-А-а-а!!!! — отчего-то заорала я. Выданный застуженным горлом звук оказался более чем пугающим. Больше всего он походил на карканье дуры-вороны, которая приняла спящего волка за дохлятину и попыталась сразить его воплем, когда тот неожиданно ухватил ее за хвост. Лицо, заглянувшее было под полог, тут же ретировалось обратно со скоростью незамужней девы, перепутавшей отделения в бане. Раздалось сдавленное:
-Ой! — затем испуганный писк: — Мама! — и каблучки быстро процокали в обратном направлении.
Я поспешила выбраться из укрытия, пока девушка не придумала вызвать подмогу. Девушка, по-глупому спрятавшись за креслом так, что из-за спинки несколько по-лягушачьи торчали только два глаза, наблюдала, как из-под кровати выбиралось грязное встрепанное нечто, облаченное в что-то, отдаленно смахивающее на мятую мантию, хаотично усеянную серыми пятнами давленой пыли. Я поспешила согнуться в учтивом поклоне, должном убедить девушку в том, что я все-таки существо человеческое и плохого ей ничего не желаю. Перед взором медленно спланировала пыль, сорвавшаяся с моей шевелюры.
-Прошу прощения за свое вторжение и за то, что напугала вас, — изрекла я, время от времени меленькими незаметными шажочками перемещаясь так, чтобы оказаться между ней и дверью (так, на всякий случай). Девушка продолжала безмолвно глядеть на меня широко распахнутыми голубыми глазами. Я оглянулась по сторонам и заговорщицким тоном произнесла: — Я — маг, — я важно одернула на себе мантию, вызвав новый шквал пыли, — и вам нечего бояться! Я здесь по специальному секретному заданию, должному обеспечить безопасность на коронации и разоблачить страшный заговор.
-Заговор? — заинтересовалась девушка, вставая из-за кресла. Глаза ее азартно сверкали. Я вновь оглянулась по сторонам.
-Да, — я кивнула. — Могу я узнать ваше имя?
-Мирит Нарт, — охотно доложила девушка.
-Мирит, могу я вам доверять и надеяться, что все, что я вам сейчас скажу, останется строго между нами? — потребовала я жестко. Девушка, нахмурившись, пылко кивнула.
-Хорошо, — сурово констатировала я. — Дело в том, что нам стало известно, что один дворцовый домовой вступил в сговор с опасным рецидивистом по кличке... Топор. Свое прозвище этот крайне опасный субъект получил за то, что убивал всех своих жертв исключительно топором, — девушка тихо ахнула, прикрыв рот рукой. Я беспощадно продолжала врать. — Естественно мы должны были предотвратить проникновение такого злобного преступного элемента на столь ответственное мероприятие. Меня послали на переговоры с домовым, на которого пало подозрение, но этот коварный злоумышленник отказался сотрудничать и вместо этого предпринял попытку скрыться. Видите? Вот следы от его грязных лап! — я гневно ткнула пальцем в следы от собственной пятерни на подоле покрывала. — Я смогла уцепиться за него, и он протащил меня вслед за собой по нескольким комнатам, прежде чем ушел от моего преследования вот под этой кроватью, — я снова повернула лицо к кровати и смерила прищуренным взором четыре кроватных столбика, распахнутый полог и уже известное покрывало, а сама подумала: 'Ну и бред же я несу! Слышал бы меня сейчас Шукар Рингартович, он бы собственноручно не поленился вытравить пятерку по 'Разумной домашней нечисти' из моей зачетки'. Девушка с нескрываемым ужасом уставилась на свою кровать, словно под ней прямо сейчас пребывал Топор и все им невинно убиенные. А я поняла, что только что бедняжка заработала себе бессонницу. 'Как бы она не захотела переехать в другую комнату, аргументируя это весьма странными аргументами, которыми наверняка заинтересуются Имперские маги', — дошло до меня. Я очень сильно испугалась этих возможных последствий (а особенно последствий этих последствий) и поспешила успокоить девицу:
-Но вы не переживайте, так было запланировано. И опасный домовой сейчас находится в ловушке, подстроенной вторым агентом. Пребывание здесь сейчас абсолютно безопасно.
