, с широкими наконечниками — с таких себя не снимешь. И высота у них хорошая. Выше человеческого роста...

И все же, все же...

Из перевернутого флакона льется прозрачная бесцветная жидкость. Пахнет лимоном и жасмином. Фигура внизу дергается, извивается, словно пытается снять себя с кольев, ее бьют корчи и судороги... бесполезно.

Мединальо наблюдает за этим с усмешкой, кончиками пальцев другой руки перебирая ключи.

— Лучше будет, если ты исчезнешь...

Слетает капюшон плаща...

И Тони с криком вылетает в реальность. Перед глазами все еще стоит чудовищное лицо. Страшное, жуткое...

Не человек.

Эти ключи принес Мединальо — кто!?

* * *

Шальвен молча выслушал ее рассказ. Подумал пару минут.

— Замок Шардайл?

— Да. он сказал, что гнездо там.

— Могли и перенести. За столько лет. Но могли и оставить... надо проверить. А что за лицо было у того человека?

Тони поежилась.

Как это описать? Даже слов таких нет... для зеленоватой плотной кожи, не чешуи, но именно кожи, с разводами, в пятнах, глубоко запавших маленьких бесцветных глаз, плоского носа — не носа, две дырки на горбе посреди лица. И пасть...

Вроде бы и человеческий рот. Но зубов там растет втрое больше, чем человеку положено. Острые, игольчатые, загнутые...

— Жуть жуткая...

Шальвен внимательно выслушал описание.

— Гнездо, говоришь?

— Это не я сказала, а он. Рейнальдо, мне страшно.

Призрак подлетел поближе. На Тони дохнуло прохладой, но странным образом, успокаивающей. Не промозглой, а уютной, вроде бокала лимонада в жаркий полдень.

— Не переживай, Тони. Я не для того остался, чтобы умереть снова.

— Призраки не умирают.

— Но развоплотить меня можно.

— И... эти... они могут?

— Несомненно!

Тони поежилась. А потом задала резонный вопрос.

— Ты не удивлен. Ты что-то подобное знал? Подозревал?

— И подозревал, и знал... Догадывался, скажем так.

— Я могу услышать о твоих подозрениях?

Рейнальдо качнул головой.

— Дай мне еще немного времени. Дня три или четыре, хорошо?

— На что это повлияет?

— Я буду готов поделиться первыми выводами. Ты знаешь притчу о трех слепцах, которые ощупывали слона?

Тони фыркнула.

— На что похож слон? На колонну, веревку или веер?

— Я пока вижу только часть картины. Но хочу вытащить на свет всего слона, а не его ухо. Если бы Мединальо не убил меня, я бы еще тогда докопался до истины. Но раз уж так случилось...

Тони только головой покачала.

— Будь осторожнее, Рейнальдо.

— Обещаю. Я тебя не подведу.

— Я знаю.

Шальвен кивнул.

— Замок Шардайл. Я запомню...

— Что мне делать с ключами?

Рейнальдо подумал пару минут.

— У синьоры Маркос был тайник?

— Да.

— Положи их туда, пожалуйста. Когда-нибудь придет их время. Но еще не сейчас.

Тони кивнула. Подумала и пошла спать. Ночью ей выспаться не удастся, это уж точно! Интересно, как тан Риалон и на работу ходит, и ночной образ жизни ведет? И не выглядит измотанным?

Надо спросить.

Антония не отказалась бы от такого способа. А скоро и магазин открывать...

Спать! И снова спать!

* * *

— Эрнесто!

Прошли уже года с тех пор, как ритана Барбара обращалась к супругу по имени. И сейчас не назвала бы, но обстоятельства были таковы...

Только вот Эрнесто в морге не оказалось.

Не было его там. Был Освальдо Карраско, колдующий над телом Марибель Гутиерес. Судья настоял, чтобы его супругой занималась придворная знаменитость... пусть так.

— Слушаю?

— Вы!? А где мой муж?!

Освальдо развел руками. Он подозревал, но не пойман — не вор. Может, Эрнесто и отправился к ритане Лассара, но посылать туда Барбару?

Нет, не стоит.

Настроение она испортит Антонии, а та и так не слишком хорошо идет на контакт. Лучше Освальдо потом расквитается с наглецом Эрни.

— Не знаю. Что-то случилось?

— Как скоро он придет?

— Тоже не знаю. Ритана, я могу вам чем-то помочь?

Барбара огляделась по сторонам. А потом приняла решение и извлекла из сумки письмо.

— Вот...

Освальдо поднял брови.

— Это что за писулька?

— Прочитайте, тан.

