"Девочке" было никак не меньше девятнадцати-двадцати, на мой взгляд. Что это тут у них: форма вежливости? "А скажи-ка мне, селянка... Хочешь большой и чистой любви?" Гм...

Глаза "селянки" быстро обежали нас с Архом с ног до головы. Приятного цвета глаза... Похоже, осмотр ее удовлетворил. Особенно, видимо, моей персоны. Понятно: кто тут еще таскается в спецназовской униформе? Пиж-жон хренов.

Пес же просто уселся на зад и вывалил здоровенный язык.

— Мне вас бабушка всех описала, — пояснила неизвестно что девушка, поглядывая на нас по очереди. — И вас и господина Аниза и господина Ангреста... Судари, — и улыбнулась вполне обезоруживающе.

Да и голосок у не был — приятный такой голосок. Как ручеек по камушкам переливается. Я с некоторым трудом заставил себя не отвлекаться чересчур. Поскольку ровным счетом ничего не понял.

А индейская воинская философия говорит, что противник твой на воинской тропе выглядеть может как угодно. Даже как любимая женщина. И — без сантиментов. Арх же, который, похоже, так же ничего не понял, спросил:

— Какая бабушка, об чем ты?

Тут и до девицы, видимо, дошло, что она не с того начала.

— О, извините меня, судари... — она продемонстрировала должное замешательство, обворожительно попунцовев и сообщила: — Меня к вам послала бабушка Лахудка. Она сказала, что вы здесь будете. Она хотела, чтобы я вам рассказала, что Ваха сказал. И чтоб я про волколаков рассказала. Она сказала, что вам знать надо. Она...

— Погоди, — прервал ее Арх. — А ты-то кем ей приходишься?

— Что ты нам должна рассказать? — одновременно с ним же спросил я. Нельзя сказать, что мы друг другу не помешали. Но Арх все-таки был осмотрительнее. Девица зыркнула на нас по очереди и ответила вполне разумно:

— Я ей... внучка. — опять же чего-то засмущалась. Эх, молодость, молодость... — А рассказать я вам должна, что Ваха сказал и что я сама знаю. Бабушка послала...

Значит, не корысти ради, а токмо волей пославшего мя... Гм. До меня все-таки не доходило что-то. Какая-то мелочь. Но Арх, очевидно, рассудил иначе. Что ж, он за старшего, ему видней. Жираф, как известно, большой...

Думал я, входя за ними всеми в калитку. Мысль, мучившая меня, была понятна: не знаю как сама дама — хотя и симпатичная, конечно, — но собачка ее мне казалась очень знакомой.

Прибор у меня тогда ночью зашкаливало, но все равно собачий силуэт запомнился лучше человечьего. Человека мы обычно, все-таки, по лицу идентифицируем. Так что песика я узнал. Ну, по крайней мере, думал, что это может быть так. Но тогда — что?

— А как тебя зовут, девица? — любезно осведомился Арх, ведя нас по двору. На нас бросали любопытные взгляды. Сбегать что ли, прибор надеть — промелькнуло у меня в голове — да на нее посмотреть? Но идею эту я решил покуда оставить. Арх же все в том же любезном тоне продолжал: — И кто ты сама-то будешь?

Девчонка шла, горделиво задрав нос. Что-то не похожа она на тупую поселянку, заскреблось у меня в мозгу предостерегающе. Или — мне уже просто кажется?

— Я — свободная женщина леса! — последовал ответ с весьма внушительным видом. — И никому не называю своего имени! — и тут же без перехода, причем совершенно другим тоном: — Но вы можете меня звать Забава!

Над ее головой я вопросительно взглянул на Арха: понял ли он что-нибудь? В ответ он только слабо дернул плечом. По-онятно: значит, понял не больше моего. И имя... Не лесное какое-то.

— И много вас там таких — в лесу? — спросил Арх.

— Таких — я одна! — последовал немедленный ответ. Помолчав, она добавила: — Сударь.