Девушка недоверчиво посмотрела на меня, потом снова на кровать.
-Помните, Мирит, вы обещали сохранить секрет! — сказала я с подвываниями, которые должны были придать голосу торжественности, и наставительно подняла грязный палец. — От вас зависит судьба всей Империи!
Лицо у несчастной сразу просветлело от столь великой ответственности и стало серьезным.
-Я сохраню ваш секрет, обещаю, — ответила она. А я, еще раз поблагодарив ее и, испросив разрешения воспользоваться кувшином для умывания, отмыла ладони, лицо, отмахнулась от пыли и, наконец, надела поверх сетку, которая должна была скрыть от окружающих мой непотребно мятый и грязный внешний вид. Вода в тазу после моих омовений казалась начерпанной из ближайшего болота. Если до того, как я надела сетку, у Мирит, возможно, еще и оставались какие-то сомнения насчет всего, только что произошедшего, то после они явно улетучились. Она глядела на меня восторженно, как новобранец на полководца.
-Спасибо вам за все, — сердечно поблагодарила я, сжав ее ладони в своих руках. Мирит растрогалась и сказала, что в любой момент готова сотрудничать на благо родной Империи.
-Да уж, права была Тамарка, когда один раз сказала, что мне самое место в уличных мошенниках, — пробормотала я, наконец-то очутившись в коридоре. — Повезло же мне нарваться на стол наивный экземпляр.
В роскошном дворцовом коридоре было довольно людно, сновали слуги с водой, вещами, с подносами с едой. Я, хоть и не разбиралась в придворном этикете, проводила мысленные подсчеты. Знать выйдет из своих комнат на коронацию где-то за полчаса — двадцать минут. До этого в главную приемную залу наверняка пускать никого не будут, а в качестве досуга предложат банально ждать в гостиных и курительных комнатах. Многие предпочтут ожидать в своих апартаментах, в том числе молоденькие девушки, которых официально выведут в свет только с началом недели балов. Как и Мирит, скорее всего. Судя по тому, что она только что одевалась, наверняка специально для коронации, то минут через пять-десять уже отправится в залу, значит до коронации осталось где-то с полчаса. Произведя столь нехитрый подсчет, я успокоилась — все успею!
Вот только если карта подвала сама всплывала в моем сознании, то с ориентировкой внутри дворца возникли некоторые сомнения. Видимо, даже подсознательно я не рассчитывала, что заберусь так далеко. Пришлось заныкиваться в темный угол за статую какой-то полуобнаженной женщины и, копаясь внутри кофты через ворот мантии, извлекать наружу карту, которая, как назло, проваливалась все глубже и глубже до самого пояса. Я, раскрасневшись, с жутким выражением лица чуть ли не по локоть залезла в собственный ворот, где и шуровала рукой. Со стороны, должно быть, казалось, что меня одолела нечеловеческая чесотка. Слуги, умудрявшиеся меня заметить, в панике увеличивали скорость передвижения, грохоча переносимыми предметами, — связываться с ненормальной заразной магишней явно им не хотелось. В итоге карта достигла до края кофты и выпала у меня из-под подола мантии. Я с утробным рычанием схватила добычу и, повторив и мысленно прокрутив свой будущий маршрут, вернула бумагу под кофту.
Сделав независимый и даже немного надменный вид, прогулочным шагом двинулась по коридору. На самом деле при виде каждого нового человека я чуть ли не падала в обморок от страха и думала, что уж этот-то точно догадается обо всем. Ноги были готовы бежать и прятаться, останавливало меня от полной паники осознание того, что прятаться здесь все равно негде. Когда мимо проходил совсем уж на мой взгляд проницательный человек, я ловила себя на том, что зачем-то, наигранно сдвинув брови, проверяю наличие пыли на подставках для ваз. Но мои маневры были никому не нужны, на меня обращали внимания не больше, чем на те самые подставки. К слову сказать, в отличие от пола под кроватью Мирит на постаментах пыли действительно не было.