Освальдо послушно извлек из конверта лист бумаги. Мимоходом отметил, что это самый обычный конверт, самый обычный лист... такие продаются в писчебумажной лавке. Причем — в любой.

Дешевые серые чернила.

А вот почерк....

Если говорить о графологии, почерк выдавал человека незаурядного. Острые резкие буквы, завитушки и причудливые извивы строки... не письмо — почти рисунок. Изящный и элегантный одновременно.

Освальдо так не смог бы.

Это явно писал человек образованный, с широким кругозором, с богатой фантазией, но вместе с тем жесткий и нетерпеливый....

Но оцепенеть от ярости Освальдо заставило содержание письма.

Тан и ритана Риалон!

Я верну вашего сына в обмен на ритану Лассара.

Потрудитесь доставить Антонию Даэлис Лассара завтра к полуночи в бухту у Черной скалы. Там вы получите своего сына в целости и невредимости. Или — его тело.

С уважением.

Подписи не было.

Освальдо сжал письмо так, что бумага треснула, прорываясь.

— Ах ты, б...!

— Отдайте! — ахнула Барбара. И кинулась вперед!

Освальдо отмахнулся рукой. Но... неудачно.

Или наоборот?

Ритана пошатнулась на высоких каблуках, ее повело в сторону, и она отлетела вбок. Охнула и затихла.

Освальдо выругался.

Некроманту не надо было щупать пульс. Он видел — душа отлетела.

Но как?!

Ах, вот оно что! Стол.... Всего лишь стол! Ритана налетела виском на угол стола... вот хотел бы убить — не прицелился бы так точно! Но... теперь-то что делать?

Хотя... все и так понятно!

Освальдо метнулся, запер дверь кабинета, сунул письмо поглубже в карман... плевать на Амадо Риалона! Пусть его хоть морские демоны сожрут! Авось, отравятся!

Антонию он не отдаст.

А Барбара....

Сделаем по упрощенному варианту. Освальдо достал клинок, распорол себе руку и капнул трупу на язык своей кровью. Потом ей же начертил на лбу небольшой символ.

— Восстань!

Ритана Барбара медленно открыла глаза и встала на ноги. Двигалась она, как марионетка на ниточках, но ничего! И так сойдет! Освальдо протянул ей плащ.

— Закутайся плотнее. Накинь капюшон.

Зомби послушно исполнял его приказы.

— Пешком отправляйся прочь из города. Жди меня у... у моего загородного дома! Ты знаешь, где это место?

— Да.

— В дом не ходи, жди в саду, в гроте, — благо, туда даже садовник не суется. Летучих мышей не любит. — Я приду сегодня ночью! Разберемся...

Зомби послушно развернулся и отправился прочь. Немного деревянной походкой, но ничего! Сойдет, если не приглядываться! Хм...

Надо решить, что делать с ританой Барбарой. Потому что... если она умела, то Эрни свободен. А Освальдо за такое надо под суд...

Ну, нет!

Этого он не допустит. А Амадо...

А что — Амадо? Пустышка... пусть его хоть демоны сожрут! У Освальдо Фаусто Карраско есть дела поважнее, чем всяких дураков спасать!

* * *

— Дорогая, — Адан Аракон поцеловал ручку супруге.

Розалия улыбнулась ему в ответ.

— Как твои дела, дорогой?

— У нас все замечательно. Как ваше самочувствие?

— Мне намного лучше. И Паулина тоже здорова...

— Да, папа. Меня уже скоро обещают выписать, — улыбнулась отцу Паула.

— Мы все будем счастливы, дочка.

Новостей у Адана Аракона тоже хватало. И про Антонию, и про Альбу с Эудженио... ритана Розалия чуть поморщилась.

— Нехорошо это все-таки. Когда вот так, до свадьбы... зря он в нашем доме поселился...

— Почему нет, дорогая? Он все равно войдет в наш род, поэтому в нашем доме Дженио самое место. Все просто...

— А что у него вышло с Риалонами? Почему тан Эрнесто отказал ему от дома?

Адан Аракон улыбнулся.

— Тан Эрнесто решил, что молодые люди проявили безответственность в истории с Паулиной. И Дженио было зачинщиком.

— Это действительно так? — помрачнела ритана.

Она до сих пор просыпалась от стонов дочери.

Во сне кошмары наваливались, одолевали Паулу, она шла куда-то, в темноте, в пещерах, без надежды выбраться... падала, ползла... кто не бывал в такой ситуации, тому бы в ней и не бывать! Это очень страшно, когда нет надежды.