Тоже нюанс: она явно не часто разговаривала с высокопоставленными господами. Вельможное обращение ей удавалось употребить, только вспомнив. Впрочем, лесную гипотезу и Аниз выдвигал. Надо бы, кстати, ему на нее взглянуть дать...

— Но в лесу живет много других, — словно извиняясь, сообщила девушка Арху. Видимо, сообразив, что говорит с несведущим человеком. — Одни бегают на лапах и которые пушистые. Другие летают и все в перьях. Есть еще такие, которые плавают прыгают — много разных, — заключила она картину лесного биоценоза. Добавила: — И, конечно, Те, Что Растут...

Явно с особым почтением выделив эти три слова.

— Это которые деревья? — спросил я на всякий случай. Очень уж забавно показалось слушать, как она говорит. Как будто и в само деле лесное маугли.

Девица покосилась на меня:

— Да. Люди их так называют, — подтвердила она не очень охотно. А может, я чего не понял.

Мы уже подымались по лестнице в башне, и я сообразил, что Арх идет как раз в комнату к Анизу. Тоже верно: не колоть же ее пентоталом, в самом деле. Или пантопоном?... Вот уж, чего не помню, так не помню.

Сывороткой правды, одним словом. Аниз, может, чего и сообразит, в самом деле. Вот же пакость: не представляю я всей этой ихней механики. Как они делают эти свои колдовские штуки?

Правда, о чем-то похожем на то, чем пытался меня уконтрапупить Хазен, я читал где-то. Что-то связанное с остановкой сердца. Но там нужно было действовать руками. А я ему руки отстрелил. Но... Впрочем, не стоит отвлекаться.

— А скажи, Забава, — продолжал между тем Арх светским тоном. — Я совсем не знаком с обычаями вашего народа. Но как ты решилась прийти в замок? Ведь это, по-моему, не в правилах обитателей леса?

— Бабушка сказала, что вам можно верить.

— Да-а? — с удивившим меня самого сарказмом вопросил я. Так что все трое, включая собаку, воззрились на меня озадаченно. Подумав, девушка добавила:

— К тому же у меня есть защитник, — и положила руку на голову псу. Очень убедительно.

Только что же, этим четвероногим другом и объясняется вся ее живучесть в здешней первобытной тайге? Трогательный нюанс заключался в том, что демонстрация с поглаживанием собаки выполнена была с обескураживающей детской искренностью.

Что не могло говорить само за себя. Вот только... Я все равно не мог избавиться от воспоминания о том, как они тогда появились ночью. Такой уверенно спокойной повадки не бывает ни у каких животных.

И ни у диких аборигенов леса. Не говоря уже о маугли. Не звериная сила или настороженность — человеческая уверенность была в них. Только вот ни к чему в итоге своих размышлений я прийти не удосужился.

Оставалось только пробормотать вспомнившееся из приключений Гарольда О'Ши:

— "Воистину Бельфегора я лесов, полей и гор..." Это я так, про себя, — успокоил я Арха и Забаву. Пожалуй, могут решить, что я заговариваюсь.

— Мы пришли, сударыня, — продолжил свои упражнения в светскости Арх, останавливаясь у дверей в комнату и гостеприимно их распахивая. — Зайди, Дева Лесов и поведай нам свою историю!

Забаву едва не расперло от польщения. Она чинно вплыла в дверь. Я — едва со смеху не лопнул: Арх, оказывается, мог изъясняться и в салонном почти стиле, что делало его невероятно комичным. Я даже не ожидал.

Здоровенный же волчина в ошейнике без всякого приглашения вперся об ногу с хозяйкой, не отставая ни на шаг. Н-да. Хотел бы я знать, что было бы, если бы ему запретили. Но, увы, вряд ли это в скором времени удастся.

* * *

ГЛАВА 10. ЕЩЕ ОДИН ДРУГ ДЕТСТВА.

"Вы лучше лес рубите на гробы!..."