На выходе из жилых коридоров в приемный холл я уже совсем расслабилась и уверилась в собственной неуязвимости. Народ тут просто бурлил. Здесь почему-то толпились многие нарядно одетые гости, ожидающие начала коронации, сновали всяческие камердинеры, лакеи и иная челядь с разнообразными поручениями, цветами, коробками, забытыми хозяевами ридикюлями и прочим. Стоял гул голосов, поэтому я, в растерянности оглядывающаяся, и не услышала, как кто-то подошел ко мне сзади. Зато очень хорошо услышала, как он, наклонившись, рявкнул мне в самое ухо:
-Ты почему здесь?!
Я подпрыгнула от неожиданности, и первым инстинктивным желанием моим было уносить ноги, так как я поняла, что все, конец, поруб и виселица, меня засекли и разоблачили. Но, метнув панический взгляд в сторону говорящего, удивленно приостановилась и чуть расслабилась. Это был абсолютно незнакомый надменный пожилой господин в напыщенной темной одежде с белым воротничком, а вовсе не представитель от школы, как сперва пришло на ум.
-Я... т-туалет... заблудилась, — пролепетала я, мысленно молясь: 'Пожалуйста-пожалуйста, пусть меня пронесет фигурально или этого господина в прямом смысле слова, только чтобы ему вдруг стало не до меня'.
-Ты где должна быть? — он сделал еще более строгий вид, и мне показалось, господин даже не попытался услышать мои логичные объяснения.
-З-заблудилась, — уповая на непонятно что, в отчаянии повторила я. Я искренне надеялась, что зубы с перепугу клацают не сильно громко, и поняла, что если меня продолжат устрашать такими же темпами, то я действительно скоро захочу в туалет.
-А ну марш в предузловую залу! — злобно прошипел господин, схватив меня за предплечье и увлекая куда-то сквозь толпу. Он стиснул меня так сильно, будто до этого учился щипаться у гусей. Даже несмотря на надетую под мантию кофту я ощущала, что прямо сейчас на сдавленной руке зарождается жизнь пары синяков. Злобный конвоир тем временем продолжал бурчать себе под нос. — Не хватало еще, чтобы еще из-за какой-то дрянной девчонки мероприятие такого уровня прошло не по высшему разряду. Никому ничего нельзя доверять, все надо делать самому. Ведь обещал же мне этот директор держать все под контролем!
Директор!! Едва я услыхала это знакомое до дрожи коленей слово, меня безо всякой учебы на факультете прорицателей посетило стойкое ощущение надвигающегося несчастья, которое нарастало с каждым пройденным шагом. Я впала вначале в ступор, а потом в панику. Мы тем временем уже шли по переходу, ведущему к коридору приемных зал.
-Извините! — подала я робкий дрожащий голос. — Я дальше найду дорогу, точно. Я только там не знала, а теперь не заблужусь.
Дядька, который, судя по всему, был каким-то распорядителем церемонии, не обратил на мои слова внимания и упорно тащил вперед, сопя как разъяренный бык. Из того, что он дальше бормотал, я уяснила, что он собирается сделать выговор директору по поводу шляющихся неизвестно где учеников и предъявить меня в качестве улики. Сказать, что я испугалась — это не сказать ничего. Теперь мои и без того ватные ноги мелко дрожали и еле переставлялись, и я пребывала в полуобморочном состоянии, когда пыталась представить, что будет способен со мной после всего этого сделать Тихон Петрович. Сейчас я уже нисколько не сомневалась, какая таинственная личность скрывается под устрашающею дефиницией 'директор'. Ко всему прочему было так обидно попасться сейчас — ведь я через столько уже прошла и была почти у цели. Я решила, что надо хотя бы попробовать как-то выкрутиться. Если не сработает — хуже мне уже все равно не будет. И без того испытываю то же, что приговоренный, которого ведут на плаху, а перед этим он еще и самодеморализовался живописаниями ожидающих мук.