— Не думаю, — дипломатично ответил Адан Аракон. — Посуди сама, дорогая, с Паулиной ничего не делали нарочно. А Амадо... его я к нам и не приглашал. Хотя мальчик стремится загладить свою вину.

Ритана Розалия поджала губы.

— Мне ничего от него не нужно.

— Мне тоже, — вмешалась Паулина. — Папа, я очень хорошо отношусь к Амадо Риалону, но... не мог бы ты ему объяснить, что его знаки внимания мне неприятны? Они мне напоминают о ночи в пещере...

— Хорошо, солнышко. Я ему объясню, — решил не вдаваться в подробности тан Аракон.

— Спасибо, папа. А когда нас все-таки выпишут?

Тан Аракон задумался.

— Полагаю, как раз на свадьбу к сестре успеете. Через недельку — две.

— К чему такая спешка? — подняла брови ритана Розалия.

— Почему нет? — тан Аракон опустил глаза. — Роза, Альба молода и кровь у нее горячая. Я почти уверен, что они с Дженио... пусть мой внук появится на свет в законном браке.

— Все так серьезно?

— Молодость. Не удержишь, — развел руками тан Аракон.

Дураком он не был. И отлично понимал, что не сможет удержать дочь. Только не он один.

Не сейчас.

А если не можешь предотвратить — надо возглавить. Вот и... пусть Альба получит своего любимого. Или под присмотром, или в законном браке...

Отсутствие запретов снижает риск нарушений.

Сейчас запри Альбу дома? Да сбежит, конечно! Только еще и шум на всю столицу поднимется... Нет-нет, еще этого Араконам не хватало! А если ей все разрешить?

Ну... что может быть самым худшим?

Да просто раздельное проживание ее и Дженио, разводов-то у нас нет. А остальное...

Брачный контракт составлен четко, без денег и на улице девочка не останется. Валеранса переходит в род Аракон. Альба не одинока, за нее есть, кому заступиться... в самом худшем случае получаем наследника в род Араконов! Чем плохо?

Или даже двоих-троих...

Рассуждая цинично, даже если будучи замужем за Дженио, Альба родит от конюха, ну так что же? Ребенок все равно будет по крови ее — и Аракон!

Что плохого?

Ритана Розалия подумала пару минут, но мужа она своего изучила за это время отлично, дочь тоже знала — и махнула рукой.

— Может, так оно и лучше.... Если бы Альба начала к нему бегать, точно кто-то заметил бы.

— Позора не оберешься, — кивнул тан Аракон.

— Тогда давай ускорим свадьбу, — согласилась ритана. — Поговори с моим отцом?

— Боюсь, он сейчас на нас несколько обижен, родная.

— Почему?

— Ты не в курсе последних новостей. — Адан собирался сообщить обо всем еще и Антонии, но как-то закрутился. — Но твоя мама теперь очень нас любит. Передавала горячий привет милейшей Антонии и обещала навестить нас в скором времени.

— Дорогой?

— Видишь ли, твоего сводного брата....

— Больше нет?

— Есть. Но... скажем так, то, что он сделал с Ритой, сделали с ним.

Ритана Розалия даже в ладоши захлопала. Вот, какая кровожадная!

— Адан! Правда!?

— Чистая. А выкупить его с каторги твой отец никак не может...

— Почему?

— Достопримечательность. Видишь ли, Роман не стал вести себя тихо и незаметно. Он орал, бился в истерике, требовал осмотра, утверждал, что его прокляли...

— Правда?

— Нет. Тони мне поклялась, что неправда, да и обследование ничего не выявило.

— Но?

— Но достопримечательностью каторги он стал. Какое там выкупить? На него полюбоваться приходят!

Ритана Розалия даже зажмурилась от удовольствия.

— Восхитительно! Милый, Тони просто прелесть!

— Да, любимая. И ты совершенно правильно поступила, решив ее оставить у нас.

— О, да!

Ритана Розалия действительно была счастлива. А кому понравится... ваш отец обрюхатил служанку!

Да не в том беда, что служанку! Это ведь никакой разницы, хоть поденщица, хоть знатная дама! Важно то, что жене он изменил!

И не просто так...

Ладно бы дал денег и выставил! Но Хорхе Луис любил сына, заботился... ревность?

Почему ее нельзя испытывать? Просто — почему?! Да, Роза ревновала. И ничего не могла сделать.

Было плохо ей, было плохо ее матери... предлагаете вот так просто, стерпеть и простить? Это не так легко. Это очень больно, когда тебя предают! А Роман еще и вырос дрянью...

Ладно, когда силы и средства твоего отца идут на хорошего человека. Розалия твердо была уверена, если Роман был бы приличным человеком, ей было бы легче. Намного! А он?!