— Вы должны будете положить это внутри входа в пещеру, — сказал я сотнику Вране, тому самому ветерану-командиру, которого сперва посчитал сержантом. Но везде свои критерии. Многие мне просто не понять... Я продолжил: — Недалеко, но ни в коем случае не снаружи. Сорвете вот это кольцо; ни в коем случае не срывайте его прежде времени. К этому моменту никого из ваших людей не должно уже оставаться ближе ста шагов. Сорвете кольцо — и бегите изо всех сил. Шагов через пятьдесят — падайте. Вообще, чем дальше вы окажетесь — тем лучше. Времени у вас будет, — я подумал и с трудом перевел в местные измерения четыре секунды. Запал самодельной мины представлял собой обычную гранату. Ничего более простого я придумать не смог. А Врана и его люди вызвались добровольцами. — Но запомните: мины должны быть внутри галерей. Повторите.

Врана и командир второй группы, которому я тоже уже всучил адскую машинку, повторили. Вроде ребята попались неглупые. Сделают все, как надо.

— Не беспокойтесь, господин магистр! — заверил Врана. — Мы их закупорим!

И они, лихо повернувшись, двинули к своим штурмовым группам. Оба через левое плече. Я только тут сообразил, отчего "кругом" поворачивают именно через левое плече: меч или сабля — в ножнах, на левом боку.

Если быстро крутнуться вправо — оружие отлетит в сторону. Ну и — мало ли. Зацепит кого. Вот никогда раньше даже не подозревал. Хотя сам молодых солдат в полку муштровал именно "через левое плече кругом..."

Забавно. Обращение же "господин магистр" я даже во внимание принимать не стал. Я для всех обитателей замка оказался безоговорочно могучим магом, одолевшим аж самого черного колдуна Хазена. Охо-хо...

Штурмовые группы ушли. Теперь нам оставалось ждать — около часа: пока дойдут кружным путем к двум дополнительным выходам из подземелья, захватят их, если ходы охраняются — заложат фугасы и рванут.

Таким образом, Нора окажется запечатанной с двух сторон из трех. И единственным выходом оборотням останется выход к нам. А там — настанет очередь следующего пункта плана.

Разработанного, надо заметить, при моем непосредственном участии. Н-да. Звучит гордо. Но сразу вспоминается из записных книжек Ильфа: " Иванов решил нанести визит королю. Узнав об этом, король отрекся от престола."

Так что еще неизвестно, как все может обернуться. Но, с другой стороны, мы продумали все достаточно тщательно. Во всяком случае, никакими изысканными тонкостями план наш не отличался.

Все должно было быть просто, примитивно и надежно. Правда, что-то все равно не давало мне покоя, но я так и не мог уловить, что же это такое. Хотя и ломал голову yt gthtcnfdfz.

Всю эту неделю с момента появления в замке Забавы в парочке с ее этим кошмарным псом неизвестной породы. И до этого момента сегодняшнего утра. Ну, не все, конечно, время непрерывно. Делал паузы. Но тем не менее...

Я вытащил сигареты, спохватился, убрал пачку. Посмотрел вперед. Там в рассветной прозрачной дымке возвышался за деревьями Млокский холм. Остатки Млокского же замка.

Поросшие травой и уже совсем не различимые. Но сам крутой взгорбок, очищенный от деревьев, выделялся хорошо. Ближе к подножию его виднелось нечто вроде ямы, заросшей густым кустарником — главный вход в Логово.

Два других, запасных — один с обратной стороны холма у небольшой речки, протекавшей с той стороны, второй — шел за пределы поляны, замаскировано выходя в лесу. На них и отправились подрывники.

Я вдохнул хрустальный холодный воздух, не успевший прогреться с ночи и поежился. Было еще очень рано: меж деревьями стелился туман. Немного в стороне расположились Арх с Ангрестом и Забава. Со своим зубастым защитником.

Все посматривали на холм. Чуть позади ждали солдаты нашей группы. Их взяли исключительно для подручных дел и выставления оцепления. Иного смысла не было. Две группы подрывников составляли добровольцы.