В какой-то момент я собралась с духом и резко затормозила. Господин по инерции чуть не оторвал мне руку, но потом тоже остановился, глядя на меня с презрительно-недоуменным удивлением так, словно вообще впервые увидел (презрительным настолько, будто мнил себя Императором, а меня — говорящей козявкой из крестьянского носа). Я мысленно сделала себе пометку после получения диплома мага не забыть превратить мерзкого старикашку в трухлявый пень и ответила ему своим виртуозно сощуренным взглядом.
-Послушайте, — прокашлявшись и приосанившись, я заговорила со всей серьезностью и доходчивостью, на которую только была способна в тот момент. Скривила губы и плаксиво завела: — А там на дороге из главной залы до ворот яма образовалась с три сажени глубиной! Вас, поди уж все обыскались. Нежто я не понимаю, что важно, а что нет? Поспешили б туда! А куда мене идти, я и сама знаю. А выговор директору, — мстительно добавила, — если столь желаете, вы всегда сможете сделать и после коронации!
Не знаю, что именно из моей элегантной речи впечатлило его больше всего, но распорядитель, негодующе хмурящийся поначалу, стал задумчивым, а когда до него дошло про происшествие на дороге, озабоченным. Коротко кивнув и, по-моему, тут же забыв о моем существовании, он спешно пошел по коридору, еле не срываясь на бег. Глядя на быстро удаляющуюся фигуру, я хотела было злорадно расхохотаться, но, вспомнив, что кругом люди, ограничилась самодовольной улыбочкой и удовлетворенным потиранием рук.
Через секунду эйфория от маленькой победы прошла, уступив место невеселым думам на тему что же делать дальше. Судя по всему, ученики находятся все вместе, а не шатаются по одному, что с одной стороны плохо, потому что под присмотром педагогов к ним незаметно не подберешься, а по закону подлости меня наверняка угораздит нарваться именно на директора, который как никто знает, что меня здесь быть не должно. С другой стороны — хорошо, потому что шансы угадать место их пребывания и найти того, кто мне нужен, возрастают.
Согласно направлению, куда волок меня распорядитель, участники от школы находятся уже в главной зале, наверняка дорабатывают и повторяют всякие мелочи. Вот только как к ним пробраться? Нет, я уверена, что конвой при входе без проблем пустит меня внутрь. Вот только внутрь мне до запуска гостей лучше не входить, потому что, даже если я затеряюсь среди учеников, и они не будут громко выражать удивление при виде меня (какая наивность так думать), при парадном построении в колоннах учеников места мне не хватит, и я точно обращу на себя ненужное внимание. Остается только одно — подобраться к пособникам по спору во время церемонии. Значит, придется входить в залу вместе с гостями, но тогда я опять таки привлеку внимание тем, что нахожусь не вместе с учениками, а в гуще толпы. Значит надо снять сетку, в одной мантии я буду менее похожей на школьника, которые здесь все в сетках поголовно, и стану неприметной. Хотя, пожалуй, чтобы раствориться в этой толпе, мне бы как никогда подошли те шикарные платья, что хранились в нашей с Томкой комнате.
Как назло, народ все прибывал, в коридоре становилось более людно, видимо, вот-вот для гостей церемонии откроют двери в главную залу, и воровато озирающаяся ученица, стягивающая с себя золотистую сетку, волей неволей будет выглядеть неуместно и крайне подозрительно. Я вдоль стеночки текла вперед вместе с рекой шикарно одетого народа и вертела головой в поисках укромного уголка. Такого не находилось. Я как раз проходила мимо высокой двустворчатой двери в одну из приемных зал и, ни на что в общем не надеясь, потянула за ручку, предполагая, как бы здорово было переодеться здесь, но она наверняка закрыта. К моему огромному изумлению дверь поддалась и я, быстренько оглянувшись по сторонам, никем не примеченная, шмыгнула внутрь. Я была уверена, что эту залу просто забыли запереть, а может, их вообще не запирают, и что внутри никого не будет, потому что зачем кому-то быть здесь, если сейчас начнется коронация?