Лично подобранные мной под присмотром Ангреста. Я лишний раз убедился, что бессловесный здоровяк совсем не глуп. Несколько человек он забраковал, заслужив этим сразу уважение Враны. А это мне показалось серьезным знаком.

Возможность провести операцию возникла у нас только благодаря Забаве. Оказалось, лесная девица не только знает, где находится логово волколаков, но располагает и полной схемой его планировки.

На прямой вопрос, откуда она все это взяла, Забава бесхитростно сообщила, что маленькие лесные братцы помогли. Поскольку не любят злобных пожирателей. Мелкие зверушки могут проникать в логово беспрепятственно.

Через те же вентиляционные щели, например. Или просто через главный вход, когда их не очень ловят. Да и до оборотней там многие полазили. Про три входа рассказали как раз они.

Единственная закавыка состояла в том, что не было никакой возможности взять этот природой созданный дот врасплох. Входы охранялись, подступы к ним просматривались прямо из самих входов.

А поскольку место было совершенно безлюдное — Хазен позаботился уж — то появление сколько-нибудь приличных вражеских сил моментально было бы обнаружено. Мы, правда, стояли сейчас всего в нескольких сотнях метров, но...

Наступило утро, во-первых. Волколаки спать легли, так сказать. А во-вторых: ну и что, что мы тут были? Чего мы сделать-то могли? План "крепости" у нас оказался лишь благодаря помощи Забавы да бабки-травницы.

Любая другая армия сидела бы здесь до морковкиного заговенья. Точнее — лишь до следующей ночи. После чего все бы и закончилось. Вот и все.

Все это, и многое другое, мы обсудили, сидя в комнате Аниза впятером — не считая собаки. Аниз вполне уже оклемался и держался бодро, шутил с Забавой, сам много смеялся.

В ней он, по-моему, не углядел ровным счетом ничего. А когда я ему намекнул, чуть погодя, он почти что отмахнулся:

— Да что ты, Гар? Девчонка, как девчонка. Ну, магией владеет, — признал он неожиданно для меня. — В академию бы ее показать было неплохо — такие леснянки не часто встречаются. А так — ничего особенного.

Все было ясно. Но я еще попробовал упорствовать. Вспомнив бакалавра Браду и его умение видеть людей насквозь. Аниз все ж таки не бакалавр! Увы. Как я заблуждался!

— Что ты, Гар! — повторил Аниз еще раз. Со смехом даже. — Я же не ясновидящий! Для этого специально обученным быть надо, а лучше — с такими способностями уродиться. А я только умею — воспринимать состояние другого человека. И расшифровывать их, на свой лад. Отчего, думаешь, Залибу в полном объеме не удалось допросить? Да потому что читаются ощущения, а не слова.

— Так как же тогда... — я даже растерялся. — Ты же полный магистр, подготовленный и обученный.

Мое детское удивление вызвало у Аниза снисходительную улыбку.

— Ну, Гар... Я чему обученный-то? Применять силу, как оружие. Я же боевой маг. Могу ударит — сильно! — на расстоянии. Огнем могу выстрелить — но это почти каждый может. Заговор могу наложить. Или снять. Лечить могу, да и то, как сам ты убедился, далеко не все. Ну, допросы вести могу. Об этом мы уже говорили. Для дела — хватает. И уверяю тебя, в девчонке этой ничего сверхъестественного нет. Интересна, конечно, как лесной цветочек, но и только — больше нет в ней ничего. Вся как на ладони.

— А собака? — все еще не угомонившись, спросил я просто уже на всякий случай.

Аниз только вздохнул.

— Да обыкновенная собака. Большая, разумеется... Наговоры на них обоих есть, само собой — от всякой там нечисти. Но и — все. Правда, — нашел необходимым он все же оговориться: — Я и в тебе ничего такого особого не замечаю, но... — он прищурился. — Тут уж я ничего сказать не могу: сам, своими глазами вижу!

— Так и я своими глазами видел!

Но так мы ни к чему и не пришли. Да и, отдать надо должное, Забава к себе людей располагала: уже на следующий день ей половина замкового населения улыбалась как старой знакомой